Текст книги "Дорога к ангелу"

– Уходим! – вместе со словами Ламберта воины припустили в крошечную щелку между кустов, до которых огонь еще не успел добраться. В первый момент маленький отряд смешался, не разбирая дороги.

– Нам направо! – ткнул в сторону Лукай, и они бросились в указанном направлении.

– Не отставай! – гаркнул Нибур, дергая замедлившегося Лариэлла за рукав. Рыцарь резко оглянулся, пытаясь понять, что же отвлекло мальчика, и замер, увидев нового противника.

Лица этих воинов закрывали забрала шлемов, их кожа под хорошо прилаженными, словно вросшими в тела доспехами, сияла алым светом. Мечи со сложными, украшенными резьбой рукоятями и широкими клинками не оставляли сомнений – все схватки, которые происходили прежде, покажутся имперским рыцарям лишь разминкой.

Ламберт развернулся, словно заранее почувствовав приближение врача, и уже вынул из ножен карающий меч, оборвавший жизни многих врагов. Лукай и Бидиш остановились в нескольких шагах от капитана, выставив перед собой оружие. На лицах воинов проявилась свирепая решимость.

Пятеро Проклятых Демонов изучали маленький отряд с пренебрежением во взорах. Они почти не ждали отпора со стороны затерявшихся в лесу имперцев, в спину которым жарко дышала стена огня…

* * *

Когда Ламберт, а вместе с ним и четверо добровольцев растворились за частоколом пролеска, то между оставшимися в лагере воинами воцарилось молчание. Они чувствовали неловкость за собственную трусость.

Больше всех за капитана беспокоился Стаффорд, он стоял между маленькими кострами и изучал лесной массив. Миссия, которую он разделял с имперским капитаном, сейчас легла на его плечи тяжелой ношей. Он должен был направлять и помогать имперскому воину не допускать ошибок, охранять жизнь Ламберта и Иноэль, чтобы Посланница выполнила свое предназначение! Когда имперский капитан вместе с соратниками, готовыми идти за ним даже на смерть, скрылся за деревьями, щерившимися острыми черными сучьями, то Стаффорду стало не по себе. Как же вышло так, что он, справедливый небесный воин, превратился в обычного имперца, к тому же отличавшегося предвзятостью суждений, и почти провалил задание Всевышнего?

Иноэль пропала, Ламберт… Стаффорд кашлянул в кулак.

Ламберт обязательно вернется. Не могут Боги допустить его гибели, а Стаффорд ему посодействует! Рыцарь решительно вышел из огненного круга, собираясь последовать за капитаном, когда до него донесся возглас Рорина:

– Эй, гляньте!

Стаффорд оглянулся через плечо и остолбенел в дурном предчувствии.

На противоположной стороне поляны по высокой траве бежала неяркая волна алого света, выбрасывающая из себя колючие и острые лучи. От завораживавшего и одновременно ужасающего действа воины затаили дыхание.

Когда приближающиеся фигуры в развевавшихся от ветра плащах показались из зарослей, то воины уже встречали их приготовленным оружием. На первый взгляд всего десяток слуг Бетрезена, бывало и больше…

Казалось, что демоны не шли, а плыли по испорченному полю, мгновенно пригибавшему тонкие неживые побеги к земле. Теплый ветер ударил в лицо имперцам, и кожу защипало, а глаза заслезились. Сверкающая волна достигла, наконец, маленьких костров, и на одну секунду они затухли, заставляя вздрогнуть. Под настороженным взором воинов по земле пробежала стремительная яркая искра, очерчивая правильный круг. В следующий момент вспыхнула плотная обжигающая стена невыносимо яркого света, и заложники, отпрянув, непроизвольно прикрыли глаза ладонями. Когда она потухла, то ослепленные воины подслеповато щурились, стараясь угадать противников.

Проклятые никогда не играли по правилам и не признавали кодекса чести. Напасть на беспомощного противника – что может быть проще? Наверное, только стрелять в спину… В одно мгновение Стаффорд выбросил вперед руку с мечом, лишь почувствовав неясное движение перед собой. Четкость зрения никак не возвращалась, перед глазами плыли круги. Ему показалось, что какая-то фигура возникла перед ним, и он наугад пронзил воздух, проваливаясь в него. Совсем рядом за спиной просвистел острый клинок проклятого меча, и рыцарь упал на землю, ловко уходя от удара. Он слышал, как воины выкрикивали ругательства, не видя своих врагов. Это был не бой, а убийство. В ушах звенело, и Стаффорд прекрасно понимал, что прямо сейчас их всех положат, а потом бросятся за Ламбертом…

Топчась на месте с выставленным перед собой мечом, Стаффорд чувствовал себя слепым котенком. Только по наитию ему удавалось отбивать рубящие удары. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул всей грудью и сосредоточился. Чтобы услышать сиплое дыхание Проклятого, ему понадобилось всего несколько мгновений, достаточных для определения места нахождения демона. Тот кружил возле Стаффорда, и из-под ног его с шелестом расползались травы, за забралом шлема светились алые угли глаз. Небесный рыцарь видел его так четко, словно наяву.

Вот демон сделал выпад, и в одно мгновение Стаффорд прокрутился на месте. Звякнув, сошлись клинки, словно хотели перерубить друг друга, застыли на секунду. Рыцарь сжал рукоять меча покрепче и с лязгом освободил меч. Следующая череда коротких рубящих ударов, посыпавшихся на Проклятого, заставила пренебрежительно расслабленного демона зарычать от злости. Мечи снова скрестились и замерли, в лицо Стаффорду ударило горячее смрадное дыхание. От противника шел жар, словно рыцарь приблизился к очагу.

Стаффорд резко открыл глаза и увидел прямо перед собой высокий шлем, мощные кованые наручи на жилистых руках. Со всей возможной силой рыцарь надавил клинком на меч противника, заставляя клинок чуть-чуть приблизиться к горлу Проклятого. Вражеский меч сдался, чуть подвинувшись. Рыцарь и не понял, что жуткий вопль, перекрывший страшный гул поляны, вырвался из его груди. Короткая пауза в схватке, и Стаффорд нарочно отпрыгнул назад, чтобы пошатнувшийся от неожиданности демон раскрылся. Меч рыцаря вошел в проклятое тело врага, и металл мгновенно нагрелся. Демон завопил и, стоило клинку освободиться, рухнул под ноги победителя.

Ощущение опасности, возникшей за спиной, заставило Стаффорда отпрянуть. И очень вовремя! Обернувшись, рыцарь увидел ринувшегося на него с топором нового противника, ужасающего своей мощью.

Под ногами все полыхало, язычки пламени лизали травы. Воздух заполнился едким дымом, и его клубы уходили в небо, плыли туманом вокруг сцепившихся в смертельной схватке фигур, превращая схватку в странное театральное действо, даря ощущение нереальности происходящего. В сизом воздухе вспыхивали острые всполохи огня, исходящие от тел Проклятых.

Они прижимали отряд, давно растерявший силы и душевные, и физические. Воины, не готовые сдаваться, бились из последних сил, задыхались. Их лица покрывала копоть, глаза слезились. То и дело слышались болезненные вопли, когда острые неприятельские мечи рассекали тонкие легкие доспехи. Демоны не могли найти удачнее момента, чтобы напасть на ослабленный отряд!

– Эй, братцы, что ж это происходит?! – раздался неожиданный возмущенный вопль, и Стаффорду показалось, будто голос ему был знаком.

И в следующий момент что-то произошло, и в дымной завесе стало больше воинов, словно крошечный имперский отряд всего из шести человек неожиданно размножился – удвоился, а то и утроился. Схватка вспыхнула с новой силой, словно невероятное явление подарило ей второе дыхание.

Кто-то подстраховал Стаффорда сзади, когда он неловко оступился, пытаясь перехватить удар демонического Меча Темного Разочарования.

– Держись, рыцарь! – услыхал он над ухом.

Похоже, призраки, неожиданно пришедшие на помощь затерявшимся на землях детей Галлеана имперским воинам, имели вполне осязаемую оболочку и смертельное оружие.

– Ольвэ, голову пригни! – орал кто-то в тумане.

Вслед за приказом раздался хриплый стон демона, и Стаффорд увидел, как мгновенно погас нападавший на высокого тонкоусого аристократа мощный демон, а потом упал, выронив страшный остро заточенный топор.

А потом неожиданно демонов не стало, будто они растворились в дыму, сгорели в пламени вместе со своими доспехами. Адский огонь медленно затухал, оставленный без яростной подпитки своих хозяев.

– Эй, куда они делись?! – выкрикнул кто-то.

– Да Бетрезен их знает!

– Он-то точно знает, – охал Рорин, стараясь подавить рвущийся из глотки кашель.

Стаффорд запрокинул голову, разглядывая возникшие за рассеявшимся туманом окрестности, но демоны словно растворились в воздухе. В серое низкое небо уходил столб черного дыма. До самого лесного массива тянулась черная, выжженная в травах дорожка.

– Ламберт! – вскричал Стаффорд и сорвался с места, устремляясь в лес.

Он знал, что за ним не последовали лишь те, кто был ранен и не мог бежать. Деревья мелькали перед глазами, прыгали кусты. Казалось, что вокруг все смешалось, словно по свежей картине провели сухой кистью, смазывая рисунок.

– Где они? – раздавалось вокруг то и дело.

Воины разбились на пары, рассредоточились, стараясь охватить как можно большую часть лесного пространства. Деревья гудели, словно тряслись в ужасе. Травы съеживались крошечными узелками, затягивались, убоявшись чего-то. Только увидев стену огня, охватившего растения, уничтожавшего все неживое, что поселилось в лесу, воины остановились.

На фоне беспощадного обжигающего пламени погибали имперские воины. Схватка с Проклятыми уже клонилась к завершению. Лукай едва держался на ногах, почти не отбиваясь. Ламберт еще защищался со свирепостью зверя, стараясь защитить и себя и раненого, почти потерявшего сознание мечника. Арбалет Бигдиша пропал в огне, и он размахивал клинком как заправский мечник. Нибур, похожий на огромного зеленоголового гоблина, с ревом бросался на противников, впрочем, не в силах причинить им какой-то ущерб. Даже мальчик Лариэлл, похожий на хрупкую алую молнию в обожженном, с черным подолом плаще, работал мечом. Но мальчику явно не хватало крошечной доли решимости, чтобы покончить хотя бы с одним врагом. Он наскакивал на Проклятого, встречавшего мальчишку с утробным издевательским хохотом, наносил град коротких мелких ударов, раздражавших противника. Но вместо того чтобы хорошенько рубануть пехотным мечом, он отшатывался.

– За Империю! – раздался вопль одного из подоспевших на выручку воинов.

Слова эти подхватил ветер, вознес к верхушкам деревьев. Услыхав клич, Ламберт вскинулся, на лице на мгновение отразилось облегчение.

Воины замелькали между деревьями, налетев на демонов со всех сторон. Последний колокол прозвонил по воинам Бетрезена. Их проклятые души уходили из пламенеющих тел, возвращаясь обратно к их предводителю, плененному в подземелье, озлобленному на Богов и всех живых существ.

Схватка продлилась недолго, всего несколько незаметных минут. Демоны пали, но стена огня заставила воинов отступать. С хрустким чавканьем пламя поглощало скверну, слизывало с лица Невендаара испорченные растения. В ненасытном огне исчезли перерожденные животные. Вековые дубы, сплошь покрытые черными склизкими наростами, вспыхивали, словно свечные фитильки. Пламя быстро перебиралось на кору, чтобы, искрясь, добраться до ветвей и зажечь жалкие остатки сухих листьев, когда-то давно образовавших густые, пышные кроны.

– Ты как? – Бигдиш подхватил Лукая, заставляя его подняться на ноги. Стаффорд подставил плечо с другой стороны, помогая.

– Нормально. Жить буду! – прошипел Лукай сквозь сжатые зубы. Его рубаха пропиталась кровью, и сквозь прорехи виднелась располосованная грудь. Рана с разошедшимися краями казалась черной.

– Давай я помогу! – подскочил Лариэлл, протягивая руку.

– Не подходи ко мне, щенок! – прорычал Лукай и охнул от боли.

Стаффорд только головой покачал, прибавляя ходу, но каждый шаг давался мечнику с трудом. Он не орал лишь потому, что не посмел расцепить сжатых зубов. Неожиданно мечник обмяк в руках друзей, провалившись в беспамятство.

– Я помогу, – настойчиво повторил мальчик. На черном, вымазанном копотью лице вызывающе блеснули глаза. Он буквально загородил собой проход, заставляя Стаффорда и Бигдиша остановиться.

– Лариэлл, не время! – рявкнул Стаффорд.

– Иначе он не дойдет! – Грязная ладонь Лариэлла прижалась ко лбу мечника.

В следующую секунду Лукай заморгал и пришел в себя. Взгляд стал осмысленным, жестким. Воины смотрели на мальчика с изумлением. Тот только прижал палец к губам, призывая их к молчанию. Лариэлл резко развернулся и бросился вслед за остальными, спасаясь от пожара.

– Кто… этот… мальчик?.. – пробормотал с расстановкой ошарашенный Бигдиш.

– Да и мальчик ли это? – воскликнул Стаффорд, и от его слов всем стало жутко.

За их спинами бушевал пожар. Нести Лукая с каждой минутой становилось все труднее, он явно страдал от невыносимой боли. И как раз в тот момент, когда жизнь показалась им настоящим бетрезеновым адом, сверху вдруг посыпались первые тяжелые капли дождя, холодные и освежающие.

В одно мгновение, словно кто-то разрушил в небесах невидимую плотину, сверху потоком хлынул неправдоподобно сильный дождь. В первые минуты ливня вода, не в силах справиться с огнем, громко шипела, испаряясь. Воздух наполнился смесью дыма и пара, ядовитый серый туман начал стелиться по земле. Однако благословенные струи тушили пламя, призванное стать очистительным, но превратившееся в страшное стихийное бедствие. Медленно, словно нехотя, умирали языки огня. Деревья вокруг выжженного пространства поникли, вокруг них в беспорядке лежали отвалившиеся наросты, похожие на черные камни. Трава потемнела, кусты превратились в обглоданные огнем острые колья и шипы. На месте битвы осталось огромная черная проплешина. Эльфийский лес у развилки дорог между Корбаком и Элааном скорбно застыл под рыдающим серым небом. Но вскоре подул ветер. Безбрежное желто-красное море деревьев пошло волнами, засыпая листвой черную, дымящуюся землю.

Избавившись от скверны, лес вздохнул с облегчением. И капитан Ламберт, прославленный имперский рыцарь, вздохнул с облечением, когда весь его отряд наконец благополучно воссоединился. Ведь только все вместе они представляли собой непобедимую силу. Бигдиш тоже вздохнул с облегчением, когда суетливый лекарь Герон успокоил его, сообщив, что Лукай наверняка выживет. И очень странно, что выживет! Такие смертельные раны не излечиваются! Тот явно не обошлось без магического вмешательства!

– У кого это здесь скрытые магические способности? – проворчал лекарь, почему-то с осуждением уставившись на Стаффорда: рыцарь сделал оскорбленное лицо и, недовольно покачав головой, быстренько ретировался.

Лариэлл вздохнул с облегчением, когда, свернувшись в зарослях трясущимся от слабости жалким комочком, жадно отхлебнул из почти опустевшей фляги. Его убивала скверна.

Глава 9. Предатель

Всего в трех часах езды от Элаана разбил походный лагерь отряд капитана Ламберта. На поляне, окруженной застывшим в осеннем наряде лесом, возникли походные шатры. От сильного ветра по их серым холщовым бокам гуляли волны и трепетали имперские стяги, воткнутые в землю по обеим сторонам от входов. В воздухе кружили мелкие осиновые листья, и казалось, будто на застеленную разноцветным ковром землю падает желтый снег. Клубился дым костров, на таганках грелась вода для умывания.

Еще до восхода солнца Фив и Бигдиш отправились к жемчужине эльфийских городов – Элаану, чтобы проверить обстановку. День уже перевалил за середину, все стремительнее приближаясь к вечеру, но смелые воины еще не вернулись. Над лагерем нависало беспокойство и тяжкое ожидание, когда любая новость сошла бы за радость, делало выдубленные ветрами лица воинов угрюмыми. Чувствуя настроение людей, даже походные псы, обычно заливавшиеся звонким лаем по поводу и без оного, примолкли, только поскуливали да прятались под покрытыми кожухами подводами. То и дело воины на тренировочной площадке оглядывались на то место, где за густыми зарослями много часов назад скрылись лазутчики.

Неспокойно было и на душе Лукая, бесцельно бродившего по лагерю. Из-за только-только поджившей раны на туго перебинтованной груди тренироваться он не мог. Ему оставалось только глазеть на сходившихся в лихой схватке рыцарей, вместо настоящего оружия размахивавших деревянными шестами.

Лукай встал в круг воинов, следивших за Стаффордом и Ольвэ. Зрители при появлении мечника как-то странно смешались, замяв какой-то, без сомнения, веселый разговор. Ольвэ и Стаффорд кружили с насмешливыми полуулыбками на устах, делая в сторону друг друга обманные выпады. Их движения со стороны могли показаться легкими, а схватка лишь пустой игрой, но взмокшие на спине и под мышками рубахи словно говорили, что воины бились в полную силу, не давая себе поблажек. Да и какие поблажки могут быть во время боя, если перед тобой будет стоять не готовый подставить плечо друг, а ненавистный враг?

– Эй, Лукай, – наконец, не выдержав, оглянулся на мечника один из пехотинцев, прибывший со второй частью отряда, высокий воин, лицо которого рассекали три кривых, неровно заживших шрама, оставленных «разящими клыками» Проклятого. Пехотинец осклабился, продемонстрировав щербатые зубы.

– Говорят, парнишка Лариэлл положил тебя на две лопатки, да еще в ручье окунул?

Воины разразились громовым хохотом, больше не стесняясь. Лукай как-то сразу понял, что до его прихода обсуждалась памятная схватка между ним и Лариэллом. Даже у Стаффорда, ловко отбившего удар Ольвэ, по губам скользнула насмешливая улыбка при одном воспоминании о глупом выражении на лице мечника, кувыркнувшегося в воду.

Лариэлл, стоявший в сторонке от воинов, нервно переминался с ноги на ногу. На щеках у него вспыхнули красные пятна, и он сильно сконфузился под свирепым взором мечника. Лукай понимал в душе, что напрасно злится, да ничего не мог с собой поделать. Мальчишка вызывал у него чувство брезгливости, как любой предатель. Мечник был уверен, что именно парнишка является виновником большинства несчастий, произошедших с отрядом. Сейчас всего и не перечтешь: и пропадавшие послания Ламберта, и засады инквизиции, и подмененная карта, из-за которой отряд отклонился от безопасного маршрута, показанного эльфийским мальчиком-воином Арамилом. Но тяжелее всего Лукаю было признать, что именно мальчишка скорее всего мог заключить договор с Мортис, из-за которого на отряд нападала нежить! Может статься, Лариэлл продал свое тело безумной богине Мортис и теперь старается изо всех сил, чтобы закончить страшную миссию и помешать Ламберту в поисках Небесной Посланницы? Такая возможность казалась настолько реальной, что в душе мечника вспыхивал гнев. Ведь мальчик со стороны выглядел настоящим святошей!

Лариэлл мялся, а потом резко развернулся, что-то пробормотав под нос, и направился в лес. Тут он неудачно споткнулся о спрятанную в траве корягу и хорошенько навернулся. Заметившие конфуз воины совсем распоясались, захлебнувшись смехом.

– Он же едва на ногах держится, Лукай, – глумливо гоготал Нибур, – как же он тебя побороть сумел-то?! Посмотри на него, он же, сердешный, цыпленок!

Мечник скрипнул зубами и побрел (он бы побежал, да пока еще не чувствовал сил в ногах) к костру, стараясь спастись от насмешек. Здесь над мучной похлебкой колдовал отрядный кашевар, человек полнотелый и мягкохарактерный, с гладко выбритым круглым лицом с двойным подбородком. Все его движения отличались плавностью, а голос – женской писклявостью. Рядом с ним стоял хмурый Рорин, чернявый бородач, явно очень раздраженный.

– Как же ты, мортисов сын, – ругался, всплескивая полными руками, кашевар, – мог котел утопить? Лучше бы сам утопился!

– Да ты! – вытаращился на него рыцарь, поперхнувшись. – Да я! Да вообще это Герон! – Он ткнул трясущимся от возмущения пальцем в лекаря, выбравшегося из лекарской палатки. Увидев нацеленную на него длань, Герон замер, хлопая глазами.

– Герон? – прошипел кашевар, вытаскивая из кипящего варева перепачканную деревянную ложку, словно хотел метнуть ее в лекаря.

Тот судорожно вцепился в испорченную кожаную сумку с круглой дырой от Бигдешевой стрелки и пожевал губами.

– Он отбивался им от нежити, – прокряхтел Лукай, вставая на защиту лекаря, поставившего его на ноги. – Не было бы котелка – не было бы у нас сейчас Герона.

Кашевар испуганно моргнул, и взгляд его стал теплеть с каждой секундой. Он заулыбался умильно, прижал сложенные ладошки к мягкой полной щеке и поцокал языком. Плавным движением руки он позвал окончательно насторожившегося лекаря к себе, намереваясь угостить героя схватки с нежитью чем-нибудь вкусненьким, как вдруг тот мгновенно скользнул в свою палатку и тут же запахнул полог.

Лукай только хмыкнул и с беспокойством, как и все, снова оглянулся на густой желтеющий лес. Бигдиш и Фив все не возвращались. На душе было неспокойно, но он старательно не допускал дурных мыслей.

Из большого шатра вышел Ламберт и тоже первым делом покосился на заросли орешника, где поутру исчезли посланные к Элаану лазутчики. Не добившись ровным счетом никаких известий от перешептывающихся деревьев, капитан в хмурой задумчивости побрел к тренировочной площадке. Рядом у его ног скакал большой рыжий пес с вислыми ушами. Любимец Ламберта, настрадавшись в разлуке, теперь не отходил от хозяина ни на шаг. Он трусил перед капитаном, любознательно принюхиваясь к земле, а потом вдруг тявкнул на что-то в траве. Схватив неожиданную находку зубами, пес тут же приволок ее хозяину. Машинально Ламберт забрал из пасти любимца маленькую кожаную флягу, рассеянно почесал пса за ухом.

Только Лукай, мучившийся от ломоты в костях и гревшийся рядом с костром, видел, как оцепенел Лариэлл, выскочивший из леса сломя голову. Всего секунду назад спокойное лицо исказилось в гримасе удушающей паники. Лихорадочный взор был прикован к фляге в руках капитана.

Мальчик нерешительно постоял на месте, а потом все-таки направился к Ламберту, и в эту секунду на поляне появились два всадника. Лукай почувствовал, как внутри у него все заныло от беспокойства, когда Бигдиш, едва справляясь с гарцующим конем, остановился рядом с Ламбертом. Тренировка тут же прекратилась, Стаффорд и Ольвэ обратились в слух, остальные обернулись к вернувшимся лазутчикам.

– Плохие новости, капитан, – отрывисто произнес Фив, натягивая повод лошадки.

Ламберт промолчал, крутя в руках флягу, а потом произнес:

– Ко мне немедля!

Движения капитана отличались резкостью и поспешностью, как если бы он находился в сильном волнении. Всадники спешились, передавая поводья к подскочившему воину, и нырнули за отогнутый полог шатра. Лукай переглянулся со Стаффордом; не сговариваясь, они тоже направились к шатру Ламберта. Нибур, мгновенно посерьезневший, заторопился следом. Надо сказать, что мазь Герона подарила бывшему оруженосцу совершенно гладкую лысую голову, о какой и мечтал шалопай. Правда, вместе со средством стерлись и некоторые буквы побледневшей татуировки, превратив надпись в совершенную бессмыслицу. Не отставал от рыцаря и Ольвэ, для начала быстренько надев на шею цепь с драгоценным родовым гербом, на время схватки с превеликой аккуратностью и бережливостью убранным в карман оставленного на траве плаща.

Когда все четверо вошли в шатер к Ламберту, сидевшему за столом, то разговор уже начался, и он явно не нравился капитану, потому что он хмурил седые кустистые брови.

– Проклятые под Элааном, целый легион отборных демонов. С ними орские шаманы, – коротко, без особых подробностей доложил Фив, как всегда излагая только суть.

– Элаан выстоит всего несколько дней, – дополнил сообщение Бигдиш, – точно всего несколько дней. Они там что-то задумали.

– Задумали? – нахмурился Стаффорд, пересекая шатер и вставая за плечом сидящего капитана.

На столе была разложена старая карта Ламберта. Их маршрут, начертанный от самого Алтаря Первого Инея, вился кривой ниточкой. На нем стояли кресты, означавшие проведенные схватки, рядом с одним вились буквы «Соло».

Сколько они пережили за короткие недели? Сколько еще предстоит? Скорее всего, немало.

– Да, – неожиданно Бигдиш сверкнул несвоевременной улыбкой, – жрецы суетились, песни пели, плясали, в барабаны били. Жуть!

– Мы думаем, что Легионы хотят выпустить зверя, – перебил Фив лучника.

– Зверя? – Ламберт повернул голову к Стаффорду, тот тер гладкий подбородок.

Нибур и Ольвэ, стоявшие у полога, переглянулись. Бигдиш нахально подмигнул Лукаю, как будто все происходящее его страшно забавляло.

– И еще, капитан, – вымолвил Фив, – когда мы возвращались, то наткнулись на инквизиторов.

– Что?! – Лукай подался к рыцарю.

Все его подозрения нахлынули с новой силой.

Мгновенно воздух в шатре сгустился, стало темно. По лицам воинов пробежала тень беспокойства. Молчание затягивалось, и каждый пытался придумать правдоподобное оправдание, откуда слуги Ферре могли оказаться на тракте, не указанном на имперской карте и известном лишь Стражам Троп. Из-под колыхнувшегося полога прыснул в сумрак шатра свет. Пес Ламберта, дремавший рядом с топчаном, вскочил и залился лаем, кидаясь к пологу. Тут, оттеснив его, в шатер ввалился похожий на неповоротливого рыжего медведя Вогнар. Пес обнюхал нового гостя и, поворчав для порядка, улегся обратно.

– Слышал, вернулись… – пропыхтел ассасин. – И какие же новости?

– Нам нужно сниматься со стоянки, капитан, – пропустив вопрос Вогнара, хрипловато проговорил Лукай. – Инквизиторы знают, где искать лагерь.

– Инквизиторы? – Ассасин настороженно сверкнул в сторону мечника единственным глазом.

– Мы наткнулись на них, рыскающих по лесу, всего в нескольких милях отсюда, – пояснил Бигдиш.

– Не к добру это, – пробормотал Лукай, тяжко вздохнув.

В груди у него снова заныло, и он не мог понять: то ли рана беспокоила, то ли дурное предчувствие.

– А что же демоны? – Вогнар как-то нарочито ловко перевел разговор на другую тему.

– Налетают на Элаан как саранча. – Фив хмурился. – Возможно, Хаархус здесь, рядом с городом, и цель нашего путешествия близка? Демоны настроены на захват Элаана и обязательно сделают это, если не вмешаться.

Тут Фив примолк, словно убоявшись собственных слов.

– Мы? Вмешаться? – охнул Вогнар. – Да не Бетрезен ли твой ум смешал? Хотя какой у тебя умишко? Как у курицы.

– Ты, ассасин, ври, да не завирайся! – взвился Фив, делая к одноглазому рыжему воину широкий шаг.

Бигдиш и Ольвэ, готовые замять зарождавшуюся драку, тут же двинулись к соратникам.

– Прекратите! – одернул их Ламберт. – Как мальчишки себя ведете, Всевышний помоги! А ты, Вогнар, придержи язык!

Воины разошлись, но недовольство друг другом только возрастало. Присутствие инквизиторов где-то рядом тревожило, но худшим оказалось сознание, что они знают место их пребывания. Среди лучших воинов Ламберта с самого начала находился предатель, ел из одного котелка со всеми, участвовал в схватках, защищался от нежити и в то же время пытался незаметно и подло сжить со света и отряд, и самого капитана! Подозрения витали в воздухе палатки, и страх сказать лишнее мешал обсуждению.

– Вот что, капитан, – прервал молчание Стаффорд, – мне думается, что стоит помочь Элаану. Мы уже помогали диким эльфам.

– Да-да, помним их благодарность, – разглядывая носы грязных сапог, фыркнул Вогнар. Он, скрестивший руки на груди, не поднял косматой рыжей головы, но от его сбитой невысокой фигуры волнами исходила злость.

– Помогать маленькой деревне, затерянной в лесу Крагриэль, и участвовать в полномасштабном сражении – не одно и то же, – произнес Ламберт, покачав головой. – Сейчас между эльфами и Империей нет союзных обязательств, и император Мередор может не одобрить подобной инициативы.

– К тому же, Стаффорд, вспомни, что совсем недавно они бесцеремонно вторглись в наши земли, – буркнул Вогнар, его лицо напряглось. – И почему мы должны им помогать? Нас никто не облекал полномочиями заключать соглашения!

– Я тоже не питаю любви к детям Галлеана, – неожиданно вступил в беседу обычно немногословный Ольвэ, и все обернулись к нему, застывшему у полога, – но, капитан, позволь тебе напомнить, что у нас сейчас общий враг! Может так выйти, что Фив прав и Хаархус рядом с нами, а мы упустим его и плененную Иноэль только потому, что дипломаты не могут подписать с эльфами мирного договора!

– Услышь голос разума, Ламберт, – тут же горячо заговорил Стаффорд, найдя среди рыцарей союзника, – неплохо было бы заручиться поддержкой эльфов! Отряд немногочислен, земли сейчас принадлежат им, а наше путешествие, возможно, еще продолжится.

– И прости мою прямоту, капитан, – хмыкнул Бигдиш, оттянув ворот плаща пальцем, – когда Легионы догрызут эльфов, они, вне всякого сомнения, возьмутся за нас.

– Это не навредит ни нам, ни… Империи, – заметил Ольвэ, подняв черную бровь.

– Похоже, друзья мои, вы правы, – наконец произнес Ламберт после долгого раздумья. – С рассветом трогаемся.

– За Империю! – сверкнул белозубой улыбкой Нибур, подняв руку, сжатую в кулак.

– Угу, за Империю, олух, – пробормотал гневно Вогнар, вываливаясь наружу.

Когда воины вышли из шатра, сизый вечерний сумрак уже накрыл стоянку. Небо темнело, и у горизонта уже наливалось чернотой. Поблескивали искорки далеких звезд, и посреди их сверкающего узора красовалась одна из трех лун, неполная и бледно-желтая. Закончились тренировки, и воины собрались у походных костров. Тишина окутывала осенний лес, и непонятное нехорошее предчувствие поселилось меж путешественников.

Лукай заметил Лариэлла. Мальчишка протягивал трясущиеся руки к костру с прилаженным на таганке котлом похлебки. На бледном, сильно осунувшемся лице Лариэлла лихорадочно сияли глаза, под ними залегли тревожные тени. Выглядел он жутковато, таким бессильным, словно собирался отдать душу Всевышнему. Или же Мортис?

Нет-нет да и кидал он на шатер Ламберта взгляды, полные ожидания…

* * *

Ночь быстро накрыла эльфийский лес. Темнота незаметно просочилась из-за деревьев и зарослей орешника. Она расступалась возле костров, и на траве играли неровные тени. Лагерь погрузился в тишину, как всегда перед сложным боем. Сейчас воинов одолевал страх, но уже завтра желание выжить победит любую панику, и они, окутанные яростным огнем, будут бросаться дикими зверями на врагов. Каждый здесь знал, что выживает обычно тот, кто бьет первым. Они боялись не ударить, а оказаться вторыми.

– Дозорные на постах, – отчитался перед Лукаем воин с пересеченным шрамами лицом, и мечник молча кивнул.

Он оглядел черную стену леса, стараясь отметить движение или тени, но лишь ветер шелестел в кронах деревьев. Изредка его порывы становились сильнее, и тогда на землю, играя, осыпались листья.

Тут Лукай заприметил, как из шатра Ламберта, воровато оглядевшись, выскользнула фигура, стараясь оставаться незаметной. Не останавливаясь, незнакомец бросился в черную мглистую гущу, желая укрыться, но мечник-то сумел разглядеть ярко-алый плащ Лариэлла!