Текст книги "Сердце Рима"

Прозвучавший взрыв едва не отправил ее на землю. Невидимая сила толкнула мотоцикл в бок, но великан сумел выровнять своего коня. В момент этого виляния Ника успела заметить, что в воротах теперь зияет дыра. Конечно, проскочить возможно, но две ближайшие вышки расстреляют их, едва они окажутся рядом…

Сперва она ощутила вторую волну, и лишь затем услышала взрыв. Верхушка башни разлетелась на осколки, и только потом, едва не опрокинув их на землю, из-за каменной стены показался истребитель. Он рассек воздух, взмывая вверх, и был уже высоко, когда взорвалась вторая башня. Ника зажмурилась, а ее спаситель нагнулся вперед, добавляя скорости, и мотоцикл вырвался сквозь пролом в воротах на трассу.

Не успевшая осесть пыль и дым обволокли их и нехотя выпустили из своих объятий. Не сбавляя скорости, мотоцикл несся вперед, по дороге, огибающей мыс. Чуть осмелев, Ника подняла голову, чтобы осмотреться. Деревья стремительно проносились мимо и сливались в серо-зеленое пятно. Дорога была пуста, пока впереди не показались габаритные огни. Похоже, что ехал какой-то грузовик. Он еле плелся, занимая всю полосу, но стоило им приблизиться, как огромная машина стала набирать скорость и – этого Ника никак не ожидала – задняя дверь фургона отпала прямо на дорогу, подобно корабельному трапу. Взметнулся сноп искр. Спружинили сработавшие шасси. Трап немного вилял из стороны в сторону. Спаситель Ники, снизив скорость, въехал прямиком в кузов автомобиля.

В тот же самый миг дверь стала подниматься.

– Эгей! Это было реально весело! – воскликнул он, стаскивая шлем и сталкивая девушку с мотоцикла, чтобы встать.

В шатающемся фургоне они были одни. Брезент трепыхался от движения воздуха, гудели колеса. Ника села прямо на пол. События этого дня плохо укладывались у нее в голове, особенно, если учесть, что время едва ли перевалило за полдень. Снова стрельба и смерть, взрывы и погони. Как же она устала от этого! От пережитого мутило и сильно сдавливало грудь. Свобода достается дорогой ценой. Впрочем, рано говорить о свободе. Человек, который вытащил ее из паучьей сети Созидателей, не похож на доброго самаритянина.

– Вы кто? – повторила она вопрос, на который прежде не получила ответа.

– Прометей, – ответил тот, наклоняясь перед мотоциклетным зеркалом заднего вида. Он произвел какие-то манипуляции с лицом, и черты преобразились. Огромный нос уменьшился до нормы, приобрел изящную форму, брови оказались куда тоньше, и это в целом сделало его совершенно другим человеком. Теперь он тем более походил на актера. – Я тоже украл огонь у богов… Почти. Только я круче. И печень сберегу, и распыляться на мир во всем мире не собираюсь.

«Он не в своем уме, – подумала Ника. – Либо…»

– Значит, вы тоже Созидатель?

– Когда-то был им, – усмехнулся мужчина, присаживаясь перед ней на корточки.

– Не боитесь, что они вас узнают?

Он с улыбкой покачал головой:

– Созидатели хитры и умны. Но в некоторых моментах они перехитрили самих себя. Если они не могут сохранить информацию, то уничтожают ее.

Нике это было знакомо. Однажды ее чуть не пристрелил один из членов ордена, чтобы не оставить врагам шансов получить ее память.

– Меня уничтожили, а также все файлы, связанные со мной, даже копии файлов и самые-самые засекреченные копии тоже. Но они налажали. Я не умер. И превратился в фантом.

Ника навострила уши. Алекс говорил об этом! Что это единственный шанс ей освободиться от Созидателей – убрать всю информацию о себе и о Лорин. Значит, это возможно, ведь перед ней живое доказательство.

– И теперь ты в чьей команде? – Ника уже встречала одного перебежчика, который ловко перескочил из ордена тамплиеров к ассасинам, но и тех предал.

– В собственной. Поговорим позже, – он резко потянулся к ней, и Ника, прежде чем сообразила, что тот задумал, почувствовала жгучий укол в плечо.

– Нет, пожалуйста, не надо, – взмолилась она, понимая, что произойдет, но спустя несколько секунд упала на дно фургона, погруженная в тяжелый сон.

Грузия. Тбилиси. Объект Майк

Колокольный звон храма Андрея Первозванного наполнял воздух особо торжественным гулом. Ветер доносил голоса других колоколен, и вечернее небо над городом наполнялось благодатью. Парк Вере находился неподалеку от реки, и запах свежести от воды и сочной зелени гасил впечатление от знойного осеннего дня, пропитанного смогом и табачным дымом.

Горожане неспешно прогуливались по аллеям, не замечая сидящего на лавочке человека. Даже если кто-то и бросил мимолетом взгляд, то ничего особого не заметил: сидит себе молодой мужчина в добротном спортивном костюме, пьет воду из бутылки. Здесь много бегунов, любящих размяться на ночь глядя.

Мимо него по дорожке проскакал красный резиновый мяч, и тут же следом стрелой устремился ирландский сеттер. Собака весело лаяла, виляла хвостом и роняла слюну из распахнутой пасти. Клац! Зубы сомкнулись на мяче, и верный пес понес добычу хозяину. Коренастый мужчина в светло-голубом костюме одобрительно погладил животное по голове, взял мяч и снова бросил. За его действиями бесстрастно наблюдали два спутника. Те были в одинаковых темных костюмах, высокие, широкоплечие, готовые в нужный момент закрыть собой хозяина. Их преданность объяснялась хорошей оплатой, позволяющей носить дорогие часы и туфли. А вот преданность пса была бескорыстной. Некоторые романтики утверждают, что животные могут видеть человеческую душу, что они никогда не примут злого человека и не полюбят его. Бред! Сидящий на лавочке мужчина точно знал, что владелец собаки не заслужил теплоты ни от животных, ни от людей, ни от Господа Бога. Он совершил преступление против своей страны, своих земляков, всего человечества. Он подобрался близко к власти, но за это пришлось дорого заплатить. Можно пройти через ад и выжить, но душа – она истлеет в пекле.

Прыг! Прыг! Мяч снова проскакал мимо него, и собака бросилась в кусты за ним.

Мужчина в спортивном костюме поднялся и неторопливо побежал, спрятав бутылку с водой в карман. Охранники пристально следили за ним, пока он пробегал в нескольких шагах от их хозяина. Расстояние достаточное, они не видели смысла прогонять его. Но внезапное рычание и лай застали их врасплох. Радостно играющая собака забыла про мяч и кинулась на бегущего человека. Окрик хозяина не остановил ее. Спортсмен успел обернуться и подсунуть в разинутую пасть руку, пытаясь другой рукой оттолкнуть собачью голову. Охрана бросилась оттаскивать пса, но тот сильнее взбесился, рычал, брызгал слюной и извивался. Появление хозяина немного успокоило собаку, и та замолчала, когда на голову опустилась властная ладонь.

– Qvela up’leba?[4]4
  (грузинский) – Всё в порядке?


[Закрыть] – спросил владелец собаки. На них смотрели идущие вдалеке люди. Его лицо известно каждому в этом городе, и такой инцидент в престижном районе при свидетелях может плохо сказаться на репутации.

– Все в порядке, – на английском ответил ему спортсмен, шевеля пальцами, проверяя руку на повреждения.

– Собака заигралась, – легко перешел на английский мужчина в голубом костюме. На его губах была улыбка, но глаза казались ледяными.

– Понимаю.

– Нет проблем?

– Никаких.

Спортсмен посмотрел на руку, лежащую на голове собаки, кивнул владельцу и, развернувшись, побежал прочь. Собака залаяла ему вслед.

Отбежав на несколько десятков шагов, он обернулся. Охранники поддерживали ослабшего хозяина под руки, собака взволнованно лаяла и прыгала на них. Токсин, оставленный им на шерсти животного, уже проник в кровь человека. Возможно, препарат убьет и пса, если только не испарится с шерсти. Но это уже не имеет никакого значения. Зло остановлено. Тысячи, сотни тысяч людей от нерожденных детей до стариков, не пострадают от алчного монстра.

Спортсмен застегнул кофту, надел капюшон и побежал по парку в сгущающихся сумерках.

Греция. Наши дни

С сознанием на Нику нахлынула боль в голове, в месте укола на плече, в ступнях. Сжавшись, она лежала на твердой поверхности, поскуливая от жалости к себе, пока не было сил даже открыть глаза. Понемногу ей становилось легче. Придя в себя, Ника тут же медленно поднялась и огляделась. Она находилась в просторной спальне, будто слетевшей со страниц журнала о роскошных интерьерах. Широкая кровать цвета слоновой кости с невесомым балдахином, мраморные плиты пола, ажурная ширма, череда зеркал в золотых рамах, растянутая вдоль помещения красивой волной, и окно во всю стену с выходом на террасу.

– Похоже, меня сильно заглючило, – заметила Ника, поднимаясь.

На ней все еще был нелепый серый костюм, доставшийся от убитой Сары Джонс. Мрамор приятно холодил ее ступни. Ника прошла к двери на террасу, отодвинула занавеску и вышла наружу. Прохладный кондиционированный воздух выпустил ее во влажную духоту юга. Ослепленная солнцем, она накрыла глаза ладонью-козырьком. Полукруглая площадка завершали резные перила, за которыми виднелись верхушки пальм. Под тенью соломенного зонта расположились кресло-качели, столик и стул. Ника не смогла сдержать вздох восхищения, когда за зелеными пальмовыми макушками рассмотрела синюю полосу, сливающуюся с небом. Море!

– Я так понимаю, что купальник ты не захватила?

Ника резко обернулась. Неизвестно, почему, она все еще рассчитывала, что сейчас появится Алекс со всей честной компанией. Колин пошутит, Рита утешит мудрым словом, Сэб пожурит, ну и Алекс… Но в дверях, из которых она только что вышла, стоял ее похититель. Его смуглая кожа светилась солнцем, невзрачный костюм он поменял на бежевые шорты и тенниску. Глаза закрывали темные очки, на шее блестела тонкая золотая цепочка.

– И на каком я курорте? – спросила Ника, чувствуя, как жара заставляет ее подумать о смене наряда.

– Греция. Но это не курортная зона. Скорее, частные владения.

– Отлично. Прометей, да?

– Думаешь, пошутил? – он отошел в сторону, приглашая ее вернуться в дом. – Нам есть, что обсудить. Но сперва надень.

Он указал на кровать. Ника с интересом посмотрела на комбинезон с шортами и зашла за ширму. «Здесь происходит что-то очень странное», – думала она, надевая одежду. На удивление, размер был нужный, а если верить зеркалам, то комбинезон идеально ей подходил!

Когда она вышла, ее ожидала пара тапочек, вроде тех, что выдают в хороших отелях.

– Прости, но обувь выберешь себе сама, – сказал ее спаситель. – Это слишком интимно.

Нике оставалось только кивнуть.

Они вышли из комнаты. Девушка все еще ощущала себя попавшей на съемки гостьей. Широкая лестница спускалась в зал, в котором темные стены сочетались со светлой мебелью и полом. Прометей привел ее в комнату, где стоял стеклянный стол, два кресла и комод с фотографиями в рамках. От прикосновения руки хозяина столешница ожила, по ней пошли круги, словно по воде, и она превратилась в монитор.

– Я не удивлю тебя, если скажу, что мне тоже нужна память Лорин? – Прометей сел за стол-компьютер и сложил руки на животе.

– О, нисколько, – Ника опустилась на оставшийся свободным стул. – И что нужно тебе? Карта сокровищ? Любовные похождения? Может, грязные тайны королевского двора?

– Как банально, – усмехнулся он. – Мне нужны точные координаты Сердца Созидателей.

– Как поэтично, – передразнила она его.

– Не слишком. Это не я придумал. Они сами так его называют. Центров у них много, а вот Сердце – одно. Это что-то вроде главного офиса. Тебе известно, что они по всему миру разбросали свои архивы. Вы с компашкой ассасинов только растревожили осиный рой, копаясь в их нижнем белье. Сколько открыли? Два? Их сотни! И большая часть – подделки! После вашего копошения Созидатели бросились по своим норам, они перепрятали информацию так, что теперь Лорин нам не подсказчик.

Нике словно сдавило грудь. Как же так?! Значит, все их старания напрасны?!

– Тогда зачем она тебе?

– Уверен, леди Питерс знала адреса не только архивов, но и основного хранилища, – вкрадчивым шепотом пояснил он. – Координаты Сердца.

Ника сомневалась в его словах. Лорин, конечно, была значимой фигурой, но всего лишь одной из многих шпионок. Почему именно ей могла быть известна столь ценная информация? Прометей почему-то был уверен и смотрел на нее так, будто ждал немедленного погружения в анабиоз.

– Значит, у тебя где-то здесь припрятан анимус? – уточнила Ника. Она чувствовала себя удрученно. Избежать этой участи в одном месте, чтобы нырнуть в другом – так ли ей повезло?

– Нет, пока нет, – признался он. – Но я знаю, где его достать.

Она вопросительно подняла брови. Что он предложит? Вломиться обратно на базу к Созидателям и вынести их драгоценную машину?

– У твоих друзей, – широко улыбнулся он.

Это звучало полным безумием. Слишком даже для него.

– Я не знаю, где они. Возможно, мертвы.

– А, возможно, нет. Но мне нужен анимус, и воспользоваться их аппаратом проще всего.

Ника затаила дыхание. Если это даст шанс вытащить ребят из передряги, она только рада будет помочь. Только вряд ли Алекс захочет сотрудничать с бывшим членом Ордена Созидателей.

В правом углу столешницы замигал какой-то сигнал, и Прометей, коснувшись светящегося сообщения, выразительно посмотрел на Нику:

– Можешь прогуляться по дому, бассейн в твоем распоряжении.

Она вышла, понимая, что ее только что вежливо выставили вон. Без толку бродить по дому, пускай и такому шикарному, Нике было скучно. Воспользоваться манящим бассейном под открытым небом на первом этаже или крытом – на минус первом, ей не позволило отсутствие купальника. И даже комнату, где она очнулась после принудительного сна, Ника отыскать не сумела. От скуки ее спасли фотографии в главном зале. Но странно, все они выглядели скорее открытками: красивые снимки различных уголков планеты, и нигде нет ни самого Прометея, ни того, кого бы он мог сфотографировать. Ника засомневалась, принадлежат ли эти карточки вообще ее спасителю, или же сделаны кем-то другим и просто вставлены в рамки.

– Чему учат Созидатели, так это умению стирать себя из памяти людей. Даже из своей собственной, – произнес Прометей, спускаясь по лестнице.

– Хорошие снимки, – вежливо произнесла Ника. – Непривычно, что нет банальщины: «Я и пирамидка», «Я толкаю Эйфелеву башню»…

– Свое лицо я всегда могу увидеть в зеркале. Во всяком случае – новое лицо. А старое исчезло вместе с файлом, – он усмехнулся воспоминаниям.

«Вот почему он так напоминает мне актера, – подумала Ника. – Пластическая операция! Лицо сделали почти идеальным».

Хозяин игнорировал Нику, занимаясь собственными делами, но все же соблаговолил ответить на вопрос, куда она попала. Итак, роскошные апартаменты находились на острове Алимия, что расположен в семи километрах от острова Родос. По официальным данным остров считается нежилым с 1944 года. Некогда здесь находился замок рыцаря Сент-Джона, имеющего непосредственное отношение к ордену госпитальеров. Нынче же от него остались только руины, с которыми любят фотографироваться туристы, попирая ногами многовековые камни.

Выходит, что Прометей поступил в духе Созидателей: он скрывался на самом виду.

После пребывания у Созидателей вилла Прометея могла бы показаться раем, но Ника по-прежнему не была свободной. Прометей запретил ей каким угодно образом связываться с близкими, чтобы не вывести Созидателей на его убежище. Пребывая посреди моря на острове, он чувствовал себя в безопасности, так что это было именно убежище, хотя обычно место для укрытия от преследования представляется более скромным. В один из вечеров Прометей присоединился к ней во время ужина. Ника была убеждена, что все эти вкусные блюда готовит не сам хозяин виллы, но ни разу не заметила никого, кроме него. Если здесь и работает персонал, то он состоит из невидимок.

– Шампанского? – Прометей достал бутылку из ведерка со льдом и, не дожидаясь ответа, откупорил ее без лишнего шума и пены. Разлил по бокалам шипящее игристое вино.

– Не понимаю, как они тебя не нашли? – спросила Ника, делая первый колючий глоток. – Ты не похож на затворника, живешь с размахом. Неужели они ничего не заподозрили?

Он тихо рассмеялся.

– У меня есть волшебная сила, как у Гарри Поттера. Только круче, – он изобразил пальцем на запотевшем бокале символ, похожий на малую латинскую f с подчеркиванием. Фунты.

«Да уж, – подумалось Нике, – и впрямь суперсила».

– Так ты от них откупился?

– Нет, но сумел купить новую личность, с правдоподобной историей, достаточно скучной, чтобы им не было до меня никакого дела. Только идиот считает, что деньги ничего не значат. Нищий идиот, – он большим глотком выпил половину содержимого бокала. – Кем я был для всех? «Нигер», «черномазый». Расизм не умер, он процветает и теперь прикрывается толерантностью. Знаешь, сколько людей меня ненавидит? Все! Но они улыбаются, кланяются, целуют мне ноги и пляшут на задних лапках, потому что у меня есть то, что позволяет им жить. Сраный фунт!

Он презрительно фыркнул и, закинув голову, посмотрел в небо. Ника тихонько цедила шампанское, боясь шелохнуться. Всплеск эмоций Прометея несколько обескуражил ее. Но ее волнение понемногу улеглось: он выглядел обычно, разлил оставшееся шампанское по бокалам и, достав обрубок сигары из подлокотника, закурил.

Ника наблюдала за тем, как он выдувает колечки дыма. Глубоко в душе, где поселилась с недавних пор меткая интуиция Лорин, пробудившаяся из памяти, зазвучал тревожный звоночек. Такой человек, как Прометей, не станет с первым встречным вдаваться в чрезмерную откровенность. Едва ли он случайно сболтнет лишнего или захочет поплакаться на жизнь. Каждое его действие продумано: от того жеста, которым он держал спичку, подкуривая сигару, до того, как в тот или иной миг поставить ноги. Но зачем-то он играет роль «простого парня».

– Я не верю тебе, – сказала она прямо. – Мне плевать, кто ты, ешь ли ты мясо или заядлый веган, с кем ты спишь и кому молишься. Цвет кожи не важен. Я просто не доверяю тебе. Но ведь это не имеет значения, да?

У ее собеседника чуть дрогнул уголок губ. Ника готова была поклясться, что и это не случайное проявление эмоций.

– Нравится здесь? – спросил Прометей, широким жестом объясняя, что имеет в виду свой дом и остров.

– Неплохо, – сдержано улыбнулась Ника.

– Ну тогда смотри и запоминай. Ночью мы улетаем к твоим друзьям.

Если он хотел этой подчеркнуто безмятежной речью поразить ее, то замысел удался! Ника поперхнулась шампанским, некрасиво закашлялась, чувствуя, как игристое вино выходит носом, и едва не разбила бокал.

– Что с ними? – спросила она, пряча лицо за салфеткой и поспешно приводя себя в порядок.

– Команду мечты ждет трибунал. Скажи: ты сумеешь засунуть свое недоверие подальше, и помочь мне вытащить их?

«Ради кого? – шепнул тихий, как дыхание рассвета, голос в ее голове. – Ради чего? Они не твоя семья, не твои друзья. Вы были попутчиками на короткий срок, не более…» Но та, кому принадлежали сомнения, сама однажды сильно обожглась. И нет хуже советчика, чем оскорбленная в чувствах женщина.

– Куда мы выдвигаемся? – спросила она.

Прометей посмотрел на нее сквозь облако дыма и произнес с белозубой улыбкой:

– Аламут.

Крепость Аламут больше походила на миф, как замок короля Артура, и, тем не менее, она существовала. На территории нынешнего Ирана и высоте более двух тысяч метров. Достоверная датя возведения крепости неизвестна, историки называют 850 год, как возможный. Удивительная честность, ведь обычно они любят утверждать что-то наверняка, не имея никаких оснований, кроме косвенных подсказок. Но не так важно, когда был заложен первый камень в основании твердыни, куда весомее, что в 1090 году эта крепость, в числе многих других, стала трофеем исмаилита Хасана ибн Саббаха. Отца ассасинов.

Темные страницы истории ордена, и они не любят о них вспоминать. Даже Алекс, который мог на память чеканить даты и события из прошлого своего братства, предпочитал уходить от темы, если Ника спрашивала его о создании общества. Нынешние ассасины и впрямь имеют мало общего со своими предшественниками, и все же это началось именно тогда, когда восторженный безумец Хасан сплотил вокруг себя жаждущих слепой веры, отчаявшихся людей. Его история покрыта тайной, как и все самое великое в этом мире. Созидатели постарались припорошить пылью имя того, кто бросил вызов миру, кто сумел повергнуть в ужас правителей, скрывающихся за высокими стенами, кто во имя собственного закона не жалел родных сыновей. Хасан был великим человеком, поскольку только великие оставляют в истории след на века и продолжают жить в деяниях последователей. Как бы ассасины не отвергали прошлого, Аламут был колыбелью их братства. И то, что местом для трибунала над оступившимися братьями избрали именно руины легендарной крепости, было вполне предсказуемо.

Ника с волнением ожидала на террасе, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Ночное небо сливалось с морем, их разделяла лишь тонкая розовая линия, оставшаяся после заката. От тревожных мыслей стало зябко в южный вечер, холодные пальцы непослушно мяли сигарету и зажигалку, которые так и не соединились в огненном поцелуе. Каждая минута промедления казалась ей ужасной ошибкой, которая может стоить жизни. От острова Прометея до провинции Казвин, где находилась крепость, более трех тысяч километров дороги, почти шестьдесят часов! За это время спасать уже будет некого.

– Идем! – Прометей махнул ей рукой и начал спуск по ступенькам.

На нем был песочно-серый костюм, состоящий из куртки и брюк, высокие ботинки, защищающие ногу, и вместительный плоский рюкзак, распластанный по спине.

– Когда состоится суд? Или трибунал…не важно, – Ника с трудом поспевала за ним.

– На рассвете, – ответил тот. – Символично, не так ли? В новый день с новыми впечатлениями.

– Шутишь?! – Ника сбилась с ритма и оступилась мимо нужной ступеньки. – Мы же не успеем!

– Успеем, если будешь идти быстрее, – прозвучал его голос, растворившийся в темноте.

Ника встряхнула головой и поторопилась следом. Они вышли на берег моря. Песчаный участок был небольшим, огражденным со всех сторон гигантскими валунами, словно бухта. В тихую воду уходил деревянный настил, превращающийся в крошечный причал, возле которого недвижимо застыл катер и гидросамолет. Ника бросила взгляд на Прометея, но тот был слишком погружен в себя, чтобы заметить это. Самолет? Так вот как он собирается успеть к сроку!

– Разве мы не должны пересечь границу Турции? – с сомнением спросила Ника, пока они шли по пружинящим доскам, под которыми еле слышно плескалась вода. – И не нужны никакие документы? А разрешение на посадку?

– Я же говорил, – Прометей подал ей руку, помогая перешагнуть на поплавок, и затем – на борт самолета, – у меня есть суперсила. Ты все еще сомневаешься в ней?

Пилот уже присутствовал на борту. Это был первый человек из окружения бывшего госпитальера, которого Ника смогла увидеть, хоть лицо того и было скрыто за шлемом, очками и микрофоном.

– И что теперь? – располагаясь на узком и жестком сидении, спросила Ника. – Придем на суд, скажем что-то вроде: «Ваша честь, я протестую!» Или что?

Прометей чуть нахмурился, оценивающе глядя на нее:

– Считаешь, что там будет этот цирк с париками, адвокатами и прокурорами? Детка, нырни в реальность! Трибунал ассасинов это не битва юристов, а подробное разбирательство с показательной для других казнью. Что смотришь? Думала, им штраф выпишут?

Ника отвернулась к крошечному окошку. Заурчал мотор, лопасти начали свое вращение, все ускоряясь. Крошечный самолетик двинулся, отползая от причала и берега, развернулся по дуге и продолжил свой путь, стремительно набирая скорость. Он так легко оторвался от воды, что Ника даже этого не заметила. Хотя ее мысли были слишком далеко от белой металлической чайки, взмывающей в воздух. «Их всех могут казнить», – эти слова сверлили ей мозг. За что? Что такого нарушил Алекс, когда начал искать ответы на вопросы? И кто покрывает тайны Созидателей в рядах ассасинов?

Салон самолета был хорошо звукоизолирован. Гул почти не доносился. Мерное покачивание, словно по легким волнам, погрузило Нику в дремоту. Она то проваливалась в сон, то просыпалась от того, что бешено бьется сердце. Сквозь пелену ей слышался голос Прометея, который с кем-то говорил по телефону на незнакомом языке.

– Эй, проснись. Идем на снижение, – предупредил Прометей, упаковывая в рюкзак все вещи, которые успел достать.

Ника всматривалась в черноту за иллюминатором, но ничего, кроме своего дымчатого отражения и далеких редких огней, не могла рассмотреть. Разве они над водой? Или… он собирается посадить самолет на землю!

Прометей выглядел сосредоточенным, но не взволнованным. Значит, ничего из происходящего его не тревожит. Ника тоже постаралась расслабиться. От снижения у нее заложило уши, но от страха она не ощущала дурноты, которая была неизменным спутником всех ее перелетов. Как оказалось, волнения все же были напрасны. Самолет сел мягко, почти неощутимо, и спустя некоторое время на негнущихся ногах Ника смогла выйти наружу вслед за Прометеем.

Ее лицо окутало другим воздухом, сухим и густым, насыщенным. Вокруг было светло от подсветки посадочной полосы. С пилотом деловито общался какой-то человек в светоотражающем жилете.

– Идем, – Прометей всучил ей в руки тканевый сверток. – Наденешь в машине, а то коленки слишком сверкают.

– Каков план? – спросила она, на ходу надевая куртку из такой же камуфляжной ткани, что и одежда ее спутника. – Или мы Аламут штурмом будем брать?

– Сейчас это более чем реально, – фыркнул тот. – Но там слишком многолюдно сегодня.

– Ты что-то задумал, но не говоришь мне. Тогда зачем тащишь за собой? Я могла бы подождать в самолете.

– Нет, – возразил он, словно проникая в ее мысли. – Не могла бы.

«Не могла».

Возле ангара их ожидал автомобиль. Он выглядел как заниженный внедорожник, между днищем и дорогой был мизерный просвет, точно у спортивной машины.

– «Китаец»?[5]5
  Речь идет об автомобиле производства Китай.


[Закрыть] – с сомнением спросила Ника, глядя на несуразный транспорт.

– Садись давай, – рассмеялся Прометей.

Стоило ему коснуться педали газа, и девушка поняла, что напрасно сомневалась в способностях четырехколесного чудовища. Он в считанные мгновения набрал скорость в двести километров и продолжал разгоняться. Свободные ночные трассы были отличным местом для прогулки этой ракеты. Автомобиль рассекал тьму светом фар, направляясь к едва различимым на фоне черного неба горным хребтам.