Текст книги "Гарпия в Академии. Драконы не сдаются"

Маргарита Блинова
Гарпия в Академии. Драконы не сдаются

© Блинова М., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Часть первая

Пролог

Легкий ветерок ласкал лица выстроившейся команды, гладил опущенные паруса, трепал одежду. Разум убаюкивал шепот моря, взгляд поражался открывающемуся простору, а разогретые работой тела покалывали лучики солнца. Запах соли и приключений настраивал на созерцательную пустоту.

Да, морской пейзаж может успокоить и умиротворить душу любого, ведь вода, как известно, одна из трех вещей, на которые можно смотреть бесконечно. Любого, но не Марсию Браун.

– Сво-ло-чи! – горланила я, стуча кандалами о металлические прутья клетки. – Как у вас совести хватает так надо мной издеваться!

Пятерка морских кочевников дружно расплылась в улыбках. Их зубы напоминали звезды. Такие же желтые и такие же далекие друг от друга.

На мостике кого-то громко распекал капитан «Ретивой девочки», но, заслышав, что жертва в сознании и требует свободы, практически слетел вниз, на палубу. Высокий, с ухоженными руками, еще очень и очень молодой мужчина рушил мой годами формировавшийся стереотип о пиратах.

Где, спрашивается, крюк или костыль вместо конечности? Где попугай на плече? Где борода и гнусная физиономия?

И уж точно ни один уважающий себя пират не станет разгуливать по кораблю в черной рубашке из тончайшего шелка, начищенных ботинках и брючном костюме.

Белом. Отглаженном. Но главное, белом!

Вот как ему это удавалось? Лично я умудрилась посадить масляное пятно на рукав зачарованной от грязи туники, едва переступила борт этого гостеприимного суденышка.

А руки! Такие холеные ручки даже у магов-аристократов не всегда увидишь. А еще маникюр! Не знаю, что за мастерица его сделала, но готова решиться на кровавые пытки, лишь бы добыть адресок ее салона.

Словно в насмешку, господин Белый Костюмчик (окрестить его пиратом даже мысленно не выходило) встал рядом и оперся рукой на прутья моей темницы, демонстрируя черный лак с переливами разноцветных линий, складывающихся в замысловатые узоры. Как утверждал сам хозяин «Ретивой девочки», узоры предсказывали будущее. Это если капитан, конечно, не врал. А врал он частенько, можете мне поверить.

Скрестив руки, я вперила в переносицу собеседника взгляд, полный жажды убийства.

– Птичка, я прекрасно понимаю, как трудно молчать, когда сказать нечего, но очень хочется, поэтому прибереги негатив для кого-то другого.

Громко фыркнула.

– Не забывайте, что я женщина. Мы способны часами скандалить и орать без всякой причины. Просто так, по велению души.

– Не стану мешать, – ласково прошептал коварный похититель невинных преподавательниц, легко оттолкнулся от разогретых на жаре прутьев и ушел.

Но орать я не стала. Еще горло сорву, кто за меня лекции вести будет? Ректор, что ли?!

Нет, я решила забыть про гуманность и спеть.

 
В океане средь могучих волн,
Где дельфины нежатся c пеленок,
Как-то раз попал в рыбацкий борт
Маленький, невинный дельфине-е-е-е-нок.
 
 
А потом изрезанный винтом,
Оставляя след кроваво-алый.
И все ближе приближалось дно,
А дельфин кричал: «Ну где же ма-а-а-ма»…
 

Пела, точнее, немузыкально стенала я до того душевно, что у пожилого моряка заблестели глаза, один матрос так вообще с разбегу сиганул в море, а молоденький юнга взвыл, аки коты в марте, и быстрее упомянутых вскарабкался на мачту. В направленных на Костюмчика взглядах команды читалась просьба воспользоваться кляпом, но капитан «Ретивой девочки» делал вид, что все так и задумано. Мол, провожу экстремальную проверку вашей профпригодности и стрессоустойчивости, так что, команда, не роптать!

Я уже добралась до куплета, где все умерли, а лодку покарало море, когда за бортом послышалось громкое бульканье.

На палубе тотчас началось оживление. Обрадованные возможностью не слушать мои душевные завывания о судьбе дельфиненка моряки суетились, хватались за канаты, тянули, ругались и снова тянули. В процессе был утоплен крюк, которым подцепляли батискаф, чтобы пришвартовать к сходням корабля, сломана лебедка для поднятия камеры с глубины и сломан указательный палец. А еще кто-то задел ведро с очистками и размазал благоухающую смесь из рыбьих потрохов, картофельной кожуры и стухшей гороховой каши по доскам палубы.

М-да… Если бы идиотизм считался болезнью, то этот корабль никогда бы не покинул порт. Так бы и стоял в карантинной зоне.

Скрестив руки, я внимательно наблюдала за балаганом под названием «коллективная работа». Что удивительно, Белый Костюмчик делал то же – смотрел, но не участвовал. Изгваздаться боялся?

Матросы втащили на палубу двух глубоководных ныряльщиков из магов воды, помогли стащить пояса с грузами и едва не подрались за право подержать мешок с добычей. Мешок источал аромат продуктов жизнедеятельности моря, обтекал водой и внешне не выглядел презентабельным, но капитан «Ретивой девочки» смотрел на него как на возлюбленную.

Странный. Очень странный мужик!

Один из матросов ослабил горловину мешка, после чего господин Отглаженный Костюмчик запустил внутрь чуть подрагивающие от предвкушения пальцы и вынул амфориск[1]1
  Амфориск («маленькая амфора») – керамический или стеклянный сосуд. Отличался от обычной амфоры меньшими размерами, предположительно использовался для хранения масел, косметических или ароматических средств. (Прим. авт.)


[Закрыть] из закаленного магией стекла. Бока «маленькой амфоры» украшали надписи на всех языках материка с одним и тем же посылом «НЕ ВСКРЫВАТЬ», для совсем уж идиотов ниже был изображен рисунок – перечеркнутая крест-накрест рука, вытягивающая пробку. Но капитан «Ретивой девочки» проигнорировал все предупреждения.

– Господа, это великий день в истории! День начала моего правления! – заявил Костюмчик и потянул пробку.

Увы, триумфу не суждено было случиться.

С криком «мама-а-а-а» на палубу лицом вниз шлепнулся Олаф Углеж. Пока присутствующие, вмиг ощерившиеся кривыми саблями, гарпунами и магией, любовались инсталляцией «бесчувственное тело в позе звезды», вниз бесшумно соскользнули остальные мои ученики.

– Бросай! Бросай оружие! – орал Кьяри-младший, размахивая двухсторонней косой.

– Сам бросай! – голосили окруженные пираты.

Пожилой матрос сделал рывок в сторону, словно коршун, налетел на зазевавшуюся Жетон и прижал к ее боку острие кортика.

– На твоем месте я не был бы таким смелым, мальчик!

Со звериным проворством, свойственным только зверолюдам, Гамод юркнул за спину Костюмчика и приставил к шейке капитана нож.

– Бросай, а не то я его прирежу!

– Оружие на пол!

– Кто-нибудь! Бросьте мне бутерброд!

На меня недоуменно покосились как команда, так и ученики.

– Что?! – обиженно буркнула я, скрещивая руки на груди. – Я с утра ничего не ела…

А затем Гамоду прилетело обломком весла по затылку. Вскрикнув, не ожидавший предательства со стороны своих зверолюд повалился на палубу.

– Кира?! – ахнул Кьяри-младший, за что и поплатился.

Молниеносным движением двое матросов выбили из его рук оружие и скрутили руки за спиной. Нет, не то чтобы я рассчитывала на спасение, но уж больно быстро разоружили примчавшихся на выручку охламонов.

Капитан «Ретивой девочки» склонил голову в легком поклоне.

– Великодушно благодарю за помощь.

– Пустяки, – отмахнулась Кира и провела обломком весла по прутьям моей клетки. – Шокированы, госпожа Браун?

Я едва заметно поморщилась от металлического грохота, откинула рыжий водопад волос за спину и снисходительно пояснила:

– Чтобы меня шокировать, кому-нибудь из вас придется сказать что-то умное. Вот ему, например, – взглядом указала на постанывающего Олафа, которого пытались поднять с палубы. – Но вынуждена признать, мотив твоего предательства меня очень интригует.

Девушка покрутила в руках обломок весла (где хоть она его откопала?) и проговорила:

– Как? Разве вы забыли тот урок, госпожа Браун? Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств разумных существ. Не бывает добрых или злых, апатичных или энергичных, умных или глупых. Каждый из нас несет в себе и то, и другое.

И я действительно вспомнила тот урок…

Глава 1
Птица обломинго

– Одной из самых распространенных ошибок сознания считается мысль, что каждое живое существо имеет лишь ряд определенных свойств и черт характера. Что бывают умные и дураки, добрые и злые, энергичные или апатичные. Но это не так. Все мыслящие существа как живые реки: вода во всех одинаковая, но в каждой реке есть узкие или широкие места. Течения то убыстряют, то замедляют свой ход. Вода становится то холоднее, то теплее, а порой мутнеет настолько, что гибнет все, что наполняет реку смыслом. Так и мы с вами. Мы носим в себе зачатки всех свойств, пороков, слабых и сильных черт. Иногда проявляем одни, иногда даем волю другим. Часто мы бываем сами не похожи на себя, но при этом остаемся все той же рекой.

– Госпожа Браун, – нарушил мои разглагольствования Камаль. – Это третий мешок яблок. Может быть, пора остановиться?

Я нехотя посмотрела в сторону вспотевших от работы охламонов.

Денек выдался жарким. Тень от фруктовых деревьев не спасала никого, кроме меня, развалившуюся на принесенном покрывале.

Чуть увеличившаяся в процессе практики группа жадно глотала водичку и обмахивалась, с нескрываемой ненавистью глядя на ровные ряды деревьев.

Состав не изменился. Наше всесторонне недоразвитое чудо Олаф, его приятель Ян, зверолюд Гамод, всезнайка Жетон со своей молчаливой подругой Аришей, наивная третьекурсница Галочка (это не имя, это ее пихнули в мою группу для галочки), ледяной демон Камаль, Гриц по прозвищу Никакой (сверхчеловек, способный спать с открытыми глазами), Ронни Дуглас Кьяри, два его близких друга Джек и Роб, а также Леля и Минька, брат с сестрой, к которым я в последнее время начала с интересом приглядываться. Совсем недавно примкнувшие к чертовой дюжине Кира и компания из трех сосредоточенных парней стояли чуть в стороне, окружив старую и жутко скрипучую тачку, груженную сливой.

Я мысленно пересчитала продовольствие: яблоки – три мешка, слива – одна тачка, вишня – четыре ведра… На пару дней хватит, а там, глядишь, Белозерский вспомнит о нашем существовании, спохватится и вернет обратно в Академию. Надеюсь, что вспомнит.

– Вот они, ворюги! – пожаловался появившийся в начале яблоневого ряда работник.

«Ворюги» переглянулись, подхватили честно награбленное и под моим строгим руководством рванули в кусты.

– А ну стоять!!!

Ага, сейчас, господин начальник. Мы не затем полдня горбатились, чтобы так просто сдаваться властям.

– Вперед! Кто попался, тот практику не сдал! – мотивировала я, взлетая.

Наблюдаемая с высоты картинка откровенно радовала глаз. Мои молодчики неслись со скоростью молодых борзых, таща на себе мешки, корзинки и толкая скрипучую тачку. За ними, охваченные азартом погони, следовали трое работяг и представитель закона, вызванный бдительным сторожем.

Вероятно, бремя знаний этого самого закона оказалось настолько тяжелым, что первым бросил погоню мужичок в форме. Хватая ртом воздух, он привалился к ближайшей яблоньке и прижал ладонь к боку. Бок был круглым и мягким, как булочка, чего не скажешь о характере.

– Догнать… Ос… Остановить… – напутствовал он, хрипя и захлебываясь воздухом.

Работяги бросились исполнять приказ «догнать», но вот с «остановить» возникли проблемы. Бросив вопросительный взгляд в небо, где парила я, Камаль перебросил свой мешок Олафу. Тот явно не ждал такого подарочка судьбы, крякнул и, пошатываясь, сделал пару неуверенных шагов. Большего и не потребовалось. С пальцев ледяного демона сорвались язычки морозного воздуха, заблестела инеем трава, ботинки, а следом и остальная одежда преследователей обрела морозную свежесть и задубела.

– Да! – радостно закричал Олаф, оглядываясь назад, споткнулся о корень и рухнул навзничь.

При этом мешок вылетел из его рук, плохо стянутая горловина разошлась, и яблоки высыпались под ноги улепетывающих охламонов. Первой поскользнулась Жетон, следом рухнули Галочка с Аришей. Джек и Роб, друзья мелкого дракошки, попытались поднять девушек, в результате чего перевернули тележку и вконец загубили операцию «побег».

Глядя на них с высоты полета, я вдруг поняла, что у высших сил есть чувство юмора. Но отчего-то демонстрируют они его только мне.

– Спускайтесь, дамочка, – проорал довольный и уже малость отдышавшийся представитель закона. – Все кончено.

Я мысленно представила лицо разгневанного Кьяри-старшего, которого вызовут в участок, чтобы вызволять нас (а в том, что с ним уже связались, в этом я не сомневалась), довольно улыбнулась и спикировала вниз.

– Вы победили! – с наигранным всхлипом признала я, сокрушенно опустив голову, чтобы спрятать лицо за рыжими волосами.

Нет, не подумайте, я не настолько коварная и расчетливая тварь, как это может показаться. Я просто люблю и умею грамотно планировать. И еще дико не люблю, когда меня игнорируют. А именно этим и занимался декан кафедры Темных искусств всю прошлую неделю.

После моего пробуждения драконище начал вести себя так, словно его покусали неадекватные блохи. Избегал, держал дистанцию, а при моей встрече с эрешкиль так вообще отказался присутствовать. Виданное ли дело, Кьяри, который не сует свой нос в мои дела и не пытается вывести на чистую воду!

Короче, такое поведение чешуйчатого ящера удручало.

Я планировала устроить тет-а-тет, когда вернемся на практику, но этот гад свалил в Академию, едва портал перенес меня обратно к охламонам!

Нет, первую пару дней я стоически исполняла функции педагога, няньки и жилета утешения для осознавших степень своего попадалова студентов. Еще сутки держалась только благодаря мысли «ничего-ничего, вот вернется Кьяри, отомщу за все», но на исходе четвертого дня возобновившейся практики запасы терпения иссякли.

Отчаянье толкает на глупости. Желание мести заставляет планировать.

Скажем так, сегодняшний воровской набег – это запланированная глупость, в результате которой охламонов связали и заперли в сарае, а я оказалась в кабинете управляющего.

Успех? Еще какой!

– Госпожа Марсия Браун… – вслух прочел управляющий, пробегая глазами документ на проведение практики. – Политическая преступница… так-так!

Сказать, что невысокий мужичок с залысинами обрадовался, все равно что обозвать скачущего от радости ребенка печальным.

Сосредоточенный на чтении мужчина казался слепленным из двух непропорциональных колобков, обладал большими, чуть оттопыренными ушами и жутко волосатыми руками. Маленькие глазки смотрели с грустной поволокой молодого теленка, а чересчур широкая улыбка отталкивала, но даже несмотря на все это, он каким-то непостижимым образом располагал к себе.

Этакий страшный, но очень добрый дядюшка.

В другой ситуации мы бы, может, даже подружились. Я бы подсказала ему рецепт настойки против облысения, он бы познакомил меня со своим чудесным семейством из семи детишек, улыбающихся с фотографии на стене.

– Знаете, – доверительно начал управляющий, разглаживая примявшийся уголок листа, – а я в свое время приценивался к парочке ваших собратьев. Хотел купить ар-теро для воздушных перевозок, но не смог поставить на баланс в качестве неодушевленного транспортного средства. – «Добрый дядюшка» с горечью вздохнул. – Пришлось распрощаться с мечтой иметь ручных птичек в клетке.

Ошибочка. Не подружились бы.

– На каком основании ваши люди нас задержали? – холодно осведомилась я.

Собеседник хохотнул и весело стукнул по столу ладонью.

– Вы что, всерьез собираетесь отрицать свою вину и рассказывать лживые сказочки о том, что просто мимо проходили?

– Естественно.

– Меня восхищает ваша наглость, – заявил хозяин кабинета. – Вас, политическую преступницу, находящуюся на испытательном сроке, поймали на грабеже крупной партии фруктов. Да на вашем месте я бы уже предлагал мне взятку, лишь бы замять это дело без шума и увеличения срока!

– Грабеже? Да я не коснулась ни одной ягодки на ваших угодьях! – возмутилась я и вкрадчиво уточнила: – И позвольте узнать, с каких пор три мешка яблок, тачка сливы и четыре ведра вишни стали крупной партией фруктов?

Вообще я достаточно неплохо разбираюсь в людях, но сейчас прокололась по полной. Ничто ни в его простоватой и отталкивающей внешности, ни в добротной и скупой обстановке кабинета не подсказало, что в кресле напротив сидит самый настоящий и первостатейный… жулик!

С самым невозмутимым видом управляющий вытянул из стопки бланк и зачитал:

– «…после тщательной проверки, проведенной после поимки задержанных, комиссией была выявлена недостача 3 тонн яблок королевского сорта, 2 тонн сливы и 7 тонн вишни».

Попыталась хотя бы в теории представить, как мы тащим на себе двенадцать тонн фруктов, но фантазия забуксовала, даже не сумев представить, какой высоты должна быть горка такой массы.

И вот этот вот жуликоватый тип рассчитывает, что сумеет списать эту недостачу на меня?

– Да кто вам поверит? – хохотнула я, поражаясь наглости некоторых.

– Вообще-то все. – Жабьи губки управляющего расплылись в мерзкой улыбке. – Ар-теро официально признаны неразумной расой, следовательно, некому оспаривать мои показания.

Он уже праздновал победу, мысленно продавал спертую партию фруктов перекупщикам и составлял список, на что потратить вырученные деньги. Пришлось обламывать.

Расправив правое крыло, я двумя пальцами извлекла спрятанный между черных перьев официальный бланк Академии.

– Что это? – занервничал собеседник.

– Это? – Пародируя управляющего, разгладила края и положила на стол. – Вы, вероятно, не в курсе, господин Каз, но Академия заключила с советом договор, по которому любое хозяйство обязано обеспечить практикантов необходимыми продуктами. А это – документ, подтверждающий, что я и мои ученики имели полное право находиться здесь. Более того, вы были обязаны оказать нам содействие и предоставить нужное количество припасов.

Управляющий схватил бумажку, посмотрел на свет, сличая водяные знаки, зачем-то понюхал бумагу и только после этого быстро перечитал текст. Его лицо побледнело и пошло красными пятнами от досады. Во взгляде, брошенном в мою сторону, явственно читался вопрос: «И зачем тогда нужен был весь этот цирк?»

Я снисходительно улыбнулась.

– И да, вы правы, я бесправное и по нашему законодательству даже безмозглое существо, но сейчас в одной из ваших подсобок заперты детишки очень влиятельных родителей. И уж они-то смогут содрать с вашего фруктового рая внушительную компенсацию за это возмутительное задержание и голословные обвинения.

Управляющий вскочил со своего кресла.

– Вы… Вы подставили меня!

– Как можно! – разыграла искреннее недоумение я. – Я просто привела своих студентов за фруктами, все остальное сделали ваши помощники.

Кто коварный? Я?!

Ну что вы!

Просто как еще заставить Кьяри приехать и лично наорать на меня?

За дверью кабинета послышался голос секретаря и уверенные шаги. Легок на помине.

Я развернулась, чтобы поприветствовать декана радостной улыбкой, но напоролась на недружелюбный взгляд той, кого меньше всего ожидала увидеть на пороге кабинета.

– Приношу свои извинения, господин Каз, – практически промурлыкала Бьянка Барис, самая ядовитая преподавательница кафедры Светлых искусств. – Госпожа Браун и практиканты будут наказаны за самоволие. Все убытки вам возместят.

Тьфу ты! Что ж она творит! Да мы даже моргнуть не успеем, как этот жулик запишет в недостачу еще тонну-другую винограда!

Но Бьянка проигнорировала мой красноречивый взгляд «Ты дура?» и с милой улыбкой голодного крокодила отчеканила:

– Ваша практика закончилась.

Прозвучало как «ваша песенка спета».

Тринадцать неразлучных охламонов и сморчок

Как все же интересны и сложны ассоциативные ряды, которые порождает наш мозг. Я сказала – мозг, а не больное воображение!

Глядя на Камаля, нашего ледяного демона-полукровку, я вспоминаю о том, что у некоторых рыб, обитающих в северных морях, температура крови составляет около 1,5 градуса Цельсия. Не замерзнуть рыбехам помогает специальный антифриз, содержащийся в крови, а вот что помогает остальным студентам не подхватить воспаление легких после даже недолгого разговора с демоном – науке неизвестно.

Лицезреть Ронни Дугласа Кьяри и двух его верных дружков (Джека Элкера и Роба Симона) без стресса для организма помогает научный факт, что вот такое V-образное построение драконом вперед, то есть я хотела сказать «углом вперед», стаи птиц бывает перед дальним перелетом. А значит, мозолить мой нервно дергающийся глаз троице осталось недолго.

Аккурат до ближайшей сессии.

Ольга (Леля) и Дмитрий (Минька) Стаевы – брат с сестрой, внуки легендарного Освальда Несокрушенного, своей прочной семейной связью всегда навевают мысли о львином прайде, где даже старая кошка с выпавшими зубами ждет, когда остальные хищники поделятся добычей.

Глядя на имперцев Олафа Углежа и Яна Тагора, я думаю о том, что первым воспоминанием новорожденных жирафчиков становится падение с полутораметровой высоты.

Интересно, самоотверженные матери Олафа и Яна тоже рожали стоя, или инцидент с падением случился позже?

Заметка на полях: опять возвращаюсь к мысли, что Олаф жуть как похож на ныне покойного, однако ж достаточно воспетого в легендах. Хоторна Завоевателя, ставшего три века назад первым королем Бретонии.

Таблеточки от глупых мыслей, что ли, попросить?

Как ни странно, но только Гамод Всегда-Сижу-На-Первой-Парте, сын Шаги, клан Черных хвостов, наш суровый зверолюд, ассоциируется у меня с человеком.

Этого человека зовут Дин, и он бегун на длинные дистанции. Его выносливость тела настолько высока, а энергия восстанавливается так быстро, что Дин может бежать не переставая. Он бежал в течение 80 часов (560 км) и не умер!

Последнее удивляет меня сильнее всего.

При мысли о самом удивительном ребенке в группе – Жетон Прочла-Все-Учебники Безанье, я всякий раз вспоминаю муравьев. Почему муравьев? Да потому, что эти крохи являются обладателями самого большого мозга по отношению к размерам тела в мире.

Ариша Сама-Скромность Нор с ее навязчивым заиканием почему-то всегда ассоциируется с электрическим угрем. Возможно, потому, что неприметный хищник глубин способен вырабатывать такой уровень электрического напряжения, чтобы зажечь шесть ламп разом. А может, это тревожный звонок, что палец в рот этой тихоне не клади! Оттяпает и скромно улыбнется.

Стоит только мельком зацепить взглядом Грица Никакого Листарда, способного профессионально зевать, не размыкая губ, и спать, имитируя блеск сознания в открытых глазах, как в голове сразу возникает образ альбатроса, который способен спать даже во время полета.

Эльза Галочка Гротене, подсунутая в мою группу для галочки, навевает мысли о подброшенном в чужое гнездо кукушонке.

А стоит заметить высокую фигуру Эрга Гая Кьяри, и в голове тут как тут научный факт: «Львы могут спариваться до 50 раз в сутки».

Великие предки! О чем я только думаю…

Марсия Браун. «Сборник воспоминаний, сведений и справок на различные темы, предназначенный для широкого круга читателей»