Текст книги "Австралийское сокровище"

Маргарет Уэй
Австралийское сокровище

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Странная штука любовь, подумал Митчелл.

Она никогда не умирает, или это касается только его любви, вечной и нерушимой. Однажды он познал ее и никогда не найдет снова. Без Кристин. Всегда, всегда Кристин!

Если бы он собирался жить целый век, то и тогда вряд ли смог бы забыть свою детскую любовь, любовь всей его жизни – невероятно прекрасную Кристин Рирдон. Они вместе провели детские и юношеские годы – для него годы отчаяния, но безответная любовь к ней останется с ним навсегда.

Он все еще очарован Кристин, хотя она бессовестно использовала его.

Они с Кристин родились и выросли в Аутбэке[1]1
  Внутренние малонаселенные районы Австралийского континента. (Здесь и далее прим, переводчика.)


[Закрыть], дети пастушьих династий первых поселенцев, так называемая аристократия неизведанных равнин.

Он – Митчелл Клейдон, наследник поместья Марджимба, она – внучка недавно почившей Рут Маккуин, на чьих поминках собралась половина Аутбэка.

Похороны Рут были важным днем для этой части мира – обширной земле под названием Аутбэк-Квинсленд, дающей жизнь и пропитание городам, бесконечного источника красоты. Великую, властную Рут из династии Маккуинов не оплакивали внуки, как это принято в обычных семьях. При жизни эта женщина вела себя подчас жестоко и бессердечно, но обладала слишком сильной харизмой и финансовой мощью, чтобы подвергаться общественному порицанию.

Митчеллу Рут никогда не нравилась. Он знал ее слишком хорошо, чтобы иметь право питать к ней отвращение, так к чему скорбеть по поводу ее кончины? Разве Кристин сбежала бы от него, если бы не старалась избавиться от властной опеки бабки?

Или это только слова Крисси? Так или иначе, ее отлет был слишком стремительным и невероятным для девушки, которая клялась ему в вечной любви.

«Как сильно я люблю тебя, Митч!» – звучало как поклонение. Ее лицо светилось словно перламутр, а густые шелковые волосы, собранные в косу, переливались даже в темноте, в том потаенном уголке, где на маленьком пруду цвели розовые лилии. Ее прекрасные руки, всегда пахнущие боронией[2]2
  Маленькое вечнозеленое растение, растущее в Австралии.


[Закрыть], ласкали его обнаженную грудь, и нежные поглаживания заставляли его кровь густеть, а тело сотрясала восхитительная дрожь.

Он мог сделать для нее все. Он не замечал других девушек. Кристин. Всегда только Кристин.

Но все обернулось ложью. Она предала его – поиграла с ним и выбросила. Гнев и обида до сих пор жгли его раскаленным железом. Почему он не в силах забыть ее?

Господь свидетель, он пытался. А теперь он стоял посередине великолепной гостиной в Уаннамурре и наблюдал за собравшимися членами семьи, которые прощались с последними гостями, прибывшими на похороны. В комнате витали воздушные поцелуи, звучали тактичные соболезнования, хотя покойная Рут не вызывала глубокой привязанности и всеобщей любви при жизни. Она всегда обращалась с людьми как со своими подчиненными.

А вот с Кайлом все складывалось иначе. Никто не мог опорочить в глазах Митчелла образ Кайла Маккуина. Кайл – его лучший друг с детских лет, так же, как и его невеста, Сара Демпси, глава больницы Кумера-Кроссинг-Буш.

Помимо Кайла и Сары, дань великой Рут пришли отдать отец и мать Кайла, Макс и Энид, и молоденькая, неуверенная в себе двоюродная сестра Кайла и Кристин Сьюзен, приехавшая домой из закрытого пансиона. Внимание Митча привлекла молодая роскошная женщина, похожая на экзотическую длинноногую птицу.

Кристи. Его единственная любовь! Из неуклюжей девушки с сутулой спиной и втянутой в плечи головой, комплексующей по поводу своего высокого роста, она превратилась во всемирно известную модель, чьими фотографиями пестрят модные журналы.

В это утро в первый раз после долгой разлуки он увидел ее, медленно спускающуюся по великолепной резной лестнице в Уаннамурре, и успел отметить ее чертовски сексуальную кошачью походку.

И снова, несмотря на пережитые боль и разочарование, он был пронзен любовными стрелами. Кто в силах устоять перед такой сверхъестественной красотой? Подобная слабость – настоящий позор для него.

– Митч, я так рада увидеть тебя вновь! – Ее прекрасное лицо с высокими скулами просияло. – Как мило, что ты и твоя семья посетили нас.

За секунды перед ним промелькнули видения всей его жизни, связанные с ней. Один Господь знает, как ему удалось найти правильную линию поведения с этой женщиной!

– Эй, мы же семья, не так ли, Крисси?

Лениво он шагнул ей навстречу, не делая попытки обнять или поцеловать, лишь насмешливо тряхнув головой. Ей не понравилось это его пренебрежительное «Крисси», но ему хотелось дать понять, что между ними уже не будет прежних отношений.

Ее приветствие «рада тебя видеть» прозвучало до нелепости не правдоподобно.

Все долгие, мучительные годы разлуки он держал себя в руках. Он больше не ищет любви, он за партнерские отношения, за самый обычный секс. Теперь он – умудренный опытом мужчина, познавший горечь разочарования, в его душе нет места боли и стрессам.

Больше никаких глубоких и светлых чувств.

Кристин, желание его сердца. Она словно выткана на полотне его судьбы, и, кажется, с этим ему придется бороться всю оставшуюся жизнь. Жизнь отполировала ее как бриллиант, и он едва мог выносить этот блеск. Гадкий утенок превратился в лебедя. Правда, для него она всегда была красивой.

Энид и Рут никогда не находили доброго слова для девочки, то и дело осуждая ее неуклюжий, какой-то жеребячий вид. Кристин в те дни напоминала дикое животное, запертое в клетке. Дома она не знала счастья. Конечно, она поддерживала такой образ и беззаботно смеялась над ним в то время, когда он целовал и ласкал ее прелестные чувственные груди.

Сами изящные женщины невысокого роста, Энид и Рут не одобряли рост Крис. Почти метр восемьдесят! И все же они были излишне жестоки!

Все, кто имел дело с Рут и Энид, сочувствовали девочке. Митчелл думал, что никогда больше ни в кого не влюбится, и тут Крис упорхнула. Черт, да он чуть не женился! Брак. Дети. Он всегда предполагал, учитывая их рост, а он был почти под два метра, что их дети вполне могут стать звездами баскетбола.

Что же пошло не так?

Разве Крис не обещала, когда ей исполнилось четырнадцать, что они поженятся? Никто из них тогда не желал другого избранника и другой избранницы.

Сейчас-то он понимает, как глупы были эти детские клятвы, но вот только его чувства никогда не изменятся. Он так и не научился неверности.

А теперь смерть Рут Маккуин привела Кристин домой. Надолго ли? На пару дней? На неделю?

Она сильно изменилась. Больше не сутулится. А ее наряд! Вся в черном, она напоминала черного лебедя среди стаи глупых гусей.

Она научилась терпению, на церемонии стояла, погрузившись в созерцательное оцепенение.

Кристин! Какая великолепная игра!

Гнев бурлил в нем. Он тот, кто любил эту богиню, тот, кто потерял голову. Ярость и боль от отказа легли на сердце тяжким грузом. И все же Митч понимал, что время печали прошло. Все его друзья были обручены или женаты. Когда же, черт возьми, и он остепенится?

Кристин тоже не замужем, хотя у него нет ни малейшего сомнения в том, что ее преследуют поклонники. Все эти годы он следил за ее карьерой, перелистывая журнал за журналом. Ее имя связывали с именами нескольких известных плейбоев, включая одного знаменитого американского актера, который блистал в телевизионных сериалах.

Странно, но этот актер был похож на Митча. Тот же типаж – высокий, светловолосый, с голубыми глазами. Как-то его мать заметила это странное совпадение. Может, и ее мать заметила это?

Ну надо же, парень так похож на Митча. Помнишь Митча? Твоя первая любовь. Он умер бы за тебя. Он бы и семейное поместье продал ради твоего счастья. Он бы сделал все. Он действительно любил тебя.

А она его оставила.

Стоя в другом углу комнаты, мать махала ему рукой, давая понять, что они готовы к отлету домой.

Его суровое лицо потеплело. Он любил свою мать.

Она была доброй и легкой в общении женщиной, с искоркой внутри. Сейчас он выполнял роль пилота, его отец предпочитал присутствовать на борту в качестве пассажира.

Он и Кристин едва перебросились парой слов.

Он больше проговорил со Сьюзен, которой, должно быть, исполнилось лет шестнадцать. А когда-то они с Кристин, едва завидев друг друга, бросались в объятия и начинали целоваться. Они просто не могли наглядеться друг на друга. Все свободное время они проводили в любви.

Много времени утекло с тех пор. Кристин вернулась.

Кристин надеялась, что он не заметит, как она наблюдает за ним. Словно разлуки и не было. Митч все еще обладает той удивительной притягательной силой, которая захватила ее в свой плен тогда, когда она познакомилась с ним.

Его невозможно не заметить. Митч Клейдон энергичный парень. Красивый золотоволосый мальчик, неотразимый, сексуальный. В ее модельном мире редко встречались такие мужчины. Митч был плоть от плоти настоящих мужчин – пастухов, землевладельцев, из семьи с устойчивыми традициями, из семьи, похожей на ее собственную. Только вот старшая чета Клейдонов отличалась от ее мамы с папой. Родители Митча всегда были любящими людьми, преданными своей семье.

После долгих лет отчуждения, Митч создал вокруг себя ауру недоступности. Его взгляд говорил ей: смотри, я полюбил тебя однажды, но я никогда не позволю тебе снова войти в мою жизнь. Эти слова сквозили даже в его манере приветствия. За его безупречным фасадом стояла каменная стена с огромным знаком: «Не подходи!»

Она чувствовала себя абсолютно несчастной, но держалась неплохо. «Сохранять лицо» – закон модельного бизнеса. Если нужно, она умеет пустить пыль в глаза.

Она знала, что мужчины, подобные Митчу, незаурядны. У них устойчивые взгляды на жизнь и аура уверенности. Маккуины и Клейдоны образовали настоящие сельскохозяйственные империи. Мужчины, подобные Митчу и ее брату Кайлу, руководили ими. Без них и мужчин, подобных им, предприятия пришли бы в упадок.

Так произошло с семьей ее отца, кланом Рирдонов. Имя же Маккуинов и власть ее великой бабушки была такова, что Кайл, получивший при крещении фамилию Рирдон-Маккуин, к трем годам звался просто Кайл Маккуин. Тогда как Кристин, женщина, несмотря на престижную работу, носила фамилию отца. Даже отец признавал Кайла, как одного из клана Маккуинов, понимая какие выгоды сулит эта фамилия.

Она мельком взглянула на родителей. Они разговаривали с Клейдонами. Сердце защемило, когда она посмотрела на отца. Его жизнь не назовешь легкой. Только не с такими властными женщинами, как мать и бабка. Гармонии в Уаннамурре никогда не было. Она часто думала, почему ее родители сошлись, ведь их характеры так не схожи. Они с Кайлом решили, что этот брак был союзом двух достойных семей, а не браком по любви.

У ее бабушки был «талант» усложнять жизнь.

Она не пыталась скрывать своего презрения к «вульгарной карьере» внучки. Для нее модельный бизнес – лишь «дешевка и безвкусица». Некоторые из друзей Кристин называли модельный бизнес полем битвы, но она всегда твердо знала, чего хочет. К ней пришел успех. Но для нее самым главным была любовь. Которой не было. Без Митча.

Часть ее души никогда не оставляла Аутбэк, а другая часть всегда боялась возвращения сюда. Хотя Кристин и думала, что сильно изменилась – стала увереннее в себе и спокойнее, – она знала, что старые страхи и чувство неполноценности вновь начнут терзать сердце, теперь уже из-за матери.

Чей-то приятный голос коснулся ее ушей:

– Кристин, мы уезжаем! Так мило было встретить тебя вновь, дорогая. – Мать Митча, Джуленн, в порыве искреннего восторга обняла девушку. Пожалуйста, не исчезай слишком быстро. Так приятно видеть тебя дома. Мне бы очень хотелось, чтобы ты погостила у нас несколько дней. Обещай, что приедешь к нам!

Краем глаза Кристин заметила Митча, приближающегося к ним своей стремительной пружинистой походкой.

– Не знаю, как воспримет мой визит Митч, миссис Клейдон. – Слова прозвучали грустно.

– Тебе не стоит об этом беспокоиться, – прошептала Джуленн в ответ, проследив за взглядом Кристин. – Вы всегда были дружны. И я, моя девочка, хорошо понимаю, почему ты убежала из дома.

– Я должна была убежать, миссис Клейдон.

– Я знаю. – Джуленн доверительно зашептала: Ну, теперь, со смертью твоей бабушки, жизнь станет намного легче. Безусловно, она выдающаяся женщина, но уж слишком все усложняла.

Кристин кивнула.

– Она жаждала совершенства. Мне очень жаль, но я не могла оправдать ее надежды. Мама и бабушка хотели иметь куклу для собственного удовольствия.

– А то, что они получили, – это прекрасная молодая женщина.

– Спасибо, миссис Клейдон. – Кристин улыбнулась.

– Пожалуйста, дорогая, называй меня Джуленн.

Больше никаких «миссис Клейдон», я же знаю тебя с детства, наблюдала, как ты растешь.

– Вверх! – Кристин подняла глаза к потолку, намекая на свой рост.

– Именно из-за роста и роскошных длинных ног ты стала знаменитой, детка, – заметила Джуленн. Не забывай.

– Я помню. – Повинуясь импульсу, Кристин поцеловала женщину в щеку. – И никогда не забывала о вашей доброте ко мне.

– С тобой нетрудно быть доброй, Кристин. – Джуленн помнила, как Кристин лишали ласки, отдавая всю любовь ее брату, Кайлу. – Так ты приедешь? Я изголодалась по милым сплетням и новостям.

– В них слишком много вымысла, – печально пошутила Кристин. – Хорошо, договорились… и спасибо за поддержку. Я сообщу вам, когда приеду.

– Митч может заехать за тобой, – предложила Джуленн, которой так хотелось, чтобы ее сын и Кристин Рирдон были вместе.

– Митч может заехать? – Это был вызов, под осторожным вопросом слышалось раздражение.

Она развернулась на каблуках, демонстрируя все изгибы своего восхитительного тела. В дни юности, когда они оставались наедине, Кристин познала моменты истинного восторга. Вероятно, им не следовало разлучаться. С бьющимся сердцем она взглянула в неотразимые глаза, прикованные к ней.

– Твоя мама скажет тебе, Митч. Боюсь, я не смею.

– Ты не та Кристин, которую я знал раньше. Та все говорила вслух.

Что за тон? Начало холодной войны?

Джуленн с улыбкой взяла сына под руку.

– Митч, дорогой, я просила… нет, умоляла…

Кристин навестить нас. Для нас ее визит будет большой честью.

– Было бы неплохо, – медленно произнес Митч. Одобряю.

– Звучит не обнадеживающе.

Митч притворился, будто задумался.

– Конечно, нам было бы приятно увидеть тебя в нашем поместье, Крисси. Прошло много времени, но об этом не стоит упоминать. Полагаю, ты собираешься вернуться в Нью-Йорк? К тому парню… как его имя? – Он придал своему тону нотки равнодушия.

– У меня нет парня, – возразила Кристин.

О каком парне может идти речь, когда старые чувства к Митчу Клейдону не оставляют ее ни на минуту? Нервная дрожь накатывала волна за волной, заставляя сердце стучать громче и тревожнее.

Митч всегда вызывал в ней сильный трепет. Трепет удивления и восхищения.

Он нежно улыбнулся матери.

– Давай освежим твою память. Как его имя, мам? Ты показывала мне фотографии в журналах.

– Ax да, я вспомнила. Бен Сэвидж[3]3
  Дикарь, свирепый, жестокий.


[Закрыть], – резко заговорила Кристин, прежде чем Джуленн успела открыть рот. – Я больше с ним не встречаюсь.

– Печально. Что случилось? – Он посмотрел ей в лицо.

– Не твое дело, Митч.

Он улыбнулся ей медленной улыбкой, опасной и презрительной.

– Он напоминал тебя кого-то?

– Первое, что меня привлекло в нем, это невероятное сходство с тобой.

– За это его скорее нужно осудить, чем любить!

Напряжение между ними росло с каждой секундой. Оно было настолько тяжелым, что ощущалось почти физически.

– Ах, Митч, – простонала Кристин, она чувствовала себя отвратительно. – Бен очень хороший, как и его герои на экране. Душевный, заботливый, добрый.

Невольно его глаза задержались на маленькой родинке у нее на щеке. Он всегда восхищался ею. Ничего не изменилось: ни его желания, ни его любовь.

– Тогда почему вы расстались? – спросил он.

– Когда я пойму это, ты будешь первым, кого я поставлю в известность.

– Ценю твое доверие, Крисси.

– Послушайте, дети, – поспешно вмешалась в разговор Джуленн, встревоженная их колкостями. – Что это с вами? Вы же друзья, а не враги. Пойду со всеми попрощаюсь. Пожалуйста, позвони, Кристин.

– Обязательно, – пообещала девушка, почувствовав себя еще хуже после ухода Джуленн.

Митч зло рассмеялся.

– Когда-нибудь мама проснется и поймет, что мы уже не дети, что нет больше девушки и юноши, желающих соединить свои жизни.

– С матерями всегда так. С некоторыми матерями, – добавила она, вспомнив свою. – А как насчет тебя, Митч? Как тебе удается оставаться женихом?

– От девушек отбоя нет, – легкомысленно заметил он.

– Как думаешь, почему?

Ее голос с недавно приобретенным легким американским акцентом дрогнул. Митч издал короткий смешок.

– Хочу, чтобы ты знала: твои предложения отметаются сразу.

– Думаешь, я собираюсь их делать?

– Я считаюсь завидным женихом, а ты не становишься моложе. Пришло время подумать об оседлой жизни, Крисси. Ты не можешь всегда оставаться топ-моделью. Кажется, через два года тебе исполнится тридцать.

– Кстати, ты получил от меня поздравительную открытку на свое тридцатилетие? – В то время она находилась в Лондоне на съемке.

– Нет, не получил.

– Вот глупая, наверно, я забыла ее отправить.

– Крисси, дорогая, я не сомневаюсь. С трудом можно поверить, что когда-то мы были лучшими друзьями. Хотел сказать – любовниками, только вот язык прикусил.

– Я не забыла, Митч, – тихо произнесла она, ее голубые глаза встретились с его.

– Пожалуйста! – Его голос стал презрительно-веселым. – Избавь меня от этих долгих мучительных взглядов. Я – Митч, помнишь? Тот бедняга, который когда-то любил тебя. Много лет я не мог забыть тебя, но, очевидно, сердце устало. – Теперь он мог посмеяться над собой. – Я был тем, кого ты бросила, Крисси, а ты получила то, к чему стремилась.

Она отвернулась.

– Если тебе неприятно, я не приеду.

– Послушай, Крис, мы можем ненавидеть друг друга, но мама любит тебя, и я хочу, чтобы ты приехала. Клянусь, что буду вести себя подобающим образом.

– Возникнут лишние проблемы. Знаешь, а я привезла тебе подарок. – Она потянулась, чтобы достать вещицу.

– Клянусь, я не открою его.

– Тогда можешь сжечь эту чертову штуковину.

– Целое море сожалений по утраченной любви! сокрушался он. – Ты словно героиня сериала! Помнишь, я был твоим рыцарем и собирался спасти тебя от огнедышащего дракона в женском обличий. От твоей бабушки. Теперь она не с нами.

– Бедная бабушка, – промолвила Кристин. – Никто не оплакивает ее.

– Она причинила людям много вреда.

– Да, конечно. – Даже теперь Митч не знает всей правды до конца, вздохнула она.

– Давай забудем о Рут, несмотря на то что сегодня ее поминки. Собираешься погостить здесь?

– Мне некуда спешить. – Она не хотела говорить о своей карьере, от которой успела устать. Сколько еще дорогих вещиц от знаменитых кутюрье ей предстоит надевать и снимать? Сколько еще съемок в журналах она может вынести, замерзая в летней одежде в разгар зимы?

Он посмотрел на нее.

– Что значат твои слова?

– Я так долго и усердно работала, что заслужила отдых. – Она очень постаралась придать своему голосу непринужденный, даже будничный тон.

– А тебя не волнует, что они в твое отсутствие могут найти свежее лицо и подходящую фигуру?

– Нет, не волнует. – Она сказала правду. – Я сбежала отсюда не потому, что хотела стать моделью.

Выражение его лица стало презрительным.

– Крисси, ты меня удивляешь! Я отчетливо помню твои слова, что ты хороша только для этого бизнеса. Но это не правда. Не только Кайл славился успехами в школе, ты тоже. Ты могла бы стать кем угодно. Я бы подождал.

– Нет, ты бы не подождал? – Слова вырвались сами собой. Кристин никак не могла побороть свой гнев. Это была первая вспышка ярости, на которую Митчелл напросился. Усилием воли Кристин взяла себя в руки. – Ты хотел меня как некий подарок, упакованный и доставленный на дом. Но я была не готова. Мне не хватало воздуха. И не только в моем собственном доме, нигде. Я была раздавлена эмоционально, нравственно, почти физически. Ты не понимал меня. Да и как ты мог понять? Ты рос в счастливой, любящей семье. Ты родился с верой в себя и в свое предназначение в мире. А я была брошена и забыта, как бедная Сьюзен. Мне было необходимо всем что-то доказать.

– Слава богу, она оказалась слишком низенькой для мира моды, – жестоко заметил он, стараясь отделаться от чувства смущения и тоски.

– Тебе не стоит говорить так.

– Не стоит, знаю. Извини. Тем не менее ты спасла меня от чувства вины за собственную несостоятельность.

– Мы были слишком юными, чтобы жениться, Митч. – На ее на прекрасном лице появилось умоляющее выражение.

– Хотел бы я все забыть. – С горечью он отвел взгляд от милого лица и сосредоточился на руках. Совершенно некстати. Он помнил каждое движение этих длинных пальцев, ласкающих кожу и возбуждающих его. – А я, дурак, думал, что ты без ума от меня, как и я от тебя. Ты могла бы предупредить меня.

Хотя тогда я, вероятно, был совершеннейшим болваном.

Она рассмеялась.

– Мне важно было найти себя. Такая неоперившаяся, зависимая девочка, как я, не могла выйти замуж.

– Очень мудро, – горько заметил он. – А сейчас ты нашла себя?

– А ты?

– Не знаю, что еще мне нужно искать, – ответил он холодным, резким голосом. – Я думал, моя мечта – ты. Мы могли бы не спешить, если ты этого не хотела.

– Не спешить? Да мы с ума сходили друг от друга. Мы постоянно занимались любовью. Ты не мог ждать. Мы были большими детьми, и ты стремился к браку.

– А ты нет? – спросил он раздраженно. – Сколько раз ты говорила о свадьбе? Да ты жизни не представляла без меня! Ладно. Может, еще скажешь, что горевала в разлуке со мной. Хотя все – ложь.

– Не ложь, – пробормотала она с отчаянием. – Я испугалась, Митч. Мои проблемы, мой дом. Семья… Я должна была убежать – подальше от своей бабушки, даже от тебя. Я должна была найти себя.

– Что ж, Крисси, что хотела, то и получила. – К ее удивлению, он рассмеялся. – Люди уже смотрят на нас. Не думаю, что сегодня – подходящий день для сведения счетов. Я – мужчина, наслаждающийся мирной жизнью.

– Жаль, что ты не можешь наслаждаться ею в полной мере. – Девушка повернула голову, чтобы кивнуть на прощание кому-то из соседей.

– Только не с тобой, мой закадычный друг!

– Это так теперь называется? – Она с вызовом посмотрела на Митча. – Закадычные друзья? Будучи лучшими друзьями, мы все же продолжали бороться друг с другом.

– Забудь. Мы не могли не ссориться.

– Сейчас происходит то же самое, – сказала она.

Митч с золотистой гривой волос и блестящими, словно звезды, глазами, был красивым, обаятельным мальчиком, излучающим энергию и радость.

Теперь того Митча не стало. – Я приехала обратно не для того, чтобы расстраивать тебя, Митч.

– Ты уверена?

– Уверена. – Возбуждение пробежало вдоль позвоночника, скользнуло по коже, спустилось к ногам.

– Хорошо, потому что мне показалось, будто все наоборот. Твой побег меня сильно задел, Крисси.

Неприятный эпизод в жизни, но бесценный урок на будущее. И будь я проклят, если когда-нибудь снова полюблю тебя.

– А я просила тебя о любви?

– Да, каждый раз, когда была в моих объятиях. Вспомнив о том, где они находятся, он понизил голос.

– Я любила тебя, Митч. – Она подняла к нему лицо, черный цвет траурного костюма оттенял блеск ее волос.

– Да черта с два ты любила, – грубо возразил он, смотря на нее с неприкрытым отвращением.

Она почувствовала, что бледнеет.

– Как я могу приехать в Марджимбу, когда ты там?

– Проклятие, Крисси! Мы будем не одни.

Ему отчаянно захотелось схватить ее и унести прочь, и, чтобы сдержаться, он засунул руки в карманы.

– Сегодня мы просто прояснили ситуацию. И никогда не говори мне «Я любила тебя». Однажды я попался на эту удочку, но больше не попадусь. Я буду мил и дружелюбен, когда ты приедешь. Я сделаю это ради матери. Она всегда хорошо относилась к тебе, поэтому, пожалуйста, прими ее приглашение.

– Я так понимаю, что об объятиях и поцелуях речи не идет, поэтому вот моя рука, – любезно сказала Кристин. На мгновение показалось, что он не примет ее руки. – Люди смотрят, Митч. Ты же принадлежишь к воспитанным молодым людям, не забыл?

Он снова помедлил, скованный и настороженный, а затем сжал своими сильными пальцами протянутую руку.

Электричество вспыхнуло между ними яркой искрой. Они оказались одни в комнате, остальные растворились в тумане.

Первобытное желание сотрясло его тело, и она знала, что это произойдет. Желания не поддавались контролю, он хотел ее тогда и хочет теперь.