Текст книги "Падение Флавиев"

Глава V

Туллий вернулся на ферму. Клитуса не было дома, Цецилия занималась грядками, а Корнелия сидела в своей кубикуле и плакала. Флавий навестил ее.

– О-о-о… мой брат вернулся. – съязвила она. – Всю ночь я не спала и плакала, в то время как ты веселился и развлекался. Сколько простибул было у тебя?

– Корнелия, прошу тебя…

– О чем ты меня просишь? Просишь простить, как поддался в финале, лишь бы Маний выиграл и получил свой трофей? Или простить, как ты меня обманывал насчет быть твоей императрицей? Я думала, что ты любишь меня, а на деле ты оказался бессердечным, расчетливым и хладнокровным плебеем. Ой, нет, ты же патриций, точь-в-точь как твой дядя император Домициан. Может быть вы родные братья? Много сходства нахожу.

– Это уже слишком.

– Убирайся из моей кубикулы! Будь проклят тот день, когда я влюбилась в тебя.

Туллий побрел в свою кубикулу собирать вещи, в сундуке лежал свиток с печатью, который он аккуратно уложил в серую тунику и замотал его, туда же положил и кремену. Все вещи упаковал в мешок и вышел на огород к Цецилии.

– Явился, наконец. – зло выговорила она. – Проголодался, видать.

– Вообще-то нет. Когда придет Клитус? Мне нужно с вами серьезно поговорить.

– О чем это? – замерла она.

– Я все всем сразу расскажу.

– Ближе к вечеру. Придется подождать. Я сейчас обед накрою.

Поел он сам, Корнелия так со своей кубикулы не выходила, а Цецилия была сыта. Лишь с сумерками вернулся Клитус и поспешил в триклиний[23]23
  Триклиний – пиршественный зал, столовая,


[Закрыть]. Цецилия подала ему пшеничную кашу с мясом и хлеб, и он жадно смаковал еду. Появился Туллий. Клитус сделал вид, что не видит его.

– У меня есть важный разговор к вам. – начал было Флавий.

– Да неужели!? – проговорил Клитус, все также не глядя на юношу.

– Я ухожу, покидаю вас, пришло время.

– Что тут скажешь, удачи.

– В первую очередь я хочу поблагодарить за все то, что вы для меня сделали. Благодаря вам я жив, здоров и ваша семья стала для меня родной, здесь я чувствую себя как дома. Но, сейчас, всем вам грозит опасность, я начинаю борьбу против Домициана, а это угроза вашей жизни. Следовательно, вы должны покинуть ферму.

– Ты так шутишь, да? – уже посмотрел ему в глаза Клитус. – Нам не будет больше грозить опасность, и никто на нас не нападет. С твоим уходом жизнь наша опять наладится. Ты не христианин, ты ведешь себя как язычник. У тебя психология раба, что прикажут, то и сделаешь, куда позовут, туда и пойдешь. В тебе нет стержня, духовного стержня. Этот христианский стержень был в императоре Тите. Я имел честь лично познакомиться с этим великим человеком. Мы с Цецилей были приглашены во дворец к императору, где он, будучи повелителем мира, отнесся к нам как к равным. Он настолько расположил к себе, что я ему признался даже в христианстве.

– И что же Тит?

– Представляешь, императору, который является главным язычником империи, Верховным Понтификом, и такое сказать!? И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: «Я тоже внутри христианин!» – Клитус сделал паузу, что-то обдумывая. – Я уверен, если бы Тит правил дольше, чем два года, христианство стало бы основной религией империи… Но, видимо, Бог решил иначе… не время еще… и когда мне выпал шанс помочь приемному сыну Тита, который попал в беду, я ни капли не раздумывая, сделал это…

– Клитус, расскажи, что тогда произошло, ты обещал все подробно рассказать, но так и не сделал этого. До сих пор для меня остается загадкой, как ты узнал, что я сын Тита, как ты оказался в нужном месте и снес голову тому лысому преторианцу?

– Но… – игнорируя вопросы Туллия, Клитус продолжил. – я ошибся в тебе, потому что считал, что ты такой же, как и Тит. Но нет, ты больше похож на своего дядю, так ненавистному тебе. А теперь, ты просто решил уйти, неизвестно куда, после ночи разврата, да еще так просто говоришь о том, что нам пора уезжать отсюда?

– В тебе говорят эмоции и злость, я понимаю, но ради вашего же блага вы должны…

– Должны? Ради нашего же блага, забирай свои вещи и проваливай отсюда.

В триклинии появилась Корнелия.

– Что? Что происходит? Отец? Почему ты прогоняешь Туллия? – опять разрыдалась она. – Я не позволю тебе это сделать!

Но в этот момент в дверь постучали. Клитус встал и открыл двери. На пороге появился Маний.

– Можно войти, господин? – вежливо спросил он.

– Да, конечно, проходи.

– Я прошу прощения, что отвлекаю вас, но я безумно влюблен в вашу дочь, и очень прошу разрешить с ней встречаться.

– Что? – поразилась Цецилия.

– Маний, ты выбрал не то время для этой просьбы. – сразу ответил Клитус.

– Да что же это такое?! – закричала во все горло Корнелия. Все замерли и уставились на нее. – Сколько можно уже говорить, я тебя не люблю Маний и не хочу с тобой встречаться.

– Дай мне шанс, и я все сделаю, чтобы ты меня полюбила. – начал умолять Маний.

– Я не люблю тебя, потому что люблю другого! Туллий любовь всей моей жизни. – и она взяла Флавия за руку. – И это еще не все, я беременна от него.

Клитус и Цецилия обомлели.

– Этого не может быть! – Туллий выдернул свою руку.

– Почему же, разве каждую ночь мы не занимались любовью все это время в твоей кубикуле, на твоей кровати?

Цецилия схватилась за голову и упала в обморок.

– Воды, воды быстро! – закричал Клитус.

Корнелия бросилась к амфоре с водой, а Флавий уставился на Мания, который резко ударил его в лицо.

Открыл глаза Туллий, лежа на своей кровати. За окном была ночь, но уже появлялись первые признаки рассвета. Из триклинии раздавались крики ссоры. Четко слышны были голоса Клитуса и его семьи. Голос Мания не звучал, видимо, ушел домой. Флавий встал с кровати чуть шатаясь, голова болела, взял свои вещи и вылез через окно на улицу. Добрел через поле к одноэтажному складу и прилег на сено внутри. Мысли были лишь об одном, поскорее дойти до виллы Авла и там укрыться от всех проблем. Послышался топот копыт, приближающихся к домусу. Туллий привстал и увидел около пятнадцати всадников похожих не на вигилов[24]24
  Вигилы – выполняли роль правоохранителей и пожарных дружин.


[Закрыть], а на милес[25]25
  Милесы – одно из названий солдат.


[Закрыть]. Один из них, видимо, центурион[26]26
  Центурион – в римской армии – командир центурии; центурионы высшего ранга командовали также более крупными подразделениями (манипула, когорта, вексилляция).


[Закрыть], ловко спрыгнул с коня и постучал в дверь, тогда как другие стали окружать домус со всех сторон оголяя гладиусы[27]27
  Гладиус или гладий – римский короткий меч (до 60 сантиметров). Предположительно, был позаимствован римлянами у древних жителей Пиренейского полуострова.


[Закрыть].

– Именем императора откройте! – прокричал центурион.

У Туллия тут же пересохло в горле. Сердце усиленно забилось. Заболели старые раны, шрамы.

– Да, я вас слушаю? – открыл дверь Клитус.

– Поступили сведения, что здесь укрывается беглый политический преступник по имени Туллий Флавий.

– Это какая-то ошибка, центурион. Здесь только моя дочь Корнелия и сын Туллий. Видимо, просто произошла путаница с именами. Он никак не может являться Флавием.

– Не волнуйтесь, мы должны все проверить. Где он?

– Спит в своей кубикуле.

– Мы можем войти?

– Конечно, проходите.

И трое милес исчезли внутри домуса.

– Что же делать, что же делать!? – крутилось в голове Туллия, но ни одной мысли не приходило. В это время еще и каррука подъехала откуда выпрыгнуло тридцать милес. – Я должен им помочь… нет, тогда они убьют меня. А вдруг не найдут и уедут? Да, это логично.

Но из домуса выволокли Клитуса, Цецилию и Корнелию.

– Итак, мое терпение на исходе, где ваш сын Туллий? – грозно спросил центурион, доставая гладиус из ножен. – Прошу вас, скажите. У меня очень мало времени и очень серьезное задание, не стоит подставлять меня и рисковать моей головой! Я пойду на все, лишь бы исполнить приказ.

– Я тебе сказал, он был в своей кубикуле… – ответил Клитус.

– А потом просто испарился? Верно я говорю? И все же, куда он делся?

– Я не знаю.

– Отец не ведает, где его сын? Действительно, с чего бы ему знать об этом!?

– Он у нас гулящий, любитель лупанариев и оргий. – вмешалась Цецилия.

– Гулящий сын – это горе в семье, верно? – рассмеялся центурион. – Итак, я в последний раз спрашиваю по-хорошему, где Туллий?

– Мы не знаем. – вновь ответил Клитус.

– А если я отрублю этой красавице голову, тогда вы вспомните, где ваш сын сейчас? – центурион направил гладиус на Корнелию.

– Нет, прошу, не надо. – взмолился отец.

– Я скажу, где он может быть. – заявила Корнелия.

Родители замерли.

– И где же? Говори, о луноликая. – ласково спросил центурион.

– На вилле сына префекта Авла либо у друзей Луция и Мания.

– Дочь, что ты такое говоришь? – поразился Клитус. – Ты же беременна от Туллия и предаешь его?

– Так, так, так. В семье не без урода! Или вы и не семья вовсе. – центурион резким движение воткнул в живот Клитуса гладиус и также резко выдернул.

– Нееееет! – закричали в один голос жена и дочь, и бросились к упавшему на землю Клитусу.

– Простите меня, я не уберег вас. – выдавил из себя глава семьи.

Туллий дернулся было бежать спасать, но рухнул на пол и зарыдал.

Центурион спокойно спрятал гладиус в ножны, вытащил кинжал и ударил им в затылок Цецилии. Та схватилась за рану и, упала, корчась в конвульсиях. Корнелия кинулась к матери рыдая и крича:

– Нееееет… мама… папа… Нееееет… о боги…

– Обыщите здесь все. – центурион спрятал кинжал, перед этим протерев его об тунику скончавшегося Клитуса. – Устройте засаду, если вдруг он вернется. Остальные разделимся, надо проверить все места в Таренте.

– Что будем делать с девицей? – поинтересовался милес.

– Придержим пока. Если она беременна от этого подкидыша, то он придет ее спасать.

– Куда отправить ее?

– Ты знаешь куда, у нашего лазутчика она будет в полной безопасности. – он вскочил на коня и ускакал.

За ним последовали и остальные всадники. Пешие же милесы разбрелись. Большая часть вернулась в карруку вместе с Корнелией, трое зашли в домус, а четверо остались на улице.

– Будем проверять тот склад? – спросил один милес у другого.

– А ты думаешь, там сидит этот императорский отпрыск и ждет, пока мы подойдем, чтобы отомстить за любимую? Или прячется, любуясь как мы убиваем его приемную семью и мучаем беременную подругу?

– Да кто их знает, этих детей правителей!? Как по мне, все они волки в овечьей шкуре.

– Тут-то ты прав.

Оба милеса отправились к складу, но не заходили внутрь, а остались снаружи.

– А что мы с ним должны сделать если найдем?

– Доставить живым к императору.

– Я что-то не понял, он сын императора?

– Ну раз он Туллий Флавий, значит сын. Логично же!

– Второй сын?

– Да, первому же уже лет десять, наверное.

– У Домициана один сын, а не два, это я точно знаю.

– Да какая разница.

– Большая, может это сын прошлого императора, Тита?

– Может быть. Может поэтому он и скрывается!?

– Да, претендент на трон.

– Ненужный претендент.

– Точно. Умный ты.

– Пффф, еще бы.

– Так что, зайдем внутрь?

За открытой дверью прятался Туллий держа в руке серебряный кинжал и готовый пустить его в дело, как только здесь окажутся милесы.

– Что-то не охота мне. – почесал затылок милес. – А тебе?

– Боишься?

– Нет, конечно. Но что-то там странное.

– Что?

– Как чувство тревоги.

– Опасности?

– Да.

– Ааа… а от кого?

– Да всякое может быть, мы же не знаем, кого они там держать могут.

– Как в прошлый раз, когда за тобой петух гонялся? – и он рассмеялся.

– Он меня чуть с ног не сбил.

– Как волк опасный?

– Кстати, а вдруг там волки…

– Волки в человеческом обличье?

– Да не, волки настоящие, большие такие и уродливые.

– Аааа, да, извращенцы эти фермеры, причем все.

– Ну, а я о чем!?

– Эй, вы двое! – закричал милесам другой милес, находящийся у тел Клитуса и Цецилии. – Вы проверили склад?

– Да! – завопили они.

– Тогда чего вы там застряли? Идите помогите трупы спрятать.

– Уже идем. – они еще раз оглядели строение и ушли.

Туллий вздохнул и опустил кинжал. Он дождался пока милесы, все обыскав, не расслабились и не занялись делом, выбежал из склада и что есть мочи, через поля, помчался в Тарент.

Куда идти он не знал, так-как милесы будут обыскивать в первую очередь жилье друзей и виллу Авла. «Да и доверять, на данный момент я не могу никому. – думал Флавий. – Как оказалось, даже Корнелии. Но кто-то же узнал обо мне на ферме, и натравил туда врагов!?» Разные мысли и предположения сменялись одни за другими, и чем дальше, тем более запутаннее все становилось.

На улице Туллий нашел старую лацерну[28]28
  Лацерна – продолговатый и открытый спереди плащ до колен.


[Закрыть] в дырках, накинул ее поверх туники и покрыв голову направился к Луцию. С соседней улицы он долго наблюдал за жильем, однако там ничего не происходило. Лишь спустя время туда пришли милесы, осмотрели все внутри и снаружи, и удалились. Луций вышел на улицу и смотрел им вслед, после чего плюнул в их сторону. Согнувшись, прикидываясь стариком, Флавий подошел к Луцию с вытянутой рукой.

– Уйди от меня попрошайка. – с отвращением произнес Луций. – Но друг ему открылся. – О боги, Туллий!

– Мне нужна твоя помощь, если это возможно.

– Конечно, конечно, идем ко мне.

Они прошли в кубикулу Луция, да так, чтобы даже мать их не заметила.

– Благодарю, друг! – хриплым голосом произнес Флавий.

– Да, разумеется, Туллий. Ты бы тоже помог мне, если бы я в этом нуждался.

– Чего хотели эти милесы?

– Тебя искали, сказали, что за сведения о тебе дадут сто денариев. А если приведем тебя, то все пятьсот.

– Ого, цены растут.

– Что ты сделал такого?

– Они убили Клитуса и Цецилию.

– Твоих родителей? О боги.

– Они мне не родители. Точнее приемные. Я ведь Туллий Флавий, сын покойного императора Тита Флавия.

– Извини, я далек от политики, я даже не знаю, кто у нас сейчас император. Не смотри на меня так. Да, такие как я, существуют.

– Маний знает обо мне, более того, он узнал, что Корнелия беременна от меня и напал на меня. У него личное ко мне и это он натравил милес.

– Нет, нет, нет, исключено. – замотал головой Луций. – Кто угодно, но только не он. Маний, не смотря на его импульсивность, порядочный человек. Я его знаю с самого детства. Я знаю какой он на самом деле.

– Пока что он главный подозреваемый.

– Мы сейчас же пойдем к нему, и ты сам во всем убедишься.

– Да ты что, я еще жить хочу!? Он же сразу сдаст меня.

– Готов поспорить?

– Луций, у меня сейчас нет настроения спорить.

– Тогда доверься мне и идем к Манию.

Туллий опять покрыл голову и вместе с другом вскоре оказались возле инсулы Мания. Луций вошел внутрь и постучал в дверь. Ее открыл отец Мания.

– Чего тебе?

– Маний дома?

– Эй ты, тебя твой друг зовет. – обратился он сурово к сыну.

Появилось красное лицо Мания:

– Луций, у меня сейчас нет настроения на…

Туллий скинул лацерну.

– Ты!? – скривился Маний. – Ты худшее, что могло со мной произойти.

– Ты меня сдал милесам! – высказался Флавий.

– Что? – поразился тот.

– Вы можете не здесь выяснять отношения. – вмешался Луций, оглядываясь по сторонам.

– Ты прав. Идемте лучше в сад за инсулой.

Обогнув каменное строение, они оказались в саду с фонтаном и растущими розами.

– Милесы были у меня недавно, – зашипел Маний. – Предлагали…

– Я знаю, сто или пятьсот денариев. – парировал Туллий. – Скажи что-то новое.

– А то, что я сейчас реально набью тебе морду и сдам милесам. Хоть что-то полезное сделаю для нашей империи.

– Они убили родителей, а Корнелию увели в плен.

– Что? – выкатил глаза Маний. – Что ты такое говоришь?

– Когда ты меня ударил на ферме, что было дальше?

– Клитус меня выставил за дверь, а тебя отнес в кубикулу. Это все, что знаю. После чего я отправился домой. Опустошенный и подавленный известием о беременности твоей, якобы, сестры, которую ты и обрюхатил.

– Благодарю за удар!

– На этом все не кончится, поверь. Я буду еще долго бить тебя.

– Благодарю за удар, ведь он спас мою жизнь, честно.

– И почему я всегда и все узнаю последним!? – пожал плечами Луций.

– Значит, Корнелия не у тебя? – спросил Туллий у Мания.

– А с чего ей быть у меня? – задал встречный вопрос друг.

– Ее увели в жилище того, кто сдал меня.

– И ты подумал, что это я!?

– У тебя есть мотив.

– Я тебя точно сейчас сдам им и не живого, а мертвого.

– Может, она сейчас в твоей кубикуле сидит!?

– Иди проверяй, но если ее там нет, я тебя изобью до полусмерти, идет?

– Тогда это мог сделать либо сенатор, который разочаровался в своем решении поддержать меня, либо префект или его сын. Хотя зачем тогда звать жить к себе, если Авл хотел предать, мог бы легко это сделать у себя на вилле!? Но, может быть сам префект решил действовать по своему усмотрению. Либо тот, о котором я не знаю.

– Помнишь, наш с тобой финальный бой? Авл выкрикнул твое полное имя, Туллий Флавий. Тогда многие были свидетелями и могли воспользоваться этим.

– Как вариант. Но мне надо теперь переговорить с Авлом, опять пробравшись на его виллу.

– Это напоминает уже ритуал, с тайным проникновением на его виллу. – опять пожал плечами Луций.

– Я сам иду, а вы ждите известий.

– Ну уж нет, – возразил Маний. – моя любовь похищена, и я не буду сидеть, сложа руки.

– Я тоже пойду, – заявил Луций. – мне просто очень интересно.

– Друзья, – произнес Туллий. – сказать, что это опасно, это ничего не сказать. Это не игры, эти милесы убили уже двоих, и спокойно убьют еще сотню, если понадобится, или только нас.

– Тогда становится еще интереснее. – засияли глаза Луция.

– Ладно… – сдался Флавий. – действуем очень осторожно. Но надо дождаться сумерек, иначе нас легко обнаружат. В путь.

Ночью возле виллы Авла все казалось уже знакомым и обычным. Все, как и в прошлые разы, тихо и спокойно. Никаких милес здесь и в помине не было. Туллий опять задумал взобраться на забор.

– На этот раз я полезу. – предложил Маний. – Если тебя схватят, то пиши пропало, а если меня, то пожурят и отпустят. Мы не можем тобой рисковать и не должны дать повод радоваться нашим врагам.

– Давайте я это сделаю. – произнес Луций. – Хоть чем-то же я должен быть полезен. Да и потом, если меня схватят, вы же сразу придете на помощь, верно!? Вы же сильнее меня будете.

– Обязательно, нам уже деваться некуда. – твердо заявил Туллий.

– Что мне нужно там найти?

– Любое присутствие милес или Корнелии, или даже намек на это.

– Тогда я пошел.

Луций залез по плющу на забор и залег, наблюдая за двором. Долго он провел неподвижно, когда резко дернулся, развернулся к друзьям, и замахал руками, указывая пальцами внутрь виллы. Как вдруг он завалился на бок и исчез за забором. Туллий и Маний переглянулись.

– Это что такое было? – поинтересовался Маний.

– Или шутит или его схватила стража.

– Что будем делать?

– Деваться некуда, идем за ним, уж с Авлом я смогу договориться.

Они залезли на забор и спрыгнули в сад. Он был пуст: ни стражи, ни рабов.

– Идем внутрь. – сказал Туллий и вынул кинжал.

Маний также достал свое оружие. Флавий в этот раз направился к правому крылу, тем самым сократив путь к таблину, возле которого он в прошлый раз подслушал разговор сенатора и префекта с сыном. В этот же раз там сидел Авл спокойно беседуя с перепуганным Луцием.

– Ааа, мой дорогой Туллий пришел с друзьями. – обрадовался сын префекта. – Правда, помнится мне, что я приглашал только тебя пожить у меня, а не твоих товарищей.

– Где она? – строго спросил Туллий.

– Кто? Моя супруга? Она не любит Тарент, считает его отсталой провинцией и безвылазно сидит на своей вилле в Риме. Ой, или ты имел ввиду Опойю? Если принес восемьсот денариев, то можешь забирать ее.

– Я о Корнелии.

– А кто это?

– Неужели сын префекта города не в курсе, что толпа милес бродит по городу и творит, что хочет, убивает почетного гражданина Клитуса и его супругу, похищают их дочь и пытаются найти Туллий Флавия?

– Знаешь, что самое смешное в этой истории? – Авл встал с бисселия[29]29
  Бисселий – кресло.


[Закрыть]. – Я ведь сказал этим идиотам, что ты сам ко мне придешь ночью, они легко возьмут тебя и никто не пострадает. Но нет же, ты не пришел с закатом, и они решили действовать. А сейчас, когда ты все же явился сюда сам, так они опять опозорились и устроили ловушки где угодно, только не здесь. Мне придется тебя брать лично. Ну, то есть условно говоря самому, у меня тут дюжина стражников.

– Значит, Корнелия здесь. – выдохнул Маний.

– Я тебе больше скажу, ее осмотрел эскулап и не выявил признаков беременности. А это значит, что она больше нам не нужна.

– Вы ее убили?

– Что ты, что ты, мы же не варвары. У меня даже есть к тебе деловое предложение.

– Это какое же?

– Ты забираешь Корнелию, своего друга Луция и уходишь, а мы с Туллием спокойно садимся на софу, пьем вино, развлекаемся и ждем, когда приедет этот тупой центурион, чтобы забрать Флавия в Рим, где ему самое место. По-моему, это честное и справедливое предложение, а главное, никто не пострадает и не прольется ничья кровь.

– Я тебе не верю.

– А зря, я просто не хочу убивать детей таких как вы. Поэтому у вас два выхода: первый – забрать Корнелию и убираться отсюда, а второй – умереть за Туллия. Впрочем, решать вам.

– Где она?

– В соседней кубикуле справа.

– Все хорошо, Маний. – обратился к нему Флавий. – Забирай ее и Луция, и уходите. Дальше я уж как-нибудь сам справлюсь. Это моя война.

– Стража поможет вам найти выход. – ласково произнес Авл.

Туллий посмотрел в коридор, где уже собралась вся охрана виллы.

– Идите уже. – крикнул Флавий и Маний с Луцием покинули кубикулу.

– Садись, друг. – Авл указал рукой на бисселий Туллию. – Может ты спрячешь свой кинжал, а то как-то он меня раздражает.

– Боишься!? – и Флавий сел.

– Нет, хотя признаю, судя по твоим шрамам и кулачным боям ты можешь за себя постоять.

– Зачем, зачем вся это комедийная пьеса? Зачем нужна была та оргия, приглашение жить, меня предавать?

– Все ради семьи. – спокойно ответил тот. – Ради отца и его должности, ради нашего рода и моей будущей блестящей карьеры. Сенатор доживает последние дни, не сегодня, так завтра его заговор раскроют, и тогда нам всем конец. Я лично доставлю тебя к императору, получу обещанное золото за тебя и отправлюсь в гости к сенатору, угощу его отличным сицилийским вином, после которого ему будет уже не до заговоров. Мое имя будет в безопасности, равно как и мой род. И это стоит того, чтобы вами пожертвовать, даже несмотря на то, что ты мне очень нравишься. Может по дороге в Рим, пока ты будешь связан, я смогу изнасиловать тебя и не раз. – и он подмигнул.

Туллий только хотел было накинуться на Авла с кинжалом, как послышались крики со двора, в том числе и женский. В кубикулу вбежали двое стражников.

– Присмотрите за ним. – крикнул Авл. – И заберите уже у него кинжал. – и выбежал в коридор.

– Отдай оружие малыш, а то поранишься случайно. – стражник протянул руку и расхохотался.

Туллий полоснул по ней кинжалом, а другого сбил с ног плечом и побежал за Авлом. Догнал он его в саду, где открылась необычная картина. Маний держал кинжал у горла тещи Авла, а Луций за руку Корнелию. Восемь стражников направили в сторону юношей мечи и не знали, что делать дальше. Полная матрона рыдала и тряслась от страха.

– Я же говорила, я же говорила тебе Авл, – дрожащим голосом еле произнесла Оливия. – что они хотят моей смерти, эти плебеи.

– Да твоей смерти хочет даже твой супруг. – вырвалось у сына префекта. – Если бы ты знала, как я мечтал так держать кинжал у твоего горла с самого первого момента, как только ты переступила порог моей виллы, старая тупая курица. И вот, теперь, меня опередили.

– Отпусти Туллия немедленно, иначе ей конец. – убедительно выговорил Маний.

– Я здесь! – гордо объявил Флавий.

– Ну вот, ни на кого нельзя положиться. Даже с детьми моя стража не может справиться. – расстроился Авл. – Придется все делать самому. – затем обратился к стражникам: – Дайте мне два меча. Туллия хватайте живым, а остальных я убью лично.

– Не подходи! – закричал Маний. – Я убью ее.

– Будь добр, сделай мне одолжение, избавься ты уже от этой жирной коровы.

Но в этом самый момент двери во двор виллы отлетели вместе с петлями в сторону. Здесь появился здоровый мужчина в шлеме гладиатора и металлических наплечниках. В руках у него был топор и меч. На него тут же набросились пять стражников, и он молниеносно нанес пять ударов топором и мечом, и все они упали замертво. На других пятерых гладиаторов уже набросился сам. Их ждала та же участь, ловко уклоняясь от атаки, он наносил с первого же удара смертельные раны. Авл замер, как вкопанный, когда незнакомец в шлеме устремил на него свой взор.

– Я сдаюсь. – сын префекта бросил оба меча на землю.

– А я не беру пленных, – произнес знакомый голос за шлемом. – мороки много.

На улице послышался топот милес и ржание лошадей.

– Кажется, вы окружены. – рассмеялся Авл. – Главное не победить в бою, а выиграть войну.

Гладиатор развернулся и пошел к выходу, когда сын префекта нагнулся, чтобы подобрать меч, но Туллий опередил его, и, схватив меч, отсек резким ударом кисть. Авл схватился за рану и истерически закричал. Флавий ударил его ногой в живот и тот упал с лестницы вниз в темницу. Сам же поспешил за гладиатором. Маний отпустил матрону и также пошел на помощь вместе с Луцием. На улице оказалось десять всадников и пятнадцать милес. Во главе их был все тот же центурион:

– Именем императора сдавайтесь. Бросайте оружие, и мы вас пощадим.

Гладиатор лишь покрутил в руке топор.

– Убить их. – приказал центурион.

Милесы бросились в атаку, но получили стрелы прямо в лицо.

– Всадники, вперед. – скомандовал центурион. – Но, вновь полетело пять стрел, и они попадали с лошадей. – Это засада, в укрытие! – закричал он.

– Долго же до тебя доходило насчет засады, центурион! – сказал гладиатор и бросил что есть силы топор в него.

Центурион вместе с оружием слетел с лошади кувыркаясь по мощенной дороге. Снова стрелы поразили остальных всадников, а неизвестный воин в шлеме пошел в одиночку на последних милес, по дороге выдернув из тела центуриона свой топор.

– По-моему ему не нужна наша помощь. – предположил Маний.

– Мне тоже так кажется. – согласился Туллий и вернулся на виллу.

Вместе с Луцием они спустились по лестнице в темницу, где содержались рабы, и увидели в углу окровавленного Авла, который ремнем перевязал руку, тем самым остановив кровь.

– Ах, юнцы. – прохрипел сын префекта. – Моя доброта погубила меня. Я вам дал шанс уйти, а вы мне устроили ловушку.

Туллий огляделся, все рабы в клетках просто сидели, уставившись на своего хозяина, лишь один стоял.

– Ты ординарий[30]30
  Ординарий – главный раб по дому.


[Закрыть]? – поинтересовался Туллий у стоявшего раба.

– Да.

– Найди ключи от клеток. – попросил у Луция Флавий.

– Уже бегу.

– Есть тут раб, над которым больше всего ваш бывший господин Авл издевался? – спросил Флавий у ординария.

– Есть. – поднялся другой раб. – Меня он чаще всех остальных, бил, пытал, насиловал.

– Я тебя и всех остальных освобожу, если сделаешь то, что скажу.

– Приказывай господин.

– Я тебе отдам Авла, а ты с ним сделаешь все то, что он делал с тобой.

– Это достойная награда, господин.

– Ты не посмеешь, – расхохотался сын префекта. – вы не посмеете ко мне прикоснуться. Мой отец главный в этом городе, и он все узнает очень скоро. Вас всех распнут на крестах. У вас еще есть шанс спастись, отпустите меня, и я смогу уговорить отца помиловать всех.

В темнице появился с сочащимися порезами гладиатор и бросил к ногам Авла человеческую голову, тот аж содрогнулся вначале, а затем зарыдал.

– Голова твоего отца уже здесь, перед тобой, и внимательно все слушает. – объявил гладиатор и снял шлем. Это был Меланкомос.

– Кто ты такой, раб? – рыдая спросил Авл.

– Я не раб, а смерть твоя, я меч справедливости, я брат Клитуса, которого твой центурион казнил сегодня просто так, как и его супругу. За что? За золото, обещанное этим животным, которое сейчас именует себя Цезарем? Какие же все жалкие, префекты и сыновья префектов. За брата я отомщу всем вам.

Луций прибежал с ключом от клетки. Они открыли замки и рабы оказались на воле. К Авлу подошел раб и поднял его за, некогда, белую тогу. Глаза сына префекта были в ужасе.

– Только у меня просьба к тебе, – обратился к этому рабу Туллий. – после всех развлечений с ним, убей его. Он не должен выжить.

– Конечно, господин. Все будет сделано.

Флавий поднялся в сад. Там, кроме Меланкомоса, стояло еще пятеро лучников. Оливия лежала под фруктовым деревом. Рядом с ней, не оправившаяся от шока Корнелия, которую гладил по голове Маний. Туллий взял за руку толстую матрону, поднял ее и отвел в кубикулу, дал воды и уложил на софу.

– Все позади госпожа, Авл мертв и больше тебя не потревожит. Мы разоблачили его заговор. Я друг твоего мужа и теперь ты в безопасности.

– Наверняка здесь скоро появятся вигилы. – заглянул Меланкомос. – Я не убиваю просто так людей, так что во избежание неприятностей нам надо уходить.

– Хорошо, сейчас я освобожу остальных рабынь.

Туллий открыл клетки в темнице и выпустил рабынь. Среди них была вся в синяках и Опойя.

– О боги, кто это тебя так? Авл!?

– Ничего страшного, господин. Я хорошо есть чувствовать себя.

– Если Авл еще жив, то ты лично ему отомстишь.

Вместе с ней он отправился, где мучали сына префекта, но, когда оказались в темнице, ни одного раба там уже не было, лишь две головы вместе, префекта Клавдия и его сына Авла.

Рабы разбрелись по улицам, а друзья направились к инсулам, где находилось жилье Меланкомоса. Одиннадцать человек еле-еле поместились в нем. Грек быстро достал лепешки и раздал их каждому по две, поливая медом. Лишь потом осмотрел свои раны и перевязал их.

– Это было очень здорово. – прервал молчание Маний. – Ты, наверное, непобедимый гладиатор. Не ведающий страха, да?

– Ешь давай молча. – сурово ответил тот.

– А как твое имя? – поинтересовался Луций.

– Тебе зачем знать?

– Хочется знать имя героя, ведь ты спас всех нас.

– Меланкомос. – пробубнил грек.

– Серьезно? Меланкомос? – поразился Маний. – Это ты тот непобедимый чемпион? Это ты Молния амфитеатра Флавиев?

– В народе меня просто называют Молния Колизея!

– Непобедимый борец, олимпийский чемпион и гладиатор. Ни одного поражения, никогда. О боги, да я сижу за столом с величайшим героем не только Греции, но и Рима. Это, наверное, сон.

– Я сказал хватит болтать и ешь.

– А это правда, что ты был любимым гладиатором императора Тита Флавия?

– Я ненавижу насилие. Но я за справедливость. Справедливым был и император Тит. Все, больше никаких вопросов, иначе вас всех придется убить.

Маний и Луций рассмеялись. Туллий же внимательно следил за Меланкомосом.

– Чего тебе? – уставился грек на Флавия.

Но Туллий отвел взгляд.

– Итак, – произнес гладиатор. – мы живы, а убийцы наказаны, это уже хорошо. Свою племянницу я не смогу взять к себе, потому, что мне надо вернуться в Рим. Но я знаю, что тут есть влюбленный в нее, который страстно хочет женитьбы.

– Хочу. – и Маний покраснел.

– Я, как ближайший родственник отдаю ее тебе в жены.

– Благодарю, господин.

– Надеюсь, твои родители не будут против и не выставят вас обоих на улицу!?

– Не должны.

– Тогда можешь назвать им мое имя, и сказать, что я делаю с теми, кто меня злит.

– Я думаю до этого не дойдет. – поперхнулся Маний.

– Скажи им, что в случае чего, я к ним лично приду с топором и мечом, и начну бить и пытать…