Текст книги "Унификация в уголовном праве"

Унификация и дифференциация

Унификация и дифференциация – это, как уже упоминалось, два важнейших направления законодательной политики, два взаимообусловленных, сдерживающих противовеса в системе законодательного регулирования. Они обеспечивают смысловое единство и вариативность закона, позволяют правовым нормам реагировать на максимально большее число постоянно изменяющихся общественных отношений. Представляется, что это парные категории, настолько тесно взаимосвязанные между собой, что их раздельное существование немыслимо[145]145
  Сенякин И. Н. Указ. соч. С. 91.


[Закрыть].

Как уже было отмечено, суть унификационного процесса – в обеспечении единообразия, упрощении формы правовых актов и практики их применения. С помощью унификации достигаются терминологическое единство и согласованность действия правовых норм.

Дифференциация (от латинского «differentia» – «различие») определяется как «разделение, расчленение, расслоение чего-либо на отдельные разнородные элементы, части, формы, ступени»[146]146
  Краткий словарь иностранных слов / Сост. С. М. Локшина. М., 1978. С. 99; см. также: Советский энциклопедический словарь / Под ред. A. M. Прохорова. С. 398; Большая советская энциклопедия. Т. 8 / Под ред. A. M. Прохорова. М., 1972. С. 339.


[Закрыть].

О. Н. Садиков определяет дифференциацию как регламентацию различных общественных отношений, являющихся предметом отдельных отраслей права, «посредством системы норм и нормативных актов, учитывающих особенности этих отношений»[147]147
  Садиков О. Н. Унификация как средство совершенствования гражданского законодательства. С. 92.


[Закрыть], а также «введение специальных правовых норм в зависимости от состава участников и существа регулируемых отношений… естественным следствием которого является значительное увеличение числа действующих нормативно-правовых актов»[148]148
  Садиков О. Н. Дифференциация и унификация гражданского законодательства. С. 36.


[Закрыть].

М. К. Юков понимает под дифференциацией «расщепление, расслоение норм права, разветвление правового регулирования, в некоторых случаях – разделение норм и появление на этой основе новых в целях более детального конкретизированного регулирования, а следовательно, приобретение нормами особых специфических черт»[149]149
  Юков М. К. Указ. соч. С. 115.


[Закрыть].

С. В. Поленина говорит о том, что «процесс дифференциации проявляется прежде всего в членении самой системы права на отрасли, подотрасли, институты и субинституты»[150]150
  Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 165.


[Закрыть].

Применительно к гражданско-правовому регулированию С. С. Алексеев определяет дифференциацию как «распределение гражданско-правовых институтов по связанным между собой структурным подразделениям, отражающим особенности отдельных разновидностей имущественных отношений»[151]151
  Алексеев С. С. Дифференциация гражданско-правового регулирования в социалистическом обществе // Советское государство и право. 1960. № 2. С. 74.


[Закрыть].

В юридической литературе, посвященной вопросам дифференциации, зачастую речь идет о дифференциации ответственности или иных мер государственно-правового реагирования в отношении субъектов в зависимости от характера правоотношения. Для уголовно-правовой науки характерна та же особенность – абсолютное большинство исследований посвящено дифференциации ответственности и наказания в уголовном праве.

Так, В. И. Курляндский и Ю. Б. Мельникова понимают под дифференциацией установление в законе различных видов (форм) ответственности и наказания «в зависимости от наиболее типичных свойств, характеризующих в обобщенном виде различные группы правонарушений»[152]152
  Курляндский В. И. Уголовная политика, дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 78; Мельникова Ю. Б. Юридическая ответственность: сущность, понятие, дифференциация // Дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1994.С. 17.


[Закрыть]. П. В. Коробов определяет дифференциацию ответственности как «операцию деления ответственности на части»[153]153
  Коробов П. В. Понятие дифференциации уголовной ответственности // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве. Ярославль, 1995. С. 3–4.


[Закрыть]; Т. А. Лесниевски-Костарева – как «разделение, расслоение ответственности… в результате которой законодателем устанавливаются различные… последствия»[154]154
  Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 63, 368.


[Закрыть]; А. В. Васильевский – «как изменение предусмотренных законом вида, размера и характера меры ответственности в зависимости от изменения общественной опасности деяния и лица, его совершившего, а также с учетом принципа гуманизма и других важных обстоятельств»[155]155
  Васильевский А. В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права. Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 4.


[Закрыть]. Под дифференциацией ответственности понимают также «осуществляемое законодателем разделение последней, дозировку с учетом определенного рода обстоятельств, целью которой является создание для правоприменителя желаемого режима при определении меры (вида и размера) ответственности за совершенное правонарушение»[156]156
  Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 62.


[Закрыть].

На первый взгляд приведенные определения не свидетельствуют о том, что унификация и дифференциация – явления глубоко взаимосвязанные. Однако это именно так. Они представляют собой две противоположные тенденции, итогом действия которых становятся дальнейшие развитие и совершенствование правового регулирования. Без унификации не может быть строгого, безупречно действующего закона, без дифференциации невозможна реализация его целей и принципов на практике. Унификация и дифференциация – это естественные закономерные процессы развития права по мере усложнения общественных отношений, обеспечивающие эффективность закона.

И унификация, и дифференциация – это приемы правотворческой, в том числе законодательной, (как разновидности правотворческой) деятельности, поэтому в качестве их субъекта всегда выступают соответственно законодатель и иной правотворец[157]157
  Кругликов Л. Л., Дулатбеков Н. О. Экономические преступления: вопросы дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания. Ярославль, 2001. С. 22.


[Закрыть]. Темпы унификации и дифференциации, развитие и замедление этих процессов подвержены влиянию социально-экономических, политических и других факторов, влияющих на правотворческий процесс и определяющих существо правотворческих решений.

В отношении дифференциации в праве возможно вычленение следующих ее видов «по вертикали»:

1) международная (межгосударственная),

2) юридическая (общеюридическая), а в рамках последней – межотраслевая; отраслевая; на уровне института; в пределах группы норм; в пределах отдельной нормы.

Для отраслей, где проведена кодификация, по месту осуществления можно говорить о дифференциации в Общей и Особенной частях отрасли и кодифицированного нормативного акта. Сказанное справедливо и для отрасли уголовного права[158]158
  См. об этом: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 58–59.


[Закрыть]. Заметим, что изложенная классификация применима и в отношении унификации.

Кроме того, в зависимости от оснований проведения правовой дифференциации в литературе выделяются ее предметный и функциональный виды.

Предметной называется дифференциация, при которой за основу детализированных нормативных предписаний берутся особенности объекта регулирования. При функциональной дифференциации в самом строении юридической нормы происходит непосредственное воплощение функции правового регулирования. Вместе с тем предметная и функциональная дифференциации норм права не противопоставляются друг другу. В системе права они осуществляются одновременно, не подменяя и не заменяя друг друга[159]159
  См.: Юков М. К. Указ. соч. С. 116–117.


[Закрыть].

В уголовном праве предметная дифференциация осуществляется на уровне объектов уголовно-правовой охраны, что находит свое отражение во внутренней структуре Особенной части УК. Функциональная – выражается в дифференциации ответственности в зависимости от характера и типовой степени общественной опасности совершенных преступных деяний[160]160
  Аналогичной позиции придерживается С. В. Поленина. Однако она говорит еще об одном виде дифференциации, выделяемом по указанному основанию, – о дифференциации по субъекту правоотношений, а вместо предметной выделяет дифференциацию по объекту (см.: Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 174, 176–177).


[Закрыть].

Что касается отличий унификации и дифференциации друг от друга, то часть таких отличий следует из сущности рассматриваемых процессов и может быть названа даже без глубокого анализа последних.

Так, результатом дифференциации будет увеличение объема правового материала, который может содержать в себе существенно новые, по сравнению с имеющимися, положения. Это происходит, например, когда при наличии криминологического обоснования в Особенную часть УК включаются новые квалифицирующие признаки составов преступлений либо целые статьи. На этом основании в состав УК были включены: Федеральным законом № 48-ФЗ 1999 г. – ст. 145¹ «Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий и иных выплат»[161]161
  Федеральный закон № 48-ФЗ 1999 г. «О дополнении Уголовного кодекса Российской Федерации статьей 145¹» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 11. Ст. 1255.


[Закрыть]; Федеральным законом № 94-ФЗ 2003 г. – ст. 141¹ «Нарушение порядка финансирования избирательной кампании, кандидата, избирательного объединения…» и ст. 142¹ «Фальсификация итогов голосования»[162]162
  Федеральный закон № 94-ФЗ 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации“» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 27 (ч. 2). Ст. 2708.


[Закрыть] и т. д.

Итогом унификации является, как правило, уменьшение объема законодательной базы, причем полученный законодателем результат хотя и может содержать новеллы, но не станет чем-то принципиально новым, а его основой будут положения, сформированные в процессе применения конкретных правовых норм (как, например, примечания к ст. 146, 158, 169, 174 УК РФ и др.) либо переработанные по существу ранее действовавшие положения закона. Кроме того, в отличие от дифференциации, процесс унификации в законодательстве не столь заметен[163]163
  См. об этом: Садиков О. Н. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть].

В литературе также обращается внимание на то, что в отличие от унификации результатом дифференциации является усложнение формы права и практики правоприменения[164]164
  Так, М. И. Бару пишет: «…дифференциация расценивается как положительное явление в нормотворческой деятельности. Но при этом положительное воздействие другой тенденции – унификации норм – не менее сильно. Унификация устраняет не всегда оправданные различия в содержании норм, упрощает нормативный материал, делает его более доступным, обеспечивает его единообразное применение. Если дифференциация усложняет все стадии правосозидания и правоприменения (правотворческую деятельность, правоприменительную практику), то унификация этот процесс упрощает, а значит, облегчает и делает нормативный материал более доступным. Поэтому, независимо от того, что в одном случае процесс правового регулирования усложняется, а в другом – упрощается, дифференциация и унификация являются необходимыми способами достижения наиболее эффективного правового регулирования» (Бару М. И. Указ соч. С. 46).


[Закрыть]. Согласиться с таким утверждением можно лишь с оговоркой, что происходит это «как правило», но не всегда. В качестве контрпримера можно привести ст. 62 УК РФ, которая, дифференцируя уголовную ответственность (устанавливая пониженный верхний предел назначения наказания), при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и», «к» ст. 61, упрощает практику применения уголовного закона. Такую же функцию выполняют ст. 65 и ч. 2, 3 и 4 ст. 66 УК. Кроме того, и результатом унификации не всегда является упрощение формы и содержания права, поскольку основная ее цель – приведение к единообразию, что не всегда предполагает упрощение. Так, например, усложнение формы и содержания права в процессе унификации происходит при распространении единого развернутого блока квалифицирующих признаков на все либо большинство преступлений одной группы или при определении в тексте уголовного закона уголовно-правовых понятий и т. д.

Как мы уже отмечали, в отрасли уголовного права в зависимости от предметного содержания рассматриваемых нами процессов о дифференциации, как правило, говорят применительно к ответственности или наказанию. Унификация может охватывать гораздо больший объемный пласт: уголовно-правовые категории и понятия, дефиниции, правила и принципы назначения наказания, обстоятельства, исключающие уголовную ответственность, данные, смягчающие и отягчающие наказание, квалифицирующие (привилегирующие) признаки отдельных составов преступлений и т. д.

Хотя оба рассматриваемых явления должны осуществляться в строгом соответствии с общеправовыми принципами и принципами той отрасли, где они имеют место, тем не менее, из законодательно закрепленных в УК принципов уголовного права в процессе дифференциации воплощение получает в основном принцип справедливости уголовной ответственности, в соответствии с которым наказание и иные меры уголовно-правового характера должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ст. 6 УК)[165]165
  Данную позицию поддерживают и некоторые другие ученые (см., например: Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 88).


[Закрыть]. Однако в настоящее время в науке уголовного права практически общепризнанным является мнение о самостоятельном значении дифференциации и индивидуализации ответственности как принципа уголовного права[166]166
  См.: Кленова Т. В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. Самара, 2001. С. 57; Лесниевски-Kocmapeea Т. А. Указ. соч. С. 98; Ляпунов Ю. И. Принципы уголовного законодательства // Соц. законность. 1989. № 2. С. 33; Васильев Н. В. Принципы советского уголовного права. М., 1983. С. 452–453; Молодцов А. С. О принципах уголовного права // Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль, 1993. С. 102; он же. Уголовно-правовые принципы и вопросы освобождения от уголовной ответственности // Реализация принципа справедливости в правоприменительной деятельности органов уголовной юстиции. Ярославль, 1992. С. 30; Сундуров Ф. Р., Бакулина Л. В. Более последовательно учитывать опыт российского законодательства // Проблемы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте УК РФ). Ярославль, 1994. С. 44, и др.


[Закрыть]. В унификации наиболее ярко находят отражение принципы законности и равенства граждан перед законом (ст. 3 и 4 УК)[167]167
  В литературе встречаются взгляды на унификацию как на принцип уголовного права (см.: Лесниевски-Kocmapeea Т. А. Указ. соч. С. 87–88).


[Закрыть]. О соотношении унификации и дифференциации можно вести речь и в рамках принципа справедливости, поскольку в унификации воплощается уравнивающий аспект справедливости, а в дифференциации – ее распределяющий аспект[168]168
  См. об этом подробнее: Осипов П. П. Теоретические основы назначения наказания. Автореф. дис… д-ра юрид. наук. М., 1979. С. 22; он же. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976. С. 107; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. Ф. Р. Сундурова. С. 446–447; Роговин В. З. Социальная политика в развитом социалистическом обществе (направления, тенденции, проблемы). М., 1980. С. 43; Копейчиков В. Равенство граждан перед законом и судом // Соц. законность. 1981. № 10. С. 4; и др.


[Закрыть].

Процессы дифференциации и унификации могут происходить сами по себе, автономно, а могут – в рамках более глобальных правовых явлений, например в рамках международно-правовой интеграции или гармонизации.

Опыт правотворческой практики показывает, что большинство существенных изменений в уголовном законодательстве, особенно приходящихся на периоды кодификации, одновременно несут в себе элементы и унификации, и дифференциации. Это объясняется, в частности, тем, что кодификация создает все необходимые предпосылки для развития рассматриваемых процессов.

Подтверждением тому могут служить изменения в ст. 158 УК, внесенные Федеральным законом № 133-ФЗ 2002 г.[169]169
  Федеральный закон № 133-ФЗ 2002 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 44. Ст. 4298.


[Закрыть], когда ч. 2 данной статьи была дополнена новым квалифицирующим признаком, предусматривающим уголовную ответственность за кражу, совершенную из одежды, сумки или другой ручной клади, находящихся при потерпевшем. Так был сделан шаг к углублению дифференциации уголовной ответственности за кражу. И этим же законом дополнено примечание к ст. 158, где уточнено понятие значительного ущерба, применяемое в статьях главы 21 УК «Преступления против собственности», а также введены определения понятий помещение и хранилище, используемые в конструкциях составов преступлений против собственности, что само по себе является проявлением приема унификации.

Федеральным законом № 23-ФЗ 2002 г. Уголовный кодекс РФ дополнен ст. 185¹, предусматривающей новый состав преступления – «Злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах», а ст. 185 была пополнена новым квалифицированным видом преступления, описанным в ч. 2[170]170
  Федеральный закон № 23-ФЗ 2002 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации в части усиления уголовной ответственности за преступления на рынке ценных бумаг» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 10. Ст. 966.


[Закрыть]. Одновременно к ст. 185 введено примечание, где определено понятие крупного ущерба для составов ст. 185 и 185¹. Федеральным законом № 94-ФЗ 2003 г. глава 19 УК «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» дополнена несколькими новыми составами преступлений, направленными против политических прав человека и гражданина, а также примечанием к ст. 141¹, разъясняющим понятие крупного размера применительно к данной статье.

Что касается изменений, внесенных в УК Федеральным законом № 162-ФЗ 2003 г.[171]171
  Федеральный закон № 162-ФЗ 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.


[Закрыть] (самых крупных с момента принятия УК), то, по существу представляя собой новую редакцию Уголовного кодекса[172]172
  На это совершенно справедливо обращается внимание в учебной и научной литературе (см., например: Уголовное право России. Часть Особенная / Под ред. Л. Л. Кругликова. М., 2004. С. VI).


[Закрыть], данный Закон также привнес с собой элементы и унификации, и дифференциации. Была введена и дифференцирована уголовная ответственность за торговлю людьми (ст. 127¹), использование рабского труда (ст. 127²), неисполнение обязанностей налогового агента (ст. 199¹ УК). И одновременно осуществлены следующие шаги по унификации: 1) сократилось количество оценочных понятий в уголовном законе: например, в ч. 1 ст. 293 вместо оценочного признака, характеризующего последствия халатности («существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства»), введен признак точного значения: «деяние повлекло причинение крупного ущерба»; 2) включены новые примечания, в том числе к той же ст. 293, где крупным ущербом при халатности признан ущерб, сумма которого превышает 100 тыс. рублей; 3) ряд примечаний унифицирован в связи с распространением действия одного примечания сразу на несколько статей и даже глав УК РФ[173]173
  См. об этом: Уголовное право России. Часть Особенная / Под ред. Л. Л. Кругликова. С. XV.


[Закрыть], например примечание к ст. 169, и др.

Унификация и дифференциация могут осуществляться одновременно и при совершении законодателем менее масштабных, чем кодификация, действий по изменению закона. Например, когда в процессе дифференциации уголовной ответственности в Особенной части УК происходит формирование квалифицирующих признаков преступлений по «блоковому» принципу, с использованием устойчивых сочетаний признаков, т. е. унифицируются квалифицирующие обстоятельства составов преступлений, имеющих единый групповой или родовой объект.

Таким образом, унификация происходит в рамках дифференциации, и наоборот, дифференциация мыслима в ходе унификации, когда дифференцируется содержание уголовно-правовых норм и унифицируется форма изложения квалифицирующих обстоятельств применительно к группе однородных преступлений. При этом если идет речь о расщеплении норм права в процессе их дифференциации, то сами нормы приобретают иное качественное выражение, особые специфические черты[174]174
  Применительно к дифференциации в отрасли гражданского процессуального права это отмечает М. К. Юков (см.: Юков М. К. Указ. соч. С. 116).


[Закрыть].

Унификация и дифференциация могут развиваться не только последовательно, но и как бы параллельно друг другу. На эту особенность рассматриваемых нами процессов обращается внимание и в научной литературе[175]175
  См., в частности: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть]. Так, в одних случаях вначале идет процесс унификации (например, объединение значительной массы деяний в главу о хозяйственных преступлениях в УК 1922, 1926 и 1960 гг. с последовавшим затем выделением из них группы экологических преступлений в УК 1996 г., а в других случаях – наоборот: движение от использования разнообразных, «разношерстных» квалифицирующих обстоятельств – к «блоковому»[176]176
  См., в частности: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть] принципу формирования круга квалифицирующих обстоятельств. Не всегда дифференциация неизбежно влечет последующую унификацию. Возможна ситуация, когда за периодом дифференциации вновь следует дальнейшая дифференциация, диктуемая необходимостью более детального правового регулирования определенных отношений.

Унификации также могут подвергаться и не тронутые дифференциацией правовые образования (например, отдельные структурные элементы какой-либо группы норм), и, следовательно, ослабление процесса дифференциации не влечет прекращения действий, направленных на унификацию. В стремлении законодателя к унификации или дифференциации всегда лежат, по крайней мере, два основания: потребность в экономичной, упорядоченной и непротиворечивой системе законодательства и желание регламентировать наиболее объемную массу общественных отношений на еще более глубоком уровне. Интенсивность же этих процессов напрямую зависит от того, какая из названных тенденций в конечном счете возобладает.

При этом нельзя не заметить, что взаимодействие унификации и дифференциации происходит в рамках закона единства и борьбы противоположностей. Каждое из этих явлений не может существовать без другого; одно из них с неизбежностью предполагает другое. Оба они включены в определенную систему (право и законодательство в целом, отдельная отрасль права или группа правовых норм, регулирующих сходные отношения) и внутри этой системы образуют единство, обеспечивая ее целостность, стабильность и устойчивость. В связи с этим С. С. Алексеев справедливо указывал, что процесс унификации «диалектически взаимообусловлен с процессом дифференциации (конкретизации) правового регулирования»[177]177
  Алексеев С. С. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть]. Эту диалектическую связь довольно точно отразил М. И. Бару. Он пишет: «Если охарактеризовать процесс правосозидательной деятельности… языком точных наук, то следует отметить действие центростремительных и центробежных сил, получающих выражение в унификации и дифференциации норм»[178]178
  Бару М. И. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть]. Обращая внимание на эту особенность рассматриваемых процессов, М. К. Юков делает вывод об их единой направленности, указывая, что «с позиции материалистической диалектики взаимодействие противоположностей возможно лишь при наличии их единства»[179]179
  Юков М. К. Указ соч. С. 114.


[Закрыть].

История развития российского законодательства свидетельствует, что процессы унификации и дифференциации в нем происходят периодически. И поэтому трудно согласиться с мнением, высказываемым в литературе, что унификация в праве носит непрерывный характер[180]180
  Сенякин И. Н. Указ. соч. С. 102.


[Закрыть]. Так, например, оценивая степень кодифицированности уголовного права отдельных государств на уровне отрасли права, можно четко отметить дискретность и проследить этапы, когда верх берет одна из тенденций развития уголовного законодательства – унификация или дифференциация. О непрерывности процессов унификации и дифференциации можно говорить лишь применительно к внутреннему свойству правовой материи – стремлению в направлении либо дифференциации, либо унификации. Внешне же эти явления носят именно дискретный характер, причем каждый период таких изменений в большинстве случаев отражает особенности социально-экономических и политических отношений, являющихся объектом правового регулирования, а также позицию законодателя по этому вопросу, в том числе его точку зрения на перспективы развития данных правоотношений. «Специализация права, и в особенности унификация, – это посредствующее звено в механизме воздействия на структуру права таких социальных явлений, как культура, наука, иные факторы духовной жизни общества»[181]181
  Алексеев С. С. Указ. соч. С. 54.


[Закрыть].

Как правило, мощную волну унификации вызывает любая систематизация законодательства: кодификация, консолидация и т. п. Причем сами они, являясь процессами самого общего уровня, вызывают к жизни унификацию на последующих уровнях: института, субинститута, группы правовых норм, введения норм-дефиниций и т. д. Так, например, при создании Уголовного кодекса РФ были разработаны категории преступлений, сформулированы и внесены в его содержание законодательные определения совокупности преступлений, рецидива, определения обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, понятия невиновного причинения вреда, эксцесса исполнителя преступления, законодательно закреплены принципы уголовного права.

Дифференциацию уголовной ответственности и наказания порождает дальнейшее развитие общественных отношений, являющихся предметом правового регулирования, что требует от законодателя более детальной регламентации и усиленной защиты этих отношений на уровне закона от лиц, злоупотребляющих своими правами. Так, параллельно с развитием экономических отношений в России уже на протяжении нескольких лет происходит дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности. Дальнейшее развитие политической системы и демократических институтов способствовало появлению ряда новых составов преступлений, предусмотренных ст. 141–142² УК, а распространение информационных технологий повлекло включение в УК главы 28 «Преступления в сфере компьютерной информации».

Тесная связь унификации и дифференциации приводит к тому, что жизнеспособность унификации, как правило, сопряжена с уровнем дифференциации правовой материи, поскольку зачастую именно дифференциация предполагает унификацию.

Дифференциация может инициировать процесс унификации и другим способом: осуществляя один из этих процессов, законодатель должен одновременно оценивать и разумность внедрения другого процесса. Это обеспечивает эффективность правового регулирования, исключает возможность излишней унификации или дифференциации, устраняет возможные негативные последствия этих процессов, например, когда один из составов преступлений Особенной части УК не содержит квалифицирующих признаков, а другие составы, имеющие с ним общий родовой (групповой) объект, такие квалифицирующие признаки содержат. Если при наличии криминологического обоснования эти признаки мыслимы и в рассматриваемом составе, то налицо просто «недоработка» законодателя и в дальнейшем возможна унификация квалифицирующих признаков на уровне группы уголовно-правовых норм Особенной части УК, т. е. изложение квалифицирующих признаков по «блоковому» принципу[182]182
  См. об этом подробнее: Кругликов Л. Л., Соловьев О. Г. Преступления в сфере экономической деятельности и налогообложения. Ярославль, 2003. С. 146; Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 208–210; Лесниевски-Kocmapeea Т. А. Указ. соч. С. 256–258; Волженкин Б. В. О дифференциации ответственности за коррупционные правонарушения // Дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе. С. 165.


[Закрыть].

Так, в УК РСФСР «разветвленную сеть» квалифицирующих признаков имела лишь ст. 102 «Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах». Однако очевидно, что с частью данных квалифицирующих признаков могли быть совершены не только убийство, но и истязание, причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения и др. Законодатель воспринял данную идею в УК РФ в ст. 105, 111, 112, 117 и др. и использовал «блоковый» принцип изложения квалифицирующих обстоятельств, включив в эти статьи квалифицирующие признаки «в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга», «в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии», «по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды» и т. д. Таким же образом в УК РФ появились и другие составы со многими совпадающими квалифицирующими признаками.

Следовательно, выступая в качестве противовесов в системе законодательного регулирования, процессы унификации и дифференциации не являются взаимоисключающими направлениями в развитии права и законодательства[183]183
  В этом плане справедливо высказывание С. С. Алексеева о том, что нет оснований для противопоставления понятий «унификация» и «дифференциация» правового регулирования (см.: Алексеев С. С. Указ. соч. С. 54).


[Закрыть].

Возвращаясь к значению унификации и дифференциации, необходимо отметить, что разумно проведенные дифференциация и унификация – это благо для права, законодательства и правового регулирования. Недостаточно продуманная унификация может вызвать пробелы и рассогласования в правовом регулировании и представляет собой негативное для права явление[184]184
  К сказанному можно добавить, что пока идея унификации прочно не прижилась ни в теории уголовного права, ни в уголовном законодательстве. И если законодатель в своей деятельности периодически обращается к унификации, используя, например, «блоковый» принцип изложения квалифицирующих обстоятельств или стремясь к унификации объективной стороны сходных деяний, то в теории уголовного права зачастую забывают о необходимости осуществления унификации даже в указанных принципиальных случаях, когда ведут речь о регулировании однородных отношений и предлагают внести изменения в УК (см., например: Кислова Е. А. Уголовно-правовые средства противодействия рабству и торговле людьми. Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2005. С. 11–16; Паршин С. М. Тайна в уголовном законодательстве (теоретико-прикладное исследование). Автореф. дис… канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006. С. 8–19).


[Закрыть]. Точно так же вредна излишняя дифференциация: она вызывает значительное увеличение объема действующего законодательства, порождает заметные трудности в правоприменении, ослабление функциональных взаимосвязей между составляющими системы права и законодательства и как следствие – противоречия и коллизии при применении правовых норм.

Концепцией уголовного законодательства, опубликованной в 1992 г., дифференциация названа принципиальным направлением реформы отечественного уголовного законодательства[185]185
  См.: Концепция уголовного законодательства Российской Федерации // Советское государство и право. 1992. № 8. С. 43–45.


[Закрыть]. Данная позиция разделяется многими известными исследователями в области уголовного права. Так, Б. В. Волженкин рассматривает дифференциацию в качестве определяющей задачи для действующего уголовного законодательства[186]186
  См.: Волженкин Б. В. Модельный Уголовный кодекс для государств – участников Содружества Независимых Государств // Государство и право. 1996. № 1. С. 71.


[Закрыть]. Т. А. Лесниевски-Костарева полагает, что «дифференциация уголовной ответственности… должна стать ключевым направлением постреформенного развития российского уголовного законодательства и уголовно-правовой политики в целом»[187]187
  Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 7. – Кроме того, мы уже обращали внимание на следующее: упомянутый автор, с одной стороны, считает интеграцию в праве парной категорией для юридической дифференциации, а с другой – она недостаточно последовательна в разграничении интеграции и унификации, считая их однозначными понятиями (см.: Тамже. С. 37–38). Данная позиция не может быть признана обоснованной в силу явного отсутствия тождества между этими явлениями.


[Закрыть].

Однако представляется, что авторами не в полной мере учитывается значение другой тенденции развития права и законодательства – унификации. О. Н. Садиков справедливо отмечает, что дифференциация не может быть самоцелью, она должна быть целесообразной и сочетаться с унификацией[188]188
  См.: Садиков О. И. Дифференциация и унификация гражданского законодательства. С. 38.


[Закрыть]. Дифференциация – это лишь одна сторона, одно из ключевых направлений развития правового регулирования, которое не сможет быть эффективным, если в нем не будут разумно сочетаться оба эти процесса – и дифференциация, и унификация. В связи с этим думается, что унификация должна быть признана не менее важной тенденцией правового регулирования, а применительно к отрасли уголовного права – одним из двух основных направлений уголовно-правовой политики.

Поэтому курс на распространение процессов унификации в российском праве и законодательстве в дальнейшем будет набирать обороты, что диктуется существующими правовыми реалиями, так как для эффективного решения стоящих перед обществом и государством задач необходимо слаженное, непротиворечивое и беспробельное правовое регулирование. Настоятельная потребность в унификации проявляется и при регулировании проблем межгосударственного и международного характера: борьбы с наркобизнесом, незаконным оборотом наркотиков и оружия, терроризмом, работорговлей и т. д. И хотя необходимость унификации уже вполне осознана законодателем, процесс этот осуществляется все же недостаточно эффективно, о чем свидетельствуют многочисленные противоречия в наиболее значимых законодательных актах. Поэтому наряду с дифференциацией унификация должна быть признана важнейшим направлением правового регулирования, а применительно к отрасли уголовного права – одним из основных направлений уголовно-правовой политики.

Унификация и гармонизация

В последнее время в юридической литературе наряду с термином «унификация» употребляется также термин «гармонизация». Этимологически он образован от слова «гармония» (от греческого «harmonia» – «связь, стройность, соразмерность») – соразмерность частей, слияние различных компонентов объекта в единое органическое целое[189]189
  Советский энциклопедический словарь / Под ред. A. M. Прохорова. С. 277.


[Закрыть].

И хотя словообразовательный анализ терминов «унификация» и «гармонизация» говорит об их различии, в юридической науке на этот счет существуют различные точки зрения.

С. К. Магомедов полагает, что гармонизация выступает в качестве цели унификации. «Конечная цель унификации терминологии, – указывает он, – гармонизация законодательства, призванная устранить противоречия между правовыми нормами национальных правовых систем»[190]190
  Магомедов С. К. Унификация нормативной правовой терминологии и единое правовое пространство России // Журнал российского права. 2004. № 3. С. 31.


[Закрыть].

Иную позицию в вопросе о соотношении унификации и гармонизации занял Межгосударственный Совет Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Российской Федерации и Республики Таджикистан в Программе гармонизации национальных законодательных и иных нормативных правовых актов государств – участников договора о таможенном союзе и едином экономическом пространстве от 26 февраля 1999 г.[191]191
  Программа утверждена Решением № 52 указанного Межгосударственного Совета от 26 октября 1999 г. // Российская газета. 1999. 30 окт. – В разделе 1 Программы указано: «Программа гармонизации (сближение и унификация) национальных законодательных и иных нормативных правовых актов… представляет собой системы взаимосогласованных государствами – участниками Договора взглядов на общие для них цели и приоритеты формирования правовой основы Таможенного союза, пути, мероприятия, механизм и этапы их практического осуществления. Стержнем Программы гармонизации являются добровольность и самостоятельность государств в определении направлений и глубины участия в процессах сближения, унификации (гармонизации) национальных законодательств, их постепенность и этапность реализации». Однако в разделе 2 Программы «Цель и основные принципы гармонизации» в качестве одной из целей гармонизации названо установление единообразного (унифицированного) порядка регулирования правоотношений в рамках Договора.


[Закрыть] В одном случае унификация рассматривается как составляющая гармонизации (еще одной составляющей выступает сближение), во втором – как явление, совпадающее с гармонизацией, в третьем – как цель гармонизации, в связи с чем данная позиция представляется недостаточно последовательной.

К. М. Симис рассматривает унификацию и гармонизацию как «традиционные методы сближения права»[192]192
  Симис К. М. Унификация и гармонизация хозяйственного законодательства стран Европейских сообществ // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды ВНИИСЗ. Вып. 5. М., 1976. С. 210–211. – Автор отмечает: «Унификация и гармонизация законодательства играют значительную роль в процессе экономической интеграции развитых европейских стран, входящих в Европейское экономическое сообщество. Сближение национальных законодательных (правовых) систем является, как сказано об этом в Римском договоре 1957 года об учреждении ЕЭС, одним из основных средств достижения их цели – прогрессирующего сближения экономики и политики. Обязанность государства привести свое законодательство в соответствие с заключенным соглашением есть новый феномен в международных отношениях. Качественно новое, что внесено в этот вопрос… заключается в том, что обязанность эта распространяется на целые отрасли и подотрасли законодательства, регламентирующего широкий круг правоотношений, и в особом характере механизма гармонизации и унификации, действие которого связано со значительными ограничениями государственного суверенитета» (Там же. С. 211).


[Закрыть], но при этом говорит о различиях между ними[193]193
  К. М. Симис определяет унификацию как «создание единой материальной нормы, согласованно принимаемой группой государств и действующей на территории каждого из них на тех же условиях, что и нормы внутреннего права», а гармонизацию права – как издание несколькими государствами, в соответствии в достигнутым соглашением в установленном их законодательством порядке правовых норм, единообразно регламентирующих одни и те же правоотношения (см.: Симис К. М. Указ. соч. С. 211).


[Закрыть].

Анализ изложенных позиций, несмотря на их определенные противоречия, позволяет утверждать, что гармонизация и унификация – близкие, но не тождественные понятия[194]194
  А. И. Абдуллин, указывая на их близость, пишет: «Категории „унификация“ и „гармонизация“ активно употребляются в зарубежной, а в последнее время и в отечественной научной литературе для обозначения процессов сближения законодательства, происходящего в различных региональных правовых системах» (Абдуллин А. И. Интеллект и право: правовая охрана интеллектуальной собственности. М., 2001. С. 80).


[Закрыть]. Они тесно взаимосвязаны друг с другом: эффективно осуществленные унификация и гармонизация содействуют дальнейшему развитию друг друга. Именно поэтому часть исследователей считает унификацию целью гармонизации, а другие, наоборот, говорят о гармонизации как о цели унификации. Однако гармонизация – это явление более широкое, так как помимо унификации она предполагает и сближение правовых систем[195]195
  Той же идеи придерживается ряд других ученых, замечающих, что гармонизация включает в себя в качестве возможных составляющих и унификацию, и координацию, сближение (см.: Большой энциклопедический экономико-юридический словарь. С. 179).


[Закрыть]. Следовательно, гармонизация может осуществляться и без проведения унификации, поскольку процесс гармонизации может остановиться на уровне сближения правовых систем и их элементов.

Однако наиболее эффективно, как и в случае с интеграцией, – совместное осуществление унификации и гармонизации. Кроме того, гармонизация предполагает и определенное объединение, интеграцию. Поэтому зачастую все три процесса – интеграция, гармонизация и унификация – происходят одновременно либо последовательно, а могут сопровождаться и дифференциацией правового регулирования.