Текст книги "И про любовь тоже"

Глава 4

Кира все, что нужно, услышала. А что не услышала, то домыслила. Догадалась по отдельным, особенно громко произнесенным словам деда и Макса. И про «баб разных», и про старую хату на смежном, прикупленным дедом несколько лет назад участке, и про джип Лушникова. Окно-то в кухне открыто! Сказать, что не думалось об изменах мужа, не скажешь. Но она ловко могла сама себя успокоить, что, мол, не предательство это, а так – легкие походы налево, которые, как известно, только укрепляют брак. Глупость и пошлость. И почему дед приказал Максу молчать, если даже обрывки услышанного принесли ей мгновенное облегчение? Словно холодный душ после парной. Кира даже засмеялась, но тут громко выругался Максим, а дед рванул к забору. Кира заспешила к ним.

Дед пытался на полдороге ее задержать, но Кира ловко обошла его сбоку и направилась к калитке.

Макс стоял к ней спиной и говорил по мобильному, так что труп мужчины рядом с колесами машины она рассмотреть успела и сразу же признала в нем отца друга детства Гоши Муравина. Она только хотела кое-что сказать Арканову, но тот, не дав раскрыть рта, погнал ее прочь. «Ну, ладно… спросишь потом про Гошку – сам-то о нем ничего не знаешь», – мысленно пригрозила она.

Кира обогнула «Ниву», но с участка уходить не торопилась. «Петр Иванович на даче своей матери был гостем нечастым. Привозил Гошку на машине, обедал и уезжал. Сколько помню, автомобиль в их в семье был всегда. А на чем Муравин приехал в этот раз? Где машина? Не на электричке же он добирался… – подумала она, обведя взглядом заросший травой участок. – Даже велосипед спрятать негде, только если за домом, но машину среди деревьев сада не припаркуешь. И следов шин не видно».

– Макс, авто нет, заметил? А у Муравина-старшего их было несколько, – не выдержала она.

– Гоша хвастался? Кстати, номерок его мне скинь.

– Да, сейчас. – Кира открыла в мобильном список контактов. – Игорь в Австралии уже пять лет обитает, не знал? Женился, сыну год. И мать с ними. Вот номер, звони на «вотсап». – Она повернула экран к Максу.

– Спасибо. А сам Муравин с кем живет? То есть жил.

– Откуда мне знать?!

– Ты же с Гошей общаешься!

– Зато Гоша с отцом – нет! Знаю, что причина – одна из пассий старика. Что-то она у него ценное украла или сам подарил, мне неведомо. Только тетя Катя по завещанию оставила все Игорю. Все, что принадлежало ей лично, – недвижимость, украшения, счета и эту дачу, кстати, тоже.

– Так и нынешняя любовница, похоже, обобрала Гошкиного отца! Вот почему он одет в какие-то обноски! Ну, понятно… Шла бы ты, Кирка, отсюда…

Кира с досадой махнула рукой и вновь приблизилась к трупу.

– Обноски… знаешь, сколько эти рванинки стоят? Бохо-стиль, не слышал? Одни штанцы – твоя месячная зарплата. Смотри, кроссы белые, чистые, вообще пыли нет. А пройдись-ка от платформы пешком по поселку… нет, машину искать нужно! Что ты стоишь столбом?!

– Чтобы место преступления не затоптать! А от платформы его мог подвезти кто-то из местных. Идите, Кира Сергеевна, к себе в дом. И радуйтесь, что хотя бы это убийство вас не касается!

«Знает, по чему ударить, гад!» – обозлилась Кира. Намеки Макса ее раздражали, в такие моменты она его ненавидела. А была же когда-то влюблена… «Стоп! Он сказал – убийство. С чего взял? Крови-то не видно», – Кира вернулась к Арканову.

– Откуда ты знаешь, что его убили?

– Шея свернута, – нехотя ответил он. – Кира, правда, иди домой. Сейчас наши приедут, незачем тебе здесь ошиваться. Ты не свидетель, труп обнаружил я. Убийцей ты быть не можешь, потому что весь день была у меня на глазах. Вот дед твой…

– Что дед?! – испугалась Кира.

– Когда он на дачу приехал, знаешь? Я понял, он должен был тебя в городской квартире ждать? А ты после суда зачем-то сбежала сюда! Он, выходит, на машине тебя опередил, еще и к Армену в кафе успел съездить, заказанный заранее шашлык забрать. С утра дед был на даче! Ты – в суд, а он – сюда.

– Ты его подозреваешь?! Он, по-твоему, Муравину шею свернул?!

– Если и не убил сам, так мог что-то видеть. Вот странно… Андрей Миронович совсем не испугался, увидев труп.

– Дед хирургом всю жизнь был, Арканов! Он что, трупов никогда не видел?!

– Так то – больные… Ладно, следователь разберется.

– Вот и не делай поспешных выводов, ты даже не опер! – со злостью высказалась Кира. Довел! Отомстила! Тоже по больному.

«Вот же я дура!» Она все же не удержалась от виноватого взгляда, вспомнив, что Макс не по своему желанию не продолжил учебу в университете. После школы он легко поступил на юридический. Проучился два курса, успел летнюю сессию сдать, и тут погиб отец. Две сестры, одна совсем мелкая, мать – домохозяйка, и он – студент. Пришлось идти работать…

Кира и сама понимала, что не стоит мешаться под ногами у следственной группы, все равно к ним в дом придут, чтобы опросить деда. Она вышла за ворота и стала медленно продвигаться вдоль забора, внимательно осматривая обочину дороги. Толком не зная, что хочет найти, она носком кеда раздвигала густые заросли, наклонялась ниже, если казалось, что сломан стебель цветка или примят кустик.

– Есть! – громко воскликнула Кира, обнаружив четкий отпечаток протектора автомобильной шины на голом клочке земли.

Кира выпрямилась и помахала рукой Арканову. Но Макс не заметил или сделал вид, что не заметил. Зато рядом с Кирой притормозила знакомая черная «Тойота».

– Кира Сергеевна! Почему-то я не удивлен нашей встрече. Где преступление – там и вы.

Кира ничего не ответила, только вздохнула. С этим человеком отношения не заладились с первых минут общения – следователь райотдела Кустин Михаил Юрьевич открыто обвинил ее в смерти Зои Оганезовны Орловой-Томерян. Причем еще даже не опросив как свидетеля. Позже не то чтобы извинился, но хотя бы тон сменил. А у Киры создалось впечатление, что майор с удовольствием задержал бы ее как преступницу.

– Можно поинтересоваться, что вы искали у забора чужого участка?

– Искала и нашла. Свежий след от протектора шины. Вот, смотрите.

– Ну… да, вижу. – Кустин присел на корточки. – Что вас так удивляет? Дорога рядом, с утра здесь не одна машина проехала наверняка, а минимум с десяток. Ваша улица широкая и засыпана гравием. Естественно, что на станцию и к трассе многие по ней едут.

– Вот именно – широкая. Но недостаточно, чтобы разъехаться двум автомобилям. Зачем было водителю этой машины жаться к забору? Практически вплотную? Если только не припарковался ненадолго.

– Ну, допустим. Вот что, Кира Сергеевна. Пойдемте-ка, проводите меня до места преступления. Только одну минуту подождите. – Кустин достал из кармана брюк телефон. – Аркадий Львович, к осмотру трупа еще не приступил? Ладно. Видишь мою машину? Давай сюда со своим чемоданчиком.

Кира, пока майор общался с экспертом, обнаружила еще два четких следа, как ей показалось, все того же протектора. Сломав пару веток, она воткнула их рядом.

– Глазастая вы, Кира Сергеевна, – с нотками легкой зависти прокомментировал Кустин ее находки. – А у меня с возрастом острота зрения ухудшилась. К пенсии движемся потихоньку, – неожиданно пожаловался он.

– Все там будем, – рассеянно заметила Кира, вдруг подумав о своей пожилой попутчице: вот у кого зрение было совсем плохим. Она носила очки с очень толстыми линзами! – Михаил Юрьевич, а причина смерти Зои Оганезовны уже установлена?

– Предварительно – вниз на рельсы пострадавшая упала уже будучи мертвой. Возможно, плохо стало с сердцем, потеряла сознание. К тому же могла не увидеть край платформы, оступилась и упала. Более точно судмедэксперт скажет завтра. Конечно, версия, что упасть ей помогли, не исключается. Но можете не волноваться по поводу своей причастности к происшествию. Кстати, объяснений, откуда старушке известно ваше имя, нет?

– Сама голову сломала, перебирая варианты! Во-первых, фраза о прошлой жизни наводит на мысль, что я похожа на какую-то ее ровесницу в молодости. Например, на подругу. Которую, возможно, звали Кира…

– А ваши бабушки живы? – перебил Кустин.

– Бабушка со стороны отца Тамара Бранчевская умерла, когда мне не исполнилось и четырех, я ее совсем не помню. Но хотя бы знаю по фотографиям. На нее я не похожа ни капельки. А вот мамину маму даже не видела, она умерла до моего рождения. Не знаю, что там за причина, но мама даже говорить о ней отказывается. Ни фотографий, ни документов, ни письмеца от бабушки не осталось. Я даже не видела никогда свидетельства о рождении мамы… Собственно, и жила-то с ней только первые четыре года, – невесело улыбнувшись, добавила Кира.

– А потом? Вы же встречались? Бывали у нее дома?

– Ну… да. Первое время она почти каждые выходные забирала меня у деда. Когда я пошла в первый класс, мама сошлась с мужчиной, потом за другого вышла замуж…

Кира замолчала и задумалась: «Ну на кой этому мужику мои детские воспоминания? Хотя, похоже, мыслим мы в одном направлении».

– У матери есть еще дети, кроме вас?

– Да, сын Денис. Мы не общаемся, это я вам так, на всякий случай говорю, чтобы о нем не расспрашивали, – предупредила Кира, которая видела братца от силы два десятка раз за двадцать лет его жизни. Гадостный осадок от последней встречи, случившейся в прошлом месяце, сохранился до сих пор. Они случайно столкнулись в торговом центре, Кира прошла бы мимо столика открытого кафетерия, где Денис сидел с девушкой, но он вскочил, схватил Киру за руку и буквально силой усадил рядом с собой на мягкий диван. Одного взгляда на его спутницу ей было достаточно, чтобы понять, что та далеко не юна, как показалось на первый взгляд. Денис представил ей Жанну как подругу, при этом внимательно следя за реакцией Киры, которая если и удивилась, то успешно это скрыла, – братец удовлетворенно расслабился. А дальше из его уст понеслись пошлые анекдоты. Кира выдержала минут пятнадцать и, сославшись на то, что опаздывает на встречу, распрощалась и ушла. Напоследок поймав злой взгляд Дениса. Вот это неприкрытое выражение злобы на лице брата и осталось в памяти неприятным осадком…

– Так вот – о бабушке… – вернулась Кира к главной теме разговора. – Я пыталась узнать хоть что-то у деда, но он уверял меня, что тоже не в курсе, из какой семьи пришла к ним в дом невестка. Причину раздора матери и бабушки знал мой отец, но тайну хранил свято. Загадочно, да? Поэтому еще там, в электричке, когда Зоя Оганезовна меня «узнала» – первое, о чем я подумала, что старушка была знакома с маминой мамой. А звали ту, как и меня, Кирой. И я чертовски похожа на свою бабулю. Но эта мысль была мимолетной, потом как-то забылась.

– А что… Логично! Ваша мать жива и здорова?

– Да… мы общаемся… изредка. Уверена, даже если я попытаюсь что-то расспрашивать о бабушке, вновь столкнусь с глухой стеной. Но попробовать можно.

– Если смерть Зои Оганезовны криминальная, следственным комитетом будет возбуждено уголовное дело.

– Вы же сказали, что никто ее не убивал?!

– По предварительному заключению. Но, учитывая, что кто-то напал на нее в лифте дома внучки…

– Вы думаете, это был не просто грабитель?

– А вы? Вор забрал только недорогой телефон. Кнопочный! Кольца, золотой браслет, банковские карты – все цело. Состоятельная дама была Зоя Оганезовна Орлова-Томерян. Квартиру внучке на свои кровные купила.

– А почему телефон кнопочный?

– Я задал этот вопрос Армену. Бабушка была с причудами, считала, что трубка нужна только для связи, незачем тратиться на гаджет с наворотами.

– Значит, вору понадобился какой-то контакт из телефонного списка. Знать бы, кто именно ворюгу так интересовал. И почему. Наверняка он следил за Зоей Оганезовной, как думаете?

– Возможно… Аркадий Львович, – обратился он к приблизившемуся эксперту. – Пострадавшего видели? Что там?

– Смерть наступила в результате перелома шейного отдела позвоночника. Кто-то профессионально свернул ему шею. На первый взгляд убийство произошло часов шесть назад. К кустам у забора тело приволокли от сарая, попытались прикрыть ветками, но, видимо, кто-то помешал. Из областного СК едут, Родионов звонил.

– Понятно. Следы протектора зафиксируй, пока не затоптали. Возможно, здесь был припаркован автомобиль пострадавшего.

– Или убийцы, – вмешалась в разговор Кира, о чем тут же пожалела: оба мужчины посмотрели на нее с нескрываемым удивлением.

– Я домой, – буркнула Кира и, не дожидаясь ответа, направилась в сторону своего участка.

– Кира Сергеевна, никуда не отлучайтесь. И дед ваш пусть будет на месте. Я зайду позже, – донеслось до нее предупреждение майора Кустина.

Глава 5

Проходя мимо настежь распахнутых ворот дачи Муравиных, Кира лишь бросила быстрый взгляд на машину Макса – та стояла на прежнем месте, загораживая место преступления.

Убийство Петра Ивановича, Кира в том ничуть не сомневалась, никак не было связано со смертью тетушки Армена, просто чистое совпадение по времени. Игорю о смерти отца наверняка уже сообщил Арканов, следственная группа на месте работает. А Киру в данный момент больше интересует, о чем (или, точнее, о ком) хотела рассказать ей Зоя Оганезовна Орлова-Томерян. Хорошо бы как-то подтвердить версию о родной бабушке Киры, если это вообще возможно. И еще какую-то беглую мысль Кира никак не могла поймать. Фразу, слово или вопрос… что-то короткое, но тем не менее важное. Кира даже остановилась на миг, вдруг подумав, что речь идет о вполне материальном, осязаемом доказательстве – вещи, которая могла бы помочь Зое Оганезовне развеять сомнения Киры в здравии ума случайной попутчицы. Поэтому-то и не стала старушка грузить Киру ненужной информацией, а пригласила на кофе… «Медальон! Она сказала, что оставила дома серебряный медальон! Радовалась еще, что забыла его надеть, а то бы тот стал добычей вора», – вспомнила Кира и достала из кармана джинсов телефон, чтобы позвонить на последний набранный номер – Армену.

– Простите, что беспокою… Вы? Ко мне? Ну, конечно, буду ждать…

Кира в растерянности смотрела на мобильный. Армен не дал ей произнести ни слова, заявив, что едет к ним с дедом на дачу. Зачем?

* * *

– Я тебе привез кое-что! – Армен вылез из машины и тут же протянул Кире раскрытую ладонь.

Вот он – медальон! Кира взяла его и невольно ахнула от восторга. Миниатюрная серебряная чеканка изображала Адама и Еву в райском саду, по краю овала вился, держа в пасти яблоко, змей-искуситель. Работа была тонкой, изящной, серебро чернело в углублениях, выдавая возраст украшения. Нащупав сбоку крохотную защелку, Кира открыла медальон. Две черно-белые фотографии, на одной – молодой мужчина в кителе, на второй… она. Кира…

– Ну! Что молчишь? Шок, да? Вот и у меня… Понимаешь теперь, что Зоя тебя перепутала с этой женщиной? Кстати, не знаешь, кто она? Может, родственница твоя? Почему ты тоже Кира? – закидал ее вопросами Армен.

– Послушайте, Армен, незачем так кричать на всю улицу. Пойдемте в дом.

– А что там происходит, за забором? – вдруг заметил он. – Почему полиция?

– Труп нашли. Вроде убийство, – не стала посвящать она Армена в подробности.

– Кто нашел? Ты?

– Арканов! – с досадой ответила Кира, торопясь в дом. Без них там разберутся, точно, а ей сейчас нужно, чтобы Армен рассказал все о своей тетушке Зое. Как она вообще у них в доме оказалась? И как давно там живет? Почему ее даже дед не видел ни разу?

Кира без церемоний подтолкнула Армена к калитке, давая понять, что ее мало интересует происходящее в соседнем дворе.

В доме, не предложив ни кофе, ни чаю, Кира кивком указала гостю на диван, сама же верхом села на стул. Поймав вопросительно-изумленный взгляд деда, мол, что творишь, бессовестная, Кира сделала успокаивающий жест ладонью, улыбнулась и в ожидании уставилась на Армена.

– А вы, Андрей Миронович, знаете, кто эта женщина? А мужчина? – Армен протянул деду медальон.

– Впервые вижу, – прищурился он, а Кира потянулась к столику торшера, где рядом с книжкой лежали очки, и подала их деду.

– Посмотри внимательно на женский портрет!

– Ого! Как ты на нее похожа! Знаешь, даже не сомневаюсь, что это – твоя бабка по материнской линии. Загадочная Кира Владимировна Нестерова.

– Ты ее знал?!

– Ну откуда же, детка? Когда она умерла, твоя мама, насколько мне известно, была еще школьницей младших классов.

– А с кем мама жила? Ведь отца у нее не было. Я имею в виду, официального. Кто ее воспитывал, родственники какие-то забрали? Вообще ничего про мать не знаю! – с досадой произнесла она.

– Ирина в раннем детстве попала в детский приют, Кирочка. Позже ее удочерили. Может быть, поэтому не любила рассказывать о себе.

– А ты откуда все это знаешь? Я же спрашивала тебя, ты всегда отмалчивался, дед! Ну, как так-то?!

– Я лишь выполнял просьбу Ирины. И молчал бы дальше, если бы не этот медальон.

– А наша Зоя к вашей семье какое отношение имеет?! – напомнил о себе Армен. – Почему она носила эту штуку, почти не снимая?

– Кстати, Зоя Оганезовна давно с вами живет?

– О! Как она вообще к нам попала… это такая история… У моего отца Артура Томеряна две старших сестры. Эмме сейчас восемьдесят, живет одна в нашей городской квартире, дети в Ереване, муж умер. Она спокойная, рассудительная тетушка, просто наша радость! И Зоя… Такой характер… с ума сойти. Ураган! Тайфун! Бестия! Пока с мужем жила, все ей с рук сходило – очень ее любил и баловал. Зоечка для него была богиней. – Кира с удивлением заметила презрительные нотки в голосе Армена.

– После его смерти она вдруг собралась и отправилась в Ереван, – продолжил он. – Но и там начудила, даже поссорилась с племянниками. Поэтому наши ереванские родственники и отправили ее к нам прошлой осенью. То есть, как Зоя утверждала, она сама захотела жить с Эммой. Вместе они продержались месяц, ссорились каждый день. Тетя Эмма никак не могла понять, почему должна обслуживать сестру и угождать ей. Однажды набралась смелости и высказала все. Зоя была очень удивлена, но тут же купила себе отдельную квартиру на другом конце города! Такой жест – я, мол, не пропаду и одна. Мы было вздохнули с облегчением, но тут она переписала эту квартиру на мою дочь Лусинэ, заявив, что девочке никак нельзя жить в этом притоне – общежитии колледжа. Я был против! Понял сразу, что настоящая причина этой щедрости как раз боязнь нашей королевы остаться без прислуги. Но Лусинэ так стремилась вырваться из-под нашей опеки! Домой возвращаться отказывалась наотрез, а тут – собственная квартира. Что нам оставалось? Предложить тетушке комнату в нашем дачном доме! Нет, Зоя не стала обузой, как я предполагал. Моя жена ее даже полюбила. И прячет для нее фляжку коньяка. А какой коньяк в девяносто три года! Глупая женщина моя Светлана… Я смирился, хотя хлопот прибавилось – за Зоей глаз да глаз нужен был. Срывалась и неслась куда-то. Иногда целый день ее не было! И вот, совсем нет больше Зои… Я, когда вернулся из города, жену застал в комнате покойной. Света плакала… а на столе лежал этот медальон. Мы и не знали, что он открывается! Ну, висело украшение на шее Зои, даже в голову не приходило спросить – откуда, кто подарил. Я посмотрел на портрет женщины и ахнул – Кира! Сразу понял, почему Зоя тебя в электричке как бы узнала. Ты ее за сумасшедшую приняла, да?

Кира кивнула.

– Ох, зря. Не успела она рассказать, что хотела. Какая-то старая история. Видимо, начудила в молодости наша грешная богиня. Да бог с ней… Позвонил я в Ереван племяннице, у которой жила Зоя, но она не знает, что это за медальон. Хотя видела его на Зое каждый день. У кого еще теперь спрашивать? Возможно, тетя Эмма что-то знает…

– Вечером я поеду к матери. И постараюсь остаться у нее ночевать. Ну, совру, что ключи от городской квартиры на даче оставила, на последнюю электричку не успеваю…

– Кира! – возмутился дед.

– Ну не выгонит же она меня в ночь на улицу! А если и выставит вон, поеду домой – ключи-то на самом деле у меня в рюкзаке.

– Я тебя отвезу в город. И не возражай. Мы со Светой все равно едем, только кафе и дом закроем. Отец уже в квартире, еще днем уехал. Там же Эмма одна… Вот еще бы найти того вора, который телефон у Зои украл! Может, заявление в полицию написать?

– Бесполезно! И кто писать будет? Пострадавшая мертва… разве что Кустина попросить, чтобы записи с камер наблюдения посмотреть помог. Армен, есть там камеры на доме? Или в подъезде?

– Не знаю! Дом новый совсем. Когда за тобой заехать, а?

– Давайте в восемь… Армен, я вот думаю, где Зоя Оганезовна могла пересечься с моей бабушкой Кирой? В Армении? Или у нас в городе?

– Все трое – Зоя, Эмма и мой отец родились здесь. Вся семья жила на Базарной, 12. Старый купеческий особняк. Теперь там живут отец и тетя Эмма. Зоя уехала к племянникам в Ереван несколько лет назад, вернулась осенью… впрочем, я все это говорил уже.

– А вы своему отцу показывали фотографии в медальоне?

– Нет. Он уехал раньше, чем Света его нашла. Думаешь, он твою бабушку знал?

– А вдруг? Зоя Оганезовна где работала?

– А зачем ей, жене, а потом вдове генерала Орлова, было работать?! – воскликнул Армен, а Кира с удивлением уловила в его голосе досаду.

«Не любили вы тетушку, Армен Артурович, интересно только – за что? – подумала она, провожая его до машины. – Н-да… вопрос еще в том, насколько сильна была эта нелюбовь? Возможность помочь старушке упасть на рельсы у Армена была: рядом со старой железнодорожной будкой есть бетонные ступени, которые спускаются как раз до дороги. Правда, они без перил и с уклоном, ими мало кто пользуется – небезопасно. Что, если Армен все же поднялся по ним, столкнул Зою Оганезовну и спустился обратно? Она потому и не закричала, что не ожидала плохого – к ней подошел родной племянник! Было у него время, чтобы пробежать по дороге и подняться ко мне уже с этой стороны? Там всего-то метров двадцать до нормальной лестницы. Я, отойдя от Зои Оганезовны на середину платформы, несколько минут искала номер Армена в контактах, потому что записала не по имени, а «кафе». Потом слушала в трубке армянскую мелодию. А он в это время… беспомощную бабулю – на рельсы! Жесть!» Кира очнулась от мыслей и резко остановилась.

– Кира, ты меня не слышишь? Я спрашиваю – дед с нами поедет?

– А?.. Дед? Нет, вряд ли. Армен, вот что… тут следователь предупредил, что зайдет к нам – деда опросить, да и меня. Не знаю, когда это будет. Давайте договоримся – я позвоню вам, как освобожусь. Если позже восьми, то доберусь на электричке. Или с дедом. Хорошо?

– Ну, давай так. Только что ты можешь рассказать ментам про какого-то бомжа, который сдох на заброшенном участке?

– Это не бомж, Армен, а сын тети Кати Муравиной – Петр. И он не сдох, его убили, – ответила Кира, внимательно следя за выражением лица Армена. Она заметила, что естественно возникшее в данном случае удивление неожиданно сменила другая эмоция – Армен удовлетворенно усмехнулся, старательно пряча довольную улыбку. И Кира была уверена, что ей это не показалось.