Текст книги "Переключара"

Скривив рот, Ив пояснила:

– И ему почти восемьдесят лет. А звание академика имеет свои особенности. Тебя выбирают пожизненно, и ты становишься членом узкого круга лиц научной элиты. А там ревностно следят друг за другом.

– Ты хочешь сказать…

– Одну минуту. С дешифратора пришло что-то еще. Думаю, дополнительные данные о Менделееве. Да, минуточку. Вот. По всей видимости, недавно он втайне вел работы над эликсиром жизни. Пытался продвинуть разработки румынской ученой, доктора Анны Аслан, и ее препарата НЗ.

– Эликсир жизни! Этот деревенский простачок совсем выжил из ума. Ладно, соединишь меня с шефом? Пожалуйста, Ив!

– Сделаем.

Изображение померкло. Через несколько мгновений появилось гораздо менее привлекательное лицо шефа.

– Ну, Джефферсон, – он был мрачен, – как идет разгадка шарады? Эти завихрения в твоей голове меня иногда удивляют.

– Мы заарканим его, как теленка, сэр. Оперативник Полли Магиверн сыграла роль Марты – якобы жены этого Перкинса. Я сыграл Тарка. Ребята из нью-йоркского отделения соорудили дом и псевдолабораторию. Войдя в дом, он был настроен весьма скептически, а по поводу этой переключары – более чем скептически. Впрочем, так вел бы себя каждый, чей разум находится по ею сторону здравого смысла. Однако я сделал вид, что и слышать о ней не желаю. Вместо этого я забавлялся с неподражаемой штуковиной, которую для меня сварганили ребята из Отдела гнусных шуток[5]5
  Имеется в виду отдел технического обеспечения.


[Закрыть]. Основанная на старом балаганном трюке, она якобы превращала серебро в золото. Всего лишь небольшая подмена, конечно.

Шеф что-то недовольно проворчал.

– Он это проглотил, – продолжал Джефф Понд. – Он даже проглотил мое лицедейство, хотя, чтобы сыграть персонаж, подобный Тарку Перкинсу, в обычных условиях, возможно, понадобился бы Альфред Лант[6]6
  Альфред Лант (1893—1977) – знаменитый американский актер, исполнявший характерные роли.


[Закрыть]. Говорю вам, сэр, этот мальчик – полнейший простак. Его начальник на мгновение задумался.

– Как ты думаешь, что мы с этого будем иметь?

Джефф пожал плечами.

– Даже при том, как дела обстоят сейчас, факт, что мы можем его взять и обвинить в шпионаже, а это уже кое-что. Они изрядно подмочат свою репутацию, если мы арестуем и передадим под следствие сына Ивана Сисакяна.

– Я не уверен, что подобные вещи отвечают интересам сегодняшней политики, – с несчастным видом произнес шеф. – Сегодня, ты знаешь, политический климат стал не таким промозглым. И никто не хочет раздувать неприязнь до телефонных звонков по «горячему» проводу или до нажатия красных кнопок.

– Согласен, сэр. – Джефф Понд сделал паузу. – Но тут, кажется, мы можем упустить чертовски заманчивую возможность. Этот мальчик должен очень много знать. Просто посидев дома со своим стариком, который отирается возле Номера Первого и остальных.

Начальник еще немного подумал. На самом деле все это ему не очень нравилось. Слишком нешаблонно. Слишком неправдоподобно.

– У тебя есть какие-нибудь идеи, Джефферсон? – наконец спросил он.

– Ну да, сэр! Как насчет…

– О, это вы, – произнес Таркингтон Перкинс, всматриваясь в гостя через свои бифокальные очки. – Парень из газеты. Он открыл дверь пошире.

– Да. А миссис Перкинс?

– Она играет в карты, – извиняющимся тоном сообщил Тарк. – Если хотите, можете зайти.

Следуя за ним, русский спустился в подвал. Перкинс подошел к своему захламленному рабочему столу и влез на сиденье, оказавшееся табуретом из бара. Здесь, в своих владениях, он каким-то образом не выглядел уж столь жалким.

– Вы знаете, мистер Перкинс, – сказал Алекс, – я тут вчера вечером думал о вашем устройстве, превращающем металлы. То, что вы говорили о его сокрытии. Вы знаете, тут следует найти решение. Способ получить выгоды для себя.

– О нет! Боже милостивый! Берт поставил все точки над «i». Если все откроется, обесценится все золото Форт-Нокса[7]7
  В Форт-Ноксе хранится национальный золотой запас США.


[Закрыть].

– Вы имеете в виду серебро, – сказал Алекс, он чувствовал, как на него вновь накатывает усталость.

– Я работал на машине, когда Марта отправилась в постель, – объяснял Тарк. – Со свинцом она работает тоже. Слегка другая настройка – и все.

– Ладно, вот что пришло мне в голову. Действительно, ваше изобретение разрушило бы американскую экономику, но оно имело бы положительный эффект для экономики советской.

Тарк Перкинс был поражен.

– О Боже! Но каким образом?

– Это вполне очевидно. У них другая социально-экономическая система. Золото не играет такой роли. Используется для зубного протезирования и тому подобных вещей.

Тарк наморщился, пытаясь припомнить.

– Россия. О да! Этот Ленин. Мне кажется, у него слегка экстремистские идеи.

– Да нет, на самом деле просто всегда немного перевозбужденный старикан, ну, вы знаете. Кроме того, он умер много лет назад.

– О? Не слышал. Я редко читаю газеты. Хотя, дайте-ка подумать, однажды вечером по радио, когда Марта не слушала «мыльную» оперу, что-то передавали о человеке по имени Дядюшка Джо.

– Дядюшка Джо? А, Дядюшкой Джо вы, американцы, называли во время войны Сталина.

– Войны? Какой войны?

Алекс одарил его очень долгим и очень недоверчивым взглядом.

– Э-э, тут несколько лет назад была кое-какая война. Очень скверная история, как говорили мы, англичане. Однако Дядюшки Джо с нами тоже больше нет. Знаете ли, время шагает вперед. Как бы то ни было, я не вижу причин, почему бы вам не продать свое устройство Советам? Это принесло бы вполне приличный доход. – Он осмотрел подвал в поисках более убедительного довода. – Вы смогли бы переехать в гораздо лучшее жилье…

– Боже милостивый, нет. – Он грустно покачал головой. Марта никогда отсюда не уедет. Буквально в двух шагах от нас живут ее мать и сестра. Теща очень похожа на Марту, только характер еще хуже.

Агент КГБ решил сменить тему. Он не знал, как скоро вернется этот сталинский танк, который Тарк Перкинс называл женой. Ему очень хотелось спросить у чудаковатого изобретателя, какие еще устройства могли здесь у него заваляться. Ему вспомнилось все, что говорил академик Менделеев по поводу американских ученых-интуитивистов без формальной научной подготовки, изобретающих в подвалах и гаражах. Многое из того, чему его учили в университете и спецшколе о превосходстве советской науки над западной, рушилось. У него было чувство, что ему становится все труднее вообще удержаться за реальность.

– Мистер Перкинс, – сказал он, – о чем я действительно хотел бы у вас взять интервью, так это о вашем более раннем изобретении, э-э, психореверсоментатроне.

– О да, – сказал Тарк. – Но ведь я обещал губернатору…

– Ну конечно же, моя статья появится только в британской прессе, – вкрадчиво сказал Алекс.

– О, это правда? – Тарк хмыкнул и задумался. – Знаете, прежде меня интервьюировали только один раз. Довольно приятно. Чувствуешь себя немного важной персоной. Вы знаете, как правильно пишется мое имя? – Последняя фраза была произнесена мечтательно.

– Конечно. Таркингтон Перкинс.

Тарк вздохнул.

– Большинство людей зовут меня просто Тарк. На самом деле я не люблю, когда меня так называют. – Он неожиданно принял решение. – Так случилось, что вчера вечером, после того как Марта отправилась спать, я подумал о вас и немного порылся в старых вещах. И я его нашел.

– Нашли что? – посмотрел на него Алекс.

– Переключару.

– Но я так понял, что ее уничтожили. Что в лучшем случае у вас есть только чертежи.

– О нет! Я никогда не работаю по чертежам. Она слегка разболталась, но я ее закрепил. Просто ненавижу, когда что-то из моих вещей не в порядке. Одну минутку, я вам покажу.

Он открыл ящик под скамьей и извлек сделанное на живую нитку устройство – самое фантастическое из всего, что русскому доводилось когда-либо видеть. В нем совершенно очевидно узнавались корпуса будильника и карманного фонаря, где умещались детали аппарата. Тут же было множество выключателей и тумблеров, а провода разбегались во все мыслимые стороны.

– Возможно, придется поставить свежие батарейки, – рассеянно сказал Тарк Перкинс.

Широко раскрыв глаза, Алекс Сисакян прошептал хриплым голосом:

– Как он работает?

– О, очень просто. Знаете ли, все уже настроено. – Голос Перкинса вновь стал мечтательным. – Я использовал ее один раз. Только один раз. – Он глубоко вздохнул. – Некоторое время это было удивительно. Но события приобрели скандальный характер, и я… ладно, как я уже говорил, пришлось ее припрятать. Губернатор к тому же был очень разгневан. Думаю, ему в том числе не понравилась Марта. Хотя мне его жена очень даже понравилась.

Алекс Сисакян закрыл глаза. Ему не хотелось обо всем этом думать.

Но думать было необходимо. Надо было разложить все по полочкам хотя бы в голове.

– Вы уверены, что она в рабочем состоянии? – спросил он.

– Да, совершенно уверен. Все, что нужно сделать, – это посмотреть в объектив, сконцентрироваться на личности, с которой вы хотите обменяться разумом, и нажать вот эту кнопку. Расстояние роли не играет.

Движения лейтенанта были быстрыми. Левой рукой он схватил переключару. Правая рука мелькнула тенью, рубанув по шее пораженного собеседника. Таркингтон Перкинс распластался на полу.

Русский агент метнулся к верстаку и попытался поднять ящик, в котором был преобразователь металлов. Как он и подозревал, тот оказался слишком тяжелым. Он развернулся и по лестнице, через входную дверь заспешил к взятому напрокат автомобилю, который стоял возле тротуара.

Когда он уехал, Полли Магиверн и два других оперативника ворвались в подвал. К их облегчению. Джефф Понд сидел на полу, уныло потирая шею.

– Ребята, он меня сбил с ног! Кто за ним следит? – Он стал с трудом подниматься на ноги.

– Том Бекнер и Хамми.

– Нормально. Полли, соедини меня скорее с шефом. Наш друг далеко не уйдет. Он не собирается бросать эту золотую машинку. Черт возьми, впрочем, как и я.

Лицо шефа на экране выражало более чем сомнение. Никогда прежде он не видел своего аса по оперативной работе в такой запальчивости.

– Откуда тебе известно, куда он направится? – потребовал он.

– Он вернется в отель. Туда, где находится какое-то его шпионское снаряжение, которое он таскает с собой. Он не уедет из Спрингфилда. Он должен заполучить эту золотую машинку. Она слишком тяжелая, чтобы он смог утащить ее в одиночку, значит, ему понадобится помощь. Можете себе представить, в каком направлении работает его мысль. Если ему удастся переправить преобразователь к русским, то он будет у них работать днем и ночью, чтобы изготовить столько золота, сколько потребуется на покупку на Западе всего, чего душа пожелает.

– Хорошо, хорошо. А мы что с этого будем иметь?

– Все зависит от того, что он попытается предпринять, шеф. Сейчас он в бегах, но все, что нам требуется, так это знать, с кем он войдет в контакт! Что он будет делать? Отель, где он остановился, отлично нашпигован. Каждый клерк, каждая горничная, каждый коридорный – наши агенты. У нас под рукой все штуковины, которые только могли себе измыслить в Отделе грязных шуток. Надо признать, все это может быть и впустую. Но не забывайте, он – сын Третьего. Прежде чем мы с этим всем покончим, мы расковыряем всю шпионскую машину Советов в Северной Америке. Он должен с кем-то пойти на контакт, с кем-то большим, и сделать это быстро.

– Продолжай, – проворчал шеф с несчастным видом.

Он с треском захлопнул за собой дверь и диким взглядом осмотрел комнату. Хотя осматривать особо было нечего. Насколько он мог судить, ничто не изменилось с тех пор, как он тут был несколько часов назад.

Переключара. У него есть переключара.

Нужно быстро думать.

Он не слишком волновался по поводу Тарка Перкинса. Даже если грустный, рассеянный изобретатель выжил после приема, Алекс весьма сомневался, что дрожащий, беспомощный подкаблучник когда-либо соберется заявить в полицию. И уж наверняка опоздает помешать претворению в жизнь быстро созревающих планов лейтенанта Александра Сисакяна.

Он встал прямо посреди комнаты. Внимательно посмотрел в объектив устройства, которое обеими руками сжимал перед собой, потом собрался, сделал глубокий вдох и щелкнул выключателем.

Сначала сверкнул яркий свет. Что-то вроде туманного облака выползло из устройства, и Алекс медленно осел на пол.

Джефф Понд и еще полдюжины людей ворвались через окна и двери.

Джефф склонился над упавшим. Тот глубоко дышал.

– Док! Гипнопедик! – рявкнул Джефф.

Один из сопровождавших опустился на колено и воткнул шприц в руку бесчувственного человека.

– Займет около минуты, – сказал он.

Когда время истекло, Джефф сказал по-русски:

– Алекс, Алекс! О ком ты думал, когда нажимал кнопку? О ком ты думал, Алекс?

Губы русского шевельнулись.

В голосе Джеффа появились командные нотки:

– Лейтенант Сисакян, на ком вы сосредоточивались?

– На президенте Соединенных Штатов Америки.

– Ты совсем сбрендил? – спросил шеф.

– Я все проверил, сэр, – настойчиво ответил Джефф. – Президент на рыбалке, там, в Мичигане. Мы можем все выяснить через Майка и его ребят. Почему бы и нет? Самое плохое, что может случиться, так это если наша затея просто лопнет. Но тогда мы вернем молодого Сисакяна в советское посольство и отошлем резкую ноту, позволив при этом нашей информации просочиться. Мы запишем каждое мгновение на аудио– и видеопленку. Сработает. Вот перед вами сын Номера Третьего – самый большой клоун всех времен и народов.

– А какой ты просматриваешь наиболее хороший вариант из тех, что могут произойти? – кисло поинтересовался шеф.

– Он сделает что-то, что даст нам настоящую зацепку. Он будет в полнейшем замешательстве и свяжется с кем-то, с кем в обычной обстановке связываться бы не стал. Это шанс, сэр, но шанс, не использовать который мы не имеем права.

– Если что-то пройдет не так, Джефферсон, – зловеще пророкотало начальство, – то полетят головы. И я подозреваю, что твоя будет одной из первых.

– Да, сэр, – поспешно согласился Джефф. – Но я действительно жажду воспользоваться случаем. За все время моего пребывания в этом департаменте плаща и кинжала такой возможности у нас никогда еще не было.

– И если по чести, то надеюсь, никогда и не будет, – пробормотал шеф.

***

Придя в себя, Алекс, не веря глазам, замотал головой. На самом деле он никогда не верил. Не верил с тех пор, как впервые услышал о фантастическом устройстве. Не верил даже тогда, когда наконец-то выследил Таркингтона Перкинса – человека, в реальном существовании которого он тоже сомневался. Не верил даже тогда, когда наконец устройство попало к нему в руки. Причем от человека, который доказал, что является одним из величайших ученых-интуитивистов, как их называл Менделеев, когда-либо рождавшихся на земле.

Он никогда не верил.

Но теперь вера пришла.

Он сидел за большим столом в большом, красиво обставленном кабинете. За окнами он узнавал город, который раньше видел только на картинках и в кино. По этой причине, хотя Джеффу Понду это не было известно, с комнатой Алекс Сисакян был хорошо знаком. Во время занятий в школе КГБ в Казани он не раз смотрел документальные фильмы о кабинете президента Соединенных Штатов Америки, в которых уделялось особое внимание различным деталям комнаты, где трудился самый могущественный в мире человек.

Он знал, где находился. В голове у него не было и тени сомнения. И он знал, чье кресло занимает. Несмотря на то, что голова от всех событий у него шла кругом, он знал.

Его глаза метались по комнате. Зеркала здесь не было. Он взглянул на свою одежду. Ни этого костюма, ни рубашки он раньше никогда не видел, но сшиты они были идеально. Было похоже, что физически особых перемен он не ощущал, только чуть-чуть кружилась голова.

Молодой человек вошел в дверь, расположенную слева, и поднес папку с бумагами.

– Доброе утро, мистер президент, – поздоровался он. – Донесения от мистера Дейвидсена из Лондона.

Алекс прочистил горло.

– О да, конечно. Э-э, секунду.

– Да, сэр?

Разложив бумаги на столе, вошедший уже поворачивался, собираясь уходить.

– Проследите, чтобы меня не беспокоили в течение, э-э, следующего часа.

– Но мистер…

Алекс хмыкнул.

– Да, сэр.

Молодой человек удалился.

Александр Сисакян в отчаянии облизал губы. Его глаза снова заметались по комнате. Он знал, думать надо было быстро… Быстро…

Озарение пришло, как гром средь ясного неба.

Среди множества черных телефонных аппаратов стоял красный. Телефон красного цвета… Во время просмотров документальных фильмов на него обращали особое внимание курсантов казанской школы…

Телефон красного цвета. Он протянул руку…

Когда раздался специфический телефонный звонок, Номер Первый широко раскрыл глаза и побледнел. Однако он не достиг бы своего нынешнего положения в Кремле, не умей раз за разом преодолевать один кризис за другим.

Он протянул руку и поднял трубку. Лицо его побледнело еще больше.

Он ответил. Выслушал. Ответил снова, в его голосе стали появляться истерические нотки.

Наконец он грохнул трубкой и закричал:

– Анастас! Анастас!

Поспешно вошел престарелый Анастас – острый взгляд как всегда блестящих черных глаз, характерная белозубая улыбка.

– Вертолет! – пронзительно крикнул Номер Первый. – Немедленно вызывай вертолет! Надо отсюда выбираться! В аэропорт и самолетом до бункеров на Урале!

– Что стряслось?

– Стряслось! Только что я говорил по «горячему» проводу с президентом. Он явно сломался от нагрузок. Утверждает, будто он Александр Сисакян и захватил Белый дом. А еще у него есть переключара и золотая машинка, спрашивает, что с ними делать. Вызывай вертолет! Он может в любую минуту нажать на красную кнопку! Мы должны его опередить!

Вот так, дети, и началась третья мировая война.