Текст книги "Семь сестер. Сестра солнца"

5

По возвращении в Нью-Йорк я в первое время постоянно мысленно обращалась к тем приятным ощущениям, которые испытала в Атлантисе, когда отправилась в горы, и даже начала устраивать пробежки по Центральному парку, когда это позволяло мое расписание. Бег был хорош тем, что я могла в два счета обогнать и оставить далеко позади любого, кто вычислит меня или опознает по внешности. Я постаралась также уменьшить ежедневную дозу приема спиртного, и, что самое главное, пребывание на свежем воздухе и интенсивные занятия спортом держали меня, более или менее, в тонусе. Во всяком случае, я не чувствовала потребности все время подпитывать себя коксом. Ну а если приступы паники все же случались, я брала в руки предусмотрительно купленную заранее книжку с кроссвордами и тут же погружалась в разгадывание очередного кроссворда вместо того, чтобы изматывать себя всяким допингом, пытаясь успокоиться.

Словом, я почувствовала, что понемногу учусь контролировать себя.

Единственное, что не давало мне покоя, и это, несмотря на то что я обыскала вдоль и поперек всю свою квартиру, так это то, что я так и не смогла найти папино письмо. Тщетно я напрягала все свои извилины, пытаясь вспомнить, куда могла засунуть злосчастный конверт с письмом, когда впервые переступила порог своего нового нью-йоркского дома. Я даже обратилась за помощью к Мариам.

– О, Электра, не переживайте! Мы его обязательно найдем, – заверила она меня, и в ее глазах было столько участия и желания помочь. И тут же опустилась на колени, чтобы самой перебрать все ящики, в которых я хранила свое белье.

– Нет, я не настаиваю на том, что хочу немедленно прочитать это письмо, даже если бы оно и отыскалось, – говорила я в свое оправдание, стоя рядом. – Но просто мне хочется знать, где оно и что с ним все в порядке.

– Прекрасно вас понимаю, Электра. Ведь это же последние слова, которые адресовал вам отец незадолго до своей кончины. Конечно, ему хотелось бы, чтобы вы прочитали все, что он вам написал. Но еще раз повторяю: не переживайте! Мы найдем его во что бы то ни стало.

Но после того как самым тщательным образом были обысканы все шкафчики, ящики комодов и полки платяных шкафов, вручную перебраны все мельчайшие бумажки, нашедшиеся в доме, даже у Мариам изрядно поубавилось энтузиазма.

– Да бог с ним, с этим письмом, – обронила я как-то раз солнечным апрельским утром, пока Мариам, наверное, уже в сотый раз перепроверяла содержимое моей прикроватной тумбочки. – Наверное, не судьба мне прочитать это письмо. А сейчас пойду-ка я и выпью чего-нибудь крепкого перед ланчем. Составите мне компанию?

Как всегда, Мариам отказалась от спиртного и попросила только стакан воды.

Потом мы уселись и вместе просмотрели всю свежую корреспонденцию, поступившую на мой электронный адрес: главным образом, приглашения на открытия всяких новомодных бутиков, на кинопремьеры и благотворительные балы. Я подумала, что когда-то подобные приглашения доставляли мне массу удовольствия и я радовалась, как дитя, получая их. Но сейчас я уже отлично понимала: всем этим людям нужна совсем не я, просто лишний повод отметиться в колонке великосветской хроники в какой-нибудь газетенке.

– Ой, совсем забыла! – вдруг воскликнула Мариам и полезла в свою сумочку. – Тут Сюзи передала мне письмо, которое пришло на адрес агентства, но на ваше имя.

– Ну так и разбирайтесь с ним сами, – ответила я с некоторым раздражением в голосе. – Это же ваша обязанность. Наверняка, как обычно, просьба о помощи или о каких-то пожертвованиях… Или вдруг объявился какой-нибудь мой очередной братец, который потерялся еще в детстве при самых загадочных обстоятельствах.

– Все так, Электра. И обычно я действительно сама разбираюсь с подобными прошениями. Но на сей раз мы с Сюзи решили, что вам все же стоит прочитать это письмо.

Она протянула мне конверт, на лицевой стороне которого красивым почерком был написан адрес агентства. Потом я глянула на Мариам, сидевшую за журнальным столиком напротив меня.

– Зачем мне его читать? Что в нем такого?

– А вы прочитайте, и тогда поймете сами, – снова настойчиво повторила она.

– Ладно! – согласилась я со вздохом и извлекла письмо из конверта. – Надеюсь, там никаких дурных новостей? Типа какой-нибудь кляузы из налоговой службы?

– Ничего подобного, Электра. Никаких кляуз. Точно говорю.

– Тогда хорошо. – Я развернула письмо и прочитала адрес вверху: Бруклин. А затем погрузилась в чтение самого письма.

Глубокоуважаемая мисс Деплеси, или можно я буду называть Вас просто Электрой? Меня зовут Стелла Джексон, и я прихожусь Вам родной бабушкой…

– Ну, я же говорила! – Я свернула листок бумаги в тугой шарик и шутливо швырнула им в Мариам. – Да знаете ли вы, сколько подобных писем от моих якобы утраченных некогда родственников я получаю? Обычно Сюзи сразу же выбрасывает их в корзину для бумаг. А этой что от меня надобно?

– Судя по письму, ничего. Просто хочет встретиться.

– Так! И что же такого необычного вы вместе с Сюзи нашли в этом письме? Почему решили, что я обязательно должна прочитать его?

– Там в конверте есть еще кое-что, Электра. Взгляните! – Мариам махнула рукой в сторону журнального столика, на который я швырнула распечатанный конверт. – По-моему, вы должны обязательно посмотреть.

Исключительно для того, чтобы отвязаться от настойчивых просьб своей помощницы, я снова взяла в руки конверт и извлекла оттуда крохотную фотографию, затерявшуюся в самом уголке конверта: черно-белая фотография, старая, судя по пожелтевшим краям, запечатлевшая красивую темнокожую женщину с младенцем на руках, счастливо улыбающуюся на камеру.

– И?

Я бросила очередной вопросительный взгляд на Мариам.

– И что? – снова повторила я.

– Неужели вы не улавливаете сходства?

– Сходства с кем?

– С собой, конечно! Сюзи заметила это сразу, да и я тоже.

Я снова глянула на фотографию.

– Допустим… Она чернокожая, при этом самая настоящая красавица, но! – Я равнодушно пожала плечами. – Уверена, на свете тысячи женщин, похожих на нее… И на меня тоже…

– Вы прекрасно знаете, Электра, что на свете очень немного женщин, похожих на вас. Форма ее лица, разрез глаз, высокие скулы… Честное слово, она – ваша копия. Точнее, я хотела сказать, что это вы… могли бы быть ее копией.

– Хорошо-хорошо! Но пока я не отыщу папино письмо, я не собираюсь родниться со всякими случайными людьми на том лишь основании, что я, видите ли, похожа на них. Согласны со мной?

– Тогда нам надо во что бы то ни стало отыскать это письмо, – ответила Мариам и принялась разглаживать скомканное письмо от предполагаемой бабушки (мне со стороны показалось, что ему уже невозможно вернуть первозданный вид). Тем не менее Мариам это удалось, и она вложила письмо обратно в конверт вместе с фотографией. – А пока я спрячу это письмо в сейф, ладно?

– Хорошо, – не стала я возражать. Раздался зуммер, оповещающий, что на мой мобильник пришла эсэмэска, и я глянула проверить, от кого.

– Итак, завтра я заезжаю за вами ровно в восемь утра. У вас, напоминаю, Электра, деловая встреча с Томасом и Марселлой по поводу рекламной кампании духов к предстоящему Рождеству.

– Хорошо, свободны! Пока! – Я сделала жест рукой, давая понять Мариам, чтобы она оставила меня одну, пока я вчитывалась в текст поступившей эсэмэски.

– А после обеда фотосессия – реклама часов. Что ж, если у вас ко мне больше нет никаких дополнительных поручений, тогда до завтра.

Но я уже не слушала Мариам, впившись глазами в слова, которые высветились на дисплее, а потому просто попрощалась с ней кивком головы, когда она двинулась на выход. Потом схватила свою рюмку с водкой и, сделав большой глоток, перечитала сообщение заново.

«Привет, дорогая. Я сейчас в городе с концертом. Вот подумал, почему бы нам завтра не пересечься, а? Охота немного поболтать с тобой. Митч».

Черт! Черт! Черт!

Я осушила рюмку до дна и тотчас же наполнила ее заново, чувствуя, что мне надо успокоиться и унять бешеное сердцебиение.

Снова перечитала полученную эсэмэску и тут же включила свой ноутбук, проверить, а не врет ли мне Митч. Но нет! Он действительно сейчас в Нью-Йорке. Свой последний гастрольный тур завершает грандиозным выступлением в Медисон-сквер-гарден: концерт должен состояться через два дня. Я поднялась с кресла и подошла к одному из французских окон, распахнула его настежь и вышла на террасу. Так значит, Митч в Нью-Йорке, вполне возможно, где-то совсем рядом со мной. Но где бы он сейчас ни был, сегодня вечером мы с ним дышим одним воздухом.

Я снова глянула на экран своего мобильника, пытаясь проникнуть в истинный смысл того, что скрывалось за его словами. Как это понимать? Он что, предлагает мне оливковую ветвь мира? Или как? Но оливковые ветви, они все, как правило, такие пушистые, и каждый листок несет в себе особое значение. Типа: «Послушай, я соскучился по тебе, я люблю тебя и понял, что совершил ошибку». Или: «Прошло какое-то время после нашего расставания, думаю, нам пора двигаться вперед. Хотя бы остаться друзьями…»

Так какой же смысл скрывается за посланием Митча? Понятия не имею!

«Скажи ему “нет”, Электра… Слишком рискованно возвращаться назад».

– Черт! – снова громко выругалась я. – Будь оно все проклято!

После чего с лихостью преодолела допустимый барьер для спиртного. Вот сейчас напьюсь в стельку и умру. Какая мне, в конце концов, разница? Умереть от перепоя – это еще не самый худший вариант. И достаточно простой к тому же. Я почувствовала себя буквально на грани нервного срыва, потому что понятия не имела, что мне делать в этой ситуации. Вот была бы у меня близкая подруга, с которой можно было бы посоветоваться. Но, как ни прискорбно в этом признаваться, имея пять сестер, я ни одну из них не могу назвать своей близкой подругой или просто человеком, которому я полностью доверяю.

– Да наплюй ты на эту эсэмэску! – воскликнула я вслух, возбужденно расхаживая по террасе, ненароком выхватила цветок из букета, оторвала ему головку и бросила лепестки на стекло.

Снова вернулась к себе в спальню, засунув мобильник глубоко под подушку. Наверное, лучше оставить все, как есть. Я не стану отвечать, Митч все поймет и тоже не будет бомбардировать меня новыми эсэмэсками. И это, кстати, немедленно прояснит для меня всю картину в целом.

Да, именно так я и поступлю. Я налила себе очередную порцию водки и отправилась изучать содержимое своих платяных шкафов, прикидывая, в чем бы я могла предстать перед ним, если бы наша встреча все же состоялась. Как ни верти, а наряды – это мое главное оружие, мой боевой арсенал, так сказать. Стоит мне сделать всего лишь один звонок любому кутюрье, обитающему в Нью-Йорке, и мне в течение нескольких часов подвезут тот туалет, в котором я хотела бы щегольнуть. Конечно, многое будет зависеть от места нашей встречи. Предположим, Митч придет ко мне сюда, тогда мне стоит выглядеть по-домашнему, но стильно и сексуально. Ему всегда нравились мои ноги… Так, может, все проще простого?

Я поспешила в ванную комнату и разделась догола, потом сняла с сушки белое пушистое полотенце и задрапировала его вокруг талии. Включила кран и подставила руку под струйку воды, разбрызгав несколько капель по обнаженной коже. Потом собрала волосы в один пук и скрутила их в узел на самой макушке. Окинула себя внимательным взглядом в зеркале в полный рост.

И невольно хихикнула. Потому что именно в таком прикиде я бы и встретила Митча, если бы он заявился ко мне сюда с визитом. Однако что, если мне придется куда-то ехать на встречу с ним? Я швырнула полотенце на пол и снова вернулась к своему гардеробу. Сняла с вешалки мини-платье от Версаче яркого изумрудного цвета и в этот момент услышала приглушенные позывные, сообщающие, что на мой мобильник прибыла еще одна эсэмэска. Схватила телефон. Снова от Митча.

Я сделала глубокий вдох и открыла текст.

«Ты получила мое сообщение, Электра? Я действительно очень хочу встретиться с тобой завтра и поболтать немного».

Я прыжком вскочила на кровать, именно так! – запрыгнула туда, попутно хватанула еще рюмку водки для храбрости и постаралась сформулировать достойный ответ.

«Привет. Только что обнаружила от тебя эсэмэску».

Мои пальцы зависли над дисплеем: мысленно я прикидывала, какое у него может быть расписание на завтра. Наверняка с утра его атакует пресса, затем после обеда он будет репетировать со своим оркестром, проверяя и перепроверяя снова и снова качество звучания и все остальное. Скорее всего, раньше восьми не освободится.

«Завтра днем у меня никак не получится. Деловая встреча по поводу рекламной кампании парфюма. Домой вернусь не раньше восьми».

Перечитала весь свой текст и осталась вполне довольна. Можно смело отправлять. И буквально через пару секунд прилетел ответ от Митча.

«Тогда можно в девять у тебя? Устроит?»

И тут мне захотелось немедленно принять ванну. Я включила свою стереосистему на полную мощь и улеглась в благоухающую пенную воду, закрыла глаза и стала слушать последние записи Митча. Через какое-то время вылезла из ванны. Меня распирало чувство гордости от того, что я все же сумела проявить выдержку и продемонстрировать Митчу (хотя бы ради разнообразия) свой характер. После чего поплелась в спальню и взяла в руки мобильник.

«Да, ровно в девять меня устроит. До встречи».

Я нажала на кнопку отправки и только тогда позволила себе улыбнуться. «А самое лучшее во всей этой истории, – мелькнуло у меня, пока я разглядывала себя в зеркале, – что я смогу предстать перед ним в своем новом и любимом наряде».

* * *

Всю ночь я не сомкнула глаз; утром, вопреки данному себе самой слову и близко не прикасаться к коксу, зная о том, что Митч учует его запах за целую милю от себя, я все же не удержалась и соорудила одну полоску, чтобы хоть немного расслабиться, прежде чем отправиться на утреннюю деловую встречу, на которой предстояло обсуждение всех подробностей предстоящей рекламной кампании парфюма.

– С вами все в порядке? – первым делом спросила у меня Мариам, когда я вышла из туалетной комнаты.

– Да, все отлично. Так мы идем?

После переговоров, которые продлились пару часов, мы снова вышли вместе с ней на улицу. Я была рада, что все это время Мариам была рядом со мной, скрупулезно фиксируя все мельчайшие детали предстоящей рекламной фотосессии, которая должна будет пройти в Бразилии, сама рекламная кампания стартует в самом начале октября. Единственное, что я запомнила из всех наших переговоров, так это то, что к концу встречи я провоняла духами, словно какая дешевая проститутка, – мой клиент, присутствующий на переговорах, видно, упросил кого-то заранее облить всю комнату парфюмом, который мне предстояло рекламировать.

– Ну и ну! – удивленно констатировала Мариам, когда лифт повез нас на первый этаж. – А они не жалеют денег на свою рекламную кампанию. Я еще никогда не была в Рио. А вы?

– Сразу даже и не вспомню. Но, по-моему, тоже не была.

– Кажется, вы говорили, что ваша старшая сестра живет в Рио?

– Наверняка говорила, – рассеянно подтвердила я, прикидывая в голове, хватит ли у меня времени, чтобы заскочить на обратном пути к своей маникюрше.

– Тогда вы сможете навестить ее, когда будете там, – не отставала от меня Мариам.

– Конечно, навещу, – кивнула я в ответ, пробираясь вслед за ней к тому месту, где нас поджидала машина. Устроившись на заднем сиденье своего роскошного лимузина, мы двинулись в обратный путь.

– Что вам заказать на ланч? – поинтересовалась у меня Мариам.

– Спасибо, ничего. Думаю, я вполне обойдусь тем, что есть у меня дома.

– Электра, ваш холодильник пуст, а вам надо регулярно питаться. Это важно. И потом, не забывайте, ровно в три у вас съемка: реклама часов марки Жежер-Лекультр.

– Что? – уставилась я на нее в ужасе. – Какая еще съемка? Вы вчера ничего не говорили мне о ней.

– Говорила, Электра, – спокойно возразила мне Мариам. – Разве вы забыли, как на прошлой неделе нам прислали восхитительный комплект этих часов, отделанных розовыми бриллиантами, чтобы вы могли примерить их? Такая дорогущая модель, что ее доставили в сопровождении двух охранников.

К несчастью, я ничего не забыла.

– Черт! – пробормотала я себе под нос, ибо уже успела заметить, что Мариам всегда недовольно морщится, когда я ругаюсь при ней вслух. – А отменить никак нельзя? Сослаться, что мне нездоровится?

– В принципе, наверное, можно. Только я не понимаю, зачем это делать.

– Дело в том, что у меня на вечер есть одно дело, о котором я совсем забыла.

– На какое время у вас назначено это мероприятие?

– Где-то около восьми, – ответила я, зная, что мне понадобится, по меньшей мере, час времени, чтобы подготовиться к встрече с Митчем.

– Что ж, тогда мы успеваем. Они хотят провести съемки при заходе солнца, а к половине восьмого стемнеет уже по-любому. Думаю, вы попадете как раз вовремя, если сразу же после фотосъемок отправитесь домой.

– Но мне же надо время, чтобы как-то подготовиться! Привести себя в порядок! Боже! Нельзя ли отложить эти проклятые съемки хотя бы на неделю? Ведь сама рекламная кампания стартует еще не скоро. Сколько им нужно времени, а?

– Электра, я, конечно, вам не указчик, но…

– Да, вы уж точно не подходите на эту роль! Впрочем, как и любой другой, кто может возомнить, что он меня контролирует!

Я увидела, как лицо Мариам покрылось краской, но она лишь молча опустила глаза.

– Прошу простить меня, – сказала она после короткой паузы, – если вы истолковали мои слова как посягательство на вашу частную жизнь.

Внезапно мне стало страшно не по себе. В конце концов, я же сама виновата. При чем здесь Мариам?

– Нет, это я должна просить у вас прощения. Я сегодня с утра не в своей тарелке. Какая-то вся дерганая… Но вы, конечно, правы. – Я тяжело вздохнула. – Будет некрасиво с моей стороны, если я подведу этих людей. Тогда постараюсь быть паинькой, чтобы съемки прошли максимально быстро. Обещаю выложиться по полной.

– Уж кто-кто, а вы, Электра, умеете делать это, как никто. Ладно! Так вы уверены, что не хотите ничего из съестного?

– Закажите мне васаби с японской лапшой и немного капусты.

– Хорошо. Сейчас я отправляюсь к Сюзи, но ровно в половине третьего я вернусь за вами. Так?

– Да.

Вернувшись к себе, я тут же насыпала пару дорожек из кокса, потому что мои нервы были уже на пределе. После чего с легкой душой принялась за обед, обильно сдабривая лапшу своей любимой французской водкой «Грей гуз». Серый гусь, если по-английски. Затем выхлебала, по меньшей мере, пинту воды, долго и упорно полоскала рот, израсходовав почти полбутылочки зубного эликсира, сжевала подушечку мятной жевательной резинки и наконец присела на постель, пытаясь расслабиться с помощью специальных дыхательных упражнений, которые мне порекомендовал мой психотерапевт.

Упражнения не помогли. Для того чтобы расслабиться, мне нужны либо «Серый гусь», либо его заменитель – порошок кокаина, который я любовно называю «Белым раем».

– Ну почему тебе не помогает что-то хорошее? То, что помогает другим? – жалобно спросила я себя и сделала еще пару затяжек, зная, что кокс – это на сегодняшний день единственное снадобье, которое поможет мне успокоиться.

* * *

– Добрый день, Электра! Как всегда, ослепительны! – приветствовал меня на выходе из дома Томми, мой фанат номер один.

– Спасибо.

– Чем могу быть вам полезен сегодня? – услужливо поинтересовался он у меня.

– Спасибо, но на сегодня никаких поручений. – Я одарила его благодарной улыбкой, проходя мимо, и заторопилась к поджидающей меня машине.

– Какой он славный! – воскликнула Мариам, залезая в машину вслед за мной. – И так преданно вас охраняет. Может, стоит подумать о том, чтобы нанять его в качестве вашего официального телохранителя? Невооруженным глазом видно, что под своим старым свитером он весь полыхает огнем.

– Мариам! – Я повернулась к ней лицом, картинно вскинув брови. – Я очень удивлена!

– Честное слово, Электра! Да, я не употребляю спиртного и не ругаюсь, но во всем остальном… Знаете, я все нормально чувствую, – добавила она с улыбкой, пока наша машина выруливала на проезжую часть, чтобы влиться в поток транспорта. – Ваше вечернее мероприятие так важно для вас, да?

– О, это просто приватный ужин с одним… приятелем.

– Тогда мы сделаем все от нас зависящее, чтобы доставить вас домой вовремя.

* * *

Я вернулась домой еще до восьми вечера: страшно ныло плечо, так как пришлось держать руку в строго определенном положении до тех пор, пока у них не получилось сделать идеальный снимок часов. Увидев, что Томми не дежурит, по своему обыкновению, на входе, я обрадовалась: обычно он любит сопровождать меня вплоть до самых дверей моей квартиры. Но сегодня мне меньше всего хотелось, чтобы кто-то увидел спешащего ко мне в гости Митча. Конечно, Митч – мастер маскировки и все такое: у него дома целый чулан всяких накладных бород, усов и бакенбард, однако все равно рисковать не стоит. Как только консьерж доставил меня в мой пентхаус, я тут же побежала наполнить ванну, потом обозрела в зеркале тот макияж, который остался на моем лице после съемок, прикидывая, оставить ли все, как есть, или лучше смыть его напрочь. Я знала, что Митч предпочитает видеть меня в естественном, так сказать, облике, а потому сняла с лица макияж и с наслаждением погрузилась в воду, стараясь не замочить волосы. О, как я мечтала иметь действительно натуральные шелковистые волосы. Может, в один прекрасный день я наберусь смелости и подстригусь на манер Алек Век, еще одной модели, с которой я изредка пересекаюсь на всяких показах. Все же короткая стрижка – это гораздо проще.

Выбравшись из ванны, я пошлепала на кухню, чтобы добавить немного льда в водку и тем самым понизить ее градус.

– Черт! – снова выругалась я, обнаружив, что Мариам, как всегда, оказалась права: мой холодильник был пуст. Митч появится на пороге с минуты на минуту, а у меня даже не получится угостить его холодным зеленым чаем.

«А с другой стороны, плевать мне на то, что он там любит пить. Разве не так? – тут же успокоила я себя, вернулась в ванную и принялась чистить зубы. – Не забывай, он отшвырнул тебя, как ненужную тряпку! Можно сказать, он разбил тебе сердце».

– Именно так! Разбил! – подтвердила я уже вслух, обращаясь к своему отражению в зеркале и нанося на губы специальный блеск.

Зашла в гостиную и глянула на часы: без четверти девять. Из одежды на мне по-прежнему было лишь одно банное полотенце, и этого вполне достаточно, а потому я занялась более насущным делом: перелила водку в пустую пластиковую бутылку из-под воды. Пусть будет под рукой на всякий случай. Вдруг мне понадобится срочная подпитка, а Митч и не догадается, что я вместо воды хлебаю водку. Потом схватила свое портфолио, извлекла из него самые лучшие последние фотографии и рассыпала их в живописном беспорядке на журнальном столике так, будто я стараюсь выбрать из этого вороха какой-то один подходящий снимок. Потом подошла к стереосистеме и замялась в нерешительности. Что поставить? Записи Брюса Спрингстина, которого Митч просто боготворит? Или какую-нибудь поп-музыку восьмидесятых, которую я очень люблю, зато Митч ее на дух не переносит. Нашлось компромиссное решение: обойтись без музыки.

– Боже, я так волнуюсь! – пробормотала я, присаживаясь на диван. И тут же учуяла кисловатый запах пота, снова бросилась в ванную комнату, вытерла себя насухо и сбрызнула тело туалетной водой. Пожалуй, в последний раз я так волновалась, когда впервые выходила на подиум в Париже.

«А что, если он действительно хочет вернуться? Бросишься в его объятия с покорностью ягненка? Или как?»

«Бросишься, бросишься… Ты и сама это знаешь, Электра…»

Однако времени для углубленного самоанализа уже не было: снизу позвонил консьерж и сообщил, что ко мне посетитель, некто «мистер Майк».

– Пусть поднимается, – бросила я в трубку домофона и швырнула ее на рычаг. Снова побежала в ванную и, зачерпнув пригоршню воды, плеснула ее себе на плечи. Еще раз глянув на свое отражение в зеркале, приготовилась к звонку в дверь. Но никакого звонка не последовало, а вместо него я услышала знакомый голос, но уже из гостиной.

– Электра, ты где?

«Боже! Митч уже в моей квартире!»

– Иду-иду! – Я сделала погромче шум льющейся воды, снова сбрызнула плечи ароматизированным дезодорантом. Потом еще раз удостоверилась, что белое махровое полотенце обвивает мою талию самым соблазнительным образом, после чего двинулась в гостиную.

И вот он передо мной, живой и невредимый, тот самый мужчина, который оставил меня с разбитым сердцем. Он уже стянул с головы бейсболку и сорвал фальшивую бороду. Высокий, статный и до ужаса сексапильный, как это ни прискорбно! Словом, такой, каким я его и помню: поношенные джинсы, рубашка в клетку, ковбойские ботинки, которые он всегда носит. Если нужно какое-то мужское олицетворение Америки, так вот он, Митч, стопроцентный американец во всем! А волосы он немного отрастил, по сравнению с тем, что было раньше, заметила я, и не успел побриться: вон какая густая щетина на подбородке. Мне захотелось подбежать к нему и тут же начать срывать с него одежду.

– Но как ты вошел? – удивилась я.

– Да дверь у тебя была открыта, – пожал он плечами в ответ. – Наверное, забыла закрыть ее, как положено.

– О господи! Это со мной случается постоянно. Когда-нибудь меня прирежут в собственной постели.

– Надеюсь, такое все же не случится. – Митч окинул меня внимательным взглядом с головы до ног, потом отвел глаза в сторону. – Я наверняка помешал тебе. Ты даже одеться не успела.

– Я… да, не успела. Заторопилась, услышав твой голос. Я только что после ванны. Съемки затянулись немного дольше, чем я предполагала.

– Все в порядке. Я никуда не спешу. Ступай, одевайся.

– Ладно! – ответила я и направилась к себе в спальню, крайне раздосадованная первой неудачей. Ведь в глубине души я была абсолютно уверена в том, что при виде меня полуобнаженной, едва прикрытой полотенцем, Митч немедленно сорвет с меня это полотенце и тут же заключит в свои объятия. Однако, судя по всему, нам снова предстоит повторить конфетно-букетный этап ухаживаний, как это уже было в прошлом.

Запасного варианта, так сказать, плана Б, для подобного развития сценария у меня не было, а потому я бросила полотенце на пол и уставилась на обилие вещей в своей гардеробной, не имея ни малейшего представления, что же мне выбрать. Но, в конце концов, я остановила свой выбор на любимых джинсах, а сверху надела короткую майку ярко-зеленого цвета с открытыми плечами. Как-никак, а Митч – горячий парень с Юга, наверняка сумеет по достоинству оценить плотно облегающие джинсы.

Тяжело дыша и обмахиваясь рукой, ибо я снова вспотела от напряжения и нервов, я вернулась в гостиную, Митч сидел на диване и разглядывал мои фотографии.

– Клянусь всеми святыми, ты стала еще краше с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Причем я говорю не столько об этих фотографиях, сколько о тебе самой, такой, какой я сейчас тебя вижу. – Он улыбнулся.

– Спасибо. Что-нибудь выпьешь?

– Если только у тебя завалялась бутылочка колы.

– А я думала, ты пьешь исключительно травяные чаи.

– Сегодня у меня выдался очень напряженный день. Иногда, знаешь ли, хочется немного взбодриться, так что капля кофеина мне совсем не помешает.

– Пойду, взгляну, что там у меня имеется в наличии, – сказала я и отправилась на кухню. К счастью, на дверце холодильника обнаружились две банки кока-колы.

– Вот, пожалуйста! – Я протянула ему банку, зная, что он никогда не пьет колу из стакана. Считает, что это не по-мужски.

– Итак, – обронила я, тоже усевшись на диван, но на некотором расстоянии от Митча, и взяв в руки бутылку со своей якобы водой. – Как поживаешь?

– Да вот работы по горло с этим гастрольным туром. Завтра вечером даю очередной концерт, уже сотый по счету.

– Поздравляю! Это событие! – Я потянула через соломинку водку, проглотила и одобрительно кивнула. – Но, насколько я понимаю, гастрольный тур близится к своему завершению, да?

– Да. Не поверишь, не могу дождаться, когда снова вернусь к себе в Малибу. Нужно сбавить обороты и устроить небольшую разгрузку. А как у тебя дела, Электра? Где побывала за это время?

– Да вроде все нормально. Работы полно. Словом, кручусь, как белка в колесе. Все время занята. Как и ты.

– Рад слышать. Выглядишь потрясно. Честно!

– Ты тоже неплохо смотришься.

– Спасибо на добром слове, но это скорее комплимент, чем правда. Знаешь, когда месяцами приходится спать не в своей постели, это сильно выбивает из колеи. Вот отыграю завтрашний концерт и уйду в тень на несколько месяцев. Стар я уже стал для таких напряженных гастрольных графиков, – обронил он с ленивой улыбкой, снова глянув на меня. Скольких миллионов женщин эта его знаменитая улыбка сводила с ума.

– Не говори ерунды, Митч. Старые рокеры никогда не умирают. Бери пример с «Роллинг Стоунз».

– Да, ты абсолютно права! Тут и спорить не о чем! – Митч шутливо округлил глаза. – Ну, ступай же ко мне! Обними своего Митча.

Дважды просить меня не пришлось. Я с радостью упала в его распростертые объятья, с нетерпением ожидая того момента, когда он запрокинет мне голову и начнет целовать. Но вместо поцелуя он лишь ласково погладил меня по макушке.

– В сравнении со мной, ты еще сущее дитя, правда ведь?

– Совсем даже не дитя! Знаешь, при моей работе взрослеешь очень быстро. Порой я чувствую себя уже такой старой… Старше, чем ты. – Я взглянула на Митча, призывно раскрыв губы, но он глянул на меня сверху вниз с каким-то странным выражением глаз.

– Не держишь на меня зла?

– С чего бы?

– Ну, все же… я обошелся с тобой не очень хорошо…

– Это правда, ты поступил плохо. Но это же все в прошлом. Понимаю, у тебя на то были свои причины.

– Ты необыкновенно добра ко мне, Электра, но все равно я чувствую себя немного подонком. Хотя, с другой стороны, и понимал тогда умом, что нам с тобой пора завязывать… Все равно ничего не получится.

Я замерла в ожидании, что сейчас он скажет: «но хотя…»

Однако никаких «но» не последовало. Вместо этого он сказал другое.

– Я искренне рад, что ты преодолела этот кризис в наших с тобой отношениях и пошла вперед. Меньше всего на свете мне хотелось причинять тебе боль.

– Да говорю же тебе, со мной все в порядке. В полном порядке!

Да, наш разговор с Митчем развивается совсем не в том направлении, в каком бы мне этого хотелось. Я высвободилась из его объятий и снова потянулась к своей бутылке с «водой». Сделала еще один глоток.

– Такое впечатление, что ты завязала с наркотой, да?

– Завязала, – подтвердила я и отхлебнула еще один большой глоток водки. Пора открывать карты. – И все же, зачем ты явился ко мне?