Текст книги "Другая сторона медали. Современная история допинга"

По-настоящему широкое применение допинг нашел чуть позже, а в современном понимании он появился лишь в период между мировыми войнами. Ранее употребление допинга не запрещалось, и стоит заметить, что в те времена не считалось, будто употребление допинга идет вразрез со спортивными ценностями. Причина этого заключается вовсе не в том, что спортсмены в принципе пренебрегали правилами, – напротив, важными идеалами в XIX веке были джентльменский спорт и честная игра, однако эксперименты с различными препаратами не противоречили этим идеалам. Отношение к допингу как к способу мошенничества сформировалось позже, когда новые технологии и химическая промышленность дали возможность искусственно синтезировать многие препараты. О допинге в эту эпоху нам известно больше благодаря развитию спортивного бюрократического аппарата, а также потому, что спорт стал достоянием общественности. Главным в рассказах о любом допинге было то, что это совершенно новое средство, которое может оказаться в высшей степени полезным как в мирное время, так и на войне.

Амфетамин – смертельный допинг велогонщиков

Амфетамин был впервые синтезирован в 1887 году румынским химиком Лазэром Эделяну, но сначала этого открытия почти никто не заметил. Примерно в то же время ученые научились выделять другой стимулятор центральной нервной системы – а именно эфедрин, получаемый из эфедры (хвойник двухколосковый), растения, на протяжении нескольких тысяч лет применявшегося в китайской медицине. В качестве лекарственного препарата эфедрин сперва использовался при лечении астмы, однако потребность в препаратах росла, а выделение природного эфедрина представляло собой крайне трудоемкий процесс. В 1927 году американский химик и фармаколог Гордон Аллес предпринял попытку синтезировать эфедрин. Попытка оказалась неудачной, но Аллесу удалось воспроизвести молекулу, синтезированную Эделяну сорока годами ранее и впоследствии получившую название «дексамфетамин». Вскоре фармацевтическая компания «Смит, Клайн и Френч» запатентовала новое средство под названием «амфетамин» и начала использовать его в рецептуре лекарств[47]47
  Bramness, Jørgen Gustav. Amfetamin. I Store medisinske leksikon. Источник: https://sml.snl.no/amfetamin, по данным от 7 декабря 2016 года.


[Закрыть].

Амфетамин, подобно кокаину, – стимулятор центральной нервной системы. Он воздействует на центральную нервную систему, влияя на секрецию таких гормонов стресса, как адреналин и норадреналин, а также на уровень дофамина в синапсах центральной нервной системы. Это происходит в результате прямого влияния на секрецию гормонов, а также потому, что амфетамин препятствует обратному захвату дофамина пресинаптическими нервными окончаниями. Повышение уровня гормонов стресса приводит организм в состояние «боевой готовности», отчего учащается сердцебиение и дыхание, повышается артериальное давление и двигательная активность, а также улучшается способность к концентрации внимания. Так же, как и в случае с кокаином, выявить прямую зависимость улучшения спортивных результатов от употребления амфетамина нелегко. С точки зрения физиологии тоже непросто объяснить, каким образом стимулятор центральной нервной системы может положительно повлиять на выносливость (величину потребления кислорода) или мышечную силу, независимо от того, насколько сильнодействующим является принимаемый препарат[48]48
  Cooper, Chris. Run, Swim, Cheat. The Science behind drugs in sport. Oxford University Press, 2012, 124.


[Закрыть].

Несмотря на это, среди спортсменов амфетамин завоевал бóльшую популярность, чем кокаин, преимущественно потому, что стимулирующий эффект от него более продолжительный. Если из-за короткого периода полувыведения эффект, производимый дозой кофеина, исчезает в течение часа, то примерно за это же время содержание амфетамина в плазме достигает наивысшей концентрации. Другая причина заключается в том, что амфетамин действительно оказывает более значительное воздействие на возможности спортсмена, нежели кокаин, вот только влияет он не на объем потребляемого кислорода и не на мышечную силу. Как показали многолетние исследования, амфетамин приводит к повышенному выделению свободных жирных кислот, что, в свою очередь, ведет к накоплению в мышцах и печени запасов гликогена (сложный углевод), а благодаря этому организм может дольше переносить значительные физические нагрузки, не истощая при этом запасов энергии. Данная особенность, способность легче переносить болевые ощущения и физическое истощение, сделала амфетамины популярными среди велогонщиков, которые теперь легче переносили долгие, изматывающие гонки[49]49
  Gill ND. Shield A., Blazevich AJ., Zhou S., Weatherby RP. (2000) Muscular and cardiorespiratory effects of pseudoephedrine in human athletes. British Journal of Clinical Pharmacology. 50: 3, 205–13.


[Закрыть].

Продолжительное стимулирующее воздействие амфетамина на центральную нервную систему оказалось более глубоким, чем предполагала фармацевтическая компания, разработавшая «Бензедрин» – первое лекарство на основе амфетамина. Сперва «Бензедрин» появился в качестве спрея для носа, так как было замечено, что амфетамин обладает сосудосуживающими свойствами, а значит, облегчает дыхание. Совсем скоро как пациенты, так и производители поняли, что «Бензедрин» можно использовать не только при насморке, и немного погодя появились таблетки с тем же названием. В первое время они применялись для лечения нарколепсии (расстройства, для которого характерна повышенная сонливость), но постепенно начали использоваться при лечении депрессии, страхов и гиперактивности. Реклама этих таблеток, появившаяся в 1930-х, гласила, что они «развеивают туман в мозгах» и особенно пригодятся студентам, так как «избавляют от усталости и проясняют мышление»[50]50
  Dimeo, Paul. A History of drug use in sport 1876–1976. Beyond good and evil. Routledge 2007, 48–49.


[Закрыть].

Стало ясно, что амфетамин не только излечивает болезни, но и благоприятно влияет на физические возможности здоровых людей. Поэтому, когда спустя несколько лет началась война, это средство стало применяться как в армии союзников, так и среди немецких и японских солдат. Считается, что в Великобритании амфетамин начали применять после того, как таблетки этого препарата обнаружили в кармане у сбитого немецкого летчика. Их опробовали и установили, что благодаря этим таблеткам пилоты дольше обходятся без сна, но при этом сохраняют ясность мышления и хорошую реакцию. Распространенным стимулирующим средством в Германии был препарат «Первитин» – его на протяжении многих лет принимали практически все, от домохозяек до фабричных рабочих. Согласно историку Норману Олеру, этот препарат вошел в употребление после Первой мировой войны, когда в результате утраты колоний в Германию перестали поступать кофе, чай, перец и сахар. «Первитин» – один из первых препаратов подобного рода, и хотя вред от его побочных эффектов был очевиден и в 1939 году «Первитин» был переведен в категорию рецептурных лекарств, популярности своей он не утратил. В вермахте о последствиях тревожились мало, и перед нападением на Бельгию, Нидерланды и Францию немецкая армия заказала для своих солдат и летчиков 35 миллионов таблеток[51]51
  Ohler, Nordman. Hitlers rus: folk og fører på dop. Spartacus, 2015.


[Закрыть]. Через некоторое время примеру немцев последовали и союзники, и, если верить отдельным источникам, британские солдаты получили во время войны 72 миллиона таблеток «Бензедрина», а американцы – и того больше. Благодаря амфетамину у солдат повышался болевой порог, они могли долго не спать и дольше обходились без пищи. Особенно широко этот препарат был распространен в военно-воздушных силах: между рейдами летчики часто не успевали выспаться, а от скорости реакции зависела их жизнь. Некоторые полагали, будто амфетамин придает бесстрашия и выносливости, и поэтому амфетамин употребляли также японские пилоты-камикадзе[52]52
  Dimeo, Paul. A History of drug use in sport 1876–1976. Beyond good and evil. Routledge 2007, 62. Rosen, Daniel. A History of Performance enhancement in Sports from the 19th Century to Today. Praeger, London, 2008, 10–11.


[Закрыть].

По окончании войны солдаты вернулись домой, и многие из американских солдат, которым война помешала получить образование, вернулись на школьную и студенческую скамьи. За военные годы они научились обходиться без сна благодаря таблеткам, которые принимали, сидя в окопах, за штурвалами бомбардировщиков или на борту военных судов. Эта привычка помогала им и в колледжах, причем не только в библиотеке, но и на футбольном поле, стадионах и в бассейне. Подобная же тенденция наблюдалась и в других странах, так что в 1940-х, 1950-х и 1960-х годах амфетамин стал основным стимулирующим средством и среди спортсменов.

Первое крупное исследование этой тенденции в американском футболе было проведено в конце 1960-х. Оно доказало, что одна треть всех игроков национальной футбольной лиги систематически употребляет амфетамин как для того, чтобы взбодриться перед матчем, так и для улучшения спортивных результатов. Особенно им злоупотребляли игроки защиты, сообщавшие, что, приняв амфетамин, чувствуют себя бесстрашными и более воинственными. В классическом футболе тоже не брезговали амфетамином, и в 1961–1962 годах, когда «Эвертон» выиграл золото, журналист газеты Sunday People выяснил, что перед каждым матчем все игроки команды принимали стимулятор нервной системы «Дриамил» (в народе называемый «алым сердечком»), а также «Бензедрин» и что раздавали таблетки администраторы футбольного клуба. Руководство клуба отрицало свое участие в распространении препарата, но подтвердило, что футболисты перед игрой принимали «мягкие стимуляторы» и что никакого вреда это причинить не могло[53]53
  Dimeo, Paul. A History of drug use in sport 1876–1976. Beyond good and evil. Routledge 2007, 57–68.


[Закрыть].

В 1950-е годы слухи о применении стимулирующих препаратов касались не только спортсменов, участвовавших в летних видах спорта. Предполагается, что многие конькобежцы, участвовавшие в зимних Олимпийских играх 1952 года в Осло, были госпитализированы из-за приема амфетамина, однако этот факт так и остался без подтверждения. Стимулирующие препараты оказали значительное влияние не только на развитие спорта в Европе и США. В 1956 году австралийская сборная по плаванию попала под подозрение в употреблении амфетамина. Впоследствии одна из участниц, Джуди Джой Дэвис, призналась, что во время Олимпийских игр в Мельбурне многие спортсмены действительно принимали «бодрящие» таблетки[54]54
  Rosen, Daniel. A History of Performance enhancement in Sports from the 19th Century to Today. Praeger, London, 2008, 16–17.


[Закрыть].

Амфетамин пользовался популярностью во многих странах и в самых разных видах спорта. Тем не менее наиболее известны примеры употребления стимуляторов нервной системы среди велогонщиков в период после Второй мировой войны. Кроме того, именно велогонщики больше остальных пострадали от последствий употребления амфетамина. Этот препарат заставлял организм «игнорировать» чрезмерное утомление от непомерных усилий, что привело ко множеству смертей. В 1949 году в больнице Рапалло скончался один из участников велогонки в Италии, и вскрытие показало, что причиной смерти было отравление амфетамином. Спустя несколько лет итальянский велогонщик Фаусто Коппи, победитель «Джиро д’Италия» 1949 года и «Тур де Франс» 1952 года, признался, что во время этих и других велогонок он, как и почти все остальные велосипедисты, принимал амфетамин. По словам Коппи, таблетки амфетамина были зашиты в майки велогонщиков, так что те неоднократно принимали препарат прямо во время гонки. В велоспорте стимулирующие препараты не запрещались, и даже врачи давали их изнуренным велогонщикам, чтобы те восстановили силы. В 1955 году французский гонщик Жан Маллежак упал в обморок от истощения у подножья горы Мон-Ванту, и, приводя спортсмена в себя, врач дал ему стимулирующее средство. Этот препарат вызвал сильнейшие судороги, и в результате гонщика пришлось связать, чтобы он сам себя не поранил. Этот случай послужил уроком для Пьера Дюма, отвечавшего за медицинское сопровождение гонки и впоследствии начавшего борьбу против стимулирующих средств в велоспорте[55]55
  Dimeo, Paul. A History of drug use in sport 1876–1976. Beyond good and evil. Routledge 2007, 58–61.


[Закрыть].

Создание системы допинг-контроля

Первая попытка запрета стимулирующих препаратов в спорте была сделана Международной ассоциацией легкоатлетических федераций еще в 1928 году. Однако этот запрет почти не оказал влияния на спорт: доказать факт употребления стимулирующего вещества было невозможно, да и никакой стратегии контроля не существовало. На сессиях в Варшаве (1937) и Каире (1938) Международный олимпийский комитет (МОК) также выражал беспокойство в связи с участившимися случаями употребления допинга. В протоколе сессии 1938 года указано, в частности, что «употребление допинга необходимо предотвращать, а лиц, принимающих допинг или распространяющих такие препараты, следует лишать права участвовать в любительских соревнованиях и Олимпийских играх». Однако запрет так и остался на бумаге, и лишь спустя тридцать лет требования о справедливых соревнованиях начали внедряться в жизнь[56]56
  Hunt, Thomas M. Gleves, John. A Global History of Doping in Sport: Drugs, Policy, and Politics. Routeledge, 2015, 35.


[Закрыть].

Если для МОК допинг в первую очередь шел вразрез с олимпийскими идеалами, то спортивных врачей все больше тревожило здоровье спортсменов, что ускорило начало борьбы с допингом. В результате распространения после Второй мировой войны амфетамина случаи употребления допинга участились, причем с весьма опасными последствиями. Центральными фигурами в борьбе за здоровье и против допинга стали австрийский спортивный врач Людвиг Прокоп, впоследствии ставший членом медицинской комиссии МОК, и Пьер Дюма. Эти врачи предприняли серьезные попытки ограничить употребление допинга в спорте в послевоенное время. Сначала им пришлось долго добиваться внимания крупных спортивных организаций, но мало-помалу трагедии, к которым привело употребление допинга в 1960-х, заставили общественность прислушаться к ним. Одним из наиболее известных случаев стала смерть датского велогонщика Кнуда Йенсена на Олимпийских играх в Риме в 1960 году.

Двадцатитрехлетний гонщик был восходящей звездой датского велоспорта, и многие надеялись, что без медали он не останется. За несколько месяцев до Олимпиады он выиграл индивидуальную велогонку на чемпионате Скандинавии и был сильнейшим из четверых датских велосипедистов, участвовавших в командной 100-километровой раздельной гонке по дороге Виале – Кристофоро – Коломбо. Гонщики стартовали 26 августа, когда температура воздуха в тени достигала +40 градусов. Жара была такой сильной, что более тридцати гонщиков, в том числе и датские, теряли сознание от теплового удара. Один из гонщиков сошел с дистанции, и троим оставшимся пришлось продолжать гонку, чтобы результат был засчитан. Поэтому Йенсен, хотя и чувствовал себя неважно, отчаянно крутил педали. К концу гонки Йенсен потерял сознание, упал и ударился головой об асфальт. Его госпитализировали, и спустя несколько часов он умер в больнице. По мнению Прокопа, Йенсен умер фактически от передозировки амфетамина, что подтвердили также и результаты вскрытия. Этот случай вызвал широкий общественный резонанс, и Йенсен стал своеобразным символом борьбы за более строгий допинг-контроль[57]57
  Dimeo, Paul. A History of drug use in sport 1876–1976. Beyond good and evil. Routledge 2007, 55.


[Закрыть].

В настоящее время многие по-прежнему считают смерть Йенсена началом современного антидопингового движения. Тем не менее датский ученый Вернер Мёллер заявил в 2001 году, что рассказы о том, будто смерть Йенсена была вызвана допингом, – миф. Мёллер считает, что доказательств употребления Йенсеном амфетамина не существует и что гонщик, вероятнее всего, умер от обезвоживания и теплового удара. Согласно Мёллеру, Йенсен еще до начала гонки жаловался на плохое самочувствие, а после падения ему не оказали адекватную медицинскую помощь. Мёллер также утверждает, что прямых источников, доказывающих наличие в крови Йенсена амфетамина, нет, и говорит, что организации, ведущие борьбу с допингом, воспользовались смертью датского велосипедиста, чтобы, по настоянию Прокопа, разработать более строгие правила допинг-контроля[58]58
  Møller, Verner. «Knud Enemark Jensen’s Death During the 1960 Rome Olympics: A Search for Truth?» Sport in History, 25:3, 2010, 452–471.


[Закрыть].

Смерть датского велогонщика положила начало множеству споров. В 1964 году норвежская газета Aftenposten опубликовала материал, где утверждалось, что датское издание Århus Stiftstidende возражает против версии, согласно которой смерть Йенсена наступила в результате употребления допинга. Об этом было упомянуто во время общескандинавских теледебатов о спортивной политике, и норвежская газета сослалась на полученные из Рима результаты вскрытия, в которых якобы говорилось, что велогонщик умер от теплового удара. Ведущий теледебатов Кьель Арнхолт Вииг подчеркнул, однако, что подобные протесты звучали и во время дебатов, и отверг необходимость дальнейших опровержений[59]59
  «Dansk avis krevde påstand under OL debatt dementert». Aftenposten 4. november, 1964, 2.


[Закрыть].

Никто по-прежнему не знает, в чем причина смерти Йенсена и существует ли этому лишь одно объяснение. А вот почему для МОК в 1960 году было так важно превратить его смерть в символ начала борьбы с допингом, вопрос интересный. Возможно, необходимо было признать, что как МОК, так и другие спортивные организации уже на протяжении многих лет считали допинг серьезной проблемой, но при этом не предпринимали никаких активных мер для ее устранения. Как свидетельствуют протоколы более ранних сессий МОК, эта тема поднималась еще в межвоенную эпоху, и предупреждений было немало. В 1952 году, на сессии МОК в связи с проведением Олимпийских игр в Осло, министр здравоохранения Норвегии Карл Эванг сообщил делегатам о недопустимости использования стимулирующих препаратов в спорте и, в частности, назвал «употребление допинга в долгосрочной перспективе катастрофой для спорта». С точкой зрения Эванга согласился делегат от ВОЗ доктор Милтон И. Ромер, заявивший, что коммерциализация спорта, престиж нации и высокая конкуренция среди спортсменов вынуждают их обращаться к методам, представляющим угрозу для здоровья[60]60
  Dimeo, Paul. A History of drug use in sport 1876–1976. Beyond good and evil. Routledge 2007, 89–90.


[Закрыть]. Однако эти предупреждения не были восприняты всерьез, и общество лишь в 1960-е годы начало осознавать необходимость введения запрета на допинг в Олимпийских играх.

Нет никаких сомнений в том, что смерть Йенсена привлекла внимание к проблеме допинга в спорте, хотя бы потому, что ни у кого не вызвала удивления попытка связать ее с употреблением допинга. Нет никаких сомнений и в том, что допинг стал причиной смерти многих других спортсменов, как до случая с Йенсеном, так и после него. Несмотря на это, крупные спортивные организации не делали серьезных попыток предотвратить употребление допинга.

Если Прокоп старался привлечь внимание МОК к проблеме допинга, то Дюма, работая с велогонщиками, заметил пугающую тенденцию. Во время гонки «Тур де Франс» в 1959 году ему в руки попал подозрительный сверток, предназначавшийся одной из команд. В свертке обнаружилось большое количество стрихнина. В этой гонке французский гонщик Роже Ривьер упал и сломал позвоночник. Ранее в том же году Ривьер признался, что побил мировой рекорд в часовой гонке, находясь под воздействием амфетамина, и Дюма заподозрил, что велосипедист принимал амфетамин и во время «Тур де Франс». На проходившей позже в этом же сезоне гонке «Тур – Гастон» Дюма, к своему ужасу, обнаружил лидера гонки «в кровати с поставленными в обе руки капельницами с гормонами и с сигаретой в зубах»[61]61
  Ibid, 59.


[Закрыть]. Наблюдения, сделанные за эти годы Прокопом, еще больше укрепили его в намерении бороться за предотвращение смертей и несчастных случаев в спорте. Вероятно, решающую роль сыграл один из участников гонки «Тур-де-Отриш», «в форме которого было спрятано огромное количество амфетаминовых препаратов и других стимуляторов»[62]62
  Ibid, 59–60.


[Закрыть].

Деятельность Прокопа и Дюма, смерть Йенсена и повышенное внимание к допингу заставило МОК организовать в 1962 году под руководством новозеландского врача Артура Порритта комитет, целью которого являлось разобраться с проблемой допинга. Сам Порритт в свое время занимался легкой атлетикой, завоевал на Олимпийских играх в Париже бронзовую медаль в забеге на 100 метров и особое внимание уделял вопросам, связанным со здоровьем спортсменов. Что же касается проблемы допинга, то Порритт не был ярым его противником, наоборот – несколько раз говорил, что допинг-контроль не входит в сферу обязанностей МОК. Комитет, которым он руководил, должен был активно сотрудничать с Международной федерацией спортивной медицины, но в первые два года после основания деятельность антидопингового комитета была довольно вялой. Настолько вялой, что встревожился президент МОК Эйвери Брэндедж: а вдруг в преддверии Олимпиады в Токио (1964) комитет не сможет разработать полноценное определение допинга? Давление со стороны президента МОК возымело действие, и Порритт опубликовал в официальном бюллетене МОК следующее определение допинга:

«Незаконные процедуры, к которым прибегают некоторые спортсмены, включают употребление наркотических веществ, физическое воздействие и другие частные способы, применяемые отдельными группами спортсменов с целью отрицательным или положительным образом повлиять на физические или физиологические способности живого существа, человека или животного в соревновательных видах спорта»[63]63
  Hunt, Thomas M. Drug Games. The International Olympic Committee and the Politics of doping 1960–1980. University of Texas Press, 2011, 15.


[Закрыть].

Это определение можно назвать слабым и неточным, и, согласно ему, допингом считаются даже препараты, которые отрицательным образом влияют на возможности спортсмена. Однако еще хуже был тот факт, что такое определение не позволяло МОК разработать определенную стратегию борьбы с допингом. Самому Порритту причина этого казалась ясной: дать четкое определение допингу было «если не невозможно, то крайне сложно, хотя все, кто имеет отношение к спорту, знают, что представляет собой допинг. Это определение кроется не в словах, а в личности спортсмена». Под этим Порритт подразумевал, что лучший способ борьбы с допингом – это профилактическая работа и освещение моральных аспектов мошенничества[64]64
  Henne, Kethryn. «The Emergence of Moral Technopreneurialism in Sport: Techniques in Anti-Doping Regulation, 1966–1976». The International Journal of the History of Sport, 31, 2014, 884–901.


[Закрыть]. Неудивительно, что попытки разоблачить случаи употребления допинга на Олимпийских играх в Токио оказались достаточно слабыми. Допинг-тесты представляли собой медицинское обследование, в процессе которого на теле спортсменов пытались обнаружить следы инъекций, осмотр одежды на предмет спрятанных в ней препаратов и анализы, проведенные по более чем несовершенной методике. Результаты оставляли желать лучшего. Ни один спортсмен не был уличен в употреблении допинга, вероятнее всего, потому что тем, кто употреблял допинг, удалось подменить мочу. Ко всему прочему, после велогонки все велосипедисты бойкотировали допинг-контроль без всяких дисциплинарных последствий. Правовых норм не существовало, гонщики и организаторы Олимпийских игр с недоверием отнеслись к антидопинговой деятельности, а система анализов была очень далека от совершенства[65]65
  Dimeo, Paul. A History of drug use in sport 1876–1976. Beyond good and evil. Routledge 2007, 99.


[Закрыть].

Несмотря на сильное сопротивление, попытки ограничить употребление допинга в велоспорте продолжались. Во время «Тура Британии» в 1965 году в результате проверки на амфетамин были дисквалифицированы трое испанских и один британский гонщик. Тщательные проверки, проведенные в этом же году во время соревнований в Бельгии, показали, что амфетамин принимают 37 % профессионалов и 23 % любителей. Однако внимание общественности вопрос употребления допинга привлек лишь в 1965 году, после смелого признания Жака Анкетиля. Этот французский велогонщик, пять раз становившийся победителем «Тур де Франс», заявил: «Все велосипедисты принимают допинг. Те, кто говорит, будто чисты, врут. Гонку можно проехать и без допинга, но тогда мы проедем не 25 миль, а 15». Спустя некоторое время французский врач Поль Шелле-Бер выступил на семинаре со статистикой, согласно которой амфетамин привел к смерти более тысячи велогонщиков. Чем эта статистика подтверждается, неясно, но на следующий год во время велогонок были госпитализированы еще несколько гонщиков, которые впоследствии признались в употреблении амфетамина. Все эти события, а также деятельность Дюма наконец привели к определенным результатам, и руководство велоспорта признало необходимость принять меры. В 1966 году был введен запрет на допинг, и с того момента спортсмены прекратили употреблять допинг в открытую. Тем не менее тайно допинг продолжали принимать, причем все больше спортсменов соглашались с необходимостью употребления допинга[66]66
  Ibid, 60–61.


[Закрыть].

Том Симпсон славился своим упорством, делал все возможное, чтобы улучшить спортивные результаты, и был перфекционистом во всем, начиная со снаряжения и заканчивая питанием. Как и большинство других гонщиков, он употреблял стимулирующие препараты, и, согласно данным окружавших его людей, стоимость принятого им амфетамина превышала 800 фунтов в год, что для 1960-х годов было достаточно высоким показателем. Спортивные врачи того времени рекомендовали велогонщикам не принимать более 8 миллиграммов ежедневно, да и то лишь в конце гонки. Между тем большинство, вероятнее всего, принимали более значительные дозы, так как амфетамин на протяжении долгого времени оставался излюбленным допингом велогонщиков. Согласно некоторым источникам, обычная ежедневная доза допинга нередко превышала 50 миллиграммов, а самому Симпсону приписывают следующие слова: «Если смертельная доза – десять таблеток, то я приму девять»[67]67
  Fotheringham, William. Put me Back on my bike. In Search of Tom Simpson. Yellow Jersey Press London, 2007.


[Закрыть].

Допинг был запрещен в 1967 году, но этот запрет не пользовался успехом среди гонщиков, и ему подчинились лишь единицы. Симпсон, применявший во время «Тур де Франс» в этом же году созданный на основе амфетамина препарат «Тенодрон», к их числу не принадлежал. «Тенодрон», называемый «Роллс-Ройсом» среди амфетаминов, был намного сильнее «Бензедрина», но и значительно дороже. Оправдывая допинг, Симпсон говорил, что подобные препараты помогают его организму пережить тяготы 280-километровой гонки. После введения запрета достать допинг и провезти его через границу стало значительно труднее, однако Симпсон пользовался услугами проверенного итальянского поставщика. Насколько велика была доза амфетамина, принятая Симпсоном перед смертью на Мон-Ванту, неизвестно. Нельзя также с уверенностью сказать, отчего отказало сердце велогонщика – в результате действия амфетаминов или же роковую роль сыграла совокупность факторов. Тем не менее, если верить заключению французских патологоанатомов, причиной смерти стал тот факт, что стимуляторы центральной нервной системы заставили организм взять на себя непосильную нагрузку. В крови умершего гонщика были обнаружены амфетамины, метамфетамин и алкоголь[68]68
  Ibid.


[Закрыть].

Смерть Симпсона отличалась от других зарегистрированных случаев смерти среди велогонщиков тем, что предсмертная гонка и сама смерть были засняты на камеру. Кроме того, результаты вскрытия вскоре были обнародованы, и в итоге наиболее мрачные стороны допинга стали очевидны каждому. Этот случай также изменил отношение велогонщиков к антидопинговой деятельности. Они все еще с недоверием относились к допинг-тестам и запрету на употребление допинга, однако в открытую никто из них больше не протестовал против проверок.

В Международном олимпийском комитете определения допинга по-прежнему не существовало. Члены МОК не могли прийти к согласию относительно того, какие именно препараты следует запретить и почему, и результатом этого стала попытка запретить тренировки на высоте, проводимые в преддверии Олимпиады в Мехико в 1968 году, которая должна была проходить на высоте 2400 метров. Когда местом проведения Олимпиады выбрали Мехико, сразу стало ясно, что для спортсменов, не прошедших акклиматизацию, высота будет представлять собой немалую сложность и что у местных спортсменов появится благодаря этому значительное преимущество. Те же, кто не был уроженцем Мехико, хотели наверстать упущенное: они заранее начали проводить тренировки на высоте и разрабатывали планы того, как выйти победителями из соревнований. Тем не менее во время сессии МОК в Риме представитель от Великобритании предложил запретить всем спортсменам, не являющимся уроженцами Мехико, находиться там дольше шести недель в течение последних трех месяцев перед соревнованиями. Эта мера должна была обеспечить всем равные и справедливые условия соревнования, однако основную проблему представляли собой способы контроля. В то время существовали строгие правила относительно статуса любителя для спортсменов, и учитывая, что никто не имел права прерывать тренировки на срок, превышающий четыре недели перед Олимпиадой, этот период стал также максимально допустимым для проведения тренировок на высоте[69]69
  Hunt, Thomas M. Drug Games. The International Olympic Committee and the Politics of doping 1960–1980. University of Texas Press, 2011, 20.


[Закрыть].

Итак, до конца 1960-х годов МОК почти не занимался антидопинговой деятельностью. Возглавлявший медицинскую комиссию Порритт работал спустя рукава, и активные шаги были предприняты только в 1967 году, когда комиссию возглавил бельгийский принц Александр де Мерод. Де Мерод не сомневался в необходимости проведения допинг-тестов и, заручившись поддержкой Прокопа и бельгийского врача и борца с допингом Альбера Дири, комиссия разработала цели и задачи антидопинговой деятельности, над достижением которых комиссии предстояло работать в течение последующих лет. Первой задачей было введение обязательного медицинского освидетельствования для всех спортсменов. Затем комиссия планировала составить список запрещенных препаратов и внедрить процедуры проведения допинг-тестов и анализов. Это предполагало создание системы, определяющей, кто из спортсменов должен пройти допинг-тест. Кандидаты выбирались случайно, и поэтому такая система считалась справедливой. Помимо общих допинг-тестов комиссия предложила внедрить также тесты на определение пола для всех женщин-медалисток. МОК с неохотой возложил на себя ответственность за проведение допинг-тестов во время Олимпиады, однако комиссия продолжала работу и уже в течение следующего года представила первый список запрещенных препаратов. Список включал пять групп веществ, где наряду с такими стимулирующими средствами, как амфетамин и эфедрин, были также приведены и другие наркотические вещества, антидепрессанты и седативные препараты. Этот список начал использоваться на зимних Олимпийских играх в Гренобле и летних – в Мехико в 1968 году, – именно тогда во время Олимпиад были проведены первые настоящие допинг-тесты. Под руководством де Мерода медицинская комиссия значительно изменила принципы работы: если Порритта заботили лишь этика и мораль, то теперь деятельность комиссии стала более практической. Она предполагала разработку нормативных актов и списков запрещенных препаратов, а также проведение допинг-тестов. Де Мерода, как и других членов комиссии, интересовал медицинский аспект проблемы допинга, в особенности угроза здоровью. По этой причине хорошо известные анаболические стероиды в список не вошли, в первую очередь потому, что люди не знали об опасности, которую подобные препараты представляют для здоровья. По словам де Мерода, при составлении списка запрещенных препаратов рассматривали «вещества, которые могут нанести ущерб здоровью спортсменов, не страдающих какими-либо заболеваниями, во время соревнований, но которые из терапевтических соображений могут оказаться необходимыми для других спортсменов»[70]70
  Henne, Kethryn. «The Emergence of Moral Technopreneurialism in Sport: Techniques in Anti-Doping Regulation, 1966–1976». The International Journal of the History of Sport, 31, 2014, 884–901.


[Закрыть]. Иными словами, проблема допинга стала в первую очередь медицинской.

Во время зимней Олимпиады в Гренобле было проведено 86 допинг-тестов, а во время летних Олимпийских игр в Мехико – 667. Как и четырьмя годами ранее, результаты оказались более чем скромными: из 753 тестов лишь один был положительным. Забавно, но первый положительный допинг-тест в истории Олимпийских игр был у участника соревнований по современному пятиборью – виду спорта, введенному отцом-основателем современных Олимпийских игр Пьером де Кубертеном. Участники этого многоборья соревнуются в таких дисциплинах, как конкур, стрельба, фехтование, плавание и бег – то есть навыках, необходимых для кавалериста XIX века. Это невероятно сложный вид спорта, требующий одновременно выносливости, силы, меткости и быстроты, но первый участник Олимпийских игр едва ли успел оценить эффект от выбранного им допинга: шведского пятиборца Ханса-Гуннара Лильенвалла дисквалифицировали за употребление алкоголя. По его собственным словам, перед соревнованием по стрельбе, чтобы успокоить нервы, Лильенвалл выпил две кружки пива[71]71
  Rosen, Daniel. A History of Performance enhancement in Sports from the 19th Century to Today. Praeger, London, 2008, 36.


[Закрыть]. Однако он был далеко не первым, кто полагал, что небольшие дозы алкоголя могут положительным образом сказаться на спортивных результатах. Тем не менее проведенные к настоящему моменту исследования опровергают это заблуждение. Даже небольшие дозы алкоголя, помогающие стрелку расслабиться, при этом значительно снижают меткость[72]72
  Kerr J. S., Hindmarch I. (1998). «The effect of alcohol alone or in combination with other drugs on information processing, task performances and subjective responses». Human Psychopharmalogica, 13: 1–9 og Moskowitz H., Burns M. M., Williams A. F. (1985) «Skill performances at low alcohol levels». Journal of Studies on Alcohol. 46: 482–485.


[Закрыть]. В конечном итоге из-за этого довольно бессмысленного нарушения сборная Швеции была дисквалифицирована и лишена завоеванной бронзовой медали в пользу французских соперников. Тем не менее проведение допинг-тестов на этой Олимпиаде стало своего рода вехой в истории спорта, и с тех пор допинг-контроль является неотъемлемой частью Олимпийских игр.