Текст книги "Рэймыннгион. Часть I. В Поисках Памяти"

– А о каких было известно? – Элмио, обрадовавшись, что Клэйрохс отвечает на все, что бы он ни спросил, решил продолжить разговор с тем же активным настроем. Тем более, что первый раз, про расы он спросил чисто из вредности, потому что ему очень не нравилось слово «духи». Представлялось сразу, что-то очень таинственное или загробное. А тут рядом с ним шел самый обычный мужчина, просто в немного странном и непривычном одеянии.

– Давай об этом потом. – Клэйрохс, видимо, все же решил закончить этот разговор. – Все-таки мы здесь, чтобы тебе память вернуть, а не для того, чтобы я тебе читал лекции по нашей истории.

Глава 4. Папоротниковый Лес

Деревьев стало больше, и все чаще попадались хвойные. Некоторые из них очень напоминали ели, другие сосны, третьи вообще ни на что не были похожи. Но все они сливались во что-то одно очень гармоничное, образовывая теперь уже настоящий хвойный лес, – тенистый и плотно закрывающий собой небо. А в самом низу, под деревьями, словно высокий зеленый ковер, землю покрывал слой папоротников. Они были просто всюду, это выглядело потрясающе. И, хотя папоротники здесь росли тоже другие, видеть их было вполне привычно. Ведь и в человеческих лесах эти удивительные растения не редкость, и далеко не каждый любитель природы сможет с первого взгляда сразу назвать тот или иной их вид. Так что Элмио, осматриваясь вокруг, тоже не особо задумывался над всеми отличиями.

Воздух был пропитан свежестью и влагой, сюда проникало очень мало солнечных лучей, поэтому вокруг создавалась своеобразная зеленая дымка, наполненная ароматами хвои и смесью запахов каких-то непонятных кустарников, цветущих крошечными белыми цветами.

Помимо всего прочего, у этого необычного тенистого леса, казалось, повсюду были глаза и уши. Словно за путниками кто-то постоянно наблюдал, и то и дело путался у них под ногами, шевеля травой и потрескивая сухими поломанными сучками чуть ли не в нескольких метрах от них. Элмио это удивляло. Он знал, что дикие животные, особенно маленькие, как правило, очень осторожны, и увидеть их в лесу практически невозможно. А в этом странном мире кто-то так бездарно прятался, что не заметить этого нельзя было даже при желании.

– Что это за шорохи? – Спросил он при очередном довольно звучном треске.

– Это папоротниковые лисы, – ответил Клэйрохс. Казалось, он вообще не обращал внимания на эти звуки. – Обычное дело в этом лесу.

– А почему они так шумят повсюду?

– Мы привлекаем их внимание, – он повернул голову в сторону очередного хруста. – Это самые ленивые хищники, которых я когда-либо видел. Они должны питаться мышами и лягушками, которые тут живут, но за последние лет четыреста, через эти места стало проходить столько путешественников с запасами еды, что эти зверьки полностью перешли на воровство. Стоит кому-то присесть отдохнуть, его сумки с едой как небывало. – Клэйрохс, поправляя свой плащ, обошел заросший мхом пень, возле которого под широкими листьями тоже кто-то копошился. – И самое интересное, это то, что при всей своей лени эти твари, которые даже не утруждают себя тем, чтобы передвигаться бесшумно, все же как-то умудряются воровать еду. Как они это делают, так до сих пор никто и не понял.

– Значит, они просто очень любят поесть. Как я их понимаю. – Элмио пытался по памяти посчитать, сколько примерно времени они уже идут через этот лес. – Я бы сейчас тоже все что угодно съел. После воды из того родника, у меня такое ощущение, что меня морили голодом неделю.

– Через пару часов будем в городе, там и поешь.

– Надеюсь, у вас, в мире духов, есть сосиски? – Поинтересовался Элмио, мысленно представив себе их насыщенный запах.

– Нет, у нас нет человеческой еды. Но раз ты сказал, что съел бы все что угодно, не думаю, что это проблема.

Элмио не понял, был ли это сарказм или совершенно серьезные слова, так как Клэйрохс даже не оборачивался в его сторону и говорил без лишних эмоций.

– Так причем здесь человеческая еда? Может быть, я имею в виду какие-нибудь «духовные сосиски».

– Увы, о таких мне тоже слышать не доводилось. – Теперь в голосе Клэйрохса четко слышалось нежелание воспринимать его слова как шутку, да и вообще продолжать этот разговор.

Внезапно, совсем рядом, раздался очередной треск, на этот раз сверху, на каком-то соснообразном дереве. Клэйрохс мгновенно отскочил на метр, а Элмио только замер и, непроизвольно сжавшись, прикрыл руками голову.

На то самое место, где только что стоял его одетый в красный плащ спутник, с дерева с треском упал маленький пушистый комочек. Остренькая мордочка, серо-зеленая шерсть с белым кончиком на хвосте, и черные, как уголь, невинные глаза.

Зверек сначала жалобно пискнул, а потом пугливо ощетинился и предостерегающе зарычал.

– Как я ненавижу этих тварей! – Клэйрохс, отряхивая плечи от кусочков осыпавшейся высохшей коры, с призрением и неприязнью впился взглядом в лисенка. – Позор животного мира! Зажрались до такой степени, что уже от своего жира валятся с деревьев прямо на дорогу!

Элмио присел рядом с серо-зеленым зверьком. У того и правда было такое большое брюшко, что он походил на маленький шарик.

– Да не бойся, глупыш. – Он хотел погладить лисенка, но тот оскалился и попытался уползти, хотя это не очень хорошо у него получалось. Он был настолько пухлый, что ему было даже неудобно передвигаться, переставляя свои крошечные лапки. Поэтому поймать его оказалось не сложнее, чем поднять упавший на землю лист. – Смотри, Клэйрохс, у него одно ухо белое. Он такой симпатяга!

– Обычная блохастая шавка, только дикая. – С хмурым равнодушием отозвался Клэйрохс. – Брось его обратно в траву. Животным вовсе не нужно чтобы их отрывали от нормального образа жизни. Хотя эти тупые меховые шарики упорно продолжают совать свои носы в чужие карманы, только способствуя этому. Надеюсь, они не вымрут из-за своего нахальства.

– Да, вижу вы не очень-то их любите. – Элмио отпустил малыша. – Ему, наверное, и пары месяцев нет, а он уже, оказывается, тварь и позор животного мира.

– Можно подумать, в вашем мире меньше таких четвероногих дармоедов. – Клэйрохс еще раз с отвращением взглянул на уползающего в траву папоротникового лисенка.

– Не знаю, но, по-моему, когда есть возможность сделать жизнь хоть одного маленького существа лучше, пусть даже подарив ему кусок хлеба, – это замечательно.

– Ну да, и куртки вы из них делаете тоже замечательные. – Клэйрохс только махнул рукой.

– Если у нас делают хорошую одежду, это еще не значит, что все люди кидаются на животных с ножами как ненормальные.

– Конечно, если взять за человеческую норму: охоту как вид спорта и крысиный яд в качестве бытовой химии, тогда, пожалуй, ты прав.

– Ерунда. У нас любят животных. – Настойчивее возразил Элмио. – Многие хозяева бывают так привязаны к своим питомцам, что заботятся о них чуть ли ни как о родных детях.

– Ты сейчас так со мной споришь, словно собирался подобрать этого лисенка. – Клэйрохс еле заметно усмехнулся. Возникшая дискуссия начинала его забавлять. – Не забывай, что ты не дома.

– Да нет, я как раз помню, где я. – Немного притихшим тоном ответил Элмио, спрятав руки в карманы. – Просто было бы здорово, если бы я мог взять с собой что-нибудь из этого удивительного места на память. Да и потом, этот малыш и правда был очень забавный. Не знаю, что плохого ты в нем нашел.

– Ну и сидел бы он один целыми днями в душном доме, дожидаясь от тебя подачки, вон как тот пес.

Элмио внезапно задумался. Хоть он и не помнил, чтобы любил ту странную лохматую до безобразия собаку, но пес так радостно вилял перед ним хвостом, выражая свои самые искренние чувства, когда они вошли в дом, что его стало даже чуточку жалко.

– Кстати, как он там будет один? – Спросил он отвлеченно. – Надеюсь, мы ненадолго, его же должен кто-то кормить, да и вообще…

– Сколько ты пробудишь здесь точно, я тебе сказать не могу. Скорее всего, около суток или чуть меньше. – Клэйрохс свернул на еле заметную тропку, петляющую среди папоротников. – Так что за пса можешь не волноваться. К тому же ты сам счел, что он какой-то слишком ленивый, а голодны собаки ленивыми не бывают.

– Подожди, как ты узнал? – Озадачено спросил Элмио, удивляясь вовсе не элементарному умозаключению относительно лени у животных.

– Так же, как я узнал и все остальное. – Невозмутимо ответил Клэйрохс. – Если ты еще не забыл, я читал твои мысли.

Элмио с опаской посмотрел в его сторону. Клэйрохс продолжал идти рядом с совершенно спокойным видом, словно ни сказав только что ничего не обычного. Как будто чтение мыслей для него было чем-то само собой разумевшимся. Со стороны это выглядело так странно.

Элмио прекрасно помнил то необычное ощущение, когда в его голове внезапно появился чей-то голос. Сейчас он даже точно знал, что это был голос этого мужчины в красном плаще, он сам ему об этом говорил и в мыслях, и наяву. Вот он сейчас идет рядом вполне реальный, словно обычный человек. Его, наверное, даже можно потрогать. Правда этого Элмио, естественно, проверять не стал. Но здесь и так все было ясно. Клэйрохс не был похож на пустое видение, которое может привидеться в бреду.

Вот только какое-то странное чувство в глубине души беспокоило и наводило на противоречивые мысли. Казалось, глупо было бы отрицать, что телепатия возможна, если ощутил ее на себе. Но принять это почему-то оказалось невыносимо трудно. Как будто мозг, несмотря ни на что, упрямо твердил, что ничего подобного не бывает и точка. Это жутко раздражало. Хотя о причине такого неверия со своей стороны Элмио смутно догадывался. Конечно, он почувствовал, что такое телепатия. Но ведь сам он почему-то от этого не научился читать чужие мысли. А это было равносильно тому, что впервые в жизни видеть огонь, совершенно не ощущая его тепла, и при этом пытаться поверить в то, что он действительно горячий.

– Значит, ты в любой момент можешь узнать то, о чем я думаю? – После небольшой паузы осторожно поинтересовался Элмио.

– Нет, в любой момент я мог это сделать только в твоем мире. Здесь такие вещи невозможны. – Клэйрохс подошел к какому-то большому дереву, стоявшему недалеко от тропы, и зачем-то начал рассматривать оставленные на нем зарубки. Темно-коричневый ствол был настолько огромный, что трое взрослых мужчин, наверное, не смогли бы его обхватить. Четыре ровных следа от ножа на его коре, перекрещенные между собой, были совсем свежие. Клэйрохс внимательно посмотрел на них, затем снова вернулся на тропинку. – Там у меня больше возможностей, чем здесь, собственно, как и у всех духов. В вашем мире даже летать можно.

– Летать? Вот это круто. – Элмио подумал, что полеты – это намного интересней, чем телепатия. Затем заметил зарубки, оставленные на дереве, и отвлеченно спросил. – Что это значит?

– Это оповещение. Неподалеку остановился лагерь из группы силотис, они тоже идут в город. Это торговцы одеждой, нам лучше пересечься с ними. Тебе нельзя разгуливать здесь в таком виде. – Клэйрохс презрительно посмотрел на его грязные джинсы, мокрые кроссовки и помятую после дождя темно-зеленую куртку.

Ловя этот придирчивый взгляд, Элмио только коротко улыбнулся.

– А ты хочешь, чтобы я вырядился в какой-нибудь нелепый красный плащ? – Он подошел ближе к дереву и хотел дотронуться до зарубок.

– Нет, красный ты не наденешь. – Клэйрохс резко перехватил его руку. – Такой носят только воины совета. И не трогай это, – строго велел он. – Ты можешь все испортить.

– Это еще почему? – Элмио с недоумением отошел на полшага. – Ты думаешь, я могу голыми руками испортить зарубки на коре?

– Эти зарубки лишь привлекают внимание. Сами письмена, нанесенные на них, энергетические, – это силианглит, а его ты читать не умеешь. Можешь просто случайно стереть.

Элмио отошел от огромного дерева, напоминающего могучий дуб, только почему-то с красноватыми листьями, и, прищурившись, смог разглядеть на его коре еле заметное желтое свечение из расплывающихся непонятных значков:

«Кочующий лагерь. Плащи и робы для путешественников».

Он мотнул головой, отгоняя видение, и все еще не понимая, видит ли он это по-настоящему или же ему это просто кажется. Подумав о том, что, наверное, никогда не смог бы привыкнуть к таким сложным вещам, как чтение мыслей и энергетические письмена, Элмио нагнал своего спутника.

– Давай, поторопись, – окликнул его Клэйрохс, взглянув на небо. – Нам надо к наступлению сумерек быть уже в городе, а еще по дороге тебе нужно подобрать одежду.

– Да зачем мне вообще другая одежда? – Раздраженно фыркнул Элмио. – Чем моя-то тебе не нравится, я не понимаю?

– Слушай. – Клэйрохс остановился и, развернувшись в сторону юноши, строго посмотрел на него. – Я уже объяснил тебе, что это – мир духов. – Он жестом показал вокруг, словно на пальцах пытаясь объяснить заблудившемуся иностранцу, что вместо гостиницы тот забрел в иммиграционную службу. – Ты ведь понимаешь, что людей здесь нет? – С нажимом спросил он, как будто Элмио его плохо слышал. – Мы скоро прибудем в город, а его местные жители видеть субъектов, разгуливающих в подобном виде, вовсе не привыкли. Так что успокойся, и просто не спорь со мной, договорились?

Элмио открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Клэйрохс только молча развернулся и ускорил шаг, не желая больше ничего объяснять. Его последний вопрос прозвучал как утверждение, словно он этим давал понять, что просто сейчас в чересчур хорошем настроении и поэтому делает ему такое одолжение – заводит с ним какие-то бессмысленные разговоры и разрешает возражать.

Элмио последовал за ним, хотя его и злило, что здесь он такой беспомощный и ничего не может. Этот мужчина в красном плаще ему вовсе не нравился, как и не нравилось все произошедшее за эти сутки. Но, к сожалению, со всем этим оставалось только смириться, и молча продолжать идти. Потому что в человеческом мире, откуда он был родом, для него в данный момент не было ничего, ни знакомых, ни родных. Даже прошлого не осталось, которое он потерял вместе со своей памятью.

Какое-то время оба шли молча. Потом вдали, среди деревьев, показался небольшой огонек костра. Видимо это был лагерь, потому что Клэйрохс сразу же повернул в ту сторону.

Элмио, отходя от мрачных мыслей, начал раздумывать, что же он там увидит. Ему приходило в голову что-то вроде средневекового базара или ярмарки с кучей всякой одежды и тканей, всяких там украшений для женщин и прочей ерунды. Он даже ясно представил, как вокруг костра сидят неопрятно одетые подозрительные типы, и что-нибудь жарят себе на обед, а хитрые папоротниковые лисы воруют у них из мешков еду, пока те рассказывают друг другу байки и последние сплетни.

Но чем ближе они подходили к лагерю этих торговцев, тем сильнее менялась картина, которую он представлял себе. Во-первых, дым от костра был необычайно насыщен каким-то чудесным ароматом, который так и манил к себе. Причем запахов еды в нем совершенно не ощущалось. Во-вторых, никакого шума оттуда тоже не доносилось, кроме звонких почти детских голосов. И, наконец, когда они подошли совсем близко, Элмио увидел, что лагерь, если это вообще можно было так назвать, оказался очень маленький, и никаких палаток или шатров там не было и в помине.

Прямо среди папоротников, возле скромного костра сидели четыре девушки и трое мужчин. У всех были длинные светлые до пояса волосы и огромные изумрудно-зеленые глаза, явно неестественные для людей. Что девушки, что мужчины, – все они были невысокого роста, как прикинул Элмио, девушки были ниже него на голову, а мужчины на пол, и все с невероятно тонкой талией.

Одеты они были во что-то средние между юбкой и штанами, закрывающими ноги только до колен. Эта белая свободная одежда подвязывалась незамысловатым тонким поясом, и почти не имела определенного фасона. Вместо обуви у них на ногах было что-то плетеное, сделанное, скорее всего, из молодой коры, и напоминало сандалии. Что касалось верха, то мужчины вообще ничего не носили выше пояса, если не считать небольших амулетов с маленькими красными кристалликами, которые свисали с их шей прямо на голую слегка загорелую грудь. А вот на девушках, которые особенно поразили Элмио своей не человеческой красотой, поверх таких же амулетов были накинуты легкие длинные венки из огромных розовых цветов. Они висели на их красивых тонких шеях, закрывая собой только грудь и верхнюю часть живота. Элмио даже невольно пожалел, что погода сейчас не ветряная.

Рядом с этими силотис, так называлась эта удивительная раса, лежало какое-то странное навьюченное мешками существо. Оно напоминало огромную толстую серую кошку, только с маленькими ушками и круглыми пухлыми лапками. При своих размерах, не уступающих, наверное, среднему тигру, это непонятное животное не вызывало особого страха, скорее, только удивление и любопытство. Похоже, оно было настолько неповоротливым, что бояться его даже не приходило в голову. Вывалив язык набок, оно сладко посапывало своим большим круглым бледно-розовым носом и иногда приятно похрюкивало.

Когда они подошли ближе к костру, животное беспокойно заурчало, а все силотис торопливо поднялись со своих мест.

– Приветствую вас. – Клэйрохс сделал небольшой поклон.

Торговцы весьма учтиво поклонились ему в ответ, а затем заинтересованно уставились на юношу за его спиной, совершенно не скрывая своего откровенного до неприличия любопытства.

– Нам нужна одежда. – Коротко изложил Клэйрохс. – Подберите что-нибудь подходящее моему спутнику.

– Да, господин. – Одна девушка, самая маленькая и шустрая, снова поклонилась, и тут же подошла к Элмио, начиная осматривать его со всех сторон.

Ее большие изумрудно-зеленые глаза часто мелькали перед его лицом, пока она снимала необходимые мерки. И каждый раз, когда Элмио встречался с ней взглядом, она смотрела на него с такой проникновенностью и прямотой, словно собиралась в саму душу ему заглянуть. От этого даже становилось жутковато.

Когда девушка закончила, она так же резво подбежала к навьюченному животному и начала что-то искать в опущенных на землю больших и толстых мешках. Двое мужчин уже разложили часть одежды и теперь помогали ей разбирать костюмы.

Остальные четверо силотис с задумчивым видом стояли в стороне, иногда поглядывая на Элмио странными любопытными взглядами.

– Все готово, господин. – Девушка, наконец, закончила выбирать, и, достав два костюма, которые выглядели так, словно их сшили лет восемьсот назад, подошла к Клэйрохсу. – Я советую вам взять этот, но подойдут оба.

– Хорошо, пусть будет этот. – Кивнул тот и видимо собирался достать деньги.

– Слушай, я этот хлам не надену! – Внезапно окликнул его Элмио, упрямо скрестив руки.

Девушка силотис с двумя костюмами в руках даже вздрогнула. Все торговцы тут же уставились на человеческого юношу, вытаращив глаза.

– Нет, конечно, если бы я одевался как ты. – Элмио развел руками, и, как ни в чем не бывало, окинул Клэйрохса с ног до головы придирчивым взглядом. – Тогда мне бы действительно срочно захотелось это сменить и неважно на что. Но в моем случае, к счастью, не так все запущено, так что можешь оставить эти чудо-костюмчики себе.

Клэйрохс сощурился и слегка даже улыбнулся, хотя высказываться вслух по поводу такой нагловатой реплики воздержался. В его серых глазах читалась откровенная насмешка.

– Если не нравится, можешь рискнуть выбрать себе что-нибудь сам. – Он кивнул в сторону разложенного возле мешков товара. – Полагаю, торговцы не будут против.

Силотис так же удивленно взглянули теперь уже на него, но возражать не стали.

Только девушка, по-прежнему державшая в руках костюмы, с легким запозданием непонимающе произнесла:

– Человек думает, что сам разберется в нашей одежде? – Эта фраза, сказанная совершенно невинным голоском, звучала так, словно молодая силотис говорила о какой-нибудь глупой собаке.

Ее большие глаза опять так же искренне смотрели на Элмио, нельзя было даже предположить, что она издевается.

Элмио ответил ей презрительным взглядом, с какой-то непонятной уверенностью и даже легкой злостью. А затем направился прямо к разложенной, неподалеку от странного животного, одежде. Стараясь не думать о размерах этой пухлой спящей кошки, которая умудрялась дышать ему в спину, Элмио торопливо начал рассматривать вещи, желая побыстрее с этим покончить. Задерживаться в лагере торговцев даже на лишние пять минут, ему больше не хотелось.

Клэйрохс промолчал, когда он вернулся, держа в руках черный костюм из рубашки, брюк и мужских туфель, оставив в сторонке дорогие плащи и робы. Единственное, что боле менее смягчало его траурный вид, – это был пояс, вышитый золотыми нитками с небольшой пряжкой из какого-то блестящего зеленого металла.

Туфли оказались вовсе не такие удобные, как кроссовки, да и весь этот наряд неприятно стеснял движения и был слишком мудреным, подходя, скорее, для того, чтобы пылиться в углу старого музея, чем для использования по прямому назначению.

На рукавах рубашки были пришиты странные пуговицы, из того же зеленого металла, что и пряжка. Воротник имел очень большой вырез, почти до середины живота и был переплетен с двух сторон тонким шелковым шнурком. А с внутренней стороны рубашки, была вшита еще и серого цвета подкладка, чтобы сквозь вырез не было видно голого тела. Штаны, как оказалось, вообще не закрывали ноги полностью, где-то чуть ниже колен были зачем-то завернуты, и поэтому плотно обтягивали голени. А на конце у них тоже были пуговицы, что безумно раздражало.

– Ну что, теперь я выгляжу как полный кретин! – Элмио посмотрел на себя в зеркало, которое принес ему мужчина силотис.

Клэйрохс с неодобрением оглядел его в новой одежде, потом пощупал подбородок и махнул рукой, показывая, что и так сойдет.

– Если говорить откровенно, то, что тебе предложили вначале, смотрелось куда лучше. – Он уже расплачивался с той шустрой девушкой, какими-то странными монетками зеленого цвета. – Но в принципе и эта одежда достаточно неприметная, так что считай, что ты немного потерял.

– Знаешь, может быть, я и не помню, к чему я привык в своем родном мире, но сейчас мне что-то подсказывает, что одежду я себе в состоянии выбрать сам. – Элмио вернул зеркало услужливому силотис, и перед уходом даже поклонился этим странным торговцам. Он уже понял, что этот жест – выражение элементарного уважения, обязателен, и без него никак не обойтись. Клэйрохс, в свою очередь, тоже ответил им на поклоны, а затем, не теряя времени, сообщил, что им пора.

Когда они покинули лагерь, и прошли метров около ста, Элмио окончательно убедился в том, что подобная одежда для него явно не годится, и что он к ней точно никогда не привыкнет. Всю дорогу он пытался нормально расправить плечи, убрать куда-нибудь надоедливый воротник, или просто засучить рукава, но потом понял, что это у него вряд ли получится. Лишь одна мысль утешала его, он переоделся только здесь, – в этом мире. А когда он вернется назад, то по-прежнему будет в удобных джинсах и кроссовках и, конечно же, в своей куртке. Как же он ждал этого момента!

– Фто это были за стханные типы, силотис? – Спросил Элмио, когда торговцы совсем пропали из виду, и запах от их костра практически перестал чувствоваться. Нормально говорить ему мешал край рукава его костюма, так как зубами он пытался расстегнуть на нем жутко неудобную пуговицу. – Я подобных пхидукхов в зизни не видел! – Отпустив рукав, он злобно посмотрел на пуговицу, которая упорно ему не поддавалась. – Неужели это целая раса такая?

– Если сказать честно, я к ним тоже чрезмерной симпатии не испытываю, но силотис далеко не придурки. Это представители одного из древнейших народов нашего мира. Да и вообще, они, наверное, самые миролюбивые двуногие существа на планете. Силотис говорят то, что думают, и всегда предельно искренни. – Клэйрохс вынул из кармана платок и протянул юноше. Ему явно было неприятно смотреть на то, как он зубами портит костюм, а потом отплевывается. – Хайлерос – город в который мы направляемся, был построен силотис.

– Какой ужас. – Элмио с непонимающим видом взял вышитый розочками платок. – Значит, и там на меня будут смотреть как на животное?

Клэйрохс промолчал, отводя взгляд в сторону, отчего у его молодого спутника сразу возникло неприятное ощущение, что не одни силотис так на него смотрят.

– Ясно, все духи к людям относятся как к тупым баранам. – Элмио вздохнул, уже оставив затею справиться с пуговицами. – Но почему? Что мы вам сделали?

– Да ничего. – Клэйрохс пожал плечами. – Так всегда было, с тех пор как эра нашего совместного сожительства закончилась. Большинство духов считает, что вы выбрали примитивный путь, предпочитая технологическое развитие магическому. – Затем, подумав, он добавил. – А своих же, людей, которые хотели вести прежний образ жизни, вы сжигали на кострах.

– Ну и что с того? Это были наши проблемы! – Элмио жутко возмутило с каким спокойствием говорил Клэйрохс. К тому же его злил сам факт, что те, о ком люди всегда думали, как о мифе или о выдумке, смеют их осуждать. – Зачем же вы так старательно изучаете нашу историю, если мы все такие тупые и невежественные, как животные?

– Вашу историю никто не изучает, кроме тех, кто непосредственно имеет к вам отношение, и следит, чтобы никто из нашего мира вам не навредил. – Сухо ответил Клэйрохс. – А это только воины совета.

Элмио стиснул зубы, стараясь не сказать чего-нибудь лишнего. От негодования его так и распирало. Сопровождающий его тип в дурацком наряде, будто бы из средневековья, говорил таким тоном, словно все человечество зависело от него, и было чем-то ему обязано.

– «И это притом, что у нас уже давно существует оружие такой мощи, что можно вообще уничтожить весь мир! И какая магия могла бы с этим сравниться? Может быть, глупая телепатия?»

Но вслух Элмио произнес, естественно, другое:

– И много среди вас таких воинов совета?

– Вполне хватает, чтобы справляться с нашей работой.