Текст книги "Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры"

Глава 10. Велий-Кан

Не зная усталости, Ак-Боро уносил всадников всё дальше и дальше от Яраш-Дьер. Дорога была по-весеннему непредсказуема. Местами на ней лежал потемневший талый снег или тянулись нескончаемые лужи; то тут, то там журчали переливчато ручьи, а кое-где и вовсе было уже сухо.

День близился к закату, и утомлённые путники решили подыскать подходящее место для ночлега. Совсем скоро они спустились в необыкновенно красивую лощину, устланную дивными первоцветами.

– Вот это да! Лучшего места нам и не найти! – обрадовался хвостатый всадник, соскакивая с Ак-Боро.

Долина действительно была чудесной. В других, попадавшихся на их пути лощинах в это время года появлялись лишь первые проталины, а в этом месте не осталось даже и намёка на недавнее господство суровой зимы.

– М-м-м! Рыс, на этот раз я с тобой полностью согласен, – произнёс довольный Ак-Боро.

Его обрадовала сочная нежная трава, которую он подбирал на ходу. В лощине её было много – как на склонах, так и в самой долине.

– Ак-Боро, давай туда, – указав на куст цветущего маральника, распорядилась Чалын.

Ветвистое растение украшали необыкновенные фиолетовые цветы с малиновым отливом. Однако самое чудесное ждало их впереди. Дело в том, что красочный куст вырастал с каждым новым шагом Ак-Боро. И когда конь приблизился к нему, растение предстало перед уставшими путниками крепким высоченным деревом со множеством переплетающихся меж собой стволов.

– Вот это да! – восхитилась Чалын, задрав голову. – Такого я ещё никогда не видела.

Цветы на маральнике были такими большими, что любой их лепесток мог бы с лихвой покрыть ладонь девочки.

– Я думаю, это самое подходящее место для ночлега, – подметила она.

Сомнений в выборе Чалын ни у кого не возникло. Густо переплетённые ветви маральника, издали похожие на шляпку гриба-великана, создавали хорошую защиту от внезапного дождя или снега.

Пока Чалын разбирала арчимак, Рыс-Мурлыс с Ак-Боро добывали сушняк для костра. Благо для них это не составило особого труда и не заняло много времени – сухих веток здесь было в достатке. Когда хворост был принесён и аккуратно уложен пирамидкой под маральником, в руках Чалын заискрило огниво, и вскоре лёгкий дымок от воспламенившейся сухой травы устремился в небо. Языки пламени с жадностью перекинулись на ветки, костёр разгорелся, и путники принялись за запоздалый ужин.

Среди старательно подобранных рысёнком яств были в основном мясные блюда: кан, дьоргом, каазы[52]52
  Дьоргом – колбаса из внутренностей барана. Каазы – отварная колбаса из внутренностей лошади.


[Закрыть], отварное и сушёное мясо. Рыс-Мурлыс с жадностью набросился на кан. Он поглощал большие куски кровяной колбасы с невероятной быстротой, почти не пережевывая их.

– Мм-м-м! – смаковал рысёнок.

– Рыс, не торопись, ты можешь поперхнуться. У тебя никто ничего не собирается отбирать, – сделала замечание Чалын.

Рыс-Мурлыс вытянул шею и с трудом проглотил очередной кусок колбасы, после чего посмотрел на Ак-Боро. С того самого момента, как они оказались в долине, тот непрестанно щипал траву. Он жевал её, когда шёл к маральнику, жевал, когда собирал хворост, жевал её и сейчас. Выщипав почти всё вокруг дерева, Ак-Боро даже и не думал останавливаться.

«Ну и аппетит у него…» – подумал рысёнок.

Он завалился на бок, после чего продолжил свои мысли вслух.

– Ак-Боро, ты знаешь, это даже очень хорошо, что ты ешь траву, – облизывая лапу, промурлыкал насытившийся Рыс-Мурлыс, – иначе бы мы тебя не прокормили.

– Рыс, если честно, она мне уже приелась, а вот твоя еда…

Задрав голову, Ак-Боро сладостно втянул воздух широкими ноздрями и, хитро покосившись на арчимак с оставшейся снедью, продолжил:

– …так вкусно пахнет, что я решил попробовать ту самую лучшую пищу, о которой ты мне говорил.

– Нет-нет, не стоит, – заволновался рысёнок.

Он прыгнул к сумке, преградив путь ненасытному травоеду.

– Она не так уж и хороша.

– Глупый ты ещё, Мурлыс, – рассмеявшись, сказала Чалын. – Ак-Боро шутит, доргом или кан он не собирается есть. И вообще, еду не стоит жалеть. Адам мне говорил: «Сегодня ты накормишь голодного, а завтра – он тебя».

– Ага, а если этот голодный и тебя ненароком проглотит?!

Всё ещё прикрывая собой арчимак, рысёнок недоверчиво посмотрел на коня.

– Ха-ха-ха! – заржал Ак-Боро.

– Мурлыс, ты куучин[53]53
  Куучин – рассказ.


[Закрыть] про жадного Тюймета слышал? – спросила Чалын.

– Нет, – заинтересовавшись, ответил рысёнок.

– Тогда послушай, – предложила Чалын.

Рыс-Мурлыс поудобнее устроился у арчимака, а Ак-Боро, поджав под себя ноги, лёг напротив девочки и приготовился слушать. Чалын начала свой рассказ:

– Давно это было. В одном горном аиле бедняк жил, Тюйметом его звали. Он был настолько беден, что чужие обноски носил и жил в аиле заброшенном и обветшалом. Тюймет никогда не охотился. То ли оттого, что зверя выслеживать не умел, а может быть, потому что не хотел его убивать. Летом он грибами да ягодами питался, а зимой хворост собирал и на еду его менял.

Всё бы дальше так и продолжалось, да вот однажды Тюймет в тайге на бьющий из земли источник наткнулся. Сквозь ледяную прозрачную воду он золотой самородок на дне ключа разглядел. Домой бедняк счастливый вернулся. В тот день он сыт был, как никогда, и первый раз в новую, пошитую по нему одёжку одет.

– Повезло Тюймету, – высказался рысёнок, придвинувшись поближе к рассказчице.

– Тихо! Не перебивай, – одёрнул его Ак-Боро.

– Так вот, – продолжила Чалын. – Наутро он опять в лес отправился и решил ещё раз источник проверить. Как же он удивился, когда на том же месте снова золото появилось. На следующий день всё повторилось. Так каждый раз продолжалось, когда Тюймет к ключу возвращался. Бедняк очень быстро разбогател и баем[54]54
  Бай – богатый человек, имеющий много земли или скота.


[Закрыть] стал. Большой аил он себе построил, табун лошадей завёл и беззаботной жизнью зажил. Всё, что ему надо было делать, так это каждое утро к источнику ходить и золото в нём собирать.

От удивления Рыс-Мурлыс приоткрыл пасть.

– Время шло. Последние зимы суровые слишком были, зверь в лесу пропал, и в аил голод пришёл. Много людей тогда за помощью к Тюймет-баю приходило. Однако сам Тюймет очень быстро позабыл голод и холод, а тех, кто когда-то ему помогал, он обратно с пустыми руками отправлял.

О жадном бае узнал сам Ульгень[55]55
  Ульгень – верховное божество.


[Закрыть]. Он решил золотой источник затопить, а чтобы люди могли покинуть опасное место, он отправил на землю вестника – синего козла с железными рогами. Дождь пошёл сильный, козел бегал и постоянно блеял: «Три дня-я-я. Три дня-я-я».

Люди всё поняли и стали в дорогу собираться. Один лишь Тюймет два дня ещё к источнику бегал, всё золота набраться не мог. Лишь на третий день он опомнился и решил спасаться. Под аилом жадного бая к тому времени большая куча золота скопилась. Один он её перевезти бы не смог, и поэтому Тюймет за помощью к людям обратился. Но те ему отказали, как он когда-то им отказывал. Времени оставалось мало, уже последние жители аил покидали.

Тогда жадный бай один стал коней навьючивать, а вода всё прибывала и прибывала. И вот, когда почти всё золото погружено уже было, он свой караван в дорогу отправил. Но Тюймет одного не учёл, вьюки оказались слишком тяжёлыми, и поэтому весь его караван вместе с ним на дно и ушёл. А на месте аила образовалось глубокое озеро, у берегов которого люди по сей день золотые самородки жадного Тюймета находят. Вот такой куучин, Мурлыс.

– Да-а-а! – выдохнул впечатлённый рысёнок. – Ак-Боро, ты что хочешь, то и бери, не жалко.

Все рассмеялись, перекинулись на ночь добрыми словами и очень скоро погрузились в сон. Изредка Рыс-Мурлыс подёргивал лапами, толкая в бок Чалын. Она просыпалась, подминала под себя пушистого зверька и тут же засыпала вновь.

После безмятежной ночи наступило такое же тихое утро.

– У-у-у! – потягиваясь под дьюрканом, протянула Чалын.

Она открыла глаза и посмотрела на рысёнка, тот всё ещё спал. Зато Ак-Боро уже ходил по освещённой первыми лучами солнца долине и с удовольствием поглощал необыкновенно яркую траву.

«Странно, но именно в том месте вчера вечером Ак-Боро выщипал всё до былинки, – подумала девочка. – Неужели она за ночь выросла?»

– Мурлыс, вставай, – принялась расталкивать рысёнка Чалын, – пора отправляться.

Зверёк лежал на боку рядом с девочкой. Услышав её голос, он перевернулся на спину и вытянулся, как струна на топшуре.

– Мурлыс, давай, просыпайся, – почёсывая ему брюшко, сказала Чалын.

– Х-х-х! – широко раскрыв пасть, издал он тихий протяжный звук.

Затем встряхнулся, перекатился на другой бок и поднял голову.

– Смотри, что у меня есть, – достав из-за пазухи перо ворона, сказала Чалын. – Мне его Адаана дала. Оно путь укажет, и мы без труда отыщем того, кто сможет нам помочь.

Чалын подкинула перо и оно, закрутившись, упало под ноги. Ничего особенного не произошло.

– Оказывается, мы правильно шли, – глядя на острие пера, определила девочка.

В этот момент к ним подошёл Ак-Боро. Вид у него был неважный: ноги подкашивались, глаза слипались, он явно недомогал.

– Ак-Боро, что с тобой? – прикоснувшись к его голове рукой, спросила Чалын.

– Я сильно устал и не могу никуда идти.

После этих слов Ак-Боро пошатнулся и упал на колени.

– Наверное, это всё трава. Она очень вкусная, но от неё сильно хочется спать, – продолжил он, опуская голову на землю.

– Да, спать, – пропищал сверху чей-то тонкий голосок.

Не успела Чалын поднять голову, как тут же с ветвей маральника спрыгнул сморщенный карлик и нагло похлопал грязной ручонкой по бедру сонного Ак-Боро.

– Кто ты? – возмущённо спросила девочка.

Ей не понравилось вызывающее поведение незнакомца.

– Я – Велий-Кан, – пискляво ответил тот.

– Что-то ты не похож на великана, – подметил рысёнок.

– Я – Велий-Кан, – нахмурив брови, повторил карлик.

– Послушай, Велий-Кан, что с нашим другом случилось? – сдержанно спросила Чалын.

Она даже и не догадывалась, что это именно он, когда все спали, рассыпал семена сонной травы на поляне. Орошённые утренней росой, зёрна сразу же дали всходы. Ростки очень быстро вытянулись и своим тонким нежным ароматом соблазнили Ак-Боро.

– Ничего! – грубо ответил карлик. – Он останется со мной, а дальше вы одни пойдёте.

– Что ты там пропищал? – возмутился рысёнок.

– Вы ночевали под моим деревом, а за это надо платить, – продолжил тот. – Конь теперь мой, он мне пригодится. Убирайтесь прочь, пока я вас не растоптал.

Несмотря на свой маленький рост, Велий-Кан выглядел сурово. Его глаза блестели от злости, морщинистое лицо кривилось, и каждое произнесённое им слово заставляло кончик длинного, изогнутого носа постоянно двигаться то вверх, то вниз. Карлик раздражённо жестикулировал и постоянно скалился.

– Послушай, Велий-Кан, я – Чалын, дочь Ойгор-хана. Здесь повсюду народ мой живёт, и нет того человека, кто мог бы мне перечить. Ты сейчас же вернёшь мне Ак-Боро, и тогда я тебя пощажу.

Чалын проворно вынула свой меч и направила клинок на наглеца.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся тот. – Я вас предупреждал.

В этот момент карлик ловко, как кузнечик, подпрыгнул и зацепился руками за ветвь маральника. Подтянувшись, он сделал переворот и закинул на неё поочерёдно обе ноги. Оказавшись на ветке, Велий-Кан перебрался к лилово-розовому цветку и оторвал от него всего лишь один лепесток.

– Хи-хи-хи! – теперь уже сверху слышался его противный дребезжащий смех.

Чалын без промедления достала из-за спины лук, вынула из колчана тупоконечную стрелу, наложила её на тетиву и сделала меткий выстрел. Обычно такие стрелы использовали охотники для того, чтобы оглушить зверя и не портить его шкурку. Стрела угодила Велий-Кану точно в лоб, и тот свалился вниз.

Всё произошло очень быстро, так что оглушённый карлик даже и не понял, как оказался на земле. Его голова трещала от боли, перед глазами всё расплывалось, в ушах звенело. Приподнявшись, он прикоснулся рукой ко лбу и от боли взвизгнул:

– Ай!

Прямо посреди лба у него налилась большая красная шишка. Тут карлик увидел лежащий рядом лепесток, схватил его и откусил небольшой кусок.

Началось превращение. Правая рука Велий-Кана невероятно быстро раздулась и заметно удлинилась. Теперь он был не в силах ею пошевелить, потяжелевшая конечность обвисла. Следом за ней у карлика увеличилось оттопыренное заострённое ухо, оно стало размером с голову. Затем вытянулся крючковатый нос и потянул своего хозяина к земле, но тот, покачнувшись, устоял. От падения Велий-Кана спасли ноги, они выросли, стали длинными и крепкими, как у марала.

Коротенькое туловище на оленьих ногах, с мускулистой волочащейся рукой выглядело ужасно. Но превращение ещё не закончилось. Тело карлика вытянулось, грудь окрепла, левая рука увеличилась и придала ему равновесие. Короткая шея в основании стала шире головы, глаза выкатились, как у окуня, за ними увеличились скулы, лоб и подбородок. Не выросло лишь второе, словно обгрызенное мышами, ухо.

Внешне Велий-Кан всё ещё выглядел, как карлик, но только большой, невероятно большой карлик.

– Жалкие, никчёмные жучки. Я Велий-Кан! – надменно провозгласил он. – Меня вы ослушались и теперь об этом сами пожалеете! Ха-ха-ха!

Его рука потянулась в заросли маральника и вынула оттуда серую неотёсанную дубину. Замахнувшись, Велий-Кан попытался ударить Чалын. Но девочка пригнулась, и толстая тяжёлая палка лениво прошла над её головой. В этот момент Рыс-Мурлыс птицей взлетел на ветку, прыгнул вниз и вцепился когтями в лицо карлика. Взвыв от боли, Велий-Кан откинул рысёнка в сторону. Зверёк ударился головой об ветку маральника и упал без чувств.

– А-а-а! – в ярости крикнул Велий-Кан и с гоготом, злорадствуя, продолжил: – Попался, попался!

Он занёс над рысёнком волосатую ступню с отросшими кривыми ногтями, чтобы раздавить его, как насекомое. Но тут подоспела Чалын. Она поднырнула под опускающуюся ногу и воткнула меч прямо в грязную пятку.

Взревев от боли, Велий-Кан отпрянул. Девочка подхватила Рыса-Мурлыса и оттащила в самое, как ей показалось, безопасное место – к спящему Ак-Боро, а сама отбежала в сторону.

– Эй ты! – окликнула недруга Чалын.

Ловким движением она вынула из-за пояса чекан с позолоченной ручкой и швырнула его в рассвирепевшего карлика. И боевой топорик непременно прилетел бы тому в грудь, да только Велий-Кан отбил его дубиной и бросился на девочку. Попятившись назад, Чалын запуталась в траве и упала.

Заслонив собой восходящее солнце, Велий-Кан грозно навис над девочкой, словно оголодавший хищный зверь над долгожданной добычей. Его глаза сверкали от злости, а раздувшиеся, блестящие от стекающей слюны губы растянулись в ехидной улыбке. Он нагнулся и протянул вперёд огромную мясистую руку с растопыренными пальцами. Она опускалась очень быстро и в испуганных глазах Чалын увеличивалась по мере своего приближения. Ещё мгновение и Велий-Кан схватил бы её, как вдруг большой тяжёлый камень с глухим звуком ударил его в плечо.

Удар был настолько сильным, что Велий-Кан пошатнулся, сделав несколько непроизвольных шагов в сторону, и от ноющей боли опустил руку. Чалын воспользовалась этим моментом и проворно перекатилась в сторону, затем оглянулась и увидела своего спасителя.

– Кыркижи! – обрадовавшись, крикнула она.

Человек-гора появился очень кстати, и Чалын даже не задалась вопросом, почему он здесь оказался. Да и время для расспросов было не совсем подходящее. Не мешкая, Кыркижи подбежал к девочке и заслонил её своим богатырским телом, став преградой на пути Велий-Кана.

– Ты ещё кто такой? – зажав рану на плече, с пренебрежением крикнул карлик.

– Тот, кто тебя усмирит, – решительно ответил богатырь.

С криком они бросились друг на друга. Завязалась схватка. Велий-Кан, злобно оскалив зубы, замахнулся дубиной и попытался ударить Кыркижи. Но человек-гора заслонился щитом, собранным из толстых, стянутых кожей веток. Щит уберёг богатыря, но сам с треском развалился на части. Кыркижи откинул обломки в сторону и оттолкнул напористого противника.

– Ха-ха-ха! – обрадовался самонадеянный карлик.

Упоённый своей недюжинной силой Велий-Кан снова кинулся в бой. На этот раз он попытался ударить наотмашь. Но богатырь перехватил руку неприятеля и тяжеленным кулаком нанёс ему ответный удар в живот. Карлик согнулся, и тут же последовал новый молниеносный удар в скулу. У Велий-Кана потемнело в глазах. Раскинув руки, он рухнул навзничь. Человек-гора вынул свой меч и приставил острие клинка к шее поверженного врага.

– Ну, что теперь ты скажешь? – спросил он.

Слова, произнесённые Кыркижи, донеслись до распластавшегося на земле Велий-Кана приглушённым эхом. Беспрестанно моргая, тот с недоумением всматривался в размытый образ незнакомца и пытался рассмотреть длинный угрожающий предмет, что поблёскивал в его руке. Рассудок очень быстро вернулся к Велий-Кану и он, осознав, что проиграл бой, сразу же превратился в карлика и дрожащим голосом жалобно взмолился:

– Не надо, прошу, не надо.

Выглядел Велий-Кан неважно: под глазом у него вырисовывался синяк, на лбу багровела шишка, по исцарапанным щекам текли слёзы. Карлик весь трясся от страха. Теперь он напоминал маленькое беззащитное животное, ожидающее к себе сострадания. Но клинок тяжеленного меча Кыркижи словно отсчитывал последние мгновения жизни этого существа. Ещё немного и…

– Кыркижи, постой! – окликнула его Чалын.

– И почему это я раньше о тебе не ведал, давно бы, как букашку, раздавил, – отводя меч в сторону, сказал человек-гора.

– Я-я. Я не местный. Здесь перезимовать остался. Но я уйду! Уйду обязательно. Обещаю, – трепещущим от испуга голосом пропищал Велий-Кан.

– А кто бы сомневался. Уйдёшь, если в живых останешься, – наклонившись, грозно ответил Кыркижи.

Карлик с трудом судорожно сглотнул и жалобно посмотрел на приближающуюся спасительницу.

– Зачем тебе ат мой понадобился? – подойдя к нему, спросила Чалын.

– Когда в пятый раз снег здесь тает, я с куста моего пыльцу цветочную собираю, – взглянув на маральник, ответил Велий-Кан, – а после в путь отправляюсь. С ат, я полагал, мне легче будет, ведь буура мой куда-то подевался.

Перепуганный карлик говорил чистую правду. Маральник-гигант расцветал каждую весну, однако, пыльца его становилась особенной лишь один раз в пять лет. Одновременно с этим листья кустарника и лепестки его цветов тоже приобретали необыкновенную силу, вот только они были ядовиты и не так чудодейственны. Их можно было использовать для превращения, но лишь изредка и только в малых долях.

– Значит, дерево твоё. А говорил, что не местный?! – усомнился в словах Велий-Кана Кыркижи, угрожающе занося меч над его головой.

– Нет, нет, – замахал руками карлик, – это правда, куст здесь мой растёт, а сам я издалека.

– Зачем тебе пыльца? – снова спросила девочка.

– Она помогает мне быть большим и сильным, когда я этого захочу.

– Чтобы обижать слабых? – нахмурив брови, спросил человек-гора.

Велий-Кан поглядел на могучую возвышающуюся руку Кыркижи – ту, что напряжённо сжимала рукоять меча и медленно поднималась всё выше. Затем он перевёл взгляд на очнувшегося рысёнка. Выпустив когти, тот приближался к карлику с явным желанием отомстить.

– Нет, вовсе нет. Отпустите меня, я обещаю больше здесь никогда не появляться.

– Что с моим другом? – потребовала разъяснения Чалын, указав взглядом на Ак-Боро.

– Ничего страшного, он спит, и только.

– Немедленно его разбуди.

– Да, да, конечно, – поднявшись на ноги, ответил карлик.

Он отбежал в сторону, сорвал несколько белых цветов, растёр их в руках и сунул под нос Ак-Боро. Ноздри коня расширились, он глубоко вдохнул, после – чихнул, да так громко, что, казалось, от этого звука содрогнулись даже горы. Ак-Боро вскочил на ноги и беглым непонимающим взглядом осмотрел всех присутствующих.

«Чалын, Рыс, Кыркижи, – сосредоточившись, перечислял он мысленно, – Кыркижи?! Откуда он здесь? Чыдамкай-Кара – его чёрный молчаливый конь и побитый карлик. Вот так компания собралась…»

– Ак-Боро, тебе лучше? Как ты себя чувствуешь? – побеспокоилась о его здоровье Чалын.

– Всё хорошо. А что случилось? – недоумевая, спросил он.

Велий-Кан снова протянул к нему руку с размятыми в ней цветами, и Ак-Боро без раздумий их понюхал.

– Фу! Как дурно пахнет. Зачем ты эту гадость мне суёшь? – возмутился он.

– Для вашего здоровья, – доброжелательно ответил карлик.

– Что произошло? – снова спросил Ак-Боро.

Опасаясь расправы, Велий-Кан счёл нужным отмолчаться, за него ответил Рыс-Мурлыс:

– Да он тебя хотел в рабство забрать, а с нами вообще покончить. А сейчас, гляди, какой вежливый!

Карлик виновато склонил голову.

– А может, его…

Недоговорив, человек-гора повёл мечом в сторону Велий-Кана.

– Нет, пусть живёт, – пожалела карлика Чалын, – а вот дерево надо срубить.

Кыркижи поспешил исполнить полученное распоряжение. Изрядно потрудившись, он свалил маральник мечом, после чего поведал Чалын всю историю своего внезапного появления.

По словам богатыря, всё произошло именно так, как предполагала девочка: поднятый хранительницей переполох, тревога брата и, конечно же, поиски беглянки, закончившиеся у Адааны. Шаманка раскрыла Амаду всю правду о недавнем пребывании в её аиле Чалын, и сообщила о том, что сейчас никто не знает, куда держит свой путь девочка, даже она. Амаду смирился, и ему ничего не оставалось, кроме как отправить Кыркижи в помощь своей сестре. Найти путников богатырю помог беркут Адааны. Своим зорким взглядом он высмотрел их и полётом указал верную дорогу.

Выслушав Кыркижи, путешественники все вместе тронулись дальше. У поваленного куста остался лишь понурый карлик. Совсем скоро в его печальных глазах удаляющиеся путники превратились в пару маленьких точек. А он всё сидел и размышлял над собственной судьбой.