Текст книги "Гавань"

Глава IX,
посвящённая обсуждению догадок и построению планов

У вас тут все в городе умники. Три года вас дурачили. Иностранцем три года его называли, а я на третий день догадался, что он такой же иностранец, как я.

Уильям Фолкнер

…Вскоре около места, где рассыпалось подобие Хельга, из небольшого отверстия в Коре выбрались снеговик и карлик. Снеговик зло сказал:

– Нет, ну ты посмотри, гнусное совпадение, нагромождение отвратительных помех! Хельг самоликвидировался в самый неподходящий момент. Тень ушла в тень! Такой вот каламбур! Не дотянул даже до Призрачного города! Все эти пакостные девчонки и отвратительный Форсетти! Я ведь говорил тебе, что надо всех прикончить! Не терять время! Одного за одним, как на стрельбище, бум-бум! А мерзкий Форсетти всадил пулю в меня! Хотя я всего лишь хотел их немного поразвлечь. Развеселить усталых путников!.. Мы чудим как забавные лошадки, как пони, которые возят детей! Да, как пони с длинными чёлками! А результата не видно! Он не просматривается!

– Не спеши… Было бы вернее менять не факты, а оценки, не обстоятельства, а точки зрения… Ты ведь понимаешь, что чрезмерно жёсткая игра может выйти нам боком… Пока мы позволяем себе только невинные проделки… Ну, почти невинные… На нас можно смотреть снисходительно, однако же мы преподнесём им сюрприз! Но в чём-то ты прав. Эта группа стала представлять проблему. Неплохо было бы побеспокоить их ещё до Призрачного города. А вот там начнётся настоящая рыбалка! Бедняга Хёд так по ней скучает!..

* * *

Через час путники остановились перед поворотом на последнюю Верхнюю Ветвь Средней Кроны.

– Можно заехать туда, – сказал Ньёрд, – и подробно всё обсудить.

– Конечно, – ответил Форсетти. – Только заезжать я бы не стал. Помните, я говорил об охоте, загоне – а загон есть оценка, процесс, выведение на выстрел. Иногда дичь ведёт себя неправильно, она не бежит куда надо и так, как надо. Тогда её просто пристреливают. Пусть портится игра и удовольствие от победы. Но жертва мертва.

– Ты думаешь, что нам там может что-то угрожать? – И тут, и там. Но тут лучший обзор.

– Ладно, останемся тут.

Группа расположилась возле мотоцикла Фрейи, поставив машины по обе стороны для прикрытия. Форсетти был напряжён и часто осматривался. Ньёрд спокойно стоял, опустив карабин вниз стволом, девушки встали вместе, Хельг сказал вполголоса несколько слов Хёду, и все приготовились слушать.

– Похоже, мы ввязались в очень опасное путешествие!.. – начала разговор Фригг… – Может быть, нам стоит повернуть назад?.. Вернуться на свои Ветви?.. Или остаться на нашей, например?..

– Не думаю… – Ньёрд сделал паузу и продолжил. – Первичная цель путешествия – разобраться в причине сбоя, очевидно, отпала сама собой. Похоже, сбой был чем-то вроде выстрела стартового пистолета для выдвижения к Верхушке Кроны групп с разных Ветвей. Две группы – наша и девушек – служащие транспортных структур, и сбой проявился в виде необычных происшествий с кораблями, самолётами, поездами… Возможно, у других групп были иные причины: мы пока не знаем. Может быть, их и нет. Однако мы понимаем происхождение сил, которые стараются нам помешать – заставить повернуть назад, изолировать, замедлить или уничтожить. Их действия не линейны – похоже, они действуют сообразно своим возможностям, а – не исключено – и неким правилам… Для меня, как военного, они противники, и подчинение их плану – поражение. Я считаю, что мы должны продолжить наш путь – конечно, я говорю о военных: Форсетти, Хёде… Хельг, а ты служил?..

– Да… Капрал Скараборгского танкового полка. Девиз: «Прошлое обязывает…»

– И Хельге… Извини, давай мы будем звать тебя по фамилии, а то этот железнодорожник-часовщик прямо стоит перед глазами…

– Хорошо, я – Ларсон.

– А мы как? – Фрейя с усмешкой посмотрела на Ньёрда. – Бросите нас тут? Как соломенных вдовушек?..

– Вы можете остаться на Ветви, тут, например, и переждать…

– Заманчивое и благородное предложение!.. Но, боюсь, тут на нас троих не хватит мороженого и конфет! Так что я – с вами!

– И мы! – хором заявили Фригг и Сигне.

– Сидеть в одиночку среди снежных сугробов и есть мороженое, – Фригг сделала круглые глаза, – брр…

– Все это звучит очень торжественно, забавно и весело, – заметил Ларсон, – но, по-моему, вы сгущаете краски. Как я понял, пока у нас один исчезнувший – Скирнир и один растворившийся – как бы я… Возможно, это есть последствия сбоя, ну, например, большего проникновения ткани Ближних снов в нашу реальность… А наша задача – попасть на Верхушку Кроны: в этом случае мы не уснём неизвестно где и не попадём неизвестно куда – в Обители Неусыпающих и на Верхушке Кроны нет Зимнего сна, нет снегопада… И поймём, что к чему…

– А Великий снегопад идёт за нами, – Хёд смотрел в небо, – нашу Ветвь уже наверняка засыпало снегом… На Верхних Ветвях он начинается позже, но у нас остается всё меньше времени… Надо спешить… Я пойду до конца, – добавил он, помедлив.

– Итак, что мы предпринимаем? – спросил Форсетти.

– Остановимся на ночлег рядом с дорогой, а рано утром продолжим путь, – подвёл итог Ньёрд.

* * *

…Хельг сидел в белой комнате, на деревянном стуле с высокой спинкой. Напротив него, на низеньких скамейках, сидели снеговик и карлик. Единственное окно выходило на прачечную – оттуда валил пар, шёл мелкий дождь. Хельг был одет в длинный плащ-дождевик. В руках он держал часы, через стекло в корпусе было видно, как крутятся шестерёнки. Он увидел, как дверь открылась, в комнату вошёл ещё кто-то, встал в углу.

Хельг подошёл к окну. Его глаза просветлели: словно окно поезда, который остановился на полустанке.

– Вот, поглядите на прачечную! Она каждый день стирает бельё, ежедневно, через неё проходят тысячи, десятки тысяч грязных одежд, одежд, отмеченных индивидуальностью человека. И он отдаёт их в прачечную – чтобы смыть всё это, смыть себя… Эта тяга к несуществованию – разве здесь она не явлена во всей полноте?.. Тяга к исходной точке, к первичности, простоте! Пасторали! Представьте, все часы запущены в обратном направлении! Он не поедают, а отдают время! Их буквально тошнит временем! И всё возвращается в первичность! В бездлительность не нарисованных линий! Как вам такой фокус?..

Незнакомец в углу рассмеялся. Послышалось бульканье, словно он налил себе кофе, хотя кофейника в комнате не было.

– Не стоит придумывать мотивации для нигилизма, Хельг. Всё это – обратная сторона тоски по абсолюту. Нигилизм не сущен сам по себе. Он не требует мотивации… Гору не сдвинуть горой, получится новая гора, или даже целая горная цепь… И пропасть – это гора, высящаяся в обратном направлении, воздушная гора среди камней… Гору поглотит энтропия, пыль, болото… Эти ничтожества, – вот они, – он качнул чашкой в сторону снеговика и карлика, – они как раз и есть нигилизм, пыль… Тебе ли это не знать?.. Снеговик и карлик нетерпеливо ёрзали на скамейках.

Огни полустанка погасли в глазах Хельга. Он сел на стул и обратился к карлику. – Мистер Фьялар, обрисуйте ситуацию.

– Итак… – Карлик напыжился, ему нравилась роль докладчика. Одна из стен комнаты превратилась в большой синий экран, к которому подбежал карлик. Незнакомец поморщился и отошёл в тёмный угол комнаты.

– Группа с Хёгландской Ветви, в составе которой находился Хельг, остановилась у Последнего поворота перед Призрачным городом. Вместе с ней – остатки группы Верхней Ветви Средней Кроны. Её часть, летевшая на воздушном шаре, попала в воздушные водовороты Сбоя и была рассеяна. Мы попытались переместить их копию как можно ближе к нужному месту и времени, но, похоже, она не успеет попасть в Призрачный город до завтрашнего утра… Хотя мы привлекли даже ночной экспресс, да, Ваша Милость!..

Хельг кивнул.

– Группа, плывшая по реке Индальсэльвен, вышла в залив и приближается к гавани Призрачного города. Я поставил им пару забавных ловушек, но вот он, этот Галар, чуть не пустил их ко дну целиком!.. Снеговик зло усмехнулся угольками рта.

– Их путешествие должно было протекать с приключениями! Они должны были преодолевать препятствия! Сдать экзамен на зрелость! И Морской змей был весьма кстати! Как в старых сагах! Это была словно огромная удочка, которая должна была поймать этот маленький кораблик! Но проклятые Рыбаки не дали мне довести дело до конца! Подсечь кораблик! Они дёрнули Морского змея за хвост! Самым возмутительным образом!.. – Карлик помедлил в негодовании и продолжал. – Другая группа, с Нижних Ветвей Средней Кроны, поехала на поезде и затерялась на Кольцевой линии. Они проезжают мимо одних и тех же станций… Кое-кто из других групп вернулся домой, попытался уснуть и даже в этом преуспел… Не уверен, что все из них проснутся!.. Ещё две группы – с Верхних Ветвей Нижней Кроны – пока продвигаются… Да, куда-то подевался Скирнир, вроде бы надежно пойманный в ловушку… Мы ищем его. Также выявлены наиболее перспективные члены групп, с нашей точки зрения…

– В течение двух-трёх дней все – ну остатки групп – окажутся в Призрачном городе. Тогда мы снова перебросим туда Вас, Ваша Милость – в виде чьей-либо копии… Тогда надо будет принять решение по окончательному составу группы, которая пойдёт по Радужному мосту… – добавил карлик.

– А что с Форсетти, Хёдом, Ньёрдом, девчонками? – спросил снеговик.

– Мужчин, вероятно, надо ликвидировать, а с девчонками – как выйдет, – ответил карлик.

– Это ваше решение, – сказал Хельг.

– Как отстраненно ты комментируешь, – усмехнулся незнакомец, – мне показалось, что тебе с ними было интересно, в твоей забавной железнодорожной форме, с воспоминаниями о девушке на перроне, этими рассуждениями о часах. Местами это было трогательно.

Хельг промолчал и подошёл к окну. Незнакомец встал рядом с ним. Они смотрели на пар, идущий от прачечной, поднимающийся вверх сквозь мелкий дождь.

Карлик и снеговик брели по размокшей серой дороге, к чёрному провалу между деревьями.

– И сколько нам ещё терпеть этого полоумного, эту «нашу милость»?.. – спросил снеговик.

– Недолго. Ты ведь знаешь, он может понадобиться… Да и мне не хотелось бы пока выпускать его из виду… С ним много хлопот! Но у него есть второе дно, оно есть, только вот никак не удаётся до него добраться! До дна банки с вареньем! Может быть, надо взять ложку больше! Столовую!..

– А может, прикончить? Или выбросить на улицу, а?.. Без средств к существованию!.. Найдётся кому нас выкопать или слепить, если что, – заметил снеговик.

– Не стоит. Мы ещё прицепим этот репей на хвост Форсетти!..

Глава X,
в которой Скирнира проглотила рыба, а потом он был чудесным образом спасён

Нападающих было человек семь или восемь, а защищался только один; но он защищался так проворно и ловко, так отчаянно кидался на своих противников, так искусно держался на льду, что, прежде чем Дик подоспел, он уже убил одного и ранил другого, а остальные нападавшие отступали. Было просто чудо, как мог он устоять до сих пор.

Роберт Льюис Стивенсон

…Сознание вернулось к нему. Скирнир шарил руками, которые превращались то в ласты, то в клешни. «Совсем никудышный самоконтроль», – подумал он, ощупывая пространство вокруг себя. Его окружало нечто плотное – то твёрдое, то податливое. Выхода не было.

– Как же я сюда попал? …И куда – сюда?.. – подумал он и постарался вспомнить события последовательно – с того момента, как он вошёл в Ближние сны.

…Он шёл по побережью. В воздухе парили медузы, между ними расцветали морские звёзды. Накатывали волны: то золотые, то синие, то фиолетовые, то ярко-зелёные. Вдали поднимались и осыпались огромные здания, небо и земля периодически менялись местами: часть пути Скирнир шёл вниз головой. Он свернул от моря на улицу, выстроенную из спичечных коробок, куда был вставлен голубой трёхэтажный особняк. Вдоль улицы стояли электрические столбы: Скирнир внимательно осмотрел их. Некоторые провода были обычными: переливались всеми цветами радуги и превращались то в нитки, то в рыболовные лески. Другие же оставались неизменными – чёрные линии в разноцветном лоскутном небе. «Вот они, нити управления марионеток, копий» – отметил он про себя и вдруг увидел у одного из столбов Хельга. Железнодорожник был не в своей обычной форме: на нём был чёрный плащ, туника, длинный меч на перевязи. Его лицо казалось знакомым и другим – словно сквозь новую краску просвечивал старый слой.

– Ты всё же увидел каналы связи, Скирнир! – усмехнулся он. – И меня бы разыскал! Но я решил не ждать этого момента! Поверь, довольно сложно быть в нескольких местах одновременно! Так что давай обсудим дела максимально быстро…

– О чём мне говорить с тобой?..

– Ты же Проводник… Вынужден тебя огорчить, обратно к ним ты выйти не сможешь! А жаль, Форсетти оставил тебе замечательный байк… Тебя окружили, они смыкают кольцо… У нас всего ничего времени… – Что ты хочешь мне сказать?..

– Ты должен попасть в Призрачный город. Лодка принесёт тебя туда. – Откуда ты это знаешь?..

– Я могу прокрутить стрелки вперёд… Заглянуть туда, куда не положено… Лодка ведь тоже вроде стрелки часов… Просто крутись на циферблате, плыви по течению. А теперь я вынужден тебя оставить…

Хельг исчез. Ландшафт изменился. Скирнир стоял у берега моря, к нему приближалось несколько солдат с автоматами. Из-за дюн вышла маленькая девочка с нарисованной слезинкой на щеке и рассмеялась. – Привет, Скирнир!

– Ты высоко поднялась, Гоин… Не ожидал тебя увидеть тут…

– Я старалась!.. Путь из Кипящего котла был неблизким! Но я очень торопилась вновь с тобой увидеться! И поквитаться – в прошлый раз ведь ты меня туда отправил, а?..

– Я прикончу тебя и в этот раз.

– Ты очень заносчив, Скирнир! Ты не в курсе! У нас теперь совсем другие возможности!

Автоматчики открыли огонь. Из некоторых стволов полилась вода, из других вместо пуль вылетели бумажки, которые упали на песок.

– Огнестрельное оружие здесь не очень эффективно… А вот это… – Скирнир поднял палку, которая преобразилась в картонный меч, – совсем другое дело. – Мгновение спустя он оказался прямо перед солдатами и снёс им головы – в воздух подлетели капустные кочаны, некоторые из них взмыли вверх, подобно воздушным шарикам.

– Это была только церемониальная группа! Для твоей встречи!.. А сейчас прибудут воины! Гоин широко развела руки.

Из песка выбрались большие чёрные пауки, странные существа с короткими ногами и длинными руками, жуки, вооружённые саблями. Девочка вскочила на ходули, её ногти отросли и превратились в сверкающие лезвия.

– А-а-а!.. – Всё сборище с криком атаковало Скирнира.

Он отступал в море, рубя их картонным мечом: вверх-вниз, выпад, парирование, ещё удар… Атаки следовали одна за другой, его загоняли всё глубже. Скирнир понял, что это ловушка, но не мог ничего сделать – враги атаковали непрерывно. Он обернулся и увидел, как отмель взрезает огромная рыба. Попытался уклониться, но не вышло – рыба проглотила его и, ёрзая по песку, ударяя хвостом, сползла на глубину.

…Итак, он был внутри рыбы – словно посажен в мешок, и, видимо, довольно долго находился без сознания. Рыба плыла где-то в глубинах моря Ближних снов, возможно, летела по небу или шла в виде господина с тросточкой между домами. Некоторое время он пытался выбраться, но быстро осознал тщетность попыток. И просто лежал – в темноте и одиночестве, потеряв счёт времени. Вдруг Скирнир почувствовал сильный рывок. Рыба билась, её куда-то тащили. И вот у рыбы взрезано брюхо, его достают наружу, кладут на деревянную палубу. Шхуна плывёт под ярко-золотым небом, вокруг – Рыбаки, весёлые, в светлых одеждах, яркие – будто пламенеющие. Высоко вверху качается горящий керосиновый фонарь, наступают сумерки.

– Ты довольно далеко заплыл – обращается к нему высокий, загорелый капитан. – Куда тебе нужно?.. – Мне?.. К побережью… Мне нужно попасть в Призрачный город… – Ты попадёшь куда надо…

Матрос протягивает Скирниру бутылку, он глотает, – жидкость сначала обжигает, а потом словно растекается свежей волной по телу. Скирнир чувствует себя отдохнувшим и одновременно сосредоточенным…

Рыбаки занимаются своим делом, на него больше не обращают внимания.

– Откуда вы?.. – спрашивает он штурмана.

– Из дальнего порта, мы путешествуем по Океану…

– То есть по морю Ближних снов?..

– Нет… Ваше Древо – только небольшой коралловый риф в Океане, где мы ловим рыб разного рода…

…Скирнир заметил, что за шхуной плывёт шлюпка. Он спустился в неё и, после некоторых колебаний, отвязал канат. Лёг на спину. Над ним плыли чудесные незнакомые созвездия. Потом посмотрел через борт. Шхуна была уже далеко. В размытом небе Ближних снов её паруса казались ясными и твёрдыми – словно вырезанными из горного хрусталя.

Из видений Скирнира внутри рыбы

Переправляемся на лодке через реку. Быстро темнеет, когда мы пристаём к другому берегу, уже полоска заката – и ночь. Несколько человек хотят жечь костёр, развлекаться, я знаю: за кустами начинаются Гиблые болота. Говорю, что надо уплывать – ночью не избежать нападения. Почти все хотят остаться. Я решаю плыть один. Стою на противоположном берегу (откуда мы плыли), мимо проезжает поезд, я заглядываю – появляюсь – внутри вагона. Едут старики, читают газеты. Поезд сходит с рельс, вагоны падают в реку. Один пролетает через меня, но ничего не происходит – это вагон-тень.

Я снова на другом берегу. Крушение поезда уничтожило лодку. Думаем, как переправиться обратно. Кто-то предлагает брать землю и завязывать в тряпичные узлы – так мы построим плот. Я сомневаюсь, но делаю кульки вместе с другими. Часть людей, оставшаяся в болотах, отбивается чем попало от мелкой нечисти: ходячих морских коньков и фигурок вроде пешек. Они не очень страшны, но монотонно наступают со всех сторон. Подходит девочка – болотная нечисть. Я спрашиваю, почему она меня ненавидит. Отвечает: мои злые дела отображаются на ней шрамами. Девочка показывает мне шрам на шее. Мне жаль её, но я бросаю девочку в воду. Она становится плоской и белой, перегибается бумажным листом через бревно пристани, старается влезть наверх.

К берегу прибило старый корабль. Мы пытаемся снять с него лодку, она прикреплена ржавыми канатами. Раскачиваем лодку, канаты скрипят, ещё немного – и мы её снимем.

Глава XI,
в которой на привале рассказывается история рыцаря

Верхом на рыжем коне Галевин приближался к Махтельт, и она увидела, что рыцарь красив.

Шарль де Костер

…Обе группы расположились на ночёвку рядом со съездом на Ветвь, зажгли костёр. Небо было сумрачным, летели облака, ночью сильно похолодало, вниз падали редкие снежинки. Кто-то закутался в пледы, которых в изобилии оказалось в фургончике, – вот, я всё предусмотрела, – торжествующе заявила Сигне. Другие надели куртки, Форсетти – старую шинель.

– Ещё налезает, старушка, – сказал он, с трудом застегнув пуговицы.

От костра летели искры, ни луны, ни звёзд не было видно. Общее настроение было невесёлым.

– Может быть, мы умираем каждую зиму, – Фрейя поймала на ладонь снежнику. – Умираем. Уходим. А снежинки – это новые души, что-то знающие о нас, и при этом другие… Берущие нашу жизнь взаймы, а на следующий год передающие её ещё кому-то. Многократная жизнь взаймы…

Форсетти глотнул из фляжки и передал её по кругу.

– А давайте мы с Сигне расскажем вам одну историю?.. С музыкальным сопровождением?.. Это вроде сказания! Мы рассказывали её, когда гастролировали по нашей Ветви! То есть я рассказывала, а Сигне подыгрывала мне на гитаре – получается такая литературно-музыкальная композиция! Только она не очень весёлая!

Ньёрд и Фрейя выразили одобрение, Ларсон и Хёд кивнули, Форсетти пожал плечами. Он часто и внимательно осматривал в бинокль окрестности.

Сигне перебирала струны гитары, играла старинную мелодию. Фригг запахнулась в плед на манер плаща и начала рассказ.

«…Давным-давно, на Окраинных Ветвях, на границе Сумрака воздвиг замок рыцарь. Он поклялся в верности Императору и дал обет без устали сражаться против врага. Он был смел и удачлив, и порождения Хель бежали перед ним, и бессчётно падали под клинками его дружины. Он выезжал в бой на вороном коне, и шлемы его воинов овевали алые стяги зари, а огромные верные псы бежали перед ними. Он сражался с улыбкой и посвящал свои победы Прекрасной Даме – одной из Королев Верхушки Кроны, и некогда она посетила его замок, и все розы расцвели в этот день, а звёзды в хороводе сочетались с луной. Его замок считался средоточием чудес Окраинных Ветвей, там были удивительные охотничьи трофеи, егеря считались самыми искусными, а наибольшим чудом почитали замечательные механизмы, созданные Главным механиком: говорящие разумные машины – автоматы, огромные Часы, уцепившись за стрелки которых, можно было заглянуть в прошлое или будущее. Рыцарь носил чёрную тунику и читал свои стихи при луне, и вино в его серебряном бокале казалось предвестником рассвета.

Он не знал покоя, он продвигался всё дальше и дальше, глубже и глубже, повергая драконов, вытаскивая из чёрных озер многоголовых змеев, пронзая сумрак и ужас ясной сталью. Его егеря травили чудовищ, выжигая их тайные норы, и овечьи стада паслись на зелёных лугах. Но в нём было много порыва, страсти – и он стал меняться, незаметно для себя. Рыцарь упивался войной, как вином и женщинами, и вот – вдоль дорог висели на деревьях отступники, или те, кого он считал таковыми. Рыцарь со своей дружиной теперь двигался не только вниз, но и вверх по Древу: его драккары поднимали паруса над потоками внутри Ствола, и огромные орлы несли воинов в бой. Идея торжества правды и справедливости снедала его, и он брал штурмом Торговые города, где блистало лукавое золото, карал союзников за подозрение в предательстве. И вот – удача изменила ему, и драконы пролетали над его крепостями, и Торговые города собирали ополчение. Император не поддержал рыцаря, и в этом он усмотрел измену – измену того, кому служил. Он возомнил себя единственным истинным воином света – и снял свою старую скромную одежду. Теперь он ходил в великолепной белой тунике с алым подбоем, на руках блестели перстни с таинственными символами, а над головой шумело новое красочное знамя. Но его некогда ясные глаза потемнели, в них была надменность и гордость, и злоба, и горечь, и усталость.

Рыцарь утерял прежнее вдохновение и бросил в огонь свои стихи, и они порхали огненными бабочками. Он увлёкся тайным знанием, сумеречные люди и существа стали посещать торжественный замок, ранее внушавший им страх. Огонь, который раньше пламенел в его мече, стихах и стягах, переместился внутрь него и иссушал рыцаря изнутри – не яркое пламя, а синий, подтачивающий огонёк. Его охоты превратились в бешеные облавы, а верных псов сменили серые волки лесных стай. Его соратник, Главный егерь, которого теперь звали Волк, громко трубил, и казалось, что это северный ветер дует в серебряный рог. Главный механик больше не создавал чудесные механизмы: теперь он конструировал осадные машины, летательные аппараты, похожие на огромных стрекоз. Его мастерские разрастались у замка, напоминая серую плесень, и чёрные клубы дыма стояли над ними. Механик забросил свои автоматы, и печальные механические люди разбрелись по округе, прося милостыню. Некоторые подавали им: железки для заплат на прохудившихся телах, немного масла для смазывания шестерёнок. Механик получил баронский титул и сам принимал участие в боях – во главе машин, блещущих смертоносной сталью. Но главным его делом было создание Машины, основанной на сплаве науки и волшебства, машины, которая могла изменить ход войны. Ему не хватало одной важной детали, детали, за которую надо было заплатить высокую цену, и сумеречные создания принесли ему договор, и он подписал его.

Рыцаря объявили мятежником, войска Императора и городское ополчение сокрушили его крепости, взяли штурмом замок, сожгли мастерские Механика. Рыцарь скрылся в Тайной башне, откуда совершал свои набеги, а механик собирал Машину, которая должна была сокрушить врага.

…Тараны долбили стены города, когда на плечо рыцаря сел голубь. Он снял с его лапки записку, прочитал её и удалился в свой шатёр. За ним последовали Главный егерь и Главный механик. Когда слуга заглянул в шатёр, там никого не было. А далеко-далеко скакали два всадника – рыцарь в старой чёрной тунике, с алым стягом в руке, и его егерь – навстречу утру…»

Сигне закончила играть, Ньёрд подбросил дров в гаснущий костёр.

– А что дальше? – спросил Форсетти. В начале истории он скучал, но потом слушал со всё возрастающим интересом, – что стало с ними?..

– Я пока не сочинила!.. Я же перелагаю старые сказания, довольно запутанные и противоречивые! С ними сложно разбираться, иногда приходится что-то додумывать самой!..

– А в двух словах?..

– В них – сказаниях – говорится, что рыцарь получил весть от Королевы Кроны! Которая просила его помощи в очень важном и опасном деле, на которое она решилась сама, без указания Императора!.. И чуть не погибла… Она просила рыцаря прибыть к ней, освободить её! И он всё бросил – свою дружину, свои горделивые мысли, всё бросил – во имя неё!..

– Очень романтично… – усмехнулся Форсетти.

– Но именно так! – горячо ответила Фригг, – и он, вместе с верным егерем, освободил её из плена, а когда погоня почти настигла их, королева с егерем отправилась дальше, а он повернулся лицом к врагу! И один сражался с полчищами зла в тесном ущелье! Изрубил их множество! И пал, вернув свою честь и славу! И любовь!..

– А как же другие – королева, егерь?.. Механик? Он ведь не отправился с рыцарем?.. – спросила Фрейя.

– Королева выполнила то, что задумала, но больше не вернулась на Верхушку Кроны… Пропала без вести. Егерь, как говорили, вернулся, жил в Обители Неусыпающих, а потом куда-то ушёл…

– А Главный механик?..

– Про него мало что написано! Вроде бы он отправился к своей Машине. Там его нашли и повесили ополченцы Торговых городов. Другие сказания говорят, что Главный механик исчез куда-то, и больше его никто не видел…

– Кстати, в музее Боргхольма выставлен механизм, назначения которого определить не удалось – странное нагромождение стрелок и шестерёнок. Некоторые полагают, что это та самая машина… Там она называется «Модель вечного двигателя…», – добавил Ньёрд.

– Пора отдыхать, – подвёл итог Форсетти, – я караулю первый, после меня – Хёд, затем Ларсон и Ньёрд…

Сочинение Фригг и Сигне о другом славном рыцаре, дальнейшая история которого ими пока не рассказана

 
Ланселот
Под старой вишней Ланселот
Листал старинный том,
Как будто из фиалок мёд
Была листва кругом.
Он прочитал десяток строк,
Упал на книгу лист.
И зашумел высокий дрок,
Проснулся остролист.
И вышел на поляну Тот,
В зелёном колпаке,
Что любит високосный год
Отметить в кабаке.
Промолвил: «Листья, Ланселот,
Стряхни с воротника», —
И посмотрел на небосвод,
Где плыли облака.
Под ними золотой огонь
Вздымался высоко,
Как будто согревал дракон
На ужин молоко.
Сквозь листья старых тополей
Невидима луна,
И не было в округе фей,
Быть может, никогда.
Но объявил упрямый Тот,
Сдувая пыль со звёзд:
«Тебя встречают, Ланселот,
Опустят в десять мост».
…Как золотисто-рыжий мёд
Кругом была листва,
И думал рыцарь Ланселот:
«Заглохла бы тропа
В вишнёвый заповедный сад…»
И бормотал – «Старо…»,
Забрасывая свой булат
В случайное авто.
 

Из жизнеописания Фригг и Сигне, составленного с их собственных слов

Однажды Фригг и Сигне решили вместе отправиться в Зимний сон: чтобы дать там ряд концертов и снискать громкую славу среди населяющих его созданий их фантазии. Первое время всё шло отлично: они ездили на розовом слоне по приморским городам, их концерты пользовались бешеным успехом. Их популярность росла, однако из-за неверно спроектированной модели сна росла не совсем удобным для них образом. Вскоре они не имели ни одной свободной минуты, непрерывно исполняя песни, читая стихи, кочуя с концерта на концерт и устраивая выступления по дороге между ними. В итоге им пришлось позвонить Наблюдателю из Ближних снов, который отвёз их из собственного сна в Общий сон – довольно скучное место, созданное для людей без воображения. Остаток сна они ели клубничное мороженое, занимались фитнесом и осматривали достопримечательности.

После Весеннего пробуждения Фригг и Сигне на целый месяц забросили творчество, нанявшись работницами на сельскохозяйственную ферму.