Текст книги "Симфония Поднебесья"

Герои двинулись обратно к водонапорной башне. Они подошли к лифту и никак не ожидали, что за их спинами предстанет Полисгоблин.

– Так-так, что тут у нас приготовлено для нас? – произнес Полисгоблин, нагибаясь в сторону Лукаса. Его длинный красный нос чуть не коснулся носа человека. Мальчик тут же пригнул голову, сильнее натянув пыльный мешок.

Фарфор не был так прост и с блюстителями гоблинского права умел договариваться. Он вытянул указательный и средний палец. После чего просунул их между носом Полисгоблина и Лукасом. Поднимая пальцы выше, Полисгоблин выпрямился.

Защитник правопорядка смотрел сквозь высокий воротник и каску на Фарфора. В подземных городах строго-настрого запрещено прикасаться к представителям закона, но это его действие своего рода дало понять, что именно этот блюститель прав граждан нацелен на разговор, вместо того чтобы сразу отходить Фарфора наэлектризованной палкой.

– Офицер, это мой домовик, чумазый, чинил коптер, – произнес Фарфор, развернув кольцо, и стал поглаживать желтый камень в его оправе.

Полисгоблин пренебрежительно сделал шаг назад.

– А документики на найм у вас при себе? – спросил он, не спуская глаз с Лукаса.

– Офицер, вы случайно не голодны, может поднимемся, перекусим? – Фарфор нажал на кнопку вызова лифта.

– К сожалению, бюро запрещает нам принимать пищу во время службы, пункт 55, подпункт 9, параграф 78.

– Ладненько, ну и служба у вас, офицер, столько надо знать, рисковать жизнью! А делканством не пробовали заниматься?

– У нашей семьи не хватило денег на ИВЭТ, и да, я пытался открыть бакалейную лавку.

– Неужели, а что пошло нет так?

– Не хватило возможностей.

– А вы не думали, что было бы, если хватило этих самых возможностей?

Офицер задумался, это помогло ему не услышать, как застрекотали шестеренки лифта, а когда он вышел из раздумий, то этот шум превратился в незаметный фон.

– Знаете, когда я еду домой на трамлине, и у меня потеет шея, и я вынужден нюхать чужие потные подмышки, то да, я вспоминаю свою делканскую деятельность – запах свежих штепселей, да и кто бы это не вспомнил?

– Кто бы не вспомнил, да, согласен с вами, офицер. Но у меня вопрос, он, конечно, личный, можно задать? Не отвечайте, если неудобно.

– Задавайте, гражданин.

– Сколько вам платят, пятнадцать тысяч штепселей в месяц? Может двадцать?

– Ну, скажем, примерно столько, гражданин, зато бюро выдает дубинку и скидку на медичавое обслуживание.

– Вот это меня и бесит, гоблины, на которых держится правопорядок в Гоблинариуме, трудяги вроде вас, страдают от наглости и беспринципности нашей системы. Вас же обдирают до нитки! Просто грабят, не доплачивают, – наполнял сладостной речью Фарфор уши полисгоблина. Пока офицер развесил уши, Лукас спрятался за ноги Фарфора.

– Вот чем хорош делканский труд, так это возможностью рынка, – продолжал заливать Фарфор. – Он может приносить всегда прибыль, и даже если ты вынужден отдавать, то это явно пойдёт на перспективу будущего материального блага.

Полисгоблин стоял и не понимал, к чему клонит Фарфор.

– Есть ситуации, когда я могу помогать гоблинам, достичь их возможностей.

– Возможности – это главное, – подтвердил полисгоблин.

– Именно, – обрадовался Фарфор. – При наличии желания я могу профинансировать на начальном этапе любую делканскую сделку. С неё может получиться вполне законная прибыль и даже без уплаты налогов.

– И сколько, допустим, можно получить прибыли?

– В этом конкретном случае, если брать во внимание нашу ситуацию, можно оценить размер прибыли в пятьдесят тысяч штепселей.

Как только Фарфор достал бумажник и начал отсчитывать купюры, его взгляд заметил еще пару лакированных черных ботинок. Неспешно подняв глаза, он увидел еще одного Полисгоблина. Так все четверо и молчали, наблюдая друг за другом, пока Фарфор не взял слово:

– И я готов это сделать для каждого, повторюсь, для каждого, кому нужна моя помощь, для каждого, господа!

Полисгоблин приспустил очки, и Фарфор явно разглядел в них желание получить премию, но, к сожалению, премия эта была от бюро, а не от меценатствующего делкана-миллионера.

– Прошу еще раз повторить, дословно, что вы произнесли.

– Да ничего я не говорил, ничего не понимаю, что вы хотите.

– Все вы понимаете, гражданин, перестаньте.

– Да щас, ага, чтоб мне на дерижомпеле [6] всю жизнь передвигаться, – отмазывался Фарфор.

– Если я правильно понимаю, гражданин, вы пытались сейчас подкупить Полисгоблина?

– Нет, офицер, совершенный подкуп, это когда вы приняли штепсели у меня из рук. Или если я вам положу их в карман или брошу на землю.

Патовую ситуацию спас лифт, который распахнул свои двери за спиной героев. Один из Полисгоблинов дубинкой ударил по бумажнику Фарфора. В воздух взлетели зеленые, фиолетовые, голубые и оранжевые банкноты. Второй полисгоблин попытался схватить Лукаса, но Фарфор вовремя толкнул мальчика ногой в сторону дверей и сам резко заскочил вовнутрь.

Городские стражи в этой ситуации не имели права зайти в лифт, на частную территорию. Их права как служителей закона распространяются только на улицу, и лишь в крайних случаях они могут вторгнуться в личное пространство, а именно, когда совершено явное преступление. Фарфор это прекрасно знал. Также он знал, что у него есть ровно час и двадцать пять минут на то, чтобы выбраться из водонапорной башни, так как существует еще одно условие, по которому Полисгоблины смогут попасть внутрь. Это ордер на обыск. Если после их запроса в бюро в течение вышеуказанного времени им не принесут ордер на обыск (а им его не принесут – так хитро устроены законы гоблинов), то они имеют полное право вторгаться в частную собственность и, более того, отходить дубинками всех, кто сидит внутри.

Будучи уже наверху, в комнате сыновей, Фарфор выглянул в окно и убедился, что Полисгоблины никуда не собираются уходить. Они выжидали, перекрыли улицу, да еще вызвали группу поддержки. Времени оставалось мало.

– Сиди тихо, а я пока поищу штепсели, – приказал Фарфор Лукасу.

– А я могу съесть вон то на тарелке? – поинтересовался с опаской мальчик.

Гоблин перевел взгляд на обеденный стол, где довольно продолжительное время прела копченая курица.

– Ты уверен? – спросил лукаво Фарфор.

– Очень хочу попробовать это!

– Это, не это, а это Пономорийский Ротан, вкуснятина.

– Очень похоже на копченую курочку, нам папа такую делает, на праздники.

– Это и есть курица, недалекий.

– Можно я ее съем?

– Ну иди, только туалетной бумаги возьми с собой побольше, – смеялся Фарфор.

Лукас непонимающе спрыгнул с кровати и направился к столу, подпорченный петушок оказался довольно вкусным, мальчик даже не приметил, что с легкостью перемалывает кости у себя во рту. Пользуясь относительным затишьем, гоблин пристально осмотрел все помещение жилого этажа башни. Сначала он подошел к механическим часам, висящим на стене, и что есть силы ударил по ним. Щепки, пружинки, шестеренки посыпались на пол.

«Не то», – задумался гоблин.

Невольно наблюдая, как шестеренка катится по полу, Фарфор заметил, что рядом со шкафом есть более чистые напольные доски, чем в остальном помещении.

Оказавшись ближе к ним и осмотрев место, он осознал, что между собой доски сколочены таким образом, что между ними остаются толстые щели. В отличие от них, остальные доски сколочены плотно. Просунув кончик когтя между досок и нащупав там проводок, он повел пальцем до места, где доски были сколочены плотнее, и уже почувствовал там пружинку. Гоблин с трудом вырвал застрявший коготь из дерева, поднялся и сразу ударил ногой в пол под собой.

В эту же секунду в помещении башни прозвенел лязг металла, на потолке отодвинулся люк, из которого выпал черный округленный предмет. Тут же сбоку из стены высунулась механическая рука с товарными весами и, эквилибрируя в стороны, ловко приняла на себя, как оказалось, черную гирьку.

Прозвенел колокольчик от велосипеда, и рядом со шкафом застрекотало электричество. Медные трубы из-за проржавевших болтов еле сдерживали просачивающийся пар. С первого взгляда ничем не приметный шкаф (к которому Фарфор подходил и осматривал ранее) медленно задвинулся на чистые доски, а на его место из-под пола высунулся сейф с большим темным углублением посередине дверцы, это было больше похоже на дыру в неизвестность.

Гоблин подошел к нему и взялся тщательно обнюхивать воздух подле сейфа.

– Ага, смазка старая, производства Глинча [7].

Далее он положил ладошки на боковые стенки сейфа, будто приобнял его. Сначала движения его пальцев были легкими, еле заметными касаниями, спустя минуту уже ладонь полностью прилегала к железу.

– Тройные стенки. Сталь антипилочная.

– Мистер гоблин, я хочу есть. Тихо донесся голос Лукаса, но Фарфор настолько был поглощён загадкой, что не услышал его. Он постучал коготком указательного пальца по передней стенке сейфа, после сделал то же самое, но уже в другом месте, при этом его уши вертелись, как локаторы, в разные стороны, пытаясь уловить малейшие звуки.

– Внутри двадцать три шестеренки, пятнадцать ригелей, девять тонн стали.

Гоблин на пару минут замолчал, после чего ударил по сейфу кулаком и приложил к нему ухо.

– Пять передаток, четыре светофильтра и замыкателя, три рессоры и два неизвестных ингредиента.

Далее он лизнул стенку и дверцу около черной дыры сейфа.

– Пеньковая веревка, но что же еще я упустил? Уважаемый сыщик Шербет Холст легко бы уже решил эту загадку!

Минут пять Фарфор сидел напротив сейфа, покручивая на пальце золотое кольцо с желтым камнем в оправе. Его пристальный, неотрывный взгляд был направлен на черное углубление. В голове крутились размышления вокруг последних двух ингредиентов, запрятанных в системе безопасности сейфа. Что же такого приготовили его сыновья, чтобы злоумышленник не смог добраться до их богатств?

– Ладно, чем Дэкс не шутит, – сказал Фарфор и поднес нос к углублению, чтобы лучше разнюхать, что там.

Гоблинский шнобель практически полностью погрузился внутрь, на лбу Фарфора выступила испарина. Внюхиваясь, он допедрил, что за последний ингредиент содержался в чудо-гоблинской инженерной мысли его сыновей.

– Ох и умно! – без секунды промедления, гоблин чудом успел вынуть нос, как здоровая гильотина чуть не отрезала ему кончик. Раздавшись грохотом на все помещение, заточенное лезвие перекрыло не только черное отверстие, но и саму дверцу сейфа, а из стены вылез граммофон, из которого донесся голос его сына Ахау: «Мэник домэник, мое, не отдам, проваливай к Дэксу, пока недодал».

– Засунь их в Мирлето, ловушка! – разнервничался гоблин.

– Мне очень хочется кушать! – настойчивее произнес Лукас.

– Мальчик, ты только что поел! – недоумевающе произнес Фарфор.

– Да, но я хочу еще.

– Ты и дома так же жрешь? – поднялся с пола Фарфор.

– Нет. Как мама ни старается, столько дома я не съем, – расплылся в довольной улыбке Лукас и тут же погрустнел.

Фарфор приметил, как щеки мальчика покраснели, глаза погрустнели, нос засопливил. Когда-то гоблин сам воспитывал детей, и он прекрасно понимал, что мальчик сейчас заплачет на всю водонапорную башню. Осаждающие их Полисгобсы точно услышат плач, и это развяжет им руки, штурм начнется раньше рассчитанного времени.

– Эй, не вздумай реветь!

– Я хочу домой, – Лукас принялся похныкивать.

– Стоп, спокойно! – выставил руки в стороны Фарфор.

– Я хочу к маме.

В голове мальчишки пронеслись домашние воспоминания. Мама, бабушка, дедушка и, конечно же, папа. Как он лежал на мягкой траве у дома, наблюдая за жучками, муравьями и бабочками. Как неуклюже шмели забирались в цветки за нектаром, как соседская кошка вылизывала лапы дочиста. Лукасу всегда хотелось ее погладить, но она ловко убегала, стоило ему к ней подползти. Бурчащий живот напомнил о вкусных бабушкиных сардельках с жареным картофелем и квашеной капустой, а когда они ездили в гости к бабушке по линии папы, то там его угощали блинами, гречневой кашей со сливочным маслом и пареной говядиной. Вспомнились вечерние семейные посиделки, где мама читала вслух книгу, бабушка вязала носки, а дед выпивал кружку пива, наблюдая за огнем в камине. А когда все ложились спать, Лукас с кровати у окна наблюдал, как гаснут огни ночного городка Штутгарт. Ему всегда хотелось до них добраться, посмотреть со стороны. Такими вечерами он больше всего скучал по папе и по его родному городу, ведь огни там светили ярче и по количеству их было больше.

Гоблин подошел ближе.

– Послушай меня, чтобы ты смог вернуться домой и увидеть маму.

– И папу!

– Папу тоже.

– И бабушку с дедушкой.

Фарфор рассердился, но сдержал пар эмоций.

– И бабушку с дедушкой. Еще будут пожелания?

– И кошку Марту, она живет у папы в квартире, она дает себя погладить.

– Может хватит уже, как там тебя зовут, Занудас?

– Меня зовут Лукас.

– Не важно, тебе нужно держаться меня, и я тебя доставлю до дома, но тебе надо меня слушаться, беспрекословно! Только тогда ты увидишь семью.

– Хорошо.

– Тогда первым делом мы направляемся в страну Кэтов, нам надо добраться до определенных Факторий, а после зайдем к моей хорошей подруге.

– Хорошо бы подкрепиться перед дорогой, ведь идти придётся далеко?

– А я что тебе раньше не говорил, что это далеко, что это в лесах Таке, там живут мохнатые Кэты, ты вообще меня слушаешь, недоумок?

– Слушаю и готов выдвигаться.

– Ну тогда вперед, как там тебя зовут, Хукас?

– Я Лукас, Лукас Тиль! – громко и гордо произнес мальчишка, переполненный надеждой и энергией в груди.

– Отлично, жители лесов Таке, пушистые ниндзя, нас ждут!

– А куда нам надо идти, в какие такие фактории?

– Ты меня специально злишь, мальчишка?

– Нет, мне просто интересно.

– Для тупых, еще раз. Нам нужно незаметно для всех попасть в леса Таке, это территория…

– А что такое территория? – перебил Лукас Фарфора.

– Точно, я забыл, что имею дело с глупостью человечьей. Леса Таке – это земля, где живут Кэты, это хоть тебе понятно, дебил?

– Я вас прошу не обзываться, мама учила меня, что ругаться плохо.

– Ты, я смотрю, нарываешься, стоит чуть приспустить поводок, так вы люди тут же нагадите, где попало.

– Дядя гоблин, мне уже десять лет, и я понимаю, что произошло, и вы мне обещали, что вернете меня домой, давайте этим и займемся.

Фарфор возмутился таким поведением своего пленника, в придачу его еще нужно было охранять и доставить, минуя факторию «Фоса», до Илисы Бомбису. Проглотив не то чтобы пощёчину, но щелчок по носу, гоблин с серьезным видом поднял голову наверх и вслух произнёс:

– Восемнадцать домов Кэтов в лесах Таке, так еще и человек в обозе! Спасибо, Дэкс, ты давно меня так не испытывал, – жаловался Фарфор кому-то в небе. – Наш путь лежит лишь до одного места. Кэты дома Бомбису – лучшие ремесленники среди всех великих домов. Первоклассные мечи для битвы, щиты для защиты, да даже фурнитура для столов и стульев – все, что можно сделать из металла, они сделают по лучшему виду и качеству. К тому же у них лучшие курортные спа-ванны во всем Поднебесье: природные источники моментально придают силу уставшим костям. Такая тебе информация сойдет?

– А кушать, они нам дадут покушать?

– Лучшее блюдо дома Бомбису – это северный кролик фрикасе с хлебными пряностями.

– А сейчас можно хлебных пряников?

– Ты, конечно, нехват-человечишка, посмотри вон в тех бочках, может найдешь чего.

Лукас двинулся по указанному направлению и поднял крышку одной из бочек. Внутри плотно набились конфеты в виде кристалликов без обертки. Конфетки были всех цветов радуги и разнообразной формы, как мелко разбитое стекло. Мальчик схватил горсть и сразу засунул в рот, как тут же покраснел и одновременно скорчил кислую мину на лице. Рот наполнили краски вкусов кисло-сладкого разнообразия, а также горького и приторного. Лукас не вытерпел и с грохотом упал в обморок. Суета оторвала Фарфора от мыслей оставить Лукаса тут одного, чтобы смотаться до офиса за деньгами. Он подбежал к мальчику и перевернул его, потряхивая, чтобы конфеты выпали изо рта.

– По одной надо, они же необработанные.

– Я не знал, – кряхтел Лукас Тиль, выплевывая конфеты.

– Мне теперь на каждом шагу подтирать тебе задницу?

– Я сам это делаю и давно! – гордо отвечал Лукас.

Вскоре дуэту гоблина и человека предстоял нелегкий путь через город Бомберлин, гоблинские фактории и леса Таке. Как правило, пушистые обитатели лесов не будут задавать лишних вопросов на их пути, а вот по городам и факториям надо быть на чеку. Кэты, так их называют гоблины, очень хорошо относятся к зеленокожим, несмотря на свою консервативность. Эти две расы объединяет предприимчивость и умение игнорировать чужие дела, по крайней мере, агенты «Дахала» [8] еще нигде не попадались за шпионаж.

Неудачный агент «Дахала»

В целом, все Поднебесье использует общий язык. Так проще взаимодействовать друг с другом. И на общем языке пушистиков лесов Таке называют «Катапиллары», по крайней мере, так они звались в древних манускриптах, оставшихся со времен ранних эпох.

_________________________________________________________________

[1] Кэты, они же Катапилары на общем языке – кошкоподобные антропоморфные разумные существа Поднебесья.

[2] Бомбису – один из восемнадцати великих домов кэтов, проживающих по обе стороны от северной горной гряды Тому-то Ери.

[3] Фактория Фоса – город гоблинов возле замка дома «Бомбису».

[4] Мяутян – вежливое обращение на общем языке к любому кэту, несущему фамилию своего дома. В обиходе только на территории лесов Таке, обращение к клановым кэтам, дипломатам от великих домов, а также достойнейшим представителям других народностей.

[5] Леса Таке – лесистая местность северо-восточнее Трольских островов, заселенная кэтами. (Не путать с лесами Таки)

[6] Дерижомпель – разновидность летательного аппарата Гоблинариума, конкурент квадракоптеров.

[7] Глинч – гоблин-изобретатель.

[8] Дахал – секретная служба разведки Гоблинариума.

Глава 3 (Помоечные приключения)

Фарфор обшарил карманы пиджака в шкафу, скорее всего эта вещь принадлежит Тахау. Мятая, грязноватая ткань и дырявые карманы, но именно в одном из них он нашел зеленую бумажку номиналом в сто штепселей.

Штэпсель Обдир-Банка

– Подержи, – сунул Фарфор купюру Лукасу.

Далее он вынул горсть патронов к револьверу, а после потянул наружу уже пустой карман, из которого посыпались крошки от печенья.

– Не густо, мусто, мегусто! Значит так, внутри города дичайшее налогообложение на услуги, как и перевозки. К тому же, полисгобы нас окружили – попадос конкретный. Значит, наш единственный путь – канализация. Через нее мы попадем сначала к алхимической лавке настоек, а потом в выгребную яму Бомберлина, через которую выйдем в квадропорт.

Дэкс зарешает дать халяву или подставу

Магию гоблины, мягко говоря, ненавидят, а вот одна из школ магии, Мирлето, почему-то неплохо прижилась в их мирке, как и по всему Поднебесью. Уметь заключать магическую силу в воду – это очень дорогая и сложная магия, притом практически не имеющая побочных эффектов. В том числе благодаря гоблинским факториям самые разнообразные товары попадают на полки магазинов, торговых и ремесленных лавок.

Буфер гоблинских факторий также обслуживают и перевозки грузов, пассажиров как под землей, так и снаружи. Практически уже мало кто скачет на лошадях, кабанах, требутыльных драконах [1], если только внутри своих земель из-за бедности. Но те, у кого есть деньги в том или ином виде, пользуются квадракотперами, дерижомпелями, цепигнилами [2] и другими технологическими продуктами. Все Поднебесье по достоинству оценило и пользуется чудом инженерной мысли гоблинов.

Требутыльный дракон в водах Трольского моря

– А что будет в лавке алхеминеской?

– Алхимической, дурак ты розовый! – выругался Фарфор, а потом его осенило.

– Простите, – склонил голову мальчишка.

– Ты вообще откуда наш язык знаешь?

– Слушал, – ответил Лукас не поднимая головы.

– Кого?

– Ахау и Тахау.

– Сколько ты уже здесь по времени?

– Не знаю, я ночью вскарабкался на их корабль.

– На «Зефир»?

– Да, а он потом взлетел и унес меня сюда. Я сидел в одной из – не знаю даже, как назвать – лодке что ли, где были бочки, и слушал, как они говорят на непонятном языке, больше похожем на своеобразный пискляч. А потом стало очень холодно, я думал, что скоро умру. Потом стало очень тепло. Когда я открыл глаза, мое небо пропало: осталась только темнота. А потом стало очень жарко и появились огни в туннеле, красивые карточки с рисунками на потолке туннеля. А Ахау и Тахау уже начали разговаривать на более понятном языке. А потом мы остановились у больших железных ворот, там они дали бумажки красному гоблину, и мы полетели дальше, жара уже ушла, а я все лучше понимал их разговоры, но самое лучшее, что мои ноги, застрявшие…

– Да заткнись ты уже, хватит этого словесного мусора! – снова вспылил Фарфор.

Лукас поник, опять же опустил голову, тихонько вытирая слезы пыльным мешком, в который был одет.

– Значит, наша смелая задача как будущих путешественников-авантюристов – добраться до лавки, там купим зелье. Оно поможет тебе временно принять обличие гоблина, а потом купим билет, чтобы отправиться в дом «Бомбису».

– Вперед к котам и лесам! – обрадовался мальчик.

– И купим кляп в рот, – с опаской произнес Фарфор.

Лукас спрыгнул с кровати и подбежал к шкафу. Там он отыскал рюкзак, потом пояс, к которому были прикреплены несколько подсумков. Пока Лукас примерял все найденное, Фарфор недовольно брюзжал что-то вроде «за что ему такая жизнь» и как ему «надоел этот человек, какой он противный и слабый». Но Лукас Тиль был добрым мальчиком (даже слишком) и старался не обращать внимания на непристойное поведение гоблина, у него была цель – собраться и поскорее вернуться домой, чтобы рассказать маме о его приключениях.

– Надо заготовить припасы, – сказал Лукас, охапкой загребая кристаллические конфеты и складывая их в подсумки на ремне. Немного покопавшись в мусоре, он нашел старую рогатку, которой тоже нашлось место на ремне. Рогатка чем-то была похожа на мини-арбалет и выполнена в металлической оправе с деревянной рукояткой, с пружинами, проволокой, спусковым крючком. Лукас взял пару конфет и положил их на затвор рогатки, с правой стороны которой он заметил отверстие, в него был вставлен ключ. Пару раз повернув его, он услышал, как механизм устройства взвелся, а спусковой крючок натянулся. Он прицелился в стену и нажал на крючок. Пружины хлестко, без отдачи, распрямились, арбалет выстрелил и пробил насквозь деревянные стенки водонапорной башни.

Фарфор, испугавшись, похлопал себя по груди в надежде снова найти любимый револьвер системы «Больт», который он благополучно оставил дома, на журнальном столике.

– Запихни меня в Мирлето, у младшего должны быть пушки.

Гоблин подошел к кровати Тахау, он легко её определил: младший сын был крупным по современным меркам, поэтому и кровать у него была соответственно большая и продавленная тяжестью.

– Так-так, что тут у нас! – радовался Фарфор, осматривая кровать сына.

Крюки над кроватью были пусты, обычно тут Тахау хранит свое снайперское ружье.

– Насколько я помню, Тахау окончил факультет воровства в ИВЭТ. Соответственно, каждый уважаемый себя вор – параграф 76, страница 5 – держит под кроватью набор пушек против внезапного попадоса, устроенного такими же джентльменами, как и он.

Гоблин хорошенько пнул кровать по краю, да так, что она со свистом перевернулась. Его ожидания оправдались: к днищу на изоленту были закреплены восемь револьверов разных производителей.

– Дэкс улыбается мне, – запричитал Фарфор.

Внимательно осмотрев ассортимент, он взял один из револьверов. Гоблин подбросил его в воздух и, поймав на лету, стал вращать на своем пальце. Сначала в одну сторону, потом в другую. После он крепко ухватил пистолет за рукоять и поднес его к своему большому гоблинсокму уху, взвел курок и нажал пальцем на спусковой крючок, тем самым оценивая его характеристики. После он опять повертел пистолет вперед-назад на одном пальце и несколько раз взводил курок и нажимал на спусковой крючок.

– Такс, ручка и спусковой крючок удобные.

Он тут же разобрал пистолет и положил детали в сторону, потом он взял другой револьвер, тот сразу заскрипел в руках Фарфора, оружие было покрыто ржавчиной и пылью.

– Безответственность, как так можно относиться к своему инструменту?!

После он схватил другой револьвер и поднес к уху. Гоблин медленно, коготком крутил барабан, прислушиваясь к щелчкам механизма.

– Отлично! Берем барабан.

Настала очередь следующего, наиблестейшего и наичистейшего. Он поднес его дуло к носу и вдохнул воздух, после чего скривился, будто объелся кислых леденцов.

– Замечательно! – произнес гоблин, снимая ствол с револьвера, посматривая сквозь него на лампочку.

Так он перебрал несколько штук, под четкий взгляд подпали лучшие образцы, и он, так же благополучно их разобрав, отложил нужные ему запчасти в сторону. Вот оно, близко. Гоблинская находчивость и умение распорядиться тем, что есть, помогли ему собрать все детали воедино, и перед Фарфором предстал совершенно новый образец. Он опять повертел его в руках, повзводил курок и понажимал на спусковой крючок.

– Идеально, то что надо! – Фарфор достал из кармана патроны и снарядил полный барабан. Сама ситуация заставила разработать новый револьвер, на который вполне можно оформить патент. Заказать чертежи на каждую деталь со своими авторскими изменениями (так будет проще в суде доказать, что модель новая) и организовать сборку где-нибудь на задворках Тарсельвалифисинских лесов-болот, допустим, в фактории Крякенсиндиливинаскен или Крапаудифакенстинагенс. Конечно же, Фарфор записал для себя эту мысль в блокнот. После он решил проверить еще раз механизм выкидного ножа. До блеска начищенное Фарфором лезвие исправно выстреливалось. Он посмотрел на него, любуясь своим прекрасным образом, более того, он восхищался собой. В его лице наблюдалась надменность, величие, превосходство над ситуацией и пренебрежительная ненависть по отношению к мальчику, когда он перевел на него взгляд.

– Эй, как там тебя, Пукас вроде, ты готов? – радостно произнес Фарфор, взводя курок револьвера. Его не мог не радовать момент спускания в опасную канализацию с новёхоньким револьвером. Его будоражил дух авантюризма, что снова идет с ним по жизни, и в данной ситуации Фарфор оказался наедине со своим умом и опытом. Последнего в настоящее время у него хватало с лихвой.

– Да, мистер гоблин, но меня зовут Лукас, сейчас провода уложу в портфель, завяжу веревку, и я готов, – так же радостно произнес мальчик, взводя свою механическую рогатку.

– Да не важно, как тебя зовут, важно то, зачем тебе эти провода, это не макароны, ты их не съешь, – ответил Фарфор, осматривая Лукаса.

Перед гоблином стоял мальчик, укутанный в пыльную мешковину, сквозь прорези которой торчали худенькие руки и тонкая шея с вытянутой головой. На голове красовались густые взъерошенные волосы. Тяжелый рюкзак с барахлом, как и подсумки, набитые леденцами, давили на Лукаса. Но мальчик выглядел так, что казалось, будто тяжелая ноша ему как раз по плечу.

– Слушай внимательно, Уксус.

– Лукас! – произнес мальчик чуть возмущенно.

– Да не важно, мы с тобой спускаемся в канализацию. Это самое опасное место города. Там в темноте его бесчисленных коридоров нас будут поджидать грамлины.

– Кто это? – шепотом спросил Лукас.

– Это самые злобные твари во всем Поднебесье, за исключением бесов.

– Мы будем с ними сражаться? – мальчик повернул пару раз ключик на рогатке.

– Нет, нам нужно просто держаться вместе и в свете огня. Помоешные грамлины, в отличие от других сородичей, не видят света с рождения. Канализация – их дом, и глаза их совсем не видят при свете и плохо в темноте. Но вот их слуху, вибрациям, обонянию можно позавидовать.

– Я понял.

– Держись всегда за меня и исполняй все, что я тебе говорю.

– А ты знаешь, куда идти?

– Конечно, канализация лучшее место для контрабанды – параграф 108, страница 25. Отчеканил Фарфор, вспоминая свои лихие молодые годы, когда в кармане валялся черствый хлеб, на спине был плащ-платка, на груди ржавый пистолет, а в груди стремительное желание приключений.

Герои миновали огромный подземный порт, прилично обставленную лабораторию и доверху набитые склады водонапорной башни сыновей Фарфора. Батю сильно возмутило то, что он увидел. У его «прощелыг» жизнь была налажена, а они и не думали возвращать ему долг. Спустившись в самый низ, герои еще больше обалдели от увиденного. Множественные сборочные автоматы, конвейерные ленты, автоматические манипуляторы, даже мини-поезд курсировал. Реально оторопев от увиденного, отец семейства открыл рот и, конечно же, пожалел, что раньше не решил нагрянуть в логово сыновей. Минуя сложный технологический завод, они обнаружили огромную дверь-шестеренку, надежно преграждающую им путь.

Фарфор подошел к пульту управления и нажал на красную грибовидную кнопку. В помещении заиграла сирена, застрекотало электричество, мигающие лампы предупреждали об опасности. Шестеренка, вздымая пыль, выдвинулась вперед и покатилась по ригелю в сторону, открывая темноту канализации величественного города Бомберлин.

Гоблин подобрал у двери-шестеренки масляную лампу и зажег её, попутно рассмотрев в углу и канистру для дозаправки. Дав легкий подзатыльник Лукасу, Фарфор как бы придал ему ускорение, и они вошли в канализацию. Лампа осветила темные кирпичные коридоры канализации, ранее открытая дверь-шестеренка в два раза быстрее вернулась в исходную точку, оставляя человека и гоблина наедине с таящимися в темноте опасностями.

Запах помещений оказался подобающе зловонным.

– Здесь воняет, – возмущался Лукас.

– Тише ты, отродье человеческое, нас услышат, говори на полтона тише.

– Запах – кошмар, меня тошнит.

– Это ты считаешь кошмарным запахом? Ты еще у Вонючей горы не был.

Лукас присел, его замутило:

– Сейчас стошнит.

– О Дэкс, если ты не перестанешь ныть, то я тебя на эту гору отнесу, будешь там куковать с вонью заодно.

Собравшись с мыслями и переборов рвотный рефлекс, мальчик достал из портфеля тряпку, похожую на рваную рубашку и повязал её себе на лицо, так хоть немного получше будет. Гоблин, увидав это, вырвал у мальчика портфель и тоже взял себе тряпку, попутно закидывая внутрь канистру с маслом для лампы.

– Ну и барахла ты себе туда набрал, – сказал Фарфор, бросая портфель в лужу грязи, также завязывая ткань на затылке.

Мальчик забрал обратно портфель, стряхнул, как мог, грязь и повесил его на спину. Груз значительно начал давить на ребенка, но тот спустя пару секунд привык к нему и смог двигаться дальше.

– Вот, нам сюда, – показал Фарфор лампой в одно из трех разветвлений.