Текст книги "Можно все. Возраст вдохновения"

Люция Сулейманова
Можно все
Возраст вдохновения

Посвящаю моим маме и свекрови – женщинам, постигшим ценности «второй половины жизни» и вдохновившим меня на эту книгу.

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Сулейманова Л., 2019

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019

Глава первая
Доживать или жить?

 
Октябрь уж наступил…
 

А. С. Пушкин

Перед вами – книга-пособие. Учебник по предмету, который известен каждому. Рано или поздно всем приходится переходить в этот класс и готовиться к сдаче экзаменов. И всё как всегда: шпаргалок и подсказок вроде бы много, приятели готовы поделиться конспектами, но мы на что-то отвлекаемся, слишком боимся контрольной, не верим, что «этот предмет в жизни понадобится»… В результате кто-то постигает науку на «отлично», а кто-то – нет. Вот только дело не в оценках. Дело, как мы с вами любим говорить детям, в том, чтобы действительно разобраться в предмете, решить все задачи, ответить на все вопросы и правильно использовать ценные знания. Потому что экзамен вам предстоит сдавать самим себе. И результат его – ваша жизнь.

Мир изменился. Жизнь тоже изменилась. Мы уже живем иначе даже по сравнению с двумя предыдущими поколениями, в том числе и в смысле продолжительности жизни. Расхожие современные фразы-максимы вроде «пятьдесят – это новые тридцать» – уже не пустой звук: нам в буквальном смысле «подарили» (высшие силы или эволюция – не суть) минимум тридцать дополнительных лет. Такой скачок уже однажды случился примерно век назад, когда резко сместились привычные рамки взросления и старения. Помните, как мы смеялись, читая все эти хрестоматийные «в комнату вошла тридцатилетняя старуха» и вычисляя возраст матери Татьяны Лариной или старухи-процентщицы, убитой Раскольниковым? Нечто подобное происходит и сегодня, буквально на наших глазах: назвать пятидесятилетнего человека пожилым, а тем более старым, бывает все сложнее. Но и предположить, какой может быть его жизнь в свете такой перемены статуса, еще не получается: у нас пока нет достаточного количества примеров, нет образца.

В современном мире существует две модели отношений людей старшего возраста с обществом: «дожитие» и «вторая половина жизни». К сожалению, «дожитие» по сей день не сдает позиций, но, к счастью, модель активной «второй половины жизни» постепенно оформляется в устойчивую тенденцию.

Казалось бы, этими дополнительными тридцатью годами, щедро подаренными нам неизвестно кем, можно распоряжаться вполне активно. Но вот беда: стереотипы относительно возраста, его возможностей и ограничений остались прежними, и этот дополнительный временной резерв парадоксально идет в зачет старости и почему-то продлевает возраст старости, а не плюсуется к возрасту активной зрелости. Наша жизнь словно прекрасное лоскутное одеяло. Коротковато? Отлично, нашлись еще лоскутки, можно увеличить! Но, вместо того чтобы поместить эти лоскутки ближе к середине, расширяя и продолжая узор, мы бестолково надставляем одеяло с краю – по инерции и из-за собственной лени.

Я сказала, что у нас нет примеров и образцов? Что ж, я была не вполне точна и справедлива. Они есть, просто их еще не так много, чтобы можно было говорить о сложившейся практике. В современном мире существует две модели отношений людей старшего возраста с обществом: «дожитие» и «вторая половина жизни». Первая из них по сей день не сдает позиций, но вторая, к счастью, постепенно оформляется в устойчивую тенденцию.

«Возраст дожития» (тяжеловесная и безысходная, но, к сожалению, вполне официальная формулировка) вытесняет человека из активного статуса, лишает его будущего и права на личную самореализацию и дискриминирует. Эта модель все еще характерна для нашего общества, и даже предусмотренная ею терминология является показательной: до-живание, до-тягивание, нечто усталое, обреченное, выброшенное на обочину. При таком подходе статус человека вместо логичного повышения с возрастом, наоборот, снижается до предельно незначительного.

А вот модель «вторая половина жизни» – совсем другое дело. Она поддерживает и даже культивирует зрелого человека, не просто признавая его опыт и ценность, но всячески способствуя его активности, признанию и авторитету. Его ценность, уважение к нему, социальное признание с возрастом доходят до максимума. В настоящее время эта модель все больше реализуется в западном мире, а в традиционных обществах (в частности, в различных странах Азии) она всегда поддерживалась в той или иной мере. Сегодня люди «второй половины жизни» буквально поражают своей активностью: они отлично выглядят, путешествуют, занимаются спортом, придумывают успешные стартапы, восхищают индивидуальным стилем, учат языки, реализуют недоступные ранее планы и открывают в себе дремавшие прежде таланты. Мы все чаще видим их на экране, читаем их истории и интервью, следим за их проектами в социальных сетях, слушаем их выступления на фестивалях и мотивационных тренингах. Мы вздыхаем и думаем: как же они здорово придумали, какие же молодцы, эх, мне бы так… И вот здесь возникает ключевой вопрос: а что, собственно, нам мешает?

В какой момент человеку вообще что-то начинает мешать? Когда он впервые говорит себе убийственную фразу «мне это не по возрасту»? Что именно делает человека старым – ментально и физически?

В первую очередь такому «старению» способствуют сложившиеся установки общества: «пора на покой», «уже поздно», «старикам много не нужно». Во власти такой установки человек и сам записывает себя в «старики», едва преодолев пятидесятилетний рубеж. Дача, огород, внуки, телевизор, коридоры поликлиники – мир сужается до дозволенных рамок, и мы порой слишком слабы, чтобы решиться сказать: нет, это не обо мне, я не хочу так жить!

Молодые люди зачастую эгоистичны, и в рамках таких же установок настойчиво обрекают родителей на добровольно-принудительное служение: кто-то должен сидеть с внуками, кто-то должен возить их в школу и на кружки, кто-то должен постоянно быть «на подхвате» и «на подстраховке»… И взрослым детям в какой-то момент бывает искренне непонятно, чего не хватает их родителям и как они смеют претендовать на собственную отдельную жизнь. Этот глубинный конфликт родился уже довольно давно и остро чувствуется уже несколько десятилетий – например, вокруг него построен блестящий фильм сорокалетней давности «По семейным обстоятельствам».

Но мы и сами подчас не видим перед собой дальнейшего пути и с размаху утыкаемся в тупик. Это нормально: у нас нет модели «пожизненного развития». Мы не представляем свою жизнь как устремленный вверх вектор, а воспринимаем ее больше как параболу, верхняя точка которой уже пройдена, и дальше в этой поездке «с горочки» нам предстоит только неуклонное движение вниз, до финальной точки. И тогда человек с тоской оглядывается на свои былые достижения и успехи, ждет признания и почестей, а не получая их, с горечью сознает себя забытым героем и жертвой неблагодарности окружающих.

Возрастной стресс запускается многими параметрами. Например, датой, которую человек почему-либо назначил для себя «вехой старости». И тогда кто-то в пятьдесят, а кто-то в шестьдесят лет скорбно констатирует наступление новой эпохи, заданной этой проклятой цифрой. А кто-то с ужасом видит в зеркале чисто внешние изменения, которые привык ассоциировать со старостью, и при этом с горечью понимает, что никакие ухищрения и достижения пластической хирургии ничего не отменят: сам-то ты точно знаешь, как обстоят дела на самом деле. Кто-то опускает плечи, когда дети вырастают и разлетаются из родительского гнезда, а кто-то печально подчиняется необходимости «дать дорогу молодым».

Да, глупо отрицать изменения, неизбежные с возрастом. С какого-то момента человек чувствует себя более слабым, его тело меняется. Да, он начинает все делать медленнее. Да, ему труднее поддерживать былой уровень активности и интеллекта, следить за собой и «держать планку», заданную пиком его прежних возможностей и сил. Но почему мы все время говорим о том, чего человек с возрастом лишается и что теряет, и совершенно игнорируем то, что он приобрел? Неужели его опыт и знания (в том числе знание себя) «обнуляются» и теряют силу и необходимость в какой-то конкретный момент, подобно тому, как Золушкина карета обратилась в тыкву с двенадцатым ударом часов?

Некоторые статистические исследования последнего времени негромко, но успешно разрушают устойчивые стереотипы.

Все стереотипы, связанные с возрастом, разбиваются о реальность, главное – не поддаваться навязыванию этих стереотипов.

Безжалостные «эйчары» любят говорить о том, что работники в возрасте за пятьдесят тормозят процессы, не способны осваивать новые технологии, часто болеют и вообще неэффективны. (Кстати, открою вам тайну: в нескольких известных мне рекрутинговых компаниях по поиску специалистов существует негласный закон – если возраст соискателя близок к пятидесяти, его резюме откладывается в стопку непригодных, невзирая на все регалии, без анализа и обсуждения.) Между тем исследования говорят о том, что именно этих людей характеризует высокий уровень работоспособности, ответственности и стрессоустойчивости, не говоря о колоссальном профессиональном опыте. Уверяю вас, что точно так же о реальность разбиваются и другие стереотипы, связанные с возрастом. Главное – не поддаваться их навязыванию.

Мы привыкли ассоциировать старость прежде всего с ветхостью – тела, ума и желаний. С ветхостью тела бороться трудно, хотя и здесь многое достижимо для целеустремленных людей. Но вот ветхость ума и желаний уж точно не является неизбежностью.

Я очень люблю старый анекдот о кавказских долгожителях. Вы, вероятно, его знаете, но я не могу отказать себе в удовольствии напомнить.

Группа телевизионщиков приезжает в далекое горное село, где живет известный долгожитель, достигший возраста в 150 лет. Их действительно встречает чрезвычайно подтянутый и благообразный старец и охотно делится секретами своего долголетия: главное, конечно, вести здоровый образ жизни, отказаться от алкоголя, курения, вредной пищи и сексуальной жизни, блюсти чистоту тела и помыслов, не отвлекаться на мирское и не ругаться. В разгар интервью за дверью комнаты раздаются ужасный грохот, шум, гам, крики, ругань, хохот, женский визг… Старец недовольно констатирует: это вернулся из очередного загула его старший 250-летний брат, как всегда пьяный, пропахший табаком, объевшийся вредных лакомств и окруженный молодыми любовницами, с которыми он развлекается уже которые сутки…

Пожалуй, я назвала бы этот анекдот скорее притчей. При всей его забавности, в нем есть тот самый «крючок», потянув за который, можно найти ответ на наши вопросы о том, что такое старость и как ее воспринимают, что приличествует и подобает возрасту по сложившимся в обществе критериям и в чем состоит секрет людей, над которыми возраст не властен.

Первое чувство, которое возникает в момент осознания неизбежности старения, – страх. Морщины в зеркале, которые уже не стираются сами собой, первые седые волосы и прочие чисто физические приметы возраста. Мелкие социальные маркеры – ощущение себя «невидимкой» на фронте флирта и ухаживания, понимание, что модные имена и названия – пустой звук, сленговые словечки непонятны, а новые технологии кажутся непосильными… Естественная реакция на это – острое желание любой ценой «замести под ковер». Ботокс и краска для волос, жадное стремление поспеть за трендами и «говорить с молодыми на их языке». Этот выбор можно растягивать во времени сколь угодно долго и либо продолжать кровавую, но заведомо проигранную битву, либо искать какие-то другие способы – например, не отрицать, а принимать.

На этой последней стадии мы вновь можем выбирать, жить ли нам по правилам, навязанным обществом и ближайшим окружением («не нами начато, не нам и отменять»), жить ли нам уединенно и аскетично или жить свободно и интересно, не оглядываясь на чужое мнение и ожидания окружающих.

Возраст «дожития» оставляет нам, кстати, не так уж мало возможностей. Здесь вполне можно выбирать, просто ассортимент не слишком богат. Дача и огород – отлично, внуки – замечательно, телевизор – тоже неплохо. Вариант с театрами, консерваторией, музеями и группой ЛФК также допустим и одобрен обществом. Вопрос только в том, действительно ли это то, что вам нужно. И действительно ли вы выбираете это, потому что сами того хотите или только потому, что боитесь, стыдитесь или стесняетесь выбрать что-то другое.

Возрастной кризис люди переживают в точности по стадиям проживания горя.

Стадия отрицания,

когда мы уверяем сами себя, что все это происходит не с нами, и отказываемся признавать очевидные маркеры нового этапа своей жизни.

Стадия гнева,

на которой мы злимся на несправедливость и настаиваем, что еще слишком многого хотим и многое можем.

Стадия торга,

когда мы откладываем необходимость осмыслить этот новый этап и изменившиеся правила.

Стадия депрессии,

в которой мы с горечью признаемся себе, что никакие ухищрения не удержат время на месте и что впереди – увядание, а в конечном счете – конец нашей личной истории.

И наконец,

стадия принятия…

Вы хотите другого? Вы хотите не «доживать», а активно проживать свою «вторую половину жизни»? Отлично. Тогда вы выбрали правильную книгу, потому что это не просто размышления и идеи. Это – учебник. Совершенно такой же учебник, как и те, что мы когда-то штудировали в школе: с теоретическими параграфами, практическими заданиями, домашней работой.

Работая над этим учебником, я поставила перед собой задачу предложить модель «второй половины жизни» как наиболее гармоничную, ответственную и полезную. Сменить взгляд, даже на уровне терминологии. Преодолеть популярные стереотипы и предложить им на смену новые установки. Мы с вами разберем все аспекты, характерные для этого периода: внешность, профессиональную состоятельность, интеллект, здоровье, отношения внутри семьи, увлечения. Посмотрим, как они воспринимаются в парадигме «дожития», загоняя человека в тупик со стороны общества, профессии и семьи, и постепенно с покорностью им усваиваются. Подумаем о том, как определить, на что на самом деле можно опираться и влиять, чтобы победить инерцию стереотипов и найти дорогу к своей собственной «второй половине жизни», полноценной и интересной. А в конце учебника я предложу вам индивидуальный проект: с моей помощью вы составите для себя полугодовую понедельную программу смены возрастной модели. Эта программа включает как серьезные задания с ментальными техниками и самонаблюдением, так и игровые практики, позволяющие вносить изменения легко и с удовольствием.

Если вы хотите не «доживать», а активно проживать свою «вторую половину жизни», то вы выбрали правильную книгу. Это не просто размышления и идеи – это настоящий учебник: с теоретическими параграфами, практическими заданиями, домашней работой.

И знаете что? Сами того не подозревая, вы уже сейчас относитесь к людям «второй половины жизни». Потому что именно этим людям свойственно стремление учиться всю жизнь, пусть даже они давно миновали формальный этап ученичества. И раз вы держите в руках этот учебник, значит, он предназначен именно вам – учебник по наиболее важному предмету в жизни.

Глава вторая
Проблема: потеря сил. Установки возраста «дожития»

Ага-а! Старый волк промахнулся!

Акела промахнулся!

Акела промахнулся! Ха-ха!

Мультфильм «Маугли»

Параграф 2.1 Позвольте, а что, собственно, происходит?

Параграф 2.2 Потери по всем фронтам

Параграф 2.3 Едем с ярмарки

Параграф 2.1
Позвольте, а что, собственно, происходит?

Неужели этот мир и вправду был придуман не нами, как с грустью констатировала когда-то Алла Борисовна Пугачева? Отчего же, очень даже нами! Просто мы придумывали его, когда были молоды и преисполнены наивной уверенности, что останемся ловкими, сильными, умными и всемогущими всегда. Ведь совершенно невозможно и немыслимо даже подумать о том, что наше тело может когда-нибудь утратить гибкость, а разум – ясность! Такое случается с кем-то другим, с кем-то намного старше, но не с нами… Наверное, когда-нибудь это произойдет, о, совершенно точно не скоро – до этого еще долго, еще не сейчас.

Мерное течение времени играет с нами злую шутку, сохраняя иллюзию неизменности. И мы оцениваем себя, исходя из тех способностей и возможностей, которые еще недавно совершенно естественно были нам присущи. Мы помним, как легко бегали, ходили на дальние расстояния, плавали, садились на шпагат, вставали на мостик, хвастались балетной растяжкой и поднимали тяжести. Мы помним, как за одну ночь готовились к экзамену, с лёту запоминали длинные стихотворения, решали алгебраические уравнения, учили иностранные языки и запросто вспоминали сложные термины, разгадывая кроссворды. Да что уж там говорить, мы помним и то, как могли танцевать до утра, кутить и выпивать, часами обсуждать мировые проблемы или встречать рассвет с любимым человеком после бессонной ночи, а потом как ни в чем не бывало бежать на учебу или работу, да и вообще влегкую перейти в новые сутки без сна.

С возрастом вы начинаете быстрее уставать, появляется потребность в дневном сне и приходит понимание того, что бывают болезни, которые не проходят, и боли, которые возвращаются.

И нам искренне кажется, что эта беззаботная выносливость и физические умения присущи нам уже навечно и до сих пор сохраняются в нас в неизменном виде. Стоит только захотеть – и…

…И вот здесь-то нас и поджидают неприятные сюрпризы. Например, попытка сесть на шпагат завершается фиаско, а испуганное возвращение к интенсивной гимнастике заканчивается грыжей диска. С какого-то момента физиологические процессы начинают тревожить, а потом и просто пугать. Все это чем-то похоже на то, как растрескивается и разрушается крепкий и надежный дом: где-то хрустнуло, где-то защемило, где-то заныло… Мелкий ремонт и даже полноценный «апгрейд» уже не могут вернуть изначального идеального состояния – время берет свое. Далекие и малознакомые слова «артрит», «гастрит», «ревматизм», «тахикардия» неожиданно обретают смысл, и этот смысл ужасным образом имеет самое прямое отношение именно к вам. Портится зрение и слух, пошаливают сосуды, прогулка быстрым шагом или подъем по лестнице заканчиваются одышкой, и это совершенно не укладывается в голове: с вами этого просто не может быть!

Но привычное «поболит – перестанет», «поболеешь – выздоровеешь» ушло в прошлое: оказалось, что бывают болезни, которые не проходят, и боли, которые возвращаются. И если еще вчера вы шутливо кокетничали тем, что забыли какое-то слово или факт, то теперь все чаще растерянно отмечаете, что память вообще взбунтовалась и, буксуя, как упрямый осел, отказывается предоставлять вам нужные сведения. Вы констатируете, что стали быстрее уставать, а ненавистный в детстве дневной сон внезапно стал неумолимой потребностью.

Вы начинаете вспоминать, как ребенком озадаченно подмечали приметы возраста и болезней у пожилых людей: лишний вес, тяжеловесность и неповоротливость, ссутуленные плечи, варикоз и деформированные пальцы… Как странно и непонятно было то, что бабушка не могла прыгать с вами в «резиночки», а дедушка задыхался, подняв вас, и, сморщившись, поскорее опять ставил на ноги. И эти их усталые умоляющие фразы: «давай посидим», «ну куда ты бежишь, я за тобой не успеваю», «мне нужно полежать»… И никому из нас в этой бесконечной карусели детства, беготни, суеты, ветра в ушах, взволнованной готовности подчиняться непрерывно работающему внутри моторчику не приходило в голову, что когда-то бабушка и дедушка тоже были такими же энергичными!

И вы сначала удивленно, потом растерянно, а в конце концов и обреченно то и дело констатируете: я не могу. Не могу – мне не хватает сил! Вы спокойно привыкли полагаться на свое тело, любимое, знакомое, надежное, а оно вдруг стало предавать вас, отказываясь выполнять все то, что еще недавно делало с такой легкостью. Но теперь ваше тело словно перестало быть органичной и неотъемлемой частью вашей личности, отстранилось и стало чужим, как… пожалуй, как бывший супруг. Сравнение жестокое, но верное: вот еще вчера он был самым родным и близким человеком, а сегодня это всего лишь холодный, далекий и враждебный незнакомец. Как у Цветаевой: «Еще вчера в глаза глядел, а нынче все косится в сторону…»

И вот вы вынуждены налаживать с этим незнакомцем какие-то отношения. Вы пробуете все: сначала всячески «идете навстречу», заискивая, щадя, позволяя расслабиться, ничего не требуя и балуя. Затем приходите в ярость и пытаетесь заставить его что-то изменить – через силу, через «не могу». Вы предлагаете ему перейти на «цивилизованные» отношения и пытаетесь установить хоть какие-то договоренности: если я тебе это, то ты мне – это. Перепробовав все известные вам способы найти общий язык и надеясь вернуть прежнее взаимное доверие, вы начинаете искать какие-то новые способы комфортного сосуществования со своим телом. Но незнакомец не делает ни шага вам навстречу, и даже наоборот, после затишья он выкидывает новое коленце – и вы констатируете, что надежное прежде судно получило новую пробоину.

Вы все чаще грустно шутите с друзьями о том, что дошли до «взрослых» разговоров о болезнях и лекарствах. И в этой шутке – только доля шутки, потому что темы, которых вы еще вчера спокойно избегали, сегодня обретают пугающую актуальность и постоянство. Вы начинаете узнавать названия лекарств и обсуждаете их особенности, как заправские фармацевты. Вы почти безошибочно ставите друг другу диагнозы и рекомендуете способы лечения. Вам все чаще чего-нибудь нельзя – например, любимой еды и напитков. Вы покорно придерживаетесь диеты, отказываетесь от привычных прихотей и развлечений и больше не смеетесь над очередными новомодными чудодейственными рецептами здоровья, а прикидываете, не попробовать ли на себе очередную панацею.

На этом пути одни люди выбирают сражение, другие – приятие. Кто-то следит за своим рационом, маниакально проходит медицинские обследования, отслеживает колебания давления, голодает, принимает БАДы, напрочь отвергает законы природы и воспринимает возраст как врага, которого нужно как минимум постоянно удерживать на подступах к крепости, не пуская внутрь. А кто-то, махнув рукой, смиряется и только с усталой горечью подмечает очередной «отказ системы».

Не стоит заблуждаться, считая эти альтернативные варианты противоречащими друг другу. На самом деле они вписываются в одну и ту же концепцию – концепцию «дожития». Давайте посмотрим, как в ней решается проблема потери сил.