Текст книги "Медея"

Людмила Разумовская
Медея
Пьеса

© Текст. Л. Н. Разумовская, 2020

© Агентство ФТМ, Лтд., 2020

⁂

Действующие лица

Медея.

Ясон.

Эгей.

Старик.

Старуха.

Первый гонец.

Второй гонец.

Действие первое

Картина первая

Берег моря. Скалы. Рыбацкая хижина. На переднем плане окаменевшая от горя Медея. Время от времени на ее застывшее лицо, устремленное к морю, как волны на берег, набегают слезы. Она их не замечает.

Поодаль Старик и Старуха. Шепчутся.

Старуха.…и не ест, и не пьет, молчит! Хоть бы слово сказала. Молчит, как каменная!

Старик кашляет.

Старуха. Что?

Старик. Солнце…

Старуха. Ну?

Старик. Ветер будет.

Пауза.

Старуха. Детишки давеча прибежали: мама! мама!.. Куда! И бровью не повела. Те в слезы.

Старик. Ты это…

Старуха. Что?

Старик. Парус зашей.

Старуха. Ну?

Старик. Сплаваю я… в Коринф.

Старуха. Тьфу ты! Седьмая неделя пошла, как он их оставил, и с тех пор ни слуху ни духу… Зачем?

Старик. Болтают…

Старуха. Молчи! На то и языки, чтоб болтать. А наше с тобой дело – помалкивать. Велено тебе – блюсти госпожу и ждать. (Пауза.) Дождется, а? Как ты думаешь?

Старик. Болтают… женится он на той.

Старуха. Ох, ох! Типун тебе на язык! Да разве это возможно? Женится! А что скажет Афродита?

Пауза.

Старик. Поеду. Скажу – плачет. Нехорошо.

Старуха. Брось, старик. Не наше с тобой это дело. Когда воюют цари и боги, маленький человек сиди смирно и не суйся. Велено – блюсти госпожу и ждать. А там – будь что будет.

Медея. Нянька!

Старуха (подскочив от неожиданности). А? Что? Ты слышал?

Старик. Зовет. Тебя.

Медея. Нянька!

Старуха (обрадованно). Заговорила! (Подходит к Медее.) Чего, голубушка?

Медея. Печет…

Старуха. Так в дом пойдем. У нас прохладно, тихо. Дай помогу тебе подняться. Водичкой напою, поспишь. Пойдем!

Медея. Нет, лучше ты из сердца вытащи мне нож…

Старуха (в испуге). Какой?

Медея. Печет так сильно…

Старуха. Не вижу я ножа.

Медея. Вот, я же чувствую, засел в груди. Мне вытащить его самой так больно. Нет сил терпеть. Уж я пыталась дергать рукоять, но струйку увидала – такую алую – и испугалась крови. Ну, что же ты, тащи!

Старуха. Царица бредит!

Медея (с улыбкой). Какая боль, старуха! Мне кажется, она меня переросла.

Старуха. Несчастная! Какая жалость смотреть!

Медея. Вы всё тут от меня скрываете. Напрасно. Беду не скрыть. Пропитан ею воздух. О как они кричат ужасно, те птицы смертные! И кружатся, и кружат… О клюйте! Живую клюйте! Слова не скажу!

Старуха. Кыш, воронье! Поганые! Кыш, кыш!

Медея. Пусть каркают. Не отгоняй. Они мне похоронную поют. Когда меня схоронят, над могилой одни лишь вороны кружиться будут. Ни мужняя, ни детская слеза на грудь земли моей не упадут. Ни мать, ни братья, ни отец, ни сестры милые оплакивать меня не станут. Пусть вороны меня оплачут, нянька! О горе, горе мне!

Старуха. Ох, перестань! Не надрывай так сердце!

Медея (с улыбкой). Наверное, он умер, нянька.

Старуха. Да не допустят боги светлые несчастья!

Медея. Когда бы он не умер, уж верно весточку бы мне послал.

Старуха. Да мало ли… Он занят. У мужчин, известно, на памяти, и в голове, и в сердце – одни дела! Такая уж порода. На жен своих законных им наплевать. Все норовят быстрей заняться делом.

Медея. О, ты его не знаешь!

Старуха. Я мужа знаю своего. Довольно этого, чтобы судить о всех мужчинах.

Медея. Нет, нянька, мой Ясон…

Старуха (в сторону). Такой же кот блудливый, как и все.

Медея. Когда нам приходилось расставаться на срок короткий, да хотя б на день, он всякий раз гонца слал, и подарки мы получали – так, безделушки всякие. Для сердца ведь знак вниманья дорог, не правда ль?.. Тогда я не печалилась. Ясон меня любил, старуха.

Старуха (в сторону). Вот так и подмывает ей выложить всю правду!

Медея. Бывало, корабли встречать идем. Мой голубь в белоснежном одеянье меня в толпе цветасто, ой различает и с криком радостным спускается на землю, а я, как сумасшедшая, бегу, бегу навстречу. В глазах темно! В ушах мертво! А сердце, вырвавшееся из груди, – вперед, стрелой, к нему на грудь стремится! В глаза веселые и ясные гляжусь. Не наглядеться ввек!

Старуха (в сторону). Подумать только, скоро десять лет, как спит в одной постели с мужем – и так проста!

Медея. Как беззаботно я жила, старуха! Должно быть, радостью своей я прогневила кого-то из богов. Нельзя, чтоб человеку одному на долю столько счастья выпадало. Жить надо тихо, скромно, немного радости, немножко горя. Чтобы ни у кого ни зависти не вызывать, ни злобы. Где зависть – там беда. Там – месть.

Старуха (в сторону). Уж верно, что беда, да все не там, где ищешь! (Медее.) Послушай лучше, что я расскажу. Ох, жизнь длинна, в ней всякое бывает… Со стариком своим, ты слышишь, полвека скоро на этих берегах живем, рыбачим. И вот когда-то, давно, тому годов уж сколько, не помню я, уже второго я тогда носила, а первому, ну, может, года два исполнилось, так вот… Завел мой старичок себе подружку. Что делать? В слезы! Хоть бы что! Уж как я убивалась, мочи нет. Как ночь – бежит мой старичок из дому, а я одна об стену головой, реву, реву, а толку-то – подумай! Ну вот… Так что я сделала, ты слушай! Взяла ребенка за руку, взобралась на скалу и поклялась самой Афродитой, что если он еще уйти посмеет, хоть раз один, я сброшу в море мальчика, сынишку. А плод другой – ребенок ножками уже толкался, слышишь? – я поклялася вытравить!

Пауза.

Медея. Ужасно. Что же ты, на самом деле убила бы ребенка?

Старуха (усмехаясь). Зачем богов гневить? Ребенка б я не тронула. Так, мужа припугнуть.

Медея. И что ж он, испугался?

Старуха. Еще бы! Мигом прибежал!

Пауза.

Медея. Однако… какая мысль могла тебе прийти! Ты хитрая.

Старуха. Жизнь научит – и будешь хитрой. Злой, привередливой, коварной. Жестокой, нежной, дурой – всякой.

Медея (задумчиво). Быть всякой – зачем? Чтоб мужа удержать? Зачем же муж, которого насильно приходится привязывать к постели, давно постылой? Нет, если разлюбили – спасенья нет!

Старуха. Горда ты слишком.

Медея. Удерживать бы мужа я не стала.

Старуха. А мстить?

Пауза.

Медея. Послушай, любимый, о чем говорят две глупые женщины. Какие мысли лезут им в голову! А все потому, что тебя нет. (Пауза.) Когда сюда мы прибыли, еще ни одного багряного листа деревья не носили, не правда ль? Уже я счет неделям потеряла. Мне б только знать теперь наверняка, а там – я знаю, что я буду делать!

Старуха. Что?

Медея. Если мертв Ясон, мне жить нельзя!

Старуха. О боги, заладила одно! Послушай! Я думаю, напрасно и прежде времени ты слезы льешь о гибели Ясона. Когда бы умер он, уж мы бы знали это так же верно, как то, что я стою сейчас перед тобой. Чай, не за тридевять земель отправился твой муж. Коринф-то, вот он, рядом, глаза прищурь – во-он, замечаешь полоску черную? Плыть при попутном ветре час. Ну, два от силы.

Медея. Что же тогда мне думать?

Старуха. А ничего. Жди. Все образуется.

Медея. Сколько мне ждать еще прикажешь? Месяц? Год? Пять лет? Я от бессмысленного ожиданья с ума сойду! Вперившись в море, я в камень неподвижный обращусь! Довольно. Хватит. Сегодня же в дорогу соберусь… Скорее!

Старуха. Куда? Зачем? Совсем сдурела? Да где же это видано, чтоб жены таскались за мужьями по́ свету? Стыдись! Ведь сказано тебе – он занят. Занят! А чем – не нашего с тобой ума! Сиди и жди, лей слезы, если хочешь, а шагу сделать я тебе не дам!

Пауза.

Медея. Какая ты, старуха, злая. Должно быть, вместо сердца тебе вложили боги камень.

Старуха (мягко). Не злая я. И сердце у меня такое же: из боли, крови, горя, страха и любви. Не надобно тебе искать Ясона. Я верно знаю, жив он. Жив! Ну, веришь мне?

Медея. Не верю.

Старуха. Что ж, ладно, коли так. По-твоему, он умер, а по-моему, так жив, и даже слишком.

Медея. Зачем загадками ты говоришь?

Старуха. Какие тут загадки! Все и так. Как на ладони.

Медея. Что? Говори, не мучай.

Старуха. А что же, и скажу! Ясон твой с нашею царицей… Ну в общем, шуры-муры. Ясно?

Медея. Ясон… с царицей? Бредишь, видно, ты.

Старуха (упрямо). И все, кроме тебя, об этом знают.

Медея. С ума сошла старуха. Прочь поди! Я сводню не желаю слушать.

Старуха. Ругайся, костери старуху безответную! Побей, коли рука поднимется! За космы меня седые оттаскай!

Медея. Молчи! Чем врать бесстыдно так, сперва б узнала, что́ для меня Ясон! Клянусь священным Стиксом, за весь Олимп с бессмертными богами его я не отдам!

Старуха. Не возносись, Медея. Боги мстят. И смертного с бессмертным не равняй.

Медея. Ясон мне мать, отец, родные братья, возлюбленный, жених, отец моих детей, моя отчизна, дом, защита, крепость, мое дыханье, руки и глаза, супруг мой ненаглядный, моя отрада, мой кумир, мой бог! Тот, кто Ясона оскорбит, – мне враг смертельный. Его я защищу отважнее, чем львица своих детенышей в опасную минуту.

Старуха. Гляди, себя придется скоро защищать.

Медея (надменно). Пока супруг мой жив, мне не нужна защита.

Старуха. Остерегись гордиться так.

Медея. Горжусь – своим добром.

Старуха. Своим? Ну так послушай. Уж скоро семь недель живет Ясон в царицыном дворце в Коринфе и о возвращении к вам не помышляет.

Медея (с негодованием). Ясон в Коринф отправился, чтобы царицу о помощи для нас просить! В изгнаньи мы, ты это знаешь!

Старуха. Знаю, да. Одно лишь оправданье есть: просящему легко попасться. Ведь редко наши просьбы выполняют даром, за все мы платим.

Пауза.

Медея. Неправду такую страшную ты мне говоришь зачем?

Старуха. Затем, что это правда.

Медея. Поклянись.

Старуха. О жаркий Гелиос, твоим священным ликом клянусь, что правду я поведала Медее о муже, изменившем ей в Коринфе с царицей нашей Главкой!

Медея. Лжешь! Лжешь, проклятая! Все лжешь!

Пауза.

Старуха. Мне жаль тебя, Медея. Сказала правду я.

Медея (медленно). Что ж, если это так, то лучше бы на свет мне не родиться.

Входит Старик.

Старик. Жена, жена!

Старуха (подходит к нему). Чего тебе?

Старик. Там прибыли от этого… гонцы. Подарки нашей привезли, так надо передать, скажи.

Старуха. Подарки? От Ясона? Ну дела! А я-то, старая, не вовремя-то как ей рассказала все. Пусть боги благие меня простят! Добра ведь я хотела. Голубка! Госпожа! (Падает на колени.) Вели меня казнить за подозренья – там от Ясона прибыли гонцы к тебе с подарками.

Медея. А, злобная Горгона! Подавись своими сплетнями!

Старуха (на коленях). Прости!

Медея (отталкивая ее ногой). Встань! Где эти люди? Я хочу их видеть. Немедленно.

Входят гонцы.

Медея (радостно). Вот они, родные! Какие славные!.. Ну, что же в отдаленье остановились вы? Или меня робеете? Наслышались, должно быть, небылиц о злой волшебнице? А я совсем не страшная, не правда ль? Все это болтовня людская. Нам чары, волшебство дает одна любовь. Сюда приблизьтесь. Дайте я расцелую вас от всей души. Я вижу, с добрыми вестями к нам прибыли друзья Ясона.

Первый гонец. Медея, Коринфская царица и Ясон тебе велели передать ларец вот этот…

Второй гонец. Тут деньги, драгоценности, одежды…

Первый гонец. Дабы ты, живя одна покамест, с детьми нужды ни в чем не знала. (Открывает ларец.)

Медея (сияя). Узнаю я мужа своего, старуха! Всегда он мне подарки посылает, так, безделушки разные…

Старуха. Взгляни на эти безделушки. Да это состоянье целое!

Медея (не глядя). Возьми, что там тебе понравилось, на память обо мне. Ведь скоро мы расстанемся, не так ли? Царица нам убежище дает. Да, сделают ее бессмертной боги! Когда в Коринфе мы устроимся, прошу всех в гости! Столько лет бродить по свету и, наконец, найти свой дом! Я счастлива!.. А что Ясон, за нами он когда приедет?

Гонцы переглядываются.

Второй гонец. Мы этого не знаем, госпожа.

Медея. Да, конечно… Он, верно, написал о том в письме.

Первый гонец. Письмо? Какое?

Медея. Которое Ясон дал для меня.

Второй гонец. Письма нам не давали.

Медея. Ну, может быть, записку…

Второй гонец. Нет, ничего.

Медея. Как ничего?.. Хотя, конечно, времени, быть может, не стало у него. Так на словах он что-нибудь велел… приветы, пожелания здоровья и поцелуй… И главное, когда его нам ждать?

Первый гонец. Мы маленькие люди, Медея. Приказано вручить тебе подарки от имени царицы нашей и Ясона – мы выполняем.

Пауза.

Медея (нахмурившись). Странно мне, что два столь разных имени так часто и столь многие соединяют. Для слуха моего «Медея и Ясон» звучит лишь гармонично! Все прочие же сочетанья лишь раздражают ухо!

Первый гонец. Позволь нам удалиться.

Медея. Удаляйтесь, коль совестью вас обделили боги!

Второй гонец. Чем мы перед тобой виновны, не пойму?

Медея. Слова из вас вытягивать – что жилы.

Первый гонец. Что хочешь ты от нас услышать?

Медея. Правду!

Первый гонец. Мы знаем о Ясоне только то, о чем повсюду в городе трезвонят.

Медея. Что ж люди о Ясоне говорят?

Второй гонец. Что он живет в царицыном дворце как первый гость, в покоях лучших, и почести ему такие ж, как царю. Что часто вместе они на колеснице выезжают под радостные выкрики толпы, которую они одаривают щедро, бросая деньги под ноги, на землю…

Первый гонец. Что муж, Медея, твой готовится супругом стать царицы и нашим, стало быть, царем.

Пауза.

Медея. Какая глупость! Как это можно готовиться стать тем, кем по закону уже давно являешься и так?

Первый гонец. Весь город говорит о том, Медея.

Медея. Ваш город лжет.

Первый гонец. Что ж, лжем тогда и мы.

Пауза.

Медея в смятении.

Медея. О любимый! Я им не верю! Ты слышишь? Я им нисколько не верю! Не думай, что я такая простодушная дурочка, поверю первой же грязной сплетне! Они полагают, что меня так легко поймать на их нехитрую удочку! Что они знают о нас, эти жалкие лгунишки! Они и понятия не имеют… (Кричит.) Убирайтесь прочь! (Пауза.) Постойте! Вы, может быть, сказали правду? А? Коринфская царица шлет подарки… дабы я… живя одна… с детьми… нужды ни в чем не знала! (Пауза. С горьким смехом.) А, плата за мужа! Так бы сразу и сказали… Что ж, видно добрая душа у дочери Креонта. Оно и правда, скоро десять лет таскается по свету колхидская царевна. С героем греческим блуждать накладно! В дороге внучка Гелиоса пообносилась!.. Ишь, деток пожалела… Прочь ступайте! Скажите, я подачек не беру! Отцом детей своих я не торгую! Прочь! Сундук свой заберите! Не то его о скалы разобью! Зубами разгрызу, хоть он железный! Иль подожгу во славу Гелио́са!

Первый гонец. Ларец тебе велели передать. Ты ж можешь поступать с ним, как захочешь. Прощай.

Медея. Постойте!

Первый гонец. Нам некогда с тобою говорить. Спешим мы.

Второй гонец. Нас ждут дела, Медея.

Медея (презрительно). Какие вас ждут еще дела великие? Уже руно барана золотого давно у Пелия на чердаке гниет! Уже убит ужасный Минотавр, и Ариадна покинутая выплакала в море слезы. Уже двенадцать подвигов Геракл богоравный свершил! Уже погибла Троя, и сполна за глупый героизм ваш расплатились жены! Чего еще вам надо? Ступайте по домам! Детей растите! Отцы… Герои мне Эллады ненавистны. Любить героев и богов – печальней нет судьбы.

Первый гонец. Не вижу смысла я в твоих словах, Медея, и спорить не хочу. Прощай.

Медея. Постойте!

Первый гонец. Что еще?

Медея (жалобно). Возьмите меня с собой… Пожалуйста!

Первый гонец. Теряю время я, а вместе с ним терпенье. Приказ я выполнил. Задерживаться больше не могу и не желаю. Прощай!

Медея. Постой! Тебя не задержу я более минуты. Я что-то ничего не поняла. Ты у него спроси, он, что же, бросил нас? Нет, так нельзя, так говорить преступно. Не может он такого и помыслить! Поверила я в россказни пустые! Нет. Ты скажи ему, что я глаза проплакала. Что дети скучают по отцу. Нет, все не то! Скажи, что я люблю его по-прежнему и жду. (Пауза.) Нет, нет! Скажи просто! Прокричи ему на ухо, чтобы он услышал! Медея заклинает тебя вернуться! Слышишь? Медея заклинает тебя вернуться! Медея заклинает тебя вернуться… (Рыдает.)

Первый гонец. Хорошо. Скажу.

Уходят. Пауза.

Медея. Нянька, спаси меня. Нянька, спаси меня, нянька, спаси меня…

Появляется Старуха.

Старуха. Радуйся, Медея! Взгляни-ка поскорей, что мы нашли в твоем ларце! Вот это диво! Расщедрилась коринфская царица! Какие ткани, украшенья! Деньги! Развеселись! Безбедно будешь жить! А это, как ни крути, все ж главное на свете. Ну, не печалься, милая, мужья – богатство наживное. С деньгами – какого хочешь мужа мы найдем! Ясон твой, думаешь, на что польстился? На те же деньги, лишь числом побольше.

Медея (тихо). Героя бескорыстнее Ясона Эллада не видала.

Старуха. Ох, не смеши! Сказали ж люди: царем Коринфа хочет стать твой муж! Что, снова плакать? Все ведь хорошо. Гляди, как обернулось. Сколько денег! Нет, все ж твой муж порядочнее многих. И жизнь твою, и старость обеспечил. Видать, тебя действительно любил.

Медея. Нет, не любил, искусно притворялся. Ясон! Ясон! Я не могу поверить! Или я сплю? Ударь меня ножом! Чтоб я от крови проснулась, не то я кровью захлебнусь во сне!

Старуха. Теперь ты убедилась, что напрасно не верила старухе? Ох, ох! Что дальше будешь делать? Как жить?

Медея. Об этом знают боги.

Старуха. Боги – да. Однако и самой об этом не мешало бы подумать.

Медея. Мне все равно.

Старуха. Тогда меня послушай. Дурного тебе не посоветую. Что дочери родной сказала б, то говорю тебе: Медея, свое ты отжила! Но дети, дети! О них обязана ты помнить, им – жить. А ты, коль мужа нет, живи для них. Не женщина теперь ты, только мать. (Пауза.) Я думаю, что здесь тебе небезопасно оставаться. И царица не станет у себя под боком терпеть соперницу, и новый царь захочет ли, чтоб вечно вы бельмом торчали у него в глазу. Боюсь, тебя изгонят. Куда пойдешь? Одна! Поможет кто? С чужой беды воротит, несчастных обходят люди стороной. Я знаю, где тебе прибежище найти. Здесь недалеко есть деревенька, там у меня родня, и домик продается небольшой, как раз тебе с детьми. А денег – благодари Ясона – хватит. Осмотришься, хозяйство заведешь. А там, глядишь, какой-нибудь вдовец на старости постель твою согреет, детей поможет на ноги поднять. Что ты на это скажешь?

Медея. Что сказать?

Старуха. По нраву ли тебе такое предложенье?

Медея. Да, спасибо.

Старуха. Вот молодец!

Медея. Мне все равно.

Старуха. Вот этого могла б не прибавлять! Сегодня же отправлю старика, чтоб все дела с покупкою уладил. А там, через полмесяца, глядишь, совсем устроишься на новом месте и о своем Ясоне позабудешь.

Медея. Да, позабуду.

Старуха. Если уж по правде, так не стоят они того, чтоб их и вспоминать! Ну, в дом пойдем. Чего сидеть, у моря ждать погоды? Детей бы пожалела. Что серые воробушки дрожат, испуганно прижавшись друг к дружке, и ничего-то, бедные, не знают!

Медея. Дети, да… Ты их бы приласкала, нянька.

Старуха. Я – что? Они по материнской ласке соскучились.

Медея. Ну, хорошо. Иди. Я скоро. Я сейчас. Должна еще немного я подумать.

Старуха. О чем?

Медея (после паузы). Я думаю, старуха, быть не может, чтобы меня Ясон мой разлюбил.

Старуха (плюет). Ну, знаешь что, Медея, в последний раз скажу, а больше уж не стану. Живи и поступай, как знаешь. Оставь ты эти мысли. Позабудь. Уйми свое упрямое, Медея, сердце. Пойми, он царь теперь, а ты всего лишь жена, покинутая мужем. Из милости тебя до этих пор держали, а ведь могли б давно прогнать из царства! И ты, неблагодарная, не ценишь. Стыдись! (Мягче.) Я понимаю, муж тебе он был, и больно сердцу с утратою такой смириться. Но кто ж осмелится идти против судьбы?

Медея. Нет, нянька, нам судьба – любить друг друга.

Старуха. Я вижу, ты совсем уже рехнулась. Детей твоих, Медея, лишь жалею. Знать, и отца, и мать у них отнимут боги. Боги, за что малютки терпят?

Медея (отстраненно). Терпеть отныне всем придется нам. И дети, виноватые лишь в том, что их на свет Медея и Ясон родили. И дети, и Ясон, и я… Всех нас теперь одна расплата ждет.

Старуха. Глядите, люди! Слушайте! Кассандра новая на свете объявилась! Беду нам всем пророчит! А может, не Кассандра ты – ворона? Так я ворону живо прогоню! Сейчас возьмусь за палку… Что, не хочешь, чтобы тебе я палкой отходила? Тогда молчи. В последний раз – Медея, образумься! Или детей тебе я не отдам. Останутся пускай со мной, сиротки. А ты ступай. Ступай. Добра не понимаешь – ступай от нас.

Медея (со слезами). Куда же мне идти?

Старуха. Куда глаза глядят.

Медея. Глаза глядят, но видят лишь Ясона.

Старуха. Ну а в его глазах – жена другая.

Медея. У Ясона жены не может быть другой, старуха. Жена Ясона – я. Так повелели боги. Так Мойры сплели нам нить судьбы.

Старуха. Ну, а царица наша расплела.

Медея (содрогнулась). Тогда беда. Беда!

Старуха. Я говорю: не каркай! Иль завтра же отправишься в деревню, иль с глаз моих, подальше от греха! Подумай до утра, Медея (Уходит, бормоча.) Дети, дети…

Пауза.

Медея (гордо). Двум оборванцам грязным иль старухе я верить стану больше, чем тебе? Когда б весь мир кричал мне о твоей измене, и миру не поверила бы я! Я буду ждать тебя, любимый, здесь. Как мы условились. Хоть тыщу лет. Пусть солнце до костей меня иссушит. Пусть ветер прах развеет по земле. До той поры я с места не сойду!

Сильный удар волн о скалы.