Текст книги "История государства и права России. Часть I"

Обязательными условиями действительности договора по ПСГ признаются: соблюдение установленной формы (суды не принимали иски по доскам, не обеспеченным закладами, если заем совершался на сумму свыше рубля), воля сторон (так, договор мены или купли-продажи, заключенный в нетрезвом состоянии, подлежал расторжению – ПСГ-114), надлежащее качество передаваемого по договору имущества (например, больная корова возвращалась продавцу, несмотря на то, что деньги были уже уплачены – ПСГ-118).

Как и в иных средневековых сводах, в Псковской грамоте наиболее подробно регулируется договор займа. Как уже отмечалось, без заклада и записи давались займы на суммы в пределах 1 рубля. В Пскове проценты назывались гостинцем, их максимальный размер законом не устанавливался (ПСГ-73–74). Закон защищает и права кредитора, и права должника: если долг взыскивался кредитором до истечения срока договора, он терял право на получение процентов по займу, если же долг возвращался должником раньше срока, то проценты взыскивались «по счету», то есть исходя из реального срока пользования чужими деньгами (ПСГ-74). Договор поклажи требовал составления записи с перечислением сдаваемых на хранение вещей (ПСГ-19). Договор дарения (ПСГ-100) требовал письменной формы или должен был быть засвидетельствован, чтобы одариваемый избежал претензий наследников после смерти дарителя.

Знает грамота и договоры найма: личного (ПСГ-39) и имущественного (подсуседник – наниматель жилого помещения – ПСГ-103). Весьма интересна норма об оплате за обучение (ПСГ-102), характерная для городской ремесленной общины: в случае возникновения спора об оплате за обучение между мастером и учеником дело разрешается посредством принесения присяги. Взыскания обращались не только на имущество, но и на личность должника: Псковская судная грамота предусматривала выдачу головой при отсутствии возможности выплатить компенсацию за причиненный вред (ПСГ-111).

Обычным видом деликтного обязательства является возмещение вреда потерпевшей стороне (в случае правонарушения – ПСГ-117).

Наследственное право имеет ряд общих черт с нормами Русской правды. Грамота определяет круг наследников: «отец, или мать, или сын, или брат, или сестра, или кто-нибудь другой из близкой родни» (ПСГ-15), следуя принципу «сестра при братьях не наследница». Недобросовестный наследник, покинувший родительский дом и не исполнявший обязанностей по содержанию родителей до их смерти, лишался наследства (ПСГ-53). В наследственную массу традиционно включались неисполненные обязательства наследодателя (так, на членов семьи умершего изорника возлагалась обязанность выплаты покруты – ПСГ-85–86, а на сыновей – выплата отцовского долга – ПСГ-94). В Пскове наследование по завещанию называлось приказным, а наследование по закону – отморшиной (ПСГ-55). Рукописанием называлось письменное волеизъявление наследодателя.

Уголовное право. Отличительной чертой псковского закона является обилие норм, относящихся к гражданскому обороту, и относительно небольшое количество норм, посвященных праву уголовному. В Псковской судной грамоте преступление – это причинение реального вреда не только частным лицам (как в Русской правде), но и государству, правовым и судебным порядкам. Специального термина для обозначения правонарушения в грамоте нет.

По имеющимся нормам довольно трудно дать исчерпывающую характеристику состава преступления. В число объектов можно включить: государство, порядок управления, правосудие, личность, имущество. Субъектами преступления были все (судить о правосубъектности холопов нельзя в силу отсутствия норм). Ответственность соучастников не различалась, роли законом не выделялись (ПСГ-120). По имеющемуся материалу нельзя судить и о зависимости санкции от формы вины. При этом, грамота предписывает не привлекать к ответственности за убийство пристава или истца, чье появление в доме подозреваемого привело к прерыванию беременности пребывавшей там женщины. В данном случае речь идет об отсутствии вины как признака преступного деяния (ПСГ-98).

Наиболее опасными преступлениями считались кража в Крому (Кремле), перевет (измена, т. е. переход на сторону врага), конокрадство и поджог, каравшиеся смертной казнью (ПСГ-7).

К преступлениям против личности относились головщина (убийство ПСГ-96), нанесение побоев (ПСГ-20), вырывание бороды (ПСГ-117). Убийство наказывалось продажей в пользу князя (ПСГ-96,97), заметим, что так же каралось отцеубийство и братоубийство (которые обычно считаются квалифицированными преступлениями).

Псковская судная грамота отличает разбой от грабежа и находа (хищения, сопряженного с насилием, совершенного шайкой), устанавливая при этом одну санкцию (ПСГ-1). Самым распространенным из имущественных преступлений является татьба (кража). Татей, совершивших кражу на посаде, дважды миловали, наказав сообразно вине, а в третий раз казнили (ПСГ-8). Часто применяемым видом наказания по-прежнему оставались денежные штрафы – продажи (ПСГ-1).

Суд и процесс. В Пскове действовали княжий суд (ПСГ-1), с обязательным участием посадника, владычный суд (ПСГ-2) и сместный суд (ПСГ-109), а также корпоративные судебные органы, например суд братчины (сообщество пирующих вместе – ПСГ-113).

Псковская судная грамота запрещала князю и посаднику вершить суд на вече (ПСГ-4), предписывая судить по закону и не брать тайных поборов (посулов) с тяжущихся. Уголовные дела в Пскове рассматривал князь. Посадник рассматривал в основном имущественные иски, а тысяцкий председательствовал в торговом суде. Многочисленные дела рассматривались выборными псковскими городскими судьями. Дела церковной подсудности рассматривались в Новгороде владычным судом, а в Пскове – владычным наместником. Если истец и ответчик подлежали разной юрисдикции (один церковной, а другой – светской), то дело рассматривалось сместным судом (ПСГ-109), то есть совместно городскими судьями и наместником архиепископа.

Процесс характеризовался состязательностью, стороны назывались сутяжниками (ПСГ-58). Дело возникало по инициативе заинтересованной стороны, примирение сторон допускалось, в том числе в уголовных делах (ПСГ-52), в таком случае продажа князю не выплачивалась.

Псковская судная грамота регулирует права и обязанности судебных приставов и иных судебных чиновников, устанавливая нормы оплаты их работы (ПСГ-64,65), так, пристав должен был получать «прогоны» по одной деньге за каждые десять верст при вызове ответчика в суд, а за поездку для произведения обыска прогоны брались вдвое.

Судебное решение, называемое судницей (ПСГ-12), оформлялось в письменном виде.

Среди судебных доказательств Псковская судная грамота упоминает: письменные документы (записи, доски), поличное (для изъятия применялись обыски), присягу, свидетельские показания, поле. Упоминаются в грамоте и подложные документы, не принимаемые во внимание судом (ПСГ-61). Копии договоров и расписок, принимаемых судом в качестве доказательств, должны были храниться в архиве собора Святой Троицы в Кремле (ПСГ-38). Показания 4–5 свидетелей (суседей и сторонних людей) были весьма распространенным видом доказательств. Часто применялась и присяга (рота – ПСГ-34,35,99,105). В случае неявки ответчика к судебной присяге, он обязывался уплатить истцу цену иска (ПСГ-99). Одним из важнейших судебных доказательств было поле – судебный поединок (победитель считался выигравшим дело). Псковская судная грамота устанавливает категории дел, которые решаются поединком (например, дела о землевладении – ПСГ-10). Если одной из тяжущихся сторон была женщина, малолетний, старик, немощный или монашествующая особа, то ей предоставлялась возможность выставить на поединок вместо себя наемного бойца (при этом присягу давали тяжущиеся, а наемные бойцы только сражались), в этом случае и противная сторона могла, если желала, тоже выставить вместо себя наймита (ПСГ-36), но если обе стороны были представлены женщинами, тогда поединок проводился между ними (ПСГ-119). За проведение поединка взыскивалась продажа в пользу князя и плата приставам (6 денег каждому); если стороны примирялись до начала поединка, князь не получал продажи, а плата приставам уменьшалась вдвое (ПСГ-37). Заметим, что сражающиеся на поединке не были заинтересованы в смерти противника, ибо в таком случае победитель терял иск, получая лишь право снять с убитого доспехи (ПСГ-37).

3. Государство и право Московского Великого княжества

3.1. Образование Русского централизованного государства

После разгрома русских княжеств монголо-татарами в первой половине XIII в. русские князья признали сюзеренитет золотоордынского хана. Князья должны были получать ханские ярлыки на правление (не передававшиеся по наследству). Споры между князьями разрешались ханами, но споры княжеских подданных между собой разрешались прежним порядком. Русские земли были обложены данью (выходом), собиравшейся специальными чиновниками – баскаками. Но Русь, сохранив собственную государственность и правовую систему, не являлась частью Золотой Орды. Влияние Орды на государственно-правовую систему Руси едва ли было значительным: татарское присутствие на русских землях было скорее эпизодическим. Причины, вызвавшие изменения в политической системе, действовали и до ига: пренебрежение родовым единством, начало отчинного наследования, определение междукняжеских отношений договорами. Власть Великого князя вытесняла старые политические институты (вече, городское самоуправление и пр.). Но это скорее объясняется наметившимися ранее тенденциями развития, а не исключительно господством Орды. Московское государство стало преемником той политической и правовой системы, которая сложилась во Владимиро-Суздальской земле, где доминанта монархического компонента была очевидна. Бесспорно, некоторые черты управления были восприняты от татар: порядок налогообложения, ямская служба. Частные заимствования являются вполне нормальным явлением для государства, не характеризующегося изолированностью.

При разделе Владимиро-Суздальского княжества младшему сыну Александра Невского Даниилу (1276–1303 гг.) достался небольшой удел с центром в Москве. Она выгодно отличалась географическим положением: стояла на перекрестке торговых путей того времени, была относительно неплохо защищена от внешних врагов. Главной причиной возвышения Москвы как центра русских земель была грамотная политика московских князей в процессе борьбы за гегемонию на северо-востоке, выстраивание отношений с Ордой. Территориально Москва начинает расширяться уже в княжение Даниила, а затем при его преемниках. Постоянная борьба с Тверскими князьями за ярлык на Великое Владимирское княжение увенчалась победой Москвы. Иван Калита (1325–1340 гг.) добился постоянного местопребывания в Москве митрополита – главы русской церкви; получил право сбора ордынской дани. Война за великое княжение между потомками Дмитрия Ивановича (1359–1389 гг.), ставшая последней крупной династической усобицей, закончилась победой Василия II Темного (1425–1462 гг.). Иван III (1462–1505 гг.) и Василий III (1505–1533 гг.) в основном завершили создание Русского национального государства. В 1478 г. в состав Московского княжества вошел Новгород, в 1485 г. была присоединена Тверь. В 1480 г. был положен конец зависимости от Орды. Русское государство стало играть заметную роль в европейских и азиатских международных делах. Иван III начал именовать себя государем Всея Руси, при нем был воспринят новый герб – двуглавый орел (заимствованный из Византии, утратившей государственный суверенитет), несколько позднее, при Василии III, сложилась теория «Москва – третий Рим», отражавшая претензию русских государей на господство над православным востоком. Развитие этой концепции великокняжеской власти отразилось в преданиях о регалиях Мономаха и происхождении князей от цезаря Августа («Сказание о князьях владимирских»). Русское централизованное государство окончательно оформилось к середине XVI в.

3.2. Общественный строй

В рассматриваемый период формируется класс служилого сословия, порядок несения службы приобретает правовую определенность. Слой служилых распался на несколько разрядов: удельные князья, утратившие самостоятельность, именуются княжатами (позже они сольются с боярством и составят его верхушку). Бояре – крупные землевладельцы из числа родовой аристократии. Еще одна категория служилых – слуги вольные и дети боярские – землевладельцы рангом пониже, дошедшие до нас источники не позволяют установить серьезных различий в их правовом положении. Формируется дворянство, происхождение термина связывают с княжеским двором (впервые термин дворяне появляется в «Повести об убиении Андрея Боголюбского»).

В удельный период служба для бояр, слуг вольных и детей боярских носила добровольный характер. Это давало им право переходить от одного князя к другому, не утрачивая вотчин. К концу XV в. отъезд стал считаться изменой, землевладение было поставлено в зависимость от службы, свобода выбора сюзерена была ограничена. На дворян, которые находились в подчинении княжеского дворского, свобода службы не распространялась. За службу они испомещались на княжеских землях (получали поместья, которые, в отличие от вотчин, наследственной собственностью не являлись).

С формированием придворных чинов складывается система местничества, основанная на построении своеобразной лестницы знатности родов. На верхних ступенях ее стояли Рюриковичи и Гедиминовичи, затем потомки удельных князей, старых московских бояр и т. д. При назначении на должности следовало руководствоваться родовым старшинством. Записи о назначениях делались в Разрядных книгах.

Церковь по-прежнему оставалась крупным землевладельцем. Монастырское землевладение расширялось за счет княжеских и боярских пожалований и завещаний. Властью неоднократно предпринимались попытки ограничить церковное землевладение, но не вполне успешно.

В Московском государстве городское население называлось посадскими людьми. Черты городского самоуправления к этому времени были утрачены, исключение составляли только традиционно имевшие мощные вечевые традиции центры (Новгород, Псков). Из среды посадских выделялись группы людей, получивших ряд преимуществ и привилегий. Крупные купцы, ведущие торговлю с иноземцами, назывались гостями; сурожанами – купцы, ведущие торговлю с Византией и итальянскими городами-государствами, а затем и Турцией через крымский город Сурож (современный Судак); суконниками именовались торговцы сукном.

Крестьянское население делилось на несколько разрядов: чернотяглых, живших на княжеских землях, монастырских и живших в вотчинных и поместных землях. В источниках упоминаются разные категории крестьянства: старожильцы, новоприходцы (новопорядчики), серебряники, бобыли. Старожильцами называли крестьян, длительное время проживавших на определенном месте, они несли тягло (совокупность государственных налогов) и повинности в пользу землевладельца. Новоприходцы – крестьяне, относительно недавно (менее 5 лет) жившие на частной земле. Впоследствии они становились старожильцами и обязывались тяглом и повинностями наравне с прочими. Серебряники – крестьяне, бравшие в долг серебро, которое бывало ростовым (взимались проценты) и здельным (возмещалось работой – здельем). Бобыли – особая группа нетяглых крестьян, не имевших земельного надела. Их положение определялось договором (бобыльской подрядной) с землевладельцем, монастырем или крестьянской общиной.

До конца XV в. поземельные отношения землевладельцев и крестьян регулировались обычаем. Крестьяне имели право перехода от одного землевладельца к другому, при этом нужно помнить, что сам крестьянский переход, в принципе, возможен только в определенный период года (по окончанию сельскохозяйственных работ, здесь можно вспомнить срок перехода изорника по Псковской судной грамоте – день Филиппьева заговенья). Принято считать, что Судебник 1497 г.[11]11
  Судебник 1497 г. / Российское законодательство X–XX вв. под общей редакцией О. И. Чистякова. Т. 2. М.: Юридическая литература, 1984. С. 54–62. Далее используется сокращение С97.


[Закрыть] установил единый срок перехода крестьян в неделю до и неделю после осеннего Юрьева дня (26 ноября), хотя этот документ скорее фиксировал уже сложившуюся норму. Норма «о христианском отказе» обязывала переходящего крестьянина уплатить пожилое – сбор, взимаемый со двора в размере рубля в степной местности и полтины – в лесной за четыре прожитых года, размер пожилого снижался пропорционально прожитому числу лет: «А Христианом отказыватися из волости, ис села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего. Дворы пожилые платят в полех за двор рубль, а в лесех полтина. А которой христианин поживет за кем год, да пойдет прочь, и он платит четверть двора, а два года поживет да поидеть прочь, и он полдвора платит; а три годы поживет, а пойдет прочь, и он платит три четверти двора; а четыре года поживет, и он весь двор платит» (С97–57). Укоренившаяся в отечественной историографии точка зрения такова: Судебник 1497 г. введением Юрьева дня положил начало юридическому оформлению крепостного права. Строго говоря, в данной норме Судебника зафиксированы только срок прекращения договора крестьянина и землевладельца (явно существовавший и ранее, определяемый обычаем и сроками севооборота) и уплата пожилого.

Рассматриваемый период характеризуется сокращением холопства. Основной причиной этого является низкая рентабельность холопского труда. Холопы все чаще переводились на положение страдников (посаженных на землю). В текстах XV–XVI вв. содержатся упоминания больших, полных и докладных холопов. Большие холопы – это княжеские и боярские слуги, занятые в управлении хозяйством. Источники не позволяют установить разницу в правовом положении полных и докладных холопов. Исходя из норм Судебника Ивана III, можно судить о сокращении источников холопства (так, городской ключ уже не приводил к похолоплению – С97–66). Источниками холопства по-прежнему остаются происхождение и брак с несвободным (С97–66). В холопы, как и ранее, могли быть проданы преступники (С97–10) и несостоятельные должники (С97–55). Холопы передавались по наследству, давались в приданое. Побег холопа из татарского плена был основанием для его освобождения от зависимости (С97–56). Судебник регулирует отпуск холопов (норма о «Холопьей правой грамоте» – С97–17). Очевидна тенденция расширения правосубъектности холопов, они уже не были исключительно объектами права: Судебник разрешает холопам выступать в качестве истцов и ответчиков в суде (С97–17), регламентирует их освобождение. Отпуск холопов был в компетенции кормленщиков с правом боярского суда (С97–18).

3.3. Государственный строй

Московское государство в период становления было раннефеодальной монархией. Полнота власти Великим московским князьям принадлежала на территории их домена, вмешательство в дела «молодших братьев» (князей, признавших власть московского) было ограничено иммунитетными правами. На особом положении были князья Тверские, Ростовские и Рязанские, сами носившие титул «Великих».

Московский Великий князь обладал законодательной, административной, судебной и военной властью в силу своего положения. Усиление его власти начинается после феодальной смуты, победителем из которой вышел Василий Темный, оно было связано с ликвидацией уделов, инкорпорацией в состав Москвы независимых государственных образований (Новгородская и Псковская республики, Тверское княжество), прекращением выплаты выхода Орде. Иван III воспринял новый титул Государь Всея Руси, в русской политической риторике начинается использование титула самодержец. Московский двор усвоил пышный церемониал, заимствованный из Византии (Иван III был женат на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог). Теория «Москва – Третий Рим» демонстрировала, что русский государь претендует на статус главы всего православного востока. В начале XVI в. было создано «Сказание о князьях Владимирских», излагающее версию о происхождении великих князей от брата римского императора Августа (по версии сказания, Рюрик был родственником Пруса, брата Августа). Эта легенда использовалась в политических целях, была включена в Государев Родословец и Степенную книгу.

Боярская дума выросла из совета при князе и оформилась как орган государственного управления к XV в. Членами Думы становились княжата и родовитые бояре по выбору князя. Численность этого органа была невелика и составляла около 20 человек. Традиционно законодательные акты открывались формулой: «Уложил Великий князь с детьми своими и с бояры» (Судебник 1497 г. имеет такую преамбулу). Таким образом, подчеркивался коллективный порядок решения дел («по совету»). Заметим, что отдельной от князя компетенции Дума не имела и занималась вопросами управления, внешней политики и суда вместе с ним.

Административная система Русского государства не отличалась единообразием и стройностью, сохраняя ряд архаических черт, характерных для Древнерусского государства, например, сохранялась должность тысяцкого. Дворцово-вотчинная система управления постепенно трансформируется: появляются дворцовые пути (путь – выгода, доход). Путь – это дворцовое ведомство, в ведении которого находилось снабжение государева двора. Возглавляли пути путные бояре, управлявшие хозяйственными комплексами, которые включали в себя леса, выпасы, рыбные ловли и т. д. В ведении путных бояр было население (огородники, бортники, сокольники и т. д.) государевых сел, где им принадлежало право управления и суда.

Самые ранние пути в Русском государстве: Конюший (управление великокняжескими конюшнями), Ловчий (ведомство псовой охоты), Сокольничий (ведомство птичьей охоты), Стольничий (организация рыбной ловли и снабжение двора рыбой), Чашничий (ведомство дворцового пчеловодства и государевых питий). В это время идет формирование целого штата особых придворных слуг, среди которых самым важным считался постельничий, в его ведении было производство холстов и полотен для государева обихода, пошив платья и белья. Постельничий входил в число приближенных к особе государя, часто был хранителем печати и ведал канцелярией. Придворные чины постепенно трансформировались в государственные должности.

Централизация Московского государства повлекла за собой существенные изменения в дворцово-вотчинной системе. В конце ХV в. начинает формироваться приказная система. Принято считать, что она окончательно сложилась во второй половине XVI в., но постоянно подвергалась изменениям, даже установить численность приказов в тот или иной период времени представляется затруднительным. Приказы — органы центрального отраслевого управления. Они возникали без определенной системы, по мере «приказывания», то есть поручения тех или иных функций конкретному лицу. Часть приказов имела связь с дворцовыми путями и сохраняла прежние названия – конюший, сокольничий и т. п. Самыми ранними из приказов были: Казенный (ведал личным имуществом Великого князя, его казной и архивом), Конюшенный (управление конюшнями государя), Посольский (внешняя политика, международные связи), Разрядный (учет и верстание служилых людей), Ямской (почтовая служба)[12]12
  Более подробно о приказах, их структуре и функционировании рассказано в следующей главе.


[Закрыть].

Управление на местах сохраняло черты, характерные для предшествующего периода. Постепенность «собирания» русских земель и многообразие присоединяющихся к Москве территорий стала причиной неоднородности административного деления государства. Уезд — город с управляемым округом был самой распространенной административной единицей, обычно уезд делился на волости, а они – на станы, но бывало и наоборот.

В рассматриваемый период сохранялась система кормлений, возникшая еще в Киевской Руси. Наместники (в городах) и волостели (в волостях) не получали жалования из казны, а содержались за счет населения, получая от него корм, а также собирая разного рода пошлины. Въезжий корм – первичный сбор с населения – устанавливался в грамотах наместнического управления (размеры кормов регулировались центральной властью, с тем, чтобы избежать злоупотреблений и коррупции, но, судя по количеству претензий к кормленщикам, не вполне успешно). Таким образом, кормление – это способ содержания чиновников за счет управляемого населения. Кормленщики, как правило, исполняли обязанности в течение года или двух (конфликты населения с кормленщиками случались часто, а длительность такого рода службы усугубляла бы их), но имели место и наследственные кормления. Несмотря на все попытки правительства пресечь произвол кормленщиков, ограничить их судебные и налоговые полномочия, их злоупотребления оставались одной из главных негативных черт системы. Кормления бывали «с судом боярским» (С97–38), то есть с правом окончательного судебного решения, и без такового (С97–43) (докладной список – протокол судебного заседания должен был представляться в вышестоящую инстанцию для утверждения решения). Судебник 1497 г. предписывает «дворскому, старосте и лутчим людям» присутствовать в суде, а наместникам и волостелям, за которыми кормления с судом боярским, без них «не судити» (С97–38). Присутствие лучших людей (не выборных, а сообразно статусу в местном обществе) было обычаем, зафиксированным и в Белозерской уставной грамоте 1488 г. Таким образом, кормленщики должны были контролироваться представителями населения с целью предотвращения злоупотреблений. Система кормлений, вполне оправдывавшая себя в период становления государственной власти, изживает себя в период ее централизации. Наименее эффективной она оказалась в вопросах борьбы с преступностью. Отсутствие четких механизмов обеспечения защиты населения от лихих людей стало причиной создания органов самоуправления. В 30-е гг. XVI в. на местах возникают губные органы (губа – судебный округ) для сыска «ведомо лихих» (заведомых преступников) и суда над ними. Органы губного самоуправления состояли из губной избы во главе с губным старостой и целовальником, избираемым населением из числа лучших. Отмена кормлений привела к унификации губных учреждений (такой орган был в каждом уезде): губные старосты избирались из числа служилых, а целовальники – из крестьян, губные избы и тюрьмы содержались за счет сборов с населения. При вступлении в должность старосты и целовальники присягали (целовали крест). Несколько позже, параллельно с ликвидацией системы кормлений в середине XVI в., создаются земские учреждения. Жители выбирали земского старосту (излюбленного голову) и лучших людей – целовальников или земских судей. Земские учреждения должны были исполнять функции, ранее исполняемые кормленщиками.

Финансовое устройство. С передачей права сбора ордынской дани московским князьям оформляется государственная финансовая система: основанием обложения стали писцовые книги, т. е. периодические описи земель (с указанием количества дворов, хозяйственных единиц и доходности), производимые московскими писцами. Единицей податного обложения считалась соха, которая до середины XVI в. измерялась тяглоспособностью (2–3 работника-тяглеца, а также лавка, кузница и пр.). С 1550 г. соха стала поземельной единицей, состоявшей из определенного числа четвертей[13]13
  Четвертью (четью) называли площадь, засеянную четвертью (209,66 литра) ржи. Две четверти составляли десятину (1,0925 га).


[Закрыть], в зависимости от вида: служилая соха – 800 четвертей, церковная – 600, черная (крестьянская) – 400.

Существовало большое количество пошлин: поворотная (за ввоз товаров в гостиный двор), явка (объявление о поступлении товара), поплашная (при продаже леса), роговая (при продаже скота). Взимание пошлин в рассматриваемый период отдавалось на откуп[14]14
  Передача частным лицам права на сбор государственных доходов (налогов, пошлин и пр.).


[Закрыть].

Организация войска. В XIV – ХV вв. основу русской армии составляло ополчение служилых людей (дворян и детей боярских, являвшихся «конны, людны и оружны»). На особых смотрах дворян и детей боярских определялась способность их к воинской службе. Верстание на военную службу было сопряжено с назначением земельного держания и денежного жалованья (сообразно статье, низшая из которых, требовавшая только личной явки «в доспесе полном и на коне», давала сто четвертей земли и 5 рублей годового жалования). Таким образом, мелкие землевладельцы несли личную службу, а крупные собственники должны были являться на службу с отрядами своих людей (в том числе, военных холопов).