Текст книги "Потерянные в Зазеркалье. Четыре книги в одной"

Глава третья
Ловушка

Как не предупреждал Виктора внутренний голос, он снова попался. Он влюбился, с первого взгляда в эту очаровательную француженку.

– Ивет! – как красиво звучало у него в душе это имя. Оно напоминало ему весну, нежные ветки березок, и запахи майского леса. Виктору показалось, что и она к нему не равнодушна. Да он почувствовал это, когда она опустила ресницы, при его немного пристальном взгляде, как покраснела, смущенно улыбалась, и как не оттолкнула его во время танца, когда он, попробовал уменьшить, невзначай, расстояние между ними. Он чувствовал, как между ними возникло общее желание быть вместе. Он был уверен в этом. После этого танца, они уже сидели ближе за столом, следующий бокал вина, был выпит, под исполнение желаний, и Виктор надеялся, что они у них обоих близки по содержанию.

– Неужели я уловил каким то шестым чувством ее образ, тогда в Париже, во время прогулки вдоль Сены? – думал он. Я ведь и предположить не мог, что события развернутся таким боком. Да этот образ, возникший в его сердце, был ею, Ивет!

Он посмотрел на ее нежные руки, на ее рыжие волосы, и с удивлением отметил, что у нее глаза цвета темно-зеленого винограда. И очень приятный мягкий голос, и милые жесты. Она была очень нежной и вызывала в сердце Виктора желание быть для нее героем. В ней было все, чего не было ни в жене, ни в Кларе, ни в Танечке и даже Валюше. Это была воздушная фея с розового облака, или русалка из тихой речи, или прекрасная принцесса, которую нужно завоевать и беречь. Да, с ней, он наконец– то, почувствовал себя мужчиной, джентльменом, рыцарем.

Все те многочисленные связи во время его свободы в отдельной квартире после развода, он не принимал в счет. Это бы спорт. Если и вести отсчет, то в его жизни значимыми были только четыре.

Тамара была просто школьной подругой и не больше. Она могла кричать на него, заставлять делать работу по дому, даже унижать. С ней они были наравне, и даже нет! Виктор был в роли мужа под каблуком. А она была комиссар в юбке. Родственники, имеющие общих детей и общий дом.

Татьяна Сергеевна, – слишком самостоятельная и активная дама. Друг, более приятный, чем Тамара, но друг. Вот с ней-то они были наравне. Они получали то, что им было нужно и приятно сейчас. Без всяких обязательств и обид. Без тоски от расставания и без ущемленного чувства собственности.

Валечка– выполняла для него роль мамы, заботливой соседки. Эта доброта шла бы от нее к любому, которого она посчитала обделенным заботой. Просто так сложились события, что несчастным и обделенным рядом с ней жил он! Наверное Валечку он любил за комфорт, и покой, который шел от нее. А она всегда любила только Коляна!

Клара, это огонь страсть, магия, от которой нельзя убежать, и отказаться. Она поднимала в нем все его скрытые возможности, первобытные инстинкты, необузданные желания. Это была необычной силы власть над ним и его спрятанными желаниями. Появись она здесь сейчас, он опять поддался бы ее чувству, которое могло оживить и мертвого, и получить от нее все и даже сверх того.

Все четверо разными способами но использовали его для удовлетворения своих чувств или возвышения своих добродетелей. Сейчас быть хорошим, щедрым и дарить любовь, и опекать хотелось ему. С Ивет он почувствовал себя мужчиной.

– Сила женщины в ее слабости, – вдруг вспомнил он старое изречение и теперь понял его буквально. Наверное, он сам был виноват, что ему доставались такие женщины как раньше. Чего хотел, сколько тратил сил, то и получал. Сейчас в нем бушевало желание быть неотразимым, солидным и интересным. Он посмотрел на Ивет, и, увидев ее вспыхнувший румянец, взял ее руку и поднес к своим губам.

– Какие ваши планы Виктор? – спросила Ивет, стараясь выйти из неловкого положения, в которое он привел ее своим поцелуем. – Вы еще долго будете гостить у Ивана?

– Ну! – неопределенно хмыкнул Виктор, потому что не знал ответа на этот вопрос.

– Чему мы сегодня посвятим вечер? Вы должны увидеть Париж во всей его красе. Что вы хотели бы посмотреть в Париже? Я знаю, туристам нравится прокатиться по Сене, погулять по центру. Первый вечер мы можем поступить именно так. Я вам покажу прекрасный ресторан не далеко от Оперного театра. Кстати вы были в нашей опере? Завтра же я вас веду туда. Там дают Тоску.

Этот каскад вопросов и предложений застал Виктора врасплох и опустил с облаков на землю, от которой он воспарил, сидя за столом и упиваясь всей этой чужой роскошью жизни миллионера, своими остротами, и своей значимостью в глазах дам, и появившимся интересом в душе Ивет.

В эту минуту он вдруг почувствовал себя таким невзрачным и ненужным, потому что ясно понял, что он здесь всего лишь нахлебник. Вдохновенно– сексуальная улыбка сползла с его лица, и он с трудом постарался восстановить работу мышц, выжав из себя подобие предыдущей, естественной мины. Он не мог, вот так сразу, объяснить Ивет о том, что планы его от него самого не зависят, и наоборот, он сам зависит от очень многого. Он понимал, что сразу бы потерял в ее глазах интерес к себе. – Если бы я знал, что меня ждет завтра? – подумал он.

– Побуду немного в Париже, потом хочу посетить Дакар, а потом домой, – разложил он свой план, ждущей от него оригинального ответа Ивет, и, в общем-то, не соврал. – А на сегодня…Вы лучше знаете Париж, так что жду вашего совета.

О! – подняла брови Ивет. У вас обширные интересы. Русские теперь могут себе позволить такое? А что вас ведет в Дакар? Бизнес?

– Нет, скорее, культурные ценности. Мне нужно собрать материалы для моей следующей книги, – ответил Виктор, переходя от танца к столику с напитками.

– Вы хотите описать времена колониального Сенегала или какую-нибудь современную историю? – заинтересованно спросила Ивет, принимая от него бокал коктейля.

– В какой-то мере, – вошел в свое русло Виктор, который любил помечтать и выдать свои мечты за реальность. В этом случае, он никого не обманывал, а просто планировал свои интересы, без учета сопротивления действительности. – Это будет смесь времен и событий. Пока не хочется разглашать подробно. Такая примета. Вот когда книга будет готова… – неопределенно ответил Виктор

– А нет, я догадалась! – воскликнула Ивет. Вы занимаетесь изучением этнических традиций!

– Почему вы так подумали? – удивился Виктор.

– Но у вас на руке знак. Я предполагаю, что он подобие знаков, которые рисуют на своих спинах и животах приверженцы религии Вуду. Я видела похожий в журналах, и к тому же, мой дядя, профессор Бенуа, он изучает эту тему, и написал о традициях и предметах культа множество статей. Вам бы неплохо встретиться с ним, у него есть даже свой маленький музей, который он собрал объезжая Старые поселения. Ему будет интересно изучить ваш знак. Он даже может расшифровать старые надписи. Вот ваша, что означает?

– Моя? – Виктор напряг мозги, не решаясь сказать, что обозначала эта надпись. – Повелитель зазеркалья, – тихо сказал он. Это просто копия с одного клейма на старинной вещи. Когда я дела татуировку я и не понимал ее значения. И в общем-то присвоил себе эту славу. – При возможности я воспользуюсь вашей любезностью, – сказал Виктор, вспомнив самолет предложение и визитку профессора. Не слишком ли много совпадений? – подумал он, только сейчас обнаружив, что у него на руке снова появился тот самый знак.

– Иван рассказал мне, что у вас скоро выйдет книга во Франции. Я ее обязательно прочитаю, это очень интересно. Но если, вы пишите о древнем клане Вуду, берегитесь! Если им не понравится, что вы разглашаете секреты, или чем то заденете их чувства, то на вашу голову посыплются несчастья. В вопросах религии необходимо быть очень осторожным.

– Что они могут со мной сделать? – захорохорился Виктор.

– Превратят в зомби, – просто ответила Ивет. Так они поступают с неугодными им лицам.

Виктор поежился, и почувствовал, что и романтика разом слетела с него.

– Вы что-то помрачнели, – сказала Ивет. Но я знаю, как поднять вам настроение. Это будет незабываемый вечер. Сначала мы заедем к «Максиму» потом прогулка по Сене, потом ночной Париж. Я обожаю гулять по ночным улицам. Согласны? А во вторник поедем в антикварный магазин на улочке Дали, там много интересного для вас и фигурки из черного дерева и предметы быта сенегальцев и амулеты. Потом я вас познакомлю с дядей, а после этого махнем на Корсику!

– Да!? – сказал неопределенно Виктор, усмехнувшись в душе, как еще неделю назад он мечтал и о такой незнакомке, и о ночном Париже, и о ресторане с аккордеоном. Только не представлял, что для того, чтобы быть интересным такой незнакомке, нужно было быть немного более состоятельным, чем в действительности был он.

– Господи, все сбывается дословно! – подумал он. Только охота ушла. И не только из-за денег. А почему?

– Потому что нельзя веселиться, когда на душе камень! – услышал он внутренний голос. – Эх! Если бы как в прошлый раз, целый год ничего не понимали. Наслаждались, порхали. И все казалось таким интересным, таким заманчивым. Плыли по течению событий. И выплыли. Потому что от нас ничего не зависело. Много знаешь, хуже спишь, вот так!

– И правда. От меня ничего не зависит, – подумал Виктор и тряхнул головой, отгоняя от себя мрачные мысли.

– Если ты из-за Тамар, то считай, что ты погиб. Тебя нет. Там, нет, – продолжал философствовать внутренний голос, решив, что Виктор вспоминает родной дом. Со всяким могло случиться, и чем ты, то есть мы, лучше. Да мало ли как, поехал в аэропорт и катастрофа. Вот и не вернулся домой. Ну что? Погоревала Тамара, и успокоилась. Ей внук сейчас на первом месте. Твою потерю переживет!

– Ну, так что Виктор я уговариваю Ивана и Роз-Мари! – снова обратилась к нему Ивет.

– Я полностью полагаюсь на ваш вкус, – сказал Виктор. – Как скажете.

– Иван, – подошла к нему Ивет. – Мы с Виктором предлагаем…

– Ты дурак! – прошипел ему внутренний голос. У тебя деньги есть по ночным ресторанам гулять. Ты знаешь, сколько стоит прогулочка, да еще небось с напитками. А уж Корсика! Всю жизнь на это работать будешь, и то не хватит!

– Да! А я об этом не подумал, – ужаснулся Виктор. Максим и теплоход. Это долларов на пятьсот потянет.

– Гляди выше! – присвистнул внутренний голос. Иди и проси в долг у Ивана. И скажи спасибо, что я тебе дельные советы даю и от сраму спасаю.

– Спасибо, спасибо, – сказал Виктор и изловчившись, в промежутке между Роз-Мари и Ивет, отозвал Ивана и изложил ему свою просьбу.

– Не боись! – хлопнул тот по плечу друга. В ресторан пойдем мой! Зачем нам Максим! За прогулку по Сене, Ивет за себя сама заплатит, здесь так. На, тебе на всякий случай, пятьсот евро. Мало ли что. Моей, только, не проговорись! Они денежки, знаешь, как здесь считают! Чтобы вот так, как я тебе? Да ни дай Бог! Пять евро, и то в долг. Так что, не проболтайся. А остальное, потом. Как сложится.

На душе у Виктора стало еще легче. Пятьсот евро согревали душу и расслабляли мышцы. Ночной Париж, так Ночной Париж! – весело подумал он, засунув бумажки в карман рубашки.

* * *

Сев в машину втроем, они выехали в ворота, которые Жак услужливо открыл перед ними, и, свернув на дорогу, поехали вниз, к шоссе, ведущему в Париж. На улице уже стало темно, и огоньки фонарей, и разноцветные неоновые вывески весело проносились мимо них. Вдали показалось блюдце, какого то города, с горохом городских огней, потом пошли туннели, и вскоре после нескольких поворотов и подъема вверх они остановились около ресторана Мушкетер.

– Господин директор! – вышел к ним навстречу Патрик. Какой столик желаете, как всегда под картиной Моне?

– Да, ты же все знаешь, мой гарсон! – сказал Иван, вдруг преобразившись и приняв вид шефа, который в хорошем настроении. Неси мартини, водки… Виктор, ты чего бы хотел?

– Я как ты, сказал Виктор, глядя на гарсона и ожидая его реакцию на себя. Но гарсон улыбался и заглядывал в глаза шефа, и казалось, не замечал недавнего посетителя.

– Господин директор, я бы хотел вам показать корреспонденцию, с договорами по напиткам. Вы не пройдете на минутку в свой кабинет.

Ивану совсем не хотелось заниматься делами в этот вечер, но при жене, он хотел, чтобы все выглядело на высшем уровне и его осведомленности в делах.

– Прекрасно! Сейчас подойду, – махнул рукой Иван. Вот так иметь свой бизнес. Ни отдыха, ни покоя. Без меня никуда. Ну ладно посидите без меня несколько минут. Виктор развлеки дам, ты это умеешь, – мигнул Иван и скрылся за занавесками.

– Ты чего, не мог мне это показать завтра? – спросил он Патрика, как только зашел в свой кабинет.

– Мосье Иван, Я вас отозвал совсем по другому поводу. Только тихо!

– Сегодня к нам приходили из полиции. И спрашивали про вашего друга, совали его фотографию. Я то его сразу узнал. Ну, сделал вид, что не очень запомнил, сомневаюсь. Они очень интересовались, когда он был, с кем и о чем говорил. Я, в общем– то, не в курсе дела, и поэтому скрывать мне было нечего, тем более, что они сразу полезли в книгу отзывов. Естественно нашли там его запись. Мне сдается, что те двое, что были с ним в ресторане в тот вечер, погибли в машине, когда ехали в аэропорт. А он, почему– то на месте найден не был. Вот они и подозревают, что это его рук дело. Ищут, землю роют. Я им про книгу не рассказал, потому что понял, что они сразу к вам поедут, и там я сам не знаю что бы было.

– Молодец. Когда они были здесь? – спросил Иван, кумекая, что может выйти из всего этого. И каким образом полиция вышла на его ресторан.

– А ничего! – подумал он. Ведь это я его можно сказать от них оторвал. Значит, никакого умысла у него не было. Спас человека! – подумал он гордо! – Ой! – вдруг похолодело у него все внутри. У него же нет визы! Вот идиот, я же забыл все это оформить. Привяжутся, точно, проблем не оберешься, Упекут, еще и шпионаж и убийство повесят. А меня под подписку о не выезде и штраф за нарушение. … Виктор меня возненавидит, и Роз– Мари… ей нельзя сейчас волноваться. Что же делать?! Вот дурак вляпался!

– Жак, – осенило Ивана. – Жак, в доме все спокойно, меня никто не спрашивал? – спросил он, подняв телефонную трубку.

– Только сейчас вам звонили из полиции. Я сказал, что вас нет дома. Они сказали, что дело неотложное, и я дал им ваши координаты.

– Зачем! – заорал Иван.

– Мосье, я сделал что-нибудь не так?…

– Ладно. Потом разберемся, а сейчас ему нужно исчезнуть. – подумал Иван, ничуть не сомневаясь, что полиция сейчас будет здесь. – Давай его в наш люк, и заставь его бочкой! – быстро дал он указание Патрику.

– Но там…

– Ничего посидит минут двадцать, а потом вызволим, визу я ему сделаю, за завтра. Главное, чтобы в момент задержания у него все было в порядке. Давай, я пошел женщин предупрежу.

* * *

– Мосье Виктор, лезьте в этот люк, – сказал Патрик, проведя Виктора вниз по лестнице в подвал. – Там есть приступок, стойте и продержитесь минут двадцать, пока я вас не открою. На всякий случай держитесь получше за скобы, а то кто его знает… За вами охотится полиция. Я вам потом все объясню.

Патрик запихнул в узкий ход, находящийся под старой бочкой, ничего не понимающего Виктора, который зацепившись рукавом за какие то металлические выступы, застрял немного в отверстии. Услышав, что он встал на площадку, он закрыл крышку и снова поставил на нее бочку.

Виктор, ничего не понимая, с омерзением держался за скользкие чугунные ручки. Через пять минут это стало очень неудобно и ему захотелось поменять положение, но сделать это было не так просто. Площадка, на которой он стоял, была скользкая и наклонная. Отпусти он руку, ноги сразу же соскользнули бы… Приняв более или менее удобное положение, привыкнув к темноте, он уловил внизу рокот воды.

– Ничего, если упаду, не разобьюсь, утешал он себя, когда уже стоять в таком положении, стало невозможно.

– Еще бы водички поглубже было, – услышал он шепот внутреннего голоса. Ну Иван, трепло! И ты тоже шляпа. Неделю здесь погостил, а про документы не подумал. Наверняка из-за нарушения паспортного режима ищут!

– Ну дают! Сдался я им. На границе бы и ловили, в аэропорту. А то, как шпиона какого-нибудь! – А зачем он меня сюда запихнул. Если я нарушил закон, от них все равно не уйдешь! Ну, максимум штраф, и продлят визу, я же в непредвиденных обстоятельствах…

– Кого это интересует. – прошипел голос. А не хочешь депортацию со всеми вытекающими из этого последствиями. Ладно, давай отсидимся. Иван, наверное, лучше знает, что делать.

Но руки Виктора уже ныли от неудобного положения, и оттого, что он слишком яростно вцепился в металл. В рукава и за шиворот капали какие-то капли. И о кошмар, он почувствовал, как по его руке пополз какой-то слизняк, потом второй, они проложили через него дорогу, и использовали, вероятно, как непонятно откуда возникший мост, да еще и теплый. Слизняки ползли и ползли. Виктор от ужаса отпусти одну руку, чтобы смахнуть с себя эту мерзость, он почувствовал, как штук десять толстых слизней, свалилось с его локтя и плюхнулись в воду, которая текла внизу, и тут он увидел, что на него смотрят несколько маленьких горящих точек. Он пригляделся и его ужас стал еще сильнее, он увидел, как крыса, за которой стояли на двух лапах еще штуки три, собралась прыгнуть ему на грудь. Виктор, приготовился, повиснуть на руках, и взбрыкнуть всем телом, чтобы при прыжке, крыса не успела зацепиться за его рубаху. Но прыжок был быстрее, чем он успел стряхнуть их. Крыса впилась в его рубаху зубками и лапками, приготовившись для следующего прыжка, и ее мокрый длинный хвост прошелся по его лицу. Он отпустил одну руку, чтобы стукнуть крысу, и ему это удалось, крыса взвизгнула и упала вниз вслед за слизняками. Но ему не удалось снова схватиться за ручку, в его пальцы попало что-то мягкое и это лишнее привело к потере и так еле соблюдаемого равновесия. Виктор полетел вниз. Он даже не успел крикнуть, потому что ужас залепил ему легкие.

Он летел вниз около тридцати секунд, и когда уже приготовился к смерти, упал в воду, подняв кучу брызг. Окунувшись с головой в эту мерзко пахнущую воду, с примесью очисток, и других помоев, он почувствовал, что поток не так уж и слаб и чтобы остановиться, он стал цепляться за стены этого подземного туннеля, что ему удавалось с трудом. Наконец ободрав руку, он все же уцепился за какой-то металлический крюк и опустил ноги на предполагаемое дно. Дно было на метр от поверхности воды. Он стряхнул с себя очистки и посмотрел вверх, по шершавой стене карабкалась та крыса, которую он сбросил, а остальные глазки смотрели вниз, суетясь и переживая за свою подругу.

– Живой, уже хорошо! – взбодрил себя Виктор.

Он вгляделся вверх и увидел, лестницу, несколько ступенек которой, были разрушены так, что подняться по ней, не считая того, что перилл тоже не было, было не возможно.

Канат! – обрадовался Виктор, увидев, что от потолка площадки свисает толстенный канат. У, гады, все предусмотрели. С канатиком здесь уже нет проблем для возвращения.

Он ухватился за конец каната, который был почти вровень с его вытянутыми вверх руками и поблагодарил Бога, за то, что рост его сейчас был как раз к случаю. Не хвати ему несколько сантиметров, достал бы он спасительную соломинку, он не знал.

Как альпинист, он упирался в стены, и поднимался по канату все выше и выше. Достигнув площадки, он влез на нее и сел согнутый в три погибели. Посидев, минут пять, которые показались ему вечностью, он решил закричать и позвать на помощь. Ему уже было все равно возьмет его полиция или нет.

– Иван– закричал он, но никто не прореагировал на его зов. Кошмар! – подумал Виктор. – Содранная рука, грозит подцепить здесь какую-нибудь гадость, не хватало еще заболеть столбняком или бешенством, – он вспомнил запах воды, и хвосты крыс.

Мокрая одежда, противно прилипала к телу, и Виктора уже немного трясло. Виктор еще раз заглянул наверх, где по его мнению бы тот самый лаз, надеясь дотянуться до крышки и постучать в нее.

– Вот теперь, вопросов ко мне будет больше. Зачем прятался, и от чего! А собственно отчего? Если бы не эта паника, которую устроил Иван! И в полиции люди… Даже если бы посадили до того, как разберутся, то наверное кормили бы и постельку в номере предоставили. У них все же в тюрьме получше, я читал. Пережил бы несколько дней, негодовал Виктор, дыша мокрым воздухом и трясясь от напряжения и брезгливости.

Теперь не смотря ни на что, он жаждал выбраться из этого ужасного места, похожего на просторную могилу, по сравнению с которой камера казалась ему Сочи.

* * *

Виктор несколько раз громко позвал Ивана. Но не услышал в ответ ни слова. Тогда, посидев еще пять минут, он начала стучать кулаком в дно бочки, желая стуком привлечь к себе внимание. И на его удивление дно от его удара кулаком приподнялось.

– Так это не бочка, а просто дверца. Они уже отодвинули ее, значит, пора влезать назад, – радостно подумал он, и подняв дверцу как крышку в люке танка, на расстояние вытянутой руки, ухватился за края лаза и приподнялся над ним. В следующую секунду он ввалился в подвал кухни. Там было очень темно, и не чувствовалось никакого следа присутствия Ивана или Патрика.

– Ушли подальше от места преступления, а мне открыли дверцу, – решил Виктор, обдумывая ситуацию.

– Если бы дверца была закрыта, я бы подумал, что полиция здесь. Но ход свободен, значит, опасность миновала, – соображал Виктор.

– Молодец Иван отвел полицию подальше, как делает птица, притворившись раненой, уводя хищников от гнезда, – прошептал восхищенно внутренний голос.

– Но успел подумать обо мне! – Виктор вздохнул свободнее, оставив свое «фи», которое он хотел высказать Ивану, на последок. Он хотел оглядеться, чтобы найти место и присесть на время, но темнота мешала ориентироваться.

– У меня же есть зажигалка, – радостно подумал Виктор. Он чиркнул ею, и на его радость маленькое пламя осветило стену. А вместе с этим Виктор к своему удивлению вместо бочек и утвари, увидел красивый старинный столик, на котором стояли свечи.

Виктор нащупал то место, где он видел свечи и, чиркнув зажигалкой еще раз, издал крик облегчения, потому что свечи вспыхнули, и Виктор понял, что находится совсем в другом помещении, чем-то, из которого он уходил. Это была огромная комната с массой старинной мебели и множеством подсвечников. Он зажег еще несколько свечей, и в комнате стало достаточно светло. Это было помещение с мебелью семнадцатого века. Виктор поискал дверь, и пришел к разочарованию, потому что вокруг были только стены, и ни одной двери. Спасение и выход наружу был исключен!

– Ну и ладно! Передохну здесь, и то хорошо, – подумал Виктор, глянув на первую дверцу, которая привела его сюда. Какой никакой отход есть. Виктора очень удивило, что помещение было довольно чистым, и мебель и ее обивка были как новые. И даже, издавали блеск, в свете лучей свечи. Изогнутые ножки, парчовая обивка. Диван, круглый стол со стульями, замысловатый рисунок на шкафах, со множеством ящичков и дверок. В темноте противоположного угла висело зеркало. Чернота с примесью света свечей, отраженная в нем, вызвала ужас, и от вида зеркала, Виктору стало не по себе. Он постарался не смотреть в ту сторону, а стал дальше изучать содержимое помещения.

Оно было не такое уж и маленькое, с потолком в два метра и площадью метров тридцать, со стенами из естественных горных пород, завешенных коврами, впрочем, как и устланный ими пол.

– Как же оно здесь существует никому не нужное? – подумал Виктор.

– Двери нет, значит, оно никем не посещалось, по крайней мере, явно, с улицы, – решил Виктор. Если только сюда заходили, как и я из того же помоечного туннеля? Но, зачем? Тогда с минуты на минуту можно ждать хозяев, которым мое присутствие здесь очень вероятно не понравится! – подумал он.

Виктор мельком взглянул на содержимое стеллажей, в полумраке не разглядев деталей предметов. Он заметил в углу сваленные стопкой старинные книги, рулоны толстого пергамента связанные веревкой, набор стеклянной посуды, состоящей из колб разной формы и бутылок, закупоренных сургучом. Несколько костюмов мужчины, обувь шляпы. Виктор обрадовался, потому что мокрая одежда досаждала. Он скинул с себя рубашку и брюки и надел одну из белых длинных рубах, висящих в шкафу. На душе стало приятнее. Он повесил мокрую одежду, отжав ее, и принялся за дальнейший осмотр. В одном из дальних углов стоял сундук. Кованый, с полукруглой крышкой. – А в нем сокровища! – подумал Виктор, подходя к почерневшему от времени сундуку. С любопытством он бережно попробовал поднять крышку. – Вот это да! У Виктора перехватило дыхание. В сундуке действительно до верха были насыпаны

всевозможные украшения с разноцветными камнями, которые при свете свечей испустили лучи от своей поверхности. Золото замерцало атласным блеском, жемчуг лунным, рубин испустил красный луч, сапфир, бриллианты, изумруд…, от содержимого сундука разлился калейдоскоп разноцветных лучей. Виктор зачерпнул их руками и приподняв, ощутил тяжесть оправы камней подвесок, ожерелий, венцов и брошей. Он аккуратно положил все это назад, и, закрыв сундук сел на диван потирая лоб.

– Это же сокровищница! Мало того, что все эти драгоценности стоят ого – го. Но и сами вещи, это же антикварная ценность!

И все эти сокровища, и полумрак, и убранство помещения соревновались по значимости с сокровищами Монте-Кристо или пещерой Аладдина.

– Осталось только найти здесь лампу с джином, и забрав в мешки все это, удрать от разбойников. Судя по веревке, хозяин здесь был, но вот насколько давно? – размышлял Виктор.

Он не мог понять зачем такая засекреченность, – Все это можно было бы хранить и в подполе дома, или придумать что-то другое, более цивилизованное. Но не полагаться на этот сточный канал! Похоже, что все таки хозяина здесь нет.

Виктор прикрыл сундук и осторожно стал разглядывать все углы комнаты. Здесь не было ни одной современной вещи, около свечей лежало огниво, костюм и парики и ботфорты с другими элементами одежды говорили о том, что это мода восемнадцатого века. Бутылки с вином казались серыми, и когда Виктор взял в руки одну из них, на ней остались следы его пальцев, которые утонули в слое пыли.

– Судя по всему здесь не было ни кого лет триста! Ого! Неужели я нашел тайник. Вот повезло. И все это теперь мое!? – Радостно подумал Виктор. – Вот правда, не бывает худа без добра! Тут он почувствовал боль в руке. Ссадина покраснела и вздулась.

– И добра без худа, – съязвил внутренний голос. Получишь гангрену, и оттяпают тебе руку, так что залезть сюда по этим канатам и лазам ты уже вряд ли сможешь!

– А если я здесь сгину, как искатели сокровищ в гробницах?! Скелет среди золота! – задал себе вопрос Виктор.

Он представил, как когда-нибудь лет через сто, найдут эту комнату и белый скелет скорбно сидящий вон в том углу, с сокровищами в руках и уныло повешенной головой. Ха-ха, Виктору стало смешно при виде этой сцены. ОН прошел в другой угол комнаты, и взгляд его привлекла позолоченная рама.

– Портрет!? – удивился Виктор. ОН подставил его к свету и увидел очень милое лицо русской девушки в красном сарафане, шитом золотом и кокошнике с жемчугом. Девушка, кого-то напоминала Виктору. Он силился вспомнить, где он мог видеть похожее лицо. Он смотрел на нее, и сверхъестественный восторг возникал в его груди. Ему казалось, что девушка смотрит на него изучающее, а на его глаза набежали слезы.

– И вот даже губы ее дрогнули, и глаза заблестели… – Виктор тряхнул головой, уйдя от этого взгляда. За первой рамой виднелась вторая. Виктор отодвинул первый портрет и увидел второй, на котором было изображено лицо темнокожего кудрявого человека, но в русском парчовом кафтане. На руке мужчины виднелось кольцо с красным круглым камнем в массивном золотом обрамлении. Виктор посмотрел на него, и в нем он увидел что-то что не было ему чуждо.

– Да это же почти я!? – удивился он. В уме, сбросив с портрета цвет кожи, и смягчив его более мужественные и негроидные черты, он увидел свои! Он посмотрел в глаза портрету, и даже отдернул от рамки руку, потому что ему показалось, что человек на портрете шевельнулся, и он услышал тихий шепот, произнесенный им, – внук мой!

– Дед! Прадед! – поправился Виктор. Неужели это тот самый маг, который любил его бабушку. Так это тогда она!?

От своего открытия Виктор пришел в возбужденное состояние. Он поставил портреты в угол и пошел смотреть остальное. Восковые фигурки лежали на одной из полок. Набор иголок, ножей и амулетов был расставлен в маленьких и больших сосудах. У Виктора не осталось сомнений. Это был тайник вождя племени Вуду. Его прадеда. Гордость и счастье охватило его сердце. Он встретился с предками, он увидел их, и он прикоснулся к истории, которую ему оставил дед. Он оказался свидетелем его тайны. Виктор повесил портреты на крюки в стене и комната приобрела еще более загадочный вид, со смотрящими в нее двумя давно уже не живущими в этом мире людьми. Они то были настоящими хозяевами этого тайника.

– Что делать с этим открытием? – Виктору совсем не хотелось оповещать весь мир о находке, и тем более Ивана. ОН физически боялся, что в этот мир вмешаются чужие руки, мысли и возможно зло.

– Но что же делать?!

Виктору хотелось быть здесь как можно дольше, смотреть на эти портреты и копаться в книгах, и искать еще что-то. Он чувствовал, что-то, что он увидел, скрывает еще более ценное.

– Это моя тайна. Моя сказка, мои сокровища! – думал он, содрогаясь от мысли, что кто-то чужой разрушит этот мир, просуществовавший неприкасаемый столетия.

Но локоток был близко, и укусить его Виктор не мог.

– Как я смогу пользоваться своим открытием? Сделать это будет не просто, потому что вот так снова попасть на кухню и придумать версию, зачем мне нужно влезть в лаз, да так чтобы никто не догадался и не увязался за мной, мало вероятно. Пользоваться помещением, не посвящая во все это Ивана, тоже. А если выкупить все это у Ивана!? Точно предложу ему такой вариант! – подумал Виктор, надеясь на продажу некоторых вещей из сундука.

– А откуда у меня деньги? Он точно спросит, – подумал Виктор.

– Только что занимал пятьсот евро, жил на всем готовом, как бедный родственник, а теперь! – прошептал, расстроено внутренний голос. И что ты ему скажешь? И зачем тебе вдруг приспичило покупать его ресторан? Это же вызовет подозрение. Эх, не видать нам всего этого богайтства! – вздохнул он внутри, и Виктору стало вдвойне тошнее. Потому что он вздохнул тоже.

– Дохлый номер. Даже если ты возьмешь отсюда какой-нибудь перстенек, то во первых продать его будет жалко, во вторых сделать это скрытно не получится. Ты же ничего здесь не знаешь, и без помощника тебе как ни крути не обойтись, – капнул ложку дегтя внутренний голос. Вот если бы здесь бы другой выход! Посмотри еще раз, может быть он замаскирован. Ищи.