Текст книги "Как стать легендой. Жить полнее, любить всем сердцем и оставить след на земле"

Предыгровая установка

Прежде чем браться практически за любое дело, я люблю провести для себя так называемую предыгровую установку. Впервые я столкнулся с этим процессом в спорте. Перед каждой игрой тренер готовил нас к предстоящей битве, собирая наши мысли в кучку и создавая нужный настрой. Это я и называю предыгровой установкой. Именно в этом процессе я даю себе обязательства перед своей мечтой, вступаю в контакт с собой и фокусируюсь на том, что намереваюсь создать в данный момент. Возможно, в своей жизни вы уже организуете для себя такие предыгровые установки, даже не сознавая этого – будь то утренняя медитация для подготовки к наступающему дню, улученная минута тишины или произнесение молитвы перед трапезой, психологическая настройка в интеллектуальном и физическом плане перед игрой, речью, презентацией или любым иным значимым моментом из тех, через которые мы проходим в жизни. Крайне важно найти некое свободное пространство для вашего ритуала, каким бы он ни был.

Этот установочный процесс критически важен для успеха в применении уроков из этой книги к вашей жизни и принципиально важен для успеха вообще. Если вы не даете себе даже минуты на четкую визуализацию результатов, которых хотите достичь, значит, тем меньше вероятность, что вы добьетесь желаемого. Речь об установлении ваших намерений в отношении того, чего вы хотите. Предыгровая установка может стать одним из самых мощных средств, которые вы применяете в своей жизни.

Каждая глава будет начинаться с моих установочных заявлений, дающих вам знать, что́ мне хотелось бы, чтобы вы вынесли из этой главы, и готовящих вас к тому, что ждет впереди. Когда тренеры давали нам установку перед важными матчами, это всегда рождало во мне спокойную уверенность, которая была необходима, чтобы обыграть самых трудных соперников. Я хочу передать эту спокойную уверенность вам. У вас есть трудности и препятствия, которые встают на вашем пути ежедневно, и психологическая установка по утрам и перед любым важным моментом – это привычка, которая, я знаю, окажет вам гигантскую поддержку.

«Как стать легендой» – это удобный план для достижения реального, долговечного, повторяемого успеха. Эта книга не просто сделает вашу жизнь уютной и комфортной. Она даст вам инструменты, знания и практические ресурсы, чтобы вы могли превратить свою мечту в реальность.

Кто вы?

Каковы ваши принципы?

Какова ваша мечта?

Какого типа наследие вы хотите создать?

Как мы можем стать великими вместе?

ПРЕДЫГРОВАЯ УСТАНОВКА

Я хочу, чтобы в предстоящей главе о ви́дении вы помечтали. Позвольте себе очистить свой разум и взглянуть на все как на возможность. Никакая мечта для вас не слишком велика и не слишком безумна. Вообразите, какой вы хотели бы видеть свою жизнь, если бы знали, что ни в коем случае не можете проиграть. Освободитесь от того, чего хочет для вас кто-то другой, чего, как вам кажется, хочет для вас общество и что вы считаете себя «обязанным» делать, потому что это «разумно» и «имеет смысл».

Вы здесь для того, чтобы прожить выдающуюся жизнь. Подумайте о том, чем вы хотите заниматься в своей жизни и как вы хотите жить.

Уроки из этой главы дают вам разрешение создать ту жизнь, о которой вы всегда мечтали, без всяких «простите-извините» и сожалений. Упражнения в конце главы помогут вам применить на практике эти уроки, и в семи следующих главах вы найдете другие подобные упражнения. Если вы похожи на меня, каким я был когда-то, то вы, возможно, будете испытывать искушение пропустить эти упражнения, потому что они кажутся «работой», но в этом-то и заключается весь смысл. Пусть этот процесс доставляет дискомфорт, но он наконец покажет вам, какой бы могла быть жизнь, если бы мы предпочли жить в мире, где «возможно все, что угодно».

Готовьтесь, друг мой. Это начало прекрасного пути, и я пройду вместе с вами его весь, шаг за шагом.

Глава 1
Создайте ви́дение

Единственное, что хуже, чем быть слепым, – это быть зрячим, но не видеть.

Хелен Келлер

Величие – моя страсть, но ви́дением я просто одержим. Позвольте объясниться.

Четкое ви́дение способно выпустить на свободу экстраординарную, невообразимую силу.

Я славлюсь своей зацикленностью на этой теме. Давайте расскажу вам историю об одном парне по имени Стив, который при первом знакомстве напомнил мне меня самого, только помоложе, и был, вероятно, похож на многих из вас. Он в то время уже несколько лет приятельствовал с моей подругой, и она захотела познакомить нас за ужином. Я прошел через все эти светские благоглупости вроде «откуда ты родом? чем занимаешься?», без которых не обойтись при встрече с новыми людьми, и Стив рассказал мне, что учится в магистратуре, чтобы получить диплом физиотерапевта, и заканчивает обучение через шесть месяцев. Как спортсмен, получивший свою, и немалую, долю травм, я знаком с физиотерапией не понаслышке, так что счел эту тему весьма и весьма интересной.

Я спросил его:

– Итак, Стив, чем ты хочешь заниматься после того, как получишь диплом? Какова твоя мечта?

Как и большинство людей, которые теряются в день знакомства с новым человеком, он ответил:

– Честно говоря, не знаю.

– Ну, если бы ты мог получить что угодно, чего бы ты хотел? Если бы ты мог получить все, что бы это было?

Стив начал говорить о службе в армии и работе с ранеными ветеранами и солдатами-контрактниками. За это неплохо платят, и он мог бы содержать свою семью. В Германии есть большой военный госпиталь, так что, может быть, заодно удалось бы и мир повидать.

– О, это действительно здорово, – отозвался я. – Это то, чего ты всегда хотел, или есть что-то еще?

И Стив торопливо проговорил:

– Я когда-то был футбольным тренером. Так что с удовольствием стал бы физиотерапевтом какой-нибудь профессиональной спортивной команды и работал бы с великими спортсменами.

Теперь он затронул сферу, которую я хорошо знал, и было видно, что он говорит всерьез.

– Это потрясающе, Стив! Значит, вот чего ты на самом деле хочешь?

Он подумал и возразил:

– Знаешь, на самом деле это означало бы много работы, часов этак 80 в неделю. И мне пришлось бы пробиваться наверх. И это потребовало бы много времени и энергии… Так что, наверное, работа с профессиональной спортивной командой – всего один из моих вариантов. Типа, план Б или даже В.

– То есть, значит, ты не хочешь работать на команду профи? – Теперь уже я растерялся. – Тогда чего ты по-настоящему хочешь? Каково твое ви́дение?

Я смеюсь всякий раз, вспоминая этот разговор за ужином. Заказывая себе еду, он и понятия не имел, что к ней прилагается гарнир из допроса, особенно со стороны человека, который, похоже, постепенно в нем разочаровывался. И, поверьте мне, я действительно разочаровывался, поскольку просил своего собеседника сфокусироваться на том, что он действительно хочет сделать со своей жизнью, – на том, чего он страстно желает. А вместо этого, как и многие из тех, кто еще не распознал свой внутренний потенциал величия, он перечислял все те занятия, которые он мог бы избрать, но, вероятно, отверг бы в итоге.

Я узнал о желании – об отличии между тем, что мы можем сделать, и тем, что хотим сделать, – и о том, как его распознать, от неудержимой Даниэллы Лапорт. Она феноменальный мотивационный оратор и писатель, пару раз почтившая нас своим присутствием в подкасте «Школы величия». Выступая там впервые, Даниэлла произнесла слова, которые и по сей день крутятся у меня в голове.

Она сказала так: «Нужно желание, чтобы быть полностью живым, и нужно ви́дение, чтобы осуществлять свои желания». Изумительно, правда?

Совместно с книгой «Живи с чувством. Как поставить цели, к которым лежит душа», опубликованной в 2014 году, этот разговор с Даниэллой изменил мои взгляды на ви́дение, и в основном именно она повинна в том, что мое увлечение им превратилось из интереса в одержимость. И теперь всякий раз, когда мы с ней беседуем, она еще чуточку оттачивает и проясняет мое понимание ви́дения и желания. В последний раз Даниэлла отозвалась о своей книге так: «Она нужна для того, чтобы помочь как можно большему числу людей обрести ясность относительно своих самых сокровенных желанных чувств».

Именно это я и пытался проделать со Стивом: подталкивал его к четкому представлению о том, как он относится к жизни, чтобы он смог вычислить, чем ему на самом деле хочется заниматься. Наконец, он заговорил всерьез:

– Я хочу, чтобы у меня была собственная практика где-нибудь на берегу моря, и работать часов пять в день, а потом быть с семьей и заботиться о ней.

Вот это и было ви́дение: оно было практичным, оно было реальным, и, хотя Стив опасался прямо говорить о нем прежде, теперь в его голосе слышалась искренность. Меня так и подмывало спросить его, что он чувствует, выразив это свое желание вслух, но я не хотел, чтобы у него остыл ужин, поэтому приберег этот вопрос до подачи десерта. Все мы углубились в изучение своих закусок, и, продолжая жевать, Стив высказал заключительную мысль, суммирующую все причины, которые не дают людям учиться на отлично в «школе величия»:

– Я просто не уверен, что это возможно.

Да, это абсолютно и совершенно возможно, и эта возможность никак не связана со способностями. Как говорит прославленный эксперт по лидерству Джон Максвелл, «успешные и неуспешные люди не слишком сильно отличаются своими способностями. Они отличаются силой желания реализовать свой потенциал» (курсив мой. – Л. Х.). Откуда я знаю, что это так и что воплощение мечты Стива возможно? Из общения с одним из величайших учителей «школы величия» – Анхелем Мартинесом.

Я встретился с ним в калифорнийском городе Голета, в новой штаб-квартире его компании Deckers Brands – быстрорастущей глобальной обувной компании, стоящей миллиарды долларов. Я был наслышан о Deckers от того же наставника, который познакомил меня с возможностями LinkedIn, но плохо представлял себе размеры компании или ее послужной список до того, как связался с Анхелем, генеральным директором Deckers. Если судить по внешнему виду прекрасного нового кампуса компании с его стеклянными стенами, затейливой резьбой по дереву и сверкающими полами, выложенными гранитом, дела у нее шли очень даже хорошо. Оказывается, как и миллионы других людей, я был лучше знаком с двумя брендами-бестселлерами Deckers – UGG и Teva. Если задуматься об уникальности этих двух брендов обуви, а потом познакомиться с Анхелем – человеком, который скорее похож на джазового музыканта, чем на генерального директора, то становится понятно, почему он выбрал для Deckers слоган «Мы хотим вдохновлять необычное».

Анхель пришел к величию необычным маршрутом. Трудно найти другого генерального директора с похожим резюме и мировоззрением. Иконоборец и легенда обувной индустрии, Анхель был членом-основателем компании Reebok – ее третьим по счету служащим – и катализатором взрывного роста компании в 1980-х годах. Он в одиночку вытолкнул Reebok на зарождающийся рынок аэробики, объединив стиль с функциональностью и разработав дизайн первой аэробической обуви для женщин. Благодаря ускорению, приданному продажами этой обуви (которая получила название Freestyle) и созданием линеек усовершенствованной обуви для тенниса, бега и баскетбола, Reebok стала самой быстрорастущей компанией в истории на тот момент и мгновенно опередила Nike в гонке за доминантную позицию на рынке спортивной обуви США.

Далее Анхель работал генеральным директором Rockport Company, дочерней компании Reebok, а потом ушел из этого обувного гиганта, чтобы реализовать собственные идеи и увлечения. Позднее он помогал основать Keen, популярный бренд уличной обуви, а в 2005 году присоединился к Deckers, когда эта компания достигла 200 миллионов долларов в продажах. Под присмотром Анхеля меньше чем за десятилетие прибыли Deckers взлетели почти до 1,5 миллиарда долларов.

Получившая заряд его предпринимательского ви́дения, компания расширилась, охватив весь мир своими популярными аутлетами, новыми брендами и рекордным ростом.

Если величие строится на проницательности, приобретенной мудрости и уникальном ви́дении, то Анхель – воплощение этого пути к успеху. Пути, который начался на дореволюционной Кубе.

Анхеля, родившегося на Кубе в 1955 году, отослали к опекунам в Нью-Йорк, когда он был еще малышом, и он больше никогда не возвращался на родину и никогда не жил с отцом и матерью. Мать бросила свою молодую семью вскоре после его рождения, и из-за революции 1959 года Мартинес вновь увидел своего отца только через 34 года. Выросший в съемной квартирке в Бронксе и воспитанный пожилой тетушкой и ее мужем-инвалидом, Анхель всегда чувствовал себя аутсайдером, который не вписывался ни в одну среду.

Впервые зависть к хорошей обуви коснулась Мартинеса, когда он учился в начальной школе и мечтал о паре высококлассных кедов Converse Chuck Taylor All Star, тогдашнего аналога Air Jordan. Чтобы быть крутым, нужно было носить конверсы. При тогдашней цене 6,99 доллара за пару они были для него так же труднодосягаемы, как если бы стоили миллион. Тетя предложила выделить ему на кроссовки 1,99 доллара – столько стоили дешевые «кроссы» в розничных магазинах, но Анхель был полон решимости добыть себе конверсы.

Он стал собирать на улицах бутылки, которые сдавал по два цента за штуку, пока не заработал достаточную сумму. Вожделенные конверсы были для него столь драгоценны, что он прошел четыре квартала от обувного магазина до дома на внешних сторонах кедов, чтобы не испачкать подошвы.

«Это был момент откровения, идеальное совпадение: с одной стороны, я реализовал свою давнюю мечту, а с другой – ее воплощение целиком оправдало мои ожидания, если не превзошло их, – вспоминал Анхель. – Я впервые в жизни ощутил на себе способность вещи обеспечивать эмоциональный и психологический комфорт».

Урок № 1: стремитесь к конкретике

Кроме того, это был первый для Анхеля позитивный урок о силе ви́дения. Что еще важнее, это был урок о силе четкого, конкретного ви́дения. Он хотел не просто какую-то обувь. Он не просил у тети просто крутую обувку. Он точно знал, чего желал: пару первоклассных кедов Converse Chuck Taylor All Star в культовой черной парусине с белыми шнурками и защитой для пальцев ног. Он мечтал об этих кедах так живо, что чуть ли не ощущал их на своих ногах и сделал бы почти что угодно, только бы заполучить их.

Как писал бразильский романист и лауреат многих премий Пауло Коэльо в бестселлере «Алхимик», «каждый способен обрести то, чего хочет, получить то, в чем нуждается».

И намного проще этого достичь, когда точно знаешь, в чем состоит твоя мечта. Может показаться странным, что такая мизерная цель, как обретение собственной пары отличных кедов, считается настоящей мечтой, – ведь большинству из нас никогда не приходилось бороться с такими трудностями ради столь небольшой материальной собственности, – но Анхеля, который рос в бедности в Бронксе, эта мечта наставила на путь, которым он следовал до конца жизни.

История Анхеля сразила меня наповал. По своему опыту в мире бизнеса я знал, что ви́дение важно, но вот так разглядеть силу четкого ви́дения в жизни одного человека было для меня трансформирующим моментом. Оно не только привело Анхеля к достижению той первой маленькой детской мечты, но и придало форму всей его жизни, ни много ни мало. Если бы он не был одержим конверсами до такой степени, чтобы месяцами собирать бутылки по два цента за штуку ради покупки первой такой обуви, оказался бы он в итоге в обувном бизнесе? Стал бы он сотрудником-основателем Reebok или генеральным директором Deckers? Вероятно, нет. Такова сила четкого, рано сформировавшегося ви́дения.

После беседы с Анхелем я начал думать о собственном прошлом. Была ли у меня большая, безмерная мечта, которой я был одержим в детстве, прошедшем в пригороде Огайо? Каким был мой вариант конверсов за 6,99? А потом до меня дошло. Когда я разговаривал с Анхелем, это воспоминание вернулось ко мне гигантской вспышкой.

Мне было шесть или семь лет, я сидел на диване в гостиной вместе с папой и мы смотрели футбольный матч с участием команды Университета штата Огайо. Я забыл, с кем она играла и кто выиграл, зато помню, что комментаторы говорили о полузащитнике по имени Крис Шпильман, который годом раньше окончил колледж и был выбран командой Detroit Lions во втором раунде драфта НФЛ. Они сказали, что он дважды был «всеамериканцем». Я никогда прежде не слышал этого выражения.

– Пап, что такое «всеамериканец»? – спросил я.

– Это лучшие игроки во всем университетском футболе, – небрежно ответил он, не ведая о последствиях того, что собирался добавить. – Их всего лишь горстка. Именно они выигрывают все великие матчи.

«Ого! – подумал я. – Значит, один из членов моей любимой команды – это один из лучших во всей стране?!»

Помню, как сидел и вглядывался в телеэкран, слушая, как комментаторы энергично и страстно рассказывают о Шпильмане и других «всеамериканцах», вышедших на поле в тот день. Кто эти парни? Что делает их такими особенными?

Краткая справка для тех, кто не в курсе, чем так славится футбольная команда Университета штата Огайо. Осенью по субботам, когда играют «Бакиз», практически весь штат бросает работу. Их стадион, который называется «Подкова», вмещает больше 100 000 зрителей, и он всегда набит под завязку вопящими фанатами в алом и сером. Многие из них одеты в толстовки баки – членов сборной, былых и нынешних. И все эти люди, дошло до меня в тот момент перед телевизором, приходят на стадион, чтобы увидеть, как «всеамериканцы» – парни вроде Криса Шпильмана – творят удивительные дела и ведут свою команду к победе.

В столь юном возрасте у меня не было слов, чтобы описать возникшее у меня чувство, но в тот момент я стал одержим величием в спорте. Я хотел быть таким же, как эти «всеамериканцы», я хотел быть одним из лучших. Я хотел быть великим. Мысленно возвращаясь к тому дню, а потом ко всем годам занятий, тренировок, режима питания, экспериментов с добавками, матчей, травм и сеансов физиотерапии, я осознал, что стать «всеамериканцем» – это была не просто идея, которую я однажды вбил себе в голову. Это было название для мечты, которая появилась у меня, когда я был маленьким.

Как и мечта Анхеля о первой паре кедов, мечта стать «всеамериканцем» может показаться глуповатой или даже забавной, если не знать контекста и не понимать, как это уникальное ви́дение руководило десятилетиями жизни.

Наличие цели, которая кажется осуществимой, но самую малость недосягаемой, обеспечивает фокус и направление.

Она не дает отвлекаться или падать духом, когда не все идет так, как хочется. Анхелю хотелось получить те свои кеды как можно скорее, но набрать бутылок по два цента за штуку на сумму в семь долларов – это много для маленького мальчика. Я хотел быть «всеамериканцем», но понятия не имел, как к этому прийти, как не знал этого и никто из моих знакомых. В моем случае этот тип величия не обитал по соседству – как Стив Джобс жил рядом с легендарным гаражом Паккарда. Или как это могло бы быть у парнишки, который надеется стать преемником своего отца на должности генерального директора семейного бизнеса или окончить тот же колледж, в котором учились его родители.

Хотя наши с Анхелем цели казались непомерными тем, кто нас окружал, и хронология наших усилий была разной, но в обоих случаях они определялись четкой конечной целью.

Если хочешь стать в чем-то великим, нужно иметь конкретное представление о том, чего именно ты хочешь, почему ты этого хочешь и когда ты хочешь, чтобы это случилось.

Все великие делают это, включая тех великих, о которых вы узнаете гораздо больше из остальных глав этой книги. Это был важнейший компонент пути Шон Джонсон к пьедесталу в Пекине, восхождения Кайла Мейнарда на гору Килиманджаро, превращения Рича Ролла из толстого одышливого юриста в ультрамарафонца мирового класса, создания Скутером Брауном одной из самых успешных фирм менеджмента в музыкальной индустрии и дороги, которую проложил себе мой брат в ряды великих мировых джазовых музыкантов. И это я перечислил лишь немногих. Кстати, наличие ви́дения – еще не все, что нужно, чтобы быть великим, счастливым или успешным, но зато без ви́дения совершенно точно невозможно стать ни первым, ни вторым, ни третьим.

Урок № 2: позвольте своему ви́дению быть вашей идентичностью

Мы сосредоточились первым делом на создании ви́дения, потому что это самый важный шаг на каком угодно пути и для достижения любой цели, желанной для вас, во всякой сфере жизни. Но мы также должны четко представлять, что такое ви́дение.

Ви́дение – это не просто мечта. Мощное ви́дение возникает, когда мы объединяем свои мечты с набором четких целей.

Без того или другого мы склонны блуждать в бесцельном и лишенном ориентиров тумане, потому что мечта без целей – это всего лишь фантазия. А фантазии – это уже не ви́дение, а виде́ния, причем дурного, галлюциногенного рода, а отнюдь не реального.

Без реального ви́дения у нас нет идентичности. Наличие же реального ви́дения не только проясняет, чего мы хотим: оно определяет, чем и кем мы хотим быть. Когда я был маленьким, моим ви́дением было достичь статуса «всеамериканца», но на самом деле я хотел быть великим.

Для Анхеля те конверсы означали быть таким же, как все другие дети, – быть равным им – в тот момент его жизни, когда он чувствовал себя отличным от любого из них. Большинству из нас может быть созвучно желание заиметь что-то стильное, такое, что есть у наших друзей; но лишь немногие из нас, вероятно, способны понять, какими могут быть буквальные и фигуральные трудности с идентичностью в столь юном возрасте. Когда Анхель впервые пошел в школу, опекунша представила мальчика директору, назвав его Анджело, хотя это было не его имя. В 1950-х годах в Нью-Йорке легче было жить, если тебя считали итальянцем, а не кубинцем. Только когда он стал самостоятельным и поступил в колледж, ему удалось наконец убедить людей называть его так, как он хотел называться.

– Я просто принял твердое решение, – рассказывал он мне. – «Нет, это не мое имя. Мое имя – Анхель. Вы можете называть меня хоть ангелом, пока не выясните, как произносится мое имя, но я облегчу вам задачу и просто скажу об этом сам. Анхель – Ан-хель. Я даже не попрошу вас выговаривать его с правильным произношением».

Но дело было не только в правильном произношении имени; дело было еще и в создании своей жизни. Обладать собственным именем – вот что ему было нужно.

Анхель жаждал стать кем-то на своих условиях, в согласии с собственным представлением о том, кем он был (и есть по сей день), а не с тем, как записал его на листке бумаги какой-то школьный администратор, даже если у его опекунши были самые благие намерения. Видите ли, идея, которая может казаться обычной некоторым из нас сегодня, – учиться в колледже, получить хорошую работу, владеть красивым домом – была для человека с таким происхождением, как у Анхеля, не просто необычной, но и совершенно сумасшедшей в те времена, на которые пришлось его детство. Особенно если он настаивал на принятии другими своего кубинского иммигрантского наследия как раз в то время, когда в холодной войне наметилось резкое похолодание.

Рассказ Анхеля о его детстве сделал это различие ясным для меня. В нем раскрылись неустанные пламенные амбиции, жизнь, устремленная к истинным достижениям. Быть равным среди равных, быть кем-то, быть великим. Но великим не в том более традиционном смысле, опирающемся на достижения, в каком пытался быть великим я. Величие Анхеля относилось к жизни, к образу жизни.

Может показаться, что у Анхеля было два совершенно разных ви́дения: одно – быть точь-в-точь таким же, как и все остальные, другое – быть самому себе хозяином. Но в действительности они оба являются сторонами одной медали. Они объединяют то, чего он хочет, с тем, кем он хочет быть. Это и есть сущность идентичности. Так же как объединение ваших мечтаний с целями есть сущность реального ви́дения, унификация ви́дения позволяет вам пулей пронестись мимо того, что другие люди считают вашими ограничениями.

За пределами этих ограничений величие и живет. Не выяснив, чего вы хотите в этой жизни и кем хотите быть, вы, вероятнее всего, не выпутаетесь из силков этих ограничений. Ни один путь к величию не требует довольствоваться меньшим, чем то, чего вы хотите на самом деле.

Давайте вернемся к тому ужину, за которым я познакомился со Стивом. Стив думал, что его мечта – стать физиотерапевтом, к примеру, в армии или профессиональной спортивной команде. На самом же деле его мечтой было жить у моря и работать дома по нескольку часов в день, чтобы всегда быть рядом со своей семьей. Неудивительно, что из-за моих расспросов он растерялся. Он не был уверен, что его желания осуществимы, потому что не сознавал, что быть физиотерапевтом – не его мечта; это была просто одна из целей на пути и средство для осуществления его настоящей мечты. А после достижения этой цели он хотел контроля над своей жизнью и роскоши видеть своими глазами, как растут его дети. Как только это становится ясно, появляется возможность разработать реальный план, как к этому прийти.

– Трудность состоит в том, чтобы суметь спроецировать себя в будущее, для которого у тебя нет точки отсчета, – говорил мне Анхель, когда мы обсуждали его детство. – Если ты рос в обеспеченной, надежной семье среднего класса, где у тебя была новая машина, жил в красивом доме и время от времени позволял себе шикарные каникулы (заметь, я не говорю ни о чем экзотическом, я говорю об американской мечте для среднего класса). Так вот, для меня в детстве это было абсолютной страной грез. Это было то, что я видел по телевизору в сериале «Предоставьте это Биверу». Тот дом на телеэкране был для меня настоящим дворцом, и я с трудом смог бы убедить себя, что мне может найтись там место.

Прославленный полководец Второй мировой войны и французский президент Шарль де Голль, по слухам, говорил: «Величие – это дорога, ведущая к неведомому». И он был прав, но, как мне кажется, лишь отчасти. Дело не в том, что неизвестно, как выглядит это самое величие; неведомым остается ваше ощущение в тот момент, когда вы к нему придете. И с этим у очень многих учеников «школы величия», включая меня, возникают трудности, когда мы только-только начинаем свой путь. Величие – это для каких-то других людей: они уже сделали для него все необходимое. Они по какой-то причине его заслуживают. А я кто такой? Что я такого сделал, чтобы думать, будто я могу совершить эти великие дела? Я же просто Льюис из Огайо, или Стив из Лос-Анджелеса, или Анхель из Бронкса.