Текст книги "Любить монстра. Краткая история стокгольмского синдрома"

Кларк кинул Яну несколько веревок. Четверо заложников выстроились в ряд. Девушки кричали и плакали, умоляя полицию остановиться, а в этот момент Ян Олссон, согласно их плану, затягивал петли на шеях заложников. Оставалось только откинуть скамью, на которой они стояли. Только одно движение – и полиция получит четыре трупа. Пойти на такой риск они не могли. Полиция остановила штурм и заключила двенадцатичасовое перемирие с преступниками.

Лишь пара минут отделяла Кларка и Яна от начала штурма. На сей раз его удалось прекратить, но теперь уже это было лишь делом времени. Накопившаяся усталость последних дней давала о себе знать. Теперь они в немом оцепенении сидели в разных углах хранилища, не представляя, что делать дальше. Веселые истории, игры и алкоголь утратили свое значение.

28 августа штурм все-таки состоялся. Полиция разработала предельно точный план, согласно которому вся операция должна была занять ровно шестьдесят минут. В течение первых же минут требовалось обезопасить жизни заложников и лишь затем приступать к аресту Яна Олссона и Кларка Улафссона (если поначалу полиция была уверена, что он все же на их стороне, то к вечеру 27 августа всем стало очевидно, на чьей на самом деле стороне преступник).

Операция была проведена успешно. Освобожденных заложников вывели из хранилища. Всех их встречали так, будто это были новые рок-звезды.

Начавшийся судебный процесс дал журналистам новую пищу для размышлений. Никто из заложников так и не согласился свидетельствовать против Яна Олссона и Кларка Улафссона. Более того, все они требовали проявить к преступникам снисхождение.

Следующей новостью стал тот факт, что группа неизвестных оплатила преступникам дорогого адвоката.

Кларку удалось все-таки доказать, что он действовал исключительно в интересах полиции и заложников, а не помогал Яну Олссону, а сам Олссон все же попал в тюрьму. Приговор был сравнительно мягким для преступления национального масштаба. Десять лет Олссон должен был пребывать в заключении. Кларк Улафссон также должен был вернуться за решетку.

Несколько лет стены тюрем Швеции буквально осаждали фанаты Кларка и Яна. У каждого из них появились настоящие армии поклонниц, которые денно и нощно осаждали администрацию тюрьмы, пытались перелезть через стены, устраивали пикеты и добивались свиданий со своими кумирами. В числе посетителей легендарных Олссона и Улаффсона были и знакомые лица. Нет, вовсе не их родственники и старые друзья. К ним на свидания приходили Свен, Бригитта, Элизабет и Кристин.

Кларк Улаффсон проникся искренней симпатией к Кристин. Оказавшись на свободе, он первым же делом позвонил девушке. Они договорились о встрече в небольшом кафе в центре Стокгольма. Кларк пришел на встречу вместе со своей девушкой, а Кристин – с мужем. Они болтали до самого вечера. Это напоминало встречу старых друзей, настолько теплой была атмосфера. Их связывали только воспоминания, только самые яркие воспоминания в жизни – этого оказалось вполне достаточно для дружбы.

Вскоре на свободу вышел и Ян Олссон. Еще в тюрьме он женился на одной из своих самых яростных фанаток. Кларка, Яна и четверых их бывших заложников отныне связывала крепкая дружба, которую уже невозможно было как-то разорвать.

Криминальное мышление Кларка Улаффсона не позволило ему начать жизнь с чистого листа. В 1975 году он оказался на свободе вовсе не потому, что его срок заключения подошел к концу. Он попросту сбежал. Впрочем, Кристин, с которой он тогда встречался, не знала об этом. Вскоре Кларк вновь попытался ограбить банк и вновь оказался за решеткой. Он так и не смог вырваться из этого замкнутого круга.

Ян Олссон тоже вскоре после освобождения вновь попал в поле зрения полиции. Он успел провернуть несколько успешных финансовых махинаций, после чего умудрился сбежать из страны до момента его объявления в розыск. Чуть больше пятнадцати лет он жил в Таиланде, а в 2013 году решил вернуться в Швецию. Он добровольно пришел в участок и заявил, что устал скрываться, поэтому хочет получить свое наказание, а затем зажить тихо и спокойно. Удивительно, но в участок он пришел буквально на следующий день после того, как срок давности по его делам истек…

Так или иначе, Кристин и Элизабет стали самыми верными друзьями Кларка и Яна. При первой же возможности они выкраивали время и возможность для встреч. Рассказы о безумной жизни Яна и Кларка вносили новые краски в слишком уж обычные жизни девушек.

Отчаянная Патти Херст

Тихие и спокойные 1950-е годы в США подходили к концу. Америка задыхалась в насквозь прогнившем провинциальном консерватизме. Мужчины в старомодных костюмах и женщины в ярких платьях с пышными юбками, тихие вечера в семейном кругу, когда уставший мужчина приходит домой и углубляется в чтение газеты, пока счастливая женщина с фальшивой улыбкой хлопочет вокруг обеденного стола, смешные и лишенные всякого смысла комедии, – все это было в прошлом. Все чаще на улицах крупных городов можно было встретить странного вида молодых людей с длинными волосами, остекленевшим взглядом и блаженной улыбкой на лице. Движение хиппи в 1960-х годах стало набирать обороты. Они выступали за мир во всем мире и называли себя детьми цветов. По большей части это были подростки и студенты, которые искренне верили в то, что в их силах изменить мир. Они устраивали митинги и пикеты против самой позорной в истории США войны во Вьетнаме, приковывали себя наручниками ко всему, к чему только можно было их прикрепить, проповедовали свободную любовь и употребление легких наркотиков. Вместо того чтобы тратить свою жизнь на нужную лишь их родителям карьеру, они ехали в Индию и упорно искали себя. Поскольку употребление наркотиков и свободная любовь тоже требуют времени, поиски затягивались на десятилетия. Они ездили по стране на полуразвалившихся автобусах, пели песни и обменивались браслетами дружбы. Что в этом плохого? Да ничего. Каждый волен тратить свое время так, как считает нужным.

9 августа 1969 года Чарльз Мэнсон первым показал, как из нескольких никому не нужных подростков легко и просто можно создать армию, творящую абсолютный беспредел. Он не был ни серийным убийцей, ни абсолютным злодеем, но именно он показал то, во что может превратиться движение хиппи.

«Как я добился этого? Вы спрашиваете, как я смог добиться того, чтобы все они мне подчинялись? Все просто. Я говорил им то, что они хотели слышать. И только. Самую некрасивую девочку я раздевал и подводил к зеркалу. Потом я говорил: “Посмотри, как ты прекрасна”. И все. Мне больше ничего не требовалось делать»

(Чарльз Мэнсон. Массовый убийца, один из самых опасных преступников XX века)

8 августа 1969 года четверо членов «семьи» Мэнсона ворвались в дом 10 050 на Сьело Драйв и устроили кровавую резню. Жертвами их стали четверо человек, в том числе и беременная жена кинорежиссера Романа Полански. На следующий день они повторили свой подвиг и ворвались уже в другой дом.

По всей стране стали появляться движения, объявляющие себя борцами за свободу, но по сути являющиеся самыми обычными бандами. Никакого отношения к организованной преступности они не имели, так как ни правил, ни принципов, ни законов, ни малейшей организации у них не было. Среди самых известных были «Черные пантеры», давшие миру величайшего в истории хип-хоп исполнителя – Тупака Шакура. Среди самых глупых и бесславных – Симбионистская освободительная армия, лидером которой стал Дональд Дефриз.

Темнокожий мальчик Дональд из нищей семьи, в которой никому до него не было дела. Лет с десяти он промышлял мелкими кражами и частенько убегал из дома. Впрочем, похоже, этих побегов даже никто не замечал. В четырнадцать он уже примкнул к одной из банд и окончательно ушел из дома, а в двадцать уже отбывал срок за ограбление проститутки. Казалось бы, судьба его предрешена: впереди была череда драк, краж и арестов, из которых обычно и состояла жизнь таких, как он. Проблема заключалась в том, что Дональда угораздило родиться смышленым и любознательным парнем, вот только учиться он начал лишь в двадцать и не в самом подходящем для этого месте.

Целыми днями он слушал критику правительства, угнетающего права темнокожих. В колонии девяносто процентов людей были темнокожими, так что сомневаться в этих суждениях не приходилось. Некоторые речи были глупыми и озлобленными, но некоторые действительно содержали здравые идеи. Во всяком случае, они казались таковыми Дональду.

В самом начале 1970-х Дональд вместе с несколькими товарищами умудрился сбежать из тюрьмы. К тому моменту Дефриз уже твердо решил создать собственную армию, выступающую за… за что именно, он тогда еще не придумал, но армию уже создал. Это главное.

Поначалу все это было весело. Они без конца грабили магазины, пробавлялись легкими наркотиками и изучали труды Че Гевары. Дефриз провозгласил себя генералом-фельдмаршалом Синкю, в честь одного из борцов за права темнокожих, жившего в девятнадцатом веке. Остальные члены новообразованной банды получили звания генералов и тоже взяли себе новые имена. К примеру, лучший друг Дефриза Рассел Литтл стал генералом Оцеолой, в честь военачальника индейского племени. Весело и вполне безобидно. Они сочинили свой манифест, печатали листовки, изредка промышляли грабежами – ничто не предвещало национального скандала.

6 ноября 1973 г. в Окленде, штат Калифорния, Рассел Литтл и Джо Ремиро застрелили директора школы Маркуса Фостера и тяжело ранили заместителя директора Роберта Блэкберна. Фостера, темнокожего кстати, они обвинили в расовой дискриминации и фашизме, за что и казнили. Вот это уже вызвало общественный резонанс. Маркус Фостер был одним из очень уважаемых членов общества. Этот мужчина сумел из школы в одном из самых бедных кварталов города сделать настоящее образовательное учреждение. В лучших традициях голливудских фильмов, он сумел заставить малолетних преступников сесть за уроки. Его выпускники стали поступать в колледжи и получать государственные стипендии, за что его стали уважать даже банды. Убийство такого человека никто не собирался спускать на тормозах, и в начале января 1974 года Литтла и Ремиро арестовали.

Итогом судебного разбирательства стали два пожизненных срока. Нужно было что-то делать, но что? Как вытащить друзей из тюрьмы? Как заставить людей услышать его идеи? Если поначалу даже Дефриз воспринимал Симбионистскую освободительную армию как игру, то сейчас он уже сам поверил в то, что призван устроить революцию. Никак не меньше.

4 февраля 1974 года в дом, который арендовал молодой аспирант Беркли Стивен Вид со своей невестой, студенткой второго курса факультета искусств Патти Херст, ворвались трое до зубов вооруженных людей. Девушка с автоматом пригвоздила к полу Стивена Вида. Патрисия Херст в банном халате и с повязанным на голове полотенцем вышла из ванной комнаты, чтобы посмотреть, чем вызван шум в гостиной. Двое молодых людей с оружием в руках скрутили девушку и вытолкали ее на улицу. Со стороны казалось, что сейчас в одном из престижных особняков неподалеку от университета Беркли идут съемки дешевого боевика. Мужчины завязали одеревеневшей от страха девушке глаза и затолкали ее в багажник. С этого момента жизнь юной дочери владельца крупнейшего медиахолдинга в стране изменилась раз и навсегда.

Патрисия Херст родилась в семье миллиардера Уильяма Рэндольфа Херста. Сложно представить более благополучную, счастливую и заранее предопределенную жизнь. Тихая и неприметная Патти всегда была послушной девочкой и любимой дочерью любящих родителей. Она мечтала стать актрисой, но, чтобы не расстраивать отца, все же отправилась учиться на факультет искусств в Беркли. Немаловажным фактором для этого решения было и то, что ее молодой человек Стивенн Вид собирался переехать в Беркли, так как его пригласили туда читать лекции.

Хорошее образование для добропорядочной жены. Дату их свадьбы определил отец Патти еще задолго до того, как молодые люди объявили о своем намерении связать себя узами брака.

Казалось, в ее жизни попросту не может произойти чего-то неожиданного, заранее не спланированного, и уж конечно, никто, даже в самом страшном сне, не мог представить, что вскоре лицо Патти Херст окажется во всех новостных выпусках страны. В разделе криминальной хроники. В качестве подозреваемой по делу.

Патти при всем желании не смогла бы сказать, сколько прошло времени, пока они ехали в машине. В какой-то момент шум мотора затих, и крышка багажника поднялась. Кто-то стал помогать девушке выйти из машины. Руки и ноги за время поездки онемели, и глаза все еще были завязаны. Она то и дело спотыкалась и падала. Наконец, кому-то надоело смотреть на эти мучения, и сильные руки легко подняли девушку и понесли внутрь дома. О том, что это именно дом, свидетельствовал тот факт, что они лишь поднялись на несколько ступенек, но не пошли к лифту и не пробирались по лестничным пролетам.

– Давайте закроем ее в шкафу, – раздался чей-то голос. Послушался звук открываемой створки. Девушка попыталась было заорать, но ей тут же пригрозили расправой и в качестве доказательства своих намерений приставили пистолет к голове. Она не видела его, но почувствовала прикосновение металла к виску.

По истечении шестидесяти дней из этого шкафа вышла девушка, которая попросит называть себя Таней Бунке[2]2
  Айде Тамара Бунке Бидер (псевдоним – Таня-партизанка, 1937–1967) – латиноамериканская революционерка немецкого происхождения, боец боливийского отряда Че Гевары.


[Закрыть], в честь подруги Эрнесто Че Гевары.

Шок прошел лишь в тот момент, когда девушку стали закрывать в шкафу. Она начала вырываться и отчаянно кричать. В доме было восемь человек, трое из которых – мужчины около тридцати. В том числе бывший морской пехотинец. Патти тут же заломили руки.

– Веревку дайте! – заорал кто-то прямо над ухом.

Спустя несколько мгновений веревку все-таки нашли. Руки и ноги девушки связали, а затем бросили на пол большого платяного шкафа. Все произошедшее было настолько нереальным, что казалось, это просто съемки фильма или хотя бы очень паршивый розыгрыш.

– Да вы знаете, кто мой отец? Вас поджарят на электрическом стуле за такое. Мой отец – Рэндольф Херст, лучший друг президента…

Неизвестно, какие именно угрозы доносились из запертого шкафа, но предположить это нетрудно. Дом в одном из черных кварталов Сан-Франциско на тот момент превратился в штаб настоящей экстремистской политической организации. По крайней мере, именно так считали все здесь собравшиеся. Истошные крики девушки в шкафу раздражали всех. Ей попытались засунуть кляп в рот, но та его тут же выплюнула и начала кусаться. Чтобы заставить девушку замолчать, Уильям Вольф по прозвищу Куджо предложил накормить Патти одним из популярных в то время наркотиков. По понятным причинам я не буду называть какие бы то ни было конкретные наркотические средства, да и не имеет это принципиального значения для описанных событий.

Еще минут пятнадцать из шкафа доносились угрожающие выкрики, перемешанные с мольбами и плачем, а затем организм девушки сдался и отправился в волшебное приключение по волнам собственного подсознания. Эффект от популярных в ту пору так называемых психоделиков в значительной степени зависел от того, в каком состоянии человек их принимал. На холодном полу шкафа и с завязанными глазами ничего хорошего привидеться не могло. Патти предстояло несколько часов наедине со своими страхами и проблемами.

Голоса за тонкой створкой шкафа придумывали манифест Симбионисткой освободительной армии. Идеологией организации был симбиоз всех живых существ на планете. Они выступали за «разрушение всех форм и институтов расизма, сексизма, эйджизма, капитализма, конкуренции…» и «симбиоз… различных тел и организмов, живущих в глубокой и любовной гармонии и сотрудничестве в лучших интересах всех, кто составляет единое тело».

Сквозь плотную пелену наркотического плена сознание девушки все же улавливало уверенный голос Дефриза. Час за часом.

Единственной целью Дефриза с товарищами было освобождение пожизненно осужденных Литтла и Ремиро. Они хотели обменять их на Патти. Для этого следовало доказать, что девушка с ними и она все еще жива. Патти все еще пребывала в наркотическом дурмане, но постепенно уже начинала приходить в себя. Ни рук, ни ног она не чувствовала, глаза были завязаны, а створка шкафа закрыта. Абсолютное небытие и полная сенсорная депривация. Все еще не очищенный от наркотиков мозг не желал мириться с отсутствием зрительной информации и продолжал порождать собственные сигналы. Иллюзии становились все менее отчетливыми, но они продолжали изводить девушку. Голоса за створкой вновь и вновь ругали правительство за очевидные промахи, провозглашали лишенные всякой логики манифесты и т. п. К примеру, Симбионистская партия считала одной из своих основных задач борьбу за права угнетенного чернокожего населения. Это звучало странно, учитывая, что среди них всех был только один чернокожий – Дефриз.

Приблизительно через сутки дверь шкафа открылась, и кто-то стал снимать повязку с лица девушки. Глаза Патти слезились от чересчур яркого света. Красивый чернокожий мужчина с искренней тревогой в голосе спрашивал о ее самочувствии. Он представился генералом-фельдмаршалом Симбионистской освободительной армии. Заметив ссадины на лице Патти, он велел кому-то найти антисептик и обработать раны. Скорее всего, за лекарствами послали Уильяма Вольфа, так как тот все-таки был сыном врача и хоть что-то понимал в медицине.

На следующий день все новостные выпуски Штатов потеряли всякий интерес к Уотергейтскому скандалу[3]3
  Уотергейтский скандал – политический скандал в США 1972–1974 годов, закончившийся отставкой президента страны Ричарда Никсона. Единственный за историю США случай, когда президент прижизненно досрочно прекратил исполнение обязанностей. – Прим. ред.


[Закрыть], все внимание репортеров было обращено к разворачивающейся на их глазах драме.

«Мама, папа, я в порядке. У меня всего несколько царапин, мне их промыли, и мне становится лучше. …Я слышала, что мама очень сильно расстроилась из-за того, что было дома, и я надеюсь, что это не помешает нам. Я просто хочу выйти отсюда, увидеть всех вновь, вернуться к Стиву».

(Речь Патти Херст, 12 февраля 1974 года)

Так прозвучало первое послание Патти Херст. Похитители девушки потребовали освободить своих друзей, осужденных на пожизненное заключение, но общественность отреагировала на это требование слишком негативно. Их сочли самыми обычными преступниками, негодяями и убийцами. Манифест Симбионистской освободительной армии уже готовы были поднять на смех, как вдруг журналисты получили второе послание от Патти Херст, а вместе с ним и новые требования похитителей.

Раз их друзей никто не освободит, то пусть Рэндольф Херст даст по 70 долларов каждому нуждающемуся Калифорнии и напечатает массовый тираж брошюр с манифестом Симбионисткой освободительной армии. Именно так звучали новые условия освобождения Патти Херст. По самым скромным подсчетам это стоило бы магнату четыреста миллионов долларов. И это в 1970-х годах. Естественно, у бизнесмена не было таких денег. Начались долгие переговоры. Дефриз записывал свои патетические, исполненные пустого пафоса, речи о голодных и обездоленных и прикладывал к ним новые сообщения от Патти Херст. В ответ Рэндольф выступал со своими заявлениями, а мама девушки записывала нежные слова поддержки своей дочери.

Все это время Патти продолжали держать в шкафу и давать психоделики, чтобы она не выступала лишний раз. Открывая дверь шкафа, Дефриз видел совершенно несчастную, лишенную воли и поддержки девушку, которую хотелось защитить, а не убить. Он стал разрешать девушке выходить из шкафа и сидеть вместе со всеми в гостиной, пока они обсуждали план дальнейших действий. Это напоминало игру в шахматы. Ход Дефриза против хода Рэндольфа. Игра становилась все интереснее, а к присутствию девушки на этих собраниях постепенно привыкали и все остальные члены армии Дефриза.

– А где другие подразделения? – поинтересовалась однажды девушка у Дональда.

– Какие подразделения? – оторопел Дональд Дефриз.

– Подразделения вашей армии, – пояснила девушка. В этот момент все в комнате расхохотались.

– Мы и есть армия, – сказала, наконец, Камилла Холл, двадцатичетырехлетняя дочь священника.

Армия состояла из восьми человек, среди которых был сын врача, дочь священника и даже бывшая студентка Беркли. Всем им было по 25–29 лет, а Патти едва исполнилось девятнадцать. Даже бывшая стриптизерша Нэнси Линк Перри вскоре стала относиться к ней как к младшей сестре, а не как к заложнице, что уж говорить о Дефризе, давно уже опекавшем девушку.

Наконец, Рэндольф выдвинул последнее свое предложение: шесть миллионов долларов в пользу нуждающихся тремя траншами. Дефриз согласился, и первые два миллиона были перечислены в благотворительный фонд, развернувший активную деятельность по помощи обездоленным, когда вдруг Дефриз решил увеличить сумму выкупа, на что Рэндольф Херст ответил отказом.

– Не очень-то тебя и любят родители. Видишь, деньги для них важнее, чем дочь, – повторял Дефриз, да и другие члены С.О.А. были с этим согласны. Все это время они банально торговались с отцом девушки. Для них это всего лишь заложница, а вот Рэндольф торговался за дочь. И ведь деньги победили… День за днем Дефриз повторял эти слова, а спустя два месяца с момента похищения Дональд Дефриз опубликовал последнее сообщение от Патти Херст.

«Я точно знаю, что ни тебя, ни маму никогда не волновали интересы народа. Ты, корпоративный лжец, естественно, скажешь, что я не понимаю, о чем говорю, но тогда докажи это на деле. Расскажи бедным и угнетенным людям этой нации о том, что собирается сотворить с ними корпоративное государство. Предупреди чернокожих и обездоленных людей, что их истребят до последнего мужчины, женщины и ребенка. Мне предложили выбор: либо меня освободят в безопасном месте, либо позволят присоединиться к силам Симбионистской армии освобождения и сражаться за свою свободу и свободу угнетенных. Я решила остаться и бороться»

(Патти Херст)

К посланию прилагалась фотография девушки с автоматом в руках, в берете и под знаменем армии Дефриза – изображением семиголовой кобры. Шах и мат. Отныне Патти Херст не запишет ни одного послания. Она попросту перестанет существовать, ведь теперь она – Таня. Именно такой псевдоним выбрала себе Патти Херст. Эта девушка стала символом и знаменем армии Дефриза. Услышав это послание, Рэндольф Херст заявил журналистам:

«Мы были с ней 20 лет, они – всего 60 дней. Я не верю, что она собирается изменить свою философию так поспешно и навсегда»

(Рэндольф Херст. Отец Патти)

15 апреля 1974 года Патти Херст с винтовкой в руках ворвалась в отделение банка. Патти и дочь священника Камилла Холл положили всех, кто в тот момент был в банке на пол, и стали угрожать им оружием. Остальные члены банды в этот момент грабили кассу. По итогу им удалось выручить чуть более десяти тысяч долларов и вновь стать главными героями сводок новостей.

– Патти Херст нельзя винить в этом ограблении. Уверен, что похитители угрожали ей расправой, если она не будет выполнять то, что ей говорят. Она совершенно точно не отдавала отчета в своих действиях и вряд ли делала все это добровольно, – в один голос твердили эксперты. Подобные выступления возмутили Патти.

Вместе с Дефризом они записали новое послание от дочери миллиардера. На этот раз девушка проклинала родителей и с явной злостью в голосе говорила о том, что ее никто не принуждал грабить банк.

«Я следила за клиентами и сотрудниками банка. Все были на полу. Моя винтовка была заряжена. Я ни секунды не была под прицелом товарищей. Наша акция 15 апреля заставила правительство поверить в наши силы…»

(Патти Херст)

Ситуация выходила из-под контроля. Вскоре это стало понятно и Дефризу. У друзей одного из участников банды они взяли машину и направились в Лос-Анджелес. Там они остановились в доме одного из самых бедных черных кварталов города. К ним здесь отнеслись настороженно. Здесь вообще относились настороженно к белым. А тут банда до зубов вооруженных белых беспредельщиков. Есть о чем беспокоиться.

По всей стране распространялись листовки с лицами членов банды Дефриза. В тот момент они по праву считались главными преступниками Америки.

Всем было ясно, что пора остановиться, но как это сделать, если почувствовал приторный вкус вседозволенности? Впервые в жизни люди стали тебя слушать, более того, тебя стали воспринимать всерьез. Дефриз, которому с большим трудом удалось арендовать дом в бедном районе Лос-Анджелеса, объявил, что отныне они залягут на дно на неопределенное время. Они будут проповедовать идеи Симбионистской освободительной армии, но никаких перестрелок и ограблений банка больше не будет. В конце концов, он-то привычен ко всему, а Патти не переживет и дня в тюрьме. Дефриз искренне влюбился в принцессу Херст. О девушке из Беркли ему и мечтать никогда не приходилось, она казалась ему каким-то инопланетным созданием, совершенно непохожим на девушек, с которыми он общался раньше. В их банде была еще одна девушка из Беркли, двадцатисемилетняя Патриция Солистик, но она была совсем другой. Мужеподобная, не выпускающая сигареты изо рта, она придумывала все речи и манифесты для их армии. Она вызывала уважение, но никак не симпатию. Юная и совершенно не приспособленная к жизни Патти – совсем другое дело. Херст была очарована сильным, мужественным и искренне верящим в свои идеалы Дефризом.

К сожалению, остановить членов своей банды Дефриз уже не мог. Им слишком понравилось творить беспредел. Как это водится, самые отчаянные и безумные поступки совершали люди, никогда не имевшие проблем с законом, в частности – супруги Харрис и Патти. Херст хотела доказать возлюбленному, что не хуже всех остальных может палить из ружья, доказать своим родителям, что выросла и имеет право на собственное мнение, доказать… Впрочем, ладно, ей просто понравилось держать винтовку в руках.

Как можно оказаться в Лос-Анджелесе и не заняться серфингом? Это же просто преступление против человечности. Банда уже пару недель безвылазно сидела в этом ветхом доме на 84-й улице и буквально изнывала от скуки. Периодически кто-то из них заговаривал с местными жителями и рассказывал об идеях СОА. Их считали то ли странными, то ли сумасшедшими.

Решив развеяться немного, Патти, Эмили и Уильям Харрис взяли старый фургон, на котором они прикатили в Лос-Анджелес, и отправились в магазин спортивных товаров. Там они хотели купить костюмы для серфинга и еще какую-то ерунду. По большому счету, они просто слонялись по магазинам, а магазин спорттоваров случайно привлек их внимание. Почему бы не ограбить магазин? Бывший пехотинец Уильям Харрис оставил девушек в фургоне и отправился в магазин. Там мужчина начал угрожать пистолетом продавцу и требовать отдать всю выручку за день, а заодно и какие-то товары. Продавец попался не из робкого десятка и одним движением выбил оружие из рук Уильяма. Тут к ним подбежал охранник, и завязалась драка.

Харриса не было слишком долго, и Эмили уже начала нервно выглядывать из фургона, то и дело поглядывая на часы. В этот момент из дверей магазина вывалились Уильям и охранник. Мужчина в форме умудрился достать наручники и застегнуть одно их кольцо на руке Уильяма, как Эмили выпрыгнула из машины и повалила охранника на землю. Начался новый виток драки, который явно должен был закончиться приездом полиции.

В фургоне было полно оставлено оружия, в том числе и винтовка, с которой позировала Патти для той фотосессии. Дефриз уже давно научил девушку пользоваться этим оружием. На всякий случай.

Видя, что охранник побеждает, Патти взяла тяжелую винтовку в руки, открыла дверь фургона и начала палить в воздух. Звук выстрелов оглушил всех. На секунду Эмилии и Уильям замерли, а затем бросились в фургон. Им удалось скрыться с места преступления и отъехать пару кварталов, когда мимо проехала полицейская машина. Каким-то чудом их не заметили.

Нужно было срочно менять автомобиль. Харрисы и Патти остановили фургон и высыпали на дорогу. Они остановили первую же проезжавшую мимо машину и с криком «Твоя машина нужна Симбионистской армии» выкинули водителя на дорогу.

На этой машине они проехали еще немного, а затем вновь повторили трюк. Спустя пару часов они все же добрались до арендованного особняка на краю города. Побитые и задыхающиеся, с оружием наперевес, они ворвались в особняк. Когда Дэниел Дефриз услышал рассказ о том, что произошло, он даже не поверил поначалу. Как Патти могла высунуться из машины и начать пальбу из винтовки? Как вообще до такого можно додуматься?

В новостном выпуске уже рассказывали о происшествии в магазине спортивных товаров, а в городе был объявлен план-перехват. Кто-то из соседей сообщил о том, что в доме напротив поселились какие-то белые. Нужно было срочно убираться отсюда. Дефриз настоял на том, чтобы Харрисы и Патти немедленно уезжали из города, а он вместе с остальными хотел задержаться здесь еще на неделю. Патти не хотела уезжать, но здесь Дефриз был непреклонен. Оставаться Патти в Лос-Анджелесе было слишком опасно.

Эмили, Уильям и Патти уехали уже через час и успели выехать из города до объявления плана-перехвата. В этот момент полиция уже обнаружила брошенный на одной на одной из улиц белый фургон. Его тут же стали проверять по всем базам, и вскоре выяснилось, что несколько дней назад возле дома номер 835 по 84-й улице на него был выписан штраф. Полиция объявила охоту на главных преступников страны.

К дому номер 835 стала съезжаться вся полиция города. Как только за окном показалась первая машина полиции, Дональд понял, что времени у них больше нет. Вместе с друзьями они начали пробираться к черному ходу. Побросав все вещи, оружие и боеприпасы, они все же умудрились скрыться в соседнем доме.

Из окна 833-го дома они наблюдали за тем, как один из полицейских уговаривает их сдаться. Кто-то из соседей сказал, что белые люди с оружием уже давно уехали отсюда, но тут же появился пожилой мужчина, который сказал, что они никуда не уезжали. Даже не собирались.

Полиция начала забрасывать дом гранатами со слезоточивым газом, но никто так и не вышел. Когда полиция все же ворвалась внутрь дома номер 835, там уже давно никого не было. Да и в соседнем доме тоже. Отряд Дональда Дефриза в этот момент уже колесил по улицам Лос-Анджелеса. Из города они больше не могли выехать. Это напоминало беспомощные метания загнанного в клетку зверя. Наконец, в тридцати кварталах от 84-й улицы они увидели объявление о сдачи квартиры в аренду.

Пожилая и не очень трезвая женщина сказала им, что за сотню долларов в неделю квартира в их полном распоряжении. Это устраивало Дональда, и они ударили по рукам. Дефриз вышел на улицу и кивнул друзьям, ждавшим его в фургоне. Эту машину они угнали пару дней назад, и ее тоже нужно было бросить где-нибудь подальше отсюда. Пятеро белых в этом районе и так вызывали массу подозрений, а уж с винтовками и гранатами наперевес они выглядели совсем уж странно. Впрочем, в этом районе не принято было звонить лишний раз в полицию.