Текст книги "Молчунья"

Он очень любит детей, и постоянно стремился зачать своих. Он видит в этом один из самых главных смыслов. Он склонен к самопожертвованию, причём к тотальному, совершенно забывая о себе и своих потребностях.

Он всегда был очень ранимым человеком, который из-за своей природной эмоциональности сильно переживает все, что так или иначе может потрясти человека: красота природы, отношения мужчины и женщины, дети, творчество, злость, гнев, любовь. Он всегда старался не плыть по течению, выбирая свой путь. Он борется за свои идеи, за себя. Достаточно часто, при, казалось бы, даже небольшом эмоциональном потрясении, на его глазах наворачиваются слёзы.

Он живёт с вызовом обществу; именно от этого, зародившегося когда-то в нём вызова обществу, он не шёл по прямым, казалось бы, начертанным самой судьбой линиям. Он с ранней юности начал носить длинные волосы, он пробовал жизнь на вкус, при этом, если ему что-то откровенно не нравилось, он не продолжал вторить толпе, а просто отходил в сторону и искал что-то новое.

Он очень часто сталкивался с непониманием со стороны людей, за свою неординарность и идейность. Он очень активный человек, ему всё интересно и любопытно, он со всех сторон изучает мир. Он любит авантюры и часто рисковал по жизни, при этом порой не принимая во внимание страхи и мнения других людей (если они находились рядом). Его все время тянет вперёд, он всегда стремится к изучению нового, он не может усидеть на месте. Слово покой для него всегда было чуждо, однако именно его ему и не хватало.

Он очень много обещал в своей жизни и не выполнял обещаний, однако со временем он перестал обещать невыполнимого, или обещал, но уже выполнял, по возможности, на все сто.

Он обожает лес и всю северную природу, в этом заслуга его отца, который с самого раннего детства брал его с собой на рыбалку, за грибами, за ягодами. Отец рассказывал много историй про природу и про лесных жителей, и это сыграло положительную роль в его восприятии севера, в который он остался влюблён на всю жизнь. Со временем он даже мысленно отсёк для себя всю часть мира, которую не считал севером.

Его всегда что-то терзало, ему всегда чего-то не хватало, но он всегда был убеждён, что путь, по которому он идёт, верный, – ведь это его путь и он сам, без чьего-либо воздействия на себя делает выбор.

Он любит мир и людей в нём. Он всегда доверял людям и этим преображал их. Он достаточно эгоистичный человек, но при этом готов отдать последнюю рубашку страждущему, нуждающемуся в ней.

Он безумно любит себя.

Он бывает резким и грубым, нервным. Особенно это проявляется, когда он чувствует свою беспомощность. Он достаточно нравственный человек, но нравственность его носит не общественный характер, она построена на его собственных убеждениях и вере.

ВЫПИСКА

Наступил день, когда Ангелину вместе с матерью выписали из роддома. Приехали родственники на машине; во главе шествия, конечно же, был отец новоиспечённого семейства – Максим Леонидович Беликов. Ангелина не понимала, что же вокруг происходит, хотя ей было ясно одно – снова что-то меняется, и меняется стремительно.

– Новые пелёнки, теперь их стало ещё больше, плюс ко всему, добавилось одеяло и какие-то рюшечки. А ещё новые люди, которые всё охают, да ахают, смотрят на меня, рассматривают. Я чую лишь одного родного мне человека – мою маму, но мне с трудом удается среди всех этих людей услышать голос и почувствовать запах ещё одного, уже знакомого и интересного мне образа, встречи с которым я жду. И вот, пробираясь сквозь множество звуков и запахов, он здесь, человек с длинными черными волосами, мой папа.

Папа взял Ангелину на руки и понес к автомобилю. Как только Ангелина оказалась на руках своего отца, она перестала обращать внимание на быстро меняющиеся картинки окружающего мира, спокойно наслаждалась тем, что ей уже знакомо, вечностью мигов, которую дарит ей внутреннее время-ощущение. На руках у отца не было страха перед неизвестным.

Хронологическое время будто остановилось. Ангелина снова погрузилась в вечность папиных рук и глаз.

Затем был переезд из одного города в другой, а потом вхождение в новое жилище, в котором пока всё было незнакомым и чуждым – это был родительский дом, новый дом Ангелины.

– Это место мне совершенно незнакомо – запахи в нём, стены, потолок, – но ничего, ведь рядом со мной находятся папа и мама (здесь их так принято называть), которые мне нравятся, с которыми я уже знакома, они мне близки. Меня тянет к ним, ведь с ними в этом мире как-то спокойнее, что ли, и они не так сильно меняются, как всё остальное.

Ангелину принесли в дом, раздели и понесли в маленькую комнату, где стояла большая кровать. Распеленали, искупали в новой детской ванночке розового цвета, прижгли зелёнкой пупок, запеленали в свежие пелёнки и придвинули к маме с вкусным лакомством, которое Ангелина незамедлительно принялась кушать, – чав, чав, чмок, чмок.

После кормления Ангелина почувствовала прилив радости и удовлетворения и с улыбкой на устах стала засыпать. Мама аккуратно взяла её на руки и перенесла в маленькую детскую кроватку. Ангелина казалась очень маленькой и беззащитной в этой кроватке, она тихо сопела и наслаждалась послеобеденным сном.

Событий, которые происходили с Ангелиной за предыдущие несколько дней, было настолько много, что она не всё могла ухватить и принять в бодрствовании, поэтому многое осмысливалось ею во время сна. Во сне, как и наяву, многое стремительно менялось, однако было и существенное отличие: возможность остановить момент и прочувствовать его в полном покое и бездвижности, познакомиться с ним или, хотя бы, перестать бояться, изучив всё досконально.

НИКОГО РЯДОМ

Ангелина проснулась, рядом никого не оказалось. Она стала молча определяться со своим новым местоположением.

– Где же я нахожусь, где мои родители? – знакомых запахов она не чувствовала, голосов не слышала, но пыталась разобраться с тем, что делать. Перед Ангелиной возвышались какие-то стены из прутьев (стенки детской кроватки), ранее не знакомые ей.

– Как я здесь оказалась? Ой, из меня снова потекла тёплая жидкость, а вокруг появился новый запах.

– Тёплая жидкость меня греет, приятно, вот только она немного холоднее чем была в самом начале, да и вообще становится как-то прохладно, да ещё и щиплет что-то как раз в районе появления некогда тёплой жидкости – в районе попы. Мне становится как-то неприятно. Что же делать, как быть? Попробую пошевелиться. Что-то мои тщетные шевеления мне не шибко помогают. Ещё. Ещё. Эх, толку нет. Может покричать, уа, уа, – тихо, тихо, чуть слышно пробормотала Ангелина, – Уа! Да, видимо, никто меня в этом месте не слышит. Уа, – чуть громче воскликнула девочка, – уа, – что было мочи закричала она.

– Наконец кто-то бежит, это она, моя мама.

Мама сразу принялась распелёнывать Ангелину, потом мыть и снова запелёнывать, но Ангелина не замолкала, мамины причитания и уговоры-прибаутки не помогали. Ангелина не успокаивалась. Мама предложила ребёнку её любимое лакомство, она чуть было успокоилась, но, когда отвалилась от груди, снова начала звонко всхлипывать. Рёв продолжался.

– Так, мама здесь, а где же папа, – подумала Ангелина, – не успокоюсь, пока и он не придёт, хочу и на него посмотреть, а то всё вокруг совершенно незнакомое, я хочу видеть их обоих. Пусть у меня будет больше знакомого, чем незнакомого, может они помогут мне подружить два времени, моё и их. Уа.

Прискакал отец, быстро взял ребёнка на руки и начал качать и приговаривать:

– Тише, тише, баю-бай, спи девчонка, засыпай, тише, тише, тсссс, тсссс, тсссс, тсссс, тсссс.

– Наконец-то он пришёл, чувствую знакомый запах, прикосновения, я слышу его знакомый, грубоватый, но свой, родной голос, слушаю его. Ну, теперь можно и успокоиться, зяв, засыпаю.

Ангелина улыбнулась от блаженства и окружающего её спокойствия.

– Теперь мне стало понятно, что мои родители где-то рядом, что они действительно не так сильно меняются, как всё остальное вокруг, что они могут, как и я, чувствовать моё время и пребывать в нём, вместе со мной. Правда, их к этому нужно призывать и вырывать из времени, в котором они вынуждены жить здесь, в этом новом для меня мире.

Немного ворочаясь у папы на руках, Ангелина продолжала размышлять о наблюдаемом ей мире.

– Думаю, что все существа, живущие в этом мире по своим временным законам, могут жить и по моим. Только для них мои законы почему-то утратили ту ценность, которую они представляют для меня. Видимо, именно поэтому мои родители, например, постоянно вырывают меня из моего временного пространства, которое я принесла с собой из своего маленького домика. Но я тоже могу вырывать их из их временного пространства и погружать в свое. Может, мне так удастся добиться гармонии сосуществования двух времён (моего и их) и двух миров, моего – «детского» и их – «взрослого».

Ангелина уснула прямо у отца на руках.

О проблеме двух временных пространств, двух времяощущений.

Проблемы восприятия нового для Ангелины мира и замечательные размышления-догадки относительно двух параллельно существующих временных пространств имели место быть в реальности. Об этих временах и их разности многое писалось – в фантастической, мифологической, философской, психологической, литературе. Далее мне хотелось бы обратить внимание на некоторые из них, чтобы Вы, уважаемый читатель, смогли убедиться в реальности всего происходящего с Ангелиной, несмотря на всю фантастичность описанного здесь.

Отступление от художественной части книги и некоторые пояснения автора с использованием сторонней литературы представлены в приложении 1.

ВРЕМЯ ШЛО

Три месяца спустя Ангелина стала уже более активной и энергичной, однако в сравнении с другими детьми её возраста она всё же была не столь активна. Хотя, конечно, сравнивать её с кем бы то ни было не стоило, ведь она девочка с уже заложенным характером и жизненным тонусом, присущем лишь ей. Она уникальна. В этот период Ангелина стала более отчетливо видеть окружающий мир, с его красками, формами, людьми в нём. Темные очертания и образы теперь превратились в объекты с достаточно определенными границами и чертами.

Особенную радость у девочки вызывал её отец, Ангелина всегда улыбалась при его появлении, начинала дрыгаться и веселиться. У отца на руках она чувствовала спокойствие, уют, защищённость. Она была маленьким капитаном в большой лодке отцовских рук, чувствуя себя комфортно и спокойно. От него исходило столько тепла (физического и духовного), что даже тогда, когда вокруг было холодно, он брал её на руки и сразу же согревал её маленькое тело теплом своих рук, своим дыханием, своим сердцем.

Ангелина и её папа чувствовали огромную духовную связь друг с другом, которая с каждым днём крепла и росла, это замечала и мама, которая также имела сильную связь с ребёнком, однако эта связь была несколько иной, больше не духовной, а физической (кормление грудью). Часто мама ревновала Ангелину к папе, а папу к Ангелине, думая и говоря, что она им двоим вовсе не нужна, что чувствует себя лишь производителем молока, средством, а не целью. Отчасти, с появлением ребёнка это стало действительно так. Однако, от неё и Ангелина и муж ждали ещё и духовного напряжения, которое, к сожалению, давалось ей крайне не легко, выматывая все силы. Зачастую происходили эмоциональные срывы. Подобное состояние матери объяснялось тем, что, когда папа и доченька находились вместе, всё вокруг как будто останавливалось и переставало иметь какое-либо значение, всё, кроме их духовной близости, просто переставало существовать. Они длились в настоящем. А мама Ангелины не могла так сильно отключатся от всего суетного вокруг и так глубоко окунаться в мир ребёнка, в мир её детства, в её жизнь. Конечно, она давала ребёнку очень многое, но она не могла так сильно напрягаться духовно, как это мог делать отец, ввиду того, что он просто сильнее и самоотверженнее мамы. Всё это вызывало расстройство матери, однако отец Ангелины всегда её успокаивал, говоря, что не расстраиваться надо, а радоваться такой огромной и сильной привязанности их друг к другу. Надо принять эту безграничную любовь и духовную близость, так как это благо для всех, в том числе для матери ребёнка.

Общение с ребёнком требует огромного душевного напряжения, но это напряжение всегда положительное, всегда благотворное. Отец, находясь с ребёнком, ничем иным заниматься более не мог, да, впрочем, и не хотел.

ПЕСНЯ ПОД ГИТАРУ

Ангелина очень любила находиться с папой, играть с ним. Они оставались одни, мир и время останавливались, а моменты и эпизоды превращались в целую вечность.

– Мама куда-то ушла, и мы с папой снова остались вдвоём, здорово. Что же он мне покажет на этот раз, ведь он мне постоянно показывает что-то новое, учит меня.

Отец взял гитару, усадил Ангелину на диван, подпёр подушками со всех сторон, поставил напротив ребёнка стул, сел и принялся петь и играть свою любимую песню «Метель», группы «ДДТ». Ангелина была в полном восторге, она была удивленна и поражена, ведь она впервые слышала гитару и поющего папу. Папа с умилением и радостью смотрел на своё чадо, пел и, погрузившись в бескрайние просторы Ангелининых глаз, плакал от радости и величия переполняющих его чувств.

– Как здорово, какая приятная музыка, я чувствую, как она пронизывает меня, как она обволакивает меня и гладит. Это прекрасно, я никогда не видела папу поющим и играющим на гитаре. Он такой интересный, красивый, но почему он плачет, почему по его щекам катятся слёзы? Я не хочу, чтоб он плакал.

Внутри отца всё трепетало и надрывалось, всё возносилось в небеса и парило там, его пронизывал внутренний свет, который озаряет душу. Чувства отца и озарение передались Ангелине, она была счастлива.

Папа пропел песню ещё несколько раз, дабы продлить ощущения, родившиеся в нём и Ангелине.

Конечно не секрет, какое слово Ангелина произнесла первым, это было слово «папа».

ТРУДНОСТИ И ИХ ПРЕОДОЛЕНИЕ

В первый год жизни Ангелины отцу молодого семейства приходилось постоянно искать различного рода подработки, он брался за всё, даже участвовал в массовке на съёмках фильма по книге Варлама Шаламова Колымские рассказы. Однако основную часть дополнительных средств приносила машина – старенькая «копеечка», принадлежавшая ещё прадеду Ангелины, потом деду, а теперь отцу. Он возил студентов домой к родителям (междугороднее такси), и это приносило дополнительные деньги. Помимо этого, существенно помогали родители (дедушки и бабушки Ангелины). Особенно дедушка Лёня, он постоянно помогал финансово, даже тогда, когда помощь не требовалась, всё равно что-то выделял на поддержание молодой семьи.

Смешная зарплата сильно раздражала, но не была причиной остановок и отчаянья в становлении молодого семейства. Однако были трудности не только финансового характера, но и чувственно-эмоционального. Быть матерью для Ангелининой мамы оказалось крайне тяжёлым делом, причём не столько физически, сколько духовно. Ведь ей довольно много времени приходилось находиться рядом с ребёнком, а находиться рядом с ребёнком вне дома ей практически не удавалось, поэтому она переживала из-за недостатка общения с внешним миром. При этом стал чувствоваться возраст, годы юности прошли и наступили годы взрослой молодости, когда уже появляется больше ответственности перед людьми, особенно с появлением семьи и ребёнка.

Как сказано выше, маме было сложно напрягаться, поэтому часто возникали нервные срывы, объектом которых часто становился отец Ангелины. Однако совместными усилиями обоих родителей эти трудности удавалось переживать и оставлять в прошлом.

КАК РОДИЛОСЬ ПРОЗВИЩЕ АНГЕЛИНЫ

Как-то родители Ангелины пошли на небольшой концерт бардов, посвященный некоему мероприятию. Было много хороших и не очень хороших песен. Песни были довольно серьёзные, за исключением одной детской песенки, слова которой звучали так:

«Жук, жук, жук, жучок, вырастай в коняшку, и тогда на тебе прокачу я Машку…», так вот, услышав эти слова из детской песни в исполнении Александра Гутеля, родители Ангелины оказались в состоянии умиления, и когда концерт окончился, а они пришли домой, напевая эту забавную песенку, сами того не замечая, невольно и очень нежно стали называть Ангелину «жучок». Когда же Ангелина хмурилась и куксилась, мама и папа называли её «воинственный жук-малыш»! Это прозвище – «жучок» или «жук» – закрепилось в семье. Родители называли Ангелиночку жучком и в пять лет и позже.

СОН

Ангелина уже могла самостоятельно высвобождаться из пелёнок во время сна, раскрываясь и раскидывая руки и ноги по кроватке, причем так, как ей того хотелось.

Родители стали замечать, что во время сна Ангелина порой волнуется, всхлипывает и вздрагивает, будто бы кто-то, против её воли, выдергивал её из некоего состояния покоя и концентрированности.

– Мои глаза закрываются. Из образовавшейся темноты начинают вылетать звёзды, облака, различные образы невиданных мной доселе существ, птицы, яркие деревья, цветы и дома. Как много всего, ярко, но так хаотично. Всё внезапно появляется и исчезает, меняясь на что-то новое. Вот кораблик выплывает из темной пучины, он плывет ко мне, я жду его, и вдруг он исчезает и вместо него я вижу какого-то маленького старичка, который сидит на берегу широкой реки, на его коленях лежат гусли, по которым старичок перебирает пальцами, издавая волшебные звуки, уносящие в облака. Что ж, посижу, послушаю старичка. Но и он куда-то внезапно исчез, вместо него появилась зелёная поляна, на которой цветут невиданные растения и танцуют белокрылые лебеди. Какая красота, неподалёку от поляны стоит могучее дерево, на котором сидит маленькая птичка – соловей и напевает свою песенку. Но и эта картинка исчезает.

Да что же это такое, сколько можно, почему всё так быстро исчезает, не успев возникнуть перед моим взором? Надо разобраться, в чём тут дело. Вот какая-то дорога, пойду по ней, посмотрю куда она ведёт. Но вот и дорога пропала, я очутилась в каком-то лесу… Как здесь тихо, с веток коряжистых деревьев свисают темные лишайники, под ногами мягкий, влажный, густо-зелёный мох. А где же птицы, где животные, никого кроме меня здесь не видно и не слышно. Что ж, пойду по лесу куда глаза глядят, а глаза мои глядят прямо на лес, кроме которого здесь больше ничего нет. Ой, вот и лес исчез, и леса теперь нет. Что это, – яркий свет ослепил Ангелину, и она слегка прищурилась, когда же открыла глаза, то перед нею ничего не оказалось, только белый цвет и ничего в нём нет. – Вот это совсем не смешно, теперь вообще никаких зацепок, ни тропинок, ни дорог, ни деревьев, ни растений, ни животных, – ничего.

Нет, нет, что-то всё же появляется среди всей этой белой пустоты. Это огромный шар, который приближается ко мне, но, приближаясь, он становится уже и не шаром, он становится плоскостью, на которой находятся все картинки, которые я уже видела, и которые быстро появлялись и через некоторое время быстро исчезали. Здесь и лес, и поляна с цветами и лебедями, и белая пустота, и старичок, играющий на гуслях, и кораблик, снова плывущий ко мне. Но по краям этого круга с картинками находятся ещё два персонажа, которые сильно похожи друг на друга; единственное их отличие в том, что один полностью лысый, а у второго на голове длинный чуб волос, свисающий до самых пяток. Эти двое постояли немного передо мной, а затем стали прыгать с одной картинки на другую. При этом лысый постоянно перемещался по разным картинкам, а персонаж с чубом останавливался на картинках и подолгу стоял, насколько это было возможно: ведь лысый, постоянно перемещаясь и прыгая по картинкам, всё время его сбивал и перебрасывал на другую картинку, где персонаж с чубом снова старался задержаться, но ему не удавалось.

– По-моему, я начинаю понимать, в чем тут дело. Я думаю, что персонажу с чубом нужна помощь, но как ему помочь, – ведь я не знаю даже его имени, может, он мне сам скажет, как ему помочь?

Ангелина подошла ближе к приблизившейся плоскости и окликнула персонаж с чубом.

– Эй, приятель, кто вы такие? Я вижу, ты слабее своего противника, но более симпатичен мне, ведь ты, как и я, пытаешься насладиться отдельными картинками, узнать их и остановиться в них, прочувствовать их полноту и красоту.

– Мы две ипостаси времени, я – это время момента, а мой лысый собрат – это время бегущее, время уносящихся вперёд часов, которые невозможно остановить. Лишь я способен ненадолго заменить его и дать моменту прожить целую вечность настоящего, вечность длящегося мига. В вашем мире мы тоже живём. Время бегущее, время часов, его как бы видят многие и живут по его законам, его ценят и за ним бегут. А вот я живу в вас, и меня редко замечают, а потому я более слабый и практически неизвестный и не почитаемый. Я люблю настоящее, его полноту, неожиданность и живость, а мой собрат постоянно бежит в будущее, при этом практически полностью нивелируя настоящее. Мы оба очень важны, от нас очень многое зависит, но, к сожалению, в твоём новом мире на меня практически не обращают внимания. Меня замечают лишь некоторые творческие люди, часть психически больных людей, практически все дети, начиная с самого их рождения и, примерно, до семи лет, старцы и некоторые восточные народы (не все их представители). Однако, моему собрату в твоём новом мире уделяют гораздо большее внимание, его чтят и живут по его законам большинство людей. Даже ваше образование, главным образом, нацеленно трансформирует детское ощущение времени, дискредитируя настоящее в угоду будущему и с уважением к прошлому. Так что я проигрываю постоянно под гнётом вашего выбора не в мою пользу.

– Я хочу тебе помочь, но не знаю как, скажи, что мне нужно сделать? Могу ли я вообще тебе помочь? И сможешь ли ты потом помочь мне? – обратилась Ангелина.

– Да, Ангелина ты мне действительно можешь помочь. Подойди ко мне ближе и в тот момент, когда меня снова столкнут на другую картинку, схвати меня за мой длинный чуб и держи крепко, не отпускай, тогда в следующий раз меня будет уже не столкнуть. И если тебе удастся помочь мне, я тут же помогу тебе насладиться картинами. Да, кстати, меня зовут Кайрос, а моего приятеля зовут Хронос.

Ангелина подошла ближе и в момент, когда Хронос толкнул Кайроса, а тот упал на новую картинку, крепко схватила его за длинный чуб.

– Ура, – воскликнула Ангелина, – у меня получилось.

Кайрос стоял лицом к ней и с благодарностью улыбался. Теперь и Ангелина и он могли беспрепятственно наслаждаться картиной, представшей перед ними – это была поляна с цветами и белокрылыми лебедями, которые танцевали под дивную песню соловья, сидящего на близко растущем старом дереве.

– Благодарю тебя за помощь, Ангелина. – молвил Кайрос.

– И тебе моё благодарственное слово, за возможность наслаждаться картинами, наслаждаться настоящим.

Ангелина чуть-чуть ослабила руку, в этот же момент подлетел Хронос и с силой толкнул Кайроса. Ангелина в последний момент заметила его приближение и изо всех сил сжала чуб Кайроса в своём маленьком кулачке…

Ангелина проснулась.

ЗНАКОМСТВО С НОВЫМ

Родители, особенно папа, показывали доченьке много нового, яркого и интересного, но вот загвоздка, – Ангелина не успевала насладиться всем до конца, ей на это не хватало времени, а точнее, её постоянно знакомили с чем-то новым, выдёргивая её из состояния знакомства с новым. Но вот опять.

– Я люблю играть с папой и мамой, они такие нежные, такие интересные, постоянно мне что-то показывают, поют песни, рассказывают сказки. Вчера мне в кроватке подвесили яркую музыкальную карусель, на которой катаются маленькие цыплята и поют песенки. Мне очень нравится эта карусель. Мне нравится теперь просыпаться и смотреть на неё, причём мне больше нравится рассматривать её тогда, когда она не двигается. Все цыплята на ней разного цвета, они все красивые, каждый по-своему. Я люблю их рассматривать. Вот этот жёлтенький цыплёнок имеет маленький гребешок и оранжевые лапки, у красного открыт клюв, он, наверное, что-то поёт, синего, видимо, немного потрепало на ветру, он такой взъерошенный и смешной, зелёный …

За дверью послышались шаги, в комнату вошёл папа, увидел проснувшегося ребёнка и начал говорить приятные на слух слова, затем подошёл к кроватке, нежно поцеловал Ангелиночку в лоб, завел карусель и стал играть с Ангелиной. Цыплята начали двигаться под музыку.

– Нет, не включай, пожалуйста, карусель, я очень хочу внимательно посмотреть на зелёного цыплёнка, на его отличия, я хочу придумать для него историю, а потом пусть катается под музыку на карусели.

–Эх, ну вот, зелёного мне не дали рассмотреть, он под музыку начал двигаться и бежать по кругу, и теперь я никак не могу рассмотреть его внимательно.

Ангелине пришлось сильно напрягаться и приспосабливаться к движущейся карусели, чтобы рассмотреть не до конца изученного зелёного цыпленка.

Со временем Ангелина начала улавливать фигурки в движении и рассматривать их не только в покое, но и когда они двигались. Но как только ей удалось привыкнуть к существующей, привычной, движущейся под музыку карусели с цыплятами, в один из дней она проснулась и вместо цыплят на карусели обнаружила каких-то зайчиков, мишек разного цвета.

Папа Ангелины просто договорился со своими знакомыми поменяться каруселями, думая, что детям будет интереснее с новыми игрушками-каруселями. Однако так думали только взрослые.

– Куда же подевались мои цыплята, я их уже знала, у каждого из них была своя история, придуманная мной, они весело кружились под красивую и добрую музыку, они мне нравились. А сейчас появились какие-то зайки, мишки, откуда они взялись? Как же всё-таки быстро и неожиданно всё вокруг меняется в этом мире.

В комнату вошёл папа, он подошёл к кроватке, посмотрел на Ангелину, она уже не спала. Тогда он завёл шарманку, стала доноситься незнакомая мелодия, отличная от мелодии цыплят, мишки и зайки стали кружиться под неё. И снова мир Ангелины изменился.

Почти каждый день Ангелину выносили на прогулку, она сидела или лежала в коляске, закутанная в пеленки и одеяла, над нею висела знакомая ей погремушка, которая была полностью изучена Ангелиной. Погремушка тихонько побрякивала и издавала привычные звуки. Ангелине нравилось внимательно рассматривать погремушку и слушать её. Но иногда и во время прогулок случались частые изменения в её маленьком и огромном мире, а именно: появление чьей-либо совершенно незнакомой физиономии, говорящей писклявым и слегка смешным голосом различные, как этой физиономии казалось, ласковые и приятные слуху ребёнка слова. Хотя, на самом деле, они были так же непривычны и незнакомы ребёнку, как и вся физиономия непрошенного гостя, который безо всякого особенного предупреждения и церемоний рвался в устоявшееся мировое пространство Ангелины, в мир её коляски и погремушки, которую катили давно знакомые и очень приятные люди (родители). Происходит резкое вмешательство в её временное пространство кого-то совсем незнакомого, брюзжащего существа, которое быстро появилось и также быстро исчезло.

– Как же хорошо на улице. Меня везут в моей любимой коляске. Всё вокруг тихо и спокойно. Папа с мамой тихонько разговаривают между собой, погремушка слегка побрякивает и колышется в такт движениям коляски. Я знаю практически все звуки, которые она издаёт при колебаниях, я даже могу их угадывать и соединять в мелодию. Всё мило и привычно, всё, по-моему, я засыпаю. Так, а почему звуки стихли, почему коляска остановилась, неужто прогулка была такая короткая? Обычно мы гуляем дольше. Дай-ка я открою глаза и посмотрю, что там происходит. Ой, кто это? Да ещё и приближается ко мне. Какой ужас, существо раскрыло пасть и обнажило свои, слегка коричневатые, зубы, издавая при этом противные пискляво-картавые звуки, которые вызывают у меня полное непонимание, страх и даже некоторое отвращение. И почему она (это всё-таки женщина) ко мне лезет и что-то там вопит, я-то здесь вообще причём? Так, ситуация выходит из-под контроля, пора призывать на помощь моих родителей: Уа, уа, уа. Хе, сработало, неизвестность, в виде незнакомой и повизгивающей физиономии, удалилась и ко мне стала приближаться мама, которая начала меня гладить по щёчке, напевая приятную мелодию. Знакомый мне мир снова вернулся. Визжание и брюзжание закончилась. Ура, враг изгнан из моих владений, победа.

О ЗНАКОМСТВЕ С БАБУШКАМИ И ДЕДУШКАМИ

Бабушка Нина, которая жила в городе Ковдор, чуть ли не с самого начала рвалась к внучке, чтобы увидеть её и понянчиться с нею. Дедушка Лёня, также живший в Ковдоре, был несказанно рад появлению внучки, но, несмотря на своё огромное желание встретиться с ней, был достаточно сдержан и поставил для себя ограничение в три месяца (чтобы не заразить новорожденного чем-либо), после которого он навестит молодое семейство и понянчится с родившимся ангелком.

Бабушка Надя и дедушка Витя, живущие в том же городе, что и Ангелина с родителями, имели больше возможностей встречаться с внучкой; этой возможностью чаще пользовалась лишь бабушка: она чуть ли не два-три раза в неделю приходила и справлялась как дела, давая некоторые советы. Впрочем, Б.Нина также постоянно давала советы по телефону.

Налаживание контакта с женщинами у Ангелины проходило проще и смелее, чем с мужчинами, и это проявилось с самого рождения, видимо оттого, что женщины от природы более нежные, мягкие, ласковые, чувственные… в отличие от большинства мужчин. А всё это очень чётко чувствуют маленькие дети, которых просто пронизывают все флюиды и вибрации, исходящие из внешнего, чуждого пока для них мира. Ангелина не была исключением, мало того, её чувственное восприятие мира было настолько тонким, что многие вибрации, которые могли не заметить другие, для неё казались очень существенными (это сохранилось и при дальнейшем взрослении). Исключением в мире мужчин был лишь отец Ангелины, который с самого рождения стал для Ангелины всем, рядом с которым всё остальное мгновенно меркло и переставало быть сколь-либо значимым.

Мысли Ангелины при встречах с дедушками и бабушками:

– Кто эта пожилая женщина? Она так часто приходит к нам в дом и всё что-то говорит, говорит. Порой ненадолго остаётся со мной. Почему? Она обращается ко мне и называет себя моей бабушкой. А что такое бабушка? Непонятно. При этом она говорит, что она не просто бабушка, а бабушка Надя. Будто бы это хоть как-то может прояснить для меня ситуацию. Странные они здесь. Но она мне нравится, у неё тихий, приглушенный голос, довольно мягкий и приятный на слух. Она часто поёт мне песенки, прям как мама. Ну что ж, бабушка так бабушка. Пусть приходит, тем более, я так понимаю, она будет приходить постоянно. Мне нравится её общество.