Текст книги "Потепление. Книга 3"

Большинство из возвращавшихся с юга птиц обычно старались селиться поближе к прошлогодним местам их гнездования. Но в нынешнем году для многих из них это не представлялось возможным. Огромный участок земли от самого побережья Дайны и до центральной поляны, в пределах которого эти птицы ежегодно вили гнезда, так не смог восстановиться после прошлогодних пожаров и теперь представлял собой поросший травами пустырь с мертвыми деревьями, местами покрытыми мхом и лишайником. Только с приходом весны здесь начали давать ростки первые молодые кустарники, сумевшие приспособиться к удобренной золой и пеплом почве. Но этих кустов для витья гнезд перелетным лесным птицам оказалось недостаточно. Поэтому они стали гнездоваться в других местах, перебираясь в густонаселенную центральную часть леса или же оседая в тихих и мирных окраинах на севере или востоке.

Не меньшее огорчение у вернувшихся с юга птиц вызвал и нынешний глава леса. Хотя большинство из них предпочитало не обращать внимания ни на действия Демида, ни на те порядки, которые установились при нем в лесу. Активная жизнь по прибытии в родные края, обустройство гнезд и поиск пары имели первостепенное значение для перелетных птиц весной.

К всеобщему удивлению, уже в марте в родные края вернулись и кукушки с ласточками. Как оказалось, преждевременному прилету этих птиц нашлось свое объяснение.

– Забот у тебя, Демид, сейчас однозначно прибавится, – предостерег медведя Натан. – Не лишним будет позаботиться о твоей репутации, пока не взялись за нее перелетные птицы.

– Я не намерен оправдываться перед какими-то там пернатыми сплетницами. Пусть голосят что хотят.

– Если зимой твои выходки еще как-то и оставались незамеченными, – вмешалась Регина, возмутившись упрямством медведя, – то теперь можешь не сомневаться, – все тайное станет явным.

Натан вкрадчиво посмотрел на медведицу. Та заметила, но решила проигнорировать этот настойчивый взгляд вожака.

– Что ты так уставился на нее? – раздраженно спросил у волка Демид.

– Скажи ему, Регина. Лучше мы это сделаем, чем кто-либо еще.

– Что сказать?

Медведица виновато опустила голову, так ничего и не ответив.

– Твой брат жив, – наконец признался Натан.

Демид тотчас же переменился во взгляде. Он резко отвернулся в сторону и уставился на первое же попавшееся дерево. При этом ни Регина, ни Натан не решались предположить, как именно отреагировал на эту новость медведь.

– И где он? – подозрительно спокойным голосом спросил косолапый.

– Мы его упустили.

– Что значит вы его упустили? – Демид обернулся к медведице и бросил на нее суровый взгляд. – Почему ты мне не рассказала об этом раньше?

– Я не хотела тебя расстраивать. Думала, что мы справимся и без тебя. И ты об этом ничего не узнаешь.

– Да ты хоть знаешь, чем это всем нам может грозить? – фыркнул медведь, раздраженно ударив лапой по земле. – Ты мне о каких-то там птицах толкуешь вместо того чтобы обсуждать куда более важные темы.

– У меня такое ощущение, что ты хочешь примирения с ним, – эмоционально выпалила Регина в ответ на нападки самца.

– Даже если и так. Это уже не имеет никакого значения, – буркнул Демид и перевел взгляд на волка. – Кто ему помог?

– Зубр, – ответил Натан.

– И вы не могли справиться с медведем и зубром?

– С ними-то они может и справились бы, если бы не Марат и его стая, – вступилась за волка Регина.

– Марат? Он вроде как на восток подался.

– Подался. Но кое-кто его предупредил… – Регина тут же занервничала, опасаясь вызвать еще больший гнев у самца.

– Кто? – строго спросил Демид, предполагая, о ком идет речь.

– Сара.

– А я тебя предупреждал! – с прежней ненавистью начал медведь. – Говорил же тебе, что ей нельзя доверять!

– Да, я виновата. Прости меня.

– Мерзкая ворона! И как это у них так выходит все провернуть…

– Поэтому я тебе и говорю, что с птицами надо быть осторожнее. Они видят больше, чем видим мы, они слышат больше, и они…

– Добрый день, – внезапно прокричала с ветки соседней березы Лея.

Все трое тут же насторожились и обернулись на голос кукушки.

– Ты не вовремя, – буркнула Регина, исподлобья взглянув на птицу.

– И что это вы все поприлетали так рано? – полюбопытствовал у кукушки Натан.

– Вынуждена вас огорчить, – спокойно ответила хищникам Лея. – На это есть причины.

– Убирайся отсюда! – рыкнул на птицу Демид. – Нам нет дела до тебя и тебе подобных.

– Постой, – вмешалась медведица. – Дай ей сказать.

– Как раз таки самое время прислушаться к таким, как я, – урезонила медведя Лея. – Если не хотите, чтобы вас застали врасплох.

– О чем она говорит?

– Будь любезен, помолчи! – успокоила самца Регина и перевела взгляд на кукушку. – Продолжай. Что ты хотела рассказать нам?

– Сама я точно не знаю. Но, по слухам, в мире произошло нечто такое, что в скором времени может отразиться на всех нас.

– И что же такое произошло? – поинтересовался у кукушки Натан.

– Говорят, что где-то на экваторе произошло мощное извержение вулкана.

– Да, я тоже слышал об этом, – поддакнул птице вожак.

– Где мы, а где этот вулкан, – проворчал Демид.

– Да заткнись ты уже наконец! – рявкнула на косолапого разнервничавшаяся медведица.

– Когда это произошло? – продолжил расспрашивать птицу Натан, не обращая внимания на ссору медведей. – Каковы последствия для нас?

– Не могу сказать наверняка. У всех разные мнения, разные взгляды на произошедшее. Сложно предугадать, как будут дальше развиваться события. Но, вполне вероятно, последствия извержения этого вулкана доберутся и до нас. Ходят слухи, что уже прямо сейчас толпище беженцев идет на север.

– Как думаешь, ждать ли нам гостей в ближайшее время? – обратился Натан к приутихшей медведице.

– Откуда мне знать? Все будет зависеть от масштаба бедствий…

– Колоссальные, – решительно ответила медведице Лея. – Боюсь, что мне, как и многим другим перелетным птицам, о юге на ближайшие годы можно забыть.

Внезапно все стихли и уставились на кукушку. Кроме Демида, который стоял в стороне и нервно ухмылялся. Его абсолютно не волновали известия об извержении вулкана и его последствиях. Все, что его тревожило сейчас, так это известия о том, что Нагил жив. Демид больше всего боялся встречи с братом. С братом, которого он предал, и которому теперь вновь придется посмотреть в глаза.

Глава 4

Невозможно предугадать поведение природы в тех местах, которые изобилуют разнообразием ландшафтов и восхитительными живописными пейзажами. Край цветущих гор был одним из таких мест. Просторные засушливые степи, упиравшиеся в высоченные скалы с одной стороны, и обширные долины рек и озер с растущими по их берегам хвойными лесами с другой, – все это выглядело завораживающе и в то же время не могло не настораживать. Ни грозных кратеров вулканов, ни следов зверств стихийных ветров. С высоты птичьего полета, как и из потайных глубин пещер и ущелий этот край казался пугающе миролюбивым.

Весной край цветущих гор преображался до неузнаваемости. Во многом этому способствовал маральник, – неприхотливый цветок с притягательной внешностью, придававший окрестностям гор чарующий сиреневый оттенок. Между тем это уникальное для края растение представляло немалую угрозу для местных обитателей, потому как его листья и ветки являлись ядовитыми и смертельно опасными для них. Невнимательная пчела, искушенная дурманным ароматом нектара, или же отбившийся от стада неопытный баран нередко становились жертвой обаяния этого цветка.

В этом году маральник начал цвести раньше обычного. Еще даже снег не везде успел сойти, а на склонах гор и по берегам рек уже пестрели лиловые лепестки этих обаятельных цветков, наполняя весенним ароматом высокогорный чистый воздух. Этот характерный аромат и учуяла сейчас Зея, выбравшаяся в горы на вечернюю прогулку.

В краю цветущих гор молодая тигрица оказалась по воле случая. Ей вместе с приятелем удалось покинуть родной край еще до того, как он ушел под воду. В последующем вся борьба за выживание молодой пары сводилась к тому, чтобы обзавестись собственной территорией, которая подходила бы им не только для охоты, но и для выведения потомства.

Миграция далась нелегко Зее. Мало того что тигрице приходилось охотиться в незнакомых местах, чтобы выжить, так еще при этом она носила под сердцем тигрят. Выживанию молодой матери во многом поспособствовал отец детей, который вопреки природному инстинкту все это время находился рядом с ней. Вместе они вынесли те испытания, которые выпали на их долю во время долгих скитаний по суровому северу.

После нескольких утомительных месяцев, проведенных в тайге, тигры благополучно добрались до края цветущих гор. Здесь Зея родила. И здесь же молодой семье предстояло попробовать начать новую жизнь. Освоить новые территории для охоты и вырастить новое поколение тигров. Но судьба распорядилась иначе.

Накануне Зее пришлось пережить смерть самца. Тигр погиб во время охоты на горных баранов. В тот день хищнику довелось познакомиться с необычными местными обитателями, образ жизни и поведение которых не только пробуждали любопытство, но и внушали страх. На самого барана тигр так и не осмелился охотиться из-за внушительных размеров зверя и размеров его рогов. Вместо этого он попробовал выкрасть овцу из его стада.

Тигр благополучно выбрал место для засады у подножия скалы и внимательно наблюдал за стадом, выжидая подходящий момент для атаки. В это же время рядом с гаремом барана крутились и другие самцы в надежде заполучить расположение одной из его овец. Вожаку стада постоянно приходилось отвлекаться на них. Он вставал на дыбы и отчаянно несся на другого самца с выставленными рогами. Ударяясь ими о рога соперника, вожак тут же начинал разгоняться для следующего удара, если тот не отступал.

Неуступчивый баран поначалу вызвал у тигра двоякое впечатление. С одной стороны, мяса такого упитанного зверя могло бы хватить на несколько дней. С другой стороны, он не хотел бы оказаться у столь самоотверженного зверя на пути. В конце концов, насмотревшись на выяснение отношений между баранами, тигр переключил внимание на овец.

Некоторые из самок внимательно наблюдали за противостоянием их вожака с другими баранами. Другие старались держаться подальше от места событий. В какой-то момент после очередного столкновения баранов лбами находившиеся поблизости самки неожиданно переполошились и бросились бежать. Остальные незамедлительно последовали их примеру.

Тигр был готов к этому. Он выскочил из засады прямо на пути у бегущих овец и попытался схватить одну из них. Однако те не растерялись и все разом пустились в бегство от хищника в горы, ловко перескакивая с камня на камень.

Упустив овец, тигр не сдался и решил сосредоточиться на вожаке, который бежал вслед за стадом. Хищник бросился навстречу барану в надежде перехватить его прежде, чем тот взберется повыше. Но проворный баран вовремя заметил тигра и, увернувшись от его атаки, быстро вскочил по камням на скалу.

Тигр так и остался на уступе скалы, с досадой наблюдая за уходящим от него по камням бараном. Когда тот скрылся из виду, хищник развернулся и, непроизвольно чихнув от попавшей в нос пыли, потихоньку начал спускаться с горы.

Но стоило только тигру чихнуть во второй раз, как в тот же миг рядом с ним неожиданно упал небольшой камень. А уже через несколько секунд после этого сверху донесся гул бьющихся о скалы других камней. Поняв, что происходит, хищник тотчас же устремился вниз, прыгая с уступа на уступ. Но до земли он тогда так и не успел добраться.

Тигр попал под камнепад, вызванный удиравшим от него стадом. Полученные при этом травмы оказались смертельными. Зея нашла его уже в бездыханном состоянии. Для нее и тигрят это стало настоящей трагедией. Она осталась одна на незнакомой земле. Напуганная и растерянная. В тот день она лишилась самца, на которого могла положиться, которому было небезразлично выживание тигрят.

С тех пор Зея старалась придерживаться территории, на которой до этого охотился ее самец. Для молодой матери было крайне важно облегчить поиск добычи, чтобы еще и успевать присматривать за подраставшими детьми. Для этого она решила поселиться рядом с рекой, поближе к месту водопоя зверей. Логово хищница устроила в одной из прибрежных пещер. Таким образом, теперь она могла охотиться из засады на приходивших к водопою зверей и в то же время не отходить далеко от тигрят.

В некоторых местах Зея все еще чуяла запах тигра, и для нее это было невыносимо. Как бы хищница ни старалась привыкнуть к тому, что ее самца больше нет, она снова и снова возвращалась к воспоминаниям о проделанном вместе с ним пути из родного края. В такие моменты цветущие горы блекли в ее глазах. Где-то внутри Зея понимала, что все эти места никогда не станут для нее родными. Однако же они могли бы стать родными для тигрят. И теперь именно от нее зависело, выживут они здесь или нет.

Случайная встреча с местными медведями могла плохо закончиться для Зеи и ее детей. Поэтому она старалась выходить на охоту только после заката. Успокаивало тигрицу разве только то, что в этом крае ее детям не угрожала опасность встречи с другими тиграми. Так она думала вплоть до сегодняшнего вечера.

Тигр появился на противоположном берегу реки совсем неожиданно. Поначалу Зея даже отказывалась верить собственным глазам. Тень хищника при тусклом свете луны выглядела столь же иллюзорно, как и ее воспоминания о погибшем самце. Но едва хищник взошел на прибрежный камень и повернул голову в ее сторону, молодую тигрицу тут же охватил страх.

Этот тигр выглядел гораздо крупнее ее погибшего самца и вел себя куда более непредсказуемо. Заметив на противоположном берегу самку, он не раздумывая бросился в воду и поплыл в ее сторону.

Зея в оцепенении простояла на берегу вплоть до того момента, пока самец не переплыл реку. Убежать она не могла, потому как рядом находилось ее логово с тигрятами. И теперь ей оставалось только одно: защищаться.

Едва тигр вышел из воды, как Зея тут же обнажила острые клыки и предостерегающе зашипела на него. Самец не стал провоцировать ее и послушно остановился, даже не успев отряхнуть намокшую шерсть.

В какой-то момент Зея заметила, что тигр уже не смотрит на нее. Это ее еще больше насторожило, особенно после того, как она внезапно услышала за спиной робкое мяуканье тигренка.

Выбравшиеся из логова тигрята оказались на берегу реки в самый неподходящий для этого момент. С их появлением Зея начала вести себя еще агрессивнее. Зашипела, сделала шаг вперед и швырнула в тигра горстку песка лапой, вынудив того отойти обратно к реке.

Реакция самца удивила Зею. Атакованный ею тигр не предпринял никаких ответных действий. Лишь слегка наклонил голову и неуклюже попятился. Хищник повел себя так, словно хотел принести ей извинения за доставленное беспокойство.

Опасения Зеи оказались напрасными. Перед ней сейчас находился Амур, – тигр, который вот уже несколько недель не переставал грезить о встрече с ему подобными. Он прошел немалый путь, движимый надеждой и слухами. И вот теперь, когда, казалось бы, все мучения и терзания остались позади, когда наконец-таки пропал страх одиночества в этом мире, Амур дал волю эмоциям. Ему не терпелось поделиться радостью с тигрицей, но та не разделила с ним этой радости. Хищница была в ярости и уже готовилась наброситься на него.

– Постой, – поспешил сказать Амур, виновато взглянув на приблизившуюся к нему самку. – Я вовсе не…

Но Зея не слышала в его словах раскаяния. У матери уже настолько обострился защитный инстинкт, что она сейчас не могла довериться даже собственным глазам и ушам. Тигрица обнажила клыки и, встав на задние лапы, сделала предостерегающий выпад в сторону незнакомца.

Амур пребывал в полном недоумении. Каждый его встречный шаг самка воспринимала как угрозу. И все попытки наладить с ней общение оказались тщетными.

В конце концов Амур уступил, не став провоцировать самку на еще большую агрессию. Поумерив радость от встречи с ней, тигр отошел в сторону и встал напротив скучавшей на небе одинокой луны.

– Убирайся отсюда! – ненавистно рыкнула ему вдогонку тигрица.

– Даже не подумаю, – недовольно буркнул Амур. – Я слишком долго искал вас, чтобы сейчас вот так взять и уйти.

– Искал нас? – самка вопросительно уставилась на тигра. – Да кто ты такой? И что тебе от нас надо?

– Ты и впрямь думаешь, что я способен навредить тебе и твоим детям, – Амур резко обернулся к самке и бросил на нее сердитый взгляд. – Навредить единственным тиграм, с которыми мне посчастливилось встретиться за последнее время?

– По твоему поведению можно подумать, что так и есть.

– По моему поведению? Может, прежде чем бросаться песком и истерично шипеть, для начала надо бы попробовать выслушать? Я разве похож на того, кто так и жаждет разделаться с тобой и твоими детьми?

– Еще как похож, – грубо сказала Зея.

Амур отвернулся от самки, так ничего и не ответив.

– Знаю я вас, самцов, – словно оправдываясь, добавила хищница.

Тигр по-прежнему не реагировал. Не спеша подошел к реке, сделал пару глотков и, лениво потянувшись, прилег.

Зея не сводила глаз с самца, пока тот не улегся. Затем она подошла к детям, осторожно схватила зубами одного за загривок и поволокла к пещере, в которой находилось ее логово. Другой тигренок послушно проследовал за матерью.

Через какое-то время Зея вернулась к реке. Амур все еще лежал на берегу, опустив голову на песок, и хмуро смотрел куда-то вдаль.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что искал нас? – спросила у насупившегося хищника Зея.

Амур поднял голову и обернулся к тигрице. Провел хвостом по песку и, возмущенно фыркнув, вернулся в исходное состояние.

– Ты много тигров здесь встречала? – нехотя пробурчал самец после нарочитого молчания.

– Ни одного, – уверенно ответила Зея. – Кроме…

Амур заинтригованно взглянул на запнувшуюся хищницу.

– Нет, – добавила та. – Не встречала.

– Наверное, потому что тигры сейчас на грани вымирания, – строго сказал Амур и тут же отвернулся от самки.

– Прости, если обидела, – Зея подошла поближе к тигру. – Просто у вас, самцов, обычно враждебное отношение к чужим детям, я это знаю не понаслышке.

– Много чего изменилось за последнее время. Вместе с тем изменились и мы, – тигр вскочил на ноги и, встав напротив хищницы, прямо спросил: – Ты здесь одна?

– Да. С недавних пор. Только я и мои дети.

Амур пытливо взглянул в глаза тигрице.

– На днях их отец трагически погиб, – объяснила тигру самка. – Он попал под камнепад во время охоты на горных баранов.

– Соболезную.

– Он привел меня в эти края. Он заботился все это время обо мне. Без него я бы не выжила, – взволнованно прорычала Зея. – Теперь я и не знаю, как быть дальше.

– Уверен, жизнь в этих краях не сильно отличается от жизни в наших родных местах.

– Я еще даже толком не охотилась здесь. А у меня двое детей, которые еще совсем маленькие.

– Я помогу тебе здесь освоиться, – неожиданно для самки заявил Амур. – Только пообещай мне, что ты больше не будешь швырять в меня песком.

– Ты же меня впервые видишь, – Зея с подозрением уставилась на самца. – Зачем это тебе?

– Еще недавно я думал, что совершенно одинок в этом мире, – эмоционально начал Амур, сосредоточив взгляд на самке. – Мне повсюду мерещились полосатые спины тигров, слышался их рык. Я днями бродил по наводнившимся окрестностям Темной реки и все надеялся, что кто-нибудь из них вдруг появится передо мной или за мной, выскочит из кустов, зарычит или даже набросится на меня, чтобы оспорить территорию для охоты или побороться за кусок мяса. Время шло, и с каждым днем эта надежда становилась для меня все более призрачной. В конце концов, я смирился и перебрался на соседний полуостров, чтобы покончить с иллюзиями. И уже оказавшись на полуострове, я узнал о вас. Тогда это были всего лишь слухи, но для меня и этого было достаточно, чтобы вернуться на большую землю и проделать такой долгий путь. И вот я здесь, стою и вижу на другом берегу реки полосатую спину…

– Наверняка же еще кто-то выжил, – обратилась к призадумавшемуся тигру Зея.

– Если и выжил, думаю, мы с ними еще нескоро встретимся.

Затаив дыхание, тигрица украдкой взглянула на самца. Для нее он по-прежнему являлся таинственным незнакомцем, хоть и с благими намерениями. И все же она поверила ему. От безысходности. Прежде Зея никогда не согласилась бы на такое. Но теперь все было иначе. Это был чужой край, а в чужом краю даже незнакомый тигр отныне всегда будет ассоциироваться у нее с чем-то близким и родным.

* * *

К середине весны обитатели западной равнины стали наблюдать довольно странные для их местности явления. Солнце теперь неимоверно ярко озаряло небо на закате, при том что грело уже не так сильно. В течение дня без всякой на то причины мог появиться беспросветный сухой туман, который, в свою очередь, нередко приводил к преждевременным сумеркам. При этом ни ветер, ни дождь не могли разогнать его.

О возможных причинах столь необычных явлений природы с особым пристрастием продолжали твердить перелетные птицы, которые по тем же причинам преждевременно вернулись с юга в этом году. Однако из местных мало кто обращал внимание на их разговоры о катастрофических последствиях извержения вулкана на экваторе: уж слишком далеко от севера развивались те события.

Все изменилось, когда в начале мая на западной равнине неожиданно выпал снег. Снег не являлся диковинкой для северян, но никто из них не ожидал увидеть его так скоро в этом году. А после нескольких морозных ночей подряд их легкое удивление быстро переросло в беспокойство. Одни всерьез задумались о смене шерстяного покрова, другие бросились наспех утеплять норы и гнезда.

К тому времени на юге уже практически не осталось места, которого не коснулись бы последствия извержения вулкана. Джакоба преобразила до неузнаваемости земли континента. Благодатная долина озер теперь походила на долину смерти. Ни густой благоухающей растительности, ни живописных лазурных водоемов. Повсюду виднелась холодная мертвая земля, выжженная лавой и усыпанная вулканическим пеплом.

На многие километры от долины озер существенно похолодало. Этому способствовала сильная концентрация в атмосфере сернокислых аэрозолей, образовавшихся из-за большого выброса пепла и вулканических газов. Стихийные изменения климата, в свою очередь, привели к массовой миграции зверей и птиц, которым теперь угрожал не только голод, но и холод.

Многочисленные обитатели долины озер в поисках еды и питьевой воды разбрелись по всему континенту. Толпы беженцев заходили в тропические леса, выстраивались по берегам рек и озер, искали убежище в травяных саваннах и даже в засушливых пустынях. При этом у некоторых из них уже после нескольких дней с момента извержения вулкана начали возникать серьезные проблемы с акклиматизацией.

Особенно не повезло подавшимся на север зверям и птицам. Солнце они здесь видели довольно редко. Облака пепла в том или ином виде неотступно преследовали их, производя устрашающее впечатление. Антилопы и зебры в спешке преодолевали огромные расстояния, напуганные и разобщенные. При этом всякий раз, подходя к водоему, они с опаской оглядывались по сторонам, дабы убедиться в отсутствии слегших с отравлениями местных обитателей.

Наибольшее подозрение у всех здесь вызывала Самира, которая несла свои воды от самой долины озер. Несмотря на то, что река являлась главным, а порой и единственным источником питьевой воды в этих краях, утолять жажду в ней решался далеко не каждый беженец.

Уцелевшие после первых дней катастрофы жирафы, носороги и буйволы неохотно покидали долину озер. Не привыкшие к дальним странствиям, они старались не уходить далеко от родных мест, надеясь на скорое возвращение к прежней жизни. Между тем тучные облака пепла, продолжавшие сгущаться над их головами, и все новые смерти из-за отравленной воды или усталости сильно влияли на их эмоциональное состояние. Многие не выдерживали подобных потрясений и, лишаясь надежды, так и умирали в долине.

Слоны оказались более рассудительны. Они старались уйти как можно дальше от долины озер, чтобы обезопасить себя от последствий извержения вулкана. При этом чем дальше они отходили от долины, тем отчетливее понимали масштаб трагедии.

Через несколько дней после пробуждения Джакобы птицы начали распространять слухи о том, что пепельные облака добрались и до северной пустыни, погрузив ее песчаные дюны во мрак. Многие сходили с пути, теряя последнюю надежду на спасение. В конце концов это привело к тому, что мигрировавшие на север звери и птицы стали умирать еще чаще, причем не столько от внешних факторов, сколько от безысходности.

Куда более приспособленными к выживанию на терпящей бедствие земле оказались хищники. В первые часы извержения грозного вулкана сотрясавшаяся под ногами земля и вырывавшиеся из горы бурные потоки лавы и пепла волновали их куда больше, чем голод. Однако затем инстинкты все же дали знать о себе. Привычки, нравы и устои хищников как нельзя лучше подошли для борьбы за выживание в нынешних реалиях. В неразберихе, вызванной спешкой спасавшихся из долины озер зверей, матери часто теряли из виду детей, которые становились легкой добычей для гепардов или леопардов, а вожакам стад и табунов не всегда удавалось защитить слабых и раненых от львов или гиен.

Активно продолжали извлекать выгоду из произошедшей катастрофы и падальщики. Помимо халявных остатков добычи хищников, они охотно питались трупами отравленных зверей, которых находили по берегам водоемов после очередного выпадения кислотных дождей.

По мере того как беженцы приближались к пустыне на севере континента, они все активнее начинали стягиваться к Самире, – единственной реке, которая могла провести их через мертвые пески к побережью Узкого моря. Желающих идти дальше на север к тому времени заметно поубавилось. Одни, полагаясь на собственное чутье, в последний момент отказывались заходить в огромную и смертельно опасную пустыню и разбредались по ближайшим саваннам и лесам, другие выбирали менее рискованные окольные пути.

Гектор и его прайд от самой долины озер старались придерживаться берегов Самиры. Однако на полпути до побережья Узкого моря лев неожиданно принял решение уйти на восток. За ориентир глава прайда взял правый приток реки, к которому они свернули не доходя до самой пустыни.

Чутье подвело Гектора. Хотя облака пепла в окрестностях правого притока Самиры и не выглядели столь устрашающе, как они выглядели в долине озер, тем не менее, на местный климат и местных обитателей они сумели оказать серьезное влияние. В воздухе тут повсюду витали нервозность и страх. Нехватка солнца и надоедливая пепельная пыль создавали невыносимые условия для жизни как травоядных зверей, так и тех, кто привык охотиться на них.

Самки больше не пытались перечить главе прайда. Они покорно шли за львом, оправдывая его действия неизбежностью в сложившейся ситуации. С каждым днем Гектор становился все более раздражительным и грубым, воспринимая любое их замечание как неповиновение или угрозу.

В то же время Гектор заметно подобрел к сестре, чем даже вызвал у нее недоумение. Эльса привыкла видеть брата высокомерным, невозмутимым, уверенным в собственной правоте. Теперь же он не только прислушивался к ее мнению, но и предоставлял ей право определять их дальнейшие действия.

– Даже не знаю, остались ли на континенте места, до которых еще не успел добраться этот проклятый пепел, – уставившись на небо, недовольно пробурчал Гектор.

– Думаю, на юге сейчас менее тревожная обстановка, – предположила Эльса.

– Об этом мы уже не узнаем.

– Что вы решили? – поинтересовалась у главы прайда Альмира.

Гектор хмуро взглянул на подошедшую к ним молодую львицу и, выждав паузу, обернулся к сестре. При этом Эльса даже не шелохнулась, продолжая вдумчиво анализировать ситуацию. Она понимала, что именно от ее волевого решения сейчас зависит дальнейшая судьба прайда, потому и не спешила с ответом.

– Вернемся к Самире? – прервав напряженное молчание, спросил Гектор у сестры.

– Нет, – уверенно ответила Эльса. – Так мы потеряем много времени. Неизвестно, как скоро эта гора утихомирится, и утихомирится ли вообще.

– Тогда что?

Эльса молча взглянула на брата. Затем обернулась к молодой львице и решительно сказала:

– Идем дальше на север.

Все остальные хищники прайда тут же вопросительно уставились на Эльсу и ее брата. Никто из них не имел ни малейшего представления о том, что задумала львица, но по обращенному на нее удивленному взгляду Гектора они поняли, что в их жизни и жизни их прайда грядут серьезные перемены.

– Решено, – наконец отозвался Гектор и, отойдя в сторону, сосредоточил взгляд на видневшихся вдали холмах.

– Это слишком рискованно, – поспешила предостеречь Эльсу Альмира, подойдя к ней поближе. – Мы даже не знаем, что нас ждет на севере. Наверняка там другой климат, другая растительность, другие обитатели…

– Не рискованнее, чем остаться здесь, – прервала молодую хищницу Эльса. – Сейчас главное убраться как можно дальше от этих пепельных облаков. А там уже будем ориентироваться по обстоятельствам.

– Как бы мы не потерялись там в какой-нибудь пустыне, – задумчиво проговорил Гектор, продолжая разглядывать застывшие в пепельной мгле силуэты холмов.

– Мы даже не знаем, удастся ли нам прокормить себя на севере, – поддакнула льву Альмира.

– Будем охотиться на местных обитателей.

– Ты уверена, что они нас прокормят? – продолжила давить на Эльсу молодая львица. – И есть ли вообще на кого охотиться там?

– Если есть крупные хищники, значит, есть соответствующая добыча, – непринужденно ответила матерая самка.

– А как же сами хищники?

– Назад пути нет, – утихомирил молодую самку Гектор. – Поэтому остается только одно: идти на север и продолжать бороться там за выживание нашей семьи, нашего рода.

Эльса с подозрением взглянула на брата. Еще вчера она видела в нем явные признаки подавленного состояния, слышала от него одну ругань и пустые обещания. Теперь же Гектор наконец-таки успокоился, поверил в себя, обрел уверенность в завтрашнем дне. По крайней мере, об этом свидетельствовало его нынешнее поведение, которого она так старательно от него добивалась.

К тому времени в пустыню уже успели зайти первые звери из тех, кто предпочел мигрировать на север по кратчайшему пути. Образовавшаяся из-за избытка в атмосфере вулканической пыли прохлада значительно облегчила акклиматизацию этим зверям на пустынной земле, но не избавила их от проблем с нехваткой еды. Поэтому в пустыне они старались держаться поближе к Самире, которая помогала им прокормиться и служила ориентиром в краю бесконечных песчаных дюн.