Текст книги "Ядовитый сезон"

Глава двенадцатая

Ярен с радостью забыл бы об Эндле, но пари есть пари, и он должен был доказать, что побывал на озере Лума, принеся пузырек воды. Ларс торжественно поместил розу во флакон, устроив настоящее шоу и явно придавая происходящему слишком большое значение.

На мгновение Ярен испугался, что ничего не произойдет и он будет унижен перед всей деревней, но спустя несколько секунд стебель сморщился и начал чернеть. По мере того как яд поднимался, нижняя часть стебля начала распадаться, и к тому времени, когда алые лепестки увяли и почернели, стебель уже исчез. Головка цветка упала на стол, где рассыпалась в пепел, разлетевшийся на ветру.

Даже Мерритт выглядел впечатленным, хотя и слегка разочарованным, что ему не удастся избить Ярена до полусмерти. В конце концов он ушел из паба, оставив Ярена с Ларсом, живого и невредимого.

– Не могу поверить, что ты ходил туда, – сказал Ларс, поглядывая на сосуд с водой, стоявший на столе. Кто-то должен был избавиться от него, но Ярен не собирался быть добровольцем. – Большинство из нас никогда не подходили к озеру Лума, а мы живем тут всю жизнь.

Ярен покраснел, смущенный тем, что его скептицизм чуть не стоил ему жизни.

– Не думаю, что до сих пор понимал, насколько там опасно. – Все еще было трудно поверить, что такое красивое, кристально чистое горное озеро может быть смертельным. Он представил, что могло бы произойти, если бы он попробовал пить из него в первый визит, и содрогнулся. Его семья, возможно, никогда бы его не нашла.

Ларс пододвинул к нему пинту эля.

– Ну, думаю, тебе больше не стоит бояться Мерритта. Теперь можешь хвастаться этим до конца жизни, мой друг.

– Я не хочу хвастаться. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. И больше не повторю ошибку, приведя сюда младшую сестру.

– Это верное решение.

Ярен осушил кружку и обратился к Ларсу:

– Знаю, ты сказал, что никогда не был у озера, но что тебе известно о жителях острова? Помимо глупостей о сиренах, разумеется.

– Почему ты так уверен, что это глупости?

Ярен никому не рассказал, что подслушал пение эндланцев, ведь тогда ему пришлось бы признаться, что он нарушил приказ отца. Но сейчас паб был полон людей, знающих, что он ходил к озеру ради чести сестры. Он мог рассказать о своем секрете.

– Когда я был там, то слышал странные звуки. На острове было с дюжину животных или даже больше, островитяне пели, пока убивали их. Это было ужасно.

– И ты не чувствовал сильного желания поплыть туда?

Ярен решительно покачал головой:

– Я хотел уйти оттуда и не возвращаться.

Ларс рассеянно пригладил волосы, как человек погладил бы собаку.

– Что ж, я бы сказал, что тебе повезло.

Несмотря на решимость не приближаться к озеру, Ярена до сих пор необъяснимо притягивали рассказы Ларса. Может, все дело в том, что он нуждался в объяснениях. Должно было быть хоть что-то связанное с реальностью, что придало бы всему этому смысл, если достаточно усердно все обдумать.

– Ты когда-нибудь встречал их? Я слышал, они изгоняют островитян без… – Он не хотел верить тому, что все еще считал суеверием, но ради разговора произнес это слово: – Магии.

Ларс кивнул.

– У нас в деревне есть такая. Хотя она не говорит об острове.

Ярен удивленно поднял брови.

– Кто-то в Бриклбери жил на Эндле? Кто?

– Молодая женщина, продающая мед. Она приплыла оттуда лет шесть назад. Одна из семей ее приняла, и она до сих пор живет с ними.

Несколько секунд Ярену казалось, что он ослышался. Не то чтобы он ожидал, что у эндланцев во лбу рог, но девушка с медом казалась такой… нормальной.

Ларс хихикнул, словно точно знал, о чем юноша думал.

– Понимаю. Трудно поверить, что кто-то вроде нее родился в таком ужасном месте. Но это правда.

– Почему она ничего не рассказывает?

– Думаю, воспоминания слишком болезненные, – размышлял Ларс. – Она оставила там семью.

Ярен кивнул, но про себя решил, что ей улыбнулась удача. Она выбралась, в отличие от девушки, которую он видел в день фестиваля. Он попытался представить ее, перерезающую горло животному, но не смог.

Позже на этой неделе в рыночный день Ярен не мог не подойти поближе к продавщице меда, чтобы лучше ее разглядеть. Стори выбирала ткань для новых платьев себе и сестрам, она будет занята еще несколько часов.

Бесцельно разглядывая баночки с медом, Ярен ждал, пока девушка закончит помогать покупателям. Наконец она обратилась к нему.

– Вам помочь? – задорно спросила она.

– Эм, я просто гадал, где вы берете мед? – вопрос был глупым. Ему было наплевать. И вряд ли это был хороший способ узнать больше об Эндле. Но он никогда не умел вести светскую беседу, а нужно было с чего-то начинать.

– Мои родители держат пчел на лугу недалеко отсюда, – ответила она, упаковывая баночку для покупателя. – О, а вот и они.

Мужчина и женщина отделились от толпы, неся полные корзины с едой.

– Мои родители, – представила их девушка. – Оскар и Марта Ребане.

– А кто же ты? – спросила женщина, смерив Ярена взглядом. Для своего возраста он был высоким и крепким, но что-то в ней заставило его чувствовать себя маленьким.

– Меня зовут Ярен Каск, – сказал он, протягивая руку.

– Не тот Ярен Каск, который ходил на озеро Лума и принес ядовитой воды? – спросила она, но в ее голосе была та же дразнящая нотка, что и в голосе дочери. – Теперь ты знаменитость в Бриклбери. Разве не так, Люпин?

Ярен чувствовал на себе взгляд девушки.

– Боюсь, это я, мадам, – ответил он.

Марта переглянулась с мужем и взяла баночку меда.

– Вот, возьми для твоей матери. Должно быть, ей нелегко приглядывать за тобой.

Ярен удивился такой щедрости от незнакомцев. Вероятно, потому, что провел большую часть жизни в городе.

– Моя мать умерла. Но уверен, отец и сестры будут вам признательны. Спасибо.

– О, очень жаль слышать это, да, Оскар? – Она толкнула мужа локтем, и тот кивнул.

– Разумеется. Очень жаль. Что привело вас в Бриклбери?

Ярен рассказал о приглашении Клауса переехать сюда после смерти мамы, украдкой поглядывая на Люпин, которая вернулась к продаже меда. Он гадал, поняла ли она, что он пришел поговорить с ней и стыдился своего любопытства. Кем бы она ни была прежде, было ясно, что теперь Оскар и Марта ее родители, а остров остался в прошлом, на котором она не хотела зацикливаться.

Когда Оскар и Марта вернулись к покупателям, Ярен снова поблагодарил их и направился на поиски сестры. В следующий миг он почувствовал на плече чью-то руку. За спиной стояла Люпин.

– Ты правда ходил на озеро Лума? – спросила она, пристально изучая его лицо своими зелеными глазами.

Он кивнул.

– Это был глупый спор, я защищал сестру. – Он решил не скрывать подробности. – Я не хотел ничего доказать.

– Полагаю, ты слышал, что я с Эндлы?

Смысла врать не было.

– Ларс сказал мне.

Она задумчиво поджала губы и кивнула:

– Что ж. Видимо, у тебя есть вопросы. Идем.

Глава тринадцатая

Наступил день отъезда Тейта, и Леэло не знала, как его пережить. Фиона не вставала с кровати после ужина у Хардингов, Китти с Сейдж взяли на себя все домашние обязанности, Леэло заботилась о матери и брате.

Лодка отплывала на закате, это казалось глупой жестокостью. Тейту и остальным придется выбираться из Леса в темноте.

– Оставайся с Вайолет и Бижаном как можно дольше, – наставляла Леэло, завязывая его узелок. У него было мало вещей, которые он мог взять с собой, помимо одежды и лука со стрелами. Леэло упаковала ему достаточно еды, которой хватит на неделю, если он будет экономить. – Вайолет будет в ужасе, Бижан тоже, скорее всего, тоже.

Тейт кивнул:

– Хорошо.

Леэло подумывала снова спросить его о словах мамы. Если она так уверена, что с ним все будет хорошо, то почему не может встать с кровати? Но в итоге девушка решила не спрашивать. Если мама захочет, чтобы она знала, – расскажет сама.

– Прости, Тейт, – сказала Леэло, едва сдерживая слезы.

– Почему ты извиняешься? – спросил он. – Это не твоя вина.

– Я… – Леэло вздохнула. – Я пыталась пробудить твою магию. Даже принесла кровавую жертву.

Он поднял темные глаза и вопросительно посмотрел на нее:

– Правда?

Она вытерла слезы и кивнула:

– Да.

– Это бесполезно, Ло, ты же знаешь. Остров не дает нам магию. Мы либо рождаемся с ней, либо нет.

– Знаю. Конечно, я знаю. Я просто надеялась…

Он понимающе кивнул:

– Знаю. Я тоже надеялся.

Она не сказала ему, как сильно беспокоилась за маму. Тейт никак не мог ей помочь, и сейчас забот у него более чем достаточно. Возможно, это станет своего рода печальным облегчением, когда он уйдет, и Фионе постепенно станет лучше. Исчезнет этот постоянный страх ожидания, витающий над ними, смешанный с призрачными надеждами на то, что магия Тейта проявится. По какой-то причине он не был рожден с магией, им пришлось с этим смириться. Двигаться дальше было единственным способом обрести покой.

– Ненавижу обязанности Стража, – сказала Леэло, вставая с кровати Тейта. – Но у меня будет достаточно времени, чтобы вернуться и попрощаться. Посиди с мамой до моего возвращения.

– Обязательно. Ло?

Она остановилась на пороге его маленькой комнаты, которая скоро снова станет чуланом для метел.

– Да?

– Пообещай, что будешь счастлива после моего ухода. Я должен знать, что ты будешь счастлива.

Она кивнула, надеясь, что он не увидел текущих по ее щекам слез, и направилась к выходу.

Впервые за все время Сейдж и Леэло поручили патрулировать отдаленную часть острова, и Леэло злилась, ведь Тейт будет отплывать с другой стороны Эндлы. Обратный путь займет два часа, и у нее не будет времени помыться и переодеться.

Сейдж, чувствуя, что Леэло вот-вот сорвется, молчала первую половину пути. И только когда они углубились в Лес, она наконец заговорила:

– Ты когда-нибудь думала, как вел бы себя твой отец, будь он все еще жив?

Вопрос был настолько неожиданным, что Леэло остановилась.

– Что?

Сейдж оглядела Лес, и только тогда Леэло поняла, где они. На этом месте произошел несчастный случай и погибли Хьюго и Келлан.

Леэло не знала всех деталей случившегося. Ей было всего семь, когда отец умер, и мама не любила говорить об этом. Она лишь знала, что каким-то образом дядя Хьюго случайно выстрелил в Келлана, отца Леэло. И когда Хьюго бросился на помощь другу, то попал в собственную ловушку, которая перерезала ему артерию. Оба мужчины истекли кровью до того, как их нашли.

– Думаю, отец был бы опустошен уходом Тейта, если ты об этом, – холодно ответила Леэло. – Он любил нас обоих.

Сейдж сжала губы, и Леэло почувствовала, как внутри закипает гнев.

– Так и было бы. Отец не вел себя предвзято, в отличие от некоторых.

Они обе продолжили идти.

– Ты имеешь в виду меня и маму? – спросила она.

– Я думала о Холлисе, но да, вы тоже.

– Ты даже не представляешь, о чем говоришь, – пробормотала Сейдж.

– Тогда расскажи мне!

Сейдж повернулась к сестре, ее желто-зеленые глаза горели с такой силой, что Леэло испугалась.

– Ты не знаешь, чем моя мать пожертвовала ради тебя и тети Фионы. Просто вспомни об этом в следующий раз, когда захочешь назвать нас предвзятыми.

Леэло что-то забормотала, не в силах вымолвить ни слова, но Сейдж уже скрылась в кустах, а девушка слишком устала, чтобы бежать следом и неискренне извиняться. Не важно, что, по мнению Сейдж, сделала Китти, это не оправдывало их обращения с Тейтом.

Леэло шла дальше по тропе, скворец слева от нее затянул короткую песню. Мелкие птицы не были редкостью на Эндле, обычно им удавалось сбежать из Леса, который предпочитал более крупную добычу. Но птицы никогда не гнездились здесь. Не присутствие птицы поразило Леэло, а сама песня – молитва, которую она спела в ту ночь, когда предложила острову кровь за магию Тейта. Голос был зловеще похож на ее собственный.

Если кто-нибудь узнает, что она в одиночку совершила кровавое жертвоприношение до весеннего фестиваля, ее строго накажут. Эндланцам запрещалось самостоятельно петь до окончания их года в качестве Стражей. Птица крикнула снова, и Леэло огляделась, задаваясь вопросом, слышала ли Сейдж. Ее сердце бешено колотилось.

Она знала, что должна догнать сестру. Скорее всего, они уже опоздали на смену, но Леэло не могла рисковать и позволить птице летать по всему острову, распевая ее голосом. Девушка сошла с тропы, вздрагивая при звуках песни. Леэло подумала о том, чтобы спеть другую песню, возможно птица подхватит ее. Но каждая песня имела последствия, и в конечном итоге она нажила бы еще больше проблем.

Скворец порхал с дерева на дерево, весело щебеча, и у Леэло сложилось отчетливое впечатление, что он насмехается над ней.

– Черт тебя дери, – крикнула она, грозя кулаком, когда скворец исчез на другом дереве. – Надейся, что я тебя не поймаю!

Она сняла лук с плеча, зная, что шансы попасть в птицу, сидящую на дереве, равны нулю. Возможно, удастся по крайней мере отпугнуть его.

Леэло не знала, где она сейчас находится. Остров был не очень большой, и она смогла бы сориентироваться достаточно быстро. Сейдж, вероятно, задавалась вопросом, что с ней случилось. Пропускать дежурство было так же плохо, как петь без разрешения.

– Проклятье! – выругалась она, повернув обратно.

И застыла.

Дом был так хорошо спрятан, что она не заметила бы его, не подойдя вплотную. Пожалуй, слово дом было слишком щедрым для строения, больше походившего на хижину, укрытую ветвями и листьями, без видимого дымохода. Взрослый мужчина едва смог бы встать внутри в полный рост, и было очевидно, что внутри дома было не больше одной комнаты. Она огляделась, забыв о скворце, и подошла к хижине.

Низкая дверь со скрипом распахнулась, видимо, ее давно не открывали, и петли успели заржаветь. Там было два маленьких окна, оба настолько грязные, что сквозь стекло почти не проникал свет. На маленьком столе Леэло заметила огарок свечи и зажгла его с помощью спичек, которые всегда брала с собой на смену. Ночью в этом месте должно быть непроглядно темно, но комнатка была достаточно маленькой, и при свете свечи можно было разглядеть кучу одеял в углу и покосившуюся стопку книг.

Леэло задумалась: здесь ли Питер провел зиму? Если так, он чудом не замерз. Без огня никакие одеяла не помогут согреться. «Если только он был не один», – подумала она и густо покраснела.

Она снова вспомнила, как Питер выбегал из дома Изолы. И как у нее хватило наглости привести его в дом?

Девушка задула свечу и вышла из хижины. По тому, как Розалия выгоняла Питера из дома, становилось ясно, что она ни о чем не подозревала. В противном случае она прогнала бы его раньше. Леэло закрыла дверь и постаралась отогнать воспоминания о Питере, падающем в озеро, его последнем отчаянном крике о помощи и вопле Изолы.

Вскоре она вернулась на тропу и вскрикнула, врезавшись в Сейдж.

– Где ты шляешься? – Сейдж злилась, но явно из-за прогула работы, а не из-за недавней ссоры. – Мы опоздали уже на полчаса!

Леэло оглянулась и с облегчением отметила, что отсюда не видно хижину.

– Просто хотела немного подумать и заблудилась. Мне правда жаль. – И не дожидаясь ответа, поспешила вперед по тропе, подальше от убежища Изолы.

Глава четырнадцатая

Ярен не знал наверняка, почему Люпин решила поделиться с ним своей жизнью на Эндле, но был благодарен, что кто-то хочет поговорить об острове. Тот, кто знал правду, а не пересказывал глупые истории.

Они шли по рынку, и Люпин указывала на лучших продавцов различных товаров и на тех, кого следует обходить стороной.

– Никогда не покупай у него, – сказала она, указывая на мужчину, торговавшего чем-то похожим на обычные медные кастрюли и сковородки. – Он мошенник. И вонючка.

Они прошли последний прилавок, и девушка повела Ярена в лес.

– Тебе не нужно помогать родителям? – спросил он, оглядываясь на рынок и встретившись взглядом со Стори ровно настолько, чтобы увидеть веселье на ее лице, прежде чем они скрылись за стеной деревьев.

Люпин уверенно шагала в лес, не оборачиваясь. У Ярена сложилось впечатление, что она вообще редко оглядывается назад.

– Они справятся. По правде говоря, мне нужно было передохнуть. Не ты один в Бриклбери странно смотришь на меня, Ярен Каск.

– Прости. Я не хотел пялиться.

Она слегка улыбнулась.

– Все нормально. Я бы и не заметила, если бы тоже не смотрела на тебя. – Она взглянула на Ярена и едва подавила смех. – Только не говори, что ты не нравился девушкам, там… Откуда, напомни, ты родом?

Ярен обрадовался возможности сменить тему, хотя правда была в том, что дома ему было некогда за кем-то ухаживать. Он был слишком занят помощью семье и школой.

– Я из Тиндервейла.

– А, горожанин. Неудивительно, что ты так выделяешься здесь. Мы, горный народ, известны своими странностями.

Ярен украдкой изучал Люпин. У нее были длинные блестящие волосы цвета меда, который она продавала, а зеленые глаза искрились весельем. Курносый носик и пронзительный смех придавали ей озорной вид, делая похожей на лесного эльфа, склонного к шалостям.

Хотя он не верил в эльфов.

Они подошли к развилке лесной тропы, одна вела в другие деревни, а вторая – глубже в лес, к озеру Лума. Люпин остановилась, позволяя Ярену самому выбрать направление.

Он хотел выбрать тропу подальше от Эндлы. Он уже знал, куда ведет тропа, и не собирался возвращаться к озеру. Но ноги решили по-другому. Люпин не спорила, просто наблюдала за ним исподлобья.

– Итак, что ты хотел узнать об Эндле? – спросила она спустя пару минут. – Или просто надеялся провести время наедине с хорошенькой девушкой?

Ярен сделал несколько шагов назад.

– Нет, прости. Надеюсь, я не дал повода так думать. Я бы никогда не посмел…

По лесу разнесся ее звонкий смех, который был очаровательным, но ему стало не по себе.

– Мне нравится вгонять тебя в краску, – сказала девушка. – Не волнуйся, я не кусаюсь.

Он взял ее за руку, размышляя, почему он не наслаждается уединением с красивой девушкой так сильно, как следовало бы.

– Что ж, начнем, – предложила она. – Задавай свои вопросы об Эндле.

Они пошли по тропе.

– Думаю, мне просто интересно, почему вас отсылают прочь, – начал он, надеясь, что не сказал грубость. – Ларс говорил так, будто вас заставляют покидать семьи.

Люпин подняла брови:

– Разве ты не слышал, городской мальчик? Я инканту. Я не владею магией. Эндланцы отсылают нас до достижения подросткового возраста.

– Значит, это правда? Магия действительно существует? – Ярен обрадовался, что, кроме нее, его никто не слышит. Если бы он ляпнул подобную глупость в Тиндервейле, его подняли бы на смех.

– Ох уж эти горожане со своим скептицизмом. Конечно, магия существует.

Ярен не сомневался, что Люпин говорит искренне, но у него было прямое доказательство, что «магия» эндланцев не работала так, как все говорят.

– Я слышал пение.

Люпин резко остановилась и повернулась к нему:

– Что?

Он кивнул.

– Дважды. – Он подумал о ночи, когда ночевал у озера и странной мелодии, не выходящей из его головы. – Даже трижды, возможно.

Она оглянулась на деревья, прислушиваясь.

– И тебя не потянуло пересечь озеро?

– Нет, – ответил он. – Ничего подобного.

– Интересно. – Она снова двинулась вперед, Ярен чувствовал, как она напряжена. – Возможно, ты просто не слышал нужной песни. Или стоял слишком далеко, чтобы магия сработала. А может, твое неверие каким-то образом защитило тебя. В любом случае ты счастливчик, Ярен Каск.

Он знал, что озеро ядовитое. После случившегося с птицей и розой это глупо было отрицать. Но не верил, что спасся благодаря удаче или скептицизму. Песня определенно засела у него в голове. Она повлияла на него. Просто не так, как он представлял.

– Как эндланцы понимают, обладают они магией или нет?

– Если к двенадцатому дню рождения их голоса не обретают силу, значит, они инканту. А на острове тот, кто без магии, беззащитен.

– Перед кем?

– Перед Лесом, конечно.

Теперь уже Ярен замер.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не слышал о Блуждающем Лесе? – Она цокнула языком, но улыбнулась. – Такой глупышка и милашка. Тебя учить и учить.

Ярену не понравилось, что его назвали глупым и милым, но любопытство взяло вверх.

– Что такое этот Блуждающий Лес?

– В названии и заключается смысл. Лес, который появляется где хочет и когда хочет. В прежние времена путешественник, случайно наткнувшийся на такое место, скорее всего, не смог бы найти его снова.

– А что он нашел бы?

– Обычный лес, который не вмешивается в ход вещей, просто служит нейтральной средой для его обитателей. Он бесстрастно наблюдает за естественным круговоротом жизни и смерти. Блуждающий Лес – кровожадная тварь, убивающая своих собственных созданий, нуждается в песнях эндланцев для привлечения жертв и в регулярных жертвоприношениях для насыщения.

Ярен содрогнулся:

– А островитяне? Что они получают взамен?

– Спроси любого из них, и тебе ответят, что Блуждающий Лес защищает их. Пока они поют, пока заманивают добычу и приносят жертвы, Лес вполне счастлив.

– Счастлив? – спросил Ярен, стараясь не выглядеть снисходительным и придать голосу искреннюю заинтересованность. – Я не понимаю.

Люпин больно щелкнула его по носу.

– Тебе и не нужно. Лес не рассчитывает на таких, как ты. Он живет в симбиозе с эндланцами, и пока никто не нарушает порядок вещей, все идет хорошо.

По ее лицу скользнула тень.

– Но только не для инканту, конечно.

– Но от кого они защищаются?

– От жителей материка. Или чужаков, как они выражаются. Чужаки загнали эндланцев туда и уничтожили все Блуждающие Леса, кроме этого.

Ярен изо всех сил пытался уловить логику Люпин, но сказанное все равно не имело смысла.

– А почему чужаки ненавидят эндланцев? Из-за случая с отцом Мегги?

– Да, и ему подобных. Если они придут случайно или намеренно, Лес убьет их, если только яд озера не доберется первым. Их ненавидели задолго до заселения острова, просто за то, что они другие. Полагаю, несколько человек были заманены эндланцами на верную смерть, и было удобно делать их козлами отпущения каждый раз, когда пропадал ребенок или муж не возвращался в семью. На Эндле они в большей безопасности, но до тех пор, пока Лес не отвернется от них.

Ярен обдумывал ее слова.

– А что насчет этого леса? – он махнул на деревья вокруг.

– А? Ох, это просто лес. Но, похоже, местные животные знают, что творится на Эндле. Думаю, они постоянно наблюдают и ждут, как поведет себя Лес.

Ярен никогда не думал, что лес может наблюдать за ним. Он посмотрел вверх на ветви, которые слегка покачивались на ветру, представляя, что деревья прислушиваются. Ему всегда казалось, что в этом лесу странно тихо, и теперь он понял почему: не было слышно ни пения птиц, ни шороха в подлеске. Единственным звуком был ветер.

– Что насчет яда в озере? Он тоже часть магии Леса?

– Возможно. Мне не известны все секреты Эндлы. Их тщательно скрывают от инканту, чтобы мы не рассказали лишнего посторонним. Они говорят, что отсылают нас, чтобы защитить, но правда в том, что мы представляем опасность для эндланцев.

– Каким образом?

– Мы не нуждаемся в Лесе так, как они. И если бы знали слабые места острова, то смогли бы рассказать чужакам. Может, они думают, что мы захотим отомстить.

– Звучит так, будто на это есть веские причины.

– У кого-то, возможно. Я смирилась со своей судьбой.

– Кто-то из эндланцев уходил по собственной воле? – спросил он, подумав о ее родителях.

– Не уверена, – призналась она. – Будучи ребенком, я слышала о женщине, которая пыталась перейти по льду зимой. Но он оказался тонким, или остров ее не отпустил, так что она провалилась и исчезла под водой.

– Значит, эндланцы своего рода заключенные.

– Полагаю, так. Я точно рада, что выбралась оттуда, хотя очень скучаю по родителям. Я хотела бы вернуться зимой, но не доверяю острову и эндланцам. У них есть люди, которые охраняют берег. Стражи. После года работы они посещают секретную церемонию и становятся истинными жителями Эндлы. С ними явно происходит что-то мощное, потому что после церемонии они больше не подвергают сомнению порядок вещей.

У Ярена был последний вопрос, но он казался слишком личным.

Люпин подняла бровь.

– Ты гадаешь, почему они просто не убивают инканту.

Ярен покраснел. Ему не нравилось, как эта девушка читает его мысли.

– Это кажется логичным, учитывая то, что я о них слышал.

– Уверена, некоторые этого хотели бы, но наши родители не позволяют. Но я слышала, не всем детям так везет. Если отойти слишком далеко от безопасного дома – старейшина может отдать тебя Лесу. Или если Лес очень голоден, то заберет тебя сам.

Она взглянула на него и расхохоталась.

– Что?

– Твое лицо. Выглядишь напуганным.

Он снова покраснел, и Люпин ласково взъерошила его волосы. И хотя Ярен был рад отойти на безопасное расстояние от озера, в душе он чувствовал, что они двигаются в неверном направлении.