Текст книги "История государства и права России. Часть I"

3.4. Право по Судебнику 1497 г

В XIV–XV вв. все еще действовали нормы Русской правды. Сокращенная редакция этого памятника права свидетельствует о применении и необходимости переработки в связи с изменениями юридического быта. В период складывания централизованного государства не появилось крупных правовых сводов. Имело место дарование тарханных (иммунитетных) грамот, устанавливающих разного рода привилегии отдельным лицам или учреждениям (отменены Судебником 1550 г.).

Важными источниками, характеризующими юридический быт эпохи, являются уставные грамоты наместничьего управления. Из дошедших до нас, особый интерес представляют Двинская грамота (1398 г.) и Белозерская грамота (1488 г.). До нас не дошли великокняжеские указы или иные акты, имевшие общерусский характер и изданные до конца XV в.

Важнейшим памятником русского права периода складывания централизованного государства является Судебник 1497 г. Первое упоминание о Судебнике содержится в «Записках о Московии» посла Максимилиана I при дворе Василия III Сигизмунда Герберштейна. Единственный дошедший до нас список Судебника был найден в 1817 г. П. М. Строевым и опубликован в 1819 г., М. Ф. Владимирский-Буданов разделил текст документа на 68 статей (в оригинале текст не делится на статьи, но содержит киноварные заголовки, выделяющие части текста). Анализ текста позволяет утверждать, что источниками Судебника были: Псковская Судная грамота (по правовому материалу Судебник 1497 г. значительно беднее грамоты), Русская правда, «Указ наместником о суде городскым» 1483– 84 гг., грамоты наместничьего управления. По мнению С. В. Юшкова только в 25 статьях очевидно влияние предшествовавших (из известных науке) актов (12 статей из Уставных грамот, 11 из Псковской судной грамоты и 2 из Русской правды). В Судебнике доминируют нормы процессуального права, что объясняется характером и названием самого документа.

Гражданское право. Судебник 1497 г. содержит мало норм вещного права. Развитие поземельной собственности отражено в статье 63, отражающей сроки давностного владения землей: для всех категорий земель (включая вотчинные, поместные, крестьянские и монастырские) срок составляет 3 года, для великокняжеских земель – 6 лет. Обязательственному праву Судебник уделяет значительно меньше внимания, чем Русская правда и Псковская судная грамота. Самый распространенный из договоров – договор купли-продажи, заключаемый на торгу, устно, в присутствии свидетелей (С97–46,47). Простая форма договора купли-продажи не распространялась на покупку лошадей: сделка такого рода должна была сопровождаться «пятнанием» (клеймением) и уплатой особой пошлины пятенщику. Приобретение прав на холопа также оформлялось особым порядком – специальной грамотой, бывшей правоустанавливающим документом. Традиционно подробно регламентирован договор займа. Имеющая явную связь с Пространной редакцией Русской правды статья 55 Судебника устанавливает условия несчастной и злостной несостоятельности: в случае «безхитростной» утраты вверенного имущества купец получал рассрочку, оформляемую «полетной» грамотой, и право на выплату долга без процентов, злостное банкротство грозило выдачей «головою на продажу».

К обязательствам из причинения вреда относились возмещение ущерба при потраве посевов, распашке чужой полевой межи (С97–61,62) и возмещение убытков из имущества вора (С97–8). Наследственное право в рассматриваемый период особых изменений не претерпело. Господство принципа «сестра при братьях не наследница» является характерной чертой этой отрасли русского права. По закону (если не было завещания) дочери получали наследство только при отсутствии сыновей, а в случае бездетности наследодателя имущество отходило родственникам (С97–60).

Уголовное право. Преступление, понимаемое как нарушение закона и воли государя, стало называться лихим делом. Объектами преступлений были государство, церковь, личность, имущество (С97–9,10). Субъектами преступления были все категории населения, включая холопов, никаких указаний на возраст преступников Судебник не содержит (в этом вопросе судьи руководствовались византийским законодательством, запрещавшим наказывать отроков до 7 лет). В законодательстве появляется термин «ведомо лихой человек» – заведомый преступник (рецидивист) (С97–9,12,13). Судебник содержит описание процедуры облихования (признания ведомо лихим): показания 5–6 добрых людей в том, что человек есть «тать ведомой», даже без поличного (то есть без прямых доказательств причастности к краже) было основанием для применения смертной казни (С97–13), хотя в норме казнили воров, пойманных на второй краже (С97–11). Судить о субъективной стороне, исходя из имеющихся норм, довольно сложно: наличие вины, как условия применения санкции, прослеживается только в статье 55 (о злостном банкротстве).

Среди преступлений против государства стоит выделить крамолу и подым (С97–9). Под крамолой обычно понимается измена и заговор, а вот по поводу «подымщика» в историографии нет единой точки зрения, наиболее распространенной является версия о подыме как о подстрекательстве к возмущению и бунту. Судебник содержит постановления, отражающие борьбу с коррупцией: предписывалось «посулов боярам, и окольничим, и диакам от суда и от печалования не имати» (С97–2). Посулами назывались незаконные поборы с тяжущихся сторон – взятки. Заметим, что санкция за посул не устанавливалась. К преступлениям против правосудия можно отнести ябедничество – ложный донос, злостную клевету (С97–8). Судебник запрещает отказывать в правосудии (С97–2), устанавливает и ответственность за неправый суд: «А которого обвинит боярин не по суду и грамоту правую на него с диаком даст, ино та грамота не в грамоту, а взятое отдати назад, а боярину и диаку в том пени нет, а исцем суд с головы» (С97–19).

К преступлениям против личности относятся: душегубство (С97–8), бой (побои – С97–53), лай (оскорбление – С97–53). Наиболее распространенным из имущественных преступлений была татьба (хищение имущества – С97–8). Квалифицированными признавались головная (кража, сопряженная с насилием), церковная татьба (С97–9). Судебник отделяет татьбу от разбоя (С97–8). Смертной казнью наказывались церковные, головные тати, зажигалники (поджигатели), ведомо лихие, душегубы, тати, уличенные в повторной краже (за первую кражу назначалась торговая казнь – битье кнутом) (С97–9,10).

Система наказаний претерпела изменения, связанные с трансформацией цели: теперь главной целью наказания стало устрашение. Важнейшими видами наказания стали смертная и торговая казни, производимые публично, дабы другим «на то смотря, не повадно было». Наличие системы исполнения наказаний свидетельствует о новом этапе укрепления государственной власти. Способ смертной казни в Судебнике не указывался, но по имеющейся в иных источниках информации применялись следующие виды казни: отсечение головы, повешение, утопление. Однако, штрафы и иные взыскания, обращаемые как на имущество, так и на личность преступника, не утратили своего значения, ибо были важной доходной статьей государственной казны.

Процессуальное право. Порядку и правилам судопроизводства посвящена большая часть норм Судебника 1497 г. Формула: «Суд судити бояром и околничим» содержится в первой статье. Судьям предписывалось: «жалобников от себе не отсылати, давати всемь жалобником управа в всемь, которымь пригоже», то есть не отказывать в правосудии, а также не брать посулов (взяток) и никому судом «не мстити и не дружити». Если истца «в непригоже управити», то следовало жаловаться в вышестоящую инстанцию или Великому князю (С97–2). Центральными судебными органами были приказы, а на местах – наместники и волостели. Полномочия кормленщиков различались: наместники могли быть с правом боярского суда и без такового, судебное решение первых считалось окончательным; вторые должны были рассмотренное дело направлять в порядке доклада в вышестоящую инстанцию, которая утверждала решение (С97–18,38,43). Судебник обязывал кормленщиков привлекать к отправлению правосудия представителей населения: дворских, старост и лучших людей (С97–38).

Судебник разграничивает светскую и церковную подсудность, определяя категории лиц, подсудных святительскому суду: «А попа, и диакона, и чернеца, и черницу, и строя, и вдову, которые питаются от церкви божия, то судить святитель или его судия… А которая вдова не от церкви божьей питается, а живет своим домом, то суд не святительской». Если по делу проходили лица разной подсудности, то назначался вопчей (общий) суд: «А будет простой человек с церковным, ино суд вопчей» (С97–59).

Процесс в рассматриваемый период имеет в основном состязательный характер. Дело начинала заинтересованная сторона подачей челобитной. Суд принимал меры к вызову ответчика. Доставка ответчика и иные процессуальные действия осуществлялась приставами – недельщиками (назывались так потому, что исполняли свои обязанности по неделям). Срок явки ответчика в суд устанавливался в специальной грамоте, называемой срочной (С97–26). Приставная грамота – своеобразная повестка в суд, доставляемая приставом (С97–28). Работа пристава (езд или хоженое) оплачивалась сторонами, размер езда зависел от дальности дороги недельщика и мог составлять до 8 рублей (С97–30). Заметим, что сумма иска должна была быть выше оплаты езда (С97–28). При неявке ответчика в суд в установленный срок истцу выдавалась бессудная грамота – документ об удовлетворении иска без рассмотрения в суде (С97–27). Судебное решение называлось правой грамотой, ее выдача была сопряжена с уплатой особой пошлины (С97–22,23).

Основным судебным доказательством по-прежнему оставалось послушество. Статья 48 Судебника подробно регламентирует участие послухов в процессе. Послухи выступали на судебных поединках, причем если стороны могли поставить на поле вместо себя наймитов (в силу возраста, принадлежности к женскому полу, сана, или немощи), то послуху такого права не давалось (С97–48,49). Поле (организация поединков, полевые пошлины) довольно подробно регулируется Судебником (С97–68). Судебник знает и правило «ссылки из виноватых»: если послух «не говорит в исцевы речи» (не свидетельствует в его пользу, хотя является свидетелем с его стороны), это влечет за собой проигрыш дела. Еще одним распространенным видом судебного доказательства была присяга (С97–48,58).

Состязательный процесс предполагал возможность примирения сторон, которые, тем не менее, обязывались выплатить судебные пошлины (исключение составляли только полевые пошлины окольничему, дьяку и недельщикам, если поединок не состоялся – С97–4).

Судебник 1497 г. позволяет судить о развитии отличного от состязательного процесса – розыска (возбуждался по инициативе государственных органов, основанием могли быть изобличительные показания задержанного вора – С97–14). В этом процессе применялись пытки, причем недельщикам, ответственным за поимку преступников, содержание их под стражей и следствие, предписывалось пытать татей «безхитростно», не принуждая подследственных к оговору других (С97–34). Недельщикам запрещалось без доклада давать татей на поруку и продавать их (С97–35).

Предусматривалась возможность пересмотра дела (пересуд). Пересуд был возможен в том случае, если имелись сомнения в подлинности документов, а сумма иска была не менее рубля (С97–64).

4. Сословно-представительная монархия

Вторая половина XVI – первая половина XVII века. – период сословно-представительной монархии в России. В середине XVI в. возник сословно представительный орган – Земский собор. Принято считать, что сословно-представительная монархия просуществовала в России немногим более 100 лет. Наивысшего расцвета сословно-представительная монархия достигает в период царствования первого царя из династии Романовых, Михаила Федоровича (1613–1645 гг.): необходимость ликвидации последствий Смуты обусловила почти непрерывную работу Земских соборов на протяжении первой декады его правления. Важнейшим достижением рассматриваемого периода была систематизация законодательства при государе Алексее Михайловиче (1645–1676 гг.). Соборное Уложение 1649 г.[15]15
  Соборное уложение / Российское законодательство X–XX вв. под общей редакцией О. И. Чистякова. Т. 3. М.: Юридическая литература, 1985. С. 83–257. Далее используется сокращение СУ (номера глав обозначаются римскими цифрами, номера статей – арабскими).


[Закрыть], принятое на Земском соборе, было крупнейшим памятником русского права и оставалось действующим источником права до XIX в.

4.1. Общественный строй

Правовое положение служилых людей. Служилые в Московском государстве делились на две основные категории: по отечеству (по происхождению) и по прибору.

Сложилась целая система чинов служилых по отечеству, среди которых различались: чины думные, чины Московские и чины городовые. К чинам думным (заседавшим в Боярской думе) относились боярин, окольничий, думный дворянин, думный дьяк. Высшим думным чином являлся чин боярина, который «сказывался» государем. Боярами, по общему правилу, становились только представители древних боярских фамилий; менее родовитые служилые могли получить чин боярина за выдающиеся заслуги и благоволением государя (например, Д. М. Пожарский получил чин боярина за «службу и очищение Москвы», то есть за то, что возглавлял ополчение, освободившее столицу от поляков в 1612 г.). Следующим по значимости был чин окольничего (термин окольничий происходит от окольний, т. е. приставленный к какому-то делу или должности). В окольничие попадали люди не особенно родовитые, этот чин был своеобразной ступенью к боярству. Чином думного дворянина жаловались менее родовитые служилые, ведущие свое происхождение от детей боярских, которые «в думе жили». Получение думного чина могло быть связано с особыми заслугами перед отечеством (например, Козьма Минин, бывший по происхождению посадским, был пожалован чином думного дворянина за вклад в организацию ополчения 1612 г.). Думный дьяк – низший думный чин, жалуемый дьякам важнейших приказов. Дьяки обладали совещательным голосом, не имели права садиться в присутствии государя.

Чинами Московскими считались стольник, стряпчий, дворянин московский, жилец. Стольники изначально прислуживали князьям, а затем – государям и их гостям во время трапез, стоя у столов, а также сопровождали их в поездках. Позднее стольники стали назначаться воеводами, послами и пр. К концу XVII в. стольников было более 2500 человек. У цариц и патриархов были свои стольники. За стольником следовал чин стряпчего – чиновника, состоявшего при хлебном или конюшенном дворе. «Стряпчие с платьем» следили за платьем государя, «стряпчий с ключом» выполнял функции эконома. К концу XVII в. стряпчих числилось около 1800 человек.

Московские дворяне – это потомки детей боярских, испомещенных Иваном IV под Москвой (избранная тысяча). К концу XVII в. дворян московских по спискам было около 1200. Представители этой категории служилых были воеводами, служили в полках, бывали послами, занимались верстанием новых служилых и «всякими делами». Их земельный оклад составлял от 500 до 1000 четвертей.

Жильцы назывались так потому, что постоянно должны были находиться в столице, они выполняли функции охраны. Численность жильцов к концу XVII в. – около 2000 человек, их земельный оклад составлял от 350 до 1000 четвертей.

Городовые чины составляли основу поместного войска, их служба не была постоянной: они призывались на смотры и в военные походы (несли дальнюю, ближнюю или осадную службу).

Служилые люди определялись на службу верстанием, т. е. записью в полковые списки и назначением поместного и денежного жалования. Переводы служилых людей в высшие чины производились государем. Потомки московских дворян начинали службу жильцами, а городовые через чин жильца (который был существенным служебным достижением) могли попасть в число московских. Выход из состава служилых людей запрещался. В рассматриваемый период устанавливается четкая связь между службой государю и землевладением. Соборное Уложение в главе «О поместных землях» устанавливает (СУ-XVI-69): «А которые дворяня и дети боярские, не хотя государевы службы служити, будучи на государеве службе, поместья свои отдадут кому под заклад воровски, и вотчины свои продадут, и з государевы службы збегут, а воеводы на них учнут писати к государю, и таких беглецов сыскивая, за побег учинити наказание, бив кнутом бес пощады, отсылати в полки с приставы. А у тех людей, кому они те свои поместья, будучи на государеве службе в полкех, под заклад отдадут и вотчины продадут, те их поместья и вотчины отнять и отдать им продавцом безъденежно».

Служилые люди по отечеству считались белыми, т. е. освобожденными от тягла (но не от пошлин); владели вотчинами и поместьями; имели ряд привилегий в судебном процессе.

Особое значение имело местничество, окончательно отмененное только в 1682 г. Место служилого в иерархии определялось служебным положением его предков, а также давностью этого положения. Служилые по отечеству, имевшие бояр среди дедов и прадедов, имели больше шансов на высокий чин, нежели имеющие бояр только в одном поколении родословной. Местничество учитывало только мужскую линию рода, высокородность по женской линии во внимание не принималась. Заметим, что не одно только происхождение имело значение: дети одних родителей имели разный счет в этой системе: каждый следующий брат был одной ступенью ниже старшего, а сын самого старшего брата стоял на одном уровне с дядей, который был четвертым по счету сыном в своей семье.

«Места» в одной фамилии

Назначение на службу велось с учетом местнического счета, за правильностью назначений следили дьяки Разрядного приказа. Местнические споры не возникали по поводу сидения и выступлений в Боярской думе, ибо особого регламента не существовало. Чаще всего местнические споры возникали в придворной среде: по поводу рассадки за столами, при проведении церемоний и торжеств, а также паломничеств государя. Приговор о местничестве 1550 г. регламентировал места в полках на военной службе. В большой, передовой, сторожевой, правой и левой руки полки назначались до четырех воевод, причем первый воевода большого полка занимал самое высокое место, первые воеводы остальных полков стояли на одном уровне со вторым воеводой большого полка. Столь сложная система порождала споры, которые могли приводить к серьезным последствиям во время военных действий, поэтому местнические споры на время войн откладывались.

Для разрешения местнических споров, прежде всего, имели значение данные о княжеских и боярских родах, содержащиеся в Государевом Родословце (1555 г.) и записи в Разрядных книгах, в которых велся учет государевой службы. Родственники «отъехавших» от государя понижались в местническом счете. Местнические споры разбирались государем и Боярской думой. Проигравший считался нанесшим «бесчестье» выигравшей стороне и приговаривался к штрафу (порой аресту или телесному наказанию, имевшему скорее символический характер). Позорящим наказанием для проигравшей в местническом споре стороны была «выдача головой»: проигравшего привозили на двор выигравшего и принуждали к публичному испрашиванию прощения за «несправедливое местничество». До нас дошли сведения о не менее чем 1700 спорах (по документам Разрядного приказа). Например, князь Д. М. Пожарский, чье боярство было результатом особых заслуг, был участником восьми местнических споров.

Служилые люди по прибору: стрельцы, пушкари, драгуны, воротники, рейтары и солдаты. Служилые по прибору изначально набирались в порядке вольного найма (из «гулящих», «не тяглых»), затем их состояние стало наследственным. Среди служилых людей по прибору особое положение занимали стрельцы. Учрежденное Иваном IV в 1550 г. стрелецкое войско состояло из 3000 человек, к началу XVII в. его численность составляла около 20 000 человек (около половины – стрельцы московские). Стрелецкое войско делилось на статьи (по 500 человек) и сотни. Головы статей и стрелецкие сотники назначались из детей боярских, получавших за эту службу земельные оклады. Стрельцы за счет казны получали жалование – 4 рубля в год, вооружались (оружие стрельца – пищаль[16]16
  Пищаль – огнестрельное оружие.


[Закрыть] и бердыш) и одевались (парадные кафтаны стрельцов различались: каждый полк имел собственный цвет, походное платье было серым или черным). Для управления войском был создан Стрелецкий приказ. На содержание стрельцов с тяглецов взимался специальный налог – «пищальные деньги». Стрельцы, казаки и драгуны, проживавшие на посадах и занимавшиеся торговлей и промыслами, не несли посадского тягла и платили только таможенные пошлины и оброк с лавок, прочие же служилые по прибору входили в число тяглецов (СУ-XIX-11).

Духовенство делилось на черное (монашествующее) и белое (приходское). Высшее духовенство состояло из монашествующих особ: патриарх (патриаршество учреждено в 1589 г.), митрополиты, архиепископы и епископы. Постриг был едва ли не единственным способом преодоления сословных границ в рассматриваемый период. Примером блестящей карьеры на духовном поприще может служить жизненный путь патриарха Никона, родившегося в крестьянской семье и достигшего статуса главы церкви, именуемого «Божию милостию Великий господин и государь».

Духовенство было белым сословием, освобожденным от податей и повинностей. Духовенство делится на священнослужителей (митрополиты, епископы, священники и диаконы) и церковнослужителей (причетчики, пономари, псаломщики, звонари). Представители белого духовенства имели право вступать в брак (однако, если мирянам дозволялось вступать в брак трижды, то представителям духовенства – только один раз в жизни).

Соборное Уложение 1649 г. ограничило рост церковной земельной собственности, запретив светским феодалам оставлять по «душе», продавать и закладывать родовые, выслуженные и купленные вотчины монастырям (СУ-XVII-10).

Правовое положение городского населения. Городское население называлось посадскими людьми, в основном состояло из ремесленников и купечества, было податным сословием.

Особое положение занимала верхушка посада: гости и торговые люди гостиной и суконной сотен. Звание гостя жаловалось крупным купцам за службу и было сопряжено с выполнением обязанностей финансовых агентов казны. Гости были освобождены от несения посадского тягла и платежа пошлин. Они судились самим государем, могли не целовать крест на суде, имели право владеть вотчинами, а также право свободного выезда за границу для торговли. Кроме того, были и некоторые бытовые привилегии: право топить бани без ограничений, варить питии в любое время. «Бесчестье» гостя составляло 50 рублей (СУ-X-94). Заметим, что бесчестье именитых людей Строгановых составляло по той же статье 100 рублей (почетный статус именитых людей Строгановы получили при Василии Шуйском). В 1649 г. гостей было 13 человек[17]17
  Маньков А. Г. Уложение 1649 г. Кодекс феодального права России. Л.: Наука, 1980. С. 151.


[Закрыть]. Торговый оборот гостя мог составлять несколько десятков тысяч рублей в год (в то время как годовой доход боярина составлял около 700 рублей).

На втором месте среди привилегированного городского населения стояли люди гостиной, а за ними следовали люди суконной сотни. Назначение в сотни производилось правительством и влекло за собой исполнение различных обязанностей по финансовой части. Сотни избирали голов и старшин. В отличие от гостей, получавших индивидуальные жалованные грамоты, определявшие их привилегии, гостиная и суконная сотни имели общие грамоты. В середине XVII столетия в гостиной сотне насчитывалось 158, а в суконной – 116 человек[18]18
  Маньков А. Г. Уложение 1649 г. Кодекс феодального права России. Л.: Наука, 1980. С. 151.


[Закрыть]. Купцы гостиной и суконной сотен делились на «большую», «среднюю» и «меньшую» статьи. От принадлежности к статье зависел размер бесчестья: у людей гостиной сотни большей статьи – 20 рублей, средней – 15, меньшей – 10, у людей суконной сотни большей статьи – 15 рублей, средней – 10, меньшей – 5 (СУ-X-94). Их правовое положение было сходно с положением гостей, но они не владели вотчинами и не имели права свободного выезда за рубеж. Люди гостиной и суконной сотен обязывались жить в Москве (СУ-XIX-34).

Основная масса посадских принадлежала к разряду тягловых людей. Они несли тягло и другие сборы и повинности, были обременены такими государевыми службами, как постройка и ремонт городских укреплений, поставка даточных людей в войско. На территории городов находились обширные частные владения, в которых жили слободчики, не включенные в государево тягло. Эти владельческие территории назывались белыми слободами, их население – белослободцами (беломестцами). Рост числа беломестцев приводил к уменьшению количества тяглецов, что негативно сказывалось на казенных интересах. Соборное Уложение ликвидировало белые слободы, вернув их жителей в разряд тяглецов. Законодатель установил точную принадлежность посадских слобод: «А впредь, опричь государевых слобод, ничьим слободам на Москве и в городех не быть» (СУ-XIX-1). Соборное Уложение в основном завершило процесс посадского строения (возвращения в посад тяглецов – по Уложению «безлетно и бесповоротно»), начатого после Смуты. Посадские люди утратили право выхода из посада (СУ-XIX-13), попытка «закладываться или называться чьими-то крестьянами» наказывалась торговой казнью и ссылкой на Лену. Прием беглых посадских грозил опалой и конфискацией земли. Принадлежность к посадским определялось посадской стариной (происхождением – СУ-XIX-13) и родом занятий (ремесло и торговля). Посадские имели монопольное право на собственность и торговлю в своем посаде, (крестьяне или приезжие могли торговать только в гостином дворе, не покупая и не нанимая лавок – СУ-XIX-17,36). Посадская собственность не должна была выходить за пределы посада (СУ-XIX-15). Соборное Уложение делит посадских на три статьи: лучших, средних и меньших. Размер бесчестья для лучших установлен в 7, средних – 6, меньших – 5 рублей (СУ-XIX-94), но сумма выкупа из плена для всех посадских была единая – 20 рублей (СУ-VIII-6). Посадские люди принимали участие в выборах губных старост, представители посадских были частью Земских соборов, да и само Уложение 1649 г. свидетельствует об их значительной роли в обществе, ибо часть норм главы XIX «О посадских людех» соответствуют требованиям, выраженным в челобитных посадских.

Крестьяне делились на государевых (черных волостей и дворцовых), крестьян, живущих в вотчинах и поместьях служилых людей по отечеству, и монастырских.

В рассматриваемый период происходит окончательное прикрепление крестьян к земле. Вопрос о юридическом оформлении крепостного права относится к числу дискуссионных, не до конца разрешенных в науке. Здесь предлагается рассматривать его исключительно с точки зрения права. Судебник 1550 г. содержит норму о Юрьевом дне (сроке перехода крестьян – ст. 88), увеличивая, по сравнению с предшествующим Судебником, пожилое на два алтына. Принято считать, что в 1581 г. вводятся заповедные лета, то есть отменяется право крестьянского перехода в Юрьев день (вопрос о существовании государева указа о заповедных летах не решен, среди историков есть сторонники как «указной», так и «безуказной» теории закрепощения). В период с 1581 по 1592 гг. велось составление Писцовых книг (поземельные описи с указанием имуществ, включая число крестьянских дворов). В грамотах этого периода есть упоминания заповедных лет, отсюда версия о существовании указа (до нас не дошедшего). В 1597 г. был издан указ об урочных летах, установивший срок исковой давности по искам о перешедших крестьянах. В исторической науке устоялось мнение о том, что урочные лета – это срок сыска беглых крестьян. Термин «урочные лета» в документах XVI в. означает срок реализации права (например, на выплату долга без процентов или выкуп отчужденного имущества)[19]19
  Аракчеев В. А. Проблема «урочных лет» в Русском государстве в конце XVI-начале XVII века // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. 2008. № 85. С. 32.


[Закрыть]. Со сроком сыска беглых крестьян этот термин связал М. Ф. Владимирский-Буданов, а затем Б. Д. Греков. В указе 1597 г. термин «урочные лета» впервые связывается с крестьянскими переходами. Пятилетний срок исковой давности, введенный в 1597 г., сопряжен с Писцовыми книгами 1592 г. (перешедшие до 1592 г. возвращению не подлежали) и едва ли распространялся на будущее время. Указ 1597 г. регламентирует порядок разрешения споров о крестьянах, живущих на землях частных владельцев (в случае их перехода). В 1601 г. указом Бориса Годунова было разрешено служилым людям вывозить крестьян (одно или двух в год) на условиях Судебника, то есть с уплатой пожилого. Указом 1607 г. был установлен 15-летний срок возвращения крестьян владельцами, в 1639 – 9-летний (новая перепись производилась в 1622–1630 гг., часть книг восстанавливалась после пожара 1626 г.). Таким образом, урочные лета – срок исковой давности по спорам землевладельцев о перешедших крестьянах.

Соборное Уложение 1649 г. отменило урочные лета (СУ-XI-1,2). Это и считается окончательным оформлением крепостной зависимости. Правоустанавливающим документом Уложение считает Писцовые книги, поступившие в Поместный приказ после пожара 1626 г. Незаконно перешедшие крестьяне возвращались бывшим владельцам с супругами и потомством (землевладелец, допустивший брак своего крестьянина с беглым, лишался его – СУ-XI-1–3). Таким образом, в рассматриваемый период крепостная зависимость является потомственной, распространяющейся на членов семьи крестьянина (до 4 колена). Следует отметить, что в XVII в. крестьянин был крепок земле, а не личности землевладельца. Было запрещено переводить крестьян из поместий в вотчины, с тем, чтобы не «пустошить» поместий (СУ-XI-30). Уложение устанавливает запрет на принятие чужих крестьян и бобылей (принявший незаконно перешедшего (беглого) должен был выплатить по 10 рублей за каждый прожитый крестьянином в его владениях год – СУ-XI-10). Показательно название главы XI Соборного Уложения – «Суд о крестьянех»: крестьяне в ней рассматриваются скорее как объект права. Уложение регламентирует судебный порядок разрешения споров о беглых крестьянах. Предусмотрен даже порядок разрешения спора, если беглые разных владельцев (будучи в бегах, например, за границей) заключают брак: в таком случае владельцы должны были решить вопрос жребием, в итоге один получал крестьянскую семью, а другой – вывод в размере 5 рублей (фактически цену крестьянской души). Весьма примечательно, что в главе XI Уложения крестьянин рассматривается в неразрывной связи со своим имуществом – животами (СУ-XI-25).

По подсчетам А. Г. Манькова о крестьянах упоминается в 111 статьях Уложения (только 34 содержатся в главе XI). Закон защищает жизнь и имущество крестьян (СУ-X-94, XXI-71), запрещает землевладельцам самостоятельно вершить над ними суд по разбойным делам, не отдавая их в руки губных органов (СУ-XXI-79). Бесчестье крестьянина составляло 1 рубль (самая маленькая сумма из всех «бесчестий» – СУ-X-94). Крестьяне были полноправными участниками судебного процесса, при обысках и допросах для них было обязательным крестоцелование (СУ-X-173). Соборное Уложение допускает изветы (доносы) зависимых на своих господ в случае подозрения в государственной измене, однако недоказанное обвинение грозило изветчику суровым наказанием – битьем кнутом (СУ-II-13). Крестьяне могли нести имущественную ответственность по обязательствам землевладельцев: иски «правились» на крестьянах (то есть взыскание обращалось и на имущество крестьян – СУ-X-262).