Текст книги "Ветряные мельницы судьбы"

Глава 19

Настя вдруг смиренно приняла роль примерной жены и матери семейства, что позволяло отвлечься от мыслей, которые постоянно возвращались к Косте. Этот круг уже утомил, но разорвать его было невозможно. О Косте напоминало всё: запахи, звуки, ирисы в витринах цветочного магазина, пирожное в кофейне, черный ненавистный плащ, который опять оказался в шкафу на самой верхней полке и особенно туфли, блестящие ярко-алым лаком. Настя не могла смотреть на их бесстыжие носы, выглядывающие из гардероба, поэтому вообще убрала в коробку и задвинула в угол.

Она объяснила Димке, что курсы отложили на неопределенное время, в связи с болезнью лектора, но в любой момент они могут возобновиться. Кого ей хотелось обмануть? Настя оставляла себе маленькую лазейку на тот случай, если Костя позвонит и снова захочет увидеться. Сколько бы она ни говорила себе, что никогда не побежит к нему на свидание, сколько бы ни твердила, что знает себе цену – это не помогало. В глубине души Настя знала, она ждет звонка или сообщения и к тому же уверена, что рано или поздно Костя объявится. Настя продолжала жить обычной жизнью. По вечерам она возвращалась домой, готовила еду, играла с Ваней или читала ему книжки, а потом шла в постель к мужу. Его ласки так и оставались по-прежнему быстрыми, нетерпеливыми и предсказуемыми. Настя уже наперечет могла рассказать, что и в какой момент он сделает, в какой последовательности будет ее целовать. Попытки привнести новое не увенчались успехом, Димка так и не понял, чего Настя от него хочет и что ее может не устраивать. Ведь всё хорошо и так было всегда. А Насте иногда хотелось плакать. Скоро очередные совместные выходные, а Насте уже готова была взвыть от «дня сурка», в который она попала. Теперь она понимала, почему так увлеклась Костей: с ним получалось создать новизну, праздник. Насыщение не успело наступить, и она мечтала о продолжении истории. Это не была интрижка на один вечер, иначе бы они сразу расстались, значит, что-то будет и впереди. Такие мысли скрашивали пресные будни и позволяли мечтать и снова фантазировать, представлять будущие встречи и видеть во сне их возможные свидания. Тонкая ниточка, которая связала Настю с этим мужчиной, не оборвалась, а продолжала удерживать ее в неосязаемой близости с Волшебником.

Медленно тянулись часы на работе, и даже Танька перестала прибегать в кабинет, чтобы поболтать о разных пустяках. Собираясь на обед, они уже не сидели вместе за одним столиком, обсуждая новости, а просто кивали друг другу и расходились в разные стороны. Поначалу Настя боялась, что Танька станет выспрашивать и дальше про загадочные вечерние курсы и даже приготовила подходящую легенду. Но она, казалось, совсем потеряла интерес, погрузилась больше в себя и отстранилась от всего, что не связано непосредственно с работой. Иногда Настя видела Таньку в коридоре в дальнем углу, у лестницы, она что-то яростно доказывала по телефону, а потом скрывалась в туалете и через несколько минут появлялась с покрасневшими глазами. Явно в ее жизни тоже не всё гладко. «Наверное, муж не покупает путевку в Турцию», – злорадно думала Настя. Но интересоваться, что там на самом деле было лень, поэтому Настя предпочитала углубиться в цифры и отчеты. Это помогало не вспоминать хотя бы какое-то время о Косте.

По утрам она уже не открывала соцсети, таясь от мужа, в автобусе не вынимала из-под подкладки сумочки телефон. Лишь только вечером, перед тем, как выключить компьютер, открывала свою страничку, и сердце начинало биться сильнее при виде новых сообщений. Но они оказывались либо рекламой, либо ничего для нее не значащими строчками от виртуальных друзей. Однажды Настя не выдержала и снова решила посмотреть, что происходит в жизни жены Кости – Маргариты. Только больше расстроилась: появились новые фотографии, где они – счастливые в обнимку гуляют по небольшому европейскому городу, кажется в Германии, судя по надписям на вывесках. Добавилась и фотография их дочери – темноволосая, кареглазая девочка, лет десяти, очень похожая на Костю, стоит на верху пирамиды, составленной из двух спортсменок. Улыбается, как отец, взгляд тоже похож, а ноги такие же длинные, как у матери. Настя смотрела на эти снимки и злилась, но почему-то не могла себя заставить прекратить следить за жизнью мужчины, который так внезапно и многообещающе возник на ее пути, а потом так же внезапно исчез. Навсегда или нет – покажет время. Хотелось, конечно, написать какие-нибудь гадости, рассказать об измене его жене, но это ни к чему бы не привело, Настя была в этом уверена. Оставляла этот вид мести на потом, когда совсем станет невмоготу. А ждать она умеет.

Неожиданно в субботу в гости напросилась Анечка, та, что увлекалась йогой, буддизмом и романами в духе индийских мелодрам. Настя столкнулась с ней в одном из супермаркетов, у полок со специями, и Анечка радостно кинулась к ней на шею, а потом быстро засыпала новостями. Чтобы прервать этот поток сознания, Настя предложила встретиться в более удобном месте и тогда уж она будет готова выслушать обо всех перипетиях анечкиной судьбы. Так, случайно, эта фраза была воспринята, как приглашение в гости, и отказываться уже было неудобно. С другой стороны, всё веселее, хоть можно подивиться, как интересно живут некоторые.

Анечка появилась весьма воодушевленная, оживленно тряся кудряшками на голове. Ее карие блестящие глаза просто сияли, как звезды, а рассказывая последние новости, она не могла усидеть на стуле и постоянно переставляла с места на место чашку и корзинку с печеньем. Начала она с того, что надумала поехать в Индию. Пока только в ознакомительную поездку, но потом в планах у нее намечен переезд.

– А что? – весело говорила Анечка, – говорят, там масса свободных молодых мужчин. Женятся они поздно, поэтому есть вариант построить отношения.

– Зачем тебе индус? – недоуменно спрашивала Настя, – своих, что ли не хватает?

– А, свои, – махала рукой Анечка, – где эти свои? Или женаты, или без слез не взглянешь… А там… – и она мечтательно закатывала глаза. – Я уже познакомилась с несколькими! Там сайт специальный есть, можно зарегистрироваться. Потом и визу получить будет проще.

Настя, глядя на Анечку, которая уже всей душой и телом обосновалась в Индии, думала, что, по сути, все женщины одинаковы и все ищут и ждут неведанного принца из сказок. Как она в свое время клюнула на чернокожего красавца из Алжира, теперь вот Костя в мечтах, только Димка никогда на роль принца не тянул, а она все равно оказалась с ним. Вот она проза жизни. Весь оставшийся вечер Анечка показывала Насте фотографии претендентов, грязные улицы индийских небольших городов, где проживали заморские потенциальные женихи, и было видно, что эта идея поселилась в голове русской женщины надолго и шансов у далеких жителей Индии избежать встречи с ней, просто нет. Распрощались поздно, и Настя уже собиралась идти в душ и спать, как на кухню пришел Димка. Он принес с собой рекламные предложения поездок на юг с проживанием в гостиницах эконом-класса. Настя с тоской посмотрела на кипу глянцевых бумажек:

– Дим, меня Анечка во как замучила! Давай, не сегодня, а? – жалобно произнесла она и для достоверности сложила ладони в молящий жест.

– Ну, Насть… смотри, я уже и Ваньке показал! – радостно ответил Димка.

– Боже мой… Зачем??? Зачем ты наобещал ребенку? – возмущенно задохнулась Настя – кто тебя за язык тянул?

Но Димка, не обращая никакого внимания на возмущения жены, уже разложил веером на столе бумажки. Яркими красными ценниками они манили уставших горожан в свои края, обещая им самые выгодные предложения и самые лучшие условия.

– Вот, смотри, можно сюда, – и Димка уверенно ткнул пальцем в картинку, где был изображен скромный гостевой дом. – Пишут до моря сто метров, трехразовое питание и ценник нам подходит!

Настя мельком глянула на буклет:

– Дим, ну ты же должен понимать, за такие деньги в августе не может быть мест в гостинице рядом с морем.

Димка озадаченно посмотрел на картинку, потом на Настю, подумал немного и как будто вынес решение:

– Так цена-то не маленькая. Как раз, так и стоит. Куда дороже-то?

– А билеты? Как добираться? На поезде я не поеду и Ваньку по жаре больше суток в грязном вагоне не потащу!

И тут Димка выдал такое, что сначала Настя подумала – ослышалась:

– На машине поедем, – и победно взглянул на жену, как будто объявил о получении наследства.

– С ума сошел? Какая машина? Ты что?

– А что? – не унимался Димка, – кондиционер есть, Ванька даже спать может на заднем сидении!

– Нет, ни за что! – горячо воскликнула Настя, – ты неопытный водитель, там трасса… И потом бензин, ночевать где-то придется… Нет! – и она даже потрясла головой, демонстрируя полный отказ в задумке мужа.

Димка надолго замолчал, что-то напряженно прикидывая и размышляя, видимо, слова Насти звучали убедительно, стоимость бензина он как-то не учел… Неужели придется на самолете лететь? Так ни до чего и не договорившись, они ушли спать. А в понедельник рано утром в своем телефоне, который лежал рядом с ней на видном месте, Настя обнаружила сообщение от Кости. Оно было кратким, но сердце застучало так, что Настя на мгновение оглохла. Руки дрожали, внутри нарастала паника – вдруг сейчас повернется Димка и увидит, поэтому она как можно быстрее всё удалила. Она могла бы перечитывать эти по-мужски скупые строки бесконечное количество раз: «Очень соскучился». Настя тихо лежала рядом с мужем и улыбалась. В душе всё пело и рвалось наружу: она оказалась права, Костя тоже не смог забыть ее, не смог вычеркнуть, как мимолетное увлечение. Он поступил мудро, дав себе и ей возможность, всё обдумать, понять для себя главное, прислушаться к своему сердцу. Но ведь и она честно пыталась избавиться от мыслей о нем, запрещала себе воспоминания, одергивала себя в постели с мужем, чтобы ненароком не назвать его чужим именем. Чужое для него, но для нее – самое родное и близкое. И вот теперь всё определилось, и Настя за то время, что было отведено для раздумий, приняла окончательное решение – ни к чему бороться с собой, она хочет быть счастливой, а значит, остальное не важно.

Хотелось петь, танцевать, прыгать и смеяться, и даже сонный муж не мог испортить ощущение праздника, которое зародилось внутри. На кухне Настя собрала со стола разбросанные буклеты, так и не задержавшись взглядом ни на одном из вариантов. Отпуск совсем скоро, через месяц, до сих пор еще ничего не выбрали, но сегодня это казалось второстепенным и незначительным. Вокруг было всё как обычно: радостный, потому что солнечное утро, Ваня, взбодрившийся после чашки чая Димка, и даже его видавшие виды тапки и поношенный халат, больше не вселяли тоску и безнадегу. Мир казался чудесным и добрым!

Настя смотрела на себя в зеркало сияющими глазами, и только слепой не заметил бы, как она преобразилась. Похорошевшая, окрыленная женщина, с легкой полуулыбкой и мечтательным взглядом, полным надежды на встречу с любимым мужчиной. «Костя не стал прятаться. Он прислал сообщение на телефон, который всегда на виду. Значит, всё серьезно?» – думала она, колдуя кисточкой у лица. При мысли, что было бы, заметь Димка это послание, Настя поежилась. Был бы скандал, да еще какой! И неизвестно, как бы всё обернулось. Такая игра, безусловно, доставляет удовольствие, щекочет нервы, но не стоит раньше времени открывать все карты. Иначе потеряется ощущение тайны, а именно оно усиливало эмоции и переживания от этого запретного романа. Муж никогда не считался с личным пространством в семье. Бесхитростный сам, он верил, что и у других не может быть ничего секретного. Настя много раз пыталась объяснить Димке, что ее телефон – это закрытая для его проверок зона. Димка пожимал плечами:

– Так я и не проверяю. Ты вон тоже можешь в мой телефон хоть сейчас посмотреть. Мне скрывать-то нечего…

Настя злилась и снова заводила речь о том, что читать ее переписку, пусть даже с подругами – неприлично и некрасиво. Муж невозмутимо парировал:

– У меня же нет секретов… Вон, читай, что там Серега мне написал…

И так по кругу. Димка был уверен, что посмотреть, кто звонит, а то и самому ответить, открыть переписку или посмотреть фотографии, которые хранятся в ее телефоне – это совершенно нормально и драматизировать тут нечего. Все твое и мое – наше. Что тут попишешь?

На работе Настю ожидал приятный сюрприз. На вахте стояла корзинка с трогательными, простенькими ромашками, в центре которых заблудились лазоревые ирисы. Охранник специально окликнул Настю и громко пояснил, что цветы недавно доставил молодой парнишка-курьер и просил передать лично в руки Полозовой Анастасии. Внутри букета скрывалась маленькая открытка.

Читать при всех было неудобно, поэтому Настя взяла корзину и, кивнув головой в знак благодарности, спешно направилась к лестнице. Хорошо, что в вестибюле в этот момент никого не было, а то разговоров потом не оберешься. В кабинете поставила подарок на подоконник, приоткрыла окно, чтобы легкий летний ветерок проник внутрь, а потом зарылась носом в цветы и счастливо улыбнулась. Открытка… Чуть не забыла… Настя аккуратно вынула кусочек глянцевой бумаги и развернула – «Прости за исчезновение. Больше не повторится… Твой Волшебник».

Любовь – обманщица, любовь – лгунья, она играет людьми, как хочет – завораживает, кружит в вихре страсти, притворяется, таится, а иногда и внезапно исчезает и приносит боль. Но самое главное, любовь – дает надежду.

Сейчас Настя легко парила над землей, ее прагматичность и приземленность напротив, кричали: остановись! Но душа требовала полета. Душа требовала любви. Незримое появление Кости просто окрылило девушку и полностью затмило все ее попытки остаться на земле, с Димкой.

В кабинет просунула голову Танька:

– Ого! Вот это да… – протянула она, заметив у окна Настю с открыткой в руке. – Димка что ли грехи замаливает?

Настя не стала прятаться, она поняла, что это бессмысленно, да и честно говоря, не хотелось уже скрывать своего состояния. Поступок Кости вселил в нее энергию и смелость, как будто она выпила волшебный эликсир.

– Нет… Поклонник, – усмехнулась Настя, отводя от лица штору, которую надувал теплый ветер.

Она снова провела рукой по головкам ромашек, поправила упругие стебли ирисов. Этот букет был ей в разы дороже огромных охапок высокомерных роз. «У Кости определенно есть вкус», – рассеяно подумала Настя, не обращая внимания на Татьяну.

Ей вспомнились вдруг жуткие цветы, преподнесенные мужем в прошлом году на день рождения. Тогда он гордо внес в дом букет, закутанный бумагой, а когда снял упаковку, внутри оказались три ярко-голубые розы, посыпанные по краям золотыми блестками. Такой пошлости она не ожидала даже от него и была очень рада, когда бутоны уже на следующий день поникли. Они напоминали ей унылый похоронный венок. Ваня, правда, порывался засушить их между страницами книги для будущих поделок, но Настя не позволила и безжалостно выбросила в мусорное ведро.

Танька подошла ближе, сунула нос в ромашки:

– Миленькие такие… Красиво! – она внимательно посмотрела Насте в глаза. Та даже не моргнула и взгляда не отвела. – У тебя на носу желтая пыльца, – рассмеялась Таня.

Настя отвернулась к зеркалу, стерла легкий желтоватый след на лице, а потом подошла к столу и включила компьютер. Деловито раскладывая бумаги, она не обращала внимания на Таньку, хотя та продолжала бесцеремонно ее разглядывать.

– Что? – спросила, наконец, Настя.

– Да ничего… – все так же улыбаясь, ответила Танька. – У тебя, когда отпуск, – вдруг перескочила она на другую тему.

– В августе, скоро уже…

– Поедете куда-нибудь? – хитро спросила Татьяна.

– Лучше бы не ездили… У Димки безумная идея поехать на море и жить в гостинице за три копейки, – раздраженно бросила Настя.

– У меня, кстати, родственники в тех краях, тетка Лариса. Они с мужем бывший эллинг переоборудовали под жилье для отдыхающих. Там всё цивильно и море прямо из окон видно. Выходишь на причал и вот оно – море. Виды потрясающие. Мы с Мишкой как-то останавливались у них, давно еще… Хочешь, я узнаю? Шансов мало, сезон в разгаре, но вдруг…

Настя не знала, что ответить, с Танькой связываться не хотелось, но и ехать не пойми куда, тоже не вариант.

– Узнай, пожалуйста. Дело даже не в цене, то есть не только в цене… Хочется гарантий, что туалет не на улице и клопы не водятся… Мы же с Ваней хотим поехать…

– Хорошо, – легко согласилась Таня – как узнаю, сообщу. Пообедаем сегодня? – она вопросительно смотрела на Настю. – Расскажу тебе, куда мы с Мишкой собрались… – и она мечтательно закатила глаза.

– Ладно, ну всё, мне работать пора! – и Настя решительно отвернулась к компьютеру.

Таня взглянула на нее еще раз и, улыбнувшись, вышла из кабинета.

Настя заметила, что настроение подруги совсем другое, не то, что на прошлой неделе. Улыбается, снова хвастается планами на отдых, всё как прежде. Значит, добилась своего, выклянчила очередное путешествие. А Танька шла по коридору и думала над тем, как еще долго ждать обеда. Ей не терпелось выспросить всю правду о загадочном поклоннике и о том, как вообще Настя всё это собирается устроить.

«Надо же, никогда бы не подумала… И Димка же весь такой… Семьянин и руки не распускает, а она…» – думала Таня.

На душе у нее сегодня было не так тягостно. Тяжелый период, затянувшийся на несколько дней, кажется, прошел, и Мишка на время превратился в заботливого, любящего супруга. Надолго ли? Кто знает… Но если повезет, то в запасе до следующего приступа ярости есть еще пару недель, а может быть, и больше. Главное, чтобы в поездке его не накрыло. Таня старательно гнала из головы недавние сцены, когда озверевший муж, при детях хватал ее за горло, прижимал к стене и рычал угрозы. Она знала их наперечет: покалечу, выставлю вон, пущу по миру, отберу детей. Оля и Даниил испуганно ревели в голос. Летели в стену тарелки с едой, был разбит ее телефон, муж требовал объяснений даже, если звонили курьеры по доставке – видимо, на работе были неприятности. Всё сложнее стало прятать синяки, и Танька уже всерьез стала опасаться за свою безопасность и здоровье, как вдруг… всё прекратилось.

Вчера Михаил вернулся домой раньше времени с огромным букетом белоснежных роз, встал на колени прямо в коридоре и положил цветы к ее ногам. Всё это он проделал молча, стараясь не смотреть жене в глаза. А за ужином положил на стол коробочку с изящным серебряным браслетом и распечатанный ваучер с забронированным на двоих номером в отеле на Тенерифе. Это была давнишняя мечта Татьяны – побывать на Канарских островах и увидеть настоящий океан. Ну что ж, как говорится, мечты сбываются…

Глава 20

Через приоткрытое окно дышал легкий ветерок, раздувая штору и задевая головки ромашек. Они кланялись ему как господину, угодливо поворачиваясь в ту сторону, куда он повелел. И только ирисы, как непокорные солдатики, стояли почти неподвижно, лишь иногда откликаясь на приказы теплого ветра, невесомым взмахом лепестков.

Сосредоточиться на работе никак не получалось, и Настя со вздохом откинулась на спинку кресла. Звонок, которого она ждала так долго, прозвучал все-таки неожиданно. Настя так и не успела решить, как ей себя вести с Костей, какой тон выбрать для разговора, соглашаться ли на встречу.

– Так я прощен? – раздался в трубке низкий, чуть хрипловатый голос.

У Насти перехватило дыхание и в горле стало сухо, как бывало, когда ее в школе внезапно вызывали к доске, а урок не подготовлен. Она постаралась придать голосу как можно более беззаботный оттенок:

– Я пока не решила…

– Может быть, вечером я еще раз смогу попросить прощения при личной встрече?

Настя молчала, пауза затягивалась.

– А вдруг у тебя не получится?

– Я очень постараюсь.

– Ты и так уже постарался, за цветы спасибо.

– Это самое меньшее, что я мог сделать. А уж если ты меня осчастливишь своим визитом…

И тут Настя поняла, что она больше не может притворяться и делать вид, что ей не хочется увидеться с Костей. Кого она обманывает? Плевать, как это выглядит со стороны. Она скучает, ей плохо без него и поэтому да, она поедет вечером в его офис, а дальше будет, что будет! Ей просто необходимо прижаться к нему, уткнуться лицом в рубашку, приложить его ладонь к своей щеке, почувствовать его запах и тепло.

– Я приеду, – тихо сказала Настя, глядя в окно. И повторила чуть громче: Я приеду вечером.

– Я буду ждать. Очень-очень.

И разговор завершился. Настя еще минуту сидела с телефоном в руке, потом аккуратно положила его на стол, словно до сих пор не верила, что слышала голос Кости.

За обедом Танька, аппетитно уплетала салат из свежих овощей и нетерпеливо посматривала на Настю, предвкушая ее рассказ о таинственном поклоннике. Однако Настя не торопилась, и Таня решила перехватить инициативу:

– Ну, рассказывай! – и она захрустела редиской с помидорами.

– А нечего пока рассказывать, – спокойно ответила Настя.

– Ага, нечего! Вон, светишься вся. Причем уже давно. Как на курсы пошла, – она намеренно выделила это слово, – так и сияешь.

Настя не собиралась изливать перед ней душу, но Татьяну раздирало любопытство:

– Ну, кто он такой? Где познакомились? Что ты теперь будешь делать? Он женат? – завалила она вопросами Настю.

– Познакомились в театре, он работает сам на себя, что буду делать, пока не решила, да, он женат. Допрос окончен.

Танька обиженно надула губы:

– Вот что ты? Я ж не хотела ничего плохого… Просто интересно.

Она сделала несколько глотков воды, поморщилась и снова принялась за салат, с тоской поглядывая на тарелку Насти, где лежала картошка-фри и гуляш из говядины с овощами. Поездка на Тенерифе требует жертв. Мишка недвусмысленно намекнул, что она поправилась за зиму, вот теперь и придется салатиком обходиться. А как же хочется песочной корзиночки с орехами и шоколадной начинкой…

Таня не унималась:

– А Димка? Вдруг узнает?

– От кого? Если только от тебя вот… – откровенно сказала Настя, безбоязненно посмотрев ей в лицо.

Таня никак не ожидала такого, она была уверена, что Настя будет намекать, а то и открыто просить, не проболтаться ненароком мужу. А она как будто хвастается своим романом! Пришлось продемонстрировать подруге обиду, с чего она с ней так?

– Я и не собиралась ничего говорить. Сами разбирайтесь. Так что если и узнает, не от меня точно. Это я тебе на будущее говорю, чтоб ко мне без претензий…

Настя не стала ничего возражать, она уже допивала кофе и явно не была настроена на продолжение задушевного разговора. Оплатив счет, обе встали из-за стола с разными ощущениями: Настя как будто осоловела от вкусного обеда и предвкушения встречи с Костей. Татьяна осталась полуголодной и в смысле еды, и в смысле информации. Но дальше расспрашивать Настю не решилась. Рано или поздно – расскажет, куда ей деваться? Носить всё в себе сложно, когда-нибудь захочет поделиться, похвастаться или пожаловаться. Она и сама бы могла поведать Насте многое о своей жизни. Но стыдно, да и зачем? Как-то попыталась рассказать маме об одной знакомой, которую тиранит муж, а она не знает, что делать и просит совета.

Мать внимательно посмотрела на дочь и сказала: «Всё зависит от того, в каких условиях живет эта женщина. Если муж хорошо обеспечивает, можно и потерпеть, если есть дети – тем более. Ухудшать их жизнь, переезжая в съемную квартиру или к родителям, не вариант. Дети не виноваты в ссорах взрослых людей».

Таня всё поняла, а чего она еще ждала? Она выросла в многодетной семье, в двухкомнатной квартире с трудом размещались родители, сама она, две сестры и маленький брат. Когда Танька поступила в институт, отец, не спрашивая, сумел через знакомых оформить для дочери прописку в соседнем городке, у своего родственника. А всё для того, чтобы ей дали общежитие, и она могла освободить жилплощадь, тесную для многочисленных домочадцев. Танька тогда очень обиделась, но даже мать ее не поддержала. «Дочь – отрезанный ломоть», – вот что услышала она, когда в слезах требовала объяснений. Мать вообще любила ввернуть в разговор народную мудрость. Всё детство Тани прошло под поговорку «В тесноте да не в обиде», а потом вдруг ее из этой тесноты просто попросили на выход. Вот и теперь, будучи уже взрослой и имея своих детей, Танька продолжала искать сочувствия и родительской любви.

Когда вспышки агрессии у мужа стали проявляться чаще, Таня намекнула матери о том, что происходит. Но снова услышала в ответ: «Ласковый теленок двух маток сосет». Тогда Танька окончательно поняла, что родители ее не поддержат, а финансовый успех зятя важнее и оправдает многие поступки. Со временем научилась извлекать из приступов ярости Михаила выгоду – он же не просто так заваливает ее подарками, а заглаживает чувство вины. О том, что может случиться, если он не рассчитает свои силы, а также о том, как унизительно замазывать синяки и бояться – старалась не думать.

На людях Мишка никогда себе не позволял эксцессов, только каменел лицом, а на виске начинала пульсировать жилка, и Танька уже знала: останутся наедине, и будет худо. Но это пройдет, ведь главное, дом – полная чаша. Она, прожив долгие годы в тесноте и без личного пространства, не допускала мысли, что и ее дети могут оказаться в одной комнате на двухъярусной кровати. А рядом притулится раскладушка или маленький диван. Но и это не самое плохое. У Мишки есть деньги и связи, а значит, он и правда, с легкостью может забрать детей и она их больше никогда не увидит. Поневоле не станешь жаловаться или распространяться о своих делах в семье.

Сразу после обеда Настя отправила сообщение мужу, что сегодня наконец-то состоится занятие на курсах, так что приедет снова поздно. Звонить ему не стала, в голове до сих пор звучал обволакивающий, хрипловатый голос Кости. Хотелось сохранить волшебную сказку дольше, а не опускаться в прозу жизни.

Вот и серое здание офиса, будка охранника с другим, не тем, что раньше, типом. Он даже не посмотрел на нее, тем более ничего не спрашивал. Лифт и, наконец, знакомая дверь. Настя тихонько постучала и вошла. Сегодня Костя не сидел вальяжно на диване или в кресле, ожидая, когда она подойдет к нему сама. Он ждал ее, сидя на краю стола. Настя была не в силах сдержать улыбку. Когда ехала в метро, она представляла себе, как с суровым лицом зайдет в кабинет, как будет выслушивать сбивчивые объяснения и тянуть время, не разрешая себя обнять. Все планы рухнули сразу, рассыпались, как ветхая лачуга, которую толкнули посильнее. Увидев Костю, ей захотелось с разбега повиснуть на его шее, прижаться всем телом, зацеловать его лоб, щеки и губы. А он и не думал оправдываться, просто сделал к ней шаг и сразу же крепко обнял. Дальше она помнила плохо и очнулась уже только, когда смогли оторвать друг от друга разгоряченные тела. Из окна дул прохладный ветерок, приятно остужая пылающие лица, а Костя и Настя молча лежали на диване. Костя протягивал сквозь пальцы пряди ее блестящих чуть рыжеватых волос, а она просто наслаждалась тем, что ее голова лежит на его груди и никуда не надо торопиться. Объяснения тоже оказались не нужны.