Текст книги "Жара"

Марина Кондрашова
Жара

Пролог

Любочка Зубкова сидела за кассой супермаркета напротив входа и всякий раз, как раздвигались стеклянные двери, впуская очередного посетителя, её обдавало волной ледяного воздуха. Пробирающий до костей озноб заставлял дрожать всем телом, отчего смешно подрагивал мышиный хвостик на затылке. Фирменная безрукавка в веселых ромбах не спасала от сквозняков, и пришлось горько пожалеть о забытой в гардеробе фланелевой толстовке. Ближе к концу смены спина практически отваливалась; но управляющий велел быть приветливой, и она старалась. Когда же ей надоедало заискивать перед покупателями, худенькое личико принимало кислое выражение, между бровями обозначалась глубокая морщинка, а уголки бесцветного рта угрюмо опускались. Это не красило женщину, делая похожей на старушку. Хорошо, что скверное настроение не задерживалось подолгу. Природный оптимизм брал верх, и улыбка вновь разглаживала кожу, возвращая внешности прежнюю привлекательность.

Любочка переживала трагический период жизни – от неё ушел горячо любимый муж. Банально нашёл себе другую, собрал вещи и испарился. Она шла домой после смены и случайно увидела их через стекло сидящими за столиком кафе. Разлучница заливисто смеялась, демонстрируя особый предмет зависти – две пикантные ямочки на розовых щеках. «На такое нельзя не клюнуть», – обречённо рассуждала брошенка, нервно грызя ноготь. Детская привычка давала о себе знать, впрочем, далеко не единственная. Имелись ещё такие, как «понимать других», «входить в чужое положение» и так далее, чем пользовались все кому не лень. Вот и сейчас, нет чтоб разозлиться, ей приспичило выгораживать обманщика. Он де не смог устоять перед соблазном по причине того, что его благоверная, погрязнув в быту, стала пресна и скучна.

Оправдывая равнодушие родителей и грубость учителей, бедняжка в результате прониклась твёрдой убеждённостью в своей абсолютной никчёмности. Неудачный семейный опыт только утвердил её во мнении. Ребёнка не получилось, зато завёлся потешный беленький скотч-терьер с острыми ушками и длинной чёлкой. Ответственность за будущее пёсика не позволила совершить непоправимое, и прилежная работница опять вернулась за кассу. Вечером – скромный ужин, короткая прогулка и телевизор. День пролетал за днём, неделя за неделей. Другая бы завела роман, а она решила его сочинить. Впрочем, это сильно сказано. Просто захотелось доверить бумаге некоторые соображения на тему субъективного видения реальности. Поначалу новоиспечённая писательница не справлялась с беспорядочным потоком мыслей, испытывая психологический дискомфорт из-за их обилия, но потом втянулась и уже не представляла существования без творческих мук.

По мере погружения в мир выдуманных персонажей в ней крепла уверенность, что их судьбы мистическим образом связаны. Дальше – больше: она стала отожествлять себя непосредственно с главной героиней, фактически попав под влияние продуктов собственного воображения. На первых порах ещё возможно было, стряхнув наваждение, вернуться в нормальное состояние, но вскоре процесс вышел из-под контроля. На профессиональной деятельности снижение концентрации внимания вроде бы не сказывалось – выручали отлаженные до автоматизма навыки, но по приходу домой все её устремления сводились к написанию следующей главы. Полки и шкафы постепенно покрывались пылью, пёсик грустил, а его хозяйка витала в облаках, возомнив себя на седьмом небе. Говорят, если долго притворяться счастливой, можно стать таковой. Оказалось, в этой шутке есть доля правды. Любочку будто подменили: появился блеск в глазах, выправилась осанка, а самое поразительное – она перестала мёрзнуть, и казённый жилет висел без надобности на спинке стула. Затем наметились изменения в поведении. Место закомплексованной «мямли» заняла железная леди, которую не могли вогнать в краску даже самые откровенные взгляды окружающих; а ехидные колкости злопыхателей натыкались на ледяную броню спокойствия.

Отныне к ней обращались исключительно по имени-отчеству, и она не удивлялась тому, что знает наперед содержание вопроса. Такое не могло остаться незамеченными и бывшей кассирше предложили руководящий пост. Однажды на приём к новой начальнице записалась неизвестная гражданка по личному вопросу и та, увидев ямочки на щеках, искривила губы в презрительной усмешке. Оказалось, жалкая сущность никуда не уходила, а затаилась в подкорке и теперь, растревоженная тенями прошлого, выбралась на волю. Нахлынувшая обида едва не смыла с кресла… но не смыла. Ей удалось совладать с эмоциями и холодно поинтересоваться у нахалки целью визита. Хотя и так ясно: их он тоже бросил, но не с собачкой, а с сыночком Ванечкой, которому месяц назад исполнилось три. Денег на еду катастрофически не хватало – вот она и придумала как избавиться от лишнего рта. Документы на усыновление оформили быстро. Угадать сумму вознаграждения по лицу уважаемой чиновницы было нетрудно. Зачем крутиться ужом на сковородке? Каждому своё. Одна жаждала денег, а другая – ребёнка от бывшего. Обе взяли что хотели, и забитое женское естество встрепенулось от предчувствия материнства.

Любочка всем сердцем привязалась к мальчику и тряслась от ужаса при мысли, что кто-то может покуситься на её счастье, например – биологический отец. На самом деле тот и не помышлял о подобном. Жил себе не тужил. Открыл школу какой-то экзотической борьбы и заделался сенсеем. Ха-ха-ха! Сенсей – Алексей. Учил чужих отпрысков мудрости и благородству, не имея понятия ни о том, ни о другом. Да бог ему судья! Любовь Игоревна так не считала и, не мешкая, подала на алименты. Зарплата позволяла не бедствовать, но жизнь горазда на сюрпризы и, как знать, не маячит ли поворотом призрак нищеты. Они-то с размазнёй перекантуются, но малой страдать не должен. Он и не страдал, окружённый неусыпной заботой двух половинок единого целого, способных обеспечить ему гармоничное развитие, а взамен получивших ни много ни мало – смысл существования. Обе понимали, это роман делает их сильнее, и продолжали кропать в поддержку светлых ожиданий. Не обошлось без курьёзов, так как их принципиальные позиции здорово разнились. Любочка по слабости характера решила вернуть подлого изменщика в лоно семьи, начисто переписав судьбу. Но текст не складывался – мешала непримиримая соседка, которая не прощала предательства. Значит, чтобы сотворить нечто путное, надо договариваться со своими демонами.

В конкретном случае удалось прийти к соглашению, и что вышло, то вышло…

Глава 1
Мечты сбываются

Инга начала мечтать о даче задолго до рождения близнецов. Ещё когда стояла перед кульманом в НИИ ей хотелось схулиганить – начертить поэтажный план загородного дома вместо сетевого графика производственного процесса. Теперь малыши подросли, превратившись из кричащих комочков во вполне себе приличные образчики человеческой расы и можно было подумать о реализации собственного проекта. Вечером Иван приезжал с работы, усаживался ужинать и сразу заводил разговор на тему приобретения участка где-нибудь поблизости. Остальные члены семейства выражали шумное одобрение: дети веселились от души, а взрослые радовались, точно дети. Спустя годы то время вспоминалось как самое чудесное и восхитительное. В воздухе витали флюиды счастья, а сложности виделись мелкими и смешными. Ведь впереди сияла путеводная звезда, и дорога к ней казалась сплошь усыпанной незабудками. Именно эти трогательные цветы дарил ей муж. Незабудки – от слова «не забудь» и она не забыла. Память о тех прекрасных днях питала её силы в пору испытаний.

С чего же всё началось? – Пожалуй, с газеты, с бесплатной рекламной листовки из почтового ящика. Броский шрифт зазывно перечислял плюсы обитания за городом, а необычайно скромные цифры цены возбуждали страстное желание немедленно обзавестись персональным кусочком рая. Еще не закончился ужин, а супруги сошлись во мнении по поводу взятия ипотечного кредита на покупку земельного надела, чтобы воплотить мечты в реальность. На шершавом ватманском листе, прикреплённом кнопками прямо на обои, любой желающий с помощью цветных фломастеров мог внести свой вклад в дело создания родового гнезда. В итоге ожесточённых дебатов миру явился красочный эскиз-проект, наполненный движением и светом. В центре расположился прелестный домик, за ним – прудик с кувшинками и беседка, а по углам – скворечники, где птички смогли бы беспрепятственно выкармливать птенцов. Да, и они обязательно заведут собаку лохматой породы, которая станет бегать вдоль забора и лаять на проезжающие машины. А если соседская кошка случайно забредёт на охраняемую территорию, то немедля загнать самозванку на самое высокое дерево и потом требовать за это награду.

Время шло… Ребята подросли и вовсю грезили о подвигах на деревенском приволье. Молодая мама готовилась закрашивать зеленкой и заклеивать пластырем последствия этих подвигов, а папа – зарабатывать деньги на реализацию идеи. Труд программиста в крупной международной компании оценивался достойно и допускал данную возможность. Посему на семейном совете решили: «Надо брать!» И вот знаменательный день настал. Дом выстроили в два этажа, из круглого бруса. Наверху разместились спальни, внизу – кухня-столовая с камином, где хорошо присесть за широким столом и выпить холодного молока, купленного на ферме. Путь туда пролегал через дубовую рощу, и лучшего места для пикника было не найти. Между корнями стелился клетчатый плед, из корзины доставались фрукты, бутерброды и начинался пир горой.

Ах! До чего ж приятно, прижавшись спиной к шершавому стволу слушать шум ветра, перебирающего листву на ветвях могучего гиганта, пока малышня гоняет по поляне мяч босыми ногами. За безопасность детей волноваться не приходилось – их охранял ризеншнауцер по кличке Дина. Питомица прошла курс обучения и честно исполняла служебный долг. Инга задремала, но сквозь пелену сладостного забытья различала шорохи леса, а к ним будто бы примешивался хрустальный перезвон колокольчиков. Стряхнув сонное оцепенение, та попробовала поискать причину удивительного явления, но прибежавшие дети отвлекли громкими криками. Наваждение исчезло, оставив за собой лёгкую тень недоумения.

Вечером приехал Иван. Его лицо носило следы усталости, скулы обострились. У Инги сжалось внутри.

– Давай ты будешь ночевать в городе, а к нам приезжать по выходным, – предложила она.

– Я и сам хотел… но не знал, как начать.

Женщина провела пальцами по щеке мужа и ласково прошептала:

– Ну, я же не хочу, чтобы ты окончательно извёлся, милый.

Луна освещала кровать, покрытую белой простыней, под которой угадывались очертания двух тел, а в распахнутое настежь окно проникал свежий воздух, чуть раскачивая занавески. Очень сложно распознать приближение момента, после которого нет возврата к прошлому? Тот краткий миг неуловим и, несмотря на усилия его удержать, он ускользает, бросая нас один на один с мыслями о неизбежном.

Утро развеяло непостижимую печаль, принеся с первыми лучами солнца весточку о рождении нового дня. Всё сущее, подчиняясь непреложному закону, участвует в цикличном круговороте и, просыпаясь, мы продолжаем писать историю в характерной для каждого манере изложения. Кто-то чеканит отрывистые строки приказов, подобно Маяковскому; кто-то качается на одной волне с природой, сродни Есенину, а кто-то, непонятый никем, блуждает в чаще символов и гипербол. Наша пара сочиняла элегию – чувственную и чистую, как сама любовь. Постепенно в канву поэтического произведения вплелись строки, напоминавшие прозу жизни. Труба звала к свершениям: кого – по производственной необходимости, кого – по велению материнского сердца и, проводив мужа до машины, Инга отправилась поднимать свою непобедимую армию.

На предложение позавтракать под открытым небом дети с восторгом согласились. Перекусив, младший состав устремился на охоту за кузнечиками, а собака устроилась в излюбленной позе, положив морду на передние лапы. Обычно она дремала… иногда вздрагивала, отгоняя муху, но сегодня вела себя тревожно: крутила носом, сдержанно ворчала. Инга верила животному, поэтому слегка напряглась. Прислонилась к дубу, обвела взглядом округу – ничего. Вдруг сверху послышалось какое-то дребезжание и, подняв голову, женщина обнаружила, что среди ветвей, поблескивая на солнце, висели крошечные металлические колокольчики. Каждый из них крепился на прозрачной нитке или рыболовной леске, отчего возникало ощущение, что те парят в невесомости. При порывах ветра колокольчики вздрагивали, сбивались в кучки и, замерев на мгновенье, разбегались в разные стороны с похожим на тихий смех звоном.

Желая поделиться находкой, Инга громко позвала: «Саша! Оля! Где вы?» Ответом была гробовая тишина, от которой мурашки побежали по коже. Даже цикады присмирели в кустах, а дивное место приняло зловещий вид. Зрение отказывалось верить, но поляна и граничащие с ней деревья затеяли невесёлую игру, начав вращаться вокруг неё. Скорость неуклонно увеличивалась и стала поистине бешеной. Когда же свет померк, в ноги ткнулся спасительный нос Дины и морок растаял. Показались близнецы, вприпрыжку пересекающие лужайку. «Мама, мама, мы поймали кузнечика!» – неслось над медовым травами. «Давайте отпустим пленника и пойдем домой» – еле выдавила из себя Инга. Язык не слушался, но дети вроде не заметили. «Домой! Домой!» – обрадовались они.

Вечером, только смолкли звуки, и ночь зажгла фонари, Инга осталась наедине с собой. Иван так и не проявился, хотя именно сейчас его поддержка очень бы пригодилась. Рука потянулась было за трубкой, но в последнюю секунду осознание того, что придётся докучать глупыми страхами утомлённому заботами мужу, заставило остановиться. Спать не хотелось, раздражала яркая луна, нахально пялившаяся в окно пустыми впадинами-глазницами. Оставалось переглядываться с ней, пока не выступили слезы. Наконец скучное занятие надоело, и она взялась перебирать в памяти эпизоды минувшего дня. Происшествие на поляне теперь больше напоминало игру воображения, чем существующую на самом деле реальность. Слишком уж нелепым казалось появление этих пресловутых колокольчиков. Трудно представить, что кто-то, рискуя сломать шею, развешивал бы их на такой высоте. Очевидно, что ей сделалось плохо от жары, а галлюцинации явились предвестниками головокружения.

Едва нашлось логическое объяснение случившемуся, спокойствие вернулось. Луна уже не наводила ужас, и не отвлекала от безмятежных раздумий, в результате которых посетила мысль расширить круг общения за счёт новых контактов. «Одиночество не идёт на пользу никому, превращая самого позитивного из нас в призрак тени. Да и близнецам не помешают новые впечатления», – резонно рассудила мудрая мать, перед тем как бесповоротно погрузиться в объятия Морфея. В деревню отправились после завтрака. Детский городок притаился в глубине еловой аллеи на берегу живописного озерца с чинно качающимися утками. К полудню там набиралась целая ватага ребятишек, и все прекрасно ладили между собой. Кто постарше – пришли самостоятельно; малышей сопровождали бабушки, которые поначалу сдержано помалкивали. Надо полагать, присутствие столичной барышни их стесняло, но глядя на искренние отношения детворы добрые сердца оттаяли, и беседа приобрела непринуждённый характер.

Местные жительницы охотно выложили новенькой свежие сплетни, добавив, как водится, немного от себя; но Инга пропускала информацию мимо ушей. Мечты унесли её далеко, и интересовал лишь один вопрос: «Почему не звонит муж?» Они вместе почти пять лет. Познакомились на свадьбе у закадычной подруги Аллы Репнинской. Иван, оказывается, поспособствовал её поступлению в престижный ВУЗ. Невеста призналась гостям, что на экзамене по истории не могла вспомнить дату окончания Русско-турецкой войны и обратилась к сидящему через проход парню. «Я изобразила на пальцах номер варианта, – вспоминала Алка, – и тот великодушно написал мне на клочке бумаги нужную цифру. Если бы не его помощь, мне пришлось бы туго». В процессе обучения общаться им толком не пришлось, а по окончании первого курса Иван и вовсе перевёлся в другой институт – поближе к точным наукам. Но девушка считала его поступок судьбоносным. Ведь, не окажись она в достойном окружении – не встретила бы своего принца на белом коне. Обладатели «голубых» кровей редко спускаются с Олимпа, если только не захотят расширить кругозор за счёт посещения магазина эконом класса. Жаль, подобный сюжет скорее годится для фантастического романа, чем для тех реалий, в коих обреталась наша практичная героиня.

Упорство было вознаграждено: среди многочисленных знакомых оказался человек, подходящий под её критерии отбора. Илья Неверов служил в МИДе, и его карьера на дипломатическом поприще обещала быть весьма успешной. Имея склонность оценивать людей в соответствии со своими потребностями, неудачниками Алла не интересовалась принципиально и никогда не отступала от намеченной цели. Теперь она жена посла России в Норвегии и, совмещая полезное с приятным, служит переводчицей в той же организации. Любящий муж, насыщенные событиями дни, но одно досадное обстоятельство омрачало идиллию. По необъяснимой причине пара никак не могла зачать ребёнка. Врачи недоумённо разводили руками, не находя отклонений от нормы, однако беременность не наступала. Они уже подумывали об усыновлении или удочерении, но напряжённый рабочий график отдалял реализацию благородных помыслов за линию горизонта. По крайне мере, им так казалось.

Инга, обладая тонкой психической организацией, больше доверяла чувствам. Спонтанный порыв всегда был ей ближе, чем голый расчёт, а скрывать мысли она никогда не умела. Потому-то зарделась при виде Ивана – парень ей сразу понравился. И тот откликнулся на призыв. Позже он, конечно, скажет, что первым пленился её чарующим образом. Разумеется, можно долго спорить о том, как рождается искра взаимопонимания, но в её существовании сомневаться не приходится. Они незаметно улизнули с банкета и гуляли до утра по ночной Москве. Иван рассказывал о себе, о родителях, погибших в автомобильной аварии, которых ему заменили бабушка и дед. Трагедия произошла, когда ему не исполнилось и трёх лет, и он естественно ничего не помнил. Сохранилось всего одно фото. На нём ветер развевает мамины волосы, а взгляд отца лучится нежностью. Снимок случайно попался Инге на глаза, и ей страстно захотелось, чтобы он вот также смотрел на неё. С тех пор влюблённые не расставались и, отпраздновав одну свадьбу, приступили к подготовке собственной.

Подруги не теряли связи. Виделись, правда, редко, и приходилось компенсировать пробел в общении его интенсивностью. Ну так это их ни капли не напрягало, а только добавляло веселья. Всякий раз Алка начинала с жалоб. Оказывается, дипломатическая деятельность за рубежом традиционно сопряжена с дополнительными энергозатратами. Возможно поэтому пребывание там в качестве полномочного представителя подразумевало наличие прислуги, водителя и прочих излишеств, не говоря уже о повышенном окладе и светских раутах, вносящих разнообразие в череду монотонных буден. А по приезду домой, они с мужем превращались в простых клерков со всеми вытекающими. Далёкая от бытовых проблем, хозяйка не находила общего языка с утюгом и злилась на непослушную кухонную утварь. Кастрюли со сковородками отвечали взаимностью, ведя с ней непримиримую войну. Обычно дело благополучно заканчивалось где-нибудь в ресторанчике к удовольствию обеих сторон, засим следовал отъезд, и всё возвращалось на круги своя.

Алка обожала обсудить нравы норвежского населения, особенно перемыть косточки женской его части. В силу географического положения климат в стране отличался обилием осадков, и те скоро смекнули, что при подобном раскладе ни к чему пользоваться косметикой и модельной обувью. Умыться почище, одеться поудобней – вот и весь секрет красоты. Зато атрибутом каждой уважающей себя семьи сделался набор зонтиков. Первый брали на работу, со вторым шли за покупками, с третьим гуляли по набережной, а самый нарядный оставляли для исключительных случаев. Какая прелесть! Кстати, слово «диета» категорически отсутствовало в лексиконе здешних дам. Не то чтобы улицы пестрели от чрезмерного количества толстушек, нет… просто на фоне поголовного благоденствия превалировали упитанные фигуры без изысков. Но наша красавица родилась и выросла в среднерусской полосе и не собиралась прятаться в складках жира и бесформенных балахонах. Короче, никто не видел её без каблуков, макияжа и улыбки. Эта яркая личность умела заряжать окружающих лучезарным оптимизмом, который никогда никому не повредит.