Текст книги "Унификация в уголовном праве"

Статья 3 действующего УК не оставляет никаких сомнений в том, что любое применение уголовного закона по аналогии не допускается. Следовательно, для легализации института аналогии (который сейчас используется нелегально) необходимо изменение закона, с установлением исключений из принципа законности применительно к ситуации, когда совершенное лицом деяние признается Кодексом преступным, но не урегулированы отдельные вопросы, необходимые для решения дела по существу.

Вопросы унификации приобретают особое значение для российского права ввиду и федеративного устройства Российской Федерации, и наличия у нас федерального и регионального законодательства. Поскольку в рамках своей компетенции, определенной ст. 72 Конституции РФ, субъекты Федерации занимаются правотворчеством, то при этом должны обеспечиваться единообразие терминологии, структуры и формы нормативных актов по отношению к федеральному законодательству, преемственность базовых положений, правовых принципов и т. д.

Унификация – это один из показателей уровня правовой культуры общества. Правовая культура и теоретические исследования являются факторами, стимулирующими унификацию в праве. Развитие правовой культуры предполагает повышение уровня теоретических исследований и разработок, что позволяет законодателю в правотворческой деятельности пользоваться более совершенным понятийным аппаратом, совершенной юридической терминологией. А это ведет к обобщению однородных юридических явлений в рамках не только отрасли права, но и всей правовой системы в целом, и нормативному закреплению обобщаемых явлений[90]90
  На это обращают внимание многие авторы, например, С. С. Алексеев, М. К. Юков, Т. Н. Рахманина и др. (см.: Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975. С. 54; Юков М. К. Указ. соч. С. 126; Рахманина Т. Н. Вопросы унификации терминологии нормативно-правовых актов // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды ВНИИСЗ. Вып. 34. М., 1986. С. 23; Пиголкин А. С., Юсупов С. Н. Пути оптимизации работы над правовой терминологией // Советское государство и право. 1983. № 12. С. 45).


[Закрыть].

Унификация и законодательная техника

Унификация, как мы уже отмечали, – это прием законодательной техники, представляющий собой деятельность по обеспечению единообразия.

В юридической литературе последних лет тема законодательной техники – одна из самых обсуждаемых. Существует большое количество исследований, посвященных этому вопросу, как в общей теории права, так и в отраслевых юридических науках, в связи с чем сформулировано множество определений законодательной техники, высказаны мнения о ее составляющих и т. д. Тем не менее вопрос о понятии законодательной техники до сих пор остается дискуссионным, как и вопрос о ее компонентах. Поэтому в нашем распоряжении имеется значительное число определений законодательной техники[91]91
  См., например: Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника. М., 1962. С. 47; он же. Законодательная техника. М., 2000. С. 3—18; Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. Т. 2. М., 1982. С. 267; Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М., 1974. С. 137–146; Проблемы совершенствования советского законодательства / Под ред. И. С. Самощенко. М., 1977. С. 22–27; Бойко Л. М. Теоретические проблемы законодательной техники // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды ВНИИСЗ. Вып. 9. М., 1977. С. 180–182; Юков М. К. Место юридической техники в правотворчестве // Правоведение. 1979. № 5. С. 45–49; Рахманина Т. Н. Вопросы законодательной техники кодификационных актов // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды ВНИИСЗ. Вып. 31. М., 1985. С. 3—14; Теоретические вопросы систематизации советского законодательства / Под ред. С. Н. Братуся и И. С. Самощенко. С. 185–220; Миренский Б. А. Законодательная техника и проблемы уголовного права // Советское государство и право. 1986. № 12. С. 105–106; Бабаев В. К. Теория советского права в конспектах лекций и схемах: Учеб. пособие. Горький, 1990. С. 68; Власенко Н. А. Основы законодательной техники: Практическое руководство. Иркутск, 1995. С. 70; Денисов Г. И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 1999. № 11; и др.


[Закрыть].

В отношении понятия «законодательная техника» и его составляющих мы разделяем точку зрения ярославской юридической школы, в том числе и в вопросах о необходимости понимать законодательную технику в узком смысле и о ее соотношении с техникой юридической[92]92
  См.: Кругликов Л. Л. О средствах законодательной техники в уголовном праве // Кругликов Л. Л. Проблемы теории уголовного права. Избранные статьи. 1982–1999 гг. Ярославль, 1999. С. 15–26; Иванчин А. В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства. Дис… канд. юрид. наук. Ярославль, 2002. С. 12–50; Соловьев О. Г. К вопросу о юридической технике в теории права: понятие, виды, значение // Дифференциация ответственности и проблемы юридической техники в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2002. С. 18–33; Румянцева Е. В. Понятие юридической техники в теории российского права // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2006. С. 120–129, и др.


[Закрыть].

Так, законодательная техника определяется как «совокупность средств и приемов, используемых для придания содержанию норм соответствующей формы»[93]93
  Кругликов Л. Л., Спиридонова О. Е. Юридические конструкции и символы в уголовном праве. Ярославль, 2005. С. 15.


[Закрыть]. Близко к данной трактовке и еще одно определение, с той лишь разницей, что в качестве компонентов законодательной техники помимо средств и приемов называются правила законодательной техники. Под законодательной техникой в этом определении понимается «система средств, приемов и правил, используемых для наиболее точного и последовательного выражения воли законодателя в нормативных актах»[94]94
  Иванчин А. В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства. Дис… канд. юрид. наук. С. 29.


[Закрыть]. При этом мы согласны с тем, что «правила носят зависимый от средств и приемов характер, они как бы привязаны к ним, поэтому вряд ли правильно ставить данные компоненты в один ряд» и что «технические средства и приемы следует считать основными первичными компонентами в содержании законодательной техники, а правила – производными»[95]95
  Иванчин А. В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства. Дис… канд. юрид. наук. С. 25.


[Закрыть], поскольку правила законодательной техники должны обязательно найти воплощение в приемах, иначе их выделение и существование окажутся просто безосновательными.

При этом под средствами законодательной техники мы будем понимать юридические конструкции, терминологию, презумпции, юридические фикции, символы и аксиомы; под приемами – «способы построения нормативных предписаний, в том числе соединенные с использованием определенного средства», с той оговоркой, что выделенный круг средств и приемов не является очерченным раз и навсегда, поскольку очевидно, что по мере развития права будут выделены и другие средства и приемы[96]96
  Кругликов Л. Л. Спиридонова О. Е. Указ. соч. С. 51, 55; Иванчин А. В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства. Дис… канд. юрид. наук. С. 24–25.


[Закрыть].

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что как прием законодательной техники унификация представляет собой способ совершенствования содержания и формы права, сведение их к чему-либо единому, весьма сходному или совпадающему.

Несмотря на то, что сферой приложения унификации зачастую является лишь форма права, унификация важна и в плане совершенствования содержания права. Следовательно, унификация имеет двойную векторную направленность. В части формы она выступает как прием законодательной техники, целями которого являются достижение единства, упрощение формы права, экономия законодательного материала. Применительно к содержанию права унификация – это процесс, противоположный дифференциации, сдерживающий фактор для предотвращения чрезмерной дифференциации, направленный на достижение единообразия правового регулирования.

Унификация в праве и законодательстве

Основной сферой унификации является форма права. В связи с этим необходимо ответить на вопросы: где протекает процесс унификации; имеет ли она место только в праве или только в законодательстве; воздействует ли унификация только на форму или и на форму, и на содержание права?

Эти вопросы далеко не праздные, поскольку в науке на этот счет существуют кардинально противоположные точки зрения.

Об унификации как процессе, происходящем в праве, говорят Н. И. Клейн, М. И. Бару, М. К. Юков, Я. М. Фогель. Такой вывод можно сделать из анализа определений унификации, данных этими учеными[97]97
  См.: Клейн Н. И. Указ. соч. С. 85–86; Бару М. И. Указ. соч. С. 45; Юков М. К. Специализация норм гражданского процессуального права. С. 118; Фогель Я. М. Регулирование пенсионного обеспечения // Советское государство и право. 1976. № 2. С. 42.


[Закрыть].

С данной позицией не согласны С. В. Поленина, С. С. Алексеев и О. Н. Садиков[98]98
  Поленина СВ. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 181; Алексеев С. С. Структура советского права. С. 54; Садиков О. Н. Унификация как средство совершенствования гражданского законодательства С. 92–95; он же. Дифференциация и унификация гражданского законодательства. С. 36–37.


[Закрыть]. Они считают, что нужно использовать различные термины: применительно к праву – говорить об интеграции, а применительно к законодательству – об унификации.

С. В. Поленина пишет: «Важной тенденцией развития законодательства является унификация, которой в праве корреспондирует тенденция интеграции правовой регламентации. В литературе термин „унификация“ нередко употребляется для обозначения процессов, происходящих не только в системе законодательства, но и в системе права. Вместе с тем О. Н. Садиков признает, что термин „интеграция“ является более широким, чем термин „унификация“. Представляется более правильным говорить о дифференциации и интеграции как явлениях, происходящих в системе права, а об унификации и увеличении множественности актов – как процессах, присущих системе законодательства»[99]99
  Поленина СВ. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 181.


[Закрыть]. Об унификации в законодательстве говорят также С. С. Каринский и Л. Б. Хван[100]100
  См.: Каринский С. С. Указ. соч. С. 48; Хван Л. Б. Указ. соч. С. 15–16.


[Закрыть].

Однако точка зрения, согласно которой унификация может иметь место только в рамках законодательства, представляется недостаточно обоснованной. Ни один из ее сторонников не отрицает, что законодательство – лишь внешняя форма, внешнее выражение права. Следовательно, все процессы, которые отражаются в законодательстве, сначала проходят в праве. Тем не менее большая часть авторов, отводящих место унификации только в законодательстве, вообще не задаются вопросом, какой же процесс в самом праве корреспондирует унификации и что происходит с правом, когда возникает необходимость в унификации законодательства? Тем самым процесс унификации законодательства лишается основы, корней, причин и условий своего существования. Он предстает перед исследователем «как ветер в поле»: стихийным, неизвестно откуда взявшимся и неизвестно куда направляющимся.

Позиция тех ученых, которые, определив место унификации лишь в законодательстве, считают, что в праве ему корреспондирует процесс интеграции, также представляется весьма спорной. Ведь если речь идет о корреспондирующих, соответствующих друг другу явлениях[101]101
  Корреспондирующий – от лат. «correspondeo» – отвечаю, осведомляю (см.: Советский энциклопедический словарь / Под ред. A. M. Прохорова. С. 634).


[Закрыть], то это предполагает, что такие взаимосвязанные корреспондирующие явления должны иметь единую направленность, причины возникновения и свойства и вместе с тем обладать какими-то качествами, существенно отличающими их друг от друга. Но ни одним из авторов не предложены признаки, позволяющие отличить интеграцию в праве от унификации в законодательстве. По существу, все приведенные в литературе определения дают основания утверждать, что унификация в законодательстве – это зеркальное отражение интеграции в праве (хотя семантический анализ данных терминов говорит об их различии). Тогда непонятно, зачем вводить в употребление два разных термина для обозначения одного и того же явления. Ведь унификация не меняет своих качеств и свойств в зависимости от того, где она происходит. Те особенности, которые приобретает процесс унификации в праве или в законодательстве, можно отразить более доступным способом, избегая того, чтобы вводить в употребление сразу два термина, имеющих иностранное происхождение, одному из которых («интеграция») присуще столь объемное и далеко не очевидное значение.

Если же стремиться к терминологическому единству в юридической науке, необходимо, как мы полагаем, говорить об унификации как о процессе совершенствования правового регулирования в праве в целом и в законодательстве как внешней форме его существования. В связи с этим абсолютно справедливым представляется высказывание Я. М. Фогеля: «Унификация правового регулирования может рассматриваться в качестве одной из тенденций развития правовой системы общества. Ее содержание отражает развитие реальных общественных отношений. Унификация – одна из внутренних сущностей единой системы, непременное условие функционирования системы как таковой. Ее следует рассматривать не как саморазвитие юридических норм, а как отражение развития объективных отношений… в частности посредством совершенствования правовых норм, юридического регулирования»[102]102
  Фогель Я. М. Указ. соч. С. 42.


[Закрыть].

Законодательство – это форма существования права. Понятие формы употребляется в философской и юридической науке и как внешний способ существования и выражения содержания, его различные модификации, и как внутренняя организация содержания, его структура[103]103
  См.: Философский словарь / Под ред. М. М. Розенталя. М., 1975. С. 372—373; Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. М., 1981. С. 241; Иванчин А. В. Указ. соч. С. 20–21.


[Закрыть].

С изменением структуры, внутренней организации существенно меняется и содержание объекта. Взаимодействие содержания и формы в процессе их развития обязательно включает воздействие как различных компонентов содержания на форму, так и структурных компонентов формы на содержание. Во взаимодействии содержания и формы содержание представляет ведущую, определяющую сторону объекта. А форма – ту его сторону, которая модифицируется, изменяется в зависимости от изменения содержания. В свою очередь форма, обладая относительной самостоятельностью, оказывает обратное активное воздействие на содержание: форма, соответствующая содержанию, ускоряет его развитие, тогда как форма, переставшая соответствовать изменившемуся содержанию, тормозит дальнейшее его развитие[104]104
  Философский словарь / Под ред. М. М. Розенталя. С. 372.


[Закрыть].

Таким образом, в силу общефилософских положений, воздействуя на форму права, унификация не может не влиять на его содержание.

Данный вывод подтверждается и анализом действующего уголовного законодательства. Так, при применении блокового принципа формирования квалифицирующих обстоятельств[105]105
  См. подробнее: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2003. С. 76, 208–210; Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 2000. С. 243–244.


[Закрыть] возникает ситуация, когда в той или иной статье Особенной части УК появляются новые квалифицирующие признаки, например, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, крупный, особо крупный размер и т. д., которые были введены в соответствии с устоявшимися «блоками». В этом случае меняется содержание уголовно-правовой нормы.

Унификация влияет на содержание права почти во всех случаях, когда она осуществляется в процессе дифференциации. Это обусловлено природой самого процесса дифференциации, объектом воздействия которого является именно содержание права. Такое положение имеет место, в том числе когда происходит «насыщение» состава преступления квалифицирующими признаками в соответствии с «блоковым» принципом, а также когда в ходе дифференциации ответственности и наказания законодатель принимает решение о введении нового состава преступления и в связи с этим должен определить, в каком объеме заимствовать отдельные элементы уже имеющегося состава.

Ярким примером того, когда норма уже есть и законодатель изменяет ее содержание, внося дополнительные квалифицирующие признаки, одновременно осуществляя и дифференциацию, и унификацию («блоковый» принцип), являются многочисленные дополнения квалифицирующими признаками составов преступлений главы 22 УК[106]106
  По сравнению с первоначальной редакцией УК РФ составы главы 22 УК были дополнены следующими квалифицирующими признаками «блокового» характера: ст. 185 «Злоупотребления при эмиссии ценных бумаг» – «группой лиц по предварительному сговору или организованной группой»; ст. 189 «Незаконные экспорт технологий и…» – «группой лиц по предварительному сговору» (ч. 2) и «организованной группой» (ч. 3); ст. 191 «Незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга» – «группой лиц по предварительному сговору»; ст. 194 «Уклонение от уплаты таможенных платежей…» и ст. 199 «Уклонение от уплаты налогов с организации – «группой лиц по предварительному сговору», «в особо крупном размере».


[Закрыть] с использованием «блокового» принципа.

При создании новых норм влияние унификации на содержание правовых предписаний в процессе дифференциации можно проиллюстрировать на примере дифференциации ответственности за: вовлечение несовершеннолетних в совершение антиобщественных, в том числе преступных, действий (ст. 150–151) и вовлечение в занятие проституцией (ст. 240); изнасилование (ст. 131) и насильственные действия сексуального характера (ст. 132); публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма (ст. 205²), а равно публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280) и к развязыванию агрессивной войны (ст. 354)[107]107
  В данных статьях совпадает и квалифицирующий признак ч. 2 – «с использованием средств массовой информации».


[Закрыть]; незаконный оборот оружия (ст. 222), наркотиков (ст. 228, 228¹, 228²), сильнодействующих или ядовитых веществ (ст. 243), незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами (ст. 220); нарушение правил безопасности, охраны и обращения с различными предметами, веществами, объектами (составы глав 24, 26 и 27 УК) и т. д.

Убедительным подтверждением сказанного служит и анализ диспозиций уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за организацию различных объединений с целью совершения противоправных действий и участие в них, когда по образцу единообразно сконструированных составов, включенных в УК с момента его создания (организация незаконного вооруженного формирования и участие в нем – ст. 208, бандитизм – ст. 209, организация преступного сообщества – ст. 210, организация объединения, посягающего на личность и права граждан, – ст. 239), законодатель унифицировал и диспозиции статей, включенных в УК в 2002 г., т. е. спустя 6 лет после его издания (организация экстремистского сообщества (ст. 282¹) и организация деятельности экстремистской организации (ст. 282²)[108]108
  Статьи введены Федеральным законом № 112-ФЗ 2002 г. «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О противодействии экстремистской деятельности“» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3029. – Об унификации говорит и сравнение квалифицирующих признаков: часть 1 ст. 208, 209, 210, 239, 282, 282 предусматривает ответственность за создание такого объединения или формирования, часть 2 – за участие в нем и, кроме того, часть 3 ст. 209 и 210 – за деяния, предусмотренные частями 1 или 2, совершенные с использованием своего служебного положения.


[Закрыть]. Таким образом, в процессе дифференциации ответственности и наказания была проведена унификация при конструировании текста уголовного закона, определяющая содержание уголовно-правовых предписаний.

Вопрос о предмете воздействия унификации в правовой сфере возникает еще и в связи с тем, что унификация является приемом законодательной техники. Традиционно законодательная техника и ее приемы связывались лишь с влиянием на форму права. Однако в последнее время данная позиция, справедливо, на наш взгляд, подвергается критике[109]109
  Точку зрения о влиянии законодательной техники на содержание права последовательно отстаивает ряд ученых (см., например: Проблемы юридической техники. Сб. статей / Под ред. В. М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 756). Характерно, что на июль 2007 г. Нижегородская академия МВД РФ запланировала проведение научно-практической конференции с претензионным названием «Конкретизация законодательства как технико-юридический прием», аведь именно под близким к этому названием была в свое время опубликована статья в упомянутом выше сборнике, вызвавшая неоднозначную реакцию специалистов в области законодательной техники.


[Закрыть], поскольку «создание права происходит одновременно, в единстве содержания и формы»[110]110
  Ушаков А. А. Методологические основы и законодательный метод в советском правотворчестве // Ученые записки Пермского государственного университета (юрид. науки). Пермь, 1966. С. 136.


[Закрыть].

В теории уголовного права отмечается, что «понятие законодательной техники объемлет выработку как внешней формы, так и структуры и содержания права, за исключением его сущности, которая определяется законодательной волей (политикой, экономикой, национальными и географическими особенностями страны и др. обстоятельствами), а потому, хотя и входит в содержание права, к законодательной технике отношения не имеет»[111]111
  Иванчин А. В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства. Дис… канд. юрид. наук. С. 21. – Автор указывает, что сторонники той точки зрения, что содержание права не является объектом воздействия законодательной техники, правы лишь отчасти, поскольку законодательной технике «безразлична сущность правового регулирования, но не его содержание (юридически прописываемое содержание). Существо законодательного решения формируется без помощи исследуемой техники, потому что делает это законодатель, действительно опираясь на политические, социологические и другие правотворческие факторы, а не на технические средства и приемы… При создании внутренней формы выделяются отрасли, подотрасли, институты и, наконец, „кирпичики“ – нормы и нестандартные нормативно-правовые предписания. Таким образом создается скелет права, его структура. Внешняя форма права, прежде всего, представлена в его языковой оболочке и структуре нормативного акта (если право выражено в такого рода источнике). Отсюда в правообразовании явно просматривается процесс внешнего оформления права, в ходе которого также используются специфические средства и приемы (термины, прием примечания, перечневый и ссылочный приемы и т. д.)» (там же. С. 19–21).


[Закрыть].

Указанная позиция представляется вполне обоснованной. И если придерживаться указанного взгляда, то даже в силу своей принадлежности к числу приемов законодательной техники унификация не может, воздействуя на форму права, не влиять на его содержание. Однако зачастую воздействие это имеет не основной, а, скорее, факультативный характер, так как унификация сконцентрирована в основном на внутренней и внешней формах права и выражается, прежде всего, в рациональном, разумном ее изменении, придании праву большей четкости, строгости и логичности, поскольку в числе главных целей унификации – сокращение объема нормативного материала, достижение компактности, упрощение формы правовых актов и процесса правоприменения. В свою очередь форма права, организованная в соответствии с требованиями унификации, оказывает влияние на содержание, и, согласно закономерностям их развития[112]112
  См. подробнее: Алексеев П. В., Панин А. В. Философия: Учебник. М., 2001.
  C. 471–474.


[Закрыть], форма и содержание при условии взаимной гармонии содействуют укреплению друг друга и правовой системы в целом.

В качестве процесса, определяющего содержание права, унификация выступает и тогда, когда она устраняет чрезмерную дифференциацию, выполняет роль сдерживающего фактора, противовеса, по своей сути противоположного дифференциации, и не допускающего излишней дифференциации поскольку сфера действия дифференциации – это содержание права.

§ 2. Соотношение унификации со смежными понятиями и явлениями

Унификация и интеграция

Рассмотрение вопроса о соотношении унификации и интеграции необходимо в связи с тем, что ряд ученых, посвятивших свои труды проблемам совершенствования законодательства, говорят не об унификации, а об интеграции, приписывая этому процессу признаки унификации. Поэтому возникает потребность определить, как соотносятся между собой понятия «унификация» и «интеграция». В литературе в отношении этих понятий высказываются прямо противоположные мнения. Довольно часто они отождествляются и взаимозаменяются; признаки, присущие унификации, приписываются интеграции и т. д.

Ряд авторов, в том числе С. С. Алексеев, С. В. Поленина, B. М. Баранов, Е. В. Чуманов, рассматривает интеграцию, а не унификацию в качестве процесса, противоположного дифференциации. Так, С. С. Алексеев пишет: «Необходимой формой специализации права является интеграция правового регулирования… унификация выражает лишь один из моментов процесса интеграции, состоящий в устранении неоправданной дифференциации, ненужного дробления правового регулирования»[113]113
  Алексеев С. С. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть].

С точки зрения С. С. Алексеева, сторонники необходимости исследования такого процесса, как унификация правового регулирования, не видят «различий между дифференциацией и интеграцией, свойственных содержанию правового регулирования, с одной стороны, между неоправданной дифференциацией и унификацией в законодательстве, свойственных внешней форме права, – с другой»[114]114
  Алексеев С. С. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть].

Его позицию разделяет С. В. Поленина. Она отводит интеграции правового регулирования важнейшую роль в процессе совершенствования законодательства, считая, что именно процесс интеграции существует в диалектическом единстве с дифференциацией, и понимает под интеграцией правового регулирования «установление единообразного регулирования в пределах одного правового института, распространение действия норм, ранее предназначавшихся для регламентации определенного круга отношений, на сходные отношения, равно как и выработку единообразных норм, учитывающих особенности однородных отношений»[115]115
  Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 181.


[Закрыть].

В. М. Баранов и Е. В. Чуманов также используют термин «интеграция» для обозначения явления, противоположного дифференциации. Они указывают: «В Российской Федерации продолжается интенсивное насыщение объема законодательной базы. Наряду с процессами интеграции, параллельно, а нередко и опережающими темпами, развиваются механизмы дифференциации правового материала»[116]116
  Баранов В. М… Чуманов Е. В. Классификация в российском законодательстве. Н. Новгород, 2005. С. 4.


[Закрыть].

Некоторые исследователи, среди которых М. И. Бару, Т. А. Лесниевски-Костарева, С. С. Каринский, И. Н. Сенякин и М. К. Юков, употребляют термин «интеграция» как синоним унификации. Так, М. И. Бару, утверждая, что «единство и унификация (интеграция) правовых норм – это не идентичные понятия»[117]117
  Бару М. И. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть], фактически ставит знак равенства между ними. Т. А. Лесниевски-Костарева пишет: «В рамках правотворческого процесса дифференциация ответственности уравновешивается ее унификацией, интеграцией. Следовательно, парной категорией для дифференциации уголовной ответственности служит интеграция последней. К наиболее важным моментам интеграции, унификации уголовной ответственности в отечественном уголовном праве могут быть, на наш взгляд, отнесены: установление равной градации ответственности независимо от сословного положения граждан; исключение из круга обстоятельств, признаваемых квалифицирующими, характеризующих только личность виновного (например, особо опасный рецидивист); объединение родственных институтов (например, охраны государственной, общественной и личной собственности); унификация видов и форм ответственности как в рамках определенных институтов, так и в рамках отрасли»[118]118
  Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 37–38, 46.


[Закрыть]. С. С. Каринский отождествляет интеграцию и унификацию, отмечая, что «применение метода интеграции (унификации) позволяет обобщить, привести к известному единству нормы…»[119]119
  Каринский С. С. Дифференциация и унификация советского трудового законодательства // Правоведение. 1966. № 3. С. 48.


[Закрыть]. Близкую позицию занимает и И. Н. Сенякин, выделяя интеграцию в качестве одной из форм унификации, высшей ступени унификационного процесса на уровне межгосударственных отношений[120]120
  Сенякин И. Н. Указ. соч. С. 107.


[Закрыть].

М. К. Юков также приписывает интеграции ряд особенностей, характерных для унификации. Определяя интеграцию как «объединение в процессе развития системы права в одно целое различных юридических норм или их элементов на основе совпадения (единства) содержания общественных отношений»[121]121
  Юков М. К. Указ. соч. С. 125.


[Закрыть], автор говорит об интеграции как о «слиянии путей обобщения одного из структурных элементов нормы», утверждая, что интеграция норм возможна только в тех случаях, когда речь идет о единстве содержания общественных отношений, когда наблюдается единство принципиальных положений предмета правового регулирования и… когда речь идет о закреплении в нормах правовых принципов, близких по своему содержанию. И далее продолжает: «Наиболее успешное проведение интеграции правовых норм наблюдается в тех отраслях права, которые имеют кодифицированное оформление, так как именно кодификация законодательства открывает широкие возможности для обобщения понятий, правовых явлений, выработки новых понятий (курсив наш. – Л. К., Л. С.) и т. д.»[122]122
  Юков М. К. Указ. соч. С. 125–126.


[Закрыть].

Однако отдельные ученые справедливо, на наш взгляд, отстаивают необходимость разграничивать понятия унификации и интеграции. Так, в теории отмечается, что «подобное отождествление хотя и близких, но нетождественных понятий недопустимо. Интеграция – сведение к целому, объединение в целое каких-либо частей, элементов; унификация – устранение различий, обеспечение единообразия»[123]123
  Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть]. Сторонником употребления в юридической науке термина «унификация» для рассматриваемого нами процесса является и О. Н. Садиков. С его точки зрения, термин «унификация» предпочтительнее, так как, «во-первых, он используется законодательством; во-вторых, этот термин общепринят для обозначения того же явления в международном частном праве; в-третьих, термин „интеграция“ обозначает понятие более широкое»[124]124
  Садиков О. Н. Дифференциация и унификация гражданского законодательства. С. 36.


[Закрыть].

Близкую позицию – применительно к политическому аспекту проблемы – занимает Метка Арах (Хорватия). В ее представлении интеграция предстает одновременно и как процесс (например, процесс сближения государств, координации их деятельности на международной арене), и как результат, как «конечный продукт политической унификации между национальными единицами…». И далее: «…основанная на функциональных предпосылках деятельность международных институтов должна привести к постепенной унификации политики, которую проводят отдельные участвующие в интеграции государства»[125]125
  Арах М. Европейский союз. Видение политического объединения. М., 1998. II. С. 89.


[Закрыть]. Таким образом, в представлении этого ученого унификация – это финал интеграции, ее итог. В этой части ее мнение совпадает с позицией О. Н. Садикова, также полагающего, что интеграция – понятие более широкое, нежели унификация.

Выделяя интеграцию вертикальную и горизонтальную, валютную, финансовую и экономическую, составители экономико-юридического словаря усматривают ее суть в сближении, объединении, кооперации, взаимодействии, создании единых зон, разделении труда и т. п.[126]126
  См.: Большой энциклопедический экономико-юридический словарь. С. 370.


[Закрыть] Подобное толкование вполне согласуется с этимологическим значением рассматриваемого понятия.

Интеграция (от латинского «integratio» – «восстановление, восполнение», в свою очередь произошедшего от слова «integer» – целый) означает «состояние связанности отдельных дифференцированных частей системы, организма в целое, а также процесс, ведущий к такому состоянию»[127]127
  Советский энциклопедический словарь / Под ред. A. M. Прохорова. С. 495.


[Закрыть], «сведение к целому, объединение в целое каких-либо частей, элементов»[128]128
  Краткий словарь иностранных слов. М., 1978. С. 116; Словарь иностранных слов. М., 1989. С. 201.


[Закрыть], «объединение в целое каких-либо отдельных частей, функций системы, организма, объектов; процесс сближения, а также состояние такого объединения, связанности»[129]129
  Васюкова И. А. Словарь иностранных слов. М., 1998. С. 255.


[Закрыть].

В русском языке слово «интеграция» было введено в употребление в первой половине XIX в. Синонимы данного термина – «включение», «вовлечение», «врастание», «возобновление», «восстановление»[130]130
  Словарь иностранных слов. М., 1997. С. 99.


[Закрыть].

Несмотря на то, что данный термин давно используется в юридической науке, абсолютное большинство юридических словарей не содержат его определения, так же как и определения унификации[131]131
  В число указанных изданий входят даже наиболее содержательные юридические справочники: Юридическая энциклопедия / Под ред. М. Ю. Тихомирова; Российская юридическая энциклопедия / Под ред. А. Я. Сухарева; Юридическая энциклопедия / Под ред. Б. Н. Топорнина, и др.


[Закрыть].

Анализ ранее приведенных определений терминов «унификация» и «интеграция», включенных в различные словари иностранных слов, показывает, что именно обозначение «унификация» наиболее адекватно отражает сущность исследуемого нами процесса.

Более того, словари иностранных слов, изданные в последние годы, прочно связывают с термином «интеграция» процесс сближения национально-правовых систем государств, происходящий на межгосударственном уровне. Под интеграцией понимаются «процесс взаимного приспособления, расширения экономического и производственного сотрудничества, объединение национальных хозяйств двух и более государств, форма интернационализации хозяйственной жизни»[132]132
  Большой иллюстрированный словарь иностранных слов. М., 2003. С. 306; Современный словарь иностранных слов. С. 240.


[Закрыть], «процесс взаимного приспособления и объединения национальных хозяйств разных стран с одним общественным строем, а также политическое сближение государств»[133]133
  Словарь иностранных слов и выражений / Под ред. Е. С. Зеновича. М., 1998. С. 184; Словарь иностранных слов. М., 1997. С. 99.


[Закрыть], «процесс расширения экономического и производственного сотрудничества разных стран, объединения их национальных хозяйств в единое целое»[134]134
  Толковый словарь иностранных слов в русском языке. Смоленск, 2000. С. 170.


[Закрыть].

Анализ данных определений позволяет сделать однозначный вывод о том, что унификация и интеграция — это близкие, но все же не одинаковые по целям и формам явления. Унификация направлена на достижение единства, единообразия. Интеграция не предполагает обязательного достижения полного единства, сведения всех объектов интеграции к чему-то одному. Ее цель – объединение, сведение к целому, врастание, включение, взаимное приспособление, взаимопроникновение, взаимодействие в целях объединения, восстановление целостности, восприятие чего-либо при условии сохранения своеобразия, особенностей регулируемых отношений. Но, несмотря на определенную близость, между этими явлениями существуют значительные различия.

Так, возможно проведение объединения, интеграции без осуществления унификации (например, формальное объединение людей разного возраста, характера и увлечений в коллектив для выполнения определенных трудовых функций вовсе не означает их единства в целях, устремлениях, восприятии окружающей обстановки и может быть вызвано лишь потребностью в аккумуляции физических и умственных усилий, в материальных средствах).

Мыслимо также осуществление унификации и без проведения интеграции, в том числе когда унификация проводится на уровне групп правовых норм, отдельных норм или их элементов[135]135
  Так, например, назрела необходимость унификации примечания к ст. 151 УК, в соответствии с которым действие данной статьи не распространяется на случаи вовлечения несовершеннолетнего в занятие бродяжничеством, если это деяние совершено родителем вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника средств существования или отсутствием места жительства. Теми же самыми обстоятельствами может быть вызвано вовлечение несовершеннолетнего в попрошайничество, однако в этом случае УК не предполагает освобождения от уголовной ответственности. В этом случае унификация будет проведена без осуществления интеграции.


[Закрыть]. Автономность унификации в определенной мере обусловливается и ее особенностями, в том числе тем, что она может заключаться лишь в упрощении нормативного материала, сокращении его объема и т. д.

Но, как правило, между унификацией и интеграцией наблюдается определенная взаимосвязь. Интеграция создает благоприятные условия для унификации, является предпосылкой для нее или важным предварительным этапом, предполагающим последующую унификацию. Для наиболее удачного осуществления своих целей унификация и интеграция «нуждаются» друг в друге.

Например, создание единого экономического и правового пространства стран СНГ и Совета Европы обусловило создание единых нормативных актов: Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях для стран СНГ, Шенгенского соглашения[136]136
  Соглашение между Правительствами государств Экономического Союза Бенилюкс, Федеративной Республики Германии и Французской Республики о постепенной отмене проверок на общих границах от 14 июня 1985 года (Шенгенское соглашение) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс». Раздел «Международные правовые акты».


[Закрыть] и Шенгенской конвенции[137]137
  Конвенция о применении Шенгенского соглашения от 14 июня 1985 г. между Правительствами государств Экономического Союза Бенилюкс, Федеративной Республики Германии и Французской Республики о постепенной отмене проверок на общих границах от 14 июня 1985 года (Шенгенская конвенция) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс». Раздел «Международные правовые акты».


[Закрыть] и т. д. При этом интеграция, как правило, предшествует унификации и во времени (например, объединение людей в первобытную общину в дальнейшем повлекло создание единых правил поведения, обычаев и т. д.).

В свою очередь унификация также создает почву для последующего объединения и благоприятствует интеграции. Например, без объединения (интеграции) правового материала в единый документ немыслимо последовательное проведение стратегии борьбы с терроризмом. Таким документом до принятия Федерального закона № 35-ФЗ 2006 г. «О противодействии терроризму»[138]138
  Федеральный закон № 35-ФЗ 2006 г. «О противодействии терроризму» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.


[Закрыть] был Федеральный закон № 30-ФЗ 1998 г. «О борьбе с терроризмом»[139]139
  Федеральный закон № 130-ФЗ 1998 г. «О борьбе с терроризмом» // Собрание законодательства РФ. 1998. № 31. Ст. 3808.


[Закрыть]. Однако понятийный аппарат данного Закона не соответствовал УК (не совпадали даже основополагающие понятия, в частности, круг целей, а также понятие «террористический акт» (по Закону «О борьбе с терроризмом» и в прежней редакции УК РФ он именовался «терроризмом»)). Принятие в 2006 г. Федерального закона «О противодействии терроризму» и соответствующих изменений в УК[140]140
  Федеральный закон № 153-ФЗ 2006 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О ратификации Конвенции Совета Европы „О предупреждении терроризма““ и Федерального закона „О противодействии терроризму“» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3452.


[Закрыть] внесли определенность в указанные нормативные акты, придали единое значение используемым понятиям и устранили иные противоречия (по сути, была проведена унификация), что в дальнейшем сможет обеспечить скоординированное действие УК и вновь принятого Закона[141]141
  Кроме того, термин «унификация» общепринят не только для обозначения аналогичного явления в отрасли международного частного права, но и среди российских ученых, исследовавших проблемы совершенствования российского законодательства, их большая часть пользуется именно этим термином. Помимо этого, сам по себе термин «унификация», имеющий иностранное происхождение, по сравнению с термином «интеграция», также заимствованным из латинского языка, является более понятным и адаптированным к русскому языку, четче передает смысл самого процесса, который он обозначает.


[Закрыть].

Интеграция и унификация могут происходить и одновременно, «рука об руку». Так, например, объединение в 1994 г. глав 2 и 5 УК РСФСР[142]142
  Федеральный закон № 10-ФЗ 1994 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» // Собрание законодательства РФ. 1994. № 10. С. 1109.


[Закрыть] повлекло единообразное решение вопросов назначения наказания за преступления против государственной, общественной и частной собственности.

В рамках интеграции и одновременно с ней могут происходить и другие процессы: дифференциация, специализация, гармонизация и т. д. Тем не менее из всех этих процессов связь интеграции и унификации является наиболее сильной, так как они имеют единую направленность. Поэтому для противопоставления унификации и интеграции нет никаких оснований, в действительности их соотношение более напоминает сотрудничество, нежели противодействие и противоборство.

Так, интеграция, происходящая в правовом поле стран – членов Совета Европы, предполагает, например, объединение усилий государств по борьбе с международной преступностью, взаимопроникновение правовых систем отдельных стран при организации уголовного преследования лиц, совершивших преступления, связанные с терроризмом, незаконным оборотом оружия или наркотиков и т. д.[143]143
  См.: Конвенция ООН «О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ» от 20 декабря 1988 г. // Сборник международных договоров СССР и Российской Федерации. Вып. XLVII. М., 1994. С. 133–157. (Конвенция ратифицирована СССР 9 октября 1990 г.: см.: Постановление Верховного Совета СССР № 1711-1 от 9 октября 1990 г. // Ведомости Совета народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 42. Ст. 842); Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3882; Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее к Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3884, и др.


[Закрыть], включение в правовую систему государств более эффективных механизмов воздействия на организованную преступность, создание единой правовой и информационной базы, выработку единой процедуры привлечения к ответственности и другие меры[144]144
  См.: Международное уголовное право // Юридическая энциклопедия / Под ред. М. Ю. Тихомирова. С. 484.


[Закрыть]. В то же время процесс интеграции сопровождается стремлением к унификации законодательства стран – участниц Европейского Союза в части определения преступными тех или иных видов деяний и установления санкций за их совершение, определения различных уголовно-правовых, государственно-правовых и иных понятий, связанных с включением соответствующих норм об уголовной ответственности в законы отдельных государств, и т. д.