Текст книги "Мифическая космография. Путевые заметки"

1.3. Иерархия миров

Для удобства далее я воспользуюсь той классификацией миров, которая приведена в книге «Восхождение в Сферу Разума».

Так, в описанном выше путешествии чётко просматриваются последовательные восприятия, характерные для миров стихийного, эфирного и астрального.

Теперь я приведу описания обитателей разных миров в изложении Маркуса1717
  Названия существ и миров в этом рассказе главным образом заимствованы в «Розе мира» Даниила Андреева. Подробнее об этом в книге Павла Самарцева «Стихиальная йога».


[Закрыть], разложив их по этой же шкале.

Шалемы

Есть в природе особые места, в которых словно бы обитает некий мощный дух. Такие места в сновидениях часто предстают в необычном виде – они оказываются как бы входом в особое место, вверх или вниз. Часто там наяву – странное дерево или привлекающий внимание камень. Если заночевать в таком месте в одиночку, можно получить много интересных впечатлений, пугающих или не очень, но в любом случае таинственных. В сновидении есть возможность встретиться с «обитателем» этого места. Он может предстать в виде странного животного либо старичка-лесовичка или кого-то в этом роде. Иногда влияние места настолько сильно, что странные тени можно увидеть воочию (в основном ночью). Мир этого духа видится пустынным и как бы каменным – даже дерево, если оно стоит в этом месте, кажется созданным из камня. Причём реален мир этот только в данном месте, по мере удаления от которого (в сновидении) его плотность стремительно тает, пока не оказываешься в ничто междумирья.

Таких мест довольно много в окрестностях Самары, откуда я родом, на Самарской Луке, в Сокольих и Жигулёвских горах.

Элаи

Элаи похожи на шалемов, но они подвижны и не привязаны к одному месту. Более близки к животным, тогда как шалемы будто бы разумны.

Размеры их в сновидении или «сновидении наяву» варьируются от бабочки до шкафа, но чаще они ростом с кошку или среднюю собаку.

В дикой местности присутствие элаев ощущается намного сильнее, чем в обжитой людьми. Их можно увидеть в лесу, в холмах, степях или скалах. Их мир похож на мир шалемов. Он лишён растительности, а в небе отсутствуют звёзды и солнце.

Луна имеется – серебристо-белая, более яркая, чем наяву. Кроме элаев в их мире, кажется, обитают ещё некие существа, похожие на светлячков.

Когда ночуешь один в диком месте, мир элаев становится близок, они словно бы изучают тебя некоторое время и скрываются прочь, особенно если сидишь тихо и бодрствуешь, например медитируя.

Некоторые древние чащи или ущелья, кажется, просто кишат ими. Это выражается в том, что здесь мы ощущаем некую заколдованность окружающего, некое таинственное и диковатое присутствие. Холодок по спине.

Манику

Это мир, в котором обитают домовые. Видится как странная изнанка нашего жилья, в котором мебель словно скалы. Всё в серых тонах.

Сами домовые, или манику, похожи на элаев, но как бы домашние. Хотя в метро и подобных помещениях обитают более дикие их собратья. Если какая-то вещь сдвигается в нашем мире, она исчезает в мире манику и проявляется там лишь через некоторое время.

Людей они видят, только если те долго находятся в неподвижности. За пределами нашего дома их мир кончается.

Индустриальные миры

Оренбургский газоперерабатывающий завод в своей изнанке предстаёт как странный пейзаж-антиутопия с некими серыми циклопическими развалинами и совершенно безжизненной землёй с пробивающимися тут и там ядовитыми испарениями, гейзерами и горячими лужицами.

Питер.

В этом городе изнанка чувствуется мощно. Мрак почти физически ощутим везде, настолько, что, кажется, исчезни отсюда все люди – и город будет продолжать жить особой призрачной жизнью тьмы. Люди здесь вообще словно бы лишние со своим муравьиным копошением.

Совершенно непонятно, что же обусловливает это ощущение. Старые дома? Они есть и в других городах, но там этого ощущения подступающей изнанки нет. Фактически нигде больше это чувство не проявляется столь остро. Когда идёшь по улицам Питера, особенно вечером, почти явственно преследует эффект двойного зрения: физические глаза видят одно, а воображение достраивает как бы параллельную картинку, соответствующую вышеописанному.

Некоторые районы, вроде деловых центров или новых окраин, отмечены этим чувством не так сильно. Но старые улицы, наподобие тех, что отходят от Невского проспекта, погружены во мрак особенно сильно. То же можно сказать и об исторических местах вроде Сенной площади, Исаакиевского и Казанского соборов. За ними мерещатся целые сумрачные миры со своей жизнью. И вот в сновидениях ты уже бродишь по этим мирам, по этой изнанке.

Мурохамма и Арашамф

Есть особый слой (или мини-сакуала1818
  У Андреева, группа связанных между собой миров.


[Закрыть] слоёв), в котором живут стихиали, связанные с лесом во всех его проявлениях. Даниил Андреев назвал эти слои Арашамф (слой стихиалей собственно леса) и Мурохамма (слой стихиалей подлеска). В этих мирах живут души некоторых деревьев (насколько я могу увидеть, не всех). Бывает, что лес почти сплошь состоит из таких деревьев, связанных с Арашамфом, но слишком часто это лишь лесопосадка, в которой Арашамф или Мурохамма робко просвечивают местами, а деревья, связанные с Арашамфом, встречаются всего один-два на всю посадку. Как правило, это самые старые, «реликтовые» растения. Тем не менее даже искусственные лесопосадки имеют тенденцию с возрастом всё больше «проникаться» Духом Леса.

Даниил Леонидович1919
  Андреев.


[Закрыть] часто описывал слои почти с фотографической точностью. При полном погружении, находясь в сноподобном состоянии, действительно оказываешься словно бы в сердце некоего огромного медленного зелёного пламени – тихого, прохладного и тёплого одновременно, живого и ощущаемого как Нерукотворный Живой Храм. Передать эту нездешнюю чистоту и благоговение очень трудно, потому что в повседневном мире людей аналогов таким чувствам нет.

В этом «пламени» отдельные «языки» – это отдельные стихиали-деревья. Некоторые из них проявлены в довольно плотном виде – этот «язык» более явственный и чёткий, другие проявлены меньше, иные же – совсем слегка. Но само пространство здесь пронизано этим нежно-зелёным ароматным сиянием, и чётких границ между отдельными стихиалями здесь нет.

Иногда на закате и восходе это зелёное сияние приобретает золотистый оттенок, ночью же всё вокруг погружается в густую прохладную тьму, дающую ощущение уюта. Во тьме этой снуют небольшие создания, чем-то похожие на светлячков, – тёплые зелёные огоньки, живые искры, проносящиеся в этом пространстве, играя друг с другом.

Да, в этом мире обитают не только большие древесные души, но и существа более скромных размеров. Иногда летом в кроне деревьев мы можем видеть кусочки пространства, в котором лесные стихиали просвечивают более отчётливо. Часто в этом месте летают насекомые в лучах пробивающегося сквозь листву света, кружатся, не желая оттуда улетать, словно заключённые в невидимую банку. Эти насекомые как бы играют с такими вот миниатюрными созданиями из лесного мира. Говоря «играют», я отдаю себе отчёт, что это слово лишь передаёт некое ощущение. Истинные взаимоотношения этих существ для меня остаются загадкой.

Если в этих струях энергии и сознания начинаешь погружаться вниз, то сияние лесного мира начинает уплотняться и вот ты – в густой Мурохамме.

По весне в струях этого пламени видны бело-синие искры-просверки энергии, концентрируясь там, где в нашем мире у деревьев находятся распускающиеся почки. Вот лёгкий щелчок – как, бывает, потрескивают разряды статического электричества – и энергия начинает истекать, заставляя материю в Энрофе2020
  Физический мир в терминологии Даниила Андреева.


[Закрыть] выстраиваться, деля клетки, двигая соки, – из почки проглядывает новый нежный листок.

Осенью же наблюдается постепенное замирание жизни в этом мире, дающее на прощание завораживающий танец стихиалей, который в Энрофе выражается в виде листопада…

Однако есть и Тёмные Деревья. Их можно узнать сразу: они выглядят зловеще, угрожающе и растут, как правило, недалеко от оврагов и расселин. Я не имею опыта сближения с такими существами, поскольку всегда почитал за разумное держаться от них подальше, чувствуя в них трансфизическую бездну. Колдовские, морочные деревья…

<…> При созерцании подлеска постепенно начинается отождествление с ним, с молодыми деревцами, начинающими свою многовековую неторопливую жизнь, тянущими к солнцу нежные листья, играющие с ветром. Появляется чувство растворения, уюта, нежного безмолвия… Словно бы густо-зелёные волны, в которых ты перестаёшь чувствовать тело, окатывают тебя – и вот ты там уже полностью, будто погрузившись в сон.

Реки и моря (Лиурна и Вланмим)

Каждая река (речка, ручеёк) обладает светлой душой, поток вод её – лишь слабое отражение того, что можно увидеть в её запредельном мире – мире, в котором живёт её суть. Одна большая «душа» реки составляет как бы среду, в которой, словно в уютном одеяле, живут стихиали-малютки, которых несметное множество. Одни предпочитают самые приповерхностные слои вод, насыщенные солнечным светом, другие же больше стремятся к прохладной глубине, третьи тяготеют к мелководью и берегам. Некоторые животные тесно соединены с такими стихиалями и часто словно бы играют с ними. Таковы речные стрекозы, рыбы, планктон. И сама эта игра является великолепным аспектом-проявлением стихиального мира, который можно созерцать бесконечно.

Кроме того, реки очень разные. Прежде всего, это связано с окружающими и сопутствующими стихиалями, а также с влиянием человека.

Например, тихие небольшие равнинные реки средней полосы, которых не коснулось заболачивание, в чьих водах полощут свои ветви плакучие ивы, а в июне поверхность несёт тополиный пух, являют собой чистые воплощения светлых речных стихиалей Лиурны.

Реки крупные и древние, как например Волга, – это совершенно грандиозные существа, к свечению которых часто может примешиваться большее или меньшее влияние Ганникса2121
  Маркус: Это мир трясин и непроходимых зарослей. Предстаёт в виде как бы густого сплетения живых, покрытых илом корней или огромных червей, бесконечных по протяжённости.


[Закрыть]; особо это касается глубин, куда слабо проникает солнечный свет. Кроме того, такие реки имеют отражение в горних мирах, что накладывает свой завораживающий отпечаток. Но существуют они и в слоях, которые чаще всего для нас ассоциируются с инферно, то есть как бы имеют «тёмные отражения». Воды их там мертвы как сама смерть, и человек с определённым складом натуры может провалиться вниз по дороге такой Реки и проснуться в аду. Физическое тело его, скорее всего, не найдут. Оно утонет в ночных водах. Каждый год только на Средней Волге официально тонут несколько десятков человек. Из них наверняка несколько стали жертвами такой невольной практики, например приняв галлюциноген или алкоголь и оказавшись во власти трансфизической воронки. Они идут купаться в ночной реке и внезапно оказываются в безбрежном чёрном пространстве, и берега не видно, и ставшая вдруг ледяной вода равнодушно и хищно расступается под ними и гасит последний крик о помощи…

Хотелось бы также немного развить тему озёр. Эти существа невероятно разнообразны. Есть озёра, полностью поглощённые Ганниксом – миром тёмных стихиалей трясин. Большинство же отмечены им лишь частично, иногда в очень малой степени. Его присутствие, как правило, выражается в застойности и заболоченности озера. Есть озёра, глядящие в Небо; есть тихие небольшие озёра, на берегу которых хорошо сидеть в безмолвии. Общение с поглощённым Ганниксом озером может быть довольно опасным, особенно если в этой практике мы зайдём далеко. Здесь нужно полагаться на чутьё: если, посидев на берегу озера или реки, вы почувствуете любое внутреннее напряжение и своего рода душевную истощённость, раздражённость или угнетение, – лучше уйти с этого места как можно быстрее. Такие озёра часто соединены с инфрафизическими (термин Д. Андреева) трясинами, настоящими воронками, затягивающими в бездну. По-видимому, в этом случае заражение стихиалями Ганникса скорее вторично по отношению к подобного рода воронкам. Присутствие в таких местах может быстро разрушить чувствительную психику или как минимум отразиться на ней не самым благоприятным образом и даже привести к физической смерти.

Стихиали Ганникса, вообще-то, присутствуют почти во всех более или менее крупных или заболоченных равнинных реках (в горных же – свои особенности), даже в таких светлых и чудесных, как Волга. Они держатся ближе ко дну, куда солнечный свет проникает слабо, либо же в тёмных и стоячих заводях. Среди них встречаются весьма хищные особи, по «характеру» схожие с древними болотными рептилиями, и ночью они активизируются.

Из «инопланетного»2222
  Космические образы, как правило, возникают на переходе в эфирную сферу. – М. А.


[Закрыть] (фактически описываются «Ледяные горы»)

Мир, который я связываю с каким-то из ледяных спутников планет-гигантов.

Однажды, лёжа в полусне посреди замёрзшей Волги в спальном мешке, засыпанном снегом, я видел, возможно, мир совершенной зимы: он полностью состоял изо льда и там были только звёзды, а Солнце – далеко и похоже на яркий фонарь над близким горизонтом…

И было там даже нечто вроде снегопада. Извергающиеся колоссальные гейзеры медленно-медленно оседали кристалликами-снежинками в почти безвоздушном пространстве. Происходило это в полном безмолвии, и одновременно каким-то глубинным слухом слышался тонкий кристаллический и в то же время живой звон.

Мир четырёх владык2323
  Калька буддийского термина Чатурмахараджика. В данном случае используется в авторском значении.


[Закрыть]

По субъективным ощущениям этот мир «выше» нашего. То есть, чтобы его достигнуть, нужно некоторым образом «подняться» в сновидении над нашим миром, преодолеть своего рода барьер, который часто оформляется нашим умом в форму банального потолка, и после этого, через какое-то время полёта, требующего всё больше усилий, словно Земля начинает притягивать тебя всё сильнее, вдруг выныриваешь в этом мире.

Первое, что бросается в глаза – свет здесь не слепит, хоть и вполне ярок. Краски как бы слегка пастельные, а очертания предметов нечётки. Но не так, как бывает при миопии, а иначе. Кажется, что каждый предмет здесь больше чем просто предмет. Сквожение иных миров настолько отчётливо, что придаёт окружающим предметам некий оттенок эфемерности или, скорее, многослойности. Каждый камень здесь не просто камень, а Камень, и река не просто река, а Река.

Более всего по ощущению (но не по форме) картины Мира Четырёх Владык напоминают наши ландшафты ясным днём в начале мая или ранним погожим летним утром. Но в Мире Четырёх Владык всё просто-таки состоит из той благодати, свежести и лёгкости, которые у нас в такие моменты лишь угадываются и, собственно, делают их столь чудесными.

Вода в Мире Четырёх Владык живая. Это трудно описать, но когда там смотришь на воду, то чётко знаешь, что и она смотрит на тебя и знает о тебе. Ещё ощущение лёгкости воды. Она не жидкая и не мокрая, а словно бы сгустившаяся энергия светящегося стального оттенка. На закате или восходе она приобретает оттенок более золотистый, в другие моменты можно уловить зеленовато-голубой, или чисто-голубой, или же бирюзовый. Третье: Река там чётко ощущается как Великий Поток, идущий сквозь миры и слои, связывающих миллионы времён и судеб, Поток, в который можно уйти навсегда. Индийская традиция обожествления Ганга становится совершенно понятной.

Этот мир почти не отделён от миров стихиалей.

Море в Мире Четырёх Владык живое, интенсивно-синее, будто состоящее из лазурного свечения. Его я видел только один раз. Помню, что в том месте ещё возвышались из моря блестящие, абсолютно чёрные скалы, похожие на базальтовые столбы, высотой около пятнадцати метров над водой. Были они словно не из этого мира…

Тут и там этот мир несёт следы неких катаклизмов, выглядящих, словно затянувшиеся раны или следы термоядерных взрывов. Причину их я понял позже. Расскажу сначала об обитателях этого мира.

Он густо населён, причём рас – множество. Из тех, что мне удалось зафиксировать, это:

1) Обитатели вод, подобные русалкам.

2) Небольшие существа, похожие на гномов или хоббитов.

3) Небольшие летающие существа, похожие на классических эльфов.

4) Мощные существа, подобные богам. Все остальные здесь им подчиняются. Они великолепны, благи.

5) Существа, больше всего напоминающие толкиновских вышних эльфов. Это – основная воинская сила здесь. А война идёт непрерывно.

Понять суть этой войны мне помог буддийский миф о войне дэвов и асуров. Где-то «ниже» Мира Четырёх Владык и как бы «сбоку», «выше» и «ниже» по отношению к нашему слою расположены миры асуров – могучих существ, главными характеристиками которых является склонность к гневу, гордости, воинственности и хвастовству, их интересует власть и самовоздвижение (хотя назвать их демонами, то есть существами, живущими хищничеством или паразитизмом, было бы неправильно).

Так или иначе, асуры находятся в состоянии войны с обитателями нескольких миров, обитаемых дэвами. Именно эта война и наложила отпечаток на Мир Четырёх Владык. «Вышние Эльфы» убеждены, что сражаются за правое дело, асуры – тоже. Так всё и продолжается.

Но кроме дэвов, асуров, людей, животных-растений, демонов и узников ада, есть ещё одна категория существ, названная в буддизме арьями. Так же их привык называть и я. Это существа, идущие путём познания и любви за пределы колеса рождения и смерти. Они не участвуют в войнах, не пытаются никем управлять, не имеют родных миров. В уже существующих мирах они создают анклавы для целей помощи местным обитателям, а также, для той же цели, создают Чистые Земли. Есть в Дэвалоке2424
  Т.е. мирах богов.


[Закрыть] миры, полностью приспособленные и трансформированные под деятельность арьев.

Присутствуют арьи и в Мире Четырёх Владык. Но их особенность такова, что почти никто из местных жителей их словно бы не замечает. Тихо сидят они на берегах рек или на склонах гор, лёгких, словно бы прозрачных. Тихо проходят они куда-то. Совершают некие совместные действия. Появляются и исчезают. Их деятельность направлена только на постижение сути бытия, на уменьшение страдания всех живых существ и на помощь им в пути познания и любви.

Файр

Называю этот мир так, потому что он чем-то напоминает описанный Даниилом Андреевым Файр.

Это похоже на то, как если бы ты оказался среди полярного сияния, в сердцевине, причём полярное сияние довольно яркое, но одновременно нежное, и ещё оно живое, словно идёт из других миров. Это волны живого света. Иногда они похожи на огромные цветы, или облака, или волны. И ещё эти волны осязаемы, потому что ты сам состоишь там примерно из такого же материала, разве что несколько более плотного.

Цвета – зелёный, золотистый, голубоватый, алый. Эти превращения света можно созерцать бесконечно. Интенсивность может меняться, но каких-то искр или сполохов не видел. Восприятие там не разделено так, как у нас: у нас есть разделение между зрением и слухом, например. Там же свет можно слышать и осязать.

Эти волны не бездумные. Они не то чтобы разумны сами по себе, а являются проявлением разума, суммы мириад сознаний Дэвалоки. Там нет разделения на «мой» и «не мой» разум – он единый при сохранении индивидуальности.

И ещё там само бытие ощущается иначе. Возможно, это связано с тем, что время воспринимается по-другому. Там всё происходящее многослойно, и, вспоминая, трудно сказать, быстро ли происходило что-то или медленно. И в каждое событие можно углубляться до бесконечности.

Например, то, что на каком-то уровне воспринимается как волна света, оказывается отражением некоего события в одном из высших миров или группе миров. Ты вглядываешься и всё больше проникаешь в суть этого события, видишь всё больше деталей и взаимосвязей и по этим взаимосвязям переходишь к другой волне и видишь, как они соединяются в узор, и так далее.

* * *

По сути, не имеет принципиального значения, «где» расположены эти «миры»: в «окружающей реальности» или «внутри сознания». Не имеет по той простой причине, что «окружающая реальность», с которой мы имеем дело, также не «объективное отображение», а проекция нашего мозга – отсеивающего, рецензирующего, конструирующего виртуальный образ внешнего мира.

В данном случае мы тоже имеем дело с определённой феноменологией, образами, к которым можно возвращаться, с которыми можно взаимодействовать и которые (пусть не в точности так же) могут быть увиденными и другими людьми при следовании определённым указаниям, владении определёнными навыками или чисто случайно. И которые, несомненно, обладают значимостью для самого созерцателя и важны на его индивидуальном пути, а воплощённые в произведениях культуры – и общей значимостью.

Не надо, однако, думать, что восприятие «иных миров» ничем не отличается от «обычного», что сам наблюдатель может осознавать там себя «предметом среди предметов». Уровень «субъективности» восприятия там, безусловно, нарастает. Эти «миры» «настраиваются» на конкретного психонавта, и чем глубже он заходит, тем в большей степени. Описываемые «сферы»2525
  Сферы здесь, разумеется, надо понимать не как математические, не имеющие «толщины», а вроде метеорологических, таких как гидросфера, атмосфера, стратосфера… Т. е. как определённые «слои» мироздания, всё менее «плотные» по мере удаления от земли.


[Закрыть] – это определённые области восприятия с определёнными параметрами такой сонастройки.

Восприятие «стихийных сфер» даёт образы, довольно близкие по характеристикам восприятия образам привычной реальности. Возможности как-то «повлиять» на них невелики и требуют совершения определённых действий, пусть и не таких, как «здесь», а больше напоминающих магические практики. В то же время ощущается большая близость их к земным реалиям. У этих миров нередко есть конкретные «земные» координаты, они «накладываются» на физические ландшафты и объекты или являются их версией. Или же напоминают «альтернативный мир», отличный от «земного» по ряду параметров, но не радикально.

«Эфирная сфера» уже имеет меньшую «плотность», большую «прозрачность», «восприимчивость» – способность «откликаться» на действие или намерение. Образы, связанные с ней, более «архетипичны», воспринимаются как символические, «многомерные». Нередко они связаны с культурными и религиозными традициями. Несомненно, здесь можно «собирать миры», практически в точности соответствующие описаниям священных текстов различных религий. Но сам момент такого «собирания», «отзывчивость» наблюдаемого на культурно обусловленный «запрос» обычно наблюдателем не рефлексируется.

«Астральные» восприятия нередко абстрактны и ошеломляют скорее своей «многомерностью», сложностью, нечитаемостью, выходом за пределы привычного опыта, «перенасыщенностью». Только позже, после долгой практики «настройки», здесь появляются «миры» – области с устойчивыми характеристиками, необычайно «мощные», пронизанные ощущением значимости, но ещё более «субъективные», то есть настроенные на конкретного наблюдателя, открывающиеся таким образом именно ему (при сохранении архетипической общезначимости, единства по смыслу в разнообразии явленных форм).

Картины, видимые путником, зависят от множества факторов: его личной биографии, готовности, мистического опыта, культурного багажа. Но в не меньшей степени также от направления движения. Выбор стороны света имеет здесь нередко ключевое значение. Точно так же верно и то, что открывающаяся картина мироздания будет скорее соответствовать архаичным мифологическим представлениям о мире – с Мировой горой, небесными сферами и т. д., чем современной научной картине мира.