Текст книги "Японское искусство гармоничной жизни"

Мари Фудзимото, Дэвид Баклер, Майкл Кенна
Японское искусство гармоничной жизни

Переводчик Константин Волков

Научный редактор Мария Приморская

Редакторы Ирина Беличева, Екатерина Иванкевич

Главный редактор С. Турко

Руководитель проекта О. Равданис

Арт-директор Ю. Буга

Корректор О. Улантикова

Компьютерная верстка А. Абрамов

© Elwin Street Productions Limited, 2019

Concieved and produced by Elwin Street Productions Limited

14 Clerkenwell Green

London EC1R 0DP

UK

www.elwinstreet.com

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2022

Фудзимото М.

Японское искусство гармоничной жизни / Мари Фудзимото, Дэвид Баклер, Майкл Кенна; Пер. с англ. – М.: Альпина Паблишер, 2022.

ISBN 978-5-9614-8140-2

* * *

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

 
Весеннее утро.
Над каждым холмом
безымянным
Прозрачная дымка[1]1
  Мацуо Басё. Пер. В. Марковой.


[Закрыть].
 

芭

蕉

О красоте, истине и признательности

Я лингвист, живу и работаю в Нью-Йорке. Здесь я окончила университет и теперь преподаю японский язык и культуру Японии. Однако родилась я в Токио.

Когда мне было два года, наша семья поселилась в небольшом городке в регионе Канса́й[2]2
  Регион в западной части острова Хонсю, культурно-исторический центр Японии.


[Закрыть], чтобы быть поближе к престарелым родителям отца. С теплотой вспоминаю, как мы приезжали к бабушке с дедушкой (им обоим было уже больше ста лет) на праздник поминовения усопших Обо́н (お盆). Я и другие дети из нашей семьи играли среди ярко-зеленых рисовых полей, упиравшихся на горизонте в цепь гор, и танцевали под ослепительным солнцем с сачками в руках. Вечером вся семья собиралась за ужином, который готовили мама, бабушка и тетушки. На большом столе стояли тарелки с нарезанными красными помидорами, миски с маринованным луком (я его никогда особо не любила) и вареным рисом, кипел бульон для сукия́ки[3]3
  Блюдо японской кухни, которое готовится прямо во время еды: в кипящий бульон каждый кладет компоненты на свой вкус – тонко нарезанные ломтики мяса, тофу, овощи.


[Закрыть]. Все это было выращено на собственной ферме, и само существование там было неотделимо от окружавшей нас природы.

Однако эта чудесная сельская жизнь не всегда была легкой. Я помню тайфуны, от которых погибал урожай, и сильное землетрясение, унесшее тысячи жизней. В Японии природа всегда была одновременно благодатной и разрушительной. Отсюда и принцип – «жить в гармонии с окружающим миром», лежащий в основе синтоизма, древней японской религии.

Суть синтоизма проста: считается, что все на земле, будь то скала, река, растение, животное или человек, обладает собственной духовной сущностью, духом. Чтобы сохранить гармонию, нужно мирно уживаться с мириадами духов, стараясь не потревожить и не разозлить их, поскольку это чревато серьезными последствиями – болезнями, стихийными бедствиями или даже смертью. Иными словами, следует быть ближе к природе, относясь к ней одновременно со страхом и почтением. Из этой системы верований и выросло уникальное японское понимание красоты.

Какое определение вы дадите понятию красоты, что назовете ее воплощением? Собор Парижской Богоматери, «Рождение Венеры» или, может быть, «Девушку с жемчужной сережкой»? Конечно, все эти произведения искусства содержат основные элементы красоты: симметрию, пропорциональность, молодость и жизненную силу. Нас, как правило, привлекают эти «положительные» качества, тогда как уродство, несовершенство, старость и смерть считаются в западном мире отталкивающими. Традиционная японская эстетика, напротив, основана на непререкаемой природной истине: все преходяще, ничто не вечно, ничто не идеально. Красота присутствует в каждой грани нашей жизни – от рождения до смерти, от несовершенства до безупречности, от уродства до изящества.

Сейчас, живя в Нью-Йорке, я нахожу такую философию более привлекательной, чем когда-либо прежде. Эти идеи на протяжении веков были частью японской культуры, и я думаю, что они открывают нам путь к более подлинному восприятию жизни. На своих лекциях я часто рассказываю, чем японская культура и японский образ мышления отличаются от западных, но мне никогда не хватает времени поговорить обо всем, что я ценю в японской культуре.

Книга, которую вы читаете, – моя возможность поделиться этими идеями, а также приглашение попробовать жить в соответствии с японской мудростью. Здесь вы найдете описания более сорока тщательно отобранных понятий, раскрывающих японские ценности и традиции. Эти понятия учат, как обрести смысл и реализовать себя через отношение к духовности, красоте и переменам, они станут путеводителем в поиске простого и вместе с тем более осознанного подхода к жизни. Читая о красоте, вы узнаете, как достичь спокойствия, наслаждаясь простыми моментами. Главы о гармонии и осознанности посвящены размышлениям и постижению самого себя; вы сможете наметить путь к личностному росту с помощью продуманных действий, которые учат ценить самодисциплину. Рассуждения о признательности показывают, как почтительность и вежливость могут укрепить связи между людьми и привить бережное отношение к природе.

Японские слова, обозначающие эти понятия, произвольно сгруппированы в несколько глав, но вы можете начать чтение с любой из них, поскольку все они взаимосвязаны. А дочитав книгу, вы словно бы полностью соберете пазл: из кусочков сложится цельная картина. Надеюсь, она станет для вас первым шагом к более естественной, созидательной жизни, наполненной смыслом.

А еще мне очень хочется, чтобы вы получили удовольствие от ха́йку (俳句), которые встретите здесь. Это стихи великого японского поэта ХVII века Мацуо Басё, умевшего выразить сложнейшие эмоции кратко и удивительно точно – всего в семнадцати слогах его классических хайку сосредоточен целый мир чувств. Они проникнуты ощущением безмятежности, красоты, быстротечности – теми идеями, которые занимают центральное место в этой книге.

Выразительные эссе Дэвида Баклера также раскрывают суть и характер этих понятий. Его яркие зарисовки в начале каждой главы служат своеобразной оправой для последующего изложения. Они позволяют языку и философии слиться с эмоциями и впечатлениями.

Вы, наверное, обратили внимание, что японские слова, обозначающие те или иные понятия, записаны в книге разными способами. Как правило, японцы используют для письма комбинацию из азбуки хира́гана (ひらがな) и иероглифов ка́ндзи (漢字). Оба типа письменности произошли от китайской более тысячи лет назад.

Хирагана – это фонетическое письмо, похожее на алфавит. Для него характерны изогнутые линии букв. Иероглифы (кандзи) состоят из идеограмм – символов, обозначающих не звук, как буквы алфавита, а идею или объект. Кандзи легко отличить от хирагана по прямым линиям, которые могут быть расположены как горизонтально и вертикально, так и по диагонали. Я привожу оригинальные варианты записи слов, чтобы дать представление об их составных элементах и показать, как образуется значение слова.

Живя в сегодняшнем безумном онлайн-мире, я часто чувствую, что теряю связь с реальностью, людьми, природой. Я с нетерпением жду праздника Обон, во время которого могу побыть с семьей. Я часто ловлю себя на тревожных мыслях: переживаю за родных и близких, беспокоюсь из-за надвигающейся старости, из-за насилия, которое творится в мире, и еще по сотне других причин. Именно поэтому мне важно, чтобы идеи этой книги нашли отклик в вашем сердце. Иногда нужно просто остановиться и сосредоточиться на том, что происходит вокруг прямо сейчас. Чтобы быть в мире с собой, познать красоту и обрести душевный покой, надо научиться жить в гармонии с духами, которые нас окружают.

Японцы, и я в их числе, верят в эн (縁) – таинственную силу, которая соединяет каждого из нас с другими людьми. Новые знакомства или интересные открытия мы не считаем случайными событиями – в Японии их принято ценить и принимать с благодарностью. Поэтому спасибо вам, что открыли для себя эту книгу, и пусть ее эн объединит всех нас.

 
Старый пруд.
Прыгнула в воду
лягушка.
Всплеск в тишине[4]4
  Мацуо Басё. Пер. В. Марковой.


[Закрыть].
 

芭

蕉

Глава 1
Гармония

Духовное единение, которое мы обретаем через умиротворение, принятие и скорее асимметрию, чем совершенство.

О гармонии

То, что выросло в темноте, распускается на свету.

 
Подобно цветку,
что пробивается сквозь бетон,
Природа его красоты создана испытаниями.
Неистовым желанием цвести.
И непоколебимой верой в то,
что для роста всегда найдется место.
Рисовая бумага рассеивает свет. Мягкое свечение.
Смотришь сквозь, но не видишь.
В Камакуре, недалеко от океана, сидит Большой Будда. Сквозь время доносится эхо стихов Киплинга:
Руина злата, нищеты,
О, как в себя вмещаешь ты
Великий смысл, Камакура?[5]5
  Редьярд Киплинг «Будда в Камакуре». Пер. Е. Витковского.


[Закрыть]
 

Эта статуя Будды уже стала частью пейзажа. С годами она потускнела и покрылась зеленоватым налетом. Лишь на ушах еще поблескивают остатки позолоты.

Жизнь быстротечна, но этот символ веры остается чем-то незыблемым, несмотря на следы, оставленные на нем временем. Позолота поблекла, однако изысканная красота статуи продолжает притягивать взгляд, невзирая на удары стихии и пронесшиеся над ней столетия.

Представьте на мгновение ночное небо –

 
Темное, безоблачное, воздух прозрачен и чист.
 

С о з в е з д и я

 
переливаются
 

россыпью сверкающих искр, завораживая

 
своим блеском.
Как много звезд
в эту
ясную ночь.
 

А теперь представьте, что одна звезда

 
ближе к вам, чем остальные,
И ее мерцающее сияние кажется особенно ярким.
 

Она – героиня этой космической сцены

 
Но была бы она столь же заметной
Если бы не мириады звезд вокруг?
 

Вечер, идзака́я[6]6
  Пивная (яп.). – Прим. пер.


[Закрыть] полна офисных работников. Из отдельного зала доносятся возгласы «Кампа́й!»[7]7
  До дна (яп.). – Прим. пер.


[Закрыть] – там отмечают успехи и жалуются на неудачи.

Здесь говорят о неприятностях, с которыми столкнулись в течение дня, и напряжение уходит.

和

Ва

Ва – это основное понятие, обозначающее гармонию и порожденное ей чувство умиротворения. Важно уметь сохранять в душе мир, что бы ни посылала нам природа, от урожая риса до стихийных бедствий, таких как землетрясения и цунами, и даже перед лицом войн, коих немало в истории человечества. Есть лишь один способ справиться с этим: не тратить силы на борьбу за свою личную выгоду, а трудиться всем вместе на благо своего сообщества, помогая друг другу. Оказавшись в сложной ситуации, помните: вы не одни, и обратитесь к ва, чтобы найти решение.

平

和

Хэйва

Если ва означает мир и гармонию в глобальном, почти космическом смысле, то хэ́йва носит менее масштабный характер, концентрируясь на отношениях между людьми и личных разногласиях. Хэйва – это примирение после ссоры, «сближение сторон конфликта и достижение согласия между ними мирным путем». Этот путь может быть долог, но важно знать: в самых разных ситуациях существует множество способов внести свой вклад в хэйва.

和

敬

静

寂

Вакэй-сэйдзяку

Это понятие складывается из четырех иероглифов: ва (гармония), кэй (уважение), сэй (чистота) и дзя́ку (спокойствие). Все вместе они составляют важнейший из принципов дзен: сохранять душевное равновесие и ценить то, что тебя окружает. Речь о том, чтобы понимать значимость моментов внутреннего спокойствия и уделять им необходимое время. Тот, кто живет в соответствии с вакэ́й-сэйдзя́ку, умеет останавливаться, замечать, быть здесь и сейчас. Традиционная чайная церемония – прекрасный пример того, как можно достичь этого тихого сосредоточенного умиротворения. В четырех элементах, составляющих вакэй-сэйдзяку, содержится целое учение: «Тот, чей разум чист и спокоен, умеет уважать и ценить каждого человека и все, что дает природа; именно так мы понимаем гармонию».

円

相

Энсо

Круг, нарисованный черной тушью одним движением кисти, одной линией, которая может быть замкнутой, придавая изображению законченность, или разорванной, оставляющей некоторую незавершенность. Лаконичность энсо́ допускает практически бесконечное количество трактовок. Возможно, вы подумали, что круг символизирует совершенство или просветление, но на самом деле у него нет однозначного толкования. Одни видят в энсо круг жизни, другие – космос, мир, реинкарнацию, покой или даже лунный диск. Этот символ настолько прост, что мысленное обращение к нему помогает на несколько мгновений обрести умиротворение среди повседневной суеты.

生

け

花

Икебана

Искусство составления цветочных композиций известно в Японии под двумя практически взаимозаменяемыми названиями. Кадо́ (華道) переводится как «путь цветка», это довольно широкое понятие, в котором заложено отношение к созданию букета как к практике самосовершенствования. На это указывает иероглиф до (道) – «путь», который превращает любое занятие в способ духовного роста.

Второе слово – икеба́на, что означает «давать жизнь цветам». Ее цель – запечатлеть красоту и естественность асимметрии, создать атмосферу, позволяющую увидеть и прочувствовать хрупкую мимолетность времен года. Такая цветочная композиция символизирует рождение, рост, увядание и перерождение. Для нее можно использовать все, что встречается в природе, – безымянный полевой цветок, веточку с ягодами, сухой прутик. Икебана, стоящая в вашем доме, будет постоянно напоминать о красоте природы и самой жизни, а ее созерцание поможет развить мышление и сделает вас более восприимчивым.

不

均

斉

Фукинсэй

Симметрия представляет собой совершенство, что предполагает достижение просветления или завершение кармического цикла, однако это находится за пределами человеческого опыта. Искусство должно нести в себе ощущение непостоянства, изменчивости, напоминать о возможности делать выбор, рассказывать о превратностях судьбы и неожиданных переменах – то есть о том, что возможно только при жизни и потеряет всякий смысл после ее завершения. Поэтому мы ценим фукинсэ́й, или красоту несимметричности. Именно по этой причине чашки для традиционной чайной церемонии могут быть неправильной формы и отличаться друг от друга, а икебана представляет собой асимметричную композицию.

 
Росинки –
кап да кап –
Как хотелось бы
ими омыть
Наш суетный мир…[8]8
  Мацуо Басё. Пер. Т. Соколовой-Делюсиной.


[Закрыть]
 

芭

蕉

Глава 2
Красота

Умение ценить утонченность недосказанности и благоговение перед тем, что эфемерно.

О красоте

Краткий миг тишины.

Точка в пространстве и времени, где то, что вы чувствуете, не поддается описанию, выходит за рамки любых возможных объяснений.

Если бы речь шла о красоте в западном понимании, описать ее было бы гораздо проще. Рассуждать о философии и различных концепциях можно часами.

Но эта красота стоит особняком.

Эстетику, которая настолько вплетена в повседневность,

Куда сложнее выразить в словах.

В центре фотографии Масао Ямамото – неясная, размытая в движении фигура. Краткий миг тишины. Над этой фигурой, устроившись на ее протянутой руке, сияет неправдоподобно огромная луна.

Яркий свет луны, нависающей над фигурой, придает ее динамичности особую выразительность, а вибрирующая энергия, исходящая от фигуры, подчеркивает неподвижность луны. Вместе они пребывают в почти идеальной гармонии – две совершенно разные сущности в одном пространстве.

Эта красота поражает своей хрупкостью.

Режиссер просит актрису, которой не удается заплакать, представить себе момент, когда слезы вот-вот готовы пролиться.

Поймай этот миг.

Задержись в нем..

Вот и все..

В паузах – тишина.

Читаю Басё в поезде: несколько кратких строк вмещают в себя целую жизнь.

«Сакуры лепестки – отблески прожитых лет».

Трепет красоты, точность простого высказывания,

 
а в промежутках – биение сердца.
 

Вздох.

 
Пауза.
Красота хайку Басё – в недосказанности.
Тишина.
Там, где обрывается каждая короткая строка,
Сердце замирает,
понимая.
 

侘

び

寂

び

Ваби-саби

Концепция ва́би-са́би исходит из того, что ни одно живое существо не может быть ни совершенным, ни бессмертным. Она складывается из двух взаимодополняющих понятий. Первое, ваби, – это внутренний поиск красоты и удовлетворенности в несовершенстве. Второе, саби, – очарование старины, той ветхости и изношенности, которые появляются с течением времени. Вместе же эти два слова означают принятие эфемерности всего существующего: умение ценить мимолетность и с почтением относиться ко всем трещинкам, щербинкам и другим отметинам, которые напоминают о прошедших годах и бережном обращении.

Если говорить об эстетике этого осознания, связанного одновременно с умиротворением и потерей, то воплощением ваби-саби можно считать традиционный японский сад. Обычно в нем присутствуют лишь валун и галька, что в западном понимании, возможно, не так уж красиво; однако спокойствие и безмятежность этой картины, еле слышное журчание воды, игра цвета, тени от валуна – все вместе это порождает эмоции, которые и составляют суть ваби-саби. Красота являет свою хрупкость и небезупречность.

美

し

い

Уцукусий

Красота, проистекающая из ясности и чистоты, называется кирэ́й (綺麗). Это слово используют, чтобы отметить изящество и элегантность чего-либо – подбор цвета, композицию, упорядоченность. Однако кирэй – не всегда комплимент, это понятие описывает лишь внешнюю красоту. Если то, что вы назвали кирэй, не вызывает глубоких эмоций, значит, вы не ощущаете уцукуси́й (美しい) и такую красоту нельзя считать полноценной.

幽

玄

Югэн

Югэ́н – это прелесть недосказанности, тайна, скрытая в глубине: умалчивая о красоте чего-либо, мы делаем это еще более притягательным.

 
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
 

Три короткие строки известного хайку наполнены безмятежной тишиной, хотя Басё не заостряет на ней внимание; он говорит лишь о еле слышном звуке, нарушающем эту тишину – всплеске воды, в которую прыгнула лягушка. Концепция югэн тесно связана с кансо́ – умением видеть то, что прячется за внешней оболочкой.

渋

い

Сибуи

Сибу́и означает красоту, которая раскрывается с течением времени. Это понятие несет в себе эстетику умиротворения – мягкие оттенки, приглушенная яркость – и напоминает нам о необходимости ценить то лучшее, что приходит с годами. В зрелости, обогащенной опытом прожитых лет, есть особая прелесть. Сибуи – это цвет опавшей листвы поздней осенью или старая чайная чашка…

簡

素

Кансо

Слово кансо́ записывается двумя иероглифами: кан (簡) – простота и со (素) – отсутствие украшений; оно может быть как существительным, так и прилагательным. Это понятие напоминает нам о том, что необходимо стремиться к простоте.

Избавившись от ненужного хлама и бесполезных привычек, перестав тратить время на пустые хлопоты, мы начинаем понимать, что́ для нас по-настоящему важно. Кансо – не только образ жизни, его идеи находят свое воплощение и в японском искусстве. Образцом кансо можно считать сад камней: песок и несколько валунов. Его подчеркнутый минимализм пробуждает воображение, позволяет увидеть больше, чем в этот момент доступно взгляду, и тем самым дает возможность задуматься о важном.

 
Начало лета –
и уже дождь.
Надолго ли
свежая зелень
Горных
кипарисов?[9]9
  Мацуо Басё. Пер. К. Волкова.


[Закрыть]
 

芭

蕉

Глава 3
Природа

Философия, в которой природа вызывает одновременно восхищение и благоговейный трепет, восторг и ужас, обретает свое воплощение в особых ритуалах.

О природе

День Мягкий неподвижный свет

Тусклое зимнее солнце пробивается сквозь ветви старого дерева.

Такое же, как всегда. Это успокаивает.

 
Ветер
Легкий ветерок
Блеск паутины, морщинистая кора, листья-палимпсесты.
Пишешь,    стираешь
Пишешь,    стираешь
 

Звук тихий звук

Шорохи пробуждения перед рассветом. Природа не безмолвствует.

Здесь колышутcя полевые цветы, сплетаясь в шелковое кимоно; ярко-красные, фиолетовые полосы склоненных головок – примулы и цветущие сливы. Раскрытые бутоны, словно девичьи лица, радуются солнцу, не боясь обгореть. Пчелы уже улетели.

Мир спокоен и полон жизни.

Икебана в тихом уголке дома – отражение чьих-то эмоций.

Промозглая сырость, запах земли после дождя, опавшей листвы, которая вот-вот запылает яркими кострами. Расцветет алая хиганба́на[10]10
  «Паучья лилия». В сознании японцев – символ скорби, связанный с загробным миром. – Прим. науч. ред.


[Закрыть], напоминая нам о призраках, что бродят по свету долгими зимними ночами.

Здесь времена года, пронизанные воспоминаниями и меланхолией, сменяют друг друга в изящном узоре.

Здесь, где листья шуршат как старые любовные письма или журавлики-оригами

Здесь, в уединении

 
Приглашение быть
Просто быть. Город кажется таким далеким
Его безумный пульсирующий ритм отступает
Тихая спокойная картина
Смена оттенка – от яркого до приглушенного
Небо… Синева пробивается сквозь облака
Восклицание.
 

Утверждение.

Отключиться от сумасшедших будней с их телефонными звонками, топотом ног, отбивающих морзянку, тревогами и рутиной. Девушки, вооружившись лупами, увлеченно рассматривают мох.

Спокойствие в каждом вдохе

Вспоминаются слова Алана Уотса:

«Мы не пришли в этот мир. Мы вышли из него, как волны выходят из океана. Мы здесь не чужие».

Мы здесь не чужие.

自

然