Текст книги "Знаки с небес. Сборник"

Бусинка одиннадцатая. Школа комсомольского актива

«На белом свете парня лучше нет, чем Комсомол 60-х лет!»

На площади посреди пионерского лагеря выстроились в линеечку в бело-черной парадной форме почти 600 подростков из всех городов, станиц и аулов республики и дружно пели любимую всеми песню, которая своим маршевым мотивом и гордыми словами поднимала их сознание и ощущение себя, как мощный единый организм, принадлежащий самой многочисленной в истории человечества молодежной организации – Комсомолу.

Этот довольно стройный и сильный хор завершал очередное торжественное построение в лагере комсомольского актива; эти смены ежегодно проводил областной комсомол для секретарей школьных комсомольских организаций.

Место для этих удивительных смен было выбрано замечательное: в высокогорном районе на берегу настоящей горной речки Белки в ряд выстроились с десяток пионерских оздоровительных лагерей. В этой речке у села Сержень-Юрт было широченное русло, покрытое белой галькой и несколько кристально чистых бурных потоков, которые, впрочем, постаравшись и взявшись за руки, можно было переходить вброд, несмотря на очень холодную даже в жаркие летние дни воду. Ребята умудрялись даже купаться в искусственных запрудах, а по утрам бегали сюда чистить зубы и умываться.

Лагерь окружали лесистые горы, на другом берегу стояли настоящие горские домики жителей аула, но магазин был современный, и ребята частенько перебирались через речку за сладостями.

Впрочем, в лагере не было свободного времени, потому что каждый из девяти дней был посвящен определенной теме и расписан по минутам: в День Космоса, например, жили почти по программе Центра подготовки космонавтов и готовили вечерний космический КВН; в День Природы встречали на речке Нептуна с русалками и выходили на Экологическую тропу; в день военно-спортивной игры «Зарница» вскакивали по тревоге в четыре утра, шли в незнакомом лесу по карте, выполняя в пути «военные» задания, и брали высоту в конце маршрута.

А вечером пели песни о войне и замирали на Героической Поверке.

Саньку выбрали командиром в ее отряде, и в ее обязанности входило не только организовать жизнь в отряде, но и присутствовать на планерках, выполнять задания штаба. Но, несмотря на занятость, у Саньки хватило времени и сил влюбиться в красивого баяниста из грозненского отряда. Ей тогда уже исполнилось 15, ее тезке Саше, тому самому баянисту – на год больше. Его удивительно синие глаза в пушистых ресницах подошли бы больше девчонке, но высокий рост, небольшой черный пушок над губами и широкие плечи парнишки делали его неотразимым! Девчонки так и липли, все старались оказаться поближе на репетициях и поголовно все стали певицами. Но когда впервые к нему подсела Санька и запела песню, которую ему предстояло подобрать на баяне на слух для вечернего концерта – шансы всех остальных солисток сошли на нет. Уже вечером того же дня Саша и Саша прогуливались за руку по аллеям лагеря, ловя на себе злые обиженные взгляды соперниц. Как ни старались девчонки отбить красавчика, но только с Санькой он бегал утром на речку, бродил по лагерю по вечерам и лишний раз репетировал Санькины песни на тихом часе.

 
«Вечер бродит по лесным дорожкам,
Ты ведь тоже любишь вечера.
Подожди, постой еще немножко,
Посидим с товарищами у костра.
Вижу целый мир в глазах тревожных
В этот час на берегу крутом.
Не смотри ты так неосторожно —
Я могу подумать что-нибудь не то».
 

Эту любимую всеми «не комсомольскую» песню пели они и в прощальный вечер у огромного костра на поляне.

А утром в суматохе сборов им даже встретиться на речке не удалось. Уже у отъезжающего автобуса Саша нашел Саньку и долго смотрел своими синими глазищами в ее глаза, как будто заранее зная, что ничего уже не будет потом у двух подростков в мире, где еще нет телефонов на расстоянии 60 километров друг от друга. Саньку позвали в автобус, она на мгновение вцепилась в Сашину руку, а потом долго махала ему из окна.

Уже месяца через два, убедившись, что писем не будет, она с горя написала стихотворение, которое даже по просьбе учительницы литературы отдавала на конкурс и удивила жюри:

 
Помнишь первую нашу встречу?
Звезды яркие в вышине…
КВН был – Космоса вечер,
Пели мы под баян в тишине.
После этого дни летели,
Словно ласточки над землей,
Словно миг промчалась неделя —
и расстаться нужно с тобой.
Помнишь нашу последнюю встречу?
Солнце светит над головой,
И деревья на ухо шепчут:
«Напиши, как приедешь домой!»
 

Но он так и не написал… Его адреса Санька как-то не удосужилась взять. И только его синие глаза она еще долго вспоминала по ночам. Эти комсомольские смены проводились каждый август, и Саньке еще трижды повезло побывать там: сначала школьницей, а потом уже и старшей пионервожатой, и каждый раз она надеялась, что ее синеглазый баянист встретится ей на берегу Белки. И не догадывались они тогда, что пройдет всего двадцать лет – и в чудесных пионерских лагерях будут готовить отряды боевиков для Кавказской войны. Но этого Санька не могла знать, перебирая бусинки на пороге своей взрослой жизни.

Только через несколько лет ее станет преследовать по ночам один и тот же сон: во дворе ее школы она с родными прячется в каких-то подвалах от врагов в черной одежде и с автоматами. Такого вида «врагов» в 70-е и 80-е годы даже представить себе никто не мог, что это были за враги, которые хотели убить ее родню? И она выводила близких по длинным подземным переходам далеко в горы. Сон заканчивался еще более странно: из подвалов Санька почему-то выводила спутников за сто с лишним километров на берег речки Белки, только вот узнать ее русло было трудно: белая галька вся была залита кровью, она была красной, и Санька почему-то знала, что накануне здесь, у пионерских лагерей, был кровавый бой. И просыпалась в поту. Сон этот она видела почти двадцать лет, вплоть до середины 90-х годов.

Бусинка двенадцатая. «Великолепная семерка»

Была уже глубокая ночь, а из комнаты Саньки по-прежнему доносился шум сдерживаемых голосов и задавленный хохот двух девчонок. Алена уже месяц жила у них дома и не первый раз – и это очень сблизило и так давно сдружившихся одноклассниц.

Алена появилась у них уже в шестом классе и сразу стала любимицей и учителей, и одноклассников, особенно мальчишек: очень хрупкая, какая-то беззащитная, но очень симпатичная, белокожая, с рыжими волосами и зеленоватыми глазами, с легкими веснушками на носу, к тому же еще и умная, она сразу стала отличницей. Ей все легко давалось: она не сидела часами над трудными задачками или заучивая правила – она просто мельком пробегала учебник, быстро решала задание, помня объяснения учителя на уроках, а утром позволяла всем желающим списывать из своих тетрадей.

Санька, помня, как трудно новенькой найти свое место в чужом классе, сразу усадила Алену за свою парту и уже с ней не расставалась. И никто, кроме Саньки не знал, какая драматическая ситуация сложилась в доме у Алены: ее добрая и безответная мать уже много лет терпела побои и издевательства своего сильно пьющего мужа. Она, как могла, защищала своих сына и дочь, но иногда обстановка была такой невыносимой, что родители Саньки по ее просьбе забирали подружку дочери к себе, и она порой неделями жила в их семье, что очень радовало Саньку.

Почти каждую ночь маме приходилось прикрикнуть, чтобы девчонки перестали шушукаться, утихомирились и, наконец, легли спать. Их бурное, нескончаемое обсуждение своих девчоночьих секретов не давало уснуть всей семье.

Младший брат Алены Витек, ровесник Санькиного младшего брата, тоже частенько перебирался от буйного отца то к одному, то к другому своему другу. Наконец, однажды скандал зашел слишком далеко: несчастная тетя Дусечка была жестоко избита, а дебошира все же посадили на год за издевательства над семьей.

И вот тут и для самой тети Дусечки, и для ее детей, и для всех их верных друзей, не оставлявших их в беде, началась невероятно интересная и полезная для подростков новая жизнь. Тетя Дусечка была удивительно доброй и гостеприимной, и на свою малюсенькую зарплату инспектора ВДПО, пожарного общества, умудрялась не только прокормить и одеть двоих своих детей, но и почти каждый день придумывала, чем накормить после школы всю компанию. Благо, картошка была своя, из огорода. Фирменный салат из картошки, зеленого горошка и лука, заправленный сметаной – лучшего обеда за общим столом и не придумать было.

А компания в доме собиралась великолепная: три девочки – Алена, Санька и их подружка Катенька, дочь директора школы, которая училась на год старше Саньки. А вот четверо мальчишек были младше девчонок на год, потому что были друзьями младшего брата Алены. Все они были такими разными и по статусу родителей, и по материальному достатку семей, и по возрасту, к тому же учились в разных школах. Что их объединило и подружило – они об этом не задумывались. Но, скорее всего – это был дом тети Дусечки, в котором их всегда ждали, их «клуб», их место силы и дружбы. Наверное, эта простая женщина знала какой-то секрет, который не знали их умные родители, обладала волшебной объединяющей энергетикой (ну почему в этом мире все лучшие женщины так неправильно выбирают мужчин?), и эта ее энергетика создавала в ее бедном доме атмосферу душевного тепла, сердечности и дружелюбия, которых, возможно, в их благополучных семьях ребятам не хватало.

Что бы там ни было, но почти ежедневно после занятий «великолепная семерка» постепенно подтягивалась в свой «клуб», чтобы до отвала из большого тазика наесться фирменного салата.

А потом были беседы и споры «за жизнь», песни под гитару и флирт. На гитаре за несколько недель научился играть брат Алены Витек, именно от него ребята впервые услышали песни Высоцкого и других бардов.

После очередной новой песни в исполнении гитариста они все дружно пели самые популярные песни конца шестидесятых: «Велосипед», «Последнюю электричку», «Ладу» и другие, слова которых удавалось вспомнить.

По вечерам у них было свое эксклюзивное приключение: в конце сада во дворе одного из мальчиков – Коляна – вместо забора была стена технического здания летнего кинотеатра, с крыши которого отлично виден был большой экран. На плоскую крышу этого здания и карабкались подростки, чтобы «зайцами» увидеть все фильмы, идущие в кинотеатре, особенно те, которые «детям до шестнадцати не разрешаются». В темноте они пробирались по саду, затем, с трудом сдерживая хохот, подсаживали девчонок и забирались сами. Это надо было делать, когда кино уже началось, и в зале гасили свет. Конечно, было одно неудобство: если рвалась пленка, и свет внезапно зажигался, надо было быстро и бесшумно лечь пластом на крышу, чтобы никто не заметил безбилетников. Именно в темноте кинозала на той заветной крыше зарождались первые робкие отношения, ведь лежа на крыше, можно было незаметно коснуться руки или прижаться плечами и коленками и даже поцеловаться незаметно для других. Они тогда все перевлюблялись и перевстречались внутри своей «великолепной семерки».

Жизнь позднее разбросала их по всей стране от Ейска до Якутии, девчонки вскоре после школы выскочили замуж совсем за других мальчиков, а парнишки, хоть и гораздо позднее, но нашли своих жен совсем в других компаниях, и ни одна из их детских влюбленностей не доросла до большой любви и брака; каждый пошел своей, иногда не очень счастливой дорогой, но свою дружбу, нежное отношение к друг другу и верность своим воспоминаниям они сохранили на всю жизнь.

А тогда они строили планы и не могли знать, что готовит им судьба…

***

Девочка в зеркале все так же упорно тянула Саньку за нить ее любимых бус в темную глубину зеркала, а девушка изо всех сил пыталась отнять бусы и оттолкнуться от втягивающей ее вязкой и холодной поверхности стекла. Наконец, все еще громко крича, Саша отлетела от зеркала на середину зала, разорвав бусы и рассыпав их повсюду… И проснулась. В ушах все еще с частотой автоматной очереди стучали по полу бусины.

Окончательно проснувшись, ошалевшая от кошмара Александра осознала, что приснившийся ей стук бусин – это стук в окно: обеспокоенная долгим молчанием Саши, к ней настойчиво стучалась Алена – самая близкая из всех подружек в классе.

Испугавшись, что проспала, Саша быстро взглянула в окно и увидела, что на улице уже стало сереть, но часы на стене показывали семь часов вечера, значит, она еще не очень опаздывала на свой бал. Поспешно натянув свое чудесное выпускное платье и подвязав его атласным пояском, Саша с сожалением оглядела рассыпанные по полу бусинки своего ожерелья, но, вспомнив сон, она аккуратно обошла их все по пути к двери и облегченно вздохнула: теперь ничто не удержит ее в уходящем детстве. Вздохнула – и выпорхнула в свою взрослую жизнь!

Ошибки Вероники или уроки Богов
Роман

Девчонка с экзотическим для села именем Вероника после окончания школы попадает сразу в самостоятельную взрослую жизнь в чужом совхозе. Приспосабливаясь к этой чужой жизни, пережив несчастную любовь, оказывается вдруг перед трудным выбором: самой ответить на любовь почти незнакомого парнишки из крепкой и дружной семьи и дождаться его из армии или выскочить замуж по любви, но остаться беспомощной перед трудностями жизни… Она выбрала второе – и это была первая ошибка. Нищее существование в незнакомом городе заставило расстаться на несколько лет с маленьким сыном – и это была самая большая её ошибка, сын уже никогда не простит ей это! Жизнь все время ставила Веронику перед трудным выбором, бросала её и в огонь, и в воду. Как конкистадор, отправлялась она снова и снова на поиски любви, сметая все преграды и совершая новые ошибки, горько расплачиваясь за них, не замечая Знаков и не усваивая уроков с небес.

Дом, в котором в тот далекий зимний вечер собралась вся продвинутая молодёжь небольшого и небогатого совхоза, был одним из самых просторных и красивых на улице Лермонтова, выделялся высокими, ярко окрашенными воротами и крыльцом под развесистой грушей и большими, до блеска вымытыми окнами. Отец семейства, настоящий трудяга и заботливый хозяин дома дядя Митя, как все вокруг его называли, был «душа нараспашку».

С его добродушного согласия в его выкрашенном, выбеленном и намытом доме всегда собиралось много девчат и ребят, потому что его дети – Анна и Юрий и росшие здесь же их двоюродные родственники по матери – брат и сестра Суходольские были очень дружны с целой ватагой подростков из многочисленной родни хозяина этого гостеприимного дома.

Сегодня был особенный повод собрать родных и друзей, таких же подростков, как и вышеперечисленные «аборигены». Отмечался день рождения самого старшего из братьев – Андрея, уже студента, который специально должен был приехать из Владикавказа в этот вечер, чтобы повеселиться в кругу близких, а главное, чтобы наконец-то состоялась его долгожданная встреча с новой подругой двоюродной сестры Анны.

Эта подруга появилась в совхозе три месяца назад в качестве старшей пионервожатой в их общей школе. Приехала она из райцентра, была симпатичной, весёлой и энергичной, и поэтому вызывала бурный интерес у всей совхозной молодёжи.

Вожатая с редким в этих местах и поэтому романтичным и загадочным именем Вероника сразу подружилась с десятиклассниками, легко освоилась и даже успела не очень счастливо влюбиться в этой заводной и дружной компании. С Андреем встречаться она не очень – то и мечтала и поэтому спокойно уезжала в субботу к себе домой в свой райцентр, а Андрей именно в это время ехал по той же дороге, но в обратном направлении, из Владикавказа в совхоз. Поездки домой были Веронике просто необходимы: она впервые оторвалась от родного дома, жила в совхозе на квартире, и мамины пирожки и котлеты скрашивали её скудный рацион всю рабочую неделю. Да и по дому она пока ещё сильно скучала.

Сам Андрей, давно просивший Анну познакомить его с Вероникой, никак не решался пропускать занятия в первые месяцы студенческой жизни и очень переживал, что встреча всё откладывается. Эта вечеринка в его день рождения была затеяна специально для того, чтобы знакомство, наконец, состоялось, так как Вероника пообещала подруге не уезжать и прийти в этот вечер к ним домой.

***

И вот вечером 3 февраля в дом Авдеевых стали собираться гости от 14 до 18 лет. Окна засветились праздничным светом, двор заполнился гомоном и обрывками музыки, а между отдельно стоящей во дворе кухней и домом забегали с тарелками и подносами гостеприимная хозяйка дома – мама Полина и юркие помощницы из числа гостей.

В дальней комнате, у проигрывателя, в полумраке, стояла Вероника. Её длинные каштановые волосы были завиты и собраны в пышный хвост на затылке, и без того огромные серые глазищи подведены чёрным карандашом. На ней было короткое коричневое платье с кружевным белым воротничком, напоминающее школьную форму, да и сама она напоминала школьницу перед экзаменом.

Ей было немного грустно, и все же она с лёгким волнением ждала встречи с Андреем. Обрисованная подругой в подробностях его

романтическая внешность и ореол студента действовали на влюбчивую девушку завораживающе, и ожидание приключения, несмотря на совсем недавно пережитое разочарование, слегка волновало её душу. Но ничего особенного она от предстоящего знакомства не ожидала. Именинник почему-то задерживался: может, опоздал на автобус, или кто-то встретился ему по пути, но гости были уже в сборе, а виновника торжества всё не было.

Вероника продолжала менять пластинки и особенно часто ставила песню, успевшую стать очень популярной. Мягкий и грустный мужской голос пел: «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся. Мне не везёт в этом так, что просто беда!..» Она в очередной раз осторожно поставила головку проигрывателя на мягкую голубую пластинку и подняла голову на шум у входной двери.

В проёме, освещённый сзади светом из смежной комнаты, стоял очень высокий парень с почти белыми длинными волосами. Лицо оставалось в тени, но даже при таком свете Вероника разглядела его восхищённый взгляд. Что-то в этом взгляде было почти пугающим, будто затягивающим в свою темную бездонную бесконечность… Она бы очень удивилась, если бы сейчас ей кто-нибудь сказал, что на самом деле глаза у Андрея, как и его душа, совсем светлые, а характер – легкий и покладистый. Это удивительное втягивание Вероники в глубину своей Вселенной длилось вечность. Андрей словно замер на пороге и не произносил ни слова.

Вероника не считала себя сногсшибательной красавицей, да и не была ею, поэтому такой взгляд не просто смутил её, а буквально пригвоздил к тёмному углу. Даже все наблюдавшие за этой сценой подростки притихли. Наконец, он сделал несколько шагов в сторону Вероники, нежно взял её руку, слегка прикоснулся к ней губами и, глядя прямо в глаза, сказал:

– Наконец-то мы встретились! Я ждал этой встречи всю жизнь! Ты выйдешь за меня замуж?

Казалось, и так гробовая тишина стала просто звенящей. Все – таки здесь собрались почти что дети, и разговоров на такую серьезную тему, как женитьба, тут еще ни разу никто из них не заводил. Это скорее воспринято было бы как шутка, но тот напор и та страсть,. с которыми Андрей произнес эти слова, и вся сцена в целом на шутку не смахивала. Это было так ново и незнакомо в их почти детской компании, что вызвало шок.

Восхищение его смелостью и напором, смущение оттого, что все наблюдали за этой сценой, и возмущение наглостью его поступка – всё смешалось в голове Вероники, и от этой каши единственное, что она смогла выдавить из себя, был глупый вопрос:

– Ты что? Кто нам разрешит?

Если учитывать, что оба тогда едва окончили школу, не имели ни профессии, ни собственного заработка и полностью зависели от родителей – вопрос был не таким уж и глупым, но прозвучал очень уж практично в такой романтический момент, и это разрядило атмосферу, все рассмеялись – и знакомство состоялось. В такой большой и дружной подростковой компании влюблённые пары возникали то и дело, и все привычно дружелюбно наблюдали за рождением ещё одной. Андрей был душой компании, и выбранная им возлюбленная автоматически становилась для всех своей.

В тишине кто-то охнул, раздался легкий смешок, кто-то даже присвистнул – и все рассмеялись, праздничная «шутка» именинника всем понравилась, и только Вероника с Андреем знали, что он не шутил.

Когда все шумно усаживались за стол, Андрей усадил Веронику рядом, чтобы не отпускать её руку, был услужлив и внимателен, и, хотя, все ребята и взрослые поднимали бокалы в его честь, сам он не притронулся к вину. Кстати, вино было домашнего изготовления. Большим мастером виноделия был дед Андрея, свои знания и опыт в этом деле он старался передать внуку.

Это умение через много лет в трудные девяностые спасёт семью Андрея от нищеты. А пока беспечная и весёлая компания угощалась традиционными в семье Чумаковых – Суходольских голубцами, пила дедово виноградное вино и танцевала под самую популярную песню.

– Эта песня про нас, – сказал тихо на ушко Веронике Андрей, – мне, наконец-то, повезло, и твой поезд сегодня не ушёл от меня.

– Ещё не вечер, всё ещё может случиться, посмотрим на твоё поведение, – кокетливо отвечала Вероника.

Ей было легко кокетничать и принимать восхищенные знаки внимания от Андрея – это ни к чему ее не обязывало. Еще не затронутое им сердце было спокойно, она как будто плыла на облаке его обожания, не воспринимая всерьез ни его слова, ни его ухаживания, а лишь наслаждаясь этой обволакивающей нежностью.

От гостей не укрылось то, что парочка перешёптывается за столом, и все с интересом наблюдали за развитием отношений. Весь вечер Андрей не отходил от Вероники, старался ежесекундно хотя бы слегка прикоснуться к ней, в беседе низко склонял голову к её лицу, а это было не так просто при разнице в росте почти полметра. Невысокая Вероника казалась Дюймовочкой рядом с очень высоким Андреем. Его внимание и забота на виду у друзей и, может быть, именно поэтому, очень льстили девушке, но мысли её были не здесь.