Текст книги "Такси заказывали?"

Глава 12

Знаете, почему футболисты получают более серьёзные травмы, чем боксёры? Потому что боец на ринге нацелен на удар, готов атаковать сам. Он собран, для него нападение – не сюрприз. К тому же имеется шлем, перчатки, рефери и странная штука в зубах, название которой я никак не запомню. А для футболиста главное на поле – мяч, он не бежит на вражескую половину поля, желая порвать соперника, как Тузик грелку. Его дело – пас, удар по мячу и го-о-ол! И вдруг чужая буца попадает ему в голень. Или в колено. Всякое бывает. И что тогда?

Искры из глаз. Носилки. Больница. Конец карьеры.

Сейчас я была, как тот футболист. Голеностоп цел, но в голове что-то взорвалось. Канонада мыслей, полная сумятица в груди. С ударной волной страхов и растерянности меня понесло вдоль по Пушкинской, как контуженного кролика, спасающегося с поля боевых действий.

А он… А я… Обалдеть, собеседование! Какое коварство! Хитростью нанял меня на работу? Потому что поцеловала? И чтобы продолжить… Ему не хватило?! Мерзавец! Я дура! А притворялся приличным! Нет, сразу надо было догадаться! Гад! А-а-а!

Губы и щёки горели, сердце вырывалось из груди, хаос в голове гремел, как оркестр пьяных тромбонистов.

Как он… А я… Но он же…

Квартала через три, когда я чуть не сбила группу дагестанских студентов и пролетела сквозь их гущу, как ракета Томагавк, я вдруг почувствовала ощутимый удар по пятой точке. Остановилась, разозлённая. Обернулась, пуская пар из ноздрей. Кто посмел?!

Весёлый мячик с диснеевскими картинками скакал вдоль по бульвару, отрикошетив от моей попы. Малыш в синей шапочке в огромным желтым помпоном, распахнув ладошки, бежал за ним. Пожилая женщина извинилась с виноватой улыбкой. Злиться было не на кого. Я потёрла ощутимо ударенное место и выдохнула.

Какофония в голове затихла. Мир включился волной запахов почек на ветках, ольхи и луж, щебетом птиц и картинками. Дагестанские студенты, все как один в белых носочках и с тёмными бородками забыли обо мне и гортанно обсуждали что-то на своём языке. Стайка воробьёв купалась, расправив крылышки, в песочнице. Лихо объехал меня седой велосипедист, подтянутый, в коротких велосипедных штанах, несмотря на ощутимую прохладу. И я уткнулась взглядом в ударивший меня мячик.

Он катился, подпрыгивая, к разрытой у края газона траншее. Малыш не успевал. Бабушка тем более. Сейчас они оба окажутся в глубокой луже грязи!

Я рванула с места наперерез. Прямо через кусты. Перескочила через фигурно выложенную дорожку мелкой гальки. Поскользнулась на траве, чуть не упала, но на самом краю поймала мячик. Аж вскрикнула от радости. Подняла торжествующе с ощущением, будто это было самое важное, что я могла сделать. Протянув беглеца розовощёкому бутузу, вдруг посмотрела на картинку. На меня смотрел нарисованный на резине и прилично измазанный Король Лев!

Да вы смеётесь!

Мальчонка бойко забрал у меня игрушку. Мой взгляд зацепился за нарисованного царя зверей, и я замерла. Как однако связаны части тела: от одного Короля Льва в голове случился взрыв, от второго, резинового, врезавшего по попе, вверху просветлело. Видимо, потому что как-то всё сегодня через то самое место и происходит. А следом проклюнулась мысль: а что он, собственно, сказал? И сделал? И почему я вляпалась?

Я прокрутила в голове наш разговор. Вспомнила его лицо после моих слов. И мне стало как-то нехорошо. Нет, он-то припёр меня к стенке, загнал в ловушку, как антилопу на сафари.

А как это получилось?

События этих дней нанизались, как бусины на нитку. Сначала Валюха спрашивала, почему на спектакле меня ищет её директор. А вчера не ответила на звонки. Написала, что на работе что-то срочное. Нателла внезапно послала на новую работу. Такого прецедента у нас не было вообще никогда, я три года уже работаю в Центре. Итак, я прихожу и вижу лилии в офисе, затем в окне. Романтично, но аллергично…

Однако Валюха об аллергии знает, значит, он её об этом не расспрашивал. Не могла же она сказать ему нарочно, она не такая! Хоть и выдала, кто я и откуда…

Я вспомнила его взгляды, улыбки, слова… и этот внезапный поцелуй. А позавчера я поцеловала его сама, поддавшись порыву. Мне просто показалось, что он был как в воду опущен. Такой красивый мужчина, и такой грустный. И я чмокнула его просто так. В принципе, у нас среди друзей это в норме вещей. Мальчики-девочки, девочки-мальчики… Без разницы. И французы мои тоже приучили меня целоваться. А вдруг он воспринял это иначе?

И, о Боже, я правда ему сказала: «Я поцеловала вас из жалости?»

Сердце глухо стукнуло о рёбра и отдалось в висках. Зачесалось ухо, нос и всё на свете. Я медленно оттерла с рук грязь платком и тут только поняла, что это его платок. У меня перехватило дыхание. Я опустила руки и растерянно оглянулась. Вот это бардак!

* * *

По идее надо было возвращаться в офис, на новую работу со странными обязанностями. Но от смятения у меня разболелась голова.

Может, после моего демарша я автоматически уволена? И проект как таковой – не более чем хитрый план Мистера Элегантность?

Поговорить с Нателлой? Будет похоже на жалобу. Не люблю жаловаться.

Я посмотрела на время в телефоне и поняла, что папа ещё не на репетиции. Да, он-то мне и нужен! Папа ближе всего по возрасту и положению разведенца к Александру, и в конце концов, он мужчина – у них в голове всё иначе устроено. А на ситуацию надо было срочно посмотреть с другой стороны Луны.

Переминаясь с ноги на ногу, я дождалась, пока гудки сменятся на папино весёлое:

– Привет, ребёнок!

– Привет. Па, у меня к тебе есть вопрос с пристрастием.

– Малыш, не волнуйся, с крышей всё нормально! Наши спонтанно-экзистенциальные ворота в небеса мы заделаем с Михалычем уже завтра. Он посмотрел и сказал, что проблема плёвая, и даже не требуется когнитивного оптимизма и диалектики, чтобы восстановить перекрытия. Материалы он сам купит. Если моих сбережений не хватит, займёт под зарплату.

– Я не об этом, па.

– Ах, да? – Он явно удивился. – Тогда я тебя внимательно слушаю.

Я набрала в грудь воздуха, шумно выдохнула и спросила:

– Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя внезапно поцеловала незнакомая девушка?

– Привлекательная?

– Хм… да. Значительно тебя младше.

– Оу! Это было бы приятно и весьма вдохновляюще, – в папином голосе послышались заинтересованные нотки.

– Нет, пап, не французский поцелуй, а так… Чмок, и всё.

– Менее приятно, но я был бы заинтригован.

– И что бы подумал?

– Что я ещё котируюсь у юных дам, – в папином баритоне было не скрыть радость.

Я помрачнела.

– А потом?

– Ребёнок, ты задаёшь странные вопросы. Кого ты поцеловала?

– Это не имеет отношения к делу. Давай не переходить на личности.

– А я с тобой делюсь самым сокровенным.

– Ну, ваши интриги в оркестре – это притча во языцех, но я спрашиваю гипотетически. И следующий вопрос…

– Просто программа «Как стать миллионером».

– Угу. Скажи, что бы ты делал, если бы потом эта девушка сказала, что поцеловала тебя из жалости? Как бы ты почувствовал себя вообще?

Папа поперхнулся, на том конце связи повисла тишина.

– Па-ап? – напомнила о своём существовании я. – Так что бы ты подумал?

– Эмм…, что я жалкий? А кто это всё-таки отличился? Надеюсь, не ты, ребёнок? Нет, конечно, ты не могла! Ты слишком тонко чувствующая натура, вся в меня… Ты бы такого точно не сказала, ибо это именно то, что вы на вашем уличном жаргоне называете жестью.

– Угу.

– Возможно, у меня развились бы комплексы. Или желание напиться и самоутвердиться на ком-то ещё… Доказать, что я не жалок. Хотя всё зависит от натуры. Кого-то бы одолел гнев, а кого-то… О, ты помнишь моего знакомого, Алексея Мерзляковского, художника-мариниста, рыжего такого? Нет? Так вот, некая девица довела его одной лишь фразой до клинической депрессии. Я навещал его в мединституте. Он не писал после, начал пить и устроился грузчиком на центральном рынке. Возит на тачке овощи.

Мне представился Мистер Элегантность в костюме от Хьюго Босс и с повязанным поверху грязным передником. Небритый и погрубевший, с мятой папироской во рту, он катил перед собой тачку, заставленную ящиками с ананасами. Меня обуял стыд.

– Всё ясно, спасибо, пап, – севшим голосом произнесла я.

– Ребёнок, это точно не с тобой случился подобный эксцесс?

– Извини, мне надо идти. Пока!

– Я говорил тебе, что…

Я отбила звонок и не дослушала – уже знаю, что обнадёживать мужчин не хорошо. Лекцию о том, что во всякой женщине есть магия, и она действует на мужчин непредсказуемо, я уже слышала. После развода и, не исключаю, что даже до него, на папу регулярно действовала подобная магия. Но получив статус холостяка, он влюблялся, летел на свидания, под вино и музыку декламировал стихи, фонтанировал шутками и цитатами, приглашал дам в интимную атмосферу во второй части нашей большой квартиры. Некоторые из них встречались мне утром в старом мамином халате, со взъерошенной счастливо шевелюрой и улыбкой «будущей второй мамы».

Я мило пила с ними кофе, прекрасно зная, что послезавтра или через неделю, в крайнем случае через две новая прекрасная блондинка или брюнетка, или рыжая бестия с полным бюстом поглотит всё внимание моего ветреного отца. Магия, что поделать…

Уверена, зимний сад папа затеял именно с мыслью о повышении романтизма и перехода в ухаживаниях на новый уровень. Идея мне нравилась до обрушенной на голову штукатурки и дождя на лицо. Впрочем, сейчас речь не о том.

Мне хватило мужества признаться себе, что каша с сафари и антилопой началась с моего действия.

Я опять громко вздохнула и, перекинув на другое плечо рюкзак, поплелась обратно в пафосный офис компании «Карлоффс». Ноги туда не шли, воздух казался плотным, как во сне, когда кажется, что продираешься через вату. Чувствовала я себя ужасно, от неловкости ломило в висках.

Я решила, что по дороге придумаю, что сказать. Или вдохну-выдохну и произнесу то, что придёт онлайн. А Мистер Элегантность пусть что захочет, то и скажет в ответ. Хоть выругается, хоть пошлёт лесом или бросит в лоб папкой, если ему так станет легче. Он, конечно, сам не зайка, но и я не монстр с ушами…

Главное, извинюсь. Это было важно, ибо клиническая депрессия и регресс личности до тачки с овощами – это не то, что я хотела бы проецировать в этот мир.

Глава 13

Пикнув карточкой, я решительным шагом на подкашивающихся ногах вошла в офис «Карлоффс». И столкнулась с Валюхой.

– Мари? – с неким ошеломлением воскликнула она, словно не ожидала меня здесь видеть. Угу, и фею она тоже так себе играла.

– Ничего не говори! – ответила я, выставив палец.

– О, сегодня девушки говорят рифмами! – хмыкнул проходящий мимо нас по светлому коридору весьма упитанный менеджер, похожий на бобра.

Я не удостоила вниманием его комментарий, шагнула дальше, с усилием воли удерживая в голове тачку с овощами и вектор принятого решения. Хотелось самой запрыгнуть в воображаемую тачку и, как овощ, покатиться куда угодно отсюда, хоть в борщ. Извиняться ужасно трудно!

Валя поймала меня за рукав и спросила:

– Что ты тут делаешь?

– Будто ты не знаешь! – возмутилась я и насуплено убрала её руку с моей. – Не сбивай меня! Я должна поговорить с ним.

– С кем, с ним?

– Со Львом вашим!

Валюхины брови подскочили на лоб. Что с ними случилось дальше, я не стала смотреть. Возможно, отвалились – они же у неё с напылением… Я прошагала с десяток шагов, но обернуться всё же пришлось.

– Кабинет Льва где? – крикнула я.

– Там, – ткнула пальцем в углубление за пафосной стойкой секретаря Валюха.

Брови у неё оставались на лбу, в целости.

У секретаря Лидии и стоящей возле неё Дормидонтовны, или как там её, глаза расширились. Кажется, Львом во всеуслышание господина зонального управляющего никто не называл.

– К Александру Игоревичу нельзя… – подскочила Лидия.

Но я всё равно рванула вперёд, как партизан на амбразуру. Ощущения были те же. Для приличия я стукнула два раза и рванула на себя дверь в ад. Потом не смогу…

* * *

Он сидел за столом. Губы поджаты, брови сдвинуты. Мрачность восьмидесятого уровня. Режим: «Не влезай, убью». Больше гнева богу гнева…

Я мысленно перекрестилась и промаршировала к директорскому столу. Лев Александр хмуро оторвался от монитора, рыкнул так, что у меня аж в ушах завибрировало:

– Я же сказал, занят! – увидел меня и превратился в чёрную тучу. – А, это вы… С чем теперь? Красный крест? Общество «Спасите Муму»?

Обиделся.

Я с трудом разлепила пересохшие губы и пролепетала:

– Александр… Игоревич, я не то имела в виду… Про жалость…

– А что? Тимуровскую помощь ветеранам?! Звёздочку на лбу забыли поставить?! – Он сверкнул глазами. – Так вот – не стоило, у меня и без вас всё прекрасно! Хотите, подписывайте договор, хотите, идите на все четыре стороны. Не смею задерживать, Марианна Владимировна!

Меня снесло рыком к двери. Ему бы драконов играть в кино. Без грима.

– Ну, если так…

Я попятилась, приоткрыла дверь и даже сделала шаг наружу. Натолкнулась взглядом на Лиду, Валю и Дормидонтовну. Не понятно было по их лицам, кого они собрались спасать, но скорее всего не меня. Папки и телефоны в руках выглядели весьма угрожающе. Какая преданная рать! И даже Валя…

Меня вдруг переклинило. Я сделала шаг обратно и захлопнула перед ними дверь. Подхватила на лету упавший с плеча рюкзак. Обернулась и выпалила:

– Нет, не так! Вы вообще что удумали?! Решили, что если вы большой босс, красавец и мачо, вам всё можно?! Устраивать какие-то ловушки?! На работу брать человека, чтобы целоваться или что-то там ещё?! Просто потому, что вы можете это, благодаря деньгам и связям?! Так вот нет! – В запале я подошла к его столу и хлопнула ладонью по столешнице.

Лев Александр моргнул и выпрямился.

А меня несло, как сёрфера на гребне цунами. Дурацкий рюкзак опять сполз, я его грохнула на стол. Попала на золоченый канцелярский прибор на мраморной подставке. Пофиг! Мешает!

– Тогда в машине вы мне понравились! Вы были такой красивый и грустный! И мне захотелось, чтобы улыбнулись! И всё! – рявкнула я. – Хотели бы продолжить со мной знакомство, могли просто поговорить… Но нет же!

На мой нос упала прядь, я её сдула и продолжила, распаляясь ещё сильнее:

– Мне плевать, что вы тут всех строите, товарищ Король-Лев! Эти вот кинки «босс-подчиненная» со мной не пройдут! Видали уже таких! Но вы… Конечно, вам-то развлечься захотелось! Ага, как же! У всех разгуляй после развода! Подругу мою подговорили! Меня сорвали с занятий! Поставили перед фактом, не спрашивая! А ещё врёте!

– Вру? – удивился он.

– Да! – и я передразнила его. – «Я жене не изменял…» «Вы, Марианна, исключительный специалист, второго такого в городе нет…». Я похожа на дуру?!

– Да… Нет, – он мотнул головой и поднялся с директорского кресла. – Марианна, вы всё не так поняли. Но даже вам повышать на себя голос я не позволю…

– Вы первый начали, – тише сказала я. – Да если б я знала ваше имя, я бы вас ни за что не поцеловала!

– Почему? И с чего вы взяли, что я изменял жене? – изогнул бровь Мистер Элегантность и начал обходить стол.

Тут я поняла, что видимо, ляпнула что-то лишнее. Валюха меня предала, но не буду же я уподобляться… Я отступила и заправила прядь за ухо. Кажется, я снова покраснела.

– Знаю.

– Откуда?

Он оказался в опасной близости. Чертовски красивый и пахнущий так, что в голове возникли мысли о неприличном.

– Не скажу.

– Вам не кажется, что это не честно?

– Вы первый начали…

– Ну, допустим. – Лев Александр навис надо мной. – Но со спектакля вы сбежали. Имя не назвали. Телефон не оставили. Я сделал то, что мог. У меня не было выбора.

Какой-то он слишком большой и высокий… Я отступила. Его взгляд изменился.

– Выбора нет ни у кого, – сказала я уже неуверенно, – но все как-то живут. Некоторые честно.

– Не вы… – На его лице появилась хитрая улыбка.

– Не я?.. Почему не я?

– Потому что вам кто-то наврал про меня. Вы верите и не сдаёте сплетника. Хотя я догадываюсь, кто это…

Черт… Ещё не хватало, чтобы он Валюху уволил, а у неё кредит на квартиру ребёнку. Ну, где тормоза у моего языка?! Я же никогда, никогда так не вляпывалась! Как с ним!

– И ничего вы не догадываетесь! Вы даже понятия не имеете, откуда я всё знаю! – выпалила и бросилась к двери. Спасаться.

Я пролетела мимо сотрудников, чуть не сбила бобра в галстуке. Мимо пронеслась, как в ускоренных съёмках, доска почёта и интерьерная ваза в виде сплетённых веток. Я пикнула на кнопку, вынырнула на площадку и юркнула в закрывающиеся двери лифта. Успела в последний момент.

Зеркальные стены отразили мою розовощёкую взъерошенность и глаза по двадцать пять юбилейных рублей. Дама с очень модной синей сумочкой от Диор взглянула на меня с подозрением и отступила к противоположной стене. Видимо, вид у меня был криминальный. Ну и ладно.

Сердце моё колотилось, дышать было нечем. Судя по его изменившемуся лицу, грузить картошку и ананасы в тачки на центральном рынке Король Лев не собирается. А нервный срыв, скорее случится у меня. Собственно, моя роль на этом закончена.

И только подъезжая к первому этажу, я поняла, что забыла в кабинете Александра рюкзак…

– О не-е-ет! – громко простонала я.

Дама вся собралась, чтобы скорее выскочить из лифта подальше от неадекватной девицы. Дверцы распахнулись, и я увидела мой рюкзак в руке Александра. Он меня ждал.

Упс, кажется, про триатлон Мистер Загадка точно не врал…

Глава 14

– Вы забыли, – сказал я и протянул ей рюкзак, получив поражённый взгляд, как награду.

А что, даже не запыхался, только жарко стало. Не зря же все мои кардиотренировки для повышения выносливости не только по прямой, но и вверх-вниз каждый день уже третий месяц, как с куста?

Мадемуазель Розовые Щёчки хлопнула ресницами и, принимая из моих рук вещицу, пробормотала:

– Спасибо.

Оу, больше не выпускает коготки? Смутилась? Очень мило, кстати. Будто только что не устраивала мне показательную сцену «Комсомолка против врага народа». В своей ярости она была не менее восхитительна, чем на сцене при исполнении чувственной песенки Мерилин Монро. Захотелось положить ей руки на плечи и успокоить. Правда, не так, как в корпоративной политике позволено…

На самом деле, я никому на себя орать не позволяю, но тут вдруг развеселился. Значит, я «красавец и мачо»? Так она считает? Упавшая под плинтус планка подскочила до уровня ушей. Врут, что мужчина любит через желудок. Погодите… «любит»? Хм, это я риторически. Я пожал плечами невозмутимо, словно не шесть этажей за ней пробежал.

– Пожалуйста.

Мимо нас прошли сотрудники из банка этажом ниже. Они поздоровались, я ответил. А Марианна как-то неуверенно сказала:

– Ну, я пойду?

Отходчивая.

– Угу, – кивнул я и пошёл за ней.

Мы миновали турникет, вышли из здания, оказались на ступенях бизнес-центра. Марианна ошеломлённо взглянула на меня. Я улыбнулся и, расстегнув пиджак, засунул руки в карманы.

– Между прочим, я совсем не монстр. По крайней мере, не такой, какого вы себе представили.

– А-аа, – потянула она и закусила губу, рассматривая меня так, словно всё-таки заметила что-то аномальное, типа рожек или щупалец из-под лацканов, но смолчала из вежливости.

И снова пошла. Медленно, будто считая гранитные ступени вниз.

И я рядом, как какой-нибудь вампир из Сумерек, на которые меня однажды Лиза затащила, наслаждаясь недоумением и изумлением моей спутницы. Пульс постепенно приходил в норму, и хотелось ещё что-нибудь такое устроить! Типа кувырка с места через голову. Но так можно легко из монстров в шизики переквалифицироваться, так что я просто шёл. Приятным прогулочным шагом вдоль Красноармейской.

– А между прочим на улице холодно, а вы в одном пиджаке, простудитесь, – сказала она и снова остановилась.

– Я закалённый. Хотите меня сбагрить обратно в офис?

– Ну… – Она замялась, вдруг вскинула свои небесные глаза и заглянула в мои. – Я вам всё равно никого не выдам, можете даже не расспрашивать!

Точно, партизанка-комсомолка с повышенным чувством патриотизма.

– А если я не буду расспрашивать? – мои губы сами расплылись в улыбке.

– Тогда ладно, – кивнула Марианна, но через три шага опомнилась и спросила: – А куда вы идёте?

– Туда, – я мотнул подбородком вперёд. – А вы?

– А я… я ещё не решила.

– Значит, пойдёмте вместе «туда», – предложил я.

Она согласилась.

– Да, «туда» в данном случае, пожалуй, самое оптимальное направление…

И мы снова зашагали просто так, как два глупых школьника. В моей груди стало широко и просторно.

– А ваша работа? – спросила она.

– Не волк, – ответил я и тут же понял новую интерпретацию её фамилии.

Была бы работа волком, поминай её как звали с этой мадемуазель Убейволка!

Всего минут десять назад я сидел за рабочим столом, уставившись в монитор и планируя кого-нибудь абстрактно «укокошить» – болванов и оболтусов у нас хватает. И своих, и в хэдофисе. А для некоторых решений специально приходится себя в состояние монстра вгонять, чтобы летели клочки по закоулочкам. Чего ж не использовать дармовое бешенство, когда, как яйца в древней компьютерной игре, сыпятся в корпоративную почту письма? Я просматривал их с голодом хищника.

Обычно почту сортирует Валентина, а я сам читаю только сообщения от топов, иначе и не замечу, как окажусь погребённым в сугробах реквестов, жалоб, просьб и меморандумов. Всем от меня чего-то нужно – должность у меня такая. Поэтому и фильтры бронебойные установлены давно и надёжно. Точнее, я думал, что надёжно… Лизе пробить их не удалось, а этой стрекозе в кроссовках одним словом – бабах, и дыра.

В правом нижнем углу чатились сотрудники, пересыпая виноватыми смайликами ответы на отдающие портовой руганью фразы «Где отчёт?!» или «Что за прогноз на продажи вы прислали, вы там накурились, коллеги?!» Кажется, моя помощница Валентина тоже была не в настроении – откат после образа подгулявшей феи восьмого марта. Чёртово восьмое марта! Ненавижу его!

И вдруг вошла она – причина моего гнева и растерянности, целой бури чувств и желания переиграть обратно несколько дней – Марианна, Мерилин, Мари… Вошла и накинулась.

Но вот уже я иду, счастливый, азартный, готовый посвистывать рядом с ней мимо запруженного машинами проспекта. И почему-то даже молчать хорошо – вот что за феномен?

Но долго молчать не стоило – эдак она снова убежит или придумает себе страшную историю про монстра под кроватью. И я сказал:

– Хорошо. Давайте знакомиться заново. Меня зовут Александр Игоревич Львовский, мне сорок лет без одного месяца. Разведён, своих детей нет. Люблю спорт – смотреть и заниматься. И да, занял первое место в любительских соревнованиях по триатлону прошлой осенью. Люблю не тупое кино, читать, историю. Что ещё? У меня высшее экономическое образование, МВА, в Фейсбуке подписан на группы о саморазвитии, работаю менеджером, мечу в топы. Живу в дедушкиной квартире на чемоданах. Готовить не умею, порчу даже яичницу. Третий младший брат в семье. Очень, кстати, благополучной. Финансовых проблем не имею, комплексов тоже.

Марианна посмотрела на меня с любопытством и улыбнулась:

– Всё по-взрослому?

– А как же? – ответил я ей такой же хитрой улыбкой. – А вы?

– О себе я вам уже рассказала.

Налетевший ветер растрепал её лёгкие, как лебяжьи пёрышки, волосы, я залюбовался и попросил:

– А что-нибудь ещё?

Она сделала большие глаза и призналась громким шёпотом:

– Я тоже не люблю готовить!

– Понятно, почему вы такая воздушная.

– Потому что дедушка был клоуном-эквилибристом?

– Кто-то говорил про честность, – заметил я.

– Это, между прочим, абсолютная правда! Он летал под куполом цирка и умудрялся смешить народ. Правда, семья у него была не нормальная цирковая, а осёдлая, поэтому бабушка видела мужа раза два в году – когда гастроли выпадали на Ростов и во время каникул.

– А вас в цирк не тянуло?

– Дохлых лебедей не берут, – хмыкнула она. – Но вам не кажется, что у нас какое-то неправильное собеседование получается?

– А это больше и не собеседование, – заявил я. – Вы сказали, я понял. Принуждение не в моих правилах.

– Думаете, ваши торговые представители и подчинённые с этим согласятся?

– Они добровольно подписывали трудовой договор и должностные инструкции. Моё дело – контролировать, чтобы сотрудники их выполняли. А то, знаете ли, есть такие, которые считают, что сам факт того, что они пришли на работу в понедельник – уже подвиг и должен быть оплачен и премирован. Желательно вдвойне. Так что я в некотором случае строитель, призван их строить.

Марианна рассмеялась, по моим плечам побежали мурашки.

– Так и Сталина можно оправдать.

– По сути, можно. Контроль и дисциплина – основа успеха любого предприятия. Однако, Марианна, в вашем ви́дении я всё-таки монстр?

Она красноречиво промолчала, правда больше не с выражением лица «стреляй, гад», а с тщетно скрываемой улыбкой. Пыталась быть серьёзной и проваливалась по всем фронтам, как нашкодившая школьница.

– Узнаю, кто вам про меня нарассказывал, уши оторву, – вздохнул я.

– … сказал очень миролюбивый директор, совсем-совсем не тиран, – передразнила она и всё же прыснула. – Но я вам ни за что не расскажу, кто.

– Да мне повезло! – хмыкнул я и закатил глаза. – По-вашему, я ещё и тупой!

– Нет, я так не говорила!

– Но как-то я всё-таки выяснил, как вас зовут, где вы работаете, не так ли? Думаете, остальное будет сложно? – шутливо спросил я и, развернувшись к ней лицом, перегородил полностью пешеходную дорожку.

Марианна остановилась и закусила губу. Даже сощурилась, о чём-то усиленно размышляя, и потом сказала:

– А давайте так: я отвечу на любой ваш вопрос, а вы не будете вычислять мой источник информации, идёт?

Она протянула мне узкую ладошку с самым заговорщическим видом – мне кажется, даже Мефистофель купился бы и сам бы продал душу по сходной цене, а я и подавно. Тем более, что я всё равно догадался.

– Идёт, – ответил я, глядя на Марианну сверху вниз, и пожал протянутую руку, ловя себя на желании притянуть к себе и почувствовать всем телом её, хрупкую, весеннюю и отважную. – Более того, я вам обещаю, что если догадаюсь о личности распространителя слухов который вам так дорог, то не накажу. Но при условии, что вы согласитесь сходить со мной сегодня поужинать.

– Это же шантаж! – с весёлым восторгом воскликнула Марианна, словно достала кролика из шляпы или всю жизнь мечтала побыть шантажированной.

– Это он, – кивнул я, растворяясь в её лучистых глазах и улыбке и отвечая тем же. – Но вы знаете, весна! И я слишком добрый сегодня: собеседование провалил, провалю и переговоры – я даю вам обещание оставить нахала или нахалку без наказания просто так.

Она рассмеялась звонко и радужно, и махнула рукой:

– Тогда ладно. Ужинаем просто так, но поздно – вечером у меня уроки.

В моём кармане затрезвонил мобильный телефон. Национальный директор, чёрт бы его побрал! Я поднял трубку:

– Да, босс. Проект? В процессе. Переводчика ищем. Нет, пока неудачно – двуязычных специалистов не так много, но город большой, обязательно найдём. Вы приедете? И Председатель Совета Директоров, Шерман Менье? Да, конечно, к концу недели найдём. Всё встанет на рельсы. Да, босс, непременно.

Майк Загорски отбил звонок, и я выключил фальшивую готовность ко всему. Мда, рвения вчера стоило проявить меньше.

Услышавшая разговор, Марианна посмотрела на меня задумчиво и сказала:

– Вообще-то, Александр, если вам на самом деле нужна моя помощь, я бы могла…

– Но вы же не делаете ничего, чего не хотите, я помню.

– Значит, сейчас хочу? – пожала она плечами с такой головокружительной улыбкой, что я подумал совсем не о работе. И понял, что пропал.