Текст книги "Седьмое чувство. Сборник юмористических фантастических рассказов"

– Дяденька, дайте автограф! – прорвался сквозь гомон искусствоведов писклявый голос.

– Зачем? – спросил усталый Филипп.

– Ну как же? Я хочу быть похожим на вас! Вы же – Последний Подонок!

– Вот уж точно… – он употребил со зла несколько архаичных словосочетаний, тут же взятых сопляком на вооружение. – Учись, учись, малец, вдруг и из тебя что-то путнее выйдет…

– Из меня уже вышло! Я яппи третьей гильдии второго разряда…

– Кто? Да в тебе же от горшка два вершка!

– А у нас это не проблема! Все сразу начинают работать, конечно, первое время по хелпам, но уже в шесть с половиной можно жить отдельно от родителей!

– Круто! – он поднялся с земли и уточнил у протеже. – Значит, говоришь, хочешь стать таким как я?..

– Именно!

– Тогда скажи мне, где тут есть машина?

– Что такое «машина»?

– Ну, такая шутка, на которой ездят… – он покрутил руками, словно держал руль. – Понимаешь?

– Идёмте, я вам покажу… Тут недалеко станция!

Вторые гадости

Наивные потомки умудрились не только создать систему бесплатного проката глайдеров, так ко всему прочему напрочь убрали с дорог посты Робин-Гудов, отнимавших деньги у богатых и отдающих себе… то есть бедным! Впрочем, на этом восторг утихал.

Филипп для начала попытался научить юное дарование угонять машины да чуть не разбил руку о стекло – колпак из нано-материалов оказался на редкость прочен. Следующий урок тоже пришлось отменить: магнитолы в салоне не наблюдалось… даже до динамика не доберёшься, ковыряя ногтями обшивку. Ну и наконец: ни ключа зажигания, ни даже кнопки – сплошные голосовые команды.

Цепь фиаско завершилась робким вопросом протеже:

– А, может быть, мы уже поедем, а?

– Погнали… Но ты поведёшь?

– Без проблем! – малец не полез за руль или панель, а попросту дал автопилоту указание куда ехать.

Глайдер завис над землёй и, после небольшого промедления, двинулся, скользя над поверхностью с самой тихоходной скоростью.

– А как же? А как же разогнаться, а? Как же, а? – проворчал Филипп.

– Мы в городе… Здесь нельзя!

– Как же?.. Чего остановились?

Старушка с молодым лицом раздумывала переходить ей дорогу или нет… Колебания колебаниями, но автоматика двадцати глайдеров работала безупречно… И что самое ужасное: все мирно сидели и ждали, минует улицу перечница или нет…

– Та-ак! – пробурчал Филипп и начал давить на все немногочисленные кнопки разом…

Какая бы ни была защита от дурака, даже самые смелые фантазии учёного, его расчёты на неопытного пользователя никогда не учтут полного набора комбинаций. Так и произошло! Перегруженный желательными вариантами автопилот после трёх минут, выдав сорок шкаликов прохладительных напитков и несколько порций синтетической пищи, наконец, сдался, полностью войдя в подчинение Филиппа. Ученик «чародея» смотрел безумными глазами, как размороженец нащупал «несуществующие» функции ручного управления. Как он поднял глайдер над встречной полосой кнопкой «ЕДА» и полетел прямо на грузовой корабль…

Столкновения удалось избежать, лишь вовремя надавив на «ВЕНТИЛЯТОР», и три раза на «ЗАКРЫТЬ ШТОРКИ». Глайдер лавировал в транспортных потоках как вымершая двести лет назад сельдь в доисторических сетях. Оттого полицейские автоматы нескоро заметили взбесившийся корабль и поначалу выдали за виновника сам автопилот, отчего пассажирам рекомендовалось сохранять спокойствие и закрепиться пеной. На эти добренькие замечания Филипп лишь хмыкнул…

И тогда на горизонте замаячили кордоны с сеточными гарпунами. После недолгой перестрелки птичка попалась в силок да беспомощно повисла в энергетическом поле.

– Пожалуйста, выходите из испорченного глайдера! – проговорил робот снаружи.

Филипп и малец переглянулись.

– Пожалуйста, возьмите другой глайдер! Этот глайдер дальше не поскользит!

Не дождавшись ответа, роботы принялись лазерами вскрывать «обезумевшую машину».

– Скажите, глайдер вам не причинил вреда?

– Нет! – ответил протеже.

– Какой ещё вред! Круче чем на моцике! – восхитился Филипп.

– Что, простите? – спросил робот.

– Ваще машина! Я хочу ещё!

– Это небезопасно! Возьмите исправный глайдер!

Тут же подскочили сервисные роботы, извлекли из кабины странный оранжевый шар и мигом испепелили глайдер. Размороженец даже икнул от неожиданности.

– Если вам потребуется медицинская помощь, вы можете обратиться!.. – продолжал полицейский.

– Да какая помощь? Ты не въехал, железяка?! – настаивал Филипп. – Я его угнал! Я и ракету угнал! Хватило тямы, однако!

– Не понял ответа!

– Да… – размороженец снова разразился кучей архаизмов.

– Кажется, вам всё-таки нужна медицинская помощь…

Филипп ухватился за робота двумя руками и хотел вытрясти из него дурь, но… полицейский оказался неподъёмен… центнера три, не меньше.

– Малой, пошли… Буду учить тебя плохому! – буркнул Филипп, направляясь к холму.

Он проклинал всё самыми последними словами, давно вышедшими из употребления в этом времени. И эту ракету, и этот музей, и этих идеальных людей. Даже хулиганствующий малец выглядел больше подсадной уткой – они уже сколько болтаются вместе, а тот даже не ссутулился и слова у него все сплошь из заумных книг… В общем, настроение из рук вон…

Ноги сами его вывели на холмик, где и столкнулись о камни! Чёрт подери, в городе чистота, пахло аптекой, а тут лежали какие-то развалины. Ох, как же захотелось из этой груды соорудить что-то такое… Пусть эти негодяи лопнут со своими правилами, картинами на свежем воздухе и испорченными автоматами.

– Что это, малец? – указал на камни Филипп.

Просканировав браслетом руины, парень выдал:

– Здесь некогда была космическая радиолокационная станция, разрушена триста лет назад неизвестным, предположительно, это и был Последний Подонок…

– То есть я… Хе-хе!

И тут Филипп вспомнил!

Последние гадости

Да ведь это он и забрался в радиолокационную станцию, ожидая найти маленькое эльдорадо. Пролез через наэлектризованную колючую проволоку, сломал замок, но нашёл только непонятные гудящие ящики. Ни тебе крутых компьютеров, ни тебе больших телевизоров – сплошь коробки. Со зла он начал давить на все кнопки разом. Всё-таки, талант не пропьёшь! Умел он найти с техникой общий язык и поломать автоматику, переведя на ручное управление. Сначала тарелка завращалась как бешенная, отчего в каморке стало ещё жарче. Затем технике был дан запрос на поиск ста двадцати восьми целей разом – возможного максимума… Ну и автоматика, найдя цели, начала раздавать направо и налево её координаты… Тут техника и не выдержала. Каким-то чудом Филипп выскочил из пекла перед самым взрывом трансформатора…

И страх впервые посетил душу хулигана – это вам не приводы в детскую комнату милиции, за такой ущерб могли и посадить в малолетку… Ответ пришёл неожиданно – над ним пролетела ракета-саркофаг, унося чей-то прах на орбиту… Ещё несколько стояли неподалёку, устремив острые жала к небу. Ну а дальнейшее вы знаете: сел в ракету и полетел…

– Знаешь, что, – задумчиво проговорил Филипп ученику, пиная аккуратно развалившиеся кирпичики, – а где можно достать цемент?

– Це… что?

– Цемент, чтобы дома строить!

– А… Я могу спросить у друга, он прораб на стройке…

– Твой друг – прораб?

– Да, мы с ним в детском саду в одном пучке росли, а потом по направлениям разошлись… Но он ещё маленький прораб – будки для собак строит…

– Давай будочника… – обречённо вымолвил Филипп. Малявка будет его ещё учить строить!

– Он сейчас привезёт! – кивнул протеже после небольшой паузы.

– Что?

– Полимерный цемент! А что мы будем строить?

– Будку для человека!

– Угу, он с двумя пакетами уже в дороге…

Малолетний строитель явился не только с цементом, но ещё и на небольшой машинке со стрелой крана на крыше, её Филипп принял сперва за игрушку, но после первых уложенных кирпичей лишь пожалел о своём сером детстве с пластмассовыми машинками.

– Глядишь, и из меня бы вышло что-нибудь с такой штукой… – вздохнул он тяжело.

Однако на том помощь прораба закончилась. Дальше он только давал советы и ценные указания, но стоял всё время в сторонке – не принято. Такое невмешательство раз чуть не стоило Филиппу жизни, когда рухнула одна из ветхих стен, мстительно придавив давнего разрушителя. Протеже живо подскочил и принялся сам поднимать кирпичи, но дружок стоял в стороне и даже пальцем не пошевелил.

– Что же ты! Убить меня хотел? – первым делом полез с кулаками на строителя освобождённый из каменного плена Филипп.

– Вовсе нет… – серьёзным тоном ответил мальчишка. – Ваше спасение – это ваше дело!

– Чума! – выдохнул размороженец. – Я ещё думал, что я здесь подонок!

Строительство продлилось до позднего вечера. Для себя Филипп решил, что не будет воспроизводить погибшее здание полностью – приборы ему уж точно не осилить, но стены и тарелку возвести следовало. Параболическую антенну вылепили тут же, из глины, выкопанной машиной (вдруг обнаружилась и чаша экскаватора) да водрузили на самую маковку. Стены, конечно, вышли неровные, но крепкий полимерный цемент мог скрепить и не такое. Тарелку решили укрепить намертво, а то не ровён час рассыплется от ветра фарфоровый флюгер и черепками опадёт на землю.

– На троечку… – буркнул прораб.

– Посмотрел бы на тебя, когда ты… – и тут размороженец замер. В таких случаях человека одёргивали личными достижениями, беря на пушку… Но у Филиппа оных не имелось, и пришлось отговориться: – Всё бывает в первый раз…

И тут свет померк… Огни далёкого города пропали навсегда, а с ним и стерильные запахи, и мерное гудение строительного автомата, и… Мир вокруг испарился, оставив лишь до боли знакомые голоса:

– Коллега, а ведь вы должны мне бутылку коньяка!

– Но он же угнал глайдер…

– Это мы ему позволили угнать автомат, и не прошло суток, как отпетый хулиган начал созидать.

– Вы правы, он даже мальчику по уху не дал, хотя тот ох как напрашивался! Где вы только такие вредные программы берёте?!

– Это была ваша идея: возвести материальную помощь в рамки противозаконности!

– Но согласитесь, в утопическом обществе, когда вам всё дают, помогать преступно! Граждане привыкли только брать, но не давать! Как в той притче о Ходже Насреддине и тонущем ростовщике! Необходимо ещё статью в уголовный кодекс прописать…

И тут только Филипп сообразил о причинах темноты – его глаза-то закрыты…

Он увидел тёмную комнату, усеянную экранами, показывавшими город будущего, он увидел кучку техников, снующих у какого-то пульта, он увидел двух старичков, склонившихся над ним… И этих дядек он раньше видел! Они приходили в детскую комнату милиции и о чём-то с ним беседовали. Пытались направить на путь истинный, энергию пустить в нужное русло и так далее… Очередные проповедники.

– Ну, малый, как ощущения? – спросил один старичок. Голос больно знакомый! Это он встречал его в городе будущего!!!

– Хочется-то чего? – вопросил другой. Этот голос тоже где-то застрял в подкорке.

– Куда всё пропало? – спросил Филипп. – Я будку же строил! С малявкой и краном! – он вскочил с койки, больше напоминавшей больничный аппарат жизнеобеспечения.

– А ничего и не было! – кивнул один из техников. Этот голос интересовался крепкими выражениями, вылетавшими из уст «размороженного». – Всё тут! Всё! – он ткнул пальцем на экраны.

– Извините, но угон корабля вытек последней каплей и вас собирались посадить… – начал старичок.

– В лучшем случае, – перебил его коллега. – На вас уже готовили ракету-перехватчик!

– Сбить? – проглотил слюну Филипп.

– Именно! Но мы под честное слово уговорили их этого не делать…

– Ну уж, под честное слово, под наши добрые имена. Вашу ракету посадили насильно и мы вас запихали в виртуальную реальность!

– Вирту… альную… – хулиган потряс головой, осознавая произошедшее. – То есть, ничего не было?

– Ты три дня здесь провалялся, – кивнул техник. – А мы театр перед тобой разыгрывали, по ролям читали! Как в школе прямо!

– То есть, это затем, чтобы я больше не делал, чего хотел? – отступая к двери, говорил Филипп.

– Ну… Не совсем.

– Вы же никого особо не слушали. Никто не заставлял вас возрождать сгоревшую станцию… Но вы начали это делать!..

– Ничего не начал! Это всё малявка! – и скрылся из кабинета.

– Вернётся, – буркнул один из старичков.

– На что спорим? – вторил ему другой.

Дверь вдруг открылась, явив собой Филиппа.

Буду лучше!

12:00:17

Секундная стрелка постояла чуток, хронометр затих в ожидании… Похоже, я её победил… но это всего лишь середина? Миттельшпиль. Не более того. До виража ещё полдня… И провести оные надо с особой осторожностью. Уж сколько раз так случалось. Вроде всё идёт как надо… Вроде всё сделал как следует… Вроде всё на нужных местах… А нет же… Возникнет нечто из-под земли аккурат…

Но сегодня… Сегодня, я не наделал старых ошибок и… надеюсь не напортачить чего-нибудь нового… Однако… Всё время это «однако»… Всё надо скакать, летать, выхватывать, выдирать, нестись, спешить… Никогда не думал: всего за один только день можно натворить столько всего… и хорошего, и плохого…

Нет, зашевелилась стрелка… Стронулась с места… Тик-так… Тик-так… Это проклятое тиканье… Не могли его сделать без этих вешек, как топором врезающихся в мозг?! Как же без этого?… Тик-так… Тик-так… Что-то не так…

Закрыл хронометр, спрятал в карман, от греха подальше…

Раскрыть корпус…

Случилось это… затрудняюсь сказать, сколько времени «прошло»… День был всё тот же. Серый, хмурый, сырой – никакой, словом. Буре, как мне тогда казалось, ничего не предвещало. Так оно всегда бывает… чистое, голубое небо и вот штормовой ветер налетел, сизые тучи пригнал, гром, молнии… всё в ассортименте… Зашумели деревья, полетела пыль в глаза, а ты, держась за воздух зубами, прёшь против стихии…

И вот я уже сижу один посреди пустой квартиры, разбитый, с головой поникшей, буравлю паркет взглядом… Желание одно: напиться… И я поднимаюсь, двигаю ноги – тащусь в кабак, словом… Свистать всех наверх, проверить такелаж, выдраить палубу насухо, кинуть канаты тем, кого за борт смыло…

13:15:29

Ишь зашатало их как… За двадцать минут час сделали… А всё эта Леночка… «Игорь Иванович занят, перезвоните попозже…» Будто не знает с кем говорит… Будто не знает как отвечать надо… Понятное дело, выхватил трубку и бочком к себе направился – уши ни к чему излишние… поговорил… Всё равно на нервах… Чуть что – в слёзы… Успокаивал… Сон дурной приснился… Уж я-то не знаю этот её сон… Наизусть, в деталях пересказать могу, будто сам видел… Всё стараюсь не перебивать, не подсказывать чем там дело кончилось, где она в поту холодном проснулась…

А сам на дверь кошусь… Скоро оттуда появиться накрашенное чудо: Леночка – и шёпотом…

– Игорь Иванович… – шепчет она давно известную мне фразу, – вас Валентин Карлович к себе просит, там пришли «Мальчишки-зайчишки», по поводу их…

– Ну, не волнуйся, – это я в трубку. А чуду машу руками, воздух сотрясаю… Мол буду, не бойся, не умрут без меня… – Извини, лапа, меня тут к шефу вызывают, клиенты пришли… А ты забудь про сон… Тебе сейчас вредно волноваться… Целую… – тараторю я, не давая слово вставить, и вешаю трубку.

Тут-то они и затикали. Взбеленились… Если так дело пойдёт, домой могу не возвращаться… просто не дойду…

Сверить время…

Предостерегал классик: никогда не разговаривайте с незнакомцами… А зачастую выпадают такие минуты, что готов излить душу первому встречному-поперечному, лишь бы в петлю не лезть… Будь то ангел, демон или же сухопарый старичок в – не по погоде надетой – меховой шапке…

– Вам плохо?.. – подсел он ко мне.

Интересно по моему виду можно сказать хорошо мне или плохо?.. Сидит вот за высоким столиком этакий дядечка, буравит взглядом полупустую рюмку коричневой бурды в глаза называемой коньяком… Нет, ну прямо птички на душе заливаются на три октавы да солнышко в зените.

– Да уж… – со вздохом выдаю я и опрокидываю в себя остатки бурды.

– Что-то произошло плохого у вас?

– «Что-то…» – чуть не передразниваю я.

Вот ведь натура человеческая. С одной-то стороны и излить хочется, полегчало на душе чтоб, а с другой… ломаешься. Всё хочется, чтобы по кирпичикам, в час по чайной ложке узнавали… Осторожничаешь: контроль над изложением потерять не охота, быть может, да желается выставить всё в благоприятном свете… Мол, не я, а меня… Мол, нимба на мне только не достаёт… Мол, не я такой, а жизнь такая… А удостоенный порции душевных излияний слушатель будет хлопать ушами и вздыхать как бывает несправедлива судьба…

– Но ведь это поправимо…

Чёрт, на психоаналитика нарвался… «Вы хотите об этом поговорить?» Вот только не надо мне рецепты выписывать, как и что делать… Знаем мы эти бумаженции с каракулями… «Капли датского короля пейте, кавалеры…» Семь бед, один ответ… Ты ещё трепанацию мне предложи и алоэ-ячменный настой при полной Луне…

– Это… – тут я задумываюсь. Нет, этого не исправить… А если и пытаться, то без долота и не обойтись… – Это непоправимо… Я оказался слишком нерасторопным… слишком самолюбивым… слишком… идиотом…

– Но возможно стать расторопным и не очень самолюбивым…

– И не слишком идиотом… Исправить-то можно… но годы потребуются на то, а времени… – тут я вздыхаю глубоко, окинув взглядом полупустой кабак, – времени-то у меня нет… Поезд ушёл, и её мне не вернуть… – глянул я на него угрюмо. – Уже ни-ког-да…

– Не говорите громкого слова «никогда»…

16:47:34

Почти семь часов осталось… Только чем соизмерить этот хронометр?.. Вот есть у меня часы, стрелки описывают круги, а параллельно по небу Солнышко ползёт… Всё ясно. А с хронометром этим, да чёрт знает как он вообще тикает… Стрелки его движутся то медленнее, то быстрее, то вовсе остановятся… Но НИКОГДА… НИКОГДА не идут назад! Видать, сделанного, и вправду не обратить… Интересно, а что будет, когда всё встанет на свою колею? Замрут три чёрные полоски на каком-нибудь пустяшном часе, минуте да секунде и будут стоять, пока я снова не заведу хронометр… пока он мне снова не понадобится… Тик-так… Тик-так…

Итак, в сухом остатке. Тикает, не бешено, но тикает. Оно и ясно. Семь часов, а я в офисе протираю штаны, перебирая контракт «Мальчишек-зайчишек»… Отзвонился, конечно, так мол и так… Карлович очень просил, чтобы завтра… Не могу ж я компанию подвести в самый ответственный момент… Буду до посинения эти листочки перекладывать, да сигнатуры свои ставить… И завтра же рекой польются деньги из Министерства Обороны за удачно раскрученный альбом «548 дней мужества» моднейшей мальчуковой группы… а послезавтра поклонники «Мальчишек-зайчишек» будут толпиться у военкоматов, горла друг другу грызть в очередях… Господи, да что за ересью я занимаюсь?! Их песенки разве что зреющим девчушкам придутся по слуху – им всё равно под что колбаситься, а уж не целевому контингенту… Ну, как, скажите мне, в армию может зазывать напомаженный подросток из уст которого даже «голубой берет» звучит двусмысленно?..

Эх, гори оно всё!.. Гори этот Карлович, гори эти «Зайчишки»… Не помрут до завтра!.. И вообще никто не заметит!..

Напяливаю плащ, лечу… А хронометр всё тикает… Не спеши, не спеши, гад… Дай мне ещё времени… Час, два, три… десять, наконец… День не должен закончиться так глупо! Закапывал себя под бумагами! Хватит! Живы будете… У человека жизнь ломается, а вы тут контракты да контакты, отчёты да расчёты ему подкидываете!.. Проверялку нашли, там ли закорючки, там ли циферки выписаны!.. Посадят вас когда-нибудь, но не завтра… А сегодня… сегодня я буду долотом править судьбу свою… Тик-так… Тик-так…

Оттянуть головку вала вверх, до щелчка…

Старичок вынул из кармана и положил передо мной серебристый хронометр. Я перевёл недоумённый взгляд с презента на дарителя.

– Это вам…

– Спасибо, конечно… – поднимая за цепочку часы, произношу я. – Но у меня есть… – раскрыл я хронометр. Ого! Такое видел лишь раз – циферблат разделён на двадцать четыре деления, для минут и секунд по отдельному циферблату, да ещё треугольное окошко, где возникают то солнце на ясном небе, то луна среди туч. Цепочка платиновая. Раритетная вещь, видать. Ценный подарок. – Спасибо, конечно, – протягиваю хронометр старичку, – но я не могу принять этот подарок…

– Берите, берите… Мне они уже ни к чему…

– Нет, это редкая вещь… Денег стоит. Возьмите, вам ещё пригодится…

– Да не отказывайтесь… Он вам поможет… Вы поглядите только повнимательней… Вот, видите, здесь гравировка на крышке… Вам всё станет сразу ясно…

– «Нужно столетие, чтобы восстановить то, что разрушил день»… Это, наверное, очень дорогой для вас подарок?..

– А… – махнул рукой старик. – Пустячок… Как работает так сразу не объяснить, для чего – тем более… Я сам мало чего понимаю… Но вы заведите, заведите… Всё сразу и поймёте!..