Электронная библиотека » Макс Саблин » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 2 апреля 2014, 02:12


Автор книги: Макс Саблин


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Макс Саблин
Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.



Как всё начиналось

К написанию этой сказки я приступил после моего дебюта – романа «Архия – мир, который существует».

Моё странствие в эпоху раннего железного века Алтая началось с удивительной находки новосибирских археологов сделанной в 1993 году на плато Укок (Кош-Агачский район Республики Алтай). В первом кургане могильника Ак-Алаха-3 из заледеневшей лиственичной колоды извлекли мумию молодой женщины. Помимо прекрассно сохранившегося ритуального убранства в могильнике были обнаружены шесть рыжих коней.

Находку отнесли к древней – Пазырыкской культуре (IV–III вв. до н. э.), а сама мумия обрела множество имён. Одни люди называли её Кадын, другие – Очы-Бала, журналисты величали Принцессой Укок и Алтайской княжной, а коренные жители провозгласили Праматерью алтайского народа.

Примечательными стали татуировки на теле умершей – грифоны.

Древнегреческий историк Геродот в трактате о Скифии описывал населяющие Горный Алтай племена как воинственных людей живущих в холодном крае, среди высоких гор, там, где снежные хлопья похожи на перья птиц. С его слов они стерегли золото и могли превращаться в грифов.

Находка меня заинтриговала, и я решил описать быт и нравы людей живших в те далёкие времена. Так у мумии появилось новое имя – Чалын (роса) и история её жизни.

Изо дня в день, удобно расположившись в кресле, с ноутбуком или авторучкой, я путешествовал. Моя любознательная душа странствовала по заснеженным горам Алтая, преодолевала дремучую тайгу, проводила таинственные ритуалы вместе с шаманами, поднималась и опускалась в загадочные миры духов. Я слушал льющиеся из уст сказителей эпические песни и легенды. Я видел нескончаемые странствия кочевников и жизненный уклад осёдлых племён, где каждый человек, будь он воином или пастухом, принадлежал к знати или был простолюдином, бережливо относился к природе и почитал старших. Все они одухотворяли солнце и луну, огонь и воду, родную землю и голубое небо, высказывали благопожелания духам-хозяевам и духам-покровителям, жертвовали им незатейливые дары.

Совсем скоро настало время, когда грань между реальностью и параллельным миром стёрлась. Чем больше я писал, тем труднее мне становилось возвращаться домой. Я едва ли не переселился в далёкую страну древней Азии. Но, к счастью этого не случилось, вы читаете эту запись, а значит, я благополучно закончил своё путешествие и готовлюсь совершить новый скачок во времени или пространстве.

Но, прежде чем снова отправиться в путь, я перечислю тех людей, кто помог мне донести до вас вот эту удивительную историю.

На начальном этапе организационную поддержку оказывали: Галина Кубрина (Управление Алтайского края по культуре и архивному делу) и Владимир Иванов. На протяжении всей работы над книгой неоценимую информационную помощь оказывал Василий Ойношев – кандидат филологических наук, директор агентства по культурно-историческому наследию Республики Алтай. Разрешению некоторых вопросов способствовали: Светлана Урбанова – сотрудница этого же агентства; Александр Базайченко – археолог, кандидат исторических наук; Кулер Тепуков – главный редактор детского журнала «Солоны» (г. Горно-Алтайск); Сергей Бахрамаев – проповедник буддизма на Алтае; Валерий Куницын – поэт, член Союза писателей России и Антон Кузнецов – архитектор, исследователь фольклора Горного Алтая. Дизайном и художественным оформлением занималась Анастасия Дорохова. Иллюстрировал книгу художник Вадим Калинкин и Ольга Шумахер. Первичное редактирование текста осуществляла Маргарита Ненашева – филолог.

Всем этим людям я выражаю огромную признательность за оказанную помощь!

Пожалуй, мне пора заканчивать. Думаю, вам уже не терпится пуститься в странствие. Если это так – тогда в путь! История начинается.

Глава 1. Красивый край

В далёкие-предалёкие времена, в горной стране Уралтай, в том месте, где высокие хребты сверкают тысячелетними ледниками, а их крутые склоны покрывает дремучая тайга, где своенравные реки омывают водами подножия каменных утёсов-великанов, в сказочно красивой долине, устланной редкостными цветами, устав от кочевой жизни, обосновалось небольшое племя. Его переносные жилища сменились срубными аилами[1]1
  Аил – у алтайцев в прошлом посёлок кочевого или полукочевого типа, в котором проживали родственники различных степеней. Также аилом называлось и отдельное жилище (юрта или шалаш) с усадьбой.


[Закрыть]
, сочные луга превратились в пастбища, на холмах задымили первые глинобитные печи. Своему поселению люди дали название Яраш-Дьер, что означало «красивый край».

Природа здесь была богата и щедра. Она даровала людям пищу, одевала их и вдохновляла к жизни своей красотой. И вскоре к этому племени стали присоединяться разрозненные семьи и одинокие скитальцы. Аил разрастался, а вместе с этим расходились о нём и его хозяине добрые слухи: мол, ойгорский народ под предводительством молодого бая Ойгора[2]2
  Ойгор – мудрый.


[Закрыть]
хорошо там живёт. Его все уважают. У него сердце не каменное, голова не ветреная. Он справедливый, честный, каждому свой налог определяет. Бедного не принижает, богатого не возвышает. С иноземцами дела знает: пушнину да украшения на ткани яркие меняет.

Как говорили, так оно и было. В то время все свободные племена платили откупную дань Санжару[3]3
  Санжар – пронизывающий.


[Закрыть]
– верховному правителю Уралтая. И народ Яраш-Дьер не был исключением. Раз в три месяца бай Ойгор собирал налог со своего племени – ровно половину того, что надо было отдать. Недостающую часть он брал из казны, однако при этом она никогда не истощалась.

Мудрость молодого бая не позволяла его народу разориться, напротив, она помогала преумножать его богатства. Добрый человек за них сердцем радовался, злой завидовал, грязной бранью распылялся.

Шло время. Яраш-Дьер притягивал кочевников с разных концов горной страны. Берега рек обживались людьми, межгорные луга превращались в пастбища. Для защиты от врагов разрозненные племена объединялись. Возникло новое ханство, центром которого стал Яраш-Дьер, а ханом – Ойгор.

Глава 2. Рождение

Возвращаясь из очередного похода, хан и его усталое войско сделали привал в попутном аиле. Утолив голод, накормив коней, воины Ойгора вместе с местным жителями собрались на берегу большого холодного озера, кристальные воды которого в безветренную погоду отражают заснеженные вершины угрюмых гор. Здесь, под открытым небом, люди часто устраивали соревнования по борьбе кюре́ш. Захватывающие поединки удальцов могли длиться часами до выявления абсолютного победителя.

Негромко переговариваясь друг с другом, мужчины, юноши и старики неторопливо занимали свободные места вокруг вытоптанного участка земли, границы которого определяла пожелтевшая от солнца трава. Одни садились на землю, другие оставались стоять. И лишь суетливые мальчишки, в предвкушении чего-то необычного, сновали среди взрослых не находя себе покоя.

Среди простого люда уж больно выделялся один человек – рослый мужчина с сединою на висках, густыми бровями, прямым удлинённым носом и крепкими, явно выраженными скулами. В отличие от остальных, позволяющих себе перекинуться шуткой, он был сдержан и очень серьёзен. Да и роскошный наряд: от красных кожаных сапог, украшенных бархатом и позолотой, до пёстрой меховой шапки, пошитой из соболя и лисицы, выделял его из общей массы. Это был Ойгор.

Хан восседал на бурой медвежьей шкуре, выделанной местными умельцами. Их кропотливый труд сохранил грозный облик хищника и после смерти: острые изогнутые когти, застывший оскал и немеркнущий блеск жизни в тёмно-серых, маленьких, как бусинки, кремниевых глазах. По правую руку от Ойгора сидел мальчишка лет тринадцати. Богатая одежда на нём отличалась от той, что была на его сверстниках. Во внешности мальчика просматривались тонкие черты сходства с самим ханом, и неспроста, ведь в жилах мальца текла благородная кровь правителя. Сына Ойгора звали Амаду[4]4
  Амаду – цель, мечта, стремление.


[Закрыть]
. С детства он старался быть вместе с отцом и для своего юного возраста уже многому научился. Амаду метко стрелял из лука, точно кидал копьё, умело владел кинжалом и мечом, неплохо справлялся с чеканом[5]5
  Чекан – боевой топор.


[Закрыть]
. Однако он ещё никогда не бывал в настоящих сражениях, потому как хан оберегал его – своего кровного наследника.

Когда солнце отбросило тени от седых гор, указав на окончание полдня, началось самое интересное. В центр круга демонстративно вышел коренастый парень. Он расстегнул деревянную пряжку кожаного ремня, небрежно бросил его на землю, затем резким движением скинул с себя короткую овчинную шубу и окинул толпу вызывающим взглядом. Все затихли, и даже неспокойные мальчишки замерли в ожидании.

Вызов принял чернявый парень. Неспешным шагом он выдвинулся навстречу кряжистому бойцу. Смельчак был чуть повыше своего соперника, но слегка уступал ему в плечах. Его мощный торс прикрывала одна лишь рубаха. Он заранее готовился к соревнованию, ждал его, и даже угадал, с кем придётся помериться силами.

Завязалась борьба. Соперники хватали друг друга за руки, за ноги, перебрасывали через себя, ставили подножки. Множество раз они оказывались на земле, поочерёдно одолевая друг друга, затем поднимались, расходились по сторонам и снова вступали в схватку. Это был удивительный поединок равных по силе и воле противников.

Заведённая толпа не умолкала. Крики раздавались с разных сторон. И стар и млад – здесь все разделились на два лагеря, и каждого волновал один лишь вопрос: «Кто же победит?»

Обжигающими каплями по багровым лицам борцов бежал пот, волосы на головах слиплись, а полотняные рубахи превратились в грязные изодранные тряпки. Борьба продолжалась. Борцы прижались друг к другу щеками. Один из них налёг широким лбом на плечо противника, тот же, подняв голову, попытался вытянуть соперника на себя. Но силы не бесконечны, оба сильно устали и уже не могли показать своё мастерство в полной мере. Перетаптываясь на одном месте, борцы еле держались на ногах, однако никто из них даже и не думал сдаваться.

Золотое солнце ленилось с закатом. Прикоснувшись к высоким горам, оно озарило их серые склоны янтарными лучами и остановилось. Уже унылая луна показалась на небе, а дневному светилу всё было нипочём. Казалось, даже ему любопытно, чем же закончится поединок.

Толпа не утихала. Лишь только хан и его окружение спокойно наблюдали за всем свысока. Приближённые Ойгора молчали, но и в них кипела кровь воинов. Они смотрели и наслаждались борьбой, восхищались и гордились могучими сыновьями Уралтая.

Этот бой был не просто поединком, а хорошей тренировкой и отличным способом проявить себя перед ханом, показать свою удаль и силу. Ведь самых лучших борцов кюреш Ойгор забирал в своё войско. Хан щедро вознаграждал воинов, одевал их, а народ воздавал им почести. Но не это привлекало людей в ряды славной воинской братии. И стар и млад считал за честь защищать свой род, своё племя и собственную землю.

По левую сторону от хана стоял старейшина местного племени – пожилой мужчина с седой бородой. Хан повернул к нему голову, поймал ответный взгляд, показал два пальца и сразу же кивнул, тем самым давая понять, что оба этих воина заслужили его уважение и поэтому он забирает их.

Поняв знак, зайсан[6]6
  Зайсан – глава (старейшина) рода или племени, избираемый соплеменниками.


[Закрыть]
незамедлительно отправил ближайшего к себе соплеменника разнимать борцов. Им оказался невысокий темнокожий человек с торчащим клоком грязных слипшихся волос на голове. Он был ленивым и неряшливым, что подчёркивала его далеко несвежая одежда. В его маленьких, чёрных, как уголь, глазках просматривалась грусть. Горемыка мечтал ничего не делать, но при этом жить в полном достатке. Судя по его кислой физиономии, напоминавшей луковицу, это не получалось. Он постоянно был чем-то недоволен и даже не скрывал своей извечной досады. Да и звали его так же, как и растение с острым вкусом, – Согоно[7]7
  Согоно – лук (растение).


[Закрыть]
.

– Воины храбрые, сильные, вы, словно две скалы, крепки и хмуры, будто тучи! – хвалил борцов Согоно, вместе с тем пытаясь их разнять. – Хану сила ваша нужна. Тебя и тебя он к себе заберёт…

Ухватившись за их крепкие руки, он изо всех сил старался вклиниться между упрямцами, но это ему не удавалось. Согоно болтался вместе с ними из стороны в сторону, чем смешил собравшихся.


– Ха-ха-ха-ха! – раздавался хохот с разных сторон.

– Эй, Согоно, да ты, я вижу, и сам их обоих наземь положишь! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Ха-ха-ха-ха! – громче прежнего смеялись люди.

Вот только пыхтевший Согоно совсем не веселился, а усердно пытался остановить борцов, но все его усилия были тщетны, отчего он злился и хмурил брови.

Народ уже стал успокаиваться, как вдруг из толпы выскочил удалой мальчуган с бочонком в руках, и, недолго думая, разом окатил всех троих студёной водой. Это был самый лучший способ охладить их пыл. Соперники тут же разошлись по сторонам. Теперь у них не осталось сил даже для того, чтобы выпрямиться. Ссутулившись, как старики, тяжело дыша, они устало смотрели друг другу в глаза, а между ними стоял насквозь промокший Согоно. У него перехватило дыхание, он не мог ничего понять и лишь разводил руками, растерянно оглядываясь по сторонам. И вновь толпа взорвалась от смеха. На этот раз не сдержался и хан, он отклонился назад и его лицо озарилось улыбкой.

Наконец, один из борцов сделал первый шаг к сопернику, тот подался навстречу и они по-дружески обнялись, поскольку это были соревнования сильных мужчин, после которых бывшие противники часто оставались друзьями.

Поединок закончился, но люди не умолкали. Одни делились впечатлениями, другие давали свои наставления, ну а мальчишки – те, в свою очередь, всё ещё посмеивались над Согоно.

Среди суетливого народа сильно выделялся рослый юноша с выступающими скулами, широким подбородком и телом, сравнимым со скалой. В отличие от остальных, он равнодушно наблюдал за происходящим, и взор хана не миновал его.

– Кто этот кезер[8]8
  Кезе́р – воин, силач.


[Закрыть]
? – указав на здоровяка, спросил у зайсана Ойгор. – Отчего он не борется?

– Это Кыркижи[9]9
  Кыркижи – силач-гора, человек-гора.


[Закрыть]
, – слегка наклонившись, ответил старейшина племени. – Не очень умён, зато по силе ему среди нас нет равных. Он это знает, а потому и не выходит.

– Силач-гора?

– Да, да, именно так. Наши люди вон с той скалой его сравнивают, – старик кивнул на серый утёс напротив.

– Значит, человек-гора.

– Да, хан, человек-гора. Так его мальчишки зовут.

Глаза Ойгора загорелись. Поднявшись величаво с места, он отвязал кожаные ножны с вложенным в них мечом и передал сыну. Затем снял массивный пояс, усыпанный серебряными да золотыми бляхами, отображающими все его заслуги и подвиги, аккуратно положил на шкуру. Сбросил боевой ремень, увешанный оставшимся оружием: чеканом и бронзовым кинжалом. Распахнул пёструю шубу.

Уразумев намерения хана, зайсан немедля попытался отговорить его от неудачной, как ему показалось, затеи.

– Ойгор-хан! – приблизившись к хану, принялся нашёптывать старик. – Кыркижи руками голыми сарлыков[10]10
  Сарлык – дикий як.


[Закрыть]
упрямых за рога в стойло затаскивает. Неподъёмные камни с места сдвигает. Горы высокие без отдыха покоряет…

Грозным взглядом Ойгор остепенил зайсана. В тот момент стихла и толпа. Всё внимание обратилось на хана. Он скинул шубу и вышел в круг.

Кыркижи стоял позади всех. Перед ним сновали маленькие фигурки знакомых ему людей, самые высокие из которых едва достигали его могучей груди. Ни в одном из них он не видел достойного себе соперника. Кыркижи ждал вызова от чужаков, от тех, кто явился сюда издалека, среди них встречались силачи подобные ему, с богатырской удалью, и он готов был помериться силами с любым из них. Но вот только не с тем, кто вышел на середину круга. И человек-гора растерялся. Для него хан Ойгор был особенным человеком – справедливым правителем и храбрым воином, о героических подвигах которого кайчы[11]11
  Кайчы (кайчи) – сказитель, певец.


[Закрыть]
слагали стихи и сочиняли песни. Сказания о нём он слышал с самого детства. Ещё мальчишкой Кыркижи восхищался ханом и сам хотел стать таким же сильным и бесстрашным. Однако сейчас хан Ойгор будто подавлял его волю пристальным взглядом, и богатырь ощущал себя маленьким и беззащитным, хотя на деле это было далеко не так.

Народ расступился, уступив дорогу избраннику, и тот, нехотя сняв шубу, вышел в круг.


Соперники долго присматривались друг к другу, выгадывая наилучший момент для атаки. Первым свою ловкость проявил Ойгор. Он ухватил Кыркижи за шею, на что тот попытался ответить тем же, но оплошал. Хан тут же отпустил его, увернувшись от захвата, а затем снова схватил за шею и резко дёрнул на себя, изловчившись при этом на подножку. Выставив руки перед собой, Кыркижи непроизвольно подался вперёд и после нескольких шагов с выпученными от удивления глазами упал на колени.

Толпа зашевелилась. Люди кивали, перешёптывались и объяснялись знаками.

Кыркижи поднялся на ноги и снова изготовился к схватке. Он всё ещё не мог позволить себе первым вступить в бой и поэтому смиренно ждал очередной атаки соперника. Долго ожидать не пришлось. Как и в прошлый раз, хан проявил сноровку. Он попытался вытянуть противника на себя и снова свалить его с ног подсечкой, однако на этот раз крепко увяз в могучих руках Кыркижи. Ойгор ощутил неимоверную силу своего противника, но тот даже и не помышлял о победе, и именно поэтому ослабил хватку. Поняв в чем дело, хан чуть слышно предупредил богатыря:

– Будешь мне и дальше поддаваться, я тебя накажу. Здесь и сейчас мы с тобой равны.

Эти слова послужили толчком к действию. Кыркижи обхватил Ойгора за пояс, без труда оторвал от земли и положил на лопатки, придавив сверху своей массой.

И снова все замерли в тишине. Человек-гора отпустил хана и, привстав на колено, протянул ему руку. Громко рассмеявшись, тот принял помощь победителя и, оказавшись на ногах, удовлетворённо похлопал богатыря по плечу.

– Алып[12]12
  Алып – богатырь.


[Закрыть]
! Настоящий алып! – не скрывал восторга Ойгор.

Народ снова ожил. Старики кивали в ответ хану, молодые с восхищением переговаривались, а заводные мальчишки, подражая взрослым, устроили собственную борьбу, путаясь у их ног.

Закат прошёл, дохнул прохладой свежий вечер, наступали сумерки. Люди уже расходились, как вдруг высоко в небе громко прокричала тёмно-бурая птица. Хан Ойгор, как и все остальные, поднял голову и разглядел в потускневшей синеве длиннокрылого беркута. Он грациозно описал круг, зашёл на второй и издал звонкий клёкот:

– Кьяк-кьяк-кьяк!

– Ха-ха-ха-ха! – обрадовался хан Ойгор. – Мюркют добрую весть мне на крыльях принёс: дочь у меня родилась!

В те далёкие времена люди могли понимать язык зверей и птиц, умели разговаривать с ними. Однако всё же мало кто из человеческого рода обладал таким даром с рождения. В основном это были шаманы. Они получали в наследство от предков сокровенные знания естества и, в свою очередь, передавали их избранным – только искренне верящим в себя и в свои возможности. Хан Ойгор был одним из тех немногих, кто постиг язык животных.

– Дочь у меня родилась! – торжествующим криком огласил он долину.

Хан огляделся по сторонам в поисках сына, хотя тот всё это время находился рядом, слева от него, приотстав всего-то на полшага. Увидев Амаду, Ойгор обнял его и повторил радостную новость:

– Амаду, у тебя теперь сестра есть!

Глаза мальчишки засияли от радости, и он улыбнулся.

Недолго думая, Ойгор оседлал справного огненно-рыжего жеребца и, прихватив с собой двух верных провожатых на гнедых скакунах, отправился в путь. Оставшихся воинов хан доверил сыну. Амаду сам попросил его об этом, он считал себя достаточно взрослым для того, чтобы возглавить войско, да и отец полностью разделял мнение сына.

Кони, не зная усталости, скакали сутки напролёт, в темноте освещал им дорогу звёздный небосвод, а днём спасал от зноя свежий, нагонявший облака ветер. Лишь только на вторую ночь хан со спутниками сделали привал: накормили коней, утолили голод сами, отдохнули, и едва наступило холодное пасмурное утро, они уже снова были в пути. Весь день не прекращался унылый дождь, однако и он не стал преградой на пути всадников. Наконец, поздним вечером, когда ночь ещё не наступила, но было уже слишком темно, чтобы передвигаться дальше, хан и его воины остановились. Они прибыли в Яраш-Дьер.

Отпустив спутников восвояси, Ойгор отправился дальше один. Он проехал мимо множества разбросанных друг от друга жилищ, пока не встретил на своём пути многоугольный аил, тот, что отличался своими размерами от других, себе подобных. В темноте он походил на огромный мокрый камень, по которому струились потоки дождевой воды.

– Бр-р! – остановил скакуна хан.

Как будто предчувствуя несчастье, конь неспокойно топтался на месте, тряс гривой, закидывал кверху голову, бил копытом, разбрызгивая собравшуюся под ногами лужу. Ойгор спрыгнул на землю, привязал своего верного друга к коновязи и поспешил войти в аил. Озябшей рукой он приоткрыл войлок, прикрывающий эжик[13]13
  Эжик – вход в жилище, дверь.


[Закрыть]
, снял промокшую насквозь шапку и переполненный чувством радости вступил внутрь.

В полумраке, возле очага, сидела на коленях немолодая женщина с видневшимися из-под шапки седыми растрёпанными волосами. Отсвет раскалённых углей придавал её лицу ярко-красный оттенок. Не сказав ни единого слова, она подкинула немного хвороста в очаг и только тогда обратила своё внимание на хана. Сухие сучья задымили, серый дым плотной струёй устремился к тюнюку[14]14
  Тюнюк – отверстие вверху юрты для выхода дыма.


[Закрыть]
. Искорёженные ветки вспыхнули, разгорелись, но огонь едва рассеял темноту своим тёплым светом.

Всё время, проведённое в пути, счастливый хан Ойгор думал о своих близких и представлял, как обрадуются они его появлению. Однако, вопреки всем ожиданиям, хан увидел угрюмые лица встречавших его людей. Здесь не было праздника, в этом месте не лились величальные песни, языками огонь в очаге не играл, и всё говорило о том, что сюда пришло горе.

Сквозь полумрак хан осмотрел всех присутствующих. На войлочном настиле пола, по левую от него сторону сидели мужчины, по правую – женщины. Что те, что другие молчали, на их лицах читалась скорбь. Лишь только малышка в деревянной подвесной колыбели улыбалась чему-то во сне. Среди этих людей хан не увидел своей супруги Ойрош. Он понял: подарив ему дитя, она покинула этот мир.

Глаза Ойгора наполнились слезами, он хотел рыдать от горя, но не мог себе этого позволить. Что было силы, сжал хан в глубокой печали шапку, слезами скорби из неё полилась вода. Другой рукой он грубо стер с лица дождевые капли и подошёл к люльке, над которой висел оберег – маленький лук, отпугивающий недоброжелателей из мира духов. Хан с умилением смотрел на дочь. Она крепко спала и не думала просыпаться. Ойгор наклонился и нежно прикоснулся губами к её пухленькой румяной щёчке. Приоткрыв глазки, малышка попыталась осознать, что происходит, но, разглядев лишь мутный незнакомый силуэт, закряхтела, потом широко зевнула и снова погрузилась в сон.

В этот момент к хану подошла седоволосая женщина, та, что поддерживала огонь в очаге. Это была Адаана[15]15
  Адаана (алт. адаан) – заступничество, защита.


[Закрыть]
– потомственная шаманка, покровительница рода Ойгора, защитница от злых духов. Именно она отправила своего крылатого помощника известить хана о рождении дочери.

– Эзен[16]16
  Эзен, эрмен – алтайское приветствие – здравствуй, здравствуй.


[Закрыть]
, Ойгор-хан, – тихо поприветствовала его женщина.

Повернув к Адаане голову, хан молча кивнул ей в ответ. Ойгор узнал шаманку, однако был сильно удивлён её изменившейся внешностью. За столь короткий срок она из зрелой женщины превратилась в старуху.

– Адаана, кто годы твои украл? – спросил хан.

– Ребёнок прежде времени на свет появился, – начала свой рассказ шаманка. – Он не готов был родиться, не ждала его так рано и мать. Дыхание младенца обрывалось. Ойрош тоже было тяжело, много сил она потеряла. Ойрош о помощи меня попросила. Помощники мои, духи, привели меня к Матерь-Умай[17]17
  Умай – женское небесное божество. До свободного общения с окружающими ребенок находится под присмотром поводыря Матерь-Умай, а потом под опекой своего двойника (дьула).


[Закрыть]
, и она рассказала, что дьула младенца похищен злым духом, в подземном мире его надо искать. Дождавшись ночи, я в мандьак[18]18
  Мандьак – ритуальная одежда шамана (кама).


[Закрыть]
облачилась, бубен чёрный достала. Сарлыков самых крупных, ат[19]19
  Ат – лошадь, конь.


[Закрыть]
быстроногих, кой[20]20
  Кой – овца.


[Закрыть]
длинношерстных в жертву отдала. В тёмное царство спустилась, девять рек преодолела, тех, что сливаясь, образуют слёзную реку. По тонкому мосту из конского волоса во дворец властелина Эрлика[21]21
  Эрлик – владыка подземного мира.


[Закрыть]
попала и его самого там нашла. С удовольствием он принял все жертвы животных и выслушал меня до конца, а потом хан чёрный одному из своих сыновей наказал найти того духа, что двойника младенца похитил. После этого владыка «подземной земли» отпустил меня и пообещал вернуть ребёнку дьула, но только взамен жизни его самого близкого человека. Об этом я Ойрош рассказала, и она своё согласие дала.

Шаманка замолчала.

– Ты правильно сделала, Адаана, – дал свой ответ Ойгор.

– Её сюне[22]22
  Сюне – двойник (душа), вышедший из тела умершего человека.


[Закрыть]
сейчас здесь, – продолжила женщина, – Ойрош с нами прощается, в мир предков готовится уйти.

В этот момент Ойгор почувствовал лёгкое прикосновение. От виска по щеке сходило нежное тепло. Закрыв глаза, хан представил, как любимая ласкает его своей рукой. На самом деле всё так и было, это видела Адаана. Двойник Ойрош стоял напротив Ойгора и, улыбаясь, гладил его лицо прозрачной рукой. Затем Ойрош прикоснулась к улыбнувшейся ей малышке и растворилась бесцветной дымкой. Опустившись к очагу, пелена закружилась вихрем, подняла искры над языками пламени и, смешавшись с дымом, вылетела в тюнюк.

– Она прекрасна, как капли росы на цветке в пору утренней прохлады, – сказал хан, глядя на дочь. – Я назову её Чалын[23]23
  Чалын – роса.


[Закрыть]
.


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации