Текст книги "Воитель"

Глава 11

Эрик Маклауд, прищурив глаза, наблюдал, как охрана предводителя его клана сопровождает посетителя в главный зал замка Данвеган. Стражники вместе с гостем остановились на почтительном расстоянии от возвышения, где восседал Аластер Кротач Маклауд, которому даже изуродованное плечо не мешало выглядеть могущественным предводителем.

Было по меньшей мере необычно видеть Макдоналда со Слита в замке Данвеган не в подземной тюрьме, а в каком-то ином месте. Но если предводителя и удивило его появление, то он не показывал виду.

Предводитель, крупный светловолосый мужчина тридцати с лишним лет, заработал себе прозвище Хью Даб, Черный Хью, за свою черную душу. Если верить слухам, Хью был причастен к смерти прежнего предводителя клана и его старшего сына, доводившихся ему один единокровным братом, а другой племянником.

Эрика восхищала та беспощадность, с которой этот человек добивался осуществления своих честолюбивых замыслов. Глава клана неодобрительно относился к Хью, но ведь Аластеру Маклауду никогда не приходилось сражаться за свое место в этом мире. Он был рожден, чтобы стать предводителем и умереть им. Но неприязнь Маклауда к Хью, разумеется, не мешала ему использовать этого человека в интересах своего клана.

– Мой племянник Коннор замышляет отобрать у тебя полуостров Троттерниш, – сообщил Хью после официальных приветствий. – Если бы, как положено, предводителем Макдоналдов со Слита был я, то довольствовался бы землями, которые мы уже имеем.

– Тебя как владельца замка Троттерниш беспокоит, что этот щенок Коннор собирается отнять у нас Троттерниш? – спросил вождь у Эрика, переведя на него взгляд.

Многие годы Эрик преданно трудился, чтобы заслужить доверие и уважение своего предводителя, и ради этого ему пришлось многое преодолеть. Его отец был воином, больше прославившимся своим пьянством, чем искусством владения мечом, а мать вообще была непредсказуемой женщиной. После того как Эрик возглавил атаку, в результате которой они отобрали у Макдоналдов замок Троттерниш, его предводитель наконец пожаловал ему заслуженную награду.

Не существовало ничего, что Эрик не сделал бы, чтобы сохранить замок Троттерниш и свое положение как его владельца.

– Это нисколько не мешает мне спать, – солгал Эрик и делано усмехнулся. – Насколько я слышал, у нового предводителя Макдоналдов так мало воинов и боевых галер, что он окажется дураком, если начнет наступление на нас.

Хотя лицо Маклауда оставалось бесстрастным, Эрик знал, что вождь удовлетворен таким ответом. Предводитель клана не хотел, чтобы Хью догадался, что обладает чем-то ценным, что может заинтересовать их.

– Думаю, вы совершаете ошибку, недооценивая Коннора, – предостерег их Хью. – С помощью неожиданности и хитрости он прежде выигрывал сражения против превосходящих его по численности противников.

– Почему ты вспомнил об этом? – поинтересовался Маклауд.

– Коннор повинен в смерти двух моих единокровных братьев, и я хочу, чтобы он заплатил за это своей жизнью.

– У меня такое впечатление, что ты не слишком любил своих братьев, – выразительно подняв бровь, заметил Маклауд, а Эрик хмыкнул.

Ходили слухи, что Хью убил второго брата вдобавок к тому, который был предводителем клана.

– Откуда тебе известны планы племянника? – Маклауд жестом попросил подать его кубок.

– У меня есть агенты в его замке, – с самодовольной улыбкой ответил Хью.

Виночерпий подал Маклауду деревянный кубок, украшенный замысловатой резьбой, и предводитель сделал большой глоток. Он никогда не позволял себе чрезмерное количество выпивки, однако употреблял виски, спасаясь от постоянной боли в плече, рассеченном топором Макдоналда.

– Когда-то я поддержал тебя в борьбе с твоим племянником. Это стоило мне жизни нескольких моих лучших воинов и ничего не принесло взамен. – Маклауд со своего высокого кресла взглянул вниз на Хью горящими глазами. – Так о чем ты на этот раз пришел просить меня, и почему я должен дать это тебе?

– Я знаю, что ты воспитываешь сына моей племянницы Мойры.

Маклауд не сводил с Хью пристального взгляда.

– Мальчик – наследник Коннора, и я хочу получить его, – объяснил Хью.

Проклятие, Маккуилланы оказались настойчивыми.

Дункан посмотрел на три боевые галеры, которые уже два дня преследовали их, потом повернулся в противоположную сторону и увидел черные тучи, которые, клубясь, двигались с запада, и зигзаги молний, вспыхивавших у горизонта в узкой полоске между грозовыми облаками и морем.

Все предвещало шторм, о котором моряки будут вспоминать годами. К сожалению, Маккуилланы предусмотрительно расположили свои галеры между лодкой Дункана и островами на востоке, обеспечивавшими им укрытие, вынудив его выбирать, идти ли к берегу, где они, несомненно, схватят его, или плыть прямо в шторм.

Рисковать своей жизнью – это одно дело, но Дункан не мог плыть в этот шторм с Мойрой и Нейлом и повернул лодку в сторону преследователей и ближайшего острова.

– Когда Маккуилланы схватят нас, скажешь, что Шона убил я. Ты понял? – обратился он к Нейлу, и юноша кивнул.

Единственное, что было отрадно, так это то, что Мойра, по-видимому, окончательно пришла в себя после того, что ей пришлось перенести. Сейчас Дункан смотрел, как она, сопротивляясь ветру, шла к корме лодки, где он стоял с Нейлом.

– Что вы делаете? – подойдя, спросила она и, не получив ответа, схватила Дункана за рукав. – Нет, я не вернусь. Лучше умереть.

Видя ее избитое до синяков лицо с прилипшими к нему волосами и глаз, превратившийся в узкую щелочку, Дункан мог понять, почему она не хотела возвращаться, несмотря на то, что Шон был мертв.

– Думаю, они бросят нас гнить в своих подземных казематах, – высказался Нейл. – Я за то, чтобы воспользоваться шансом спастись в море.

Если бы Дункан был уверен, что за смерть своего предводителя Маккуилланы накажут только его одного, он бы поплыл к острову и позволил им схватить его. Но Нейл прав. После того как их вождя убили у них под носом, Маккуилланы будут, вероятно, не в настроении разбираться в вине каждого из них троих.

Молясь, чтобы его выбор не оказался неправильным, Дункан, снова развернув лодку, на этот раз направил ее в открытое море навстречу надвигающемуся шторму, и через некоторое время следовавшие за ними боевые галеры сменили курс и двинулись на восток, чтобы укрыться в защищенных бухтах островов. Маккуилланы были не настолько глупы, чтобы рисковать своими жизнями и лодками ради того, чтобы схватить беглецов.

Беглецы подходили все ближе к шторму, ветер бросал в лицо Дункану тяжелые капли дождя – бум, бум, бум, – а галера то взлетала вверх, то проваливалась в волны.

Вскоре они достигли шторма: вокруг дождь лил сплошным потоком, и завывающий ветер все неистовее швырял их лодку.

– Нейл, возьми руль, а я спущу парус, пока мачта не сломалась. – Дункану пришлось кричать, чтобы его было слышно. Взяв руку Мойры, он сжал ей пальцы вокруг куска веревки, которую раньше повязал волкодаву на шею. – Не поднимайся и держись за Сара, пока я не вернусь за тобой.

Пока Дункан опускал парус, морские волны, ударяясь о борт лодки, окатывали его, но он быстро покончил с работой и, взяв со дна лодки два мотка веревки, вернулся обратно.

– Мойра, я привяжу тебя к мачте, чтобы тебя не смыло за борт, – прокричал он. – Пока мы все будем оставаться в лодке, с нами все будет хорошо.

А если лодка перевернется, то будет уже не важно, что Мойра привязана и не может плыть, – тогда надежды на спасение не останется. Подведя Мойру к мачте, Дункан, стараясь не коснуться ее побитых ребер, обвязал веревку ей вокруг талии.

– Сидеть, – приказал он собаке, и та послушно села и прижалась к Мойре. – У нас все получится, – пообещал Дункан и, прежде чем уйти, на мгновение коснулся рукой щеки Мойры.

Под ударами пенящихся волн лодка трещала и дрожала, и, возвращаясь к Нейлу, Дункан был вынужден держаться за борт.

– Я беру управление, – крикнул он и, взяв у Нейла руль, ощутил под руками всю мощь моря, – а ты иди и привяжи себя к мачте рядом с Мойрой. – Он бросил Нейлу веревку, но в этот момент над бортом лодки вздыбилась двадцатифутовая волна. – Нейл! – вскрикнул Дункан и потянулся к юноше.

Время словно замедлилось, пока Дункан смотрел, как Нейл, широко раскинув руки, старается ухватиться за что-нибудь до того, как гигантская волна захлестнет их. Затем стена воды обрушилась на лодку, подняла Нейла и перевернула вверх ногами, как веточку в водовороте.

Нахлынувший поток потащил Дункана вслед за Нейлом и ударил о борт лодки, но Дункан успел схватиться за поручни и изо всей силы сопротивлялся напору катящейся мимо него воды. А когда волна спала, перекатившись поверх лодки, Дункан сквозь ветер услышал крик Мойры. Это означало, что она привязана к мачте и с ней по крайней мере ничего не случилось.

Но Нейл исчез.

Глава 12

– Нейл! Нейл! – кричал Дункан, перегнувшись через борт лодки и всматриваясь в бурлящее внизу море.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в гребне очередной волны появилась рука Нейла, а в следующее мгновение на поверхность вынырнула темноволосая голова, но она снова исчезла под водой. Нейл еще был жив.

Не понятно, каким образом, но веревка осталась в руках Дункана, и он, быстро сделав на конце петлю, закрепил ее на крюке на борту лодки. Лодку стремительно относило, поэтому Дункан, не дожидаясь, пока следующая волна ударит ее в бок и перевернет, всем своим весом навалился на руль.

Лодка вздрогнула и, подчиняясь Дункану, развернулась навстречу морю, бившему ее в бок.

Когда следующая волна перекатилась через нос, Дункан взглянул на Мойру – ее волосы, а также руки и ноги болтались на ветру, как у тряпичной куклы.

Изо всех сил стараясь удержать лодку носом к волнам, Дункан направлял ее ближе к тому месту, где последний раз видел в воде Нейла, и, слава Богу, снова увидел на поверхности его макушку. Нейл пытался плыть в сторону лодки, но, вероятно, получил ушиб и делал лишь неуклюжие гребки.

Огромная пенящаяся волна, нависнув над Нейлом, накрыла его, и Дункан с замершим в груди сердцем ждал, чтобы снова появилась голова Нейла. Наконец Нейл вынырнул и опять поплыл, но его гребки стали еще слабее, чем перед этим. Его голова снова и снова пропадала, и каждый раз Дункан боялся, что Нейл погиб.

– Нейл! – крикнул Дункан и со всей силой бросил веревку. Она размоталась на ветру и упала в бушующее море недалеко от Нейла, но пока Нейл плыл к ней, течение относило веревку все дальше и дальше от него.

Вытащив веревку, Дункан намотал ее на локоть, но прежде чем попытаться бросить еще раз, ему пришлось схватить руль, чтобы удержать лодку под напором следующего вала. Как только галера вынырнула из волны, он повернулся, чтобы бросить веревку, но Нейла не было видно. Прошло очень, очень много времени, пока его голова не появилась снова, но юноша, очевидно, был не в состоянии шевелить руками, чтобы плыть.

У Нейла почти не осталось сил, и, если он сейчас не поймает веревку, то другого раза скорее всего уже не будет. Тщательно прицелившись, Дункан бросил ему веревку, и на это раз она опустилась так близко, что Нейл смог схватиться за нее.

– Держись! – крикнул ему Дункан, когда лодка нырнула в пену следующего гребня, а потом, удерживая руль ногой, начал тянуть веревку. Дункан не принадлежал к тем людям, которые часто молятся, но сейчас горячо молился: «Дай парню сил удержаться. Господи, будь милостив нему».

Когда еще одна волна разбилась о нос лодки, на мгновение натяжение веревки зловеще ослабло, но затем она дернулась в руках Дункана, и его захлестнуло облегчение – Нейл продолжал держаться за другой конец.

Перехватывая руки, Дункан тянул веревку, пока Нейл не оказался рядом с лодкой. Дункан подождал, чтобы следующая волна прошла и с силой не ударила Нейла, пока он будет вытаскивать его из воды. Теперь, когда Нейл был совсем близко, Дункан увидел, что губы у юноши посинели и сбоку по лицу стекает кровь.

Дункан тянул веревку, вытаскивая Нейла из воды, но заметив, что веревка выскальзывает из рук Нейла, перегнулся через борт лодки, чтобы помочь ему, но не смог дотянуться до Нейла.

– Держись, черт побери! – выкрикнул он, но очередная волна ударила Нейла о борт, и он начал тонуть.

Оставаясь привязанной к мачте, Мойра чувствовала себя бесполезной, наблюдая, как Дункан старается спасти Нейлу жизнь. Когда Нейл снова начал погружаться в воду, она решила, что у него не осталось никакой надежды, и ветер унес ее страдальческий крик. Но когда волна схлынула, она увидела, что Дункан рискованно перегнулся через борт лодки и держит Нейла за запястье. Ей было видно, как у Дункана под мокрой туникой напряглись мускулы, когда он, сопротивляясь разбушевавшемуся морю, удерживал на весу беспомощного Нейла.

Развязав веревку на талии, она ухватилась за самодельный ошейник Сара и отправилась на помощь Дункану. Галера качнулась набок, и Мойра упала на колени, но когда подняла голову, Дункан все еще опасно свешивался за борт лодки, и сквозь шум ветра она услышала, что он выкрикивает имя Нейла. Опершись для поддержки на Сара, она поднялась на ноги и, пошатываясь, двинулась к корме лодки.

Наконец, добравшись до Дункана, Мойра обхватила его за бедра, чтобы своим весом помочь устоять, и отчаянным напряжением всех мускулов Дункану удалось удержать Нейла, когда их накрыла еще одна волна. С мычанием он последним усилием поднял обмякшее тело Нейла и перетащил его через борт, и все трое упали на дно лодки, когда она закачалась.

Мойра еще не успела подняться, а Дункан уже перевернул Нейла на живот. Спасая Нейла, он принялся ритмично надавливать ему на спину – один раз, два, три… – а Мойра, съежившись, сидела рядом и про себя просила:

– О Боги! Дыши, Нейл, дыши! Не должно быть слишком поздно.

Наконец Нейл кашлянул, поперхнулся, и его стошнило морской водой.

– Господи, помоги мне, я думал, что потерял его. Можешь присмотреть за ним? – Дункан взглянул на Мойру. – Я должен взяться за руль.

Мойра была полностью озабочена состоянием Нейла и даже не замечала, что лодка снова опасно наклоняется набок.

– Иди, я позабочусь о Нейле. – Мойра потерла Нейлу спину, а он тяжело вздохнул и закашлялся.

– Можешь определить, откуда у него идет кровь? – поднявшись, спросил Дункан.

Сбоку на лице Нейла была длинная рана, но она выглядела неглубокой. Осматривая его всего, чтобы определить, откуда берется вся эта кровь, Мойра обнаружила темно-красное пятно, расплывающееся по мокрой тунике в области бедра. Когда Мойра подняла ткань и увидела рваную рану, ей пришлось проглотить подступивший к горлу горький комок.

– Нужно остановить кровотечение, – сказал Дункан, взглянув вниз на ногу Нейла. – Вот, возьми мой кинжал и нарежь полоски ткани для перевязки.

Потянувшись над распростертым телом Нейла, она взяла кинжал из руки Дункана и быстро отрезала от подола своего платья две длинные полоски материи. Когда они были готовы, Дункан опустился рядом с ней на колено, чтобы помочь наложить Нейлу на бедро самодельную повязку.

– Самая страшная часть шторма осталась позади, – сказал Дункан. – При везении и с милостью Божьей мы преодолеем и остальную.

Оглянувшись вокруг, Мойра увидела, что он прав. Валы стали не такими высокими, и небо впереди просветлело. А ведь она была уверена, что они все погибнут. Обернув второй полоской ткани ногу Нейла, она дрожащими руками старалась завязать узел, чтобы закрепить ее, а когда Дункан помог ей туже затянуть его, Нейл застонал.

– С тобой все будет хорошо, – успокоила она Нейла, молясь, чтобы это было правдой, и тайком бросила взгляд на Дункана.

Они остались в живых только благодаря его искусству управлять лодкой, его исключительной энергии и силе воли.

– Он все еще никак не согреется, – заметила она, когда, положив голову Нейла себе на колени, вытирала ему с лица кровь и рвоту.

Принеся одеяло и заботливо укрыв Нейла, Дункан сделал знак Сару, и волкодав лег рядом.

– Пес поможет Нейлу не мерзнуть.

– Ты был похож на самого Кучулайна, когда тащил меня на той веревке, – слабой улыбкой улыбнулся Дункану Нейл, открыв глаза.

– Лежи спокойно и отдыхай, – мягко сказал Дункан, словно укладывал спать маленького ребенка, и приглаживал ему назад мокрые волосы, пока Нейл снова не закрыл глаза.

Нейл очень удачно сравнил Дункана с мифическим кельтским воином, о котором сложены легенды. И когда ей было семнадцать, именно мощная фигура Дункана и его непоколебимая воля привлекли к нему Мойру и взбудоражили ей кровь.

Но покорила ее сердце нежность Дункана.

Одной рукой Дункан вычерпывал из лодки воду, а другой в это время, как мог, правил поломанным рулем. Маленькая галера, лучшая из всех судов, которыми ему довелось управлять, удерживалась на плаву проклятиями и молитвами. К счастью, теперь море успокоилось, однако если они встретятся еще с одним шквалом, то, Дункан боялся, галера развалится на куски.

А они были к этому совсем близко. Господи, помоги ему. Дункан глубоко вздохнул. Он чуть не потерял брата Йена, и Нейлу до сих пор еще грозила опасность: рана на бедре оказалась глубокой, и юноша потерял много крови.

Нейл стонал во сне, и Мойра от него не отходила. Ее брови были тревожно нахмурены, а на красивом лице отражалось страдание; опухоль немного спала, но синяки будут заметны еще долго.

– Мы угнали эту маленькую галеру у Шэгги Маклейна, когда бежали из его темницы, – заговорил Дункан, пытаясь отвлечь ее мысли от Нейла и от опасной ситуации, в которой они все оказались. – Между нами четырьмя был долгий спор о том, у кого больше прав на нее.

– Как ты попал в темницу к Шэгги?

– Мы покинули Францию, как только узнали о кровавой битве с англичанами при Флоддене. – Вспоминая о том времени, Дункан устремил взгляд вдаль к горизонту. – Мы не знали ни о том, что твои отец и брат Рагнелл погибли, ни о том, что твой дядя Хью Даб захватил замок Данскейт и провозгласил себя новым предводителем клана.

– Я сама узнала об этом тоже гораздо позже.

– Хью боялся, что, если Коннор вернется, клан изберет предводителем твоего брата, – продолжал Дункан. – Хью знал, что по пути домой нам придется плыть мимо крепости Маклейна, и попросил Шэгги выследить нас и позаботиться, чтобы мы никогда не добрались до Ская.

– Мой дядя хотел, чтобы Коннор погиб?

– И сейчас хочет. – Во время разговора Дункан продолжал вычерпывать воду, но она просачивалась сквозь трещины так же быстро, как он выплескивал ее за борт. – Нам удалось изгнать Хью из Данскейта, и Коннор стал предводителем. Но Хью все еще опасен, он уже не раз пытался убить Коннора и будет пытаться снова.

– Я уверена, что клан не изберет Хью предводителем, если он убьет Коннора.

– У людей не будет другого выбора, – пожал плечами Дункан. – Клан последует традициям и изберет того, в ком течет кровь предводителей. Если Коннор будет мертв, то останутся только Хью и другой твой несчастный двоюродный дядя.

– И мой сын, – напомнила Мойра.

– Да.

В наступившей тишине Мойра некоторое время почесывала волкодаву уши, а потом произнесла дрожащими губами:

– Рагнелл любит эту собаку, но Шон заставил его расстаться с ней.

Это объясняло, почему пес такой тощий.

– Сар слишком большая собака для маленького мальчика. – Дункан перевел взгляд на море и как бы между прочим спросил: – А сколько лет твоему сыну?

– Пять, – ответила Мойра. – Рагнеллу пять лет.

Мойра солгала инстинктивно, чтобы защитить сына, но не жалела об этом – Дункан не заслуживал правды. Живя с Шоном, Рагнелл тосковал по мужчине, который мог бы служить ему примером, и, несомненно, полюбил бы этого огромного мужчину, обладавшего внутренней силой и владевшего боевыми искусствами легендарных воинов.

Но она никогда не даст Дункану возможность обмануть Рагнелла, как он обманул ее.

– Ты сказал, что у вас четверых был спор из-за этой лодки, – решила Мойра сменить тему. – И как она досталась тебе?

– Я заключил с Алексом пари, что он женится не позже чем через шесть месяцев. – Редкая улыбка осветила лицо Дункана. – Он женился через три.

– Ах, несчастная женщина. – Алекс был кузеном Мойры, но врожденным донжуаном.

– Его жена Глинис счастлива, – возразил Дункан. – Алекс любящий муж и отец.

Дома произошло так много перемен, и все их, напомнила себе Мойра, она пропустила из-за Дункана. Она была чрезвычайно благодарна ему за свое спасение, однако ему не пришлось бы ее спасать, если бы семь лет назад он поступил честно. Он бросил ее, когда больше всего был нужен ей.

Глядя на пустое море, Мойра все еще не могла поверить в свое чудесное спасение. Неужели Господь услышал ее молитвы?