Текст книги "Масштаб"

Она подумала и добавила с тяжелым вздохом:

– Кошка не пострадала, с животного какой спрос…

– Он должен был издали услышать колокольчик, – сказала Эльза.

– И что сделать? – Эксперт ухмыльнулся. – Говорю вам, он был ослаблен, страдал от интоксикации…

– Его отравили?! – Эльза заставила себя снова посмотреть на тело.

– Мы не настолько знакомы с физиологией букашек, чтобы говорить наверняка, – сказал эксперт с ноткой высокомерия.

– Результаты анализов! – Эльза подтянула к себе компьютер. – Сейчас же, мне, на служебный адрес!

– Вы что-то в этом понимаете, майор? – усомнился эксперт. – Может быть, мы не будем тратить…

Он не мог бы выбрать лучшего времени, чтобы заподозрить Эльзу в некомпетентности. У нее такая тяжесть лежала на душе, что вспышка ярости пришла как спасение; она вспомнила стажировку в припортовом участке и выдала тираду, сделавшую бы честь любому боцману в подпитии.

Тильда не дрогнула лицом – похоже, она все еще думала о репутации кошки. Генрих поморщился, но опять ничего не сказал. Эксперт, без дополнительных комментариев, сбросил Эльзе пакет информации, и следующие несколько минут в кабинете стояла нетерпеливая, нервная тишина.

– Дальше, – сухо сказала Эльза, подняв взгляд от экрана. – Что он имел при себе? Одежда, средства связи? Бижутерия, опознавательные знаки, документы?

– А вот тут интересно. – Эксперт открыл пластиковый контейнер. – Только, прежде чем изучать, наденьте перчатки и возьмите пинцет…

– Поучите меня подтираться! – рявкнула Эльза.

Эксперт замолчал, теперь уже надолго.

Эльза отрегулировала свет на предметном столе, склонилась над микроскопом, покрутила колесико, настраивая резкость… «Ты потрясающе видишь детали», – сказал когда-то Лео Парсель.

Кажется, сто лет назад.

* * *

Одежда и даже белье сшиты будто на куклу, но это не фабричная игрушечная одежда. Тонкая ручная работа, шелковая нить, шов не профессиональный, но очень старательный.

Больше всего поражала обувь, полотняная с кожаной подошвой. Настоящее произведение искусства. В этих легких туфлях беглец бродил несколько суток – кругами, по лесопарковой зоне, которая казалась ему джунглями. Песок был для него гравием, камни – высокими скалами, влажный газон – болотом. Масштаб играл против беглеца, он никого не мог позвать на помощь, его писк привлек бы не спасителей, а хищников… Как в результате и произошло.

Он мог бы обратить на себя внимание – выйти к жилым домам, выбраться на пешеходную дорожку, послать солнечный зайчик осколком стекла или помахать ярким фантиком, выпавшим из урны. Но он не хотел внимания, он бежал от него. Он боялся жителей Альтагоры и считал их врагами.

Каждый шаг по чужой земле оставлял отметку на его подошвах. Каждое падение под порывом ветра или на крутом склоне пятнало светлую ткань его костюма. Капля древесной смолы, на которую беглецу не посчастливилось наступить, едва не стала смертельной ловушкой. Над ним кружили насекомые, способные оглушить его ударом крыла, и птицы, в том числе хищные. По тем же тропам ходили муравьи, в масштабе – размером с большую крысу.

Он долго держался. Но, как и девушка из аквариума, все равно не нашел спасения.

Прижавшись к окулярам микроскопа, рискуя получить синяки вокруг глаз, Эльза по мельчайшим деталям читала судьбу: ярко-красная песчинка, приставшая к штанине, сама по себе ничего не значит, но в сочетании с фрагментами хвои дает совершенно определенную локацию. Пятно мазута. Характерные царапины на подошвах туфель – он бежал по бетонному покрытию, видимо, пересекал трассу, причем не где-нибудь, а на участке после ремонта, со свежей дорожной разметкой. Он грелся ночами, заворачиваясь в листья – вот приставшие к ткани сухие волокна. Он нашел гриб, показавшийся ему съедобным, и отравился – вот пятна рвоты и желчи. С тех пор он ничего не ел и ослабел от голода.

«Если в Ортленде узнают подробности, – подумала Эльза, – они нам не простят».

И еще ее мучила одна деталь – у кошки, настигнувшей беглеца, был колокольчик на шее.

* * *

– Вам заказная посылка, распишитесь о получении, пожалуйста…

Эльза терпеть не могла провокации на работе, но вероятность того, что они избавятся от улик, была слишком высока. Впрочем, они заранее могли все уничтожить – когда обнаружили, что игрушка сбежала.

– Одну минуту, я позову хозяйку… Ой, что вы делаете?!

Респектабельный дом в хорошем пригородном районе, неподалеку от реликтовой хвойной рощи. Лесополоса отделяет дом от скоростной трассы. Мелкий красный песок на дорожках. На автономной электростанции два дня назад случилась утечка мазута, но ремонтники справились за несколько часов.

– Вы полиция? Как вы можете вот так врываться?!

Владелица дома – в прошлом оперная дива, впрочем, дом ей достался от покойного мужа. Перепуганная девушка в синем халатике – вероятно, помощница по хозяйству.

– Вот ордер. Сохраняйте спокойствие.

Хозяйка уже стояла в проеме гостиной. По ее лицу Эльза поняла сразу, что здесь будет чистосердечное признание, и даже для виду никто не станет отпираться.

* * *

– Я не могу понять… У него все было, ему все нравилось, он был такой ласковый…

Ее домашнее платье было сшито как на сцену – плечи с пуфами, зауженный рукав, ряд перламутровых пуговиц. Стоячий воротник поддерживал белую пухлую шею. Отставная певица сидела у края стола, привычно не замечая вспышек камеры: эксперт фотографировал улики, рядами выставленные на столешнице.

Шелковая постель, чуть больше ладони, под балдахином, сшитым вручную. Фарфоровая посуда, тарелки размером с ноготь. Маленькая ванна за ширмой. Набор увеличительных стекол – чтобы наблюдать за купанием?!

– Ему все нравилось, – твердила женщина как заведенная. – Он никуда не хотел уходить. Полтора месяца он со мной, полтора месяца был счастлив…

…Гамак из тончайшей марли. Миниатюрный пруд с фонтаном, с берегами из глины и кварца. Шезлонг, устроенный из проволоки и носового платка. Зеркало из пудреницы, превращенное в трюмо. Чем дальше Эльза смотрела на все эти свидетельства заботы, тем сильнее ее тошнило, и она боялась, что не сдержится.

Медицинский стетоскоп казался чужеродным предметом в этом наборе… если не знать, как тихо и тонко звучат голоса людей из Ортленда.

– Вы понимаете, в чем вас обвиняют? – Эльза вытерла холодный пот со лба.

– Нет, – сказала певица и моргнула. – То есть…

– Вы удерживали человека против его воли. Вы участвовали в торговле людьми. Вы ведь его купили?

Два месяца назад, вступив в наследство после мужа, певица в одночасье продала пакет ценных бумаг и совершила крупный платеж – по документам выходило, что на благотворительность. Но документы оказались фальшивыми.

– Я не купила. – Она смотрела перед собой помутившимися глазами. – Я сделала взнос. Мне позвонили из благотворительного фонда, объяснили ситуацию…

– Что объяснили?!

– Что ему нужен дом, что кто-то должен о нем заботиться… Любить…

Эльза мысленно сосчитала до десяти и потом в обратном порядке. Ее собеседница не была сумасшедшей, во всяком случае не в медицинском смысле слова. Она «витала в облаках», выстраивая картину мира по своему усмотрению.

– И вы поверили анонимному звонку?

– Я всегда распознаю мошенников. – В голосе певицы скользнула металлическая нотка. – Это не был анонимный звонок, я же говорю, что звонили из фонда «Жизнь в ладони»…

Ни фонда с таким названием, ни номера телефона, записанного певицей в бумажной записной книжке, никогда не существовало в природе.

– Как он попал к вам в дом? – Эльза не сдавалась. – Почта, курьер?

– Мне оставили корзину на крыльце. – Певица покачнулась на месте как тяжелый маятник. – И он там спал внутри на шелковой подушке. Будто в легендах, знаете. Когда подбрасывают детей.

– Он не ребенок… Вы знаете его имя?

– Я зову его Макс.

– По документам – как было его имя?!

– Его привезли… без документов. «Макс» было вышито на шелковой подушке.

– Он никогда не говорил, что хочет связаться с посольством, хочет вернуться на родину?

– Он… что-то такое пищал поначалу, но он тогда был не вполне здоров. Сонный, плохо соображал. Потом успокоился, пришел в себя, привык. Ему нравилось… Я пела для него.

– Вы… что?!

У кошки был колокольчик на шее, но человек из Ортленда не мог услышать его. Он оглох, потерял слух в доме певицы; Эльза сжала кулаки, начиная отсчет от ста – в обратном порядке. Она должна держать себя в руках. Слишком многое сейчас решается.

– Я ему пела лучшие арии, – сказала певица, и ее взгляд сладко затуманился. – Только для него…

– Вы не видели, что ему плохо, что он затыкает уши, теряет сознание?

Певица взглянула так, будто Эльза говорила по-птичьи.

– Вы что, вообще на него не смотрели во время… «концерта»?!

Певица мигнула, будто очнувшись. Вдруг прояснившимися глазами посмотрела на Эльзу:

– Где он сейчас? Вы сказали, «было его имя»? Где он сейчас?!

* * *

До официальной помолвки оставалось две недели, но мама на радостях собрала вечеринку в честь будущей невестки. Сервиза на двадцать четыре персоны оказалось мало, пришлось распечатывать еще один, до сих пор хранившийся в коробке на чердаке. Эльза провела с гостями двадцать минут, выпила бокал шампанского и, сославшись на срочный вызов, ушла из дома.

Она не могла смотреть на них. На веселых товарищей брата, постарше и помоложе. На соседей, которых знала с детства. Друзей ее родителей, людей уважаемых, степенных, семейных. Она не могла отделаться от мысли, что каждый из них мог втайне заплатить… и получить в корзине «посылку». А вместе с ней власть, абсолютную, сладкую.

Эльза брела, не разбирая дороги, и только в часе ходьбы от дома обнаружила, что забыла переобуться и ушла на «срочный вызов» в узких модельных туфлях. Не раздумывая, она разулась, стащила с ног тонкие праздничные чулки и пошла дальше босиком, и каждый камушек, впиваясь в пятку, заставлял ее морщиться – и мрачно ухмыляться. Физическая боль притупляет душевную.

Тот, беглец в тряпичных ботинках, тоже под конец путешествия был почти бос – кожаные подошвы треснули, и только прочные частые швы не давали подметкам совсем отвалиться. Прохожие поглядывали на Эльзу с удивлением, она не отводила взгляда, пытаясь понять: а этот респектабельный домовладелец, что закатывает сейчас машину в свой гараж, способен купить живую игрушку? А тот юный студент, что ждет автобуса на остановке… у него, понятно, нет денег, но если бы?

«Я не могу об этом не думать, – сказала себе Эльза. – Я себя возненавижу, но я же не страус – прятать голову в песок. Если бы я могла заказать Лео, будто куклу. И его привезли мне, в полное распоряжение. И никто бы не знал, что он у меня есть. Нашлись бы у меня силы отказаться?

Я ведь желаю ему только добра. Я никогда бы его не обидела. Хранила бы от сквозняков и громких звуков… он всегда был бы рядом, руку протяни, я могла бы держать его на ладони… чувствовать его тяжесть, тепло его тела…»

Она остановилась. Сильно хлопнула рукой по лбу – и поклялась никогда, никогда не мечтать больше на эту тему.

* * *

– Господа, закончено расследование по финансовым операциям Фридриха Найта. Огромная сумма, которую пять месяцев назад получил от государства его Фонд развития аналоговых компьютеров, испарилась со счетов. Теперь мы знаем, как именно были потрачены эти средства…

На этот раз они совещались расширенным составом – пятнадцать человек за столом, чины Министерства обороны, сыскари и дипломаты. Эльза стояла, упираясь в стол вытянутыми пальцами обеих рук, запрещая себе жестикулировать.

– …Деньги, уплаченные Найтом за пленницу, были сразу же конвертированы в криптовалюту, и мы потеряли след «продавца». То же самое с другой «покупательницей», ныне взятой под стражу. Осознайте, пожалуйста, с чем мы имеем дело – это сеть. Налаженный бизнес.

Эльза на секунду замолчала. Обвела взглядом обращенные к ней лица. Отогнала мысль: «А кто из этих мог бы заказать себе подарочную корзину?»

– Расследование в тупике, господа. Секретность мешает следственным действиям… но самое плохое – наша тайна трещит по швам. Чем дольше мы расследуем, тем больше людей вовлечено, тем больше подписок о неразглашении, а языки чешутся, и слухи уже ползут. Ортленд в любой момент может обвинить нас в нарушении стратегических договоренностей, в преступлении против гуманизма, и мы не сумеем оправдаться…

Многим не понравились ее слова. Возможно, она в самом деле перегибала палку.

– Мы должны взять инициативу, – упрямо продолжала Эльза, – и сделать первый ход. А именно – мы должны обвинить Ортленд…

Генрих на председательском месте чуть поднял брови.

– …Обвинить Ортленд в торговле людьми. Ни больше ни меньше.

Тильда всей пятерней вцепилась в брошку.

Эльза вскинула подбородок.

– Да, обвинить, и пусть они оправдываются. Предъявим факты: криптовалюта – технология из Ортленда. Похищают жертв их соотечественники, потому что мы не можем это сделать технически, из-за масштаба. Наши люди всего лишь соучастники, возможно, обманутые, да, преступники, да, мы их накажем… Но источник зла в Ортленде! Лучшая защита – это нападение, господа.

Она села в полной тишине, с чувством хорошо сделанного дела. Тильда смотрела на нее с другой стороны стола; старуха читала ее, как книгу, но вслух упрекнуть не решалась.

«На какие только хитрости не идешь ты, девчонка, – говорилось в ее взгляде, – чтобы опять выйти на связь со своим детективом».

* * *

Лео позвонил рано утром. Эльза, которая улеглась за полночь, подскочила в постели от знакомого вызова мессенджера. Она торопливо ответила. На заставке был зеленый город с высотными зданиями и фонтанами на площадях.

– Меня отзывают из отпуска, – сказал Лео вместо «доброе утро».

– Как жаль, – ляпнула она невпопад. – Что-то случилось?

– А ты не знаешь?

Ее болезненно царапнул холод в его голосе.

– Включи камеру, – попросила она, протирая глаза.

Длинных несколько секунд ей казалось, что он откажет. Потом заставка исчезла.

Он сидел в гостиничном номере, шторы плотно задернуты, сквозь щели едва пробивался рассвет. Лицо казалось размытым в полумраке, только глаза, в которых отражался экран, были необыкновенно ясными. Ледяными. Острыми.

– Я так рада тебя видеть, – сказала она заискивающе.

– Не хочу тебя упрекать, – заговорил он после паузы. – Знаю, что ты не виновата, что не могла мне ничего рассказать, что была под распиской… ведь так?

– Так, – пролепетала Эльза.

– Пойми меня тоже. – Его голос приобрел космическую отстраненность. – Ты знаешь, я эмоционально вовлекаюсь… в свои дела. Так вот, сейчас, когда меня ознакомили с сутью происходящего… мне очень сложно.

– Понимаю. – Эльза съежилась под его взглядом. – Послушай, это я ведь пробила… сотрудничество наших стран. Это не мой уровень компетенции, но я смогла. Вместе мы справимся.

Он приподнял уголки губ – обозначая улыбку, но не улыбаясь.

– Вместе? Вы прогадили свою часть расследования. Кто должен был подробно отследить контакты «покупателей» – я? Кто должен был отработать улики, все эти… кроватки, ванночки, кукольные домики на заказ – это я должен делать?!

Его лицо на экране исказилось от сильного чувства, больше всего похожего на омерзение.

– Лео, – сказала Эльза, вдруг охрипнув. – Мы сделали все что могли, и работа еще ведется. Но похищают их в Ортленде! У нас секретность, связаны руки, меньше технических возможностей, и… мяч на вашей стороне поля.

– Хорошо, – сказал он, возвращая на лицо маску рассеянного спокойствия. – Коротко к делу: наши согласились не впадать в истерику до окончания расследования. Но представитель Альтагоры должен прибыть к нам и принимать участие непосредственно.

– Это неэффективно! – Эльза нервно откинула волосы со лба. – Зачем, если есть каналы связи?! Мы будем продолжать расследование у себя, а вы…

У нее пропал голос. Пришлось кашлянуть несколько раз.

– Это не мои условия, – сказал Лео с расстановкой. – И дело вовсе не в эффективности.

Эльза похолодела, сама еще не зная отчего.

– Наша сторона запросила от вас следователя, – ровным голосом продолжал Лео, – который будет работать у нас – автономно. Без связи со своим начальством. Только с той информацией, которую мы предоставим.

– Это демонстративное недоверие к нам, – пробормотала Эльза. – Ты понимаешь, как это звучит?!

– Отлично понимаю. – Он смотрел не мигая. – У вас был шанс провести расследование и сдать нам преступников. Вы этого не сделали. Теперь, как ты верно заметила, мяч на нашей стороне поля.

Эльза страшно пожалела о том, что не послушала мудрую Тильду.

Полеты авиации Альтагоры над землей Ортленда были категорически запрещены. Грузовые рейсы садились на океанскую платформу-терминал, далеко отстоящую от берега. Из пассажирских самолетов Ортленд принимал только гидропланы.

Любой чужой борт, ненамеренно оказавшийся вблизи территориальных вод, получал предупреждение по рации, и тогда послу, запертому в резиденции в столице Ортленда, вручалась нота протеста – электронная. Двадцать лет назад, когда Эльза была пятиклассницей, один самолет все-таки сбили: по официальным данным, он заблудился из-за неисправности бортового оборудования и не ответил на приказ изменить курс. Три ракеты, каждая величиной с кеглю, попали точно в двигатель, и самолет-разведчик взорвался в воздухе.

Три недели после этого Эльза не училась: ее класс, как и все школьники Альтагоры, тренировался выживать в биологической войне, обеззараживать маски и прятаться в убежище. И вот – теперь она летела в Ортленд.

Салон отделялся от кабины тонкой шторой, Эльза слышала дословно все переговоры летчиков с землей. Их собеседник – или собеседники – использовали голосовые фильтры, звук получался низкий, размеренный, лишенный индивидуальности, как если бы говорил робот.

– Вижу вас. Вы над территориальными водами. Не совершайте маневров, кроме тех, что вписаны в протокол визита.

«Это может быть провокация! – кричала Тильда за два дня до вылета. – Они заманят в глубь своей территории, собьют самолет, обвинят нас в агрессии и начнут войну!»

«У нас нет другого выхода, – упрямо отвечала Эльза. – Мы должны продемонстрировать доверие и готовность к сотрудничеству».

«Но мы им вовсе не доверяем!»

– Справа по борту, – быстро сказал первый пилот второму. – Смотри…

Эльза прижалась лбом к иллюминатору – она как раз сидела справа и смогла рассмотреть, как в легких тучах совсем рядом ныряет остроносый черно-серебряный с треугольными крыльями силуэт, похожий не то на хищную рыбу, не то на мелкого летающего ящера.

– Истребитель, – пробормотал второй пилот. – Походу, мы отлетались…

– Сопровождающий борт, – послышалось в динамиках, – отключил стелс-систему. Он проведет вас до места посадки. Начинайте снижение.

* * *

Садились на закате, в свете пронзительно-яркого солнца. Воздух у берегов Ортленда чище, чем в Альтагоре, потому что они не жгут уголь на теплоэлектростанциях. Впрочем, у них и климат мягче.

Самолет прочертил полосу по воде, замедлился, осел и закачался на волнах, и после полета от этой качки мутило.

– Оставайтесь на местах, – сказал диспетчер механическим басом. – Через несколько минут подойдет транспорт.

– Интересно, на чем они повезут тебя, Эльза. – Второй пилот отдернул штору и нервно поерзал в кресле. Он радовался сейчас, что удалось сесть без происшествий, что, наверное, удастся и взлететь, что через несколько часов он наконец-то будет дома.

– Выбор у них невелик, – сказала Эльза равнодушно. – Вряд ли пришлют авианосец.

Ей было страшно, физически страшно, ей не хотелось выходить из самолета. Желая занять руки, она вытащила из рюкзака свой ноутбук – ведь сейчас прозвучит вызов мессенджера, привет из нормальной жизни, и Лео свяжется с ней – обязательно свяжется, ведь он уже знает, что Эльза в Ортленде…

– Транспорт ожидает, – пробасил динамик. – По готовности производите высадку.

* * *

С надувного трапа она спустилась на борт – старый контейнеровоз, полностью освобожденный от груза и, похоже, от экипажа. Этой посудине приходилось возить что-то потяжелее гостей из Альтагоры, и Эльза могла бы лечь на палубе, вытянувшись во весь рост. Вместо этого она осторожно села на металлическое покрытие, скрестив ноги, положив перед собой ноутбук.

Пилоты ободряюще махали руками сквозь стекло кокпита. Берег виднелся вдалеке, уже подсвеченный огнями – солнце зашло.

Палуба под Эльзой завибрировала – включились винты под водой. Эльза вздрогнула и оглянулась, пытаясь разглядеть кого-то за окнами капитанской надстройки, но ни единой живой души, кроме пассажирки, на контейнеровозе не было. Автоматический старт, дистанционное управление.

Неторопливо и тяжело судно двинулось по направлению к берегу. Эльза увидела со стороны свой гидроплан – тот медленно разворачивался, готовясь стартовать с поверхности воды. Пилоты возвращались домой, Эльза оставалась. Родителям она, конечно, не сказала, куда едет. Маму волновало больше всего, успеет ли Эльза вернуться ко дню помолвки брата…

«Если ты задержишься, мы с Розой перенесем дату помолвки!» – радостно предложил Эрик, и Эльза поняла, что и на этот раз свадьбой дело не кончится.

Берег был все ближе. Огни на нем горели все ярче. Эльза невольно загляделась – похоже, именно этот город она видела на заставке у Лео. Сюда она мечтала попасть и знала, что никогда не попадет…

В полумраке и свете прожекторов Эльза увидела корабли на рейде – контейнеровозы и поменьше, и побольше того, на котором ее везли. Между ними сновали буксиры, совсем крохотные. Дальше над водой виднелись очертания плавучего грузового терминала, и понять, каких он размеров, издалека не представлялось возможным.

На краю слышимости возникло и моментально приблизилось жужжание, похожее на звон насекомого, крупного и оттого, наверное, опасного. Эльза напряглась, но проследила за тем, чтобы лицо оставалось спокойным. Над ее головой описал круг летательный аппарат – несущие лопасти размазывались в движении, аппарат казался гигантской стрекозой без крыльев.

На палубу перед Эльзой упал небольшой пакет. Внутри обнаружилась странная штука каплевидной формы, размером с горошину, на коротком серебряном шнурке. Стеклянная либо хрустальная, капля отражала далекие огни, притягивала взгляд и удобно помещалась на ладони. Эльза пришла в замешательство: вроде бы она явилась с деловым визитом, и преподносить ей цацку с порога – неочевидное решение…

Через секунду, разглядывая упавший с неба сувенир, Эльза поняла, что это наушник. Изготовленный по технологии Ортленда, но в масштабе как для жителя Альтагоры. Эльза едва не выставила себя дикаркой, приняв средство связи за ювелирную безделушку.

Вертолет, будто убедившись, что миссия исполнена, тут же убрался в сторону берега, и жужжание отдалилось. Эльза вздохнула с облегчением – ей не нравился ни вид его, ни звук.

Притворяясь, что стеклянные наушники для нее не в диковинку, Эльза с третьей попытки вложила «каплю» в ухо. Наградой ей был тихий щелчок, короткий музыкальный аккорд и механический басовитый голос:

– Добро пожаловать в Ортленд, майор Бауэр.

Контейнеровоз замедлил ход, не приближаясь к берегу. Эльза увидела широкий причал, лентой протянувшийся в море, подсвеченный цветными огнями.

– Прежде чем вы сойдете на землю, – продолжал голос в наушнике, – позвольте напомнить предварительные условия. Вы не разговариваете вслух, если нет специального уведомления о такой возможности. Вы не совершаете резких движений, наклонов, шагов в неоговоренном направлении. Вы ни при каких обстоятельствах не можете прикасаться ни к кому из персонала. Ради вашей безопасности четко следуйте распоряжениям.

Эльза почувствовала себя так гадко, как будто ее собрались голой прогнать по людным улицам. Она открыла рот, чтобы съязвить, – и закрыла. Она не может разговаривать без «уведомления». Поэтому она просто кивнула, отчего-то уверенная, что ее отлично видят в полумраке, в сотне шагов от берега.

– Спасибо за сотрудничество, – сказал механический голос. – Пожалуйста, выходите на взлетную полосу.

Эльза протерла глаза. То, что показалось ей причалом, было на самом деле взлетной полосой с рядами желтых и белых огней. Забраться на нее с ноутбуком в руках не представлялось возможным. Да и зачем она так вцепилась в свой компьютер, ясно же, что Лео не позвонит, что он передал ее в распоряжение мастера канцелярских фраз, который прячет свой писк за синтезированным басом.

Стиснув зубы, она сняла рюкзак и надежно спрятала компьютер. Со второй попытки, шатаясь, поднялась на палубе, и контейнеровоз покачнулся под ее ногами, будто лодчонка. Накинув лямки на плечи, Эльза неуклюже, слишком неуклюже, перелезла через борт, подтянулась на глазах невидимых наблюдателей и выбралась на бетонку.

Покрытие оказалось странно теплым: наверное, днем здесь вовсю палило солнце. Контейнеровоз, сбросив груз и будто обрадовавшись, моментально направился прочь, в открытый океан.

– Пожалуйста, следуйте по направлению к берегу, – отдал распоряжение голос в наушнике.

Полоса под ногами подрагивала, вода качалась далеко внизу. Огни далеких прожекторов мельтешили, будто тончайшие спицы. «Вот я и в Ортленде, – подумала Эльза, будто не решаясь в это поверить. – Сейчас я второй человек моей расы на этом континенте. А первый – посол Альтагоры».

Вода по обе стороны от бетонки сменилась каменистой пустошью – Эльза добралась до берега. Ступив на твердую землю Ортленда, она почувствовала внезапную дружескую привязанность и почти нежность к незнакомому человеку, послу. Единственному существу сейчас, с которым она может говорить в полный голос и пожимать руку, в такой ситуации люди быстро становятся чуть ли не родными…

– Госпожа Бауэр, продолжайте следовать вдоль полосы.

Аэродром был ярко освещен. Самолеты, большие и маленькие, теснились у заправок и терминалов. По очертаниям – не гражданские. Это военная база.

Снова послышалось жужжание. Два вертолета, черных, хищных, с острыми красными огнями на хвостах, зависли в воздухе справа и слева от Эльзы – чуть выше ее макушки. Эльза почувствовала ветер на лице и еле уловимый механический запах.

– Начинается трансляция вашего прибытия для новостных каналов. Желательно, чтобы вы улыбались.

Эльза яростно замотала головой: договора о трансляции не было. Они изменили планы? Или они хотят спровоцировать ее и завалить – на камеру?!

– Пожалуйста, не делайте резких движений. – Голос в наушнике сделался густым, как битум. – Вы в полной безопасности. Трансляция не потребует от вас усилий.

«Ну что же, – подумала Эльза. – Лео выходил один против толпы погромщиков, каждый из которых мог раздавить его каблуком…»

При мысли о том, что Лео сейчас тоже на нее смотрит, у нее выпрямилась спина. Широко улыбнувшись, она показала зубы; в третьем классе единственный раз в жизни ей довелось пройти по подиуму в детском модельном агентстве. Что занесло туда Эльзу, всегда предпочитавшую штаны и комбинезоны? Сейчас ей вспомнилось: она идет по узкой дорожке, на нее глазеют, ей неудобно и страшно, от улыбки болят губы – но она улыбается и смотрит на толпу высокомерно…

Вот как сейчас. Пять шагов, десять… сто шагов…

– Справа от вас находится транспорт для перемещения. Поместите багаж в багажное отделение, займите место и опустите фиксирующую скобу.

«Транспорт» был похож на тележку в парке аттракционов: открытая кабина на рельсах, кресло с высокой спинкой, надежная система фиксации – чтобы пассажир не вылетел во время мертвой петли. Неужели они собираются катать ее по вертикальным горкам?

Она опустила скобу – как опускают страховочную перекладину на горнолыжных подъемниках, но фиксатор был устроен сложнее. Мягкие подушки навалились ей на плечи, на локти и на колени. Тихо щелкнули автоматические замки, и только секунду спустя Эльза поняла, что полностью обездвижена – замурована в этом кресле и не может пошевелить ни рукой, ни ногой.

Транспорт двинулся вперед. Через несколько длинных минут к стрекоту вертолетов, по-прежнему висевших над головой, присоединился еле слышный тонкий звук – будто тысячи комаров пищали под сурдинку.

Ладони Эльзы взмокли, она сжимала кулаки и разжимала – единственное движение, которое теперь могла себе позволить. Тележка выкатилась на широкий проспект, залитый огнями. Справа и слева, на освещенных тротуарах, стояли жители Ортленда, сливались перед ее глазами в пеструю толпу: кажется, они махали руками и выкрикивали приветствия… А возможно, тыкали пальцами и смеялись. Или то и другое.

Эльза улыбалась.

* * *

Посольский особняк был велик и высок по меркам жителей Ортленда. По устройству – сарай с усиленной звукоизоляцией, размером с корабельную каюту третьего класса. Потолок прямо над головой. Из мебели стол, стул и кровать. Встроенный шкаф, откидные полки. Вместо окна – экран. К моменту прибытия Эльзы на нем транслировалась панорама ночного города.

Посол встретил ее по протоколу – стоя у рабочего стола. Эльза закрыла за спиной дверь и еле удержалась, чтобы не разрыдаться.

– Здравствуйте, – сказал посол. – Вы создали им чудесный новостной повод, лучше, чем цирк приехал…

Эльза не удержалась. Плохой тон при знакомстве с новым человеком – сползать на пол по стенке в слезах и соплях.

– А я в этом живу, – сказал он удовлетворенно, будто получив подтверждение своей правоты. – Но я, по крайней мере, получаю выслугу месяц за три и повышенное жалованье, и я иду на это ради будущего моих внуков…

Он был ростом Эльзе по плечо, щуплый, как подросток – в свои пятьдесят лет. Утверждая кандидатуры послов, Ортленд обращал внимание не на компетентность и опыт, а в первую очередь на телосложение.

– …А вы, госпожа Бауэр? Насколько я понял, вы добровольно вызвались. Зачем вам это надо?

– Я хочу… – Эльза закашлялась. – Я хотела расследовать преступление.

* * *

К моменту, когда Лео наконец позвонил, Эльза успела взять себя в руки. Она заранее придумывала, что ему сказать. Оттачивала тонкий сарказм – все, что она думает о приеме, оказанном ей на Ортленде, должно быть изложено прямо, но изящно, ядовито и остро.

Он должен был хотя бы поздороваться. Он должен был спросить: «Ты не очень устала?» или «Как тебе понравился город?».

– Высылаю документы, – сказал Лео. – Подпиши.

Эльза открыла файл, только что поступивший на ее служебный адрес. Пробежала глазами, чувствуя, как начинает пульсировать висок; в Альтагоре она уже согласилась лишиться жизни и не предъявлять претензий. В Ортленде даже ее претензии никого не интересовали: Эльза обязывалась хранить в тайне информацию следствия, во время миссии не общаться ни с коллегами в Альтагоре, ни со своими родственниками, и строго выполнять требования принимающей стороны. В противном случае хозяева считали себя вправе применять к ней электрошокеры (предупреждающе) и боевое оружие (летально).