Текст книги "Чужак. Репринтное издание"

– Глупый Доперст! – воскликнул Махлилгл Аннох. – Он не может убивать. Уходи, Доперст!

И больше не обращая на Лонли-Локли никакого внимания, туман, почти утративший человеческую форму, потянулся ко мне. Он успел дотронуться до меня. Холодный влажный дряблый кисель – вот что это было. Его прикосновение отдалось горьким привкусом во рту и такой ледяной болью во всем теле, что я до сих пор не понимаю, как остался жив. И даже не потерял сознание. Вместо этого я истошно заорал:

– Мочи его! Мочи!

Грешные Магистры, где была моя голова?!

Словно откуда-то издалека я увидел, как Лонли-Локли соединил свои удивительные руки, скрестил указательные пальцы. Никаких событий за этим многообещающим жестом, однако, не воспоследовало. Минула еще одна томительная секунда. Я ничего не понимал. Почему Шурф его не убивает?! Человекоподобный кисель тем временем угрожающе сгущался вокруг меня.

И тут произошло очередное невероятное событие, ставшее своего рода изюминкой этой феерической ночи. Сияющие кисти Лонли-Локли прочертили в темноте какую-то изумительную кривую. И на нас обрушился водопад. Целые тонны холодной воды поглотили призрачный силуэт. Я по-прежнему не понимал, что происходит, но с удовольствием подставил лицо под освежающие струи. Умывание было как нельзя более кстати.

Но наш противник оказался на редкость живучим существом. Конечно, вода не могла серьезно ему повредить, хотя и послужила причиной очередной метаморфозы. После купания призрак стал стремительно уменьшаться. Только что он был огромным и прозрачным, а спустя мгновение стал маленьким и плотным.

Мои познания в астрономии катастрофически поверхностны, я даже не знаю точно, как называются сверхплотные небесные тела. То что они «карлики», – это точно. Но вот «белые» или «черные»? Не помню! По крайней мере наш «карлик» определенно был белым. Крошечная человеческая фигурка, сияющая такой же пронзительной белизной, как устремившиеся к ней руки Лонли-Локли. Несмотря на миниатюрные размеры, выглядел он весьма угрожающе.

– Вы ошиблись, сэр Макс, – невозмутимо заметил мой великолепный напарник. – Вода ему не вредит.

– Я ошибся?! С чего вы вообще взяли, что нужна вода?

– Но вы же сами велели его намочить.

– Грешные Магистры! Шурф! «Мочи» – значит «убей». И чем скорее, тем…

Я осекся. Мне внезапно стало не до разговоров. Маленькое существо мерцало в воздухе, совсем близко от моего лица. Что-то оно бормотало. «Заклятие накладывает, сволочь», – равнодушно подумал я. Сопротивляться не было сил.

Белый солнечный свет ослепил меня. Я стоял под раскидистым деревом, и неряшливо одетая белокурая девочка, такая же коротконогая, как сэр Махлилгл Аннох, протягивала мне абрикос. «Прими угощение феи, Персет!» Сам не знаю почему, но я взял и надкусил его. Плод был червивым. Маленькая бледная гусеница проскользнула в мой распахнутый настежь рот, нырнула в уязвимую глубину горла. Я почувствовал ее острые челюсти на нежной слизистой оболочке. Яд разлился по телу, переполняя меня тошнотворной слабостью. Мне, наверное, следовало умереть от боли и отвращения, но слепая ненависть переполнила меня, и я закричал. Я кричал так, что из меня подул ветер, с дерева начали падать листья, и белокурая девочка с исказившимся от ужаса лицом ползла по выгоревшей траве, шипя, как гадюка.

Я выплюнул ядовитую гусеницу под ноги Лонли-Локли, которого не было в том саду, и тогда жуткий солнечный свет стал гаснуть.

…Что меня по-настоящему восхищает в нашем Мастере Пресекающем Ненужные Жизни, – это его невозмутимость. Ничем его не проймешь. Пока я блуждал по солнечным полянам кошмара, парень делал дело. Он наконец-то пустил в ход свою смертоносную левую руку – с чего, собственно, и следовало начинать. В таких случаях обходится без технических накладок. Человек ты там, или призрак, или еще Магистры знают кто, а смерть будет легка и неотвратима.

А потом этот изумительный парень натянул защитные рукавицы и с ловкостью профессиональной медсестры влил мне в рот остатки бальзама Кахара.

– Это очень полезно в подобных случаях, сэр Макс, поэтому выпейте. Я сожалею, что неверно понял ваш приказ. Но у нас в Ехо «мочить» – значит «делать мокрым». Поэтому я был уверен, что вы имеете в виду какой-то новый способ уничтожения водой. Мне стоило больших усилий намочить противника. Здесь, в Холоми, даже мне нелегко колдовать. Хотя сэр Джуффин, разумеется, проводил со мной специальный курс обучения.

От бальзама Кахара я не только очухался, но и развеселился – явный признак передозировки.

– Способ уничтожения водой, Грешные Магистры! Ох, как же так можно. И почему именно водой? Надо было на него помочиться! Это непременно убило бы его, я уверен. Локи, вы никогда не пробовали мочиться на привидения?..

– Сэр Макс, – с упреком сказал мой спаситель, – моя фамилия не «Локи», а Лонли-Локли. Прежде вам всегда удавалось произносить ее без ошибок. Мне бы хотелось надеяться, что это умение вернется к вам в ближайшее время.

Бедняга, очевидно, решил, что я такая же беспросветная сволочь, как Мелифаро. Следовало немедленно спасать положение.

– Это была не случайная ошибка, сэр Шурф. Просто я вспомнил одного грозного бога, чье имя созвучно с вашей фамилией. Не обижайтесь, дружище.

– Никогда не слышал о боге по имени Локи, – удивленно признался он. – Ему поклоняются ваши соплеменники?

– По крайней мере некоторые, – я и бровью не повел. – У нас в Пустых Землях, знаете ли, многобожие. Всяк верит во что горазд, каждый второй кочевник – сам себе верховный жрец, а некоторые ребята вроде меня и вовсе ни во что не верят, зато интересуются всем понемножку.

– Это ведь не тайное знание? – с надеждой спросил Лонли-Локли. – И вы можете мне поведать?..

– Могу, – кивнул я. – Вам – все, что угодно.

Следующие полтора часа я потратил на то, чтобы за холодными остатками отличной тюремной камры подробно изложить сэру Лонли-Локли скандинавскую мифологию, выдавая ее за легенды Пустых Земель.

Надо отдать должное сэру Шурфу, скандинавский эпос пришелся ему по душе. Особенно Один, предводитель богов и мертвых героев, присвоивший мед поэзии. К поэзии Мастер Пресекающий Ненужные Жизни, относился с чрезвычайным уважением, чтобы не сказать – с трепетом.

Вдохновленный не то внезапным совпадением наших литературных пристрастий, не то чрезмерной дозой бальзама Кахара, я хлопнул по спине своего грозного коллегу. Не подумал, что в Соединенном Королевстве такой жест допустим лишь между ближайшими друзьями. На мое счастье, сэр Шурф не возражал против официального установления дружеской близости. Более того, он выглядел весьма польщенным.

Только потом я понял, что абсолютно не представляю, какие обязательства накладывает на меня звание близкого друга сэра Лонли-Локли. Наверняка здесь, в Ехо, существует огромное количество соответствующих диковинных обрядов. Решил, что придется идти на поклон к Джуффину, пусть научит меня, как здесь дружат. А я запишу в тетрадку и стану сверять по ней каждый свой жест. Лишь бы только в ближайшие полчаса человека не обидеть, с меня станется.

Наконец мы покончили с литературным диспутом и дали о себе знать. Нас тут же выпустили из камеры и отвели в кабинет коменданта. Накормили отличным завтраком, напоили горячей свежей камрой. Это было прекрасно. Окончательно придя в себя, я поспешил удовлетворить мучившее меня любопытство.

– Скажите, Шурф, а как текло время, пока вы были маленьким? То есть я, конечно, не о детстве вас спрашиваю. Я имею в виду то время, когда вы были скрыты от посторонних взглядов в моем кулаке.

– Время? – Лонли-Локли пожал плечами. – Время, сэр Макс, текло как всегда. За эти несколько часов я даже успел проголодаться.

– За несколько часов?!

– Вы хотите сказать, что я ошибся в расчетах?

– Мы провели здесь три дня и три ночи.

– Любопытный эффект, – равнодушно подытожил Лонли-Локли. – Но это и к лучшему. Трое суток – слишком большой промежуток времени для того, кто не захватил с собой бутерброды. Можно сказать, мне повезло, что мое восприятие времени изменилось.

Мне, конечно, хотелось выяснить еще множество подробностей о его существовании в моей пригоршне, но сэр Шурф сказал, что такого рода опыт проще пережить индивидуально, чем усвоить с чужих слов. И великодушно предложил оказать мне эту услугу. Я решил, что потрясений на сегодня, пожалуй, достаточно, и дипломатично сменил тему.

С завтраком мы покончили, с гостеприимным сэром Марунархом попрощались. Пора было отправляться в Дом у Моста. Я чувствовал себя превосходно, только тело казалось совершенно невесомым под воздействием непомерной порции бальзама Кахара. Очень хотелось набить карманы камнями, чтобы не взлететь.

– Я не думаю, что вам следует садиться за рычаг, Макс, – заявил Лонли-Локли, усаживаясь в амобилер. – Вы – лучший из всех известных мне возниц, но в прежние времена, когда бальзам Кахара можно было купить в любой лавке, управление амобилером в таком состоянии было строго запрещено.

Пришлось смириться.

– Все-таки вы, жители границ, удивительные существа, – заметил Лонли-Локли, въезжая на деревянный настил парома, курсирующего между островом Холоми и Старым Городом. – Я, признаться, пока не уяснил, в чем именно состоит разница, но вы, Макс, разительно отличаетесь от прочих чужестранцев, – он умолк и углубился в свой знаменитый «рабочий дневник». Надо понимать, спешил зарегистрировать свежайшие впечатления.

– Что вы имеете в виду? – осторожно поинтересовался я.

– Не обижайтесь, сэр Макс. Просто существует мнение, будто бальзам Кахара, как и обычные увеселительные напитки, производит угнетающее действие на психику так называемых «варваров» – уж простите мне кажущуюся грубость этого термина. Некоторые знахари полагают, что бальзам Кахара даже опасен для умственного равновесия ваших земляков. Считают, что волшебные напитки могут употреблять лишь уроженцы Угуланда. С вами же ничего подобного не происходит. Напротив, данный напиток изменяет вашу психику гораздо слабее, чем это происходит с представителями так называемых «цивилизованных народов». Именно это я и имел в виду. И еще раз простите, если я допустил бестактность.

– Теперь вы – мой друг, – напомнил я, – и можете говорить все, что заблагорассудится.

Я вздохнул с облегчением. Когда Лонли-Локли заговорил о моих странностях, я было решил, что каким-то образом выдал свое настоящее происхождение, и все конспиративные труды Джуффина пошли прахом. Ан нет, ему, оказывается, удивительно, что я голым на столе после нескольких глотков бальзама Кахара не пляшу. Впрочем, в следующий раз надо будет его порадовать.

Сэр Джуффин Халли был весьма доволен увидеть нас живыми, здоровыми и победившими.

– Я не думаю, что для Магистра Махлилгла Анноха проблема жизни после смерти до сих пор актуальна, – с порога выпалил я. – Если бы мы его убили, когда он был жив, тогда еще всякое могло бы случиться. Но мы-то убили его уже после того, как он умер… Грешные Магистры, что я несу! И почему вы меня не останавливаете?

– Во всяком случае, я совершенно уверен, что его исследования завершены навсегда, – успокоил меня Джуффин.

– Хочется верить, поскольку этот ваш Магистр мне не слишком понравился. Кстати, я очень хотел доставить его вам живым. Ну, насколько его можно считать живым. Но у нас ничего не вышло.

– Магистры с тобой, парень! У вас и не могло ничего выйти.

– Я тоже так считал, – заметил Лонли-Локли. – Но приказ есть приказ.

– Был дурак, исправлюсь, – покаялся я. Рухнул в кресло и вдруг понял, что засыпаю. Пробормотал, закрывая глаза: – Не забудьте рассказать про воду, Шурф. Это было нечто.

Я все еще находился под благотворным воздействием бальзама Кахара, а потому проснулся всего час спустя. Чувствовал себя легким как перышко и на удивление бодрым. Мои коллеги пили камру, заказанную в «Обжоре» и о чем-то тихонько беседовали.

– Ага, оклемался, – обрадовался Джуффин.

Он смотрел на меня с подозрительным энтузиазмом, словно бы я был праздничным пудингом, который дошел наконец до нужной кондиции. Только что не облизывался.

Есть он меня все же не стал. Зато устроил медицинское обследование. Впрочем, на обычный медосмотр эта процедура не слишком походила.

Мне было велено стать у стены. Некоторое время Джуффин сверлил меня неподвижными светлыми глазами – не слишком приятное ощущение! Впервые за время нашего знакомства мне стало неуютно под его взглядом. Потом пришлось повернуться лицом к стене, что я с облегчением проделал. Некоторое время шеф изучал мою задницу и ее окрестности. Не удовлетворившись визуальным осмотром, принялся похлопывать меня по спине. Массаж, в отличие от игры в гляделки, мне понравился. Но потом жесткие ладони – раскаленная правая и ледяная левая легли на затылок, и тут мне стало худо. Словно бы я умер, и от меня ничего не осталось. Совсем ничего. И тогда я заорал – не от боли, а чтобы доказать себе и всему миру, что это не так. Ору – следовательно, существую. Идиотская формула, но она работает.

– Расслабься, Макс. – Джуффин заботливо помог мне добраться до ближайшего кресла. – Неприятно, согласен, но уже все.

Хорошее самочувствие вернулось ко мне мгновенно, чего нельзя сказать о душевном равновесии.

– А что это было?

– Ничего особенного. Обычный диалог тела знахаря с телом пациента. Не всем это нравится. Тебе, например, не понравилось, но в таком деле тоже нужна привычка, а у тебя ее нет. Ты готов к новостям?

– Смотря какие новости, – осторожно ответил я. – Они хорошие, плохие или как?

– «Или как». Все зависит от твоего чувства юмора, – многообещающе ухмыльнулся Джуффин.

– Ну, с этим у меня никогда не было особых проблем.

– Сейчас проверим. Видишь ли, сэр Макс, твоя – как бы сказать поточнее… физиология? – несколько изменилась.

– Это как? Я стал женщиной? Или мне больше никогда не придется ходить в уборную? Что вы имеете в виду?

– Да нет, ниже пояса у тебя все в порядке, – расхохотался Джуффин. – Насчет уборной и прочих радостей жизни можешь быть спокоен.

– Уже хорошо.

– Ничего страшного не произошло. Но такие вещи о себе лучше знать, как мне кажется. В общем, ты стал ядовитым.

– Ядовитым? Я?! Вы имеете в виду, что если меня кто-то съест, он умрет? Немедленно сообщите всем городским каннибалам, иначе произойдет непоправимое! – я хохотал так, словно делал это последний раз в жизни.

– Да нет, есть-то тебя как раз можно. И трогать тоже. Можно даже пользоваться твоей посудой и полотенцем, если кому-то придет такая охота. Существует только одна проблема. Если ты разозлишься или испугаешься, твоя слюна станет ядовитой. Страшнейший яд, между прочим. Убивает мгновенно, просто попав на кожу – человека, во всяком случае. И этим ядом ты непременно плюнешь в обидчика. Могу тебя заверить, что хорошее воспитание тут не поможет. И сила воли ничего не изменит. Это не вопрос выбора. Ты плюнешь, даже если примешь решение не плевать. Единственное, что ты можешь сделать, если не захочешь немедленной гибели своего собеседника – плюнуть куда-нибудь в сторону. Так что воспитывай характер, парень. Чтобы не раздражаться по пустякам.

– Все не так уж страшно, – нерешительно возразил я. – Не слишком я злобен. Если бы что-то подобное произошло с генералом Бубутой, над человечеством действительно нависла бы грозная опасность. Конечно, хорошо бы попробовать – хоть разок. Глядишь, пойду в помощники к сэру Шурфу.

– Иногда это не помешает, – серьезно заметил Лонли-Локли, до сих пор сохранявший безмятежно-равнодушный вид. – Сами знаете, сэр Макс, порой на меня наваливается слишком много работы.

– А если вы забудете дома перчатки, не огорчайтесь. Что-что, а уж слюна всегда будет при мне, – великодушно заявил я.

– Но я не могу забыть дома свои перчатки. Как вам такое в голову могло прийти? – изумился Лонли-Локли.

Я понял, что действительно сказал глупость. Некоторые вещи попросту не могут случиться. Солнце никогда не повернет вспять, песок ни при каких обстоятельствах не утолит жажду, а сэр Шурф, отправляясь на службу, не забудет дома свои смертоносные перчатки. Так уж все устроено.

– А что же теперь будет с моей личной жизнью, Джуффин? – вздохнул я. – Ни одна девушка не решится целоваться с таким чудовищем. Может быть, сохраним новость в тайне?

– Объясни девушкам, что целоваться с тобой – занятие вполне безопасное. По крайней мере когда ты не сердишься, – Джуффин пожал плечами. – А вот что касается тайны… Я не собираюсь созывать по этому поводу пресс-конференцию, но сам знаешь…

– …в Ехо полно дерьмовых ясновидцев, – закончил я.

– Вот-вот.

– А почему со мной вообще такое случилось?

– Когда ты сталкиваешься с магией высокой ступени, она воздействует на тебя несколько иначе, чем на… скажем так, нормальных людей, – Джуффин выразительно покосился на Лонли-Локли.

Сэр Шурф надежен, как скала, помещенная в сейф в Швейцарском банке, но заявлять в его присутствии о том, что я – пришелец из иного Мира, пожалуй, все же не стоило. Впрочем, я уже и так все понял.

– Никогда нельзя заранее узнать, что и как на тебя подействует, – добавил Джуффин. – Помнишь, что случилось в доме моего соседа?

– Но я же совсем недолго был вампиром, – жалобно возразил я. – Через пару часов все стало как прежде.

– Правильно. Потому что мое заклятие было из тех, что налагаются на короткий срок. А призрак хотел тебя убить. Потому и заклятие у него получилось на славу. Что может быть более продолжительным, чем смерть?

– Утешили, спасибо.

– Привыкай, сэр Макс. Не думаю, что это происшествие – последнее в твоей жизни. Но все к лучшему. В доме Маклука ты стал немного мудрее, теперь в твоем распоряжении оказалось неплохое оружие. Кто знает, что будет дальше?

– Вот именно!

Несколько секунд я искренне пытался себя жалеть, но махнул рукой и снова расхохотался.

– А может быть, меня просто надо сводить к знахарю? Приду, скажу: «Доктор, у меня ядовитая слюна, что делать?» – «Нет проблем! Строгая диета, прогулки перед сном и таблетка аспирина на ночь. Через пятьсот лет все как рукой снимет».

– Аспирин? Что это такое? – внезапно заинтересовался Лонли-Локли.

– О, это воистину магическое средство. Его делают из конского навоза, и оно помогает абсолютно от всего.

– Надо же. А наши исследователи пишут, что на границе очень плохо развито знахарство. Все-таки истина часто оказывается жертвой предрассудков.

Сэр Джуффин Халли схватился за голову.

– Стоп! Я больше не могу смеяться, ибо вывихнул скулу. Последний совет, сэр Макс. Предлагаю считать, что тебе очень повезло. Безобидных и бесполезных привычек у тебя хватает. Самое время обзаводиться опасными. Твое новое приобретение может здорово пригодиться на службе. А если какая-нибудь истеричная барышня откажется с тобой целоваться, ты в нее просто плюнешь, и дело с концом. Ясно?

– Ясно.

– Отлично. – С этими словами он распахнул дверь и принял из рук курьера объемистый сверток. Бросил его мне на колени. – А теперь примерь вот это.

Я развернул пакет. Извлек оттуда черное, расшитое золотом лоохи, черную скабу, такой же тюрбан и пару изумительных сапог. На сапоги я залюбовался особо: их носки изображали стилизованные морды зубастых драконоподобных зверюг, а черные голенища были усеяны крошечными колокольчиками желтого металла. Конечно, у себя на родине я никогда не стал бы обуваться в нечто подобное, но здесь, в Ехо, это было самое то.

– Это подарок?

– Что-то в этом роде. Ты примерь, примерь.

– Спасибо, – и я принялся натягивать сапоги.

– Не за что. Тебе нравится?

– Еще бы! – я напялил на себя черный тюрбан, украшенный такими же крошечными колокольчиками.

– А лоохи?

– Секунду.

Я закутался в черно-золотой плащ и посмотрел на себя в зеркало. Оказывается, золотой узор был вышит таким образом, что большие сверкающие круги располагались на спине и груди, как своего рода мишени.

– Действительно здорово. Просто королевская вещь!

– Она и есть Королевская. Я рад, что тебе нравится, сэр Макс. Теперь тебе придется это носить.

– С удовольствием. Почему придется? И потом, жалко таскать такую красоту изо дня в день.

– У тебя будет столько комплектов, сколько понадобится. Ты еще не понял главного. Это что-то вроде форменной одежды. Ты должен носить ее всегда.

– Отлично, но я все равно не понял. Вы же сами говорили, что, в отличие от полицейских, члены Тайного Сыскного Войска не носят никакой формы. Это что, нововведение?

– Не совсем. Эта одежда – только для тебя. Теперь ты – Смерть, сэр Макс. Смерть на Королевской службе. А для таких случаев существует Мантия Смерти.

– И все прохожие, завидев меня, будут разбегаться, как от зачумленного? Хорошее дело!

– Все не так страшно. Завидев тебя, они будут благоговейно трепетать. И с нежностью вспоминать старую добрую Эпоху Орденов, когда люди в подобных нарядах встречались куда чаще. Твое общественное положение теперь настолько недосягаемо высоко, что… Одним словом, теперь ты – невероятно важная персона. Сам почувствуешь.

– То есть, я – большой начальник? Не так плохо, действительно… А почему вы не носите подобную форму, Шурф? Вам-то уж, кажется, просто положено.

– Раньше я действительно носил Мантию Смерти, – равнодушно кивнул Лонли-Локли. – Но времена меняются. Для меня пришло время белых одежд.

– А я-то думал, что ваш костюм – дело личного вкуса. И что же означают ваши белые одежды?

Лонли-Локли пожал плечами. Ему явно не хотелось разглагольствовать на эту тему.

– Прошли времена, когда Шурф был Смертью, – торжественно заявил Джуффин. – Теперь он – Истина. По крайней мере именно так именуется его должность в тайном реестре практикующих Королевских магов. Ну а если говорить проще, наш сэр Лонли-Локли больше не способен рассердиться, испугаться или обидеться – в отличие от тебя, например. Он несет смерть, это правда, но только тогда, когда это действительно необходимо. Не потому, что так хочет он сам. Даже не потому, что ему так приказывают. Если, скажем, я прикажу сэру Шурфу испепелить невиновного и он, как честный служащий, попытается выполнить мое распоряжение, его рука откажется повиноваться хозяину. Вот и выходит, что по большому счету наш дисциплинированный сэр Шурф не подчиняется никому. Именно поэтому он больше чем смерть. Он Истина в последней инстанции, поскольку беспристрастен, как небеса… Тьфу ты, ну я и загнул! Все это, конечно, гремучая смесь наивной философии и скверной поэзии. Но суть дела тем не менее передает верно.

– Хорошо хоть я не должен носить что-нибудь оранжевое или малиновое, – я пожал плечами. – И все же я не в восторге от этой идеи.

– От тебя и не требуется быть в восторге. Смирись и постарайся получить удовольствие. Все, тема закрыта. Работать сегодня, как я понимаю, вы все равно не будете, а посему пошли в «Обжору». Я проголодался, вы проголодались. Вопросы есть?

– Есть, – проворчал я. – За чей счет гуляем?

В конце вечера за нашим столом каким-то образом собрались все Тайные сыщики. Конечно, ничего удивительного в этом не было. Скорее всего Джуффин просто отправил им зов и предложил присоединиться к нашей пирушке. Но мне приятно думать, что между моими коллегами существует некая таинственная связь. И прогуливаясь по городу, каждый, сам того не осознавая, непременно приближается к тому месту, где собрались остальные. Каким-то неведомым магнитом мы друг друга притягиваем – примерно так я себе это представляю.

На прощание леди Меламори, весь вечер не сводившая с меня глаз, пригласила нас с Мелифаро навестить ее как-нибудь в сумерках и выпить вместе по чашечке камры. Согласно ее стратегическому плану, мы должны были явиться вдвоем и, вероятно, нейтрализовать друг друга. Интересно, издевалась ли она над нами или, того хуже, сама не понимала, чего хочет?

– Плюнь в нее, дружище, – шепнул мне Мелифаро. – Плюнь в нее, дело того стоит!

– Еще чего, – проворчал я. – Моя слюна – достояние Соединенного Королевства. Переводить ее на личные нужды – служебное преступление. А я и так только что из Холоми.

К ночи я все же добрался домой, где меня встретили Армстронг и Элла, сытые и расчесанные, как и было обещано. Я решил, что теперь буду постоянно пользоваться услугами курьера, которому был поручен уход за моим зверинцем. Парень, в отличие от меня, просто создан для этой работы.

Всю ночь я пичкал своих питомцев деликатесами из «Обжоры» и упивался их благодарным мурлыканьем. Устал от этого занятия смертельно. Но отдохнуть мне не дали.

Разбудил меня стук в дверь. Так самоуверенно грохотать может только государственный служащий не слишком высокого ранга. Я поплелся открывать, злой, сонный и ничего не соображающий. Справа от меня вышагивал Армстронг, слева крутила задницей Элла, оба возмущенно мяукали. Зрелище то еще, полагаю.

За дверью стоял весьма представительный джентльмен, чье породистое лицо даже казалось умным, благодаря элегантным очкам в тонкой оправе и благородной седине на висках.

– Примите мои извинения, сэр Макс! – поклонился он. – Позвольте представиться: Ковиста Гиллер, Мастер Проверяющий Прискорбные Сведения. Я знаю, что являться к вам домой в это время не совсем прилично, но Его Величество Гуриг VIII настаивал на срочном визите.

Врожденное чувство гостеприимства и подобострастный тон незнакомца вынудили меня пригласить его в гостиную. Благо там имелся почти полный кувшин камры из «Обжоры» и неплохой набор сладостей оттуда же. Оставалось лишь найти чистые кружки. В большом доме это не так уж просто.

– Что стряслось? – спросил я, когда мои поиски увенчались наконец успехом. – Что за «прискорбные сведения» вы хотите проверить? Неужели на меня наконец-то написали донос? Это надо бы отметить.

– Я сейчас расскажу, сэр Макс, вы только не волнуйтесь! Ничего заслуживающего внимания не произошло, будьте покойны.

– А вы, судя по всему, уже знаете о моем новом назначении, – ехидно заметил я. – Честное слово, я не собираюсь волноваться. Что бы там ни стряслось, но смертная казнь у нас, кажется, не в почете, а из Холоми я только что вернулся. Прекрасно провел время, смею заметить.

– Вообще-то, моя основная работа – проверять правдивость поступающих ко двору доносов, это действительно так, – смущенно признался мой гость. – Но прошу вас, сэр Макс, не подумайте, будто Король действительно серьезно отнесся к служебной записке генерала Бубуты Боха. Я здесь совсем по другой причине.

– Так-так-так! Наша беседа становится все более интересной. Сделайте милость, расскажите, какая такая служебная записка? Меня три дня не было в Управлении – по приказу начальства проводил расследование в Холоми. Так что же я натворил, по мнению генерала Боха?

– Мне даже неловко говорить о таких пустяках, сэр Макс! Генерал Бох узнал, что в ваше отсутствие один из младших служащих Управления Полного Порядка посещал ваш дом и…

– И кормил моих зверей, – кивнул я. – Это чистая правда. Он их, между прочим, еще и причесывал. А зачем еще нужны младшие служащие?

– Совершенно с вами согласен, сэр Макс. Скажу вам по секрету, генерал Бох постоянно забывает о том, что Тайный сыск и его Полицейское Войско – очень разные организации. Что не принято на его половине Дома у Моста, вполне допустимо на вашей. Бубута Бох не раз присылал нам доносы о поведении самого Почтеннейшего Начальника, я уже не говорю о прочих ваших коллегах.

– И что же именно не нравится Бубуте?

Ковиста Гиллер расплылся в смущенной улыбке.

– А как вы думаете, сэр Макс? Ему все не нравится. Например, что сэр Кофа Йох не появляется на службе, поскольку не вылезает из трактиров.

– Ну да, – согласился я. – Действительно безобразие! Сидел бы себе в кабинете, да ходил бы в общий сортир подслушивать, как Бубутины подчиненные перемывают косточки своему боссу. А то шляется по всему городу, понимаете ли!

Мой собеседник с удовольствием покивал.

– Король даже коллекционирует доносы на вашу организацию. Подклеивает их в особый альбом и украшает собственноручными иллюстрациями. Говорит, что подарит это собрание сэру Джуффину Халли, когда в альбоме закончатся страницы. Именно поэтому Его Величество внимательно прочитал письмо генерала Боха прежде, чем присовокупить его к своей коллекции. И Королю стало любопытно, зачем вы держите в доме скотину и какого рода удовольствие от этого можно получать?

– Да вы сами взгляните, – улыбнулся я. – Видите, какие красавцы мои Армстронг и Элла? А уж какие умники…

Виновники общественных потрясений услышали свои имена и взгромоздились ко мне на колени. Я крякнул под их нешуточной тяжестью. Длинная тщательно расчесанная шерсть струилась чуть ли не до пола, синие глаза тонули в пухлых щеках, пушистые хвосты щекотали мне нос. Мне было чем гордиться!

– Знали бы вы, как сладко спится под их мурлыканье, – мечтательно сказал я. – Вот такое, с вашего позволения, удовольствие.

– А откуда вы их взяли, сэр Макс? – поинтересовался мой гость.

До сих пор не знаю, с какой стати я решил соврать. Решил почему-то, что котята обидятся, если я открою постороннему человеку тайну их плебейского происхождения.

– Эти котята – прямые потомки диких кошек Пустых Земель и загадочного черного зверя, пришедшего оттуда, куда садится солнце.

Я честно старался имитировать речь экзальтированного дикаря. Потом не выдержал, рассмеялся и уже нормальным тоном объяснил:

– Во всяком случае, именно так говорилось в записке, которую я нашел в корзине с этими малышами. Мне передал ее какой-то купец. Подарок от старого друга.

– Подумать только! – восхищенно воскликнул королевский посланец. – Его Величество угадал. Он сразу сказал мне: «Я уверен, что у этого невероятного сэра Макса живут столь же невероятные кошки. Пойди и все разузнай, мне любопытно». Теперь-то я и сам вижу, сэр Макс. Ваши кошки совсем не похожи на тех, что живут у нас на фермах!

– Если Его Величество считает, что Армстронг и Элла чудесные создания – что ж, я с ним полностью согласен, – подтвердил я, ласково прижимая к себе тяжелые мохнатые тушки. – Они действительно нечто особенное.

Про себя же я подумал, что у местных фермеров просто не хватает ни времени, ни сил расчесывать роскошную шерсть своих питомцев. Мои котята и правда не слишком напоминали всклокоченных растреп, слоняющихся по крестьянским огородам в поисках дополнительной кормежки.

Мастер Проверяющий Прискорбные Сведения, раз пять многословно извинился, что отнимает мое драгоценное время, и послал зов в замок Рулх, главную Королевскую резиденцию. Видимо, столь серьезное дело требовало весьма продолжительного обсуждения – парень молчал чуть ли не целый час.

Наконец Ковиста Гиллер снова обратил на меня внимание. Я, признаться, уже успел задремать прямо в кресле.

– Сэр Макс! – сообщил он почтительным шепотом. – Король хочет иметь таких же кошек. О нет, я не хочу сказать, что Его Величество намерен забрать ваших зверьков. Но ведь у вас мальчик и девочка, а значит, рано или поздно у них появится потомство. Смеем ли мы рассчитывать на котенка из первого же помета?