Текст книги "Жара"

Глава 7
Отъезд

Погода испортилась. Шальной ветер, срывая листву с деревьев, убедил пешеходов одеться в куртки и плащи. Дачный сезон неизбежно заканчивался, и Инга с Иваном запланировали переселение в город. Детям пора было осваивать культурные навыки поведения, а не только лазать по заборам и барахтаться в водоёмах, в чём маленькие сорванцы весьма преуспели. Для исправления недочёта было решено отдать их в детский садик. Ребята с энтузиазмом откликнулись на перемены, связанные с переездом, и устроили жуткий переполох, пытаясь собрать игрушки, рассеянные по всему дачному участку. В захватывающем процессе активно участвовала Дина, прилагающая титанические усилия для постижения правил игры, в которую её вовлекли домочадцы. Судя по одобрительным возгласам, делала она всё правильно и потому продолжала сновать туда-сюда, оглашая окрестности весёлым лаем. Но поскольку автомобиль не смог вместить огромное количество вещей, частью пришлось поступиться, сложив на чердаке до следующего лета. Собака тоже не влезала, хотя и очень рвалась. «Послушай, оставайся с нами, – уговаривал Сергей Анатольевич, гладя животное по спине. – Будешь охранять нас с бабушкой, а после мы привезём тебя домой». Умный зверь примирительно махнул хвостом и, присев на плитках дорожки, затих.

Наступил грустный миг прощания. Провожающие стояли у калитки и смотрели вслед удаляющимся детям и внукам, увозящим с собой изрядную толику их сердец. Покидаемые по обыкновению принимают на себя основную тяжесть расставания, и дождавшись, когда осядет пыль из-под колес, те пошли в дом, зябко ёжась под порывами северного ветра. Радость покинула дом, её место оказалось вакантно. Пока там поживёт пустота, а потом прочие чувства начнут заполнять объём, но не вдруг, а постепенно. Даже по истечении длительного периода остатки вредной субстанции можно обнаружить там, где чаще всего гостило веселье. Но наши герои не из тех, кто поддаётся унынию и, поборов упаднические настроения, супруги приступили к приготовлению ужина. Житейские заботы прогонят печали прочь, а вкусная еда смягчит остроту переживаний.

– Серёж, думаешь, наши уже дома? – спросила Мария, водя тонким пальцем по узору на скатерти.

– Нет, они обещал сообщить по прибытии. Ты лучше скажи, душа моя, не пора ли начать делиться своими мыслями, хотя бы некоторыми?

– Я делюсь, – возразила та, смущённо отводя взгляд.

– Да? А почему за столько лет ты ни словом не намекнула, что в курсе ситуации с Ингой?

– Но и ты молчал. Знал и молчал.

– Мне положено по службе.

– А я думала, ты всё забыл и не хотела бередить прошлое. Только теперь это прошлое устроило произвол у нас на поляне, а мы даже не обращаемся в полицию, боясь прослыть сумасшедшими. Как же нам поступить и кто все эти люди? Если они вообще… люди.

Мужчина, желая ободрить жену, погладил её по руке.

– Дорогая, предлагаю справляться с проблемами по мере их поступления. Тем более, у нас нет выбора. Мы не можем написать заявление участковому с жалобой на неправомерные действия бледного призрака, использующего в качестве орудия убийства виртуальных змей.

– Что-то не сходится, – не унималась Мария. – У нас в памяти исправно хранятся все воспоминания, хотя нам ставили какой-то барьер и ещё: почему вчера наглый тип умудрился убедить тебя в подлинности иллюзорной атаки, если ты не подвержен внушению?

– Могу лишь предположить, что воздействие имеет иную природу, чем гипноз. Наш организм таит в себе массу загадок. Никто достоверно не знает: достиг ли процесс эволюции потолка. Скорее всего, пока существует мир, мы будем меняться вместе с ним.

Зазвенел телефон. Это Инга спешила известить, что доехали хорошо и сейчас транспортируют пожитки вперемешку с заснувшими детьми. Стало быть, можно выдохнуть с облегчением, ненадолго избавившись от тревоги за близких. Ночью тяжёлые капли громко стучали по жестяному подоконнику спальни, мешая спать обитателям дома. Небо старалось вовсю: пугало яркими сполохами молний, оглушало раскатами грома, а под утро, исчерпав ресурсы, как ни в чём не бывало отразилось в блестящих лужах дождевой воды. Позавтракав, Сергей Анатольевич взял собаку и отправился в поле, вверив жене хозяйственные хлопоты. Карман оттягивал наградной пистолет, полученный за боевые заслуги ещё в бытность Союза, и пусть его нынешний враг применял оружие иного рода, но так казалось привычней и надёжней.

Одиноко стоящего посреди открытой местности человека он засёк сразу – сказался давний опыт. Сердце остановилось, а затем от мощного толчка застучало с удвоенной частотой, что означало готовность нападать или убегать. Стремясь достичь равновесия, мужчина набрал в лёгкие воздуха и задержал дыхание. Мысль о побеге не рассматривалась. От вездесущей напасти не спрятаться, эти бестии отыщут повсюду. Начнут расшатывать устои, навязывать сомнительные ценности, как единственно верные. Здесь важно не оплошать и не подставиться под удар. «Кстати, наверняка уязвимые точки есть и у этих монстров», – лихорадочно соображал старый солдат, пытаясь выработать более или менее приемлемый план борьбы со злом.

Меж тем воин белого братства не подавал явных признаков агрессии. Руки его по-прежнему висели вдоль тела, но мнимое спокойствие не вызывало доверия. «Надо лишить его преимущества внезапного удара, – мелькнуло в мозгу. – Сделаю, как учили». Создавая образ тигра, он скрупулёзно прорисовал в уме обводы его гибкого мускулистого тела и скоро добрался до клыков: крупных, правильной формы, чуть желтоватых у основания. Хищная кошка могла внушить трепет кому угодно; деморализовать даже самого смелого противника и одержать над ним верх одним своим видом. Дина как с цепи сорвалась: зарычала, оскалила зубы и принялась нарезать круги по полю. «Фу!» – строго одёрнул её хозяин. Та опомнилась и потрусила параллельным курсом, периодически косясь в его сторону. Эксперимент удался на славу, во всяком случае, относительно собаки. Теперь оставалось ждать, когда к ней присоединится тот, кто в поле.

По мере приближения стали различимы резкие черты лица, обтянутые матовой кожей, а глаза вроде поблекли или это солнце затмило их блеск. То, что было дальше, повергло в изумление. Бледнолицый вытащил из нагрудного кармана носовой платок и поднял его над головой. Кусок ткани флагом зареял в руке, соперничая белизной со снегами Килиманджаро. «Чистой воды провокация. Я расслаблюсь, и всё будет кончено», – догадался Сергей, но хода не сбавил. Так и шёл, пока не наступил парламентёру на ногу, и, хотя грудь бурно вздымалась, происходящее больше походило на трагифарс.

Первым сориентировался незнакомец, пробормотав:

– Прошу прощения, я не хотел вас затруднять, но мне необходимо поговорить об очень значимых для нас обоих вещах.

– Поговорили уже, – вспылил несостоявшийся тигр, с раздражением отметив, как болезненно дёрнулась анемичная щека.

– Мы с вами не общались, верьте мне. Тот, кто приходил вчера… Словом, я не разделяю его убеждений.

– Каких убеждений? Душить людей змеями? И откуда вам знать о его похождениях, как не от него самого?

– Вы правы, но я ним не встречался. Нам не требуется поддерживать визуальный контакт, чтобы выяснить, чем занимается на данном этапе конкретная личность. Достаточно настроиться на нужный диапазон.

– То есть, как я правильно понял, кто угодно из «ваших» с легкостью перехватит наш разговор.

– Не перехватит. Правда в том, что я могу вносить шумовые помехи, искажающие электромагнитное поле, продуцируемое мозгом, и потом Инга надолго вывела его из строя.

– Интересно вы живёте, – в голосе Сергея Анатольевича звучал неприкрытый сарказм. – Кто-то вносит искажения, кто-то не вносит… Странно…

– Ничего странного. Я умею это делать, потому что сочетаю в себе признаки двух человеческих видов. Моей отличительной чертой (её я унаследовал от матери) является наличие эмоционального фона, создающего непреодолимое препятствие для чужеродного вторжения.

– Разве есть какие-то виды? Никогда о них не слышал.

Тот побледнел сильнее, чем представлялось возможным и, подняв узкие ладони к вискам, замер. Затем, словно очнувшись, произнёс наставительным тоном лектора: «Всё элементарно. Известные и неизвестные нам разновидности человека вымерли или ассимилировали друг друга. Осталось всего два: «гомо сапиенс эмоциональный» и «гомо сапиенс рациональный». Между ними огромная пропасть, но при археологических раскопках разницы не видно по той причине, что ткани нервной системы разлагаются без остатка, а отличие именно в них».

– Почему тогда группы людей, проживавшие в тесном соседстве, не смешались? – выпытывал дотошный слушатель, пристёгивая поводок к ошейнику собаки. – Они ведь вступали в отношения?

– Вступали… и примером тому моя семья. Но моё рождение – скорее исключение из правила. Похоже, природа блокирует появление потомства у антагонистов во избежание деградации. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать нас – детей «запретной» любви, а виной тому разница в продолжительности жизни.

Разумные особи, подверженные страстям живут меньше и болеют чаще, чем рассудочные и расчётливые; но «рациональным» тоже свойственны недостатки. Отсутствие стимулов не позволяет им создавать семьи. Они попросту не находят в этом смысла, что однозначно ведёт к вымиранию. Сегодня все их потуги направлены на привлечение в свой лагерь полукровок или устранение оных, как главных соперников по конкурентной борьбе. Очевидно, что сближение ветвей эволюционного древа началось, и венцом творения станут индивиды подобные вашей чудной дочери. Сочетая в себе качества непримиримых врагов, они произведут переворот в осознании неограниченности человеческих возможностей. Я бы посоветовал не уничтожать в себе чувства, но подчинять их разуму. Вы слишком часто отвлекаетесь на споры из-за амбиций. Если дальше так пойдёт, есть риск опоздать с переходом на следующий виток спирали, продолжив бег по кругу.

– Простите, не знаю вашего имени-отчества, – прервал его Сергей, удивлённый многословной тирадой. – Я, конечно, сострадаю глобальным проблемам населения; мои куда скромнее – мне бы близких защитить.

– Извините, что не представился раньше. Меня зовут Кирилл, и хочу заметить: эти, как вы выразились, глобальные проблемы, только на первый взгляд вас не касаются. На самом деле последние события ясно показали связь наших интересов. Ваша семья служит мостиком между противоборствующими сторонами конфликта. Именно в ней на протяжении нескольких поколений рождаются телепаты, в частности – Инга. Несмотря на то, что её дарование в настоящем подавляется материнским инстинктом, в будущем она сыграет немаловажную роль в развитии цивилизации.

«Рациональные» не спешат ступать на путь смешения. Торопиться им некуда, ведь впереди у каждого целая вечность. Тогда на дороге девочки непременно погибли бы, не окажись меня рядом. Хорошо ещё я следил за ними и успел помочь. Наш старый «друг» умело подготовил почву для трагедии, устроив аварию с участием грузовика. В тот день удалось выиграть поединок, но победа в битве, к сожалению, не означает победу в войне. Его железная хватка не ослабла, в чём вы могли убедиться вчера во время показательного номера со змеями.

– Кирилл, а почему нас всех не извели окончательно? Мы же не обладаем удивительными талантами: не читаем мысли, не вызываем галлюцинаций и справиться с нами проще пареной репы.

– Согласен, позиция уязвима, но не безнадёжна, как могло бы показаться. Ваша сила – в ваших слабостях. Проявление гуманности само по себе грозное оружие, способное сбить с толку любого агрессора. Оказывается, бесстрастный ум не может составить алгоритм действий обычного человека из-за непонимания механизма зарождения эмоций. Им дико, когда в разгар войны солдат вдруг жертвует собой ради чужих детей в память о собственных. Для восприятия «рациональных» сие непостижимо и всякий раз сталкиваясь с искренними порывами, их поведенческая программа даёт сбой, что мешает им полной мере реализовать враждебный потенциал. Вот и тянется противостояние с переменным успехом, то в плюс качнутся весы, то в минус. Система стремится к равновесию и неизбежно достигнет его… где-нибудь в бесконечности.

– Получается, мне вряд ли удастся ввести кого-то в заблуждение, – грустно ухмыльнулся Сергей, – я же всегда логичен.

– Ничего подобного, – подхватил собеседник, будто ждал вопроса. – Это не более чем иллюзия. Например, реагируя последовательно, вы не могли не рассказать Инге о позднем визите Аллы в городскую квартиру, но придержали язык. Тем самым планы поссорить или даже разбить семью, рассыпались в прах. Сыграла роль ваша эмоциональная привязанность к дочери, которая заставила поступить неправильно с точки зрения неприятеля.

– Вам и это известно?

– Виноват, каюсь, но первостепенные мысли обычно настолько обнажены, что лежат почти на поверхности и сам того не желая, я не смог пройти мимо.

Увлечённые обсуждением, мужчины незаметно для себя пересекли поле и подобрались к границам дачного посёлка.

– Ну… мне пора, – стал прощаться Сергей Анатольевич, – боюсь, жена волноваться будет.

– Удачи! – отозвался Кирилл и нерешительно протянул руку.

Дружеский жест нашёл отклик и бледные пальцы, переплетясь с загорелыми, застыли на секунду в крепком пожатии.

– Возьмите адрес электронной почты, – Кирилл подал аккуратно сложенный квадратик бумаги. – В экстренном случае достаточно подать сигнал тревоги, хотя я и так буду держать ситуацию под неусыпным контролем. Да, и лучше воспользоваться услугами интернет-кафе.

Предложение подбросить до остановки или до станции, новоиспечённый товарищ отверг как чрезмерную заботу и, уронив руки, привычно зашагал по направлению к автотрассе. Сергей, проводив его взглядом, отправился восвояси. Жена стояла в проёме калитки и всматривалась вдаль, соорудив козырёк из ладони. По напряжённой позе можно было догадаться, она нервничала насчёт длительного отсутствия мужа и, махнув ей рукой, тот отпустил собаку с поводка. Зверюга, получив заветную свободу, со всех лап ринулась к хозяйке, чтобы встать ей на плечи и попытаться лизнуть щёку.

– Экий хитрец! – с мягким упрёком произнесла Мария Викторовна. Гулял где-то два часа, а потом послал вперёд парламентёра.

– Я не гулял, а встречался с новым другом.

– Давно ли «бледнолицые» записались к тебе в друзья?

Сергей изобразил на лице показное удивление.

– Откуда ты узнала? Неужели я для тебя тоже «раскрытая книга»?

– Не смеши! Я воспользовалась твоим морским биноклем. Со второго этажа превосходно видно, какая белоснежная у него кожа. И о чем же вы говорили?

– Раз ты не прочла по губам, – рассмеялся шутник, – то слушай.

– Нет, не прочла. Сделай милость, расскажи.

– Пожалуйста. Он ознакомил меня с теорией смешения, назвал нашу дочь чудесным ребёнком и пошёл себе домой.

– Что ж, значит, я зря беспокоилась, – театрально выдохнула женщина и засмеялась.

Смеяться, право, не грешно…

Глава 8
Внезапное прозрение

Ближе к обеду позвонил Роман и обрадовал приятным известием о завершении ремонта в городской квартире. Сергей незамедлительно поделился новостью с женой, и та, не скрывая восторга, тотчас начала собираться. Деревенская пастораль хороша, но Мария соскучилась по суете мегаполиса, по запаху библиотечной пыли и болтовне коллег. Всё же благоразумие возобладало, и переезд отложили на пару дней, чтобы прибраться в доме и на участке.

Дожди шли без перерыва. Вода текла с неба, как из рога изобилия, смывая лишнее, а заодно и всё остальное.

– В эти выходные падёт очередной рекорд по осадкам, – предположил Сергей, глядя в окно на водопад, вырывающийся из водосточной трубы.

Послышался шум подъезжающей машины, потом сразу позвонили. Супруги недоумённо переглянулись. Открывать пошёл муж.

– Кто там? – спросил он в переговорное устройство.

– Пустите на постой! – раздалось снаружи.

Дверь распахнулась, а за ней во всей красе предстал великолепный Олег Вольский, напоминая улыбкой актёров из рекламных роликов про зубную пасту.

– Какими судьбами? – воскликнул хозяин, со смешанными чувствами взирая на гостя.

– Да вот, проезжал мимо… дай, думаю, посмотрю, как вы тут без меня. Скучали, поди? А то я могу и уехать.

– Не пугай… пуганный. Лучше, проходи-ка в дом, да снимай-ка плащ, а то ты в нём вылитый супергерой из комиксов.

– Всё, моё терпение истощилось и силы на исходе. Если меня сейчас же не покормят, то я за себя не ручаюсь.

Хозяйка расторопно накрыла стол, сели ужинать. Речи велись нейтральные, и Мария, наконец, сообразив, что мешает, отравилась наверх. Мужчины же пересели к камину, и принялись безмолвно наблюдать, как огонь в очаге пожирает дерево, выделяя сноп искр после очередного съеденного кусочка.

Первым нарушил молчание Сергей:

– Как сам? Как семья?

– Семья на грани распада, срочно нужен совет друга, – признался Олег, поблескивая подозрительно-влажными глазами.

– Давай по порядку.

– История банальна до безобразия. Я ушёл от жены… сказал: хочу пожить один, разобраться в себе и прочее, прочее. Она промолчала, не заплакала даже. Теперь живу в родительской квартире, никто за мной не следит. Свобода полная – занимайся чем угодно, хоть любовницу приводи. Кстати, это и есть та тайна, которой я так жаждал с тобой поделиться в ресторане. Только вот беда: где-то внутри вместо ликования ширится пустота и боюсь, скоро поглотит меня целиком. Так что посоветуешь, гуру? Ты же у нас слыл самым правильным. Мои чакры открыты и внемлют каждый звук.

Сергей словно не заметил иронии и чуть погодя отрешённо молвил:

– Живи как можешь, поступай как хочешь, но не забывай слушать собственное сердце. С головой ты дружишь, а будешь в ладу с совестью – всё образуется.

– Ну-у-у, ты в своём репертуаре. Другой бы сказал: вернись к жене, получи повышение и живи себе припеваючи. Но от тебя конкретики не дождёшься. Выдвинешь заумный тезис и, ничего не объясняя, созерцаешь муки человека мудрым оком шаолиньского монаха.

– Хватит тебе… расскажи лучше о реакции тестя. Он, наверное, превратил твоё существование в ад?

Олег нервно засмеялся:

– Всё правильно, но с точностью до наоборот. Папа повёл себя неожиданно: на оперативках стал держаться подчёркнуто вежливо, почти дружелюбно. Поначалу я даже подумал, что ему ничего не известно, но вскоре понял, что ошибся. Однажды пригласив меня в кабинет, он с ходу заявил: «Я в курсе ваших семейных неурядиц, но они не имеют ничего общего с делом, которому мы служим». В голосе сквозило уважение и раньше в подобном тоне мы не общались.

– Пожалуй, подозрения, что ты с его дочерью из-за карьеры не подтвердились и в нём пробудилось раскаянье. На мой взгляд, ты слишком эмоционален для того, чтобы долго терпеть присутствие нелюбимой женщины рядом с собой. А по поводу любовницы… дай угадаю с первого раза – это твоя секретарша.

– Ответ неверный, но у тебя осталось ещё две попытки.

– А мы разве знакомы?

– Да, и очень давно… твоя дочь ещё под стол пешком ходила.

Повисла тяжёлая пауза. Еле слышно потрескивали дрова в камине, где-то закричала птица, а когда тишина сделалась невыносимой, Сергей, горестно вздохнув, отравился на кухню. Возвратившись с двумя стаканами и бутылкой бренди, он нашёл приятеля в полной прострации безразлично разглядывающим узоры на ковре. Должно быть, тот разобрался во всём без слов. «Человек эмоциональный» пусть и не владеет приёмами телепатии напрямую, но, обладая склонностью к анализу, способен сложить А и Б.

На лице Олега промелькнула целая гамма чувств: от разочарования до раскаяния. На него было больно смотреть, и чтобы разрядить напряжённую атмосферу, хозяин стал разливать янтарную жидкость по бокалам. Огонь, отражаясь в стекле, порождал причудливые тени на кирпичной кладке камина, завораживая и настраивая на доверительную беседу.

– Сколько вы встречаетесь? – в лоб спросил Сергей, – ведь речь идёт о подружке Инги?

– Да, ты прав. Тебе даже третья попытка не понадобилась, – съязвил Олег, поморщившись, как от боли. Приблизительно год назад я случайно встретил её кафе. Мы не раз пересекались у вас дома и общались накоротке. Поздоровался… вижу, дамочка кокетничает, ну я и пошёл на сближение. Жена сразу догадалась обо всём, начались скандалы. Дальше – больше.

– Но ты же знал, что девушка замужем. Зачем ты только с ней связался!

– Жалко стало. Красивая, а в глазах боль прячется. Её благоверный не мог ей ребёнка сделать и к медицинским технологиям прибегать не разрешал. Жёсткий тип.

– Не хочу показаться грубым, но считаю долгом довести до твоего сведения: Алла, похоже, хотела детей не от тебя одного.

И Сергей рассказал о рандеву возле дома, упомянув о телепатической схватке, о попытке соблазнения мужа дочери, невзирая на то, что та некогда спасла ей жизнь. «Убеждён: безымянный снимок, любезно доставленный тобою с пиццей, принадлежит именно неблагодарной подруге, и она либо сторонница свободных отношений, либо ведёт какую-то грязную игру», – заключил мужчина. Потом посмотрев на Олега, понял, что переборщил и решил сменить тему – принялся обстоятельно описывать злоключения с участием «бледнолицего». Увлёкся и едва не проболтался о Кирилле, но взглянув на белокурый локон, эстетично ниспадавший на чистый лоб друга, отчего-то воздержался. А тот, будто с языка снял: «Ты не боишься, что и меня завербовали стараниями той же Алки, и я потворствую врагу, не подозревая об этом?» «Боюсь, – честно признался Сергей, – но без твоей поддержки мне всё равно не обойтись».

Было далеко за полночь, когда хозяин показал гостю комнату на втором этаже с видом во двор, сам же проследовал в супружеские покои. Жена уже спала, и пришлось исхитряться, чтобы не наступить на растянувшуюся где-то собаку. Животина тихонько поскуливала, переживая во сне бурные приключения и исключительно благодаря этому обнаруживала своё присутствие в кромешной тьме. Кое-как устроившись, он долго лежал без сна. Из памяти не шёл разговор с Олегом, не давали покоя мысли о дочери. Невесть откуда налетевший ветер подхватил штору на окне, заставив её исполнять подобие фантастического танца. Ткань то надувалась парусом, то развевалась полотнищем флага неизвестного государства и в каком месте находится источник столь творческого сквозняка, оставалось загадкой. Подниматься выяснять не хотелось и тот, смирившись, заслушался звуками ночи. А некоторые из них откровенно настораживали, особенно этот назойливый стук. Иногда казалось, что его эпицентр внутри дома, иногда, что – снаружи.

Потеряв терпение, страдалец поднялся и, не включая свет, шагнул в темноту. Немного постоял, давая глазам привыкнуть, а потом, предположив, что нарушитель спокойствия обосновался в гостевой спальне, подошёл к двери и постучал – молчок. Тогда он заглянул внутрь. В комнате никого не было. Кровать белела скомканным бельём, а распахнутая настежь оконная рама стучалась о цветочный горшок под порывами ветра, издавая тот самый стук, мешавший уснуть. Оглядев помещение и убедившись, что в нем действительно пусто, Сергей подошёл к окну и выглянул на улицу. В густом сумраке подробности терялись. Хотя, на миг почудилось, что в дальнем углу подле раскидистого клёна кто-то стоит. Неподвижная фигура словно приросла к стволу и на окрики не реагировала. Лишь мурашки, липкой волной пробежав по позвоночнику, опутали прочным кольцом затылок, чтобы больше не отпустить своих гибельных объятий. «Слишком поздно, слишком поздно…», – билось под темечком. Эти слова перед смертью повторял инструктор рукопашного боя, готовивший бойцов к спецоперациям в «горячих точках». Отряд случайно наткнулся на него, когда прочёсывал лес. За глаза его звали Петрович, в глаза не посмели бы – уважали очень. Теперь их герой распростёрт на земле, а по шее тонкой струйкой кровь из уха. Труп накрыли простынёй и увезли, объявив причиной смерти кровоизлияние в мозг.

Сергей очнулся на полу. В голове рождались и умирали вселенные, отзываясь в нервных окончаниях вспышками боли. Жёстко помассировав дрожащими пальцами специальные точки на лбу, он почувствовал маломальское облегчение и приказал себе встать. На ватных ногах добрёл до спальни. Увидев, что жены там нет, взял из прикроватной тумбочки пистолет, спустился вниз по лестнице и вышел из дома. Зрение благополучно восстановилось, отчего силуэт незнакомца отчётливо выделялся в темноте. «Буду стрелять», – предупредил Сергей, наведя оружие на цель. Ответа не последовало, а при ближайшем рассмотрении стало ясно – это Олег. Лицо его было бесстрастно, если не сказать бессмысленно. Пленник чьей-то преступной воли не отзывался на внешние раздражители. «Хорошо, что я ему вчера не всё выложил», – с облегчением подумал Сергей и, подойдя вплотную, сжал руками виски товарища в попытке прервать гипнотический сон. Усилия к успеху не привели. Тревога за жену не давала сосредоточиться и, обронив: «потерпи, я сейчас», тот ушёл на её поиски.

Хлопнула калитка. Навстречу неспешно шла Мария.

– Где ты ходишь? – голос сорвался от отчаянья. – Я чуть с умом не тронулся!

– Провожала нового «друга» до шлагбаума. У него там машина стояла… оказывается – грациозно поправляя причёску, ответила она.

– Как же тебе удалось?

– Сама не знаю. Проснулась среди ночи одна одинёшенька и захотела узнать, куда это подевался мой ненаглядный? Заметив открытую дверь в спальню Олега, решилась войти. Вижу: ты свешиваешься по пояс из окна. С горем пополам затащила тебя внутрь, тут с улицы до меня донеслись обрывки фраз. Я очень удивилась данному факту и, оставив тебя лежать, пошла узнать, кто же заявился к нам в столь неурочный час. То, что творилось у нас перед домом, мне не понравилось. Субъект неприятной наружности совершал таинственные манипуляции около лица нашего постояльца, а тот никак не защищался. Мои нервы, натянутые до предела, лопнули, не выдержав нагрузки. Мужичонка попался слабоватый – от каждого слова дёргался, как от удара бичом. Потом и вовсе загородился руками, будто его били. Утверждал, что якобы обманут и не собирается становиться инвалидом, тем более за те деньги, которые ему платят. Уверена, я смогла внушить ему мысль о необходимости прекращения ненужных посещений, и он поклялся не приближаться к нам на выстрел.

Сергей, обняв жену, сказал: «Идём, дорогой мой телепат, поможем Олегу прийти в себя, а то «слабоватый мужичонка» довёл уважаемого гражданина до кондиции, заставив подпирать собой деревья в нашем саду». С этим заданием женщина справилась быстро. Заложила кудрявую прядь ему за ухо и тихо, чтобы не испугать, шепнула: «Пора». Тот часто заморгал и с изумлением воззрился на пару.

– Может по пивку, – смеясь, предложил Сергей.

– Нет, уже поздно. Пойду-ка я, пожалуй, к себе в комнату. Второй этаж, кажется?

– Да, поднимешься и сразу направо, – напомнила Мария. – Приятных снов!

Супруги уселись в гостиной перед догорающим камином. От перенесённых волнений тяжёлым грузом навалилась усталость. Строить планы в таком состоянии было сложно, но и того, чего опасался Сергей, тоже не случилось. Ему не пришлось мучительно подбирать слова. Вопреки ожиданиям, жена взяла роль утешительницы на себя, подбодрив словами: «Не переживай, прорвёмся. Там – Инга, здесь – я, дальше внучка подрастёт, а вы с Иваном нас подстрахуете». Мужчина поразился самообладанию второй половины. Столько лет бок о бок не прибавили ему понимания специфики женского характера. Предполагая услышать в свой адрес обвинения в обрушившихся на семью бедах, он нежданно обретает опору в её лице. Ко всему прочему Мария призналась, что ей уже не так страшно, как на первых порах. Недаром бытует выражение: привычка – вторая натура.

– Интересно, человек, с которым я встречался в поле и наш пришелец одного поля ягоды? – спросил Сергей.

– Нет, тот был другой… более мягкий, более отзывчивый, но всех объединяет неприятие откровенных и искренних эмоций. Я почти физически ощущала, как они страдают от их проявлений и, несмотря на это, те, что чистокровные, лезут на рожон. Зачем? – Не понимаю.

– Они хотят построить мир, где нет места нам и нашим чувствам. Главная их цель – ослабить, а лучше разрушить связи между людьми, будь то родственные или общечеловеческие; извратить само значение слова «семья», поссорить народы, а затем разделять и властвовать. Известное правило, не имеющее исключений.

Голый расчет должен править всем и вся, а эмоции окажутся под строгим запретом на законодательном уровне. Рассмеялся над шуткой – пятнадцать суток, посочувствовал ближнему – десять лет без права переписки, а уж если вынес ребёнка из пожара, рискуя жизнью, то с ней и распрощаешься. Для них непостижимо, почему мы вообще не бросаем друг друга в беде. Но ещё крепче их печалит то, что смешение видов стало реальностью, а с учётом крайне низкой рождаемости «бледных», те скоро останутся в подавляющем меньшинстве. Потому они так активизировались и у нас, и повсюду. Хотят переломить ситуацию в свою пользу, искоренив в человеке высокие нравственные качества.

– А что бы им непосредственно не заняться повышением этой рождаемости? – сострила Мария, – глядишь и про войну бы забыли.

– Твоими устами, да мёд пить, – согласился с ней муж.

Пришёл новый день, приоткрыв завесу грядущего своим наступлением. Все обитатели дачи собрались подкрепиться на веранде. Завтрак обещал стать самым изобильным, потому что хозяйка, похоже, задумала максимально использовать запасы холодильника, чтобы не тащить продукты в город. Олег развлекал общество, смешно реагируя на очередную перемену блюд, что не мешало ему, однако, демонстрировать недюжинный аппетит.

– Ты помнишь, что было ночью? Как ты очутился во дворе? – допытывался Сергей, отхлёбывая кофе из вместительной чашки.

– Я никуда не выходил. Помню: мы с тобой сидели у камина, ты проводил меня наверх, и я уснул, едва коснувшись подушки. А меня что, видели во дворе?

– Да, ты с остекленевшими глазами стоял под тем деревом. Подозреваю, наши «отмороженные братья» добрались до большинства из твоих мыслей.

– Я не нарочно, – оправдывался Олег, виновато потупившись под пристальными взглядами окружающих.

– Не огорчайся, – вступилась за гостя Мария, – вражеский лазутчик и сам не рад, что залез в наш огород. Когда улепётывал, растерял всё, что украл.

Пока остальные готовились к отъезду, Вольский отрешённо бродил по участку, будто искал что-то, вероятно собственную память и, кажется, нашёл её, поскольку дотоле растерянное лицо озарила счастливая улыбка.

– Ну, не тяни – выкладывай, – предложил Сергей.

– Как попал на улицу, объяснить затрудняюсь, а что было потом – расскажу. Бледнолицый учинил допрос с пристрастием. Прошерстил мои бедные мозги вдоль и поперёк, но нужной информации не добыл по причине её отсутствия.