Текст книги "Сияющая"

Глава десятая

Рождение из гобелена оказалось гораздо менее захватывающим, чем я представляла себе настоящие роды. Мина появилась на свет так быстро, что повитуха не успела добраться до нашего дома, и отец принял мою сестру сам. Я была слишком мала, чтобы это помнить, но Адель заверила меня, что было много шума и хлопот. По сравнению с этим, сплести последний ряд гобелена было просто, безболезненно и аккуратно.

– Я хочу, чтобы ты обращала внимание на все, что я делаю, – сказала Маргана, когда мы утром зашли в покои королевы. – Не только на слова, которые я пою, но и на узел, который я использую. Это особый узел, который я завязываю только в таких случаях.

Я кивнула, но была сбита с толку.

– Какая разница, знаю ли я, как завязывать этот узел? Я не владею ткацкой магией.

– Может, и нет, но ты моя ученица, и кто-то должен перенять мои знания.

Единственными людьми на родах, кроме нас, были король и королева, кормилица и первая фрейлина королевы. Я почувствовала облегчение и немного удивилась, что Дариуса не будет.

Служанка развернула гобелен на полу в покоях королевы. Одеяла и горячая вода были под рукой, а королева лежала в своей постели, как будто она действительно рожала. Король беспокойно зашагал по комнате, когда Маргана взяла последнюю нить и начала петь.

 
Чисты мои цели, работа готова,
И пусть гобелен оживает.
Ткала его в мире, с заботой, с любовью,
Пусть всех красотой поражает.
 

На последней ноте она завязала замысловатый узел – обмотала нить вокруг пальца, продела ее через середину, снова обмотала вокруг и затянула. Узел и весь гобелен исчезли почти сразу же, как только дело было сделано. На месте изображения появился настоящий новорожденный младенец.

Мы все подошли поближе, когда королева взяла своего младенца, который удивленно моргал, глядел по сторонам и не издавал ни звука. Сначала я даже испугалась, что он родился без голоса, но в конце концов он заагукал на кормилицу, и все восторженно захлопали.

– Он идеален! – провозгласил король Клемент. Почему-то я представляла его старым и немощным. В конце концов, он позволял другому человеку править вместо себя. Но король был примерно одного возраста с отцом, высоким и хорошо сложенным, с темными волосами и бородой, которая отдавала серебром в уголках рта.

Ни король, ни королева не заметили моего присутствия, что меня вполне устраивало. Меня никогда не учили, как вести себя в присутствии членов королевской семьи, и, хотя я гордилась своим шелковым платьем фиолетово-голубого цвета, когда его шила, сейчас мне казалось, что это неподходящий выбор для участия в рождении королевской особы.

Король снова и снова благодарил Маргану и вручил ей большой мешок, набитый, как я предполагала, золотыми монетами.

– Это большая честь, – ответила она, садясь в глубокий реверанс. – А что насчет зверя? Должна ли я закончить его сейчас?

– Ах, да, мой новый питомец. Я почти забыл о нем от радости. Вы можете отправиться в зверинец после того, как отдохнете от своих трудов.

Она наклонила голову и жестом велела мне следовать за ней. Но, как только мы подошли к двери, в покои вошел Дариус. Он прошел мимо нас, направляясь к малышу, который спал на груди у матери.

– Здоровый принц, – воскликнул он, улыбаясь. – Поздравляю, ваше величество. – Он поклонился королю. – И вас, королева Джулиана.

– Спасибо вам, лорд Дариус, что так неустанно трудитесь на благо короля, – сказала королева. – Мы всем обязаны вам.

Королева действительно была прекрасна, с распущенными льняными волосами и ярко-голубыми глазами. Но в выражении ее лица чего-то не хватало, а в словах звучала пустота, как будто она произносила заранее придуманные кем-то реплики.

– Моя жизнь во служении. – Дариус склонился в еще более глубоком поклоне. Он покинул покои вместе с нами, но я позаботилась о том, чтобы Маргана шла между нами.

– Вы присоединитесь к нам? – спросила его Маргана. – Я думала, что вы уже достаточно насмотрелись на зверинец.

На его лице была приятная улыбка, так не сочетающаяся с его истинной натурой. Мне почти захотелось, чтобы он нахмурился. Было бы гораздо проще определять злодеев, если бы их внешность отражала намерения.

– Напротив. Я редко там бываю.

«Наверняка слишком занят пытками магов», – подумала я, бросив на него косой взгляд. Мы покинули дворец и прошли через сад с драгоценными камнями. В дальнем конце была высокая белая стена.

– Здесь находится зверинец, – сказала мне Маргана, когда мы проходили через охраняемые ворота.

Слуги уже доставили гобелен, который лежал на полу большого вольера; теперь оставалось только завязать узел. В других вольерах было много существ – как реальных, так и выдуманных королем, и я опять разинула рот от удивления, как уже было, когда в первый раз попала в украшенный драгоценностями сад. Я одернула себя, но Дариус уже успел заметить.

– Пойдем со мной, – Маргана взяла мою руку и повела меня к вольеру с гобеленом. – Я хочу, чтобы ты снова внимательно наблюдала, но будь готова бежать к воротам. Я соткала это существо спокойным, но король хотел, чтобы оно было высотой десять футов.

Прежде чем я успела выразить беспокойство, Маргана склонилась над своей работой, напевая те же слова, что и для новорожденного принца. Я внимательно наблюдала, как она повторила узел. Мне нужно было попрактиковаться дома, чтобы научиться его завязывать, но, думаю, общий смысл я уловила.

Как только она закончила, гобелен исчез, а на его месте появился огромный зверь. К счастью, он не двигался, и я смогла отойти назад к воротам. Он был громадный, мощные мышцы его груди поддерживали длинную шею, которая доходила до самого верха стены. Рога были черными и грозными, но морда у существа была милой, с огромными карими глазами, обрамленными густыми ресницами, которые чем-то напомнили мне Минины. Когда солнце коснулось его шерсти, она заиграла цветами радуги – от насыщенного зеленого до глубокого бирюзового и фуксии. Мы с Марганой стояли у ворот, наблюдая, как он медленно идет по периметру вольера. Даже она была под впечатлением.

– Неплохо, – сказал Дариус с другой стороны ворот, напугав меня. – У короля богатое воображение.

– Оно бесполезно. – Маргана открыла ворота и осторожно закрыла их за нами. – Но даже я признаю, что это одно из его лучших творений.

Когда мы возвращались к ожидающей нас карете, я оказалась рядом с Дариусом и поспешно отступила, чтобы он не смог до меня дотянуться.

– Не волнуйся, – усмехнулся он, – прошлой ночью я ясно понял твое сообщение. Я не буду к тебе прикасаться.

Маргана бросила на меня испуганный взгляд, но прежде чем я успела ответить, Дариус снова заговорил:

– О, и, Маргана, чуть не забыл. Я решил приехать в Сильван завтра, чтобы проверить особый проект.

Она заметно побледнела.

– Вы сказали, что у меня есть еще две недели. Завтра он еще не будет готов.

– Тем не менее, я бы хотел сам увидеть, как двигается работа. – На губах у него была все та же приятная улыбка, но в глазах было что-то такое, от чего у меня в жилах застыла кровь.

– Все в порядке, уверяю. Нет необходимости в поездке.

– Завтра, – последовал беспрекословный ответ.

Наконец, Маргана кивнула.

– Хорошо. Значит, завтра. – Она забралась в карету и подождала, пока я присоединюсь к ней.

Как только я поставила ногу на ступеньку, Дариус вытащил из-под плаща длинный предмет из дерева и меди.

– Это для тебя, Лиора.

– Что это? – Я не сделала ни малейшего движения, чтобы его взять.

– Это телескоп. – Дариус потянул за один конец и почти удвоил длину предмета. – Ты смотришь в него с этой стороны, – объяснил он, поднося его к глазу, – и можешь видеть звезды, как если бы они были в тридцать раз ближе, чем есть на самом деле.

– Он волшебный? – Я снова поставила ногу на землю.

Дариус рассмеялся.

– Нет, это не магия. Это наука. Умело расставленные линзы и множество проб и ошибок. Бери. – Он протянул его мне. Я заметила, что кожа на подушечке большого пальца Дариуса была розовой и блестящей, как будто была обожжена. Неужели это сделала я?

Я чувствовала на себе взгляд Марганы через окно кареты. Должно быть, вчера она вернулась в нашу комнату очень поздно, потому что я уснула до ее прихода. Когда я проснулась, у меня не было времени рассказать ей о моей стычке с Дариусом и о походе на магическое представление.

– Почему вы мне это даете? – спросила я Дариуса.

Он понизил голос, чтобы только я могла его слышать.

– Я видел тебя в окне прошлой ночью.

– Вы шпионили за мной? – Гнев наполнил мои вены жаром.

– Я прогуливался по саду. Не моя вина, что ты сияла наверху, как полная луна. – Он поднял голову в сторону дворца. – В любом случае, я предположил, что ты интересуешься звездами.

Я интересовалась, сейчас даже больше, чем когда-либо. И мне было ненавистно, что он это знал. Я медленно протянула руку, и Дариус опустил в нее телескоп.

– А вы… интересуетесь звездами, лорд Дариус? – спросила я, неуверенная, поймет ли он мой намек. Только один человек называл меня звездой, и говорил он это так, будто в моем сиянии было что-то ценное. А не так, будто чего-то от меня хотел.

Губы Дариуса смягчились в улыбке, но его глаза горели, темнея от золота до полированной бронзы, и я догадалась, что он понял.

– Только одной.

Моя ладонь начала потеть вокруг холодного металла телескопа. Я проглотила комок в горле.

– Почему?

– Предположим, ты мне просто кого-то напоминаешь. Всего доброго, мисс Дюваль. – Он развернулся и ушел, прежде чем я успела спросить, имел ли он в виду мою мать.

Я забралась в карету, более сбитая с толку, чем когда-либо. Маргана молчала несколько минут, но, когда мы проезжали поместье Дариуса, она повернулась ко мне.

– Итак, Лиора. Что думаешь?

– О чем? – Мне не понравился тон ее голоса.

– Обо всем.

– Я думаю, что в этом мире есть много такого, о чем я не знаю. Слишком много. – Я задернула занавеску.

– Значит, ты предпочитаешь вести свое уединенное существование в Сильване?

На мгновение я ощетинилась, но знала, что она права. Я не просто скрывала свои способности от других людей, я скрывала саму себя.

– Часть меня полна любопытства и вопросов, она хочет знать, как устроена магия и каковы мои возможности, на что похож мир за пределами Сильвана. Но другая часть меня боится.

– Бояться не всегда плохо. Иногда это защитный механизм, средство самообороны.

– Но если страх иногда защищает меня, а иногда мне мешает, как я узнаю, когда к нему нужно прислушиваться?

Ее взгляд слегка затуманился, и я поняла, что она больше не видела меня. Она увидела то, что вызвало ее ответ.

– Ты узнаешь, Лиора, когда не захочешь отказываться от того, чего боишься.

В тот вечер я рассказала Адель обо всем, что видела и делала во время поездки в Корон. Маргана сказала никому не говорить о принце, но я доверяла Адель, и мне нужно было с кем-то поделиться, особенно своими опасениями за Мину. С отцом было совсем по-другому. Ему я рассказала только самые приятные подробности о рождении, звере и о моем вечере с Миной. Адель согласилась, что ему лучше не знать о подпольном клубе и новом кавалере Мины. Он бы только разволновался, но пока Мина была там, а мы – в Сильване, он ничего не мог для нее сделать.

– Не могу поверить, что Маргана соткала ребенка, – сказала Адель. Теперь у каждой из нас были свои комнаты, но сегодня она спала в постели Мины, так что мы могли поговорить. – Мне это кажется злой магией, Лиора.

– Злой? Это был ребенок, самый пухленький и здоровый малыш, которого только можно представить. В этом не было ничего злого, уверяю тебя.

– Но если она может создавать жизнь, представь, что еще она может сделать. Что помешает ей соткать чью-то смерть?

Это заставило меня задуматься. Я не знала, может ли Маргана воплотить в реальность событие. Я понятия не имела, каковы пределы ее способностей. Но мы говорили о матери Эврана.

– Маргана никогда бы так не поступила. Она делает только то, что приказывает король.

– Ты имеешь в виду то, что приказывает лорд Дариус.

– Она не делает все, что он приказывает, – настаивала я, мне почему-то хотелось заступиться за Маргану. – Она позволила мне стать ее ученицей, хотя легко могла оставить меня разбираться с Дариусом в одиночку. – Я проигнорировала тихий голос, напомнивший мне, что она никогда не отказывалась от поручений. Чем бы ни был «особый проект» на чердаке, я все еще не верила, что Маргана способна на убийство.

– Просто я бы так хотела, чтобы ничего подобного никогда не случилось. – Адель вздохнула. – Я скучаю по Мине, и я скучаю по тебе, когда ты в доме Марганы. Все уже совсем по-другому.

– Нет, это не так.

Позже той ночью, когда моя сестра уже спала, я поняла, что ворочаюсь с боку на бок, не в силах найти удобное положение. Я беспокоилась за Мину, которая, казалось, весело скакала по краю пропасти. Я боялась за Адель, чьи перспективы замужества полностью зависели от моей репутации. И хотя в Короне было легко не думать об Эвране, здесь, в Сильване, все напоминало мне о нем: цепочка на моей шее, крик ночных птиц из леса и слабый звон моих медных звезд. Я ненавидела Дариуса за то, что он сделал с моей семьей, за то, что создал мир, в котором я никогда не смогу стать свободной.

Но все происходило так, будто я проходила через дверь, которая открывается только в одну сторону. Я не могла вернуться к прежней жизни, заключенной в этих четырех стенах, только не после того, что я видела. Не теперь, когда узнала, что все может быть по-другому.

Я поднесла телескоп к окну, приоткрыв его ровно настолько, чтобы просунуть трубу. Нерешительно, я поднесла инструмент к глазу.

И сразу же отпрянула, убежденная, что Дариус мне солгал. Луна выглядела огромной, а ее поверхность, обычно белая и гладкая, была шероховатой и покрытой ямками. Как это хитроумное устройство могло не быть волшебным?

Я сделала глубокий вдох. Дариус сказал, что дело было просто в умело расставленных линзах, но я не почувствовала никакой разницы. Я собралась с духом и посмотрела снова. И снова.

Луна была намного больше плоского диска в небе. У нее был объем и какие-то контуры, таинственные тени и неожиданные цвета: серебристый, платиновый и мерцающий белый. Это было самое красивое, что я когда-либо видела.

Я продолжала смотреть, пока не наступил рассвет.

Глава одиннадцатая

Когда следующим утром я пришла к дому Марганы, она открыла дверь, все еще одетая в халат. Ее длинные каштановые волосы были собраны в беспорядочный узел на затылке, а ведь обычно она ходила с распущенными локонами.

– Что такое? – спросила она странно хриплым голосом.

– Я пришла работать. – Я не хотела грубить, но здесь явно что-то было не так. – Вам нездоровится?

– Разве я не дала тебе выходной? – Она оглянулась через плечо, как будто искала кого-то. Неужели лорд Дариус уже прибыл?

– Нет, но я могу уйти, если хотите.

Мгновение она смотрела на меня так, будто у меня вырос третий глаз.

– Просто подожди минутку, – сказала она и закрыла дверь у меня перед носом.

Я повернулась и посмотрела на вяз, где висели мои луна и звезды. Раньше они всегда приносили мне утешение. Теперь же напомнили о том, какую боль мне причинил Эвран, когда я видела его в последний раз. И все же, каким бы болезненным ни было то воспоминание, я бы все отдала, лишь бы тут же его увидеть. «Где ты, Эвран?» – прошептала я.

Позади меня открылась дверь. «Ну что, ты идешь или как?» – спросила Маргана, такой взволнованной я ее никогда видела. Она оделась и причесалась, но смотрела мимо меня на дорогу.

Я пробормотала извинения и прошла в гостиную, где шторы были задернуты, а воздух – теплым и спертым.

– Лорд Дариус скоро прибудет, – сказала Маргана. – Мне только нужно кое-что закончить. Ты впустишь его, когда он приедет?

Я кивнула, гадая, что ее так взволновало. Я нашла несколько кучек пряжи, которые нужно было намотать, и в ожидании взялась за работу. Но несколько минут спустя тишину нарушил звук бьющегося стекла и сердитый крик. Я замерла.

Последовало молчание. Даже птицы снаружи притихли. Через мгновение я встала и подошла к подножию лестницы.

– Маргана? – позвала я.

Ответа не последовало. Я тихо поднялась в спальню Марганы. Занавески здесь тоже были задернуты. В нерешительности я немного усилила свое свечение, чтобы видеть в полумраке. У меня было странное чувство, что за мной кто-то наблюдает.

Именно тогда я поняла, что черная штора, скрывающая лестницу на чердак, была отодвинута в сторону.

Маргана четко сказала, что мне там не место, но звук, который я слышала, мог исходить только с чердака. Если она пострадала, разве не было моим моральным долгом проверить ее безопасность?

Я подошла к лестнице и медленно поднялась по ней, пытаясь услышать Дариуса у двери или Маргану на чердаке. Не было никакого смысла отрицать мой страх. Я видела, что способна была сотворить Маргана, что способен был поручить Дариус. Я думала о словах Адель, что можно соткать чью-то смерть, и у меня в животе образовалась пустота. По ту сторону могло быть буквально все, что угодно.

Я повернула ручку двери и шагнула внутрь.

В дальнем конце комнаты стояли Маргана и Эвран, уставившись в единственное круглое окно. Точнее, не так. Они смотрели на дыру, которую Эвран в нем проделал. Он прижимал руку к себе, с нее капала кровь. В другой руке он держал длинный нож. Когда я вошла в комнату, они оба повернулись, их лица были бледными, думаю, из-за шока. Звук удара ножа об пол прозвучал, казалось, в миллионах миль от меня.

Единственным предметом на чердаке была огромная деревянная рама, тянувшаяся почти по всей длине комнаты и доходившая до потолка остроконечной крыши. Должно быть, Маргана использовала специальный станок, чтобы соткать такой большой гобелен.

Но самым странным в комнате был сам гобелен. Сначала я подумала, что он полностью черный, но цвет был таким насыщенным, что было трудно сосредоточиться. Он был темнее черного, если такое вообще возможно.

Каким бы жутким ни был гобелен, он был настолько же интригующим, и, не задумываясь, я протянула руку, чтобы коснуться его.

– Стой.

Голос Эврана был таким резким, что я тут же замерла.

– Что это такое? – спросила я, все еще не понимая страха в его глазах.

– Это гобелен, заказанный Дариусом, – сказала Маргана.

Это было очевидно.

– Но что это такое?

Эвран оторвал полоску ткани от своей рубашки и обернул ее вокруг окровавленной руки.

– Все, что тебе нужно знать, это то, что его нужно немедленно уничтожить. – До меня дошло, что, чем бы ни было это чудовище, Эвран, вероятно, знал о нем уже давно. Что еще он скрывал от меня?

Маргана покачала головой.

– Ты знаешь, что я не могу этого сделать.

– Мудрое решение.

Мы все обернулись на звук голоса Дариуса. Должно быть, он вошел сам, хотя казалось маловероятным, чтобы Маргана оставила входную дверь незапертой.

– Итак, все готово, – сказал Дариус, заходя в комнату. Сегодня он был одет в черное, хотя на фоне темного гобелена его изысканная одежда выглядела почти серой. – Так-так, Маргана.

– Я работала над ним всю ночь.

Дариус тихо рассмеялся.

– Я полагаю, работа была закончена довольно давно. Что ж, я же дал тебе двадцать лет, чтобы ее завершить. Я должен был знать, что ты дотянешь до последнего, если я позволю.

Маргана нахмурилась.

– Я надеялась, что вы передумаете. Наверняка даже вы понимаете, какой ужасной идеей был этот гобелен.

Дариус остановился перед гобеленом, скрестив руки на груди, и начал изучать его так, будто это было произведение искусства.

– Дух захватывает.

Я снова посмотрела на работу, пытаясь понять, чем Дариус мог так восхищаться. Но от слишком долгого разглядывания у меня закружилась голова. Я вздрогнула и отвела взгляд.

– Это ужасно.

Он повернулся ко мне.

– Почему из всех людей именно ты боишься темноты?

– Я не говорила, что боюсь.

– А должна, – предупредила Маргана. – Как и все мы.

Эвран подошел и встал рядом со мной. Обычно его присутствие успокаивало, но сейчас я просто ничего не понимала. Если этот гобелен причинял ему столько страданий, почему он не сказал мне?

– Иди домой, Лиора, – сказал Эвран. – Пожалуйста.

– Эвран… – Я коснулась его руки.

– Парень прав. – Взгляд Дариуса скользнул по Эврану, как будто он был грязью на его ботинках. – Тебе не нужно здесь быть, Лиора. Маргана свернет для меня этот гобелен и отвезет во дворец, где закончит его. Не так ли, Маргана?

Маргана и Эвран обменялись взглядами, которые я не смогла прочитать.

– Иди, – настаивал Дариус, делая шаг ко мне, и дополнительных угроз не требовалось. Я сжала руку Эврана, пошла к двери и остановилась прямо за ней, чтобы послушать.

Мгновение спустя Маргана заговорила.

– Если вы заставите меня закончить этот гобелен, он все уничтожит.

– Вот чего ты никогда не понимала, – сказал Дариус странно мягким голосом. – Это не разрушение. Все как раз наоборот.

Я была удивлена силой, прозвучавшей в ответе Эврана.

– Она не будет его заканчивать. И если вы думаете, что, угрожая кому-то из нас, заставите ее подчиниться, то вы переоцениваете то, насколько мы дорожим своими жизнями.

– Это так? – Я слышала холодную отстраненность в голосе Дариуса, гораздо более пугающую, чем если бы он кричал. Наступило долгое молчание, за которым последовала короткая потасовка и крик.

Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить вздох.

– Что вы наделали? – Это была Маргана, и ужасная боль в ее голосе напугала меня больше всего на свете. Я уже собиралась вернуться в комнату, как услышала тяжелые шаги Дариуса по половицам.

– Теперь я дал тебе причину закончить. У тебя есть время до субботы, Маргана. Пять дней. Как думаешь, насколько долго продержится Эвран?

Я шагнула в дверной проем и чуть не столкнулась с Дариусом, который посмотрел на меня своими ужасными, пустыми глазами.

– Скажи мне, Лиора. Теперь ты боишься?

Я подождала, пока за ним закроется входная дверь, а потом вернулась на чердак. Маргана рыдала на полу, и я затаила дыхание, готовясь увидеть израненное тело Эврана.

Но Эвран исчез.

– Что случилось? – спросила я, бросаясь к Маргане. – Где Эвран?

Видеть, как плачет Маргана, было очень страшно. До этого от нее редко можно было дождаться даже намека на эмоции, и для меня в ее стоицизме было что-то обнадеживающее. Если она не боялась Дариуса, тогда и я могла хотя бы попытаться. Но, что бы он ни сделал, это вывело ее из равновесия.

– Он толкнул его.

– Эврана? – Я тупо выглянула в окно. Он бы никак в него не поместился. – Куда?

Она молча подняла руку и указала на гобелен.

– Что? – Я повернулась к нему лицом. В гобелене не было прорехи, указывающей на то, что Эвран провалился сквозь нее. И в плетении не было никакого рисунка, ничего, что могло бы выйти и забрать Эврана, даже если бы работа была закончена. Это была бездонная пропасть. Пустота.

– Это невозможно, – прошептала я. Позади меня Маргана поднялась на ноги. Ее щеки все еще были мокрыми от слез, но она перестала плакать.

– Разве ты еще не поняла? Нет ничего невозможного.

– Но это предмет, а не место. – Мне показалось, я почувствовала, как что-то коснулось моей ноги, но я была так поглощена гобеленом, что не обратила на это внимания. Когда я, наконец, снова оглянулась, Маргана смотрела на меня полными удивления глазами.

– Ты все еще сияешь, – выдохнула она.

Я издала нервный смешок.

– Конечно, сияю. А в чем дело?

Она сделала шаг ко мне.

– Прости меня, дитя. У меня нет выбора. – Затем толкнула меня так сильно, что я отшатнулась назад, готовая столкнуться с гобеленом.

Но этого не произошло.

Я продолжала падать назад, бесполезно размахивая руками, пока не приземлилась на спину, ушибив копчик. Но закричала я не от боли. Впервые в жизни я оказалась в темноте.

Она меня окружала. Дальше вытянутой руки все было погружено в кромешную тьму. Сияние моей кожи не освещало ничего, кроме меня самой.

– Маргана! – закричала я, на смену замешательству пришел страх. Она толкнула меня внутрь гобелена. – Помогите мне!

Откуда-то донесся приглушенный звук, но сориентироваться было невозможно. Я поднялась и закружилась на месте, боясь отойти, потому что я бы никогда не нашла дорогу назад. Я снова закричала, но на это раз без слов, а просто в порыве ужаса.

В моей жизни были времена, когда больше всего на свете я хотела побывать во тьме, просто потому что знала, что никогда не смогу. Теперь я поняла, почему маленькие дети боятся темноты. В ней может быть все, что угодно. Прямо позади меня может стоять нечто и протягивать острые как кинжалы когти, а я не узнаю. Я снова развернулась, дыхание сбилось, я изо всех сил пыталась подавить страх.

Я приказала себе не паниковать, доставая из выреза кулон в виде звезды и сжимая в руке. Эвран. Он тоже был здесь.

– Эвран! – закричала я в темноту.

Не было ничего, даже эха. Я всегда представляла себе темноту, как ощущение сокрушительной близости, чего-то, что поглощает мой свет, вдавливает его внутрь. Но это место казалось огромным и пустым, я скорее растворялась в нем, чем задыхалась. Я посмотрела на свои руки, просто чтобы убедиться, что они еще на месте, что я не умерла.

Помоги нам.

Я подскочила от звука, который был очень похож на человеческий голос. Это была я? Неужели я уже теряю рассудок, или я пробыла в гобелене уже дольше, чем думала? Мне хотелось закричать, но что, если там что-то есть? Что, если существа из моих кошмаров уже приближаются ко мне?

Мгновение спустя что-то дернуло меня за ногу. Я кричала и сопротивлялась, но натяжение не ослабевало. Я присела на корточки, ожидая обнаружить щупальца чудовища, обвивавшиеся вокруг моей лодыжки.

Веревка. Кто-то привязал к моей ноге веревку. Я издала звук – наполовину икоту, наполовину всхлип, – затем схватила толстый шнур и подтянула его вверх, чтобы я могла держать его стоя. Кто-то продолжал его дергать, и я решила двигаться в этом направлении. Должно быть, Маргана обмотала веревку вокруг моей ноги, пока я разглядывала гобелен. Последовал еще один рывок, и я начала падать вперед, после чего со шлепком ударилась о деревянный пол чердака.

Я быстро пришла в себя, выпрямилась и сразу же бросилась к двери. Но не пробежала я и пяти футов, как веревка на моей ноге натянулась, и я рухнула обратно на пол, в этот раз приземлившись на бедро. Я закричала от страха и боли, мои глаза встретили взгляд Марганы, когда я попыталась выбраться из комнаты.

– Пожалуйста, успокойся, Лиора.

Мои глаза проследили за веревкой до деревянной опорной балки, к которой она была привязана сложным узлом. Маргана втолкнула меня внутрь, но хотя бы не бросила там.

– Что это такое? – спросила я, указывая на гобелен. – Что вы сотворили?

Маргана измученно сползла вдоль стены.

– Эвран называет это Гобеленом теней, хотя, как видишь, он гораздо хуже любой тени. Это должно было быть пустотой, физическим проявлением самого Дариуса. Забвением. Он соткан из волос лусири.

Лусири, полые. Я всегда думала, что это чудовища из сказок, которые рассказывают отчаявшиеся родители, чтобы запугать непослушных детей. «Ложись спать, или лусири сначала съедят твои внутренности, потом твои глаза, язык и, наконец, поглотят твою душу».

– Полые существуют?

– Когда-то существовали. Они вымерли задолго до моего рождения. Эти волосы были собраны со всех набитых чучел лусири, которые Дариус смог найти во всем королевстве. Он платил людям непостижимые суммы за хвосты лусири.

– Хвосты? – Я в замешательстве помотала головой.

– Представь себе отвратительного зверя с телом, напоминающим быка, массивной квадратной головой с двумя загнутыми вперед рогами и хвостом, как у лошади. Все их тело, от рогов до хвоста, такого же цвета, как этот гобелен, темное, как небо без звезд. Но внутри они гораздо хуже – черные дыры, пожирающие все, чему не посчастливится встать у них на пути. В старые времена охотники на лусири были могущественными магами, которых почитал народ. Туши зверей обычно уничтожали, но время от времени какой-нибудь скупец подпольно их продавал. Их трупы приносили достаточно денег, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

Я в шоке посмотрела на нее.

– Но зачем Дариусу нужен Гобелен теней? Что он собирается с ним делать?

– Ты видела, что происходит, когда я заканчиваю гобелен. – Она тяжело вздохнула.

– Он становится реальностью.

– Именно. Это не просто гобелен. Это место, и, как только он будет закончен, оно распространится подобно волне, поглощая все на своем пути.

У меня внутри все перевернулось, когда я представила, как эта бесконечная тьма распространяется по Сильвану, Корону и всей Анталле. Но это не была пустота, небытие, на которое надеялся Дариус. Когда он прикоснулся ко мне, я освободилась от эмоций. А в гобелене я испытала все самые худшие эмоции одновременно. Теперь я поняла, почему Маргана отказывалась его закончить.

– Я потратила бесчисленные часы, пытаясь найти способ остановить Дариуса, – продолжила Маргана, – или хотя бы источник света, который не сможет поглотить гобелен. Вот почему ты тогда встретила меня возле следов дьявола. Я надеялась, что есть какой-то способ обойти план Дариуса. Он и раньше просил меня творить ужасные вещи, но мне всегда удавалось найти какую-нибудь лазейку, чтобы помешать ему. – Она закрыла глаза. – А потом у меня родился ребенок.

– Он угрожал навредить Эврану?

Она обхватила себя руками и кивнула.

– Дариус сказал, что убьет моего сына, если я не закончу этот гобелен. Но я знала, что, если завершу работу, все мы будем все равно что мертвы. – Она сделала глубокий вдох. – Наконец, я сказала Эврану правду. Я думала, что вместе мы сможем с этим покончить.

– Так вот что занимало его все это время? – И снова я задалась вопросом, как ему удавалось так долго держать это в секрете.

Она кивнула.

– Конечно, это было бессмысленно. Он искал мага, способного уничтожить гобелен, но испытывал неудачу за неудачей. Он был в таком отчаянии, что попытался разрезать его ножом как раз перед тем, как ты вошла. Как будто это могло быть так просто. Его рука и нож прошли прямо сквозь гобелен.

– И что нам теперь делать? – спросила я, отказываясь верить, что это конец.

Маргана потянулась к моей руке, но вместо того, чтобы взять ее, она подняла ее перед моим лицом.

Осознание поползло по моей коже, как тысяча пауков. «Ты все еще сияешь». Я начала пятиться, но веревка впилась мне в ногу.

– Так вот почему вы позволили мне учиться у вас, почему защитили от Дариуса? Потому что я могу видеть внутри гобелена?

– Не буду тебе лгать и говорить, что у меня не было личных мотивов держать тебя рядом в последние несколько недель, но я надеюсь, ты понимаешь, что мы все в серьезной опасности. А теперь, когда Эвран оказался заперт внутри… Дариус – умный человек. Он знал, что мне придется завершить гобелен, чтобы иметь хоть какой-то шанс освободить Эврана.