Текст книги "Лавандовый сад"

10

«Лизандер» осторожно коснулся поверхности земли где-то в открытом поле, приземлившись там, куда ему указали мигающие фонарики в руках неизвестных. Пилот повернулся к ним лицом и вскинул вверх палец, давая понять, что все в порядке.

– Кажется, все прошло как надо. До свидания, леди и джентльмены. Удачи вам! – крикнул он им вдогонку, пока они торопливо спускались по трапу прямо на траву.

– С благополучным прибытием вас, – проговорил на французском мужской голос.

Какой-то мужчина торопливо прошмыгнул мимо них, взбежал по трапу, держа в руках ранец. Швырнул его в салон самолета, закрыл люк и спрыгнул на землю, чтобы наконец своими глазами увидеть пополнение.

«Лизандер» между тем уже двинулся в обратный путь. Конни посмотрела ему вслед с завистью. О, если бы у нее хватило духу ринуться за ним, подбежать, догнать, вскарабкаться вовнутрь и лететь домой, туда, где осталось ее сердце.

– За мной! – негромко скомандовал им тот самый мужчина, который забросил в самолет ранец. – И побыстрее. Пару минут тому назад я засек на дороге немецкий грузовик. Что, если они услышали, как приземлялся самолет?

Все трое новобранцев устремились вслед за своим провожатым прямиком по полю. Последним шел Джеймс. Стояла красивая французская ночь, теплая, ясная, тихая. Конни бежала вместе со всеми остальными, успевая ощутить в незнакомом пейзаже что-то привычное и узнаваемое. На нее вдруг пахнуло привычными ароматами Франции.

Сладковатый, сухой, насыщенный запахами хвои воздух, так непохожий на вечную английскую сырость. Да, эти ароматы и запахи Конни узнала бы везде.

Спустя какое-то время их провожатый открыл дверь деревянной хижины, затерянной среди лесной чащобы. Внутри прямо на полу лежали соломенные тюфяки, прикрытые сверху одеялами. В углу стояла газовая горелка, мужчина немедленно чиркнул спичкой и зажег ее.

– Здесь мы останемся до утра, пока действует комендантский час. А дальше каждый из вас направится своей дорогой до железнодорожного вокзала в Бриолле. Отсюда туда ходу двадцать минут на велосипеде. Свои летные костюмы сложите там, в углу. Они останутся здесь. Потом я спрячу их. Приступайте! А я пока сварю всем нам кофе.

Конни стянула с себя тяжелую амуницию и принялась наблюдать за своими коллегами. Третьим тоже оказался мужчина, но она его не знала. Они уселись на свои тюфяки, и провожатый вручил каждому по эмалированной кружке кофе.

– К сожалению, молока нет. Знаю, что вы, англичане, любите кофе с молоком.

Конни обрадовалась, получив кружку горячей ароматной жидкости. Когда-то она обожала именно черный кофе, крепкий черный кофе, который бодрит и придает новые силы.

– Меня зовут Стефан, – представился им провожатый. – А вы, мадам, наверное, Лаванда, поскольку единственная женщина среди нас.

– А я – Нарушитель, – подал голос Джеймс.

– Прагматик, – представился незнакомец.

– От имени своей страны приветствую вас на территории Франции. Мы сейчас как никогда остро нуждаемся в помощи квалифицированных британских агентов, – сказал Стефан. – За последние несколько дней прошли массовые аресты среди наших людей. Особенно пострадало парижское подполье. Пока нам ничего не известно о судьбе всех этих людей. Наверняка действовал предатель, который и навел на них гестапо. А те, в свою очередь, провели успешную облаву. И вот вам мой первый совет: не доверять никому. – Стефан сделал особое ударение на слове «никому». – А теперь спать. Постарайтесь заснуть, если сможете. Я буду караулить снаружи и, в случае чего, разбужу вас.

Стефан направился к двери, но прежде чем выйти на улицу, закурил сигарету. Все трое постарались поудобнее устроиться на своих тюфяках.

– Спокойной ночи, друзья! – сказал Джеймс. – Сладких вам снов.

– Лично я, скорее всего, не сомкну глаз до самого утра, – пожаловался Прагматик. Однако уже через пару минут с противоположного угла хижины послышалось его ровное посапывание.

– Конни, – негромко позвал ее Джеймс.

– Да?

– Вот оно, настоящее дело, да? Начинается.

– Да, – согласилась с ним Конни и почувствовала, как от крепкого кофе и переизбытка эмоций у нее свело пустой желудок.

Все же сон в конце концов сморил и Конни. Ее растолкал Джеймс. Она глянула в маленькое оконце и увидела, что уже светает.

– Просыпайся, соня, – пошутил Джеймс. – Они уже ждут нас на улице.

Конни спала прямо в одежде, а потому ей оставалось лишь натянуть чулки и напялить туфли, что она и проделала в мгновение ока. На улице их поджидали Стефан и еще какая-то женщина.

– Доброе утро, Лаванда, – поприветствовал ее Стефан. – Готовы двинуться в путь?

– Да, но только, – Конни оглянулась на лес, подступающий к домику со всех сторон, – мне нужно… – Она почувствовала, что краснеет.

– К сожалению, здесь у нас без удобств. Ступайте прямо в лес и подыщите себе местечко.

Конни торопливо устремилась вглубь леса и присела под деревом. Когда она вернулась, Джеймс и их третий напарник уже приготовились двинуться в путь на велосипедах в сопровождении женщины.

– Удачи тебе, – прошептала Конни Джеймсу. – Надеюсь, скоро увидимся.

– До скорого! – воскликнул Джеймс. Лицо его было напряженным и угрюмым. – Во всяком случае, буду стараться подорвать здесь как можно больше бошей. Разнесу их, так сказать, в пух и прах.

– Вот это действительно боевой настрой. Так держать! – напутствовала приятеля Конни с оптимистичной улыбкой на устах, глядя ему вслед, пока его велосипед, а он ехал последним, не скрылся среди деревьев.

– Ну а мы пока немного подождем. Пусть отъедут хотя бы на пару километров отсюда, – сказал Стефан. – Если сразу из леса появится большая группа велосипедистов, то это тоже может привлечь внимание. Как насчет кофе?

– Спасибо, не откажусь.

Конни уселась прямо на ступеньках крыльца и стала наблюдать за восходом солнца. Солнечный диск медленно скользил по небу, не задевая кроны деревьев и отбрасывая неровные блики на землю сквозь их густую листву.

– А сейчас, Лаванда, я расскажу вам о наших дальнейших планах, – проговорил Стефан, протянув ее кружку с кофе, а сам устроился на крыльце рядом с ней и закурил. – Как вас уже уведомили накануне отправки сюда, вы присоединяетесь к подпольной группе «Ученый». Это – наша самая большая организация, действующая на территории Парижа и в его окрестностях.

– Да, я в курсе, – подтвердила Конни.

– К несчастью, согласно полученной нами информации, многие члены группы были схвачены гестапо. В их числе и Проспер, руководитель группы.

– Меня предупредили и сказали, что все подробности мне сообщат уже на месте, – сказала Конни, потягивая свой кофе.

– Пока молчит и радист Проспера, что может означать худшее: его тоже арестовали. – Стефан загасил сигарету о подошву собственного башмака. – Три дня тому назад меня уведомили, что ждут вас и готовятся встретить прямо с поезда на вокзале Монпарнас. Но сейчас я уже не уверен в том, кто именно придет встречать вас. – Стефан жадно раскурил следующую сигарету. – Лично мне тоже крайне опасно сопровождать вас до Парижа. Наше руководство отдало приказ всем залечь на дно, пока не прояснится ситуация в целом. Вот почему добираться до Парижа вам придется самостоятельно.

– Понятно, – коротко ответила Конни, вцепившись в кружку с кофе обеими руками, словно в свой главный талисман, который поможет ей справиться с расходившимися нервами.

– Ваш пароль и ваши позывные пока еще наверняка не числятся в списках гестапо, а потому ваше путешествие не вызовет ни у кого особых подозрений. Женщин останавливают для проверки на дорогах гораздо реже, чем мужчин, – попытался успокоить ее Стефан. – Конечно, посылать вас прямо туда сейчас, сразу же после вашего прибытия в страну, – это слишком. Я понимаю. Но нам позарез нужен свой человек в Париже, кто-то, кого боши пока еще не знают. Необходимо выяснить, что там у них произошло на самом деле. Вы готовы выполнить такое задание?

– Готова.

– Вас будут ждать на привокзальной площади возле киоска «Табак». Вы должны будете купить пачку сигарет марки «Голуаз». Купив, уроните пачку на землю, будто случайно. Поднимите пачку с земли, достаньте оттуда сигарету и закурите, чиркнув спичкой вот из этой коробки. – Стефан достал из кармана и протянул ей спичечный коробок. – В этот момент к вам подойдет мужчина. Он отведет вас в безопасное место.

– А если никакого мужчины не будет?

– Это знак того, что явка провалена. Вы хорошо знаете Париж?

– Да. Я училась в Сорбонне.

– Тогда вам не составит труда отыскать вот этот адрес. – Стефан протянул ей крохотный листок бумаги.

– Дом семнадцать, улица Де Рене, – прочитала Конни название знакомой улицы. – Я хорошо знаю это место.

– Отлично. Вы подойдете к указанному дому, минуете его и пойдете дальше, до самого конца улицы, затем вернетесь назад, но уже по противоположной стороне улицы. Если заметите поблизости гестаповцев или крытый грузовик с эсэсовцами, то это верный знак того, что и эта явка провалена.

– А если гестаповцев снаружи не будет?

– Тогда поднимайтесь на третий этаж – там располагается нужная вам квартира – и постучите в дверь. Вначале два раза, потом три. Вам откроют. Сообщите им, что вас не встретили на вокзале, что за вами не прибыл курьер из Парижа и что вас отправил к ним Стефан.

– Хорошо, – ответила Конни, старательно запоминая адрес, потому что Стефан уже забрал листок и поджег его спичкой. – Но если в квартире никого не будет, что мне делать дальше?

– В этой квартире у нас установлено круглосуточное дежурство. Но если вам не ответят, то это значит, что подпольная группа «Ученый» раскрыта полностью и все, кто уцелел, залегли на дно. А потому никаких дополнительных контактов ни с кем. Это опасно и для вас, и для них. – Стефан тяжело вздохнул и сделал глубокую затяжку. – Остается последний вариант. Я направлю вас к своему другу. Он не является членом Сопротивления, не имеет никакого отношения к разведке, но это истинный патриот своей родины, и его порядочность вне всяких сомнений. Он наверняка поможет вам. Вот его адрес. – Стефан протянул следующий клочок бумаги. – Пойдете по этому адресу и спросите Героя.

Конни с некоторым удивлением прочитала адрес.

– Улица Де Варен. Когда-то там жили друзья моих родителей.

– Должно быть, ваша семья принадлежит к высшему свету? – Стефан тоже удивленно вскинул брови. – Ведь это один из самых шикарных уголков Парижа.

– Но если Героя тоже не окажется на месте, что дальше? Сесть на поезд и вернуться обратно?

– Мадам, – Стефан резким движением швырнул сигарету на землю и воскликнул воинственным голосом: – Вот тут самое время пустить в ход свою смекалку. Устроитесь в каком-нибудь пансионе поблизости и станете ждать, пока Герой вернется. А сейчас нам пора трогаться в путь. И запомните! Никакого шатания по парижским улицам с наступлением комендантского часа. Это самое опасное время суток.

Он скрылся в хижине, чтобы поставить на место кружки, а Конни принялась изучать допотопные велосипеды, на которых им предстояло добираться до станции.

– А кто он, ваш друг, которого вы называете Героем? – поинтересовалась она у Стефана, вскарабкиваясь на велосипед. Чемодан она надежно привязала к раме между рулем и решеткой.

– У нас здесь правило номер один – не задавать лишних вопросов. Скажу так. Это человек, который в курсе всего того, что происходит. И он сможет помочь вам наладить контакты с теми членами группы «Ученый», которые еще остались на свободе. Вы, в свою очередь, должны изыскать возможности, чтобы выйти на связь с Лондоном и как можно скорее доложить им об обстановке в Париже. Это при условии, если там уцелел хотя бы один радист, – добавил Стефан угрюмо.

Путешествие до железнодорожного вокзала прошло, слава богу, безо всяких приключений: обычная поездка, как все. И городок точно такой же, как десятки других французских городков, в которых Конни приходилось бывать до войны. Разве что флаг со свастикой над зданием местной мэрии выдавал присутствие немцев в городе.

Стефан купил в железнодорожных кассах билет до Парижа и вручил его Конни. Она заметила, что он все время стреляет глазами по платформе.

– Мне нужно идти. До свидания, мадам. – Стефан расцеловал ее в обе щеки, словно провожая в путь ближайшую родственницу. – Будьте на связи, – добавил он, раскуривая очередную сигарету, после чего легко запрыгнул на свой велосипед и укатил прочь, оставив Конни одну дожидаться поезда.

Поезд прибыл точно по расписанию, ровно в одиннадцать ноль-ноль. Конни вдруг вспомнила, как Бакмастер пошутил в разговоре с нею, что единственный позитивный результат оккупации Франции немцами – это то, что на французских железных дорогах вдруг стало неукоснительно соблюдаться расписание движения поездов. Конни вошла в вагон, уселась и забросила чемодан на верхнюю полку. Но вот поезд тронулся, и она исподтишка окинула взглядом пассажиров. Обычная публика, ничего примечательного. В пустом желудке у нее противно заурчало, и она закрыла глаза, надеясь, что мерное покачивание состава поможет ей успокоиться и привести в порядок нервы, которые были напряжены до предела. Но на каждой станции глаза ее открывались сами собой, и она принималась разглядывать тех пассажиров, которые только что зашли в вагон.

В Ле-Мане она сделала пересадку, успев купить в привокзальном буфете какую-то залежалую булку. Присев на скамейку в ожидании своего поезда, она впервые увидела немецкого офицера, который о чем-то оживленно беседовал с начальником вокзала.

Наконец, около пяти часов вечера, поезд прибыл на вокзал Монпарнас в Париже. Конни смешалась с толпой пассажиров, заполнивших платформу, и зашагала к выходу. Впереди ее ждала первая проверка документов. Она увидела, что многих пассажиров останавливают и начинают досматривать их багаж, выворачивая содержимое чемоданов на столы. Сердце у нее моментально ушло в пятки, но никто из французских полицейских, проводящих досмотр, даже не удостоил ее взглядом.

Все еще чувствуя слабость от пережитого напряжения, Конни, слегка пошатываясь, неуверенной походкой вошла в зал ожидания и стала оглядываться в поисках киоска, торгующего табачными изделиями, где ее должен был поджидать провожатый. В самом вокзале царила страшная толчея: рабочие, закончив смену, возвращались домой. Наконец киоск был обнаружен в самом дальнем углу зала ожидания. Она подошла к киоску и купила пачку сигарет «Голуаз», как ей было велено. Забрав сдачу, она, словно нечаянно, уронила пачку на пол.

– Вот растяпа! – негромко воскликнула она, поднимая пачку с земли и вытаскивая из нее сигарету.

Она небрежно закурила, чиркнув спичкой из коробка, который вручил ей Стефан. Потом оглянулась по сторонам. Не торопится ли из толпы кто-то к ней навстречу?

Конни выкурила сигарету, но курьер так и не появился. Затушив ногой окурок, она глянула на свои часики и тяжело вздохнула, делая вид, что тот или та, кого она ждет, почему-то задерживается. Минут через десять она снова достала из пачки сигарету, пустив в ход очередную спичку из того же коробка. И эту сигарету она тоже выкурила целиком.

После третьей сигареты Конни поняла окончательно: связник не придет.

– Значит, переходим к плану В, – прошептала она про себя и покинула здание вокзала, впервые очутившись на улицах оккупированного Парижа.

Улица Де Рене была всего лишь в двух шагах от вокзала. Всю дорогу Конни вглядывалась в окружающий ландшафт, пытаясь отыскать видимые знаки тех перемен, которые произошли с ее любимым городом. Городом, который она знала как свои пять пальцев. Перемен оказалось немного. Короткая прогулка подействовала на нее успокаивающе. Теплый летний вечер, тротуары, запруженные парижанами, торопящимися по своим делам. Такое впечатление, что никакой войны нет и в помине.

Уже стали спускаться сумерки, когда Конни наконец вышла на улицу Де Рене. Отыскав нужный номер дома, она прошла мимо него, потом перешла на другую сторону улицы, проверяя глазами, нет ли поблизости чего-нибудь подозрительного. Прогулявшись до конца улицы, она снова вернулась к дому, чувствуя себя страшно заметной всем и вся с этим своим чемоданом в руке.

Наконец она двинулась к величественному парадному подъезду и смело взялась за ручку входной двери. Дверь легко поддалась, и она очутилась в красивом мраморном вестибюле. Направилась к парадной лестнице, с замиранием сердца вслушиваясь в гулкое эхо собственных шагов по мраморным ступеням. Поднявшись на третий этаж, она обнаружила, что нужная ей квартира находится справа от нее. Конни сделала глубокий вдох и постучала в дверь: вначале два раза, потом три. В полном соответствии с полученными инструкциями.

Ответной реакции не последовало. Теряясь в догадках, что делать дальше, снова стучать или немного подождать, она напрягла слух с такой силой, что кровь застучала в висках. За дверью царила тишина. Значит, больше она стучать не должна. Ведь ей же было велено проделать это лишь один раз. Надо уходить, и как можно скорее. Судя по всему, самые страшные предчувствия Стефана оправдались. Подпольная группа разгромлена. Она развернулась к лестнице и уже поставила ногу на ступеньку, когда вдруг неожиданно слегка приоткрылась соседняя дверь.

– Мадам! – окликнул ее голос в образовавшуюся узкую щель. – Ваших друзей здесь больше нет. Вчера за ними явились люди из гестапо. У них установлено наблюдение за нашим домом. Не выходите на улицу через парадное. Там внизу есть дверь черного хода. Она открывается в задний дворик, а дальше – калитка, через которую мусорщики вывозят контейнеры с мусором. Пойдете прямо по дорожке и окажетесь на соседней улице. Уходите быстрее, мадам!

Дверь захлопнулась так же неожиданно, как и приоткрылась. Конни, вдруг вспомнив все, чему ее учили на тренировках, сняла с ног туфли и в одних чулках бесшумно метнулась вниз. Там она отыскала дверь черного хода, про которую ей сказала женщина, и, моля лишь об одном – чтобы это не оказалось западней, – бегом выскочила в маленький дворик. Снова напялила на себя туфли, открыла калитку, пробежала по узенькой дорожке и действительно оказалась на соседней улице. Свернув в противоположную сторону от улицы Де Рене, Конни усилием воли заставила себя идти медленно, с каждой минутой удаляясь на все большее расстояние от места встречи с ее первой реальной опасностью.

Так она прошагала не менее километра, дом номер семнадцать уже остался далеко позади, но голод и усталость брали свое. Наконец ей на глаза попалось уличное кафе. Немногочисленные посетители коротали время за столиками прямо на тротуаре. Конни тоже рухнула на первый подвернувшийся ей свободный стул, чувствуя, что ноги уже больше не держат ее. Свой чемодан она задвинула под стол. Внимательно изучив небогатое, но вполне приемлемое меню, она заказала себе горячий сэндвич с ветчиной и сыром и с жадностью набросилась на него, дав небольшую передышку своим мозгам.

Еще никогда в своей жизни она не чувствовала себя такой одинокой и потерянной в миллионном городе. Несмотря на то что в Париже у нее было полно знакомых – с кем-то она училась вместе в Сорбонне, другие состояли в дальнем родстве с ее матерью, – любые контакты со всеми этими людьми ей были категорически запрещены.

Казалось бы, помощь и содействие – вот они, рядом, под рукой, и одновременно вне досягаемости. Поистине, она оказалась в безвыходной ситуации. Стефан оказался прав: гестапо практически ликвидировало ту подпольную группу, в ряды которой она должна была влиться. Те немногие, кому удалось избежать ареста, видно, залегли на дно в ожидании лучших времен. Конни допила кофе. Оставался последний адрес, который продиктовал ей Стефан как запасной вариант на самый худший, на самый крайний случай. Она расплатилась по счету, подхватила свой чемодан и снова двинулась в путь, петляя по парижским улицам.

Всякий раз, когда мимо нее проезжали, громко сигналя, немецкие машины с солдатами, сердце у нее уходило в пятки. Она держала путь в северные районы парижской столицы и наконец оказалась на улице Де Варен. Широкий тенистый бульвар с красивыми элегантными особняками по обе стороны улицы. Многие из них производили впечатление необитаемых. Однако уже издалека, глянув на особняк, который ей был указан, Конни поняла, что в доме кто-то есть. Свет лился из широких окон на улицу, в одной из комнат на первом этаже какие-то фигуры двигались, видно, в такт музыке.

Сделав глубокий вдох, Конни пересекла проезжую часть, поднялась по ступенькам парадного крыльца и нажала на дверной звонок.

Через несколько секунд на пороге появилась пожилая служанка. Окинув Конни пренебрежительным взглядом, она спросила:

– Что вам угодно?

– Мне нужно увидеть Героя, – едва слышно прошептала в ответ Конни. – Скажите ему, что Стефан передает ему привет.

Выражение испещренного морщинами лица служанки мгновенно переменилось. В глазах ее отразилась тревога.

– Входите, мадам. Только тихо. Я сейчас позову его, – сказала женщина, пропуская Конни в вестибюль.

– Так он дома? – выдохнула Конни, мгновенно почувствовав невыразимое облегчение.

– Да, но… – Служанка замялась в нерешительности. – Одну минутку, мадам.

Она исчезла за одной из дверей, а Конни принялась разглядывать помещение. Изысканная антикварная мебель, парадная лестница, с утонченным изгибом уводящая наверх и, безусловно, являющаяся главным архитектурным акцентом всего просторного вестибюля. Наверняка хозяева этого особняка принадлежат к богатым сливкам общества. Что ж, этот мир ей хорошо знаком, и она чувствует себя в нем как рыба в воде.

Через несколько секунд появился высокий темноволосый мужчина, сухощавый на вид, с безупречной фигурой, сразу же выдававшей в нем француза. Он был в вечернем костюме.

Быстрым шагом он подошел к Конни и тут же заключил ее в объятия.

– Добрый вечер, дорогая! – воскликнул он громко, не выпуская изумленную Конни из своих рук. – Я не ожидал вас, – прошептал он ей на ухо, еще теснее прижимая к себе. – У нас тут вечеринка. Вас могли заметить, когда вы поднимались по ступенькам крыльца. – И тут же проговорил уже громко: – Ну как добрались?

– Кое-как, с грехом пополам, – ответила она растерянным тоном.

– Вы француженка? – снова прошептал он ей прямо в ухо, не разжимая объятий.

– Да, мои родственники родом из Сен-Рафаэлль, – быстро ответила она ему тоже шепотом.

– Как вас зовут?

– Констанция Шапель. Моя тетя – баронесса де Монтень.

– Я знаком с этой семьей. – В глазах мужчины мелькнуло облегчение. – Тогда вы моя троюродная сестра. Приехали навестить меня. Ступайте наверх, Сара проводит вас. Поговорим позже. – Разжав наконец свои объятия, мужчина заговорил нормальным голосом: – Да, в наше время дальние поездки – одно сплошное мучение. Чего стоят хотя бы эти бесконечные проверки документов. Приводи себя в порядок, дорогая Констанция. Ждем тебя внизу.

Он выразительно глянул на нее, давая понять, что так надо. После чего развернулся и направился к гостиной, широко распахнув двери.

Конни увидела, что в комнате полно немцев в военной форме.