Текст книги "Агент Ворон. Энигма"

Глава 6

Деревня. Покосившиеся деревянные избы и бурьян у дороги. Ярко светит солнце, слепя глаза. Вдалеке пасется стадо. Российская глубинка. Но нет людей. Тишина. Бегает озабоченная поисками съестного собака. Жан идет к ближайшей избе. Гнетущее ощущение почти сводит с ума. У стада нет пастуха, недоеные коровы мычат, поднимая головы к небу. Вдруг вдалеке показался человек. Мужчина, одетый не по погоде, в фуфайке и полинялой пыжиковой шапке шел, опустив голову. Его шатало, как молодое деревце в бурю. Любая неровность почвы лишала его точки опоры, он спотыкался, но шел.

«Вот она, работа Энигмы, уже сюда добралась!»

Незнакомец шел по направлению к Жану. Поднявшийся ветер закрутил пыль на дороге, и мужчину зашатало сильнее. Ветер подхватил безвольное тело и погнал к нему. Подлетев, незнакомец почти уперся Жану в грудь опущенной головой и чуть не лишился пыжика, лихо сдвинутого на одно ухо. Неожиданное препятствие на пути его остановило.

– Послушай, ты кто?

Незнакомец встряхнул головой и нечленораздельно что-то пробурчал.

– Куда ты направляешься?

Вдруг зомби ожил. Раскинув руки и сдвинув пыжик на глаза, он что есть мочи заголосил какую-то песню и рухнул к ногам как подкошенный.

– Пьяный, мать его…

Смех Жана разбудил Тома.

– Что случилось среди ночи? – недовольно пробурчал он.

– Ты не поверишь, чего только не приснится.

Когда Том проснулся опять, солнце уже вовсю светило в окно домика. Их найденыш так же безмятежно спал, в той же позе, в которой заснул вчера. Бодрый после пробежки вошел Жан.

– Как наш пациент? Подает признаки жизни? – спросил он.

– Ни малейших, – честно признался мужчина. – Может, его разбудить?

– Подождем, парень измучен.

– При дневном свете все стало намного легче. Жан с легкой усмешкой посмотрел на Тома.

– Прежде чем мы начнем поиски Энигмы, надо все разведать и обследовать. Это не займет много времени, и, может, наш друг к тому времени оклемается и расскажет о своей встрече с ней.

Совсем недалеко глухо шумела горная речушка. Сейчас ее журчание было отчетливо слышно. Мужчины пошли на звук, стараясь ступать как можно тише. Внезапно деревья расступились, и впереди показалась чудесная поляна. Черные базальтовые плиты, живописно расположившиеся на ней, были удивительным образом отполированы и огранены. Резные нерукотворные гроты из такого же камня были оплетены пурпурными цветами-лианами. Речушка, огибая их, неслась вниз в живописное ущелье. Здесь был и великолепный водопад. Открывшаяся им поляна казалась обителью лесных эльфов, где буйство первозданной природной красоты соприкасалось со сказочным миром. Неожиданно для них над рекой зажглась и засияла, переливаясь в брызгах водопада, великолепная радуга.

– Вот оно что, – многозначительно бросил Жан.

Том с удивлением посмотрел на молодого человека. Жан протянул к радуге раскрытую ладонь и закрыл глаза, словно настраиваясь на мысленную связь с потусторонним миром. Воздух в окружающем их пространстве пошел волнами, но Жан стоял, погрузившись в себя. Реакция пространства-времени последовала спустя небольшой промежуток времени, а дальше ментальный удар, от которого Жан издал хриплый нечеловеческий вопль и упал на колени. Том в ужасе начал озираться по сторонам, пытаясь понять, что послужило причиной такого странного поведения.

– Жан, ты меня слышишь? – встревожено спросил он.

Однако потребовалось время, чтобы Жан смог вразумительно ответить:

– Здесь находится телепортационный мост. Очевидно, Энигме нужна энергетическая подпитка, и она, как создание другого мира, привязана к таким местам.

– Но это же здорово! Значит, рано или поздно красавица опять придет сюда!

– Похоже, что так…

– Ты как? Можешь идти?

Однако странное движение вдалеке, за деревьями, привлекло внимание мужчин. Жан схватил Тома за рукав куртки и потащил его в одну из ниш, густо заросшую растениями. Они сидели в укрытии и смотрели, как на поляну повалил народ. Сначала показалось, что это большая туристическая группа, каких в национальном парке-заповеднике немало. Но напарники пригляделись, и их поразили безжизненные глаза и лица без эмоций, восковые маски живых мертвецов. Зомби колыхались, как листва на ветру, словно от тела осталась одна оболочка, привязанная к своему хозяину неведомыми нитями. Казалось, ветер посильнее развеял бы эту оболочку и разнес атомы по пространству. Воздух наполнился могучим грохотом, хор вселенной разом ударил по клавишам, и заныли волынки.

Появилось странное стеснение в груди, и путешественники почувствовали упадок сил. Они с опозданием поняли, что стали невольными участниками какого-то ритуала. Тоска навалилась на душу, сжимая сердце в комок. Над толпой, не касаясь земли, летела Королева Счастья или Тьмы.

Том потрясенно обомлел и прошептал:

– Энигма стала еще прекрасней. Очевидно, души, которыми она питается, пошли ей на пользу.

– В Зазеркалье эта дама предпочитала мясные закуски.

Она была настолько красива, что при одном взгляде на нее у мужчин перехватило дыхание. Но никогда еще женская красота не была одновременно фантастически прекрасной и пугающей. Длинные светлые волосы были уложены в царственную корону. Огромные миндалевидные глаза сияли как звезды. Синее газовое покрывало, небрежно накинутое на плечи, не скрывало от посторонних глаз изгибов безупречного женского тела. Голос сирены звучал над толпой рабов сладостно и невыносимо. Мелодия, ощутимая не на слух, а душой, умирала и рождалась вновь, и казалось, оплетала словно коконом и одурманивала. Жан и Том прилагали гигантские усилия, чтобы не выйти на этот зов из своего укрытия. В ней все притягивало и отталкивало. Черное и белое одновременно. Отдать свою душу, не рассуждая, не оглядываясь и не думая – это единственное реальное желание, буравящее сознание или, скорей, его остатки.

– Я схожу с ума, – прошептал Том, сжимая голову руками.

Мир перевернулся и кружился против часовой стрелки.

– Крепись, дружище!

Однако при всем своем благоразумии Том сделал шаг к выходу.

– Стой!

Жан рванул наперерез, чтобы его остановить.

– Пусти! – прошипел обезумевший мужчина, пытаясь противостоять ему и прорвать заслон. – Я хочу к ней.

Вдруг выход из ниши заслонила призрачная фигура, и Том отпрянул.

– Марта, – прошептал Жан.

– Стойте! – пронеслось в их головах.

Резко отпустило, они даже ощутили какое-то подобие эйфории. Жан заметно покачнулся и прислонился к холодному камню, а пот на его лбу стал ледяным.

– Вы можете противостоять зову! – продолжила телепатический сеанс Марта. – Вы почувствовали прилив сил?

Жан и Том переглянулись и синхронно качнули головами, соглашаясь.

Марта исчезла так же неожиданно, как появилась. Но ощущение прилива сил осталось. Мужчины больше не чувствовали зова и легко могли наблюдать за развернувшимся действом. Могучий хор смолк. Энигма остановила свой полет и повернулась в сторону радуги, которая заискрила и ожила, словно приветствуя девушку. Переливающиеся и разноцветные волны понеслись в танце, закручивая пространство. В гробовой тишине послышался треск электрических разрядов и заплясали огоньки святого Эльма. Как стая танцующих светлячков, они плотно облепили тело парящей в воздухе девушки. В центре радуги возникло светящееся ослепительное пятно, оно расширялось со страшной силой. Из него вырвался мощный энергетический сгусток, вонзившийся ей в грудь. Этот энергетический поток с бешеной скоростью вливался в изогнувшееся тело. Зомби подняли головы. На их восковых лицах появились ангельские улыбки, словно и они вместе с хозяйкой впитывали эти потоки и получали пищу для своих обескровленных тел. Процесс поглощения был недолгим. Ослепительное пятно стало быстро затягиваться, как в высокоскоростной съемке, и вскоре исчезло. Огоньки в нерешительности еще покружили какое-то время, а потом растаяли в воздухе, словно их и не было.

Энигма резко развернулась, а по ее телу пошла рябь. Совершенно неожиданно она начала светлеть и истончаться, пока не исчезла совсем. Исчезла и колыхающаяся на ветру толпа живых мертвецов.

Глава 7

Ничего особенно не болело, но слабость была неимоверная. А следом пришло уныние и подавленность. Негромко, убаюкивающе пел водопад, и стаи птиц со свистом взмывали в небо, но все звуки природы для них слились в монотонный шум.

– Жуткое зрелище, – хрипло выдавил из себя Жан, сглатывая подступающий к горлу ком.

Том сидел на земле, обхватив голову руками. По лбу на глаза крупными каплями стекал холодный пот.

– Мы с тобой страшная сила, – грустно усмехнулся Жан, – защитники землян.

Том поднял на мужчину безумные глаза и мученически прошептал:

– Там я такого не испытывал.

– Мы стали участниками ритуала, вплелись в него, сами того не желая.

– Я начинаю думать, а не зря ли я ввязался в эту авантюру?

– Знаешь, я тоже об этом подумал. Но если не мы, то кто?

Поднявшись, он тупо пошел к реке. Прохладная вода не отпускала. Плескаясь и плавая, Жан потерял всякое ощущение времени. Том последовал его примеру и яростно рассекал водную гладь у противоположного берега.

– Девушка, возникшая в гроте, кем тебе приходится? – спросил Том на обратном пути к стоянке.

Жан покачал головой.

– Расскажу, когда будет время, – пообещал он.

– Меня посетила неутешительная мысль, – Том опустил голову и долго колебался, прежде чем высказать ее. – Ты говорил, что привезенное устройство может высосать из Энигмы энергию?

– Профессор подробно описывал этот процесс, но я был настолько ошарашен, что мог не совсем вникнуть в суть и теперь боюсь напутать.

Том скривился, словно подумал о чем-то неприятном. Затем, не отводя взгляда от Жана, он задумчиво произнес:

– Какой компьютер сможет справиться с таким мощным энергетическим потоком?

– Нужно подловить момент до ритуала, пока она будет слаба. А может, пробраться к ней в дом? – задумчиво проговорил Жан.

– Ну, не знаю, – ответил Том, – а если не получится?

– А у нас есть выбор?

Рассуждая подобным образом, они пришли на стоянку. Войдя в дом, Жан первым делом бросил взгляд на кровать.

– Ушел, – досадливо поморщился он. – Этот парень мог рассказать нам много интересного и полезного.

– Жаль!

– Ну, что ж, надо перекусить и набросать план дальнейших действий.

Подойдя к беседке с солидными запасами провизии, они обнаружили там свою «находку». Он сидел, подперев подбородок руками, и внимательно наблюдал за их передвижениями. Том протянул ему свободную руку.

– Давайте знакомиться. Я Том, это Жан.

– Фредо, – хрипло представился парень, проигнорировав протянутую руку.

– Как вы? Надеюсь, лучше? – продолжил разговор Том.

– Лучше? – усмехнулся Фредо. – Если это можно назвать «лучше», то да. Вы ходили на поляну?

– Да, мы были там, – хором ответили мужчины и переглянулись.

– Вы видели Энигму? – таким же тусклым, но злым тоном спросил Фредо.

– Это допрос? – не выдержал Жан, начиная закипать, а потом примирительно поднял ладони перед грудью. – Послушайте, Фредо, вы вчера начали свой печальный рассказ. Вероятно, информация, которой вы владеете, поможет нам уничтожить пришелицу.

Фредо тоскливо подпер голову рукой и уставился в пространство мутным взглядом. Поняв, что сопротивление сломлено, мужчины накрыли на стол и уселись напротив нового знакомца в предвкушении продолжения загадочной истории.

– Итак, девушка выходила из реки… – на всякий случай напомнил Том.

Похожий на манекен с остекленевшими глазами, Фредо начал рассказ.

– Ее распущенные волосы цвета спелой пшеницы отливали золотом при каждом движении. Незнакомка улыбнулась, и ее лучистые глаза остановились на мне. Я даже не понял, как красавица очутилась рядом со мной. Она кружила, как хищник, поймавший добычу и, прежде чем растерзать ее, решивший поиграть. Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Все во мне затрепетало, а каждая клетка дрожала. Красавица положила руку мне на грудь, прислушивалась к чему-то. Сердце мое замерло, а через долгое мгновение оно словно одумалось и пошло вновь.

«Кто ты?» – спросила она своим необыкновенным, теплым и мелодичным голосом.

«Никто», – почему-то ответил я.

Девушка рассмеялась: «Я так и подумала!»

– Если бы вы слышали ее смех!

– Для полного счастья нам только не хватает ее смеха, – пробормотал Жан.

Фредо посмотрел сквозь Жана и продолжил:

«Ты забавный, – опять произнесла она, – и не боишься меня».

«Странные слова ты говоришь, – ответил я, – тебя надо боготворить, а не бояться! Ты кто?» – решился на вопрос я.

«А ты как думаешь, человек?» – вопросом на вопрос ответила она.

«Эльфийка», – почему-то подумалось мне. – Я вдруг вспомнил любимых героев сказок сына и пытался разглядеть длинные кончики ушей, которые должны были скрываться за волосами незнакомки. Она опять рассмеялась, а ее глаза начали темнеть.

«Угадал», – ответила она на мое мысленное предположение.

– Она играла с тобой, как тигрица с олененком, – с тоскливой усмешкой прокомментировал Жан.

На этот раз Фредо ему ответил:

– К сожалению, я понял это, когда было уже поздно, – а потом, опустив голову, продолжил рассказ. – Но тогда волна восторга и бешенного, никогда ранее не испытанного желания с головой захлестнула меня. Я ощутил себя героем новой сказки, где возможна любовь волшебницы и человека.

«У тебя богатое воображение, – опять прочитав мои мысли, промурлыкала она, – иди ко мне».

– Я был вне себя от счастья. Она подвела меня к одному из отполированных камней и уложила, как жертвенного барашка. Окажись у нее в руках кинжал, я даже и не дернулся бы, наоборот, устроился бы поудобней, чтобы облегчить ее задачу. На тот момент моя жизнь, все мое существо растворились в ней. Безумная любовь унесла мою душу в неведомые доселе дали. Казалось, мир закрутился смерчем вокруг нас. Я умирал и рождался вновь. Осколки сознания разбились о безумную страсть. Сколько прошло времени, не помню. Не помню, как я очутился у домика. Жена и сын были страшно расстроены моим долгим отсутствием.

«Где ты был? – спрашивали они. – Мы кричали. Разве ты не слышал?»

Не слышал? Жену я не слышал даже тогда, когда она повисла на мне, боясь отпустить и потерять вновь.

«Заблудился», – только и нашел, что ответить я.

«Я тебя одного никуда больше не отпущу», – заплакала жена.

Лучше бы мы тогда уехали.

Жан и Том переглянулись, а Фредо опять прервал рассказ, пытаясь заново прочувствовать, что стало причиной его несчастья.

– На следующий день я опять удрал к реке. Поляна была пуста. Пытаясь найти мою эльфийку, я как ошалелый носился, методично обшаривая все гроты и нагромождения черных камней. Через какое-то время красавица появилась вновь, и безумие, рожденное прошлым днем, опять захлестнуло меня. Такое не забыть! Даже сейчас, после всего, что со мной произошло, я опять хочу к ней.

Мужчина закрыл глаза руками и затих. Жан как никто другой понимал Фредо. Ночи любви, проведенные с Венерой, прочно засели в его душе. Ни одна земная женщина не могла играть на струнах тела так, как существа из мира живых Богов. Одно удивляло Жана – Энигма вела себя, как взбалмошная Красная королева из Зазеркалья: одних казнила, других любила, с третьими играла, как кошка с мышью. Энигма теперешняя очень уж отличалась от того чудовища, с которым он познакомился ранее. Она очеловечивалась что ли?

Фредо, сидящий по-прежнему с закрытыми глазами, продолжил рассказ:

– Я уговорил жену остаться в лесу еще на несколько дней. Погода стояла замечательная, и мы гуляли в лесу, плавали, ловили рыбу и жарили мясо на углях. Но я думал только о моей эльфийке. Чудесным образом она появлялась, когда я оставался на поляне один. Жена была в замешательстве, ведь я исчезал, а потом появлялся отрешенный и обессиленный.

«Что с тобой происходит?» – допытывалась она.

Я же придумывал всякие отмазки и небылицы. С каждым разом она верила все меньше и меньше, но мне было все равно. Я забыл об осторожности. Мысли об Энигме лишали остатков разума. Когда мы очередной раз возлежали на камне, предаваясь преступной страсти, я услышал стон, но не сразу обратил на него внимание.

«Папа!» – закричал Альберт.

Эльфийка мгновенно взвилась, в чем была, вернее, без всего. Фантастически, безумно красивая. Рядом с камнем стояли жена и сын.

«Посмотри, какие человечишки к нам пожаловали», – промурлыкала она.

С трудом стряхнув волшебные чары, я смог посмотреть на своих родных людей. Энигма же кружила вокруг них, как коршун, узревший добычу. Ее тело окутала фосфоресцирующая дымка.

«Вы неосторожны», – сказала она, обращаясь к моим жене и сыну.

Я меж тем старался как можно быстрее одеться.

«Что мне с вами делать?» – продолжила Энигма, на этот раз обращаясь ко мне.

«Будь милосердна, любовь моя, разреши нам уйти», – заикаясь пробормотал я, почувствовав угрозу в ее голосе. Глаза Энигмы стали черными, а зрачки вытянулись в щелки. Что-то змеиное промелькнуло перед нашими взорами.

«Бог мой», – ужаснулся я.

«Бог?» – Энигма рассмеялась, но смех ее был страшен.

Я подбежал к родным, пытаясь закрыть их собой. Бесполезно.

«Только сейчас я ощутила, что голодна-а-а-а», – прошептала она. Ее волшебный голос перерастал в ультразвук.

Завыли волынки. Тела жены и сына начали вибрировать в такт ее ору и светились изнутри. Они раскинули руки, и восторженные глаза остановились на своей госпоже. Исходившее из них сияние плавно перетекало в Энигму, питая голодного монстра, каким она стала, перестав себя контролировать.

Вены на лбу Фредо набухли, а глаза засверкали. Он вдруг заговорил гортанным, срывающимся от рыданий голосом.

– В их лицах было вселенское счастье и безумная тоска. Не передать словами тот ужас, который выпало мне испытать. Она пила их души, как молочный коктейль, причмокивая и облизываясь.

Он поперхнулся и остановился. Слушая рассказ Фре-до, у мужчин возникло твердое убеждение в противоречивости его чувств. С одной стороны горе от потери семьи захлестнуло его с головой, он был в ответе за происшедшее с ними, а с другой… он безумно желал, а, возможно, и безумно любил Энигму, несмотря на ее адскую сущность.

– В нашем мире этой твари постоянно нужна энергетическая подпитка, – хмуро произнес Жан. – Там же, в Зазеркалье, она питала только тело, пожирая все, что движется. Когда мы с Томом услышали ее зов, то с трудом совладали с телом, готовым подчиниться воле этого существа. Помогла только… помогло только чудо. Как ты совладал с собой?

– Я ничего не чувствовал, вернее чувств было много, они смешались, разрывая на части мою душу.

Фредо говорил, не останавливаясь. Потребность поделиться пережитым была для него важнее всего, но исповедь получалась страшной.

– Когда души были выпиты, и чаша опустела, она шумно выдохнула. Жена и ребенок заколыхались на ветру, словно шарики, надутые гелием. Их глаза неотрывно смотрели на свою госпожу, а она уставилась на меня.

«Человек, мне не нравится твой взгляд, совсем недавно ты смотрел на меня по-другому».

«Ты все уничтожила и растоптала. Забери мою жизнь, она теперь мне не нужна», – сказал я и приготовился принять свою смерть.

Она рассмеялась. Словно серебряные колокольчики зазвенели вокруг. Но этот смех сотрясал, слезы все-таки брызнули из глаз и потекли по щекам.

«Нет, человек, ты будешь жить!»

Сказав это, Энигма начала таять, а следом за ней исчезли Дебора и Альберт. Поляна опустела. Я раньше считал, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на обустройство вечности. Как я ошибался. Ведь если живет и процветает тварь из ада, то где-то есть рай?

Фредо опять замолчал, а в глазах стоял вопрос. Он словно ждал подтверждения его догадки. Страшные картины пережитого отчетливо читались в его безумном взгляде.

«Как он сможет с этим жить?» – постоянно спрашивал себя Жан, глядя на измученного воспоминаниями мужчину.

Встретившись глазами с Томом, они поняли друг друга без слов. Для выздоровления его души потребуется чудо и долгие годы. Такое не проходит бесследно.

– Как ты встретился с моим двойником? – наконец, спросил его Жан.

Фредо вздрогнул от голоса молодого человека и, глубоко вздохнув, продолжил рассказ.

Глава 8

А в это время Арин собирала вещи. Чемоданы были раскрыты, а несколько платьев брошены рядом, но дальше этого дело не шло. Она ходила по дому как сомнамбула, с трудом понимая, что нужно делать. Ее глаза остановились на фотографиях в дизайнерских рамках, которые они выбирали вместе. На них Жан был только ее. Но в одночасье их счастье разлетелось, как стеклянные рамки, сброшенные ею с комода. Нужно уйти. Решение принято, но сил, требуемых для реализации сформированного желания, почти не осталось. Слезы застилали глаза, а руки дрожали, не желая подчиняться остаткам разума.

– Как ты мог? – постоянно спрашивала она стоящую перед ее глазами тень любимого. – Я же тебе верила.

Жан при всей своей привлекательности никогда не подавал ей повода для ревности. Разве что ночи любви с Венерой. Их Арин уже простила. Его глаза всегда с любовью останавливались на ней. А тут двойная жизнь или тройная? Судя по девушке в ресторане и красавице в журнале, они давно и тесно знакомы. В голове постоянно роились вопросы: «На что он рассчитывал? Почему скрывал? Что делать и как продолжать жить без него?»

Горький комок сжимал горло, не давая сосредоточится и продолжить начатые сборы. Арин набросила плащ, взяла маленькую лакированную сумочку и вышла под дождь. Вскоре подъехало такси. Она назвала адрес родителей, и пока таксист пытался развлечь ее последними новостями, тупо смотрела перед собой. Машина остановилась, однако, видя растерянность пассажирки, водитель понимающе вздернул вверх брови и замер.

– В аэропорт, – неожиданно для себя произнесла Арин, и с ужасом подумала: «Что я делаю? Зачем?»

Потребность бежать стала непреодолимой. Бежать от сочувствующих глаз родителей и знакомых. Бежать от самой себя со своей безграничной любовью, не приносящей успокоения измученной душе. Бежать… бежать… бежать…

Арин подошла к терминалу и провела ладонью над электронным регистратором. Устройство, считав информацию с чипа, допустило ее к оформлению проездного документа и бронирования гостиницы. Выполнив задуманное, руководствуясь полусознательной целью, девушка на мгновение закрыла глаза.

К ней тут же подошла молоденькая стюардесса в розовой форменной одежде.

– Мадам, вам плохо? Могу я быть вам полезна? – участливо и тихо спросила она.

– Нет, все хорошо, – улыбнулась Арин, а про себя подумала: «Мне плохо, очень плохо!».

– Вы можете пройти в VIP-зал, – предложила девушка, – там освежающие напитки, кофе. Не переживайте, скоро вылет.

Зал в бизнес-зоне был просторен и почти пуст, только у дальней стены расположилась солидная компания с эскортом. Напряженное самокопание нарушила подошедшая к ней официантка.

– Что будете заказывать?

– Капучи…

Арин замерла на полуслове с открытым ртом, увидев вошедшую в зал роскошную блондинку. Распространяя вокруг себя шлейф дорогих духов, она стремительно прошла мимо обслуги и, обведя присутствующих надменным взглядом, уселась за столик у окна. Посетительница была той девушкой из ресторана, которую самозабвенно целовал Жан. Возникшая перед ее глазами реальность в лице этой красавицы была выше всех похвал. Не найдя ни одного изъяна, Арин опустила глаза в чашку с остывшим кофе. Время шло, но она лихорадочно придумывала, под каким предлогом подойти к столику, за которым сидела ее соперница. Решившись, Арин встала, собираясь претворить свой план в жизнь.

– Простите, – сказала она, подходя к красавице, – ваше лицо мне показалось очень знакомым. Это ведь вы были на вечере у мистера Гранта две недели назад с…

Придав лицу задумчивое выражение, Арин сделала вид, что вспоминает, с кем была незнакомка. Девушка широко улыбнулась.

– Мне очень жаль, но вы меня с кем-то путаете. Две недели назад я была в Италии.

– Вспомнила! – воскликнула Арин и, не дождавшись приглашения сесть за ее столик, уселась сама. – Отель «Неаполь», я видела вас с месье Франсуа. Такую красивую пару невозможно было оставить без внимания.

Пока Арин говорила, ни один мускул не шевельнулся на лице незнакомки, как будто она не слышала ее слов.

– Вы совершенно определенно меня с кем-то путаете! – ответила блондинка с обычной вежливой улыбкой. – Я не знаю господина Франсуа.

В этот момент к ней подошел представительный мужчина из компании, сидящей в отдалении, и девушка откланялась и удалилась.

Арин незаметно сглотнула подступивший к горлу комок и мысленно отругала себя за чрезмерную горячность. «Зачем я подошла к ней? Что я надеялась услышать? Рассказ про их романтические отношения?»

Она ругала себя не переставая, а на душе стало еще гаже.

«Не день, а сплошной праздник!»

Приморский отель «Пальмира» на набережной встретил свою дорогую гостью с распростертыми объятьями, а бархатный сезон Италии – буйством красок, так вдохновившим Жана. Арин вздохнула полной грудью и поймала себя на том, что улыбается, жмурясь от яркого солнца.

– Я уже и забыла, как тут хорошо!

Они совсем недавно были в этом райском уголке с Жаном. В отеле состоялся светский благотворительный раут. Главная часть его – аукцион, благодаря которому собрали немалые средства на лечение детей от какой-то экзотической болезни. Они с Жаном приобрели огромную вазу девятнадцатого века, украсившую холл их квартиры. Бизнесмены, политики и звезды шоу-бизнеса со всего света собрались здесь для общения и веселого времяпрепровождения. На этом празднике жизни Жан был таким…

Поднимаясь по широкой лестнице, она настолько явственно ощутила его присутствие, что остановилась и оглянулась. Яркие и теплые воспоминания заставили ее глаза увлажниться: он стоял тогда в черно-белом костюме. Высокий и загорелый. Волнистые волосы упали ему на лоб. А глаза… Они из карих каким-то непостижимым образом могли становиться яркими и блестящими, а порой казались янтарными, делая его похожим на хищную кошку. Эти глаза притягивали магнитом, превращая людей в стадо пасущихся антилоп. Осанка уверенного в себе человека довершала сногсшибательную картину.

Арин погладила рукой перила и вздохнула. Вышколенный пожилой портье, замер в ожидании девушки, почти слившись с окружающим пространством.

– Скажите, – не поворачивая головы, обратилась к нему Арин, – ведь здесь недавно останавливался Жан Франсуа?

Портье заговорчески зашептал:

– Синьорина, эта информация конфиденциальная.

– Я за нее хорошо заплачу.

Колебания служащего прекратились мгновенно.

– Он останавливался в номере «32».

– Один?

– Конечно же, нет.

Арин довольно заметно вздрогнула.

– Да нет, синьорина, он здесь гостил пару дней с другом или коллегой.

– А как его звали? Друга…

– Том Джонс.

– А девушки были?

Портье опять начал лихорадочно озираться.

– Вы, возможно, видели сводки новостей, что здесь творилось, – портье покачал головой. – Пришлось вызывать полицию.

– Эта информация мне известна. В его номере девушки были? – сухо спросила Арин.

Она по-прежнему стояла к служащему спиной. Возможно, девушка подсознательно боялась увидеть сочувствующий взгляд. Портье подошел к ней ближе.

– Кто ж их знает? Их еле удалось оттащить от господина Франсуа. Они такие шустрые.

– Мне бы хотелось это узнать. И еще, мне нужна информация о том, куда господин Франсуа отсюда уехал.

Арин резко развернулась и пошла, сопровождаемая портье, в сторону своего номера.

В голове у нее постоянно крутилось: «Том Джонс, Том…». Но в их окружении не было человека с таким именем. Кем был таинственный господин Джонс и какие отношения связывали его с Жаном?

– Может, все действительно не так, как я себе понапридумывала? – передвигаясь из угла в угол своего великолепного номера, Арин разговаривала сама с собой. – Может с теми девушками его связывает работа, а «измены» лишь плод моей больной фантазии? Но не бывает дыма без огня!

В журнале был именно Жан. Это выражение лица, надменная мина повелителя, полностью уверенного, что рядом сидящая женщина принадлежит только ему. Такое же выражение Арин часто замечала, когда он смотрел на нее. А красавица из ресторана! Ревность – жестокая штука, о которую разбивается даже логика.

– Двойная жизнь, это очевидно, – опять заводила себя Арин. – Тогда зачем здесь господин Джонс?

Вопросы, одни вопросы, и самый главный вопрос «Зачем здесь я?» периодически прорывался сквозь разговор с собой.

В номер постучали.

– Войдите, – обернувшись на стук, произнесла Арин.

В комнату вошла высокая девушка модельной внешности и, не спрашивая разрешения, бухнулась в кресло. Брови Арин полезли вверх.

– Вы не перепутали номер? – удивленно спросила она.

Незнакомка, проигнорировав вопрос, спросила:

– Так это ты расспрашиваешь про господина Франсуа?

– Кто вам это сказал?

– Да не переживай ты, – панибратски бросила визитерша, – Пьер пытался у меня выудить информацию для тебя, он ведь ничего не знает.

– А вы знаете? – словно не заметив фамильярности вошедшей, сухо спросила Арин.

– А то, я о нем знаю все! – пафосно ответила девушка.

– Ваше присутствие начинает раздражать. Либо вы говорите то, что собирались, либо уходите.

Она старалась держаться спокойно, но навязчивость и беспардонность этой нахалки моментально пробудили в ней гнев.

Визитерша язвительно ухмыльнулась.

– А ты ему кто?

– Знаешь, я ведь тебя не приглашала и тем более не напрашивалась на беседу «по душам», – ответила Арин, сознательно перейдя на «ты», а потом, подумав, добавила: – жена…

– Ну да, таких жен у него в каждом отеле. Фанатки даже свой фан-клуб организовали. A la Вервольф! А ты не знала?

Когда терпение Арин подошло к концу, она направилась к электронной панели для вызова портье.

Поняв ее желание, девушка вскочила и гневно бросила:

– Он мой! Мы с ним уже три года, – девушка нажала кнопку транслятора, и возникшие голограммы отразили во всей красе два загорающих на белом песке тела.

– Жан? – прошептала Арин.

Визитерша видя, что достигла желаемого, опять зло усмехнулась.

– Уезжай! Тебе ловить здесь нечего.

– А ты видела журнал с Жаном на обложке? – как-то спокойно спросила Арин.

– Видела, но это ничего не значит! Он всего лишь на нее работает. Да и вообще, мало ли с кем он сфоткан!

В номер опять постучали.

– Сегодня у меня день визитов, – прошипела Арин, открывая дверь собственноручно. В комнату влетел взмыленный портье.

– Простите, синьорина, не слушайте ее. Господин Франсуа у нас часто останавливается, вернее, останавливался одно время. А эта, – Пьер махнул в сторону девушки, – ему прохода не давала, впрочем, как и многие другие.

Арин устало провела рукой по глазам.

– Вы закончили?

– Не было у него никого в номере. Они с другом поужинали и разошлись, а рано утром уехали. Говорят, собирались посетить национальный парк.

Портье схватил незваную гостью за руку и с силой потащил к двери, а потом, вытолкав ее из номера, обернулся.