Текст книги "Защити свою любовь"

Глава 9

Пока Триш вела прием, осматривая пациента с вывихнутым запястьем и другого – с конъюнктивитом, Мак сидела за стойкой, втиснувшись между Тьюзди и Фридой, и они по очереди объясняли ей, как работает офисная база данных.

– Итак, вот здесь вы обновляете записи о визите пациента, – сказала Тьюзди, указывая сверкающим ногтем песочного цвета на экран ноутбука.

– Не пишите, повторяю, не пишите ничего такого, чего, по-вашему, не должен прочитать пациент, потому что эти записи загружаются непосредственно в личный кабинет пациента, – сказала Фрида, взмахнув рукой и едва не попав Мак в правую грудь.

– Расскажите ей о миссис Моретта, – настаивала Тьюзди, раскачиваясь на своем стуле.

Фрида забавно закатила глаза.

– Миссис Моретта, да благословит ее Бог, слегка…

– Она любит, чтобы все было так, как ей хочется, – великодушно дополнила Тьюзди. Милый чирлидер.

– Ей не нравится, когда ей говорят, что она должна прекратить выпивать по пакету вина и есть мороженое. – Фрида была не столь великодушна и, возможно, более реалистична.

«Они определенно имеют в виду мать Альдо, а не его жену», – решила Мак.

– Как бы то ни было, показатели у миссис Моретта высокие. Холестерин, сахар, вес. Доктор Ди попыталась мягко побудить ее задуматься о более здоровой пище, – сказала Фрида.

Тьюзди наморщила свой изящный носик.

– А миссис Моретта была недовольна ее предложением и попыталась объяснить…

– Во все горло, – добавила Фрида.

– В энергичной манере…

– Так, что стены дрожали, а дети плакали.

– Итак, миссис Моретта пошла домой, а мы как раз развертывали новый портал для пациентов, – продолжала Тьюзди, явно наслаждаясь комментариями Фриды.

– Через час, когда мы закрывались и были готовы отправиться по домам, раздался телефонный звонок. Догадайтесь, кто это был? – спросила Фрида, вонзая в плечо Мак очень острый палец.

– Миссис Моретта?

– Да. И она как раз прочитала записи доктора Ди.

Мак спрятала улыбку.

– И что было написано в этих записях?

– Что пациентка агрессивно настроена на неправильное питание.

– Миссис Моретта была оскорблена этой формулировкой?

– Она сказала, чтобы доктор Ди поцеловала ее здоровую задницу.

Мак прыснула со смеху, слава богу, что в приемной никого не было.

– Итак, доктору Ди пришлось перенести бронь на ужин, чтобы она могла извиниться перед миссис Моретта.

– Захватив с собой шардоне.

– Нужно заносить в файл только корректные записи о пациенте. Понятно, – сказала Мак. Ей не терпелось взяться за дело. База данных была проще некуда. Мак была готова действовать.

Тьюзди прокручивала файл другой пациентки, когда внимание Мак привлекла одна запись.

– Постойте, почему в этом файле указан рабочий график соседа этой пациентки? – спросила Мак. Кроме того, там были перечислены взрослые дети, живущие в другом штате, и их род занятий. Было также упоминание о любимом печенье женщины.

Фрида и Тьюзди обменялись понимающими взглядами.

– Чем лучше мы знаем наших пациентов, тем выше уровень ухода, который мы можем им обеспечить, – сказала Фрида, размахивая рукой, как будто обращаясь к толпе.

– Пожалуй, мы занимаемся медициной или, возможно, следует говорить бизнесом, не так, как другие, – прервал их звучавший с явной убежденностью мужской голос.

Доктор Рассел Робинсон был стройным, хорошо одетым темнокожим мужчиной с коротко остриженными волосами и похожей на родинку бородавкой на правой щеке. У него был хмурый взгляд и галстук-бабочка под белым пиджаком.

– Доктор О’Нил? – Робинсон протянул руку Мак.

Похоже, он не был рад знакомству.

– Доктор Робинсон? – Она ответила на его крепкое рукопожатие.

– Доктор Робинсон – кардиолог на пенсии, он работает на неполную ставку, – объяснила Фрида. – Он обычно принимает по четвергам, пятницам и каждую вторую субботу. Но он согласился выручить нас на этой и следующей неделях, пока вы не освоитесь.

– Моя жена – политический консультант в Вашингтоне, – сказал он с гордостью в голосе. – Мы живем то здесь, то в городе. Я полагаю, вы приложите необходимые усилия и мое ежедневное присутствие здесь не потребуется.

Это был не вопрос.

– В медицину идут не для того, чтобы заниматься ею вполсилы, – твердо сказала Мак.

– Да. Но некоторые идут в медицину для того, чтобы почувствовать себя Богом, – задумчиво проговорил Робинсон.

– Некоторые – да. А другие ходят вокруг да около, вместо того чтобы переходить прямо к сути. – В детстве Мак делала все необходимое, чтобы выжить, но, став взрослой, она не осторожничала. Если возникала проблема, она подходила к ней вплотную и разбиралась с ней.

За ее спиной нервно усмехнулась Тьюзди.

– У нас здесь не сборочный конвейер, доктор О’Нил. На первом месте – пациент. Нас волнует качество жизни. Поэтому, если вы не уверены, что сможете позаботиться о наших пациентах, не ограничиваясь рецептами и наложением повязок, предлагаю вам сэкономить наше время и вернуться в медицину катастроф.

– Я здесь для того, чтобы научиться семейной практике, – холодно сказала Мак. – Похоже, доктор Данниган понимает, что я способна обеспечить надлежащий уровень лечения. Поэтому, если вы сомневаетесь в моих талантах, предлагаю вам обсудить их с ней.

– Я так и сделаю. Сейчас я обсуждаю их с вами. Если вы будете хорошо выполнять свою работу, у нас не будет никаких проблем.

Робинсон был лаконичен.

– Достаточно откровенно, – сказала она.

Когда он повернулся к Тьюзди и Фриде, выражение его лица значительно смягчилось.

– Леди, как всегда, рад видеть вас.

– Привет, доктор Робинсон, – весело приветствовала его Тьюзди.

– Если вам что-то понадобится, до следующего приема я буду в своем кабинете, – сказал он. Напоследок бросив на Мак угрожающий взгляд, он исчез в холле.

– Извините его. Доктор Робинсон слишком оберегает нашу практику и наших пациентов, – сказала Фрида. – Я уверена, он очень скоро подобреет к вам.

– Да, конечно, – сказала Мак.

* * *

– Ну вот так, – вздохнула Триш, закрывая за собой заднюю дверь.

Триш с любовью посмотрела на здание и, молчаливо прощаясь с ним, похлопала по окну.

«Еще не поздно», – пришла безрассудная мысль в голову Мак.

Может быть, Триш передумает и решит остаться в Биневеленсе? Мак могла бы посменно работать в отделении неотложной помощи местной больницы или послать все к черту и, вновь упаковав едва распакованные коробки, помчаться со всех ног на следующее место работы, где не будет недостатка в адреналине.

Но Триш улыбалась, протягивая ей ключи.

Долю секунды Мак колебалась, а потом взяла брелок с ключами.

– Счастливого пути, – сказала она своему отъезжающему в скором времени боссу. – Ваша клиника и пациенты в хороших руках.

В том, что касалось медицины, Мак чувствовала себя уверенно. Она была прекрасным врачом. Просто не знала, какой подход к больному можно призвать на помощь. И должен ли этот подход соответствовать строгим стандартам склонного к резким оценкам доктора Робинсона.

– Не беспокойся насчет Расса, – сказала Триш, словно читая ее мысли. – Он смягчится, когда поймет, что ты здесь не для того, чтобы переманивать его контингент или продавать почки на черном рынке.

– Не волнуйся за доктора Робинсона или за меня, или за что-либо еще. Мы все уладим, – пообещала Мак.

– Я знаю, что ты уладишь. И думаю, что в конечном счете ты, Маккензи, отлично проведешь время в Биневеленсе.

В памяти всплыл образ полуобнаженного пожарного на заднем дворе. Мак почувствовала, что краснеет.

– Уверена, что спустя полгода мне будет о чем вспомнить.

Глава 10

Мак направилась домой, опустив окна в машине и включив радио. Официально она должна была приступить к работе в понедельник и слегка нервничала, думая о будущем. Все будет хорошо. С ней все будет хорошо. На самом деле после высокомерного приема доктора Робинсона она почувствовала себя комфортнее. По опыту она знала, что на каждом месте работы встречаются чванливые скептики. Она доказывала свою компетентность на более опасных полях сражений с более жесткими критиками.

Она примет вызов и покажет Робинсону, на что способна.

Свернув на обсаженную деревьями улицу, Мак, снова подняв солнцезащитный козырек, стала подумывать об ужине. И о своем соседе с заднего двора.

Она каждый раз удивлялась, когда в течение дня ей вдруг вспоминались его голубые глаза. Если врач отвлекается, то иск о врачебной ошибке только и дожидается своего часа. Поэтому она энергично загнала пожарного в угол и выбросила из головы.

Связаться с Линком было бы глупостью. Неважно, насколько он привлекателен. Или интересен. Или смел. Ладно, возможно, она уподоблялась медсестрам, впадавшим в экстаз от того, что Линк спас человека и цветы.

Но.

У нее было достаточно случайных связей, высеченных в символическом списке ее сексуальных партнеров, и это была одна из тех ситуаций, которую она поклялась изменить в следующие полгода.

Оставалось решить, что дальше. Каким будет разумный ход?

Из просвета, там, где начиналась тропа, ведущая от озера, показалась бегущая фигура. Густые темные волоса. Потный татуированный торс. Протез вместо ноги.

Остановив внедорожник, Мак высунулась из окна и свистнула.

Бегун поднял руку, а потом показал на золотое кольцо на пальце.

– Спасибо. Я женат.

– Всех хороших парней уже разобрали, – откликнулась она.

Он резко остановился и повернулся к ней лицом.

– Твою…

Ровно через две секунды она стояла у машины в потных, крепких объятиях Альдо Моретты.

– Дрими! – сказал он, кружа ее в воздухе, а потом притянул к себе и заключил в медвежьи объятия, чуть не сломав позвоночник.

Мгновенно их охватила неистовая радость.

Она была с ним там, в самый тяжелый день его жизни. Это было то, чего не забудет ни один из них.

– Ты сказала, что не приедешь до следующей недели, – сказал он, крепко прижимая ее, болтающую ногами над мостовой, к своей груди.

– Доктор Данниган сдвинула сроки, поэтому я здесь. – Мак не потрудилась сообщить ему, что уже пять дней в городе. Она не хотела навязываться. Ей хотелось обустроиться в арендованном доме и разобраться с рутинными делами, прежде чем позвонить старому другу.

– Вот и ты, – повторял Альдо, с сияющей улыбкой глядя на нее сверху вниз.

У него были темные волосы и смуглая кожа, доставшиеся в наследство от родителей-итальянцев, и сложение клейдесдальского тяжеловоза. Все в нем дышало силой, жизнестойкостью и счастьем.

Ампутация лишь добавила легкой хромоты его походке. В этом была немалая заслуга его жены, прелестной латиноамериканки Глории.

– Как держится железяка? – спросила Мак.

Аккуратно поставив ее на ноги, Альдо начал танцевать джигу.

– Чертовски хорошо. Она не отстает от меня.

– Это о чем-то говорит. – Мак покачала головой, у нее свело щеки от улыбки. – Как приятно видеть тебя.

Он схватил ее и еще раз крепко обнял.

– Взаимно. Я правда рад, что получилось подменить доктора Данниган.

– Я тоже. – И в этот момент она чувствовала себя совершенно счастливой.

Позади них прогудел сигнал машины.

– Ты обзавелся новой дамой, Моретта? – Худощавый парень в грязной бейсболке высунулся всем корпусом из окна со стороны водительского сиденья в грузовичке, который громыхал так, словно у него разболтались свечи зажигания.

– Не лезь не в свое дело, Карл! – добродушно крикнул в ответ Альдо. – Это не дама. Это доктор, которая спасла мне жизнь.

– Ну, вот это да. Вот погоди, я расскажу твоей жене!

– Постарайся не обрюхатить ее, когда будешь разговаривать, – сказал Альдо.

Ухмыльнувшись, Карл показал ему средний палец.

– Рад познакомиться с вами, док! – Карл еще раз весело просигналил, а потом медленно покатил к центру города.

– Здесь все такие дружелюбные, – криво улыбнувшись, заметила Мак.

– Дружелюбные и болтливые. Не удивляйся, если увидишь, как Джорджия Рэй роется в твоем мусорном баке.

– Кто такая Джорджия Рэй?

– Зачем я стану портить тебе сюрприз?

Завыла сирена, привлекая их внимание.

– Альдо Моретта, отпусти симпатичную докторшу и перестань блокировать движение. – Голос Линкольна Рида, доносившийся из громкоговорителя пожарной штабной машины, звучал громко и отчетливо.

– Я вижу, ты уже привлекла внимание Дамского Угодника, – сказал Альдо, обхватывая ее рукой за плечи.

– Неформально, – чуть помедлив, ответила Мак.

– Не поддавайся, что бы он ни говорил. Это все лапша на уши, – поддразнил он ее.

– Как раз то, что мне нужно. Назойливый старший брат, – съязвила она.

Рука об руку они побрели к внедорожнику Линка.

– Разве ты не женат? – спросил Линк через открытое окно.

– Слава богу. И я должен немедленно написать Глории эсэмэску, прежде чем весь город начнет ломиться в нашу дверь и сплетничать о том, что я на виду у всех любезничаю с другой женщиной, – сказал Альдо. – Так ты поклонник дока Дрими?

Губы Линка медленно растянулись в улыбке, предназначенной только Мак.

– Это многое объясняет.

– Начальник пожарной части и бабник Линкольн Рид, познакомься с доктором Маккензи. Ее кличут героем О’Нил, – сказал Альдо.

Линк протянул забинтованную руку.

– Очень рад познакомиться с вами официально, док О’Нил.

Мак ответила на рукопожатие, притворившись, что не обращает внимания на то, как затрепетало у нее все внутри, когда он многозначительно сжал ее руку.

– Очень приятно, шеф, – с невинным видом проговорила она.

– Будет приятно, – предрек он.

– Даже не начинай, чувак. Она слишком хороша для тебя, – подначил Альдо, но Мак успела заметить, как вспыхнули глаза Линка.

А потом на его губах заиграла еще более очаровательная улыбка, взгляд потеплел, и она подумала, не игра ли это ее воображения.

– Будь осторожна с ним. Он – знаток женского пола, – сказал Альдо, подталкивая Мак локтем. – Линк любит женщин, и они любят его.

Автомобиль с открывающейся задней дверью проехал мимо медленнее, чем мамаша с коляской для двойняшек, идущая по тротуару. Сидевшая за рулем женщина таращила на них глаза, и Линк лениво махнул ей рукой.

– Вам лучше уйти, пока весь Биневеленс не начал болтать о ваших тайных делишках, – сказал Линк. – Увидимся, док.

– Я мешаю движению, нужно убрать машину с дороги, – сказала Мак, показывая большим пальцем на свой внедорожник.

– Барбекю. На следующей неделе, – сказал Альдо, тыкая в нее пальцем. – Ты сможешь познакомиться с Глорией и детьми. Я бы хотел, чтобы это произошло сегодня вечером, но мы несколько дней назад вернулись из Диснейленда и все еще продолжаем стирку, гадая, как детям удалось набрать целый рюкзак песка.

Покачав головой, Мак улыбнулась.

– Мне многое нужно наверстать, – сказала она.

По крайней мере, в том, что касалось Альдо. Он был отправлен домой, уйдя в отставку из Национальной гвардии, женился, завел семью. Пять лет он видел песок только в пустыне. Теперь ездит с семьей в отпуск в Диснейленд.

Но Мак продолжала делать то же самое. Ее переброски закончились. Но разве это не то же самое? Кратковременная остановка.

– Звучит заманчиво, – сказала Мак.

– Я пришлю тебе эсэмэс.

Мак отмахнулась от Альдо, и он продолжил свой бег. Она ощутила на себе тяжелый взгляд Линка.

Он пристально смотрел на нее сквозь ветровое стекло.

– Знаешь, для меня есть кое-что поважнее, чем история моих побед.

– Я не сплю с тобой не потому, что ты – бабник, – заверила она его.

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Может быть, я не сплю с тобой из-за истории своих побед.

– Только что закончила продолжительные отношения? – предположил он.

– Напротив. Если ты пользуешься успехом у женщин, то я пользуюсь успехом у мужчин. Как бы то ни было, я взяла передышку.

– Может быть, нам обоим стоит попробовать что-нибудь другое? Нам нужно просто пожениться, – ухмыляясь, решил Линк.

Он уехал, а Мак, хлопая глазами, смотрела ему вслед.

Глава 11

– Леа, если ты перестанешь пинать своего брата по яйцам, он, возможно, не станет так досаждать тебе, – крикнул Линк из своего внутреннего дворика, где он разжигал гриль для хот-догов и бургеров, чтобы накормить своих юных заложников. В выходной он встал пораньше и до полудня занимался бумажной работой и ремонтными работами на станции.

– Дядя Линк! Пусть она прекратит, – взвизгнул Брайсон, при этом его жалобный голос сорвался на середине фразы, что свидетельствовало о половом созревании.

– Зачем? Если ты перестанешь стрелять в нее из водяного пистолета, то она перестанет пинать тебя, ты просто нарываешься на драку.

Ребекка, старшая сестра Линка, узнав о том, что у него выходной, оставила с ним на несколько часов племянницу и племянника, поскольку, как она выразилась, «если мне еще хоть секунду придется слушать, как они орут друг на друга, я войду в программу переселения свидетелей».

Когда он заметил, что участие в программе требует, чтобы человек действительно был свидетелем чего бы то ни было, она пригрозила, что сама совершит преступление.

Поэтому всю вторую половину дня тринадцатилетний Брайсон и десятилетняя Леа развлекали и терроризировали его.

На столе для пикника зазвонил сотовый телефон.

– Черт. Кто из вас проболтался тете Кристе, что вы здесь? – Оба проказника вскинули вверх руки.

Новости о бесплатной няньке быстро распространялись среди родственников Рида.

– В чем дело, сестренка?

– Как поживает мой любимый братец?

– Великолепно. Занят. Еду на станцию, – соврал он. Леа взвизгнула, издав звук, от которого в жилах стыла кровь. Чтобы заставить ее замолчать, Линк бросил шарик с водой, который попал ей в плечо.

– Нет, это не так. Ты сидишь с детьми Бекки, а я стою напротив твоего дома со своими.

Он притворно застонал.

– Серьезно? Я ранен. Как я смогу прекратить драку, когда они начнут колотить друг друга, как в «Голодных играх»[7]7
  «Голодные игры» – триллер режиссера Гэри Росса (2012).


[Закрыть]?

Задняя дверь открылась, и его сестра Криста просунула голову во дворик.

– Сюрприз! – Если Бекка была высокой и подтянутой, то Криста была ниже ростом, более фигуристой и питала отвращение ко всему, что причиняло ей беспокойство. У обеих были типичные для семейства Рид светлые волосы и ямочки на подбородке.

Следом за ней во дворик вошли две ее дочки. Саншайн подняла голову и зевнула, широко открыв пасть, прежде чем снизошла до того, чтобы встретить новых гостей.

Криста с присущей ей суетливостью заставила девочек обняться.

Подбежал Брайсон и смущенно протянул руку своей одиннадцатилетней кузине Саманте. Кинли тащила рюкзак с книгами.

– Если не будешь с ними справляться, просто полей их из пожарного шланга, – предложила Криста, громко чмокая брата в щеку. – Как твое плечо? Где твоя повязка?

– Ты говоришь, как Дрими, – пожаловался Линк.

– Кто это, Дрими? – спросила она.

– Дядя Линк, ты нам тоже поджаришь хот-доги? – спросила Саманта, втягивая носом воздух.

– Посмотрим, Манта. У тебя есть пять баксов?

Целых два года Саманта сражалась с тем, чтобы ее не называли «мальчишеским» именем Сэм, добавляя «манта» к короткому прозвищу, пока ее в конце концов не стали называть просто Мантой.

Она смущенно улыбнулась.

– Нет, но, если ты отвлечешь маму, я, возможно, в последний раз залезу в ее сумочку. – Линка и Саманту объединяло то, что они считали своим долгом без конца сводить Кристу с ума.

Его сестра закатила глаза и дернула Саманту за косичку.

– Отличная попытка, чемпион. А теперь маме нужно пойти и до хруста промассировать спину одной милой даме. Я вернусь через час, максимум через два, если решу заехать в продуктовый магазин, чтобы вечером накормить вас, чудовища. Не сожгите дом дяди Линка.

В восторге от вновь обретенной свободы его сестра, практически пританцовывая, покинула задний двор. Линк не держал на нее зла. Два года назад она пережила скандальный развод, и он был рад активнее играть роль дядюшки, чтобы давать сестре передышку, когда она в ней нуждалась.

Он бросил на гриль еще четыре хот-дога. Кинли была маленькой, но этот ребенок мог уминать хот-доги, как пьяная студенческая братия. Саншайн вздохнула, прижавшись к его голени, и одарила хозяина просительным взглядом.

Он бросил на гриль еще один хот-дог.

Его дом был предназначен для холостяцкой жизни, что по совпадению делало его очень удобным для того, чтобы развлекать детей. Вдобавок к бильярдному столу и пивному холодильнику здесь была морозильная камера, заполненная хот-догами, канал со всеми известными человеку детскими фильмами и неисчерпаемый запас дротиковых пистолетов.

– Что ты читаешь, Кинс? – спросил Линк. Его племянница свернулась калачиком в гамаке, который он повесил специально для нее на стропилах шпалеры.

Кинли терпеть не могла, когда ее прерывали во время чтения, и, прежде чем перед его глазами промелькнула обложка, ее тяжелый для семилетнего ребенка взгляд напомнил Линку об этом. «Общие психологические состояния, их симптомы и диагнозы».

Кинли была продвинутым читателем, у нее был свободный доступ в местную библиотеку.

– Кто хочет поиграть с ножами? – крикнул он троице, которая, вооружившись палками и не скупясь на звуковые эффекты, соревновалась в сложной пиратской игре в Звездные войны.

Все трое бросили палки и подбежали к нему.

– Ты получаешь луковицу, – сказал Линк, бросая ее Брайсону. – Настоящие мужские слезы. Ты справишься с этим.

– Я хочу помидор, – сказала Леа, протягивая руку, как попрошайка, чтобы выразить свое желание.

– Жизнь полна разочарований. Вот тебе салат-латук. Я хочу, чтобы ты нарубила его мелко, а не громадными кусками, как на День независимости.

Саманта терпеливо ждала и ухмыльнулась, когда он отдал ей помидор.

– Спасибо, дядя Линк.

Линк взял помидор и заменил его куском сыра.

– Не подлизывайся.

Дети захихикали. Саншайн, покосившись на него, придвинулась ближе к Саманте, надеясь, что ей перепадет кусочек сыра.

– Не забывайте, что с ножом нужно обращаться осторожно, – сказал он, садясь рядом с ними, как сержант-инструктор по строевой подготовке, когда дети взяли ножи для чистки овощей.

– Не поранить себя или кого-нибудь еще, – повторили они выученные наизусть слова.

– Хорошо. А теперь крошите.

* * *

Сидя под теплым дневным солнышком, они ели из бумажных тарелок поджаренное на гриле мясо с неуклюже нарезанными овощами, радуясь тому, что они вместе.

Саншайн с жадностью съела свой хот-дог, а потом строила глазки Кинли до тех пор, пока та не расщедрилась на большой кусок гамбургера.

– Дядя Линк, почему у тебя нет детей? – ни с того ни с сего спросила Кинли.

– Потому что я их еще не сделал. – Его сестра всегда была до неловкости откровенной со своими детьми в том, что касалось процесса деторождения. А Линк как раз начал задумываться, не завести ли ему семью. Когда-нибудь. Если он найдет подходящую женщину.

– Но ты много тренируешься, – отметил Брайсон.

Линк сдвинул на нос племянника кепку, дернув ее за козырек.

– Умник.

– Мама говорит, что ты не готов остепениться, – со знанием дела заявила Саманта.

– Может быть, вашей маме не стоит совать нос в чужие дела? – сказал Линк, чем привел детей в восторг.

– Ты не хочешь иметь детей?

– Чучело, сначала ему нужно найти жену или мужа, – вступила в разговор Кинли. – У тебя есть какие-то предпочтения, дядя Линк?

– Он не обязан жениться, – сказала Леа. – Наш папа говорит, что можно иметь детей и не вступать в брак, но, прежде чем решиться на это, нужно убедиться, что у вас прочное нансовое положение.

– Финансовое, – пренебрежительно поправил Брайсон. – Дядя Линк, ты много зарабатываешь на должности главного пожарного?

– Нет, племянник. Немного. Но я надеюсь, что со дня на день на сайте Eatsy взорвется мой магазин бомбочек для ванн.

На него уставились четыре пары глаз. Либо они не поняли шутки, либо им это не показалось смешным.

– Ну, кто за то, чтобы пострелять дротиками из пистолета?

Они бросились наперегонки по свежей летней траве, Линк стрелял с левой руки с оглядкой на свое раненое плечо и ожоги.

Он стоял, прислонясь к забору, Саншайн весело гонялась за Кинли, использовавшей свою книгу по психологии как щит, чтобы подняться на пригорок. Брайсон, Леа и Саманта стреляли и пронзительно визжали, ликуя.

Он услышал, как открылась и закрылась дверная задвижка, и заглянул через забор. Коттедж, который примыкал сзади к его владению, сдавался в аренду, и Линк забыл, что домовладелец подписал новый договор.

Линк намеревался только взглянуть, может быть, дружелюбно махнуть рукой и извиниться за беспокойство, которое доставляли его подопечные. Но, когда он увидел, кто стоит, прислонившись к перилам маленькой ухоженной веранды, он забыл обо всем.

– Ты меня разыгрываешь?

Мак помахала ему рукой.

– Привет, сосед.

– Божественная Дрими.

– Это ее прозвище? – поинтересовалась Леа. Ее розовые кроссовки заскребли по забору, когда она попыталась забраться повыше, чтобы лучше видеть.

– Привет, – проговорил Брайсон басом, пряча за спиной дротиковый пистолет. – Дядя Линк, можно мы останемся ночевать? – Похоже, двое мужчин из рода Рид влюбились в одну и ту же женщину.

– Получайте, – крикнула Саманта, осыпая их роковым градом дротиков.

– Извини, я на минутку, – сказал Линк, а потом рухнул на траву, изображая героическую сцену смерти.

Брайсон и Леа последовали его примеру.

– Я победила! – закричала Саманта, совершая круг почета по двору.

Дротик ударил ей точно в лоб.

– Ты больше не победитель, Манта. – Кинли с самодовольным видом крутанула пистолет вокруг пальца.

– Не стреляй! – жалобно завопила Саманта. – Я не знала, что ты играешь!

– Это называется стратегия, Манта. Посмотри-ка на сцену смерти. Сделай так, чтобы она была достойна «Оскара», – окликнул ее Линк.

Топнув ногой, Саманта провела рукой по лбу.

– Я теряю сознание! Я вижу свет. Прабабушка Милдред? Это ты? – У нее подкосились колени. Саншайн, внимание которой привлек ее стон, подбежала, чтобы лизнуть и успокоить ее.

Но Саманту нельзя было оживить. Упав вперед, она проползла двадцать футов до своих зрителей.

– Запомните навсегда, – прохрипела она, – что вы все – бздуны.

И с этими словами она отдала Богу душу.

Смущенная и обеспокоенная Саншайн улеглась рядом с Самантой и стала облизывать ей ухо.

– Браво! – захлопал в ладоши Линк, к которому присоединились другие дети и Мак.

– Я не знала, что у вас почти весь стартовый состав баскетбольной команды, – подколола его Мак.

– Ой, мы не его дети, – сказала Саманта, возвращаясь к жизни.

– Да, он не может остепениться, – пропищала Кинли, выглядывая из-за своей книги.

– Тренироваться делать детей ему нравится больше, чем делать их по-настоящему, – заявил Брайсон, пожимая плечами, словно говоря «что поделаешь».

Обаяния у парня было в избытке.

– Вы одинокая? – обратилась Леа к Мак. – Вам нравятся дети и хот-доги, и дротики, и Саншайн? – Леа обхватила ладонями морду собаки, чтобы подчеркнуть ее собачью привлекательность.

– Мы еще не знаем, нравятся ему женщины или мужчины, – напомнила им Кинли.

– Дамы! Мне нравятся дамы, – решительно проговорил Линк. – Не то чтобы ненормально любить мужчин или тех и других и кого-либо еще. Мне нравятся дамы, и вы можете спокойно закрыть свои рты прямо сейчас.

Мак засмеялась. От этого низкого, глубокого, скрипучего звука у него сковало грудь. И Линк решил, что был бы счастлив вечно подвергаться любым насмешкам, лишь бы снова услышать этот смех.

– Ребята, вы знаете, что ваш дядя ранен? – спросила Мак, сходя с веранды и неторопливо подходя к забору высотой по грудь.

– Мама сказала, что он спас кому-то жизнь, – ответила Саманта, завязывая длинные волосы в спутанный конский хвост. – У вас красивые волосы.

– Спасибо, – улыбнулась Мак. – У тебя тоже. Дядя Линк поранил плечо и получил ожог, и он должен отдыхать. Я думаю, что сегодня вы должны присматривать за ним и следить за тем, чтобы он не слишком напрягался.

Они склонились над ним, как львы над свежей добычей.

– Доктор Мак просто шутит. Она врет, – с отчаянием произнес Линк, когда Кинли схватила его за здоровую руку и потащила к дому. Остальные подталкивали его со спины.

– Мы хорошо о нем позаботимся, доктор Мак, – убежденно заверил ее Брайсон.

– Я могу приготовить ему ужин! Ты любишь тосты с арахисовой пастой и шоколадные чипсы? – поинтересовалась Леа.

– Подумайте о том, чтобы дать ему подремать, – крикнула Мак им вслед, и Линк снова услышал ее хрипловатый смех.

– Ты за это заплатишь, – пригрозил он ей.

– Желаю приятно провести время, шеф.