Текст книги "По завету Гиппократа (сборник)"

За время революции и Гражданской войны молодая страна оказалась в состоянии страшной разрухи и небывалого голода из-за неурожаев. Пострадали и курорты России. Многие здания, казённые и частные, были разграблены и полуразрушены. Уцелевшие имели вид запущенных военных госпиталей и требовали не только ремонта с дооборудованием, но и перестройки, начиная с фундаментов.

Из-за всей этой разрухи принципы советской курортологии на местах в первое время складывались сложно, с большими затруднениями. Кроме того, отсутствие средств лишало управления курортами возможности привести здравницы в целом и отдельные санатории в состояние, соответствующее назначению лечебно-профилактических учреждений.

В октябре 1922 года последовал декрет ВЦИК РСФСР и Совета Народных Комиссаров, предусматривающий «выделение в районе курортов Кавказских Минеральных Вод замкнутых курортных городов». Этим законодательным актом был положен конец многоначалию и неразберихе.

Курортным управлениям здравниц выделялись определённые зоны с лучшими и капитально отремонтированными зданиями, достаточно оснащёнными, пополненными необходимым оборудованием, инвентарём, бельём. И всё-таки затруднения продолжали охватывать разные стороны жизни курортных городов и их жителей.

Сразу после освобождения края от контрреволюционных банд в Северо-Кавказском ревкоме по поручению Серго Орджоникидзе создаётся Отдел горцев. Его заведующим был назначен известный карачаевский революционер, встречавшийся не раз с Лениным, Умар Алиев. Одновременно Алиев был редактором первой карачаевской большевистской газеты на арабском языке «Коммуну Кавказ» («Кавказская коммуна»).

С.М. Киров не только наблюдал за работой Алиева в этой газете, но и, как опытный журналист, помогал ему. Как-то в зимнюю стужу, вернувшись из Кисловодска, обеспокоенный Сергей Миронович сказал Алиеву: «Вчера я вернулся из Кисловодска. Положение там тяжёлое, в особенности плохо с топливом. Люди начали вырубать деревья в Курортном парке. Посоветовавшись с Орджоникидзе, мы решили поручить тебе обеспечение населения Кисловодска топливом. Обдумай и поезжай. Ты один сможешь сделать это».

В тот же день Умар Алиев выехал в Кисловодск.

Встретившись с руководством ревкома и городскими властями, Алиев обошёл территорию Курортного парка и, убедившись в вопиющем факте вандализма, приказал городскому начальству собрать народ.

На второй день на берегу Берёзовки, у подножия Бермамыта состоялся многолюдный митинг.

Выступая на нём, Умар Алиев говорил: «Дорогие товарищи! Редеет красивейший парк страны, созданный руками солдат Кисловодского гарнизона, а после них кропотливым трудом других поколений. Кисловодск перестанет быть Кисловодском, если мы погубим парк. Деревья – не зерно, их не вырастишь за год, за сезон. Сбережём парк общими усилиями для нас же самих, для тружеников, приезжающих на отдых и лечение, для грядущих поколений. А с топливом мы постараемся помочь, потерпите».

В тот же день, поручив представителям городских властей мобилизовать всех карачаевцев, проживающих в городе и близлежащих сёлах, с арбами на подвоз дров, Алиев выехал в Хасаут.

На этой улочке в 1908 году построил себе великолепный трёхэтажный дворец из жёлтого кирпича крупный промышленник Тарасов. Через несколько лет рядом появился второй аналогичный трёхэтажный дом, а вслед за ним внутри двора – ещё один кирпичный двухэтажный дом. Все здания были отведены под пансионаты. Территория двора со стороны парка и Тупиковой улочки была ограждена чугунной оградой на каменном основании, со стрельчатыми шпилями. В курсовые сезоны местные предприниматели арендовали у хозяина первый этаж дворца под харчевню. Часть столов устанавливали под тентами во дворе, где курсовым и отдыхающим, приходящим со стороны, подавался чай, прохладительные напитки, лёгкие блюда.

После революции дворец и пансионаты Тарасова были реквизированы. В 1924 году в этих зданиях открыт санаторий ВЦИК на 60 коек и назван именем Троцкого. Перед выдворением из Советского Союза Лев Бронштейн (Троцкий) успел здесь поправить своё здоровье в одном из люксов в 1926 году. Главным врачом санатория был доктор Моисей Маркович Болотнер.

Начиная от северной ограды тарасовского дворца по инициативе председателя Высшего Совета Народного хозяйства С. Орджоникидзе в 1928 году инженерами И.А. Фоминым и М.И. Рославлевым был спроектирован и начал строиться первенец пятилетки – санаторий «За индустриализацию» на 200 коек.

Строительство было завершено к 1930 году, а через пять лет произошло слияние санаториев имени 10-летия Октября и «За индустриализацию». Для работников тяжёлой промышленности, лечившихся прежде в санатории «За индустриализацию», по инициативе того же С. Орджоникидзе был построен один из лучших и прекраснейших на Кисловодском курорте санаторий на Георгиевском плато по проекту архитектора Гинзбурга. Строительный объект был назван «Индустрией», а после смерти Григория Константиновича получил имя Серго Орджоникидзе.

На этот объект ещё в начале строительных работ был переведён главным врачом доктор Болотнер. А санаторий имени 10-летия Октября возглавил бывший партийносоветский работник Кирилл Фёдорович Шилов.

В те времена директорами некоторых санаториев назначали коммунистов, не имеющих медицинского образования. Но, несмотря на это, Кисловодское курортное управление смогло обеспечить санатории квалифицированными медицинскими кадрами и такими известными всей стране учёными, как профессора Давыденков, Плетнёв, Яновский, Полонский, Коган, которые консультировали нуждающихся, в том числе и больных санатория имени 10-летия Октября, с первых дней его существования.

В ведении «Десятилетки» с самого начала находились две дачи, расположенные в Ребровой балке, – «Каре» и «Тургеневка». Тургеневская дача называлась так потому, что в ней был установлен бюст И.С. Тургенева, а дом фактически принадлежал богачу Барутчеву. Когда по проекту известного архитектора Мержанова начиналось строительство санатория Совета Министров СССР «Красные камни», то обе эти дачи оказались на территории, отведённой для новостройки. После того как строительство было завершено, дачу «Каре» передали в ведение Совмина. «Тургеневка» в 60-е годы тоже была присоединена к «Красным камням».

Моя «Десятилетка»

Декрет о курортах гласил: «Здравницы Советского Союза должны принимать на лечение деятелей международного коммунистического и рабочего движения, а также трудящихся других стран». В соответствии с этим в санаторий имени 10-летия Октября стали приезжать на отдых и лечение зарубежные гости.

Видный деятель болгарского и международного рабочего движения Георгий Михайлович Димитров впервые приехал в Советский Союз в качестве делегата III конгресса Коминтерна в 1921 году. Здесь он встретился с вождём революции. Вторично Димитров прибыл в Страну Советов в составе делегации интернационалистов в 1924 году на похороны Ленина и сопровождал гроб с телом Ильича от Горок до Москвы. Как известно, после подавления антифашистского движения в Болгарии Димитров вместе со своими соратниками по борьбе вынужден был покинуть родину. Приняв советское подданство в 1932 году, он вскоре приезжает на отдых в санаторий имени 10-летия Октября.

В 1933 году во время поездки в Германию Димитров был схвачен фашистскими агентами, помещён в Моабит и обвинён в поджоге Рейхстага. Находясь в тюремных застенках, несмотря на гнетущее состояние, Димитров вспоминал Кисловодск, санаторий имени 10-летия Октября, персонал, окружавший его теплотой и заботой. Он писал директору здравницы доктору Болотнеру:

«За месяцы моего заключения я часто с радостью и благодарностью вспоминаю о вашей здравнице, где я в прошлом году успешно восстановил свое расшатанное здоровье. Если бы курс лечения не был проведён успешно, я сейчас, наверное, не был бы в состоянии выдержать тяжёлого заключения и моё здоровье и работоспособность наверняка были подорваны. Запас здоровья, накопленный в Кисловодске, явился для меня несомненно настоящим спасением.

Искреннее и сердечное спасибо за это вам, докторам Попову, Эрлихману и всему персоналу санатория. После пяти месяцев ожидания я, наконец, получил обвинительный акт… Процесс, по-видимому, кончится в первой половине сентября.

…Вам, конечно, нетрудно представить себе, как я стремлюсь к свободе, творческой работе и борьбе, а также и к тому, чтобы ещё раз иметь возможность побывать в вашей здравнице, накопить новые силы, энергию и необходимый запас здоровья.

Димитров. Берлин-Моабит, 14 августа 1933 года».

Как известно, на суде обвиняемый Димитров выступил в роли обвинителя, разоблачив фашистских провокаторов, и был оправдан.

На следующий год Димитров вновь прибыл в Кисловодск, теперь уже с матерью и сестрой в санаторий. Их размещают на Тургеневской даче. Накануне празднования 17-й годовщины Великой Октябрьской революции Карачаевский обком партии и облисполком приглашают Димитрова посетить город Микоян-Шахар (Карачаевск). Он принимает приглашение и едет 7 ноября. На центральной улице в предвечернее время, когда приехал гость, стояли толпы народа, под звуки гармошек люди танцевали, пели карачаевские, черкесские, осетинские и русские песни. Димитров остановил машину, вышел из неё и, опираясь на трость, медленно пошёл, приветствуя ликующих вокруг людей, затем, остепенившись, сказал: «Как приятно видеть плоды новой национальной политики. Как не радоваться таким успехам в дружбе народов!»

Вечером Георгий Михайлович в сопровождении руководителей области отправился в высокогорную Теберду.

В 1936 году Георгий Димитров вновь прибыл в Кисловодск с женой Розой Дмитриевной. Поселили их на даче «Каре». В то же время в Кисловодске лечились С. Орджоникидзе и В. Куйбышев. Георгий Константинович обычно отдыхал на даче «Кобот».

Однажды, выйдя из дворовой калитки, Димитров увидел С. Орджоникидзе. После взаимных приветствий и рукопожатий Георгий Константинович представил Димитрову Валериана Владимировича. Димитров пригласил гостей к себе на дачу, накрыл для них стол.

С того дня этих трёх крупных деятелей можно было встретить на улицах Кисловодска, на аллеях и дорожках Курортного парка, у спортивных площадок. Но чаще всего они просиживали на скамье напротив Красных камней, где в одной из глыб был высечен барельеф В.И. Ленина. Всегда весёлые, словоохотливые, приветливые по отношению к встречным, здесь они подолгу сидели молча. И кто может знать, о чём думал каждый из них…

В последний раз Георгий Димитров был в Кисловодске с сыном и женой в октябре 1938 года. Любители гор, они и на сей раз объездили окрестности города, побывали в Пятигорске на месте дуэли М.Ю. Лермонтова, в Железноводске. В конце лечения Димитровы устроили торжественные проводы у Лермонтовской скалы, пригласив болгарских товарищей, отдыхавших в санатории имени 10-летия Октября.

Когда «прогрессивное человечество» отмечало столетие со дня рождения Георгия Константиновича, у входа во второй корпус санатория имени 10-летия Октября, где впервые поправлял своё здоровье Димитров, в знак памяти об этом замечательном человеке появилась мемориальная доска. Символом дружбы народов Советского Союза и Болгарии является и название одного из крупнейших в Кисловодске санаториев – имени Димитрова.

Передо мной – фотокопия из семейного альбома бывшего лечащего врача санатория имени 10-летия Октября А.А. Попова. На оборотной стороне надпись: «Уважаемый Александр Андреевич! За всё оказанное мне внимание и заботу обо мне примите мою сердечную благодарность. 31.01.1936 г. В. Пик».

На его мужественном лице сияет лучезарная улыбка. Весёлый и в то же время проницательный взгляд под лёгким прищуром век.

Обратимся к воспоминаниям старого партийного работника, отдыхавшего в то время и сидевшего за одним столом с Вильгельмом Пиком.

– Вильгельм Пик – человек обаятельный, очень общительный. Что примечательно – первым приветливо раскланивался со встречными.

…Вечер в санаторном клубе. Массовик-затейник объявляет танец фокстрот. В те времена европейские танцы только начинали входить в моду. Но тут особый случай – присутствуют партийные работники высокого ранга. Одни продолжали сидеть, другие стоять у дверей. Они принципиально не хотели признавать никаких проявлений культуры буржуазного Запада – также, как ношение шляп и галстуков. И вдруг поднимается Вильгельм Пик, выходит в круг и начинает танцевать фокстрот со своей переводчицей. Да так красиво, грациозно, что окружающие его представители «передового отряда строителей коммунизма» разинули рты. И это танцует при всем народе один из выдающихся деятелей германского и международного рабочего движения! Основатель и руководитель партии коммунистов в Германии. В свои 55 лет…

В этот вечер многие из отдыхающих партийных работников решили отказаться от устаревших принципов. И на другой день записались в танцевальный кружок и с таким усердием разучивали фокстрот и танго, что к концу лечения плясали не хуже зарубежных гостей.

В довоенное время в санатории имени 10-летия Октября укрепляли своё здоровье Вальтер Ульбрихт и Клара Цеткин. Летом 1924 года сюда приезжала Надежда Константиновна Крупская. Её поселили на даче «Каре». В то же время там отдыхала Клара Цеткин.

Видя, как тяжело переживает Надежда Константиновна смерть Ильича, Клара Цеткин старалась отвлечь её от гнетущих мыслей, окружала вниманием и заботой. Печальный отдых Крупской пытались облегчить и отдыхавшие здесь В.В. Куйбышев, Г.М. Кржижановский. Во время лечения Надежда Константиновна старалась не оставаться одна со своими мыслями. Вместе с Кларой Цеткин они посещали Дом матери и ребёнка, детские дома, школы, устраивали встречи с женщинами.

На одной из таких встреч Надежда Константиновна и Клара Цеткин с увлечением слушали рассказ горянки, работавшей на Кисловодском железнодорожном вокзале уборщицей. Горянка рассказывала о том, как в годы, когда в городах Кавказских Минеральных Вод лютовали казачьи сотни Шкуро, она по заданию одного из командиров партизанского отряда, освобождавшего Кисловодск от шкуровцев, переодевшись в тряпьё нищенки, с сумой в руках, проникала как разведчица в места расположения шкуровских сотен в Пятигорске, Ессентуках, Минеральных Водах и добывала важные сведения о местах расположения, приблизительной численности войск, наличии артиллерийских батарей, местах выпаса лошадей.

Во время этой встречи Надежде Константиновне вручили телеграмму. Прочтя её, Крупская сказала: «Приезжает Мария Ильинична, сестра Владимира Ильича».

Все присутствовавшие отправились вместе с Надеждой Константиновной и Кларой Цеткин на перрон. Подошёл поезд. Показалась любимая сестра Ильича Маняшка. После тёплых объятий близких и приветствий женщин-кисловодчанок и отдыхающих, присоединившихся к горянкам, последние попросили Крупскую, Цеткин и Марию Ульянову сфотографироваться вместе с ними.

Из известных советских партийных и государственных деятелей, пожалуй, чаще других бывал в Кисловодске Константин Григорьевич Орджоникидзе. Душевный человек, он всегда готов был прийти на помощь людям. Это в бытность Серго первым секретарём Закавказского крайкома партии на дверях его кабинета появилась табличка: «Приём у Орджоникидзе всегда», а через некоторое время добавлено: «Если его нет в крайкоме, просьба обращаться домой: улица Джапаридзе, дом 5». Когда его помощник недоумённо пожал плечами, Константин Григорьевич объяснил: «Крестьянин, приехавший за сорок вёрст в Тифлис, хочет поговорить с секретарём крайкома сегодня, сейчас, а не в понедельник, среду или в пятницу с двенадцати до трёх».

Приезжая в Кисловодск, Орджоникидзе обычно поселялся на даче «Кобот», что на улице Коминтерна, рядом с парком и источником «Нарзан». Любил ходить пешком, получая удовольствие от встреч с людьми. Любил повторять: «Чем больше мы, руководители, ходим по улицам пешком, тем больше будем знать жизнь и нужды людей».

Утомлённый напряжённым трудом министра тяжёлой промышленности в начальный период индустриализации страны, Серго Орджоникидзе приехал в Кисловодск осенью 1934 года. Он решил возвести дворец здоровья для рабочих тяжёлой промышленности всей страны.

Вместе с архитектором М.Я. Гинзбургом Георгий Константинович обошёл окрестности Кисловодска, поднялся на Георгиевское плато, окинул его восторженным взглядом и произнёс: «Здесь построим комбинат здоровья» – и возложил первый камень на выбранное место.

Выехав в Москву с проектом, подготовленным Гинзбургом, Георгий Константинович пригласил к себе известного инженера-строителя Москвы П.А. Аксёнова, чтобы посоветоваться с ним. Проект был одобрен. После подготовки соответствующей сметной документации в Кисловодске приступили к строительству одного из лучших санаториев края. Этот величественный дворец здоровья строился под наблюдением и контролем Орджоникидзе. Он стал приезжать в Кисловодск чаще, иногда на день-два, чтобы на месте убедиться в благополучии своего нарождающегося детища.

Любитель природы Кавказа, он умел не только восхищаться её красотами, но и беречь её. В 1936 году, когда начали строить Каскадную лестницу – кратчайший путь от Георгиевского плато в лесистую балку, откуда рукой подать до города, Георгий Константинович заволновался. Крутой склон горы, где планировали построить ступенчатый каскад, украшали красивейшие гималайские ели. Не позволил Орджоникидзе выкорчевать их. Эти голубые красавицы были обкопаны так, чтобы не повредить корневища, и с помощью морского троса и мощного по тем временам гусеничного трактора ЧТЗ подняты и пересажены под окна главного корпуса. К великой радости Серго, все они прижились на новом месте.

В канун своего 50-летия Орджоникидзе решил провести отпуск в курортном Кисловодске, чтобы здесь тихо, скромно, в узком кругу близких отметить юбилей.

Кисловодская природа, сменив свой пышный зелёный наряд после бурного лета, погрузилась в дремоту в золотисто-багряном уборе. Настрой природы импонировал настроению человека, прожившего полвека в непрерывном напряжении. Казалось, что время приезда Серго осталось незамеченным. Но это только казалось Серго и Зинаиде Гавриловне – его супруге. Земля, как говорится, полнится слухами, а ветры разносят их.

Утром 28 октября на шоссе возле подкумского моста появился отряд конников, вооружённых, разодетых в парадную военную форму кавказских горцев. Под звонкое цоканье копыт конный отряд, провожаемый удивлёнными взглядами горожан, проехал по городу и через «Пятачок» по улице Коминтерна направился к даче «Кобот». Возле ворот ехавший впереди седоусый джигит спешился, смело постучал кнутом в калитку и что-то сказал охраннику. Через несколько минут из калитки вышел с сияющей улыбкой на лице, в своей обычной гимнастёрке, подпоясанной широким ремнём, в брюках галифе, в сапогах и защитного цвета фуражке Серго Орджоникидзе.

Он, конечно, узнал и громко приветствовал своих соратников по борьбе, бывших начальников партизанских отрядов и воинских частей – русских, карачаевцев, кабардинцев, балкарцев, осетин, черкесов, чеченцев, ингушей, которые приехали поздравить бывшего чрезвычайного комиссара войск Юга России с 50-летием. Товарищ Серго лихо вскочил на оседланного, специально приведённого для него коня и поехал рядом с аксакалом – командиром отряда, чтобы совершить экскурс по памятным местам города.

В каждый свой приезд в Кисловодск С. Орджоникидзе старался помочь курортному совету, горисполкому в благоустройстве города-курорта. Благодаря его помощи ухабистые, небрежно вымощенные булыжником улицы Кисловодска были асфальтированы. Помог он и председателю Кисловодского горисполкома Григорию Ивановичу Мироненко в 1934 году достать цемент для возведения электростанции и автотранспорт для хозяйственных нужд.

Григория Мироненко, бывшего командира 1-го революционного кавалерийского полка, отличившегося в боях с превосходящими силами Врангеля, Орджоникидзе знал хорошо. Но ещё ближе он узнал Мироненко, его боевые и личные качества, когда возглавлял на Кавказе так называемую «советскую шариатскую колонну», составленную из трёх конных полков, сформированных из революционных отрядов представителей коренных национальностей Кавказа, с помощью которых были рассеяны остатки сил Добровольческой армии Деникина и бичераховских мятежников на Тереке.

Имя Сергея Мироновича Кирова тоже тесно связано с Кавказом. 17 марта 1918 года на II съезде народов Терека в Пятигорске Киров провозгласил советскую власть.

В 1923 году, уже будучи избранным первым секретарём ЦК Компартии Азербайджана, Киров приезжает в Кисловодск. Здесь он занимается вопросами организации лечебно-профилактической базы для рабочих-нефтяников Баку. Любитель охоты, Сергей Миронович чаще приезжал в Нальчик в осеннюю пору. Останавливался он у своего старого кунака, товарища по борьбе Бетала Калмыкова – первого секретаря Кабардино-Балкарского обкома партии. Бетал Калмыков – истинный горец, одарённый незаурядными способностями не только воина, но и хозяйственника. Не любил он ездить на персональной машине. В неделю два раза объезжал на коне улицы города, следил за чистотой, зелёными насаждениями и содержанием приусадебных участков. Заглядывал и во дворы казённых учреждений. Меткий стрелок, Бетал Калмыков всегда сопровождал Кирова во время охоты. Нередкими гостями в его доме были Серго Орджоникидзе и другие руководящие работники страны.

В начале 1926 года, уже работая в Ленинграде, Сергей Миронович вновь отдыхал и лечился в Кисловодске. Это был его последний приезд. В годовщину со дня его убийства в Кисловодске вступил в строй новый санаторий, названный его именем.

Не раз бывал в Кисловодске и Михаил Иванович Калинин. В 1923 году, совершая поездку по Северному Кавказу, он заглянул в Кисловодск. Встретившись с руководителями города, осмотрел Нарзанную галерею, Курортный парк, побеседовал с работниками областного центра Карачая, сфотографировался с женщинами-горянками. Карачаевская молодёжь в честь всесоюзного старосты и командующего (в ту пору) войсками Северо-Кавказского военного округа продемонстрировала своё умение при состязаниях в скачках и джигитовке. В 1925 году казаки Кисловодска пригласили Калинина на юбилей своей станицы и избрали его почётным казаком.

В 1927 году Калинин приезжает в Кисловодск на отдых вместе с Будённым. Персонал старался оградить Михаила Ивановича от посетителей, желающих обратиться к нему. Но Михаил Иванович сказал: «Пожалуйста, не препятствуйте, пусть желающие придут, поговорят. Ведь там, в Москве, им нелегко добраться до меня, и я не имею такой возможности свободно посидеть, выслушать и удовлетворить просьбы людей».

Дзержинский, назначенный председателем ВЧК ОПТУ, приехал в Кисловодск с женой в 1925 году. Устроили их на даче «Карс». Показали трёхкомнатный номер люкс, где собирались разместить. Но Феликс Эдмундович наотрез отказался: «Зачем такая большая квартира? Достаточно и одной комнаты»…

Были времена, когда учреждения, стоящие на страже государственной безопасности, обходили стороной. Ходил анекдот, будто какой-то хохмач, глянув на табличку у дверей этого здания «Посторонним вход воспрещён», сказал с ухмылкой: «Хотел бы я посмотреть, кто бы вошёл, если бы на этой табличке было написано «Добро пожаловать».

Чекисты, однако, знают слова, сказанные Дзержинским на торжественном заседании, посвящённом пятой годовщине образования ВЧК. Обращаясь к присутствующим, Феликс Эдмундович сказал: «Кто из вас очерствел, чьё сердце не может чутко относиться к терпящим заключение, уходите из этого учреждения…»

Гостеприимные двери кисловодских санаториев распахивались перед первым комиссаром здравоохранения Николаем Александровичем Семашко, первым строителем советской культуры Анатолием Васильевичем Луначарским. Их именами были названы санатории в Кисловодске.

В списке выдающихся людей, побывавших в Кисловодске и лечившихся «богатырь-водой», – Антон Чехов, Максим Горький, Владимир Маяковский, Сергей Есенин, многие другие…