Текст книги "Тайны Бельфора. Темный вестник"

– Я предположил, что твое состояние мне напоминает симптомы одного психического заболевания.

– Какого?

– Конечно же, это теория, как я тебе и говорил. Признаки указывают…

– У меня урок, не тяните.

– Биполярное расстройство. Сначала ты ходишь грустный по школе, потом отказываешься что-либо делать, а после нервные срывы и неадекватное состояние.

– Разве вы не должны хранить врачебную тайну?

– Директор и учителя должны были знать, чтобы понимать, как реагировать на твои всплески эмоций или же их подавление.

– Тогда почему вся школа знает?

– Это уже не мое дело.

– Но я же не болен.

– Я тебя предупредил в пятницу.

– Вы окончательно все испортили.

– Ты сам вершишь свою судьбу, Уилл. Но я думаю, что помог тебе.

– Помогли? Чем? Лишив меня возможности измениться и стать нормальным в глазах окружающих? Возможных друзей? Адекватного отношения учителей ко мне?

– Со временем ты найдешь выгоду в этом положении.

– Выгоду, точно. А потом, когда буду поступать в высшее учебное заведение, меня будут принимать за сумасшедшего.

– Мы не будем писать это в твоей медицинской карте.

– Тогда в чем смысл?

– Все еще пытаюсь тебе помочь. Тебе стоит только немного подумать. И, я бы на твоём месте обратился к опытному специалисту.

– Я устал постоянно думать.

– Тогда иди на урок. Может, позже решишься собраться с мыслями.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы во всем разобраться. В итоге я понял, что он не желает мне плохого, а правда хочет мне помочь. Если вы еще не поняли, у меня нет никакой болезни. Мама настояла на том, чтобы меня проверили опытные врачи. Они сказали, что у меня лишь затянувшийся подростковый период и депрессия. Я не стал возражать, чтобы не расстраивать маму.

На самом деле, в этой ситуации, людям важен слух, а в подробности вдаваться незачем. Если доктор сказал, значит, это правда, но на самом деле, я просто устал. По крайне мере, до окончания школы никого больше не раздражало мое поведение. Все стали только сочувствовать моему положению и пытались извиниться. После чего все наладилось, и я делал все, что хотел.

* * *

Почему-то дедушка считает мои внутренние качества лучшим, что во мне есть. Конечно же, не хватает того волшебства, которое окружало меня раньше повсюду, но этого хотят только мои близкие, а сам я уже привык.

Почти доехав до дома Дулитла, я все ещё был как-то не уверен в своих действиях, но это дело того стоит. Я встал у входной двери, но позвонить в звонок не смог. В итоге мне пришла мысль сходить в ближайший продуктовый и купить ему вина, чтобы он меня сразу не выгнал. Еще немного времени на свежем воздухе не будут лишними.

– Добрый вечер, – тихий звон раздался после того, как я открыл и закрыл дверь небольшого магазинчика на Бейкер стрит.

– Добрый вечер.

У кассы стояла полная и смуглая женщина и раскладывала банки по полочкам. Лицо у нее было очень доброжелательным и приветливым, несмотря на уставшие, немного покрасневшие глаза. А пышная копна волос была уложена в красный платок, из которого мелким бесом выбивались прядки.

– Какое вино самое лучшее, но не слишком дорогое?

Я вообще не пью алкоголь, поэтому не имею никаких сведений о вине. Хотя мои родители изредка позволяют себе расслабиться.

– А ты уже достаточно взрослый, чтобы спрашивать о винных изделиях? – кассирша мне слегка подмигнула.

Я, было, хотел обидеться на это, но она так по-доброму хихикнула, что это было невозможно.

– Все так плохо?

– Бери вот это, – женщина протянула мне бутылку белого вина.

– Domaine De La Baume, – зачем-то вслух и на корявом французском прочитал я. – Шардоне. Неплохо.

Я моментально вспомнил, как его пили на мамин день рождения и, наверное, около часа все спорили на тему лучших вин. Папе оно ужасно нравилось, а мама была не в восторге.

– Пробиваем?

– Думаю, да.

– Ещё чего-нибудь?

– Только если вот эти шоколадные кексы, – я указал на только испечённые кексы, которые находились за стеклянным куполом.

Обожаю их, они везде такие разные. Самые лучше продаются у дедушки в деревне, в лавке Саймана. Идеальнее кексов ещё нигде не находил, на любой вкус и цвет: с кремом и без, ванильные, шоколадные, клубничные и так далее. Но самые вкусные пекла Лю… Мои мысли резко оборвала продавщица.

– С вас 5,50£.

Положив все в пакет, я развернулся и громко сказал.

– До свидания!

– До свидания, юноша, – странноватая женщина, подумал я, но мне нравится.

Я снова оказался около той чёрной двери. Меня слегка бросило в жар, особенно когда увидел знакомую девушку. Ростом она была немного ниже меня. Поверх русых волос была надела бежевая кепка. Также на ней были тренч и кожаные сапоги. Ее серые глаза были выпучены от шока и лёгкого испуга. Она была похожа на воришку, которого поймали на месте преступления.

– Уилл?

– Саша?

– Ты что здесь делаешь?

– Вот, решил прогуляться, покушать свежеиспечённые кексы.

– У двери профессора Дулиттла?

– Я мимо проходил, думал поздороваться.

– Вы так хорошо общаетесь?

– А вы?

– Я пришла насчёт дела.

– Какого дела?

– С почтальоном.

– А, это дело. Давай я с тобой к нему зайду, вместе будем обдумывать дело, – сделав акцент на последнем слове.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– А как по мне, отличная.

– Ты какой-то странный, это погода на тебя так влияет?

На улице был небольшой туман, но все же было ещё не так темно, как ночью. Дорога была мокрая, так как весь день шёл дождь. Мне нравится такая погода, я сразу загораюсь желанием прогуляться. Так как под дождем я боюсь заболеть и опять попасть к тому доктору, а сырая погода позволяет мне ощущать капельки дождя, падающие с веток деревьев, и запах, этот потрясающий запах мокрой дороги, травы и земли. Я сразу вспоминаю, как мы ездили с папой в Нью-Йорк по его делам. Он работает редактором, а в прошлом сам пробовал писать книги. В Нью-Йорке был съезд писателей, поэтому это было интересно не только ему, но и мне. После важного ужина мы решили прогуляться по центральному парку, хоть папа и говорил, что в любой момент может пойти дождь, я его не слушал и шёл вперёд. Через двадцать минут начался сильный ливень, нам пришлось бежать до моста и пережидать дождь стоя. Папа был очень зол, а я не мог нарадоваться. Когда дождь закончился, папа хотел поймать такси, а я уговорил его пройтись до отеля пешком. С недовольным лицом он все же согласился, и я с улыбкой пошёл дальше, вдыхая свежесть после дождя.

– Не знаю, может быть. Так что, идём?

– Я не пойду с тобой, Уилл, каждый сам за себя.

– Может, будем исключением?

Я сам не понимал, что говорю, но это дело было мне почему-то очень важным и неотложным, раз я готов работать с напарником, точнее с напарницей. Я сразу невзлюбил Сашу, когда пришёл в колледж. Она была какая-то загадочная, но при этом слишком общительная. Не люблю болтливых людей, особенно которые говорят только одну ложь и уже не понимают, где правда. Саша постоянно врет, даже сейчас врет, я тоже вру, но это редко, сейчас это исключение. Она думает, что я не знаю про их роман с профессором, смешная девчонка. Думает, что никто не знает. Я как-то по случайности подслушал ее разговор с подругами. Саша сказала им, что у неё появился парень, что это сын друзей родителей и что он из Франции. Мне было очень смешно, хотя не удивлюсь, если у неё сразу несколько романов. Она даже соврала о том, почему не пришла на похороны и о том, что она из богатой семьи, это совсем не так.

– Мистер Дулитл, это Саша, – немного нервно произнесла девушка.

– Устраивайся поудобнее, я скоро подойду.

– Я не одна.

– Как не одна? Кто с тобой.

– Мама.

– Саша, не шути так над стариком, – она посмотрела на меня с волнительным выражением лица.

– Уилл.

– Что? – отвлекся я от рассмотрения здешнего убранства.

– Я не тебе. Со мной Уилл.

– Какой Уилл?

Он опять забыл обо мне, мы только вчера разговаривали, а он уже забыл.

– Мой друг из колледжа.

Друг? В смысле друг? Мы с ней впервые так долго говорили, а она нас друзьями назвала.

– Хорошо, подождите пару минут.

– Уилл, ты же понимаешь, что мы друзья только для профессора.

– Ага, – даже сейчас она врет, не мне, а своему дружку. Но хорошо, что она не считает меня другом, не хочу себе таких друзей, лучше буду один.

– Чай, кофе? – из соседней комнаты раздался голос профессора.

Интересно, если я предложу вино, Саша не подумает, что это как-то странно. Я всё-таки решился на этот шаг, а то нужную дозу чая я сегодня уже выпил.

– Сэр, – нерешительно произнёс я.

– Чего тебе, кудрявый? – я не слышал былой желчи в его голосе, лишь некоторую усталость и насмешку.

– У меня есть бутылка вина. Говорят, оно хорошее. Может, откроем?

Я так неловко не чувствовал себя с того момента, как мы с родителями решили пойти в зоопарк, и у меня началась ужасная аллергия, что было видно по моему покрасневшему и расплывчатому лицу.

– Ты хочешь напоить старика?

– Вам же всего пятьдесят или даже меньше?

– Я на тебя в пятьдесят посмотрю, и как ты будешь себя чувствовать.

И тут я немного задумался о связи Саши и профессора, хотя, даже считая себя стариком, для этого он может быть в форме.

– Давайте вина, – вставила Саша.

– Вина так вина, – я отдаю бутылку профессору, и он уходит на кухню.

– Откуда у тебя вино? – мы уже сидели на диване в гостиной и говорили, не смотря друг другу в глаза.

– Оттуда, откуда и кексы.

– Необычное сочетание.

– Кому что, Саша, кому что.

– Ты о чем?

– О кексах и вине.

Наступило молчание, было слышно только тиканье часов.

– Что-то он долго.

– Я пойду посмотрю.

– Я с тобой.

– Хватит ходить за мной, посиди тут.

Я решил ее послушаться и остался в гостиной, но сидеть я не хотел, поэтому решил продолжить рассматривать картины. На одной из них были две похожие девушки, у которых отличался лишь цвет волос. У первой они были огненно-рыжими, а на голове была золотая цепочка. У второй волосы были белее январского снега. Обе были облачены в белоснежные одеяния, чем напоминали ангелов. Девушки стояли в маковом поле и смотрели на какую-то необычную вещицу в руках рыжеволосой. Следующая картина была куда мрачнее. На ней был изображён чёрный ворон, у которого в клюве была цепочка с пентаграммой. Птица сидела на деревяшке, а рядом были толстые фолианты. Позади было окно в виде креста, это мне напомнило одну старинную часовню в Шотландии. В окне виднелась полная Луна, которую немного закрывал подступивший туман. Я хотел изучить каждое произведение искусства в этой комнате, но меня прервал отчаянный женский крик.

– Уилл! Уилл, черт возьми! – неожиданно закричала Саша.

– Чего?

– Подойди.

– То не иди, то подойди, – я направился на кухню. – О, Господи!!!

Мистер Дулитл лежал на полу без сознания, Саша вся в слезах пытается привести его в чувства.

– Позвони, Уилл, позвони в больницу Кинг Эдуард Виис, номер на столике рядом с телефоном. Назови имя профессора и вызови скорую!

– Бегу, – я вернулся в гостиную и стал искать домашний телефон, он оказался возле дивана на тумбочке, после я начал набирать нужный номер.

– Здравствуйте. Вы позвонили в частную больницу Кинг Эдуард Виис, что случилось?

– Вас беспокоит Уильям Бельфор, пришлите скорую на имя Джонатана Дулиттла. Бландфорд-стрит, дом номер 102 и желательно быстрее, человек без сознания.

– Направляемся к вам, – после этого я вернулся к Саше.

– Что, что с ним?

– У него рак, Уилл.

– А ты откуда знаешь?

– Он был близким другом моего отца со школы. Я все это время за ним ухаживала, а после смерти отца ему становилось все хуже, поэтому я не пришла на похороны, боялась потерять ещё одного близкого человека, особенно который является частичкой моего отца.

– А почему ты никому ничего не рассказывала?

– Профессор попросил никому не говорить о его болезни, вот я и решила промолчать. Многие думали, что я с ним сплю, я не стала отрицать.

– Почему?

– Чтобы его не сдать, у меня не было других идей, – она говорила и одновременно пыталась сдерживать свои слезы. – Плюс ни у кого не было фактов, только глупая теория.

– Благодаря ему ты решила прошлое дело.

– Он догадался сразу, кто виноват, и ему надоело долго ждать, поэтому рассказал мне, но не сразу, он намекал, а догадалась я сама.

– А почему ты так разволновалась, когда я захотел пойти с тобой?

– Я боялась, что он будет в плохом состоянии, ему нужно отдыхать, а не решать дело о смертях, когда его уже близко.

После этого разговора мне стало как-то не по себе. Я думал, слишком много думал. Саша оказалась очень хорошим человеком, а вокруг неё столько грязи, гнили и лжи. Может, ложь во благо не ложь, может, это единственный выход, спасение. Приехала скорая, Саша и профессор Дулиттл отправились в больницу, а я направился домой. Вскоре, я решил позвонить Саше и спросить, как ее настроение. Было понятно, что ей грустно и плохо, но мне хотелось хоть как-то помочь. Я не хотел, чтобы она стала, как я. Мы проговорили минут десять, ей нужно было возвращаться к профессору. Я решил ей предложить позавтракать там, где она захочет, и я заплачу. Сначала она сказала, что мы не друзья. Но я ей возразил тем, что это чисто деловая встреча, этим смог ее немного рассмешить, после чего Саша согласилась.

* * *

Проснулся я со смешанными чувствами. С одной стороны, мне было приятно найти хорошего друга, ну, точнее, пока не друга, но надеюсь, что мы поладим. С другой стороны, было жалко профессора. Может, он не мог запомнить меня, да, впрочем, как и все остальные преподаватели, но его занятия хотя бы были интересными. Плюс ко всему он придумал мне прозвище, может, не слишком необычное, но это было начало. Вероятно, это все оправдание моим гнусным мыслям, но главное, что вскрылась вся правда о них и стало даже легче.

Переодевшись и собравшись с духом, направился прямиком к дому Саши. Как-то раз я был у неё в гостях. Это произошло совершенно случайно. Ребята сказали, что у неё будет вечеринка, несмотря на то что я их недолюбливал, родители все равно заставили меня сходить туда, чтобы развеяться и не сидеть целыми днями дома. В тот день мне открыла ее мама. Потом налила пряный чай. Никакой вечеринкой и не пахло. Зато я узнал ее маму поближе. Саша очень на неё похожа, но характером, наверно, пошла в отца. Ее маму зовут Линда, в прошлом она была балериной, а сейчас тренирует будущих звёзд. Перебравшись с кухни в гостиную, женщина стала показывать мне фотографии, спрашивать о Саше. Мне тогда пришлось сказать, что ее дочь очень умная и ее ждёт великое будущее. Она предполагала, что мы с Сашей друзья, я не стал отрицать.

На улице стояла лёгкая прохлада, птицы возвращались с юга, напевая дивные мелодии ранней весны, деревья слегка покачивались на ветру, люди, не торопясь, шли по своим делам. Магазины и рестораны постепенно открывали свои двери. А я направлялся к дому Саши, слушая первый альбом группы The Cure[1]1
  Дебютный альбом английской группы The Cure, выпущенный в мае 1979 года на лейбле Fiction Records. Чуть позже альбом был выпущен в США с измененным порядком песен, добавленными новыми синглами и под названием Boys Don't Cry.


[Закрыть]. Мальчики никогда не плачут? Разве мы не также падки на эмоции, как и прекрасный женский пол, который считается более чувствительным? Просто женщины любят показывать свои слабости, в то время как нам проще скрывать свои переживания от чужих глаз.

Возле ее дома дети играли в мяч, и тут неожиданно распахнулась дверь, прямо перед моим носом. Возможно, она увидела через окно как я подхожу, но это была не Саша.

– Привет, я тебя знаю, да? – выбрасывая мусор, спросила женщина средних лет, которая и была мамой Саши.

– Доброе утро, да, мы одногруппники с Сашей, меня зовут Уилл, – я протянул женщине руку, и она ответила тем же. Никто не запоминает меня и мое имя, максимум помнят, что я высокий и кудрявый мальчик со знакомыми чертами лица, которого они где-то видели.

– Как поживаешь?

– Знаете, отлично, хоть погода не очень, но мне все равно.

– Для Лондона солнце – это счастье, и ты не доволен? – с удивлением спросила мама Саши.

– Я чудной, я знаю. Саша дома?

– Да. Не рановато ли для встреч?

– Самое то, пока есть силы.

– Ну, тогда заходи.

– Саша, к тебе гость! – крикнула ей мама и скрылась в другой комнате.

– Иду, мам!

По Саше было видно, что она только проснулась: растрепанные волосы собраны в пучок, слегка помятое лицо с румянцем на щеках, который никогда не сходил с ее лица. На девушке была надета розовая пижама и мохнатые тапочки, которые немного приподняли мне настроение. Наверное, она забыла про нашу встречу, но я уже привык к таким обстоятельствам.

– Доброе утро, Уилл. Как настроение? – тихим сонным голосом произнесла Саша.

– Доброе, ничего вроде. Твоё как?

Я не стал спрашивать, забыла или она просто не хотела со мной встречаться. Она была такая спокойная.

– У меня все хорошо. Будешь чай?

– Не откажусь.

– Ты, наверно, хотел позавтракать в более приличном заведении, чем мой дом, но у меня нет настроения куда-либо идти, надеюсь, ты не обидишься, – я практически никогда не обижаюсь и даже был рад, что не придётся тратить деньги, и что мы сможем пообщаться в непринужденной обстановке.

– Все хорошо.

– Тогда пойдём на кухню.

Ещё не дойдя до кухни, я почувствовал аромат только что приготовленных вафель, лёгкий запах корицы и свежесть, проникающую через щелочку в окне, которая придаёт приятную атмосферу комнате. Кухня была небольшого размера по сравнению с остальными комнатами, которые я видел в этом доме. Слева от меня стоял небольшой столик, рядом с ним стояли два стула, а на нем располагалась ваза со свежими цветами, которые ещё больше придавали уют. Пока завтракаешь, можно наблюдать, как за окном проходят люди, слушать пение птиц, рассматривать улочку вдоль и поперёк. Люблю я такое. Саша налила чай и положила тарелки с вафлями, которые были политы кленовым сиропом. Обычно я позволяю себе есть сладкое только вечером и когда в слишком плохом настроении. Сегодня я решил сделать исключение. Саша сразу принялась за еду, тут не до разговоров, я последовал ее примеру. Когда мы доели, а чай немного поостыл, она решила все-таки начать разговор, на что я не всегда способен.

– Ну как, вкусно? – обычно я не завтракаю в компании малознакомых людей, поэтому я не ознакомлен с правилами вежливого тона.

– Вафли как вафли, а вот чай очень даже ничего, – он был имбирный с мятой, мой любимый. Как она догадалась.

– Моя мама любит экспериментировать с чаем, сегодня она, наверно, не рассчитывала, что придут гости, поэтому она приготовила классический имбирный чай.

– Пусть продолжает, у неё это прекрасно получается.

– Почему ты ни с кем не общаешься в группе? – очень резко сменила тему Саша, чему я был не очень рад.

– А надо? Не думаю, что я кому-то интересен. Да и меня мало кто привлекает.

– Тебя никто не заставляет, просто спросила, почему.

– Все слишком простые и уж точно не способны вкусно готовить чай.

– Чай – залог на успех в дружеских отношениях? – с любопытным лицом и легкой насмешкой спросила она.

– Просто дай попить чай.

– Ты сам хотел встретиться. Тебя тут ничего не держит, иди домой, если хочешь, – она так быстро и громко это произнесла, что я слегка дрогнул, но, как всегда, проигнорировал, потому что не имел понятия, зачем это сделал.

Был бы я как все, пошёл бы и извинился или хоть как-то среагировал, но мне, как обычно, все равно, и я продолжил пить чай, смотря на то, как два голубя не могут поделить крошку хлеба. Как вдруг, возле окна, из неоткуда выбежала женщина, и я, испугавшись, пролил на себя чай. Саша усмехнулась и пошла в гостиную, я остался на кухне. Ну, вот честно, я правда надеялся с кем-то подружиться? Предложил ей позавтракать, зашёл к ней домой, пью, приготовленный ее мамой, чай и вместо того, чтобы поговорить, подбодрить, я смотрю на этих дурацких голубей. Я никогда не понимал, как у людей завязывается продолжительный разговор, как после этого они не доходят до ссор и остаются лучшими друзьями. В голове мелькнула мысль пойти к ней и попросить прощения, но сразу передумал. В кухню зашла ее мама. Она уже была переодетая в платье, а поверх него был длинный шерстяной кардиган. Лицо было немного уставшим, но глаза так и сияли. Наверное, людям и вправду нравится, когда солнце окутывает все вокруг яркими и тёплыми лучами, напоминая о счастливых днях нашей жизни и о том, как было бы здорово, будь сейчас лето. Но я не входил в ряды этих людей, хотя иногда отголоски прошлого настигали меня, когда солнце чуть выглядывало из-под туч, но это ощущение практически сразу исчезало после лёгкого дуновения ветра.

Наливая себя чай, женщина решила избавить нас от неловкой тишины, хотя я все ещё продолжал смотреть на этих неугомонных птиц, которые уже давно съели хлеб и стояли на тротуаре, бормоча о чем-то своем. Даже у этих существ общение не составляло никакого труда, в отличие от меня.

– А где Саша? Она снова решила поморить себя голодом?

– Она поела и ушла куда-то.

– Странно, она никогда никого не оставляет без внимания. Скорее потащила бы тебя за собой, а не оставила бы тебя здесь одного.

– Мне все равно.

Мне почему-то больше нравилось общение с ее мамой, чем с самой Сашей. Она казалась мне более здравомыслящей и склонной поддержать и понять меня, хоть мы практически не знакомы. Я не стал ставить очередной барьер, как я это обычно делаю с людьми, перед этой женщиной. Я решил, что будет уместно, если я поддержу хоть раз разговор, у меня было слишком много вопросов, как всегда.

– Чем вы занимались в моем возрасте? – почему из всех интересовавших меня вопросов об этой женщине, я выбрал именно этот. Мне хотелось больше узнать про ее прошлое, связанное с балетом и возможно про многое другое, чего она не успела поведать однажды.

Женщина поставила чай на стол и села напротив меня. Она задумалась, смотря куда-то сквозь стены, сквозь время.

– Ох, это было так давно. Тот год был очень насыщенный. Я всю свою жизнь мечтала путешествовать, но, к сожалению, такой возможности у моей семьи не было, и приходилось самой копить на все свои расходы. К моему счастью, я прошла в балетный состав театра в Вестминстере «Лондонский Колизей», я особо не рвалась в большой театр, но судьба распорядилась именно так. Всей труппой мы отправились в тур по Европе. Я была самой счастливой на всём белом свете. В каждой стране я начинала чувствовать себя как дома, как будто путь, дорога, странствие были моим домом, так же, как и труппа нашего театра была моей семьёй. Наверное, это все, что я могу тебе рассказать.

Я, было, хотел спросить про ее мужа и где они познакомились, но я не хотел нагнетать обстановку. Она только рассказала про счастье, которая она обрела там, в просторах неизведанного и волшебного. Наверняка она была в разных дворцах, деревушках, знакомилась с местной культурой и народом, воображала то, как бы ее жизнь сложилась, если бы она была бы принцессой Испании или Дании. Мне бы тоже хотелось когда-нибудь найти место, человека, чувство, позволяющее мне снова вернуться к прежней жизни, полной азарта и приключений. Сашина мама посмотрела на часы и с лёгким недоумением в глазах попрощалась со мной, как обычно бывает в конце какой-нибудь доброй сказки: «До новых встреч». Я немного задумался и вслед крикнул: «До свидания». Меня начинает пугать интерес к людям, которые намного старше меня. Но это не тот интерес, о котором многие могут подумать, это что-то более глубокое и тайное. В людях, которые уже успели пройти в своей жизни многое, которые познали гораздо больше, чем я или кто-то моего возраста. Люди, имеющие за собой столько неразгаданного, непонятного, заманчивого. Они гораздо мудрее. Личный опыт даёт намного больше, чем то, что мы где-то прочтём или увидим в новостях, фильмах. Если в твоей жизни мало чего происходит, то можно насладиться историями людей, которые смогут рассказать более захватывающие рассказы из своей жизни, чем я бы мог прочитать в книге, не понимая, правда, это или ложь, но так как на моем пути мало людей, которым нравится мое общество, я все же останавливаюсь на прочтении книг.

Я решил, что будет лучше, если я пойду домой и не буду доставлять дискомфорт Саше. Вышел из кухни, но в гостиной ее не было, что меня немного вывело из себя, так как я не хотел искать ее в чужом доме, чтобы попрощаться. Я не стал подниматься наверх и направился к двери. Как вдруг ее собака налетела на меня со всей скорости, чуть не сбив с ног, и начала лаять. Пытался ее успокоить, но все без толку, даже собаки не считали нужным выслушивать меня. Услышав нас, Саша спустилась вниз, уже переодевшись.

– Решил уйти, не попрощавшись? – с ухмылкой сказала Саша.

– Я не стал подниматься наверх.

– Ты мог крикнуть, как это сделал Дасти.

Дасти – это австралийская овчарка, которая отличается своими умственными способностями, хотя тут что-то незаметно. Я не особо люблю животных, но считаю, что они могут приносить много счастья в дом, если не пытаются доставить какой-то дискомфорт.

– Мне что, надо было залаять?

– Ну, если ты только так можешь.

Этот разговор меня угнетал, думаю, ее тоже, но почему-то я решил вспомнить про профессора и спросить, как он.

– Идёт на поправку, но ему дают не больше года.

– Так это хорошо, – я совершенно не думал, прежде чем сказать подобное.

– Ты такой дурак.

– Я знаю, можешь мне не напоминать.

– Ты идёшь или нет?

– Я…

– Да, да, ты, – я, было, почти извинился, но ее дурацкая собака снова начала лаять.

– Пока, – Саша удалилась из комнаты с лицом полного недовольства.

– Пока, – и так проходит любое мое общение с людьми.