Текст книги "Колесо"

8. Крис

Как только все ребята оказались в гостиной, я понял, что нужно начать какую-нибудь речь: я все-таки хозяин дома.

– Майк, можешь сделать музыку еще потише, пожалуйста? – как можно вежливее попросил я.

Тяжеловес, который стоял возле умной колонки, недовольно выполнил просьбу.

– Спасибо.

Так, теперь надо позвать Кейт, мы же встречаемся.

– Дорогая, подойдешь?

Кейт закатила глаза, глубоко вздохнула и приблизилась ко мне. Как только она встала возле меня, мы поцеловались.

– Ну что ж, – начал я речь, – я рад, что первый учебный год наконец-то завершен. Это здорово, что мы образовали такую веселую и разнообразную компанию. За этот год мы успели хорошо сдружиться, отлично провести время и познать много нового. Так ведь, Сэм и Вероника? – с намеком спросил я.

Все ребята посмеялись, а любовная парочка поцеловалась. Отлично. Ты хорошо пошутил, Крис. Ты молодец! Ты лучший!

– По-моему, это было правильное решение провести этот день у меня. Надеюсь, что всех все устраивает? Все сыты и довольны?

– Ох, Крис решил вновь по-тихому подчеркнуть, что у него отличный огромный загородный дом, – вставил свое слово Мигель.

Ребята вновь посмеялись.

– В общем, – речь уже нужно было заканчивать, – я на самом деле ценю вас всех. Мы все очень классные, веселые и дружелюбные так что давайте выпьем за нас! Пусть каждый год мы будем так же собираться и оттягиваться по полной.

Дэвид и Сэм посмотрела друг на друга с удивлением. Ну, конечно, эти тихони не считают себя веселыми.

– За нас! – подняли бокалы все, кроме Эммы, которая не пьет алкоголь.

Все выпили напитки.

– А теперь давайте сделаем совместную фотографию, – Вероника поставила бокал на стол, достала из своего рюкзака селфи-палку и вставила в нее телефон.

Мы все подошли к ней и стали корчить гримасы.

– Майк, тебя не видно, – сказал я.

– А может оно и не нужно, – продолжал он портить настроение как себе, так и всем нам.

Эмма мельком глянула на тяжеловеса, из-за чего он вздохнул и все-таки встал правильно, чтобы всех нас можно было разглядеть на экране телефона. Отлично! Это будет супер-фотка для Instagram!

– Раз! Два! Три-и-и-и! – посчитала Вероника и нажала на кнопку селфи-палки.

9. Дэвид

Я проснулся от холода. Открыв резко глаза, я осознал, что нахожусь в каком-то темном месте. Сейчас ночь? Что случилось? Может быть я в вытрезвителе? Да нет, я точно пил немного. И все же, где я нахожусь? Тут так тихо. Как же непривычно после того шума на вечеринке Криса.

Что это за место? Повсюду я вижу черные стеклянные квадраты! Вожу пальцами по полу и стене и ощущаю холодное стекло.

Осматриваю себя. Разве я в это был одет на вечеринке Криса? Сейчас на мне классический черный костюм с белой рубашкой и красным шелковым галстуком. Еще я обут в строгие черные ботинки. Это не моя одежда! И обувь тоже!

Мне становится страшно. Что за черт тут происходит? Дыхание ускорилось. Так, спокойно, спокойно, Дэвид. Наверное, это какой-то официальный праздник. Я ведь планировал поехать в какой-то клуб с дресс-кодом? Нет, я же терпеть не могу клубы!

Как я здесь оказался? Вспоминай, идиот! У тебя же прекрасная память.

Нахожу в себе силы и встаю на пол и поворачиваюсь.

– Дэвид? – услышал я возле себя испуганный голос Эммы.

Она съежилась, прислонившись к углу и вся дрожит. Эмма одета в бордовый костюм словно из пятидесятых годов прошлого века. Она не отпускает взгляд с другого конца места, где мы находимся. Я оборачиваюсь и вижу шестерых официально, как мы с Эммой, одетых наших ребят с вечеринки Криса. Они лежат на холодном, как лед, полу и начинают просыпаться.

10. Эмма

От моего голоса проснулись все, кто находится в этой черной стеклянной комнате. Возникает поток вопросов от разных голосов «Где я?», «Что происходит?», «Какого хрена?», «Что это на мне?».

Мне страшно, я стараюсь глубоко дышать и мысленно проговаривать молитву. Дэвид подходит ко мне и обнимает. Мне становится немного легче. Слава богу, что я здесь не одна!

– Все хорошо, Эмма, – заботливо произнес он и стал поглаживать мою спину, чтобы меня успокоить.

Я осматриваю темную комнату, в которой мы находимся – она вряд ли находится в доме Криса. Хотя может быть какое-то его секретное место? У Криса такой большой особняк, что теоретически это вполне реально. А может это чей-то розыгрыш? Мигель же тот еще любитель повеселиться. Но как мы все сюда попали? Почему на нас абсолютно другая одежда?

Так, что последнее я помню? Крис произносил речь, он благодарил нас за то, что приехали. Потом все начали чокаться бокалами. Затем Вероника предложила всем сфотографироваться: она достала селфи-палку, вставила в нее телефон, начала отсчитывать, нажала кнопку, а потом… словно пустота! Я ничего не могу вспомнить! Абсолютно ничего!

– Вероника? – спросил Сэм, подбегая к своей девушке. – Ты в порядке?

Он обнял ее и стал успокаивать ее. Не представляю, каково Веронике, учитывая, что она паникует порой из-за всяких внезапных мелочей: у нее может начаться паническая атака лишь из-за простого, но внезапного вопроса от преподавателя.

– Что за черт! – громко крикнул Майк, из-за чего я вздрогнула. – Это ты, Крис, привез нас сюда?!

– Какое загадочное место, – заинтересованно произнес Мигель, осматривая место, где мы находимся, – небольшая кубическая комната, сделанная из квадратных черных стекол размером с обычную плазму. А может эти стекла и есть те самые телевизоры, как в одной серии «Черного зеркала»?

Как Мигель в такой ситуации может так спокойно говорить? Может это действительно была его идея нас сюда притащить? Но как он это все сделал?

– Тебе весело, да?! – набросился Майк на Мигеля. – Это какой-то твой очередной розыгрыш, недоносок?

– Майк, хватит, обвинять всех вокруг, – проворчала Кейт пьяным голосом. – Выглядит так, будто ты хочешь отвести от себя подозрения. Ты захотел устроить тайную оргию и похитил нас? – она посмеялась, – Эй, Мигель, а камеры тут твоей нет? Майку бы она сейчас пригодилась.

Я пытаюсь осознать, что происходит. Чувство, будто все это ненастоящее. Мы в одной комнате, одеты, как на балл и задаем вопросы, на которые не можем найти ответы.

– Что ты сказала?! – Майк ещё сильнее повысил голос. – У тебя совсем крыша поехала?!

– Да шучу я, – отнекивалась она, – ты просто такой смешной, когда сердишься. Собственно говоря, ты всегда смешной.

– Скажешь мне это еще раз и я тебе врежу!

– Эй, Майк, какого черта? – начал заступаться Крис за свою девушку.

– И ты, хвастун, тоже не раздражай меня, – пригрозил боксер.

– А ты не срывайся на всех, кого можно!

– Успокойтесь, ребята, пожалуйста! – с трудом прокричала я.

В комнате стало тихо, и я почувствовала небольшое облегчение.

– Мы все сейчас боимся и некоторые все еще пьяны. Давайте сделаем глубокий вдох, – успокаивала я всех, включая себя.

Майк сердито на меня посмотрел.

– Пожалуйста, – тихо обратилась я к нему.

Он закатил глаза, но все-таки набрал в легкие побольше воздуха, выполнив мою просьбу.

– Ребят, мы вместе, так что все в порядке, – сказал Крис. – Может кто-то понимает, как мы здесь оказались? Если это чья-то шутка, то пора уже прекратить это.

Ни один из нас не произнес ни слова: похоже, что нас действительно похитили, и мы точно находимся не в доме Криса. Вопросов было много, а ответов мало. Единственное, что меня успокаивало, так это то, что я была не одна.

– Не знаю, что тут произошло, но надели нас тут что надо, – довольно сказала Кейт, осматривая в отражении свой черный жакет, белую блузку и светлые брюки. – Только я бы надела босоножки на шпильках, а не эти балетки.

Видимо, Кейт, как и Мигель, не хотела показывать свой страх и решила сфокусировать на какой-то мелочи.

11. Вероника

Я прекрасно помню, как была одета в простую обычную футболку и джинсы на вечеринке у Криса, а сейчас на мне черное длинное платье и черные туфли. Как я во всем этом оказалась?

– Ну, в майке мне было бы тут прохладно, – сказал Мигель, осматривая свой синий кардиган с голубой рубашкой и синими классическими брюками.

Этот весельчак то и дело поражает меня своей безмятежностью. Он все-таки что-то знает об этом месте?

Я осматриваю черную кубическую комнату, каждая сторона которого состоит из множества черных стеклянных квадратов: настолько все выглядит геометрически идеально, что делает это место действительно загадочным, как заметил Мигель. На секунду я вспоминаю фильм «Куб», в котором несколько персонажей попали в подобную комнату, только более светлую, и они решали математические задачи, а также избегали смертельных ловушек. А что если мы попали в подобное место? А что если нам нужно друг друга убить? То есть из этого места выйдет тот, кто последним останется в живых. Я вспоминаю все фильмы ужасов, которые мы смотрели вместе с Сэмом и мне становится все страшнее и страшнее. Одно дело, когда ты сидишь по ту сторону экрана и смеешься над глупыми поступками героев, а другое – когда оказываешься одним из них. А что если мы просто застряли здесь навсегда? Какому-то психу пришла в голову идея запихать восемь людей сюда, чтобы наблюдать, как они умирают от голода. Может случиться что угодно. Так, нужно глубоко дышать, как посоветовала Эмма. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Черт! Не получается. Меня охватывает паника – я начинаю плакать и кричать. Все плохо. Все очень плохо!

– Эй, эй, детка, я рядом, – успокаивает меня Сэм, одетый в коричневый джемпер с белыми брюками. – Все в порядке.

– Сэм, мне страшно. Как так случилось, что мы оказались здесь? Что за черт происходит? Мы веселились, хорошо проводили время, а потом я ничего не помню. Как может быть все в порядке? Мы одеты, как будто нас позвали на званый ужин. Мы не знаем, где мы вообще находимся. С нами могут сделать все, что угодно! Почему только я одна паникую? Почему никто ничего не помнит? Вы что, не понимаете, что мы можем скоро умереть?

– Я понимаю, дорогая, – продолжает он меня целовать и обнимать, – я рядом, все хорошо. Нам всем сейчас страшно. Я все-таки надеюсь, что чей-то розыгрыш. Или все намного проще: возможно, мы в клубе, куда поехали после вечеринки у Криса и мы закрылись в какой-нибудь VIP-комнате. Я просто предполагаю.

Его слова меня не успокаивают. Я представляю на секунду, как меня заставляют отрезать конечности или вырывать глаза, как в «Пиле». Только не это! Прошу, только не это! Я вырываюсь из рук Сэма и бегу к стене.

– Выпустите меня! – кричу я, начиная стучать по стеклянной стене. – Выпустите, я вас умоляю! Я не хочу умирать!

Дыхание становится все более учащенным. Я прислоняю ладони к лицу и прижимаюсь к стене. Сэм подходит ко мне и вновь прижимает к себе.

– Вам и не придется умирать, – внезапно послышался странный женский голос, который напомнил мне голосового помощника в телефоне. – Вам нужно лишь следовать моим указаниям.

На одной из стен включились все телевизоры, которые образовали большое яркое изображение улыбающегося желтого смайлика эмодзи[1]1
  Графические знаки и смайлики, используемые в электронных сообщениях и веб-страницах.


[Закрыть].

12. Крис

Так, Крис, нужно вести себя как храбрец! Давай!

– Кто ты? – уверенно спросил я. – Как мы здесь оказались? Почему на мне этот пуловер, рубашка и черные брюки? Ведь я носил совсем другую одежду!

– Можете звать меня Аяма, – услышал я в ответ будто Siri[2]2
  Голосовой помощник, разработанный компанией Apple. Siri может отвечать на различные вопросы пользователя, а также делать простые задачи, например, вызывать такси.


[Закрыть] из моего iPhone. – По поводу того, как вы здесь оказались, могу сказать, что вы сами сюда пришли. Одежда была подобрана специально для сегодняшнего мероприятия и не хочется, чтобы вы замерзли в этой немного прохладной комнате.

На белом фоне появилось слово «AYAMA», написанное черными минималистичными буквами.

– Что? Это невозможно! Я понятия не имею, где я сейчас нахожусь. Как я мог сам сюда прийти? Я ничего не помню. Что за странное имя? Кто ты такая вообще?

– Вы оказались здесь полностью по своей воле, – вновь спокойно и непринужденно ответил голос, – то, что вы ничего не помните – это сугубо ваша проблема. Что касается меня, я дала вам достаточно информации.

– Хватит нести чушь! – закричал Майк. – Ясно-понятно, что нас похитили и поэтому мы оказались здесь! Быстро говори всю правду! Кто ты на самом деле? Почему нас похитили? – повысил он голос.

– Майк, умоляю тебя, – тихо сказала Эмма. – нам нужно сохранять спокойствие. Это лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас.

Тяжеловес недовольно фыркнул, засучил рукава своей темно-синей рубашки, скрестил руки и посмотрел на пол. В это время плаксивая Вероника все еще прижималась к своему парню и пыталась сдерживать слезы. Хорошо, что ее гладил Сэм, пытаясь хоть как-то успокоить, а то она не прекращала бы реветь.

– Окей, – обратился я к Аяме, – что нам нужно сделать, чтобы выйти отсюда? Если мы попали сюда по собственной воле, то значит, можем и так же выйти?

На стене появился другой эмодзи с более широкой улыбкой.

– О, не все так просто, мистер Ройс. Чтобы покинуть это место, каждому из вас нужно будет пройти одно незатейливое испытание.

В этот момент наверху на потолке начало раздвигаться несколько телевизоров, образовав дыру, откуда медленно возле стены опустился простой черный деревянный стол с дорогим кожаным офисным стулом такого же цвета. На столе лежал небольшой металлический предмет.

– И что же нам нужно делать? – недовольно спросила Вероника.

– Можно сказать, что отвечать на мои вопросы и говорить о себе, – спокойно ответил компьютерный голос. – Не бойтесь, мисс Спирс, вам не придется никого убивать, я обещаю. Главное – вам нужно будет осознать свою сущность и понять, кто вы есть на самом деле.

13. Сэм

– Нет! Я отказываюсь тут находиться! – настаивала моя девушка. – Если уж я как-то вошла сюда по своей воле – хотя ни черта не помню – то уж могу и выйти. Выпустите меня сейчас!

– Мисс Спирс, – ответила ей Аяма, – вновь повторю, что вы все сами согласились на то, чтобы оказаться здесь. Вы также согласились и на то, что покинете это место при условии окончания испытания: вы все получите мой особый сигнал, когда оно будет пройдено.

Вероника покачала головой и вновь прислонила ладони к лицу, а мне оставалось лишь ее гладить и прижимать к себе.

– Ну что за бред! – сказала она.

Ребята принялись осматривать появившуюся в комнате мебель.

– Пойдем посмотрим, что это такое, – нашептал я в ухо Вероники.

Измученная девушка кивнула и встала. Мы все встали вокруг стола и начали осматривать лежавшее на нем небольшое устройство, похожее на колесо для принятия решений: это вращающаяся небольшая шестеренка с восемью секторами. В центре колеса находится выпуклый металлический цилиндр с маленькой красной точкой, которая указывает на тот или иной сектор после вращения. Однажды мне это колесо помогло решиться предложить Веронике встречаться: колесо показало «Да», хотя мне сначала казалось, что выпадет «Посоветуйся с другом». Сектора колеса были следующими: «Обман», «Бзик», «Позор», «Страх», «Грех», «Минус» и «Фетиш» – восьмой сектор оказался пустым, а на круглой центральной части находилась надпись «Мой главный». Мой главный обман? Мой главный бзик? Мой главный фетиш? Я попытался взять железное устройство в руки, но попытка оказалась безуспешной: оно, видимо, вкручено в стол.

– Похоже, что вы все поняли, что вас всех ждет, – услышал я вновь этот женский «голосовой помощник».

Мы подозрительно посмотрели друг на друга.

– Поясню на всякий случай, – начала объяснять Аяма, – вы видите перед собой колесо со следующими секторами: «Обман», «Позор», «Бзик», «Страх», «Минус», «Фетиш», «Грех», а также пустой сектор. Как вы заметили в центре колеса находится также надпись «Мой главный» и красный указатель на сектор. Вам всем нужно будет вращать колесо и рассказать о том секторе, который вам выпадет. Если это «Страх», то вы должны поделиться тем, чего вы больше всего боитесь; если это «Фетиш», то вы рассказываете о своей самой сокровенной сексуальной фантазии и так далее. Все просто. Это своего рода «Колесо фортуны», только у вас нет необходимости угадывать слова: вам нужно лишь снять все социальные маски и раскрыть собственных внутренних демонов.

Эмма прислонила ладони к губам от шока и стала дрожать ещё сильнее.

– А если выпадет пустой сектор? – спросил я.

– Вот вы тогда и узнаете, – увернулась Аяма от ответа, – могу сказать, что этот сектор особенный.

– Это какая-то бессмыслица, – заявила Вероника. – Мы что, в каком-то эксперименте участвуем?

Мы продолжали молчаливо смотрели друг на друга в ожидании продолжения.

– И что дальше? – прервал Мигель гробовую тишину.

– Вы должны выбрать человека, который первым сядет за стол и будет вращать колесо, – спокойно ответила Аяма.

В этот момент мое сердце резко сжалось.

14. Кейт

Черт! Мне вообще не хочется первой вращать эту штуку. Я отхожу подальше от стола и демонстративно осматриваю свои ногти, а также поправляю свой новый жакет.

– О, похоже, что наша Кейт хранит кучу секретов, – посмеялся Мигель. – Что, боишься поделиться своими странными сексуальными фантазиями?

– Эй! – начал меня снова «защищать» Крис.

– Пошел ты, чертов недоносок, – показала я придурку средний палец, – вот уж у тебя тараканов в голове явно больше, чем у остальных. Ты вообще хоть знаешь, что такое секс, недоносок?

– Ребята, давайте продолжим соблюдать спокойствие, – попросила в сотый раз Эмма и приподняла руки.

Ох, как она меня достала!

– А давайте еще помолимся, попросим твоего бога, чтобы он нас отсюда вытащил, – саркастично предложила я. – Нет, давайте лучше решим, кто первым сядет за этот стол и начнет вращать это дурацкое колесо, хорошо? Крис, почему бы тебе первым не пойти?

– Я не пойду, – заявил мой «бойфренд».

– Да ладно? У тебя же все хорошо! Давай, поделишься, что боишься больше всего провала или какой-то фигни, а может расскажешь о какой-нибудь своей странности? А может поведаешь о наших прикольных ночах?

– Я сказал нет! – повысил он голос.

– Что? Ну ты даешь! – удивилась я. – Майк? Ты? О, нет, я чувствую, что наш Майк пойдет последним: он не позволит, чтобы к нему даже прикоснулись.

– Слушай ты, – ответил мне качок, у которого в голове, кроме бокса и спортзала больше ничего нет, – лучше не серди меня снова.

– Я думала, что ты всегда сердитый.

– Кейт, пожалуйста, – сказала Вероника, – не усугубляй ситуацию.

– Ох, Вероника, ты же меня прекрасно знаешь, что нет никакого смысла указывать мне, что делать, – посмеялась я. – Кроме того, я сейчас пьяна и просто на грани всего, чего только можно, поэтому если меня кто-то начнет успокаивать, то сделает эту ситуацию хуже. Давайте, садитесь кто-нибудь!

В этот момент на стене, где раньше был смайлик, появилось новое изображение: теперь в горизонтальном ряду расположились десять эмодзи-сердечек различных цветов на том же белом фоне. Спустя две секунды они сменились на девять эмодзи с изображением разных флагов. Я только сделала еще один вдох, как изображение поменялось: теперь на экране восемь маленьких различных сладостей.

– Они над нами издеваются! – крикнула Вероника, смотря на семь эмодзи с животными. – Это что, таймер какой-то?

На экране к этому моменту появилось шесть эмодзи, которые изображали деньги различных купюр.

– Что будет, когда пройдет отсчет? – обратился Крис к Аяме.

Никакого ответа не последовало, но вместо этого появилось пять эмодзи со спортивными мячами.

– Что будет, когда пройдет этот гребаный отсчет? – громко спросил Крис, полагая, что Аяма его не услышала.

Опять тишина. Это чья-то чертова игра! На экране было уже четыре эмодзи-обезьян, которые демонстрировали различные жесты.

– Нас начнут убивать! – заявила Вероника, принявшись снова плакать. – Нет, я не хочу умирать!

О, нет, опять она начинает истерить!

– Да успокойся ты со своими убийствами и смертями, – крикнул Майк.

– Майк, пожалуйста, – защищал ее Сэм. – Ты пойми ее: она сейчас в ужасном состоянии. Ей намного сложнее, чем вам!

– Меня это все бесит! – настаивал боксер с пустыми мозгами. – Быстро сядьте кто-нибудь за этот стол.

Пока шла вся эта суматоха на экране появился один-единственный эмодзи, который показал улыбающуюся какашку.

– Вот это вообще не смешно! – закричала Вероника.

В последний момент Дэвид осмотрелся по сторонам и ринулся к столу, чтобы успеть за него сесть. На экране появилось бесчисленное количество маленьких праздничных хлопушек, и включились звуки аплодисментов.

– Фух, – тихо произнесла я и легким движением пальца убрала пот с лица.

15. Дэвид

Дыши глубоко, Дэвид. Ты молодец. Все хорошо, ты делаешь все правильно. Ты закончишь самым первым. Слава богу, что мне удалось успеть сесть за этот чертов стол. А что было бы в таком случае, если бы я на это не решился? Нас бы раздавило? Начали убивать? Опять эти ужасные мысли. Черт, пусть они уйдут!

– Полагаю, что нужно поблагодарить мистера Проуна за храбрость, – сказала Аяма.

Ребята стояли сзади меня и молчали: если бы кто-то сказал «спасибо», то это было бы не к месту. Итак, есть только один сектор на этом колесе, который надавит мне на самое больное место. Может мне выпадет пустой сектор? По идее он может значить эдакий «пропуск хода», то есть мне не нужно будет что-либо говорить о себе. А может у него другая функция? В этот момент мне крайне не хватает поддержки Бэтт и моих родителей.

– Вы готовы, мистер Проун? – спросила Аяма.

Я слегка поправляю красный галстук на шее, который мне хотелось снять минуту назад. Сейчас я понимаю, что от него есть определенная польза: пока я провожу по нему пальцем, мне становится немного спокойнее.

– Да, – очень тихо ответил я.

Я подвел руку к колесу, чтобы начать его вращать, как меня остановили.

– Подождите, – сказала она.

– Что?

Передо мной на квадратной стене включились телевизоры. Я увидел собственную фотографию: на ней я сижу за столом в нашем любимом с Бэтт кафе напротив планетариума в центре Чикаго. Это был чудесный зимний день, когда мои мысли были посвящены планам о том, как я буду встречать Рождество с моей девушкой. Не могу сказать, что фотография идеальная, но она в целом мне нравится.

– Дэвид Проун. Тихий и спокойный студент, – начала рассказывать обо мне Аяма, – встречается с девушкой по имени Бэтт Андерсон, имеется младший брат, родители развелись, но продолжают общаться между собой. Дэвид с небольшим трудом находит контакт с людьми, тем не менее, спокойно поддержит разговор про спорт, фильмы, сериалы и игры. Казалось бы, ничем не примечательный. Вы отучились год на экономическом направлении, теперь решили перевестись на архитектурное. С чем это связано?

От этого небольшого рассказа мне стало не по себе. Я не люблю афишировать то, что мои родители развелись да и само этот публичное описание моей личности не особо приятны.

– Я понял, что это не мое, – как можно спокойнее ответил я. – Считать, работать с цифрами мне не особо понравилось. Раньше у меня был образ, что я сижу в дорогом офисе, делаю какие-то вычисления, которые нравятся руководству какой-нибудь топовой компании и живу в шоколаде. Только за год обучения я понял, что мне это не интересно: слишком уж однообразна эта деятельность. В архитектуре хотя бы можно творить и создавать нечто новое. Хотя, если быть честным, я не удивлюсь, если через год снова решу поменять направление в учебе.

Теперь на стене появились скриншоты моих аккаунтов в социальных сетях.

– Фотографии в Instagram, записи на Facebook показывают обычную и спокойную жизнь, – заявила Аяма, – но что же на самом деле в ней происходит? Вам не кажется, что эти фотографии и посты слишком обычны? Тут вы просто гуляете, на этой фотографии обыкновенное селфи – ничего примечательного.

– Социальные сети в целом отражают мою жизнь такой, какая она есть, – поясняю я, – я учусь в университете, у меня есть девушка и друзья. С моей семьей у меня хорошие отношения. Что вам еще нужно?

– Этого пока достаточно пока. Итак, вращайте колесо.

Я только начал подводить руку к колесу, как из нижней части стула вышел похожий на щупальца стальной механизм, который жестко сковал мои руки. Что за черт? Я начинаю резко дышать и паниковать.

– Не беспокойтесь, мистер Проун, – попыталась успокоить меня Аяма. – Это для безопасности.

– Чьей? – ошарашенно спросил я. – Моей или вашей? Что вы собираетесь делать?

– Мистер Проун, вращайте колесо, пожалуйста.

Механизм меня сковал таким образом, чтобы у меня была возможность дотянуться до колеса. Выполнив требование Аямы, я глубоко вздохнул, облокотился на спинку стула и закрыл глаза. Спокойно, Дэвид, спокойно. Все будет в порядке, слышишь? В любом случае ты закончишь раньше всех.

Я задумался о том, как проснулся в этой комнате. Может быть, я и вовсе не проснулся? Все эти вещи: неизвестная комната из телевизоров, странное поведение ребят, строгая одежда, некая Аяма, эмодзи – как будто нереальные.

Вообще-то у меня сегодня была запланирована встреча с Бэтт и ее мамой: нужно было помочь с ремонтом в их доме. Я должен был проснуться рано утром у Криса и поехать к ним. У меня был четкий план на сегодняшний день и… теперь я сижу вот здесь в непонятной странной комнате.

Колесо начало останавливаться: в этой гробовой тишине только и слышно замедление скорости его вращения. Мне так не хочется знать, что мне выпало. Этот страх неизвестности просто преследует меня с того момента, как я тут проснулся. Тем не менее, я решаюсь и открываю глаза.