Текст книги "Дети понедельника"

Глава 3

Ранним утром, когда жаркое южное солнце уже щедро дарило золотые лучи природе, молодых людей разбудил веселый и изрядно пьяный менестрель, бренчавший на гитаре какой-то хит. Сонная Ольга, накинув на голые плечи кружевной пеньюар, подошла к окну.

– Может, дашь поспать? – крикнула она, с опозданием осознав, что если не все ещё проснулись, то после её окрика откроют глаза наверняка все.

– Праздник сегодня! – был ответ певуна. – Свадьба! Ирку сдаём в эксплуатацию!

– Эксплуататор… – пробурчала Ольга, виновато посмотрев на открывшего глаза Игоря. – Деревенские встают рано. Нам всё равно спокойно поспать не дадут. Нельзя, наверное, заставлять себя ждать.

– Иди ко мне, – улыбнулся он и протянул Ольге руку.

Сейчас Игорь видел и слышал только её – желанную и близкую. Смахнув с её щеки локон, он целовал её в глаза, щёки и губы. Он целовал её медленно и нежно, как смаковал за ужином выдержанное виноградное вино, ощущение трепетного счастья и восторга наполняло её душу.

– Нельзя заставлять ждать, – согласился он охрипшим голосом, – но если очень хочется, то можно.

– Слышьте, – послышался рядом с окном голос гитариста, – там машина того… не заводится.

– Чёрт! – в сердцах воскликнул Игорь. – Ты ведь права: не дадут поспать!

Ласковый августовский день. Свадьба. Калитка сада нараспашку, налитые виноградные гроздья прогнули решётчатую арку, а вокруг бегает ребятня, весело хихикая и зажимая в руках перезрелые сладкие гроздья. Элитный хозяйский виноград в положенное время превращался в божественный терпкий напиток, но, очевидно, наплыв приглашённых родственников и гостей лишит их удовольствия в этом году заготовить бутыли с вином.

День обещал быть жарким и душным – впрочем, как обычно. Толпа жаждущих хлеба и зрелищ с раннего утра, предварительно отряхнув праздничные наряды от пыли и надев их, собралась на разбитой дороге между двумя крепкими избами. В одной из них, изнывая от жары и чувствуя, как голова начинает раскалываться от переживаний и множества шпилек, придерживающих толстую косу, обвитую вокруг головы короной, сидела в ожидании начала торжественного мероприятия невеста.

Ирина была студенткой Армавирского государственного педагогического института, спортсменкой и просто красавицей. Сверкающее белое облако кружев и шёлка окутало её тело, а подружки наносили последние штрихи, поправляя причёску и подкрашивая глаза.

– И зачем столько суеты? Свадьбу эту придумали… – причитала Ирина, закатывая глаза. – Расписались бы и всё.

– Без свадьбы только мухи женятся, – хором нравоучительно изрекли подруги, поставив решительную точку на её стенаниях. – Вы с Серёгой и так все наши традиции нарушили, это хочу, это не хочу. Горе от ума…

– Я современная женщина, а вы мне ладан за пазуху суёте, – со злостью буркнула невеста, – да и изделие это безвкусное пытаетесь нацепить.

Она кинула злой взгляд в сторону валяющегося на трюмо белого искусственного цветка.

– Ты чего – это же надо! – дружно парировали подруги.

– Кому?

Сергей, жених, чтобы скоротать время до начала торжества, резался в карты с товарищами по университету в другой избе. Надежда и гордость родителей, он был выпускником Морского университета имени Ушакова. Жили они с Ириной по соседству, виделись каждый день, имели общих друзей и даже ходили в одну школу, но, как часто бывает, жизнь свела их совсем в другом месте: в диско-зале полюбившегося студентам армавирского кабака, полностью оправдав народную примету: «если вовремя не поцеловаться, то можно навсегда остаться просто друзьями».

Гости, устав от ожидания, лузгали семечки, курили, вполголоса переговаривались, отгоняли ветками приставучих мух и бойко обсуждали политическую ситуацию.

– Что ж вы делаете, ироды? – выскочила со скалкой тётка Клава. – Всю дорогу оплевали!

Клавдия Евдокимовна была выбрана старшей свашкой, о чём свидетельствовал огромный белый цветок, приколотый к её густой шевелюре, и грозный вид чтительницы традиций.

Действительно, вся дорога была устлана подсолнечной шелухой, и невеста смела бы этот чёрный ковёр белым платьем.

– Чего вылупились? Вы слышите или где? Ну-ка, быстро убрали это безобразие! – закричала она, размахивая скалкой. – Вам бы только водку пьянствовать и безобразие чинить!

Один паренёк, попав под прямой обстрел сверкающих чёрных глаз свашки, стушевался и, зажевав шелуху, пытался оправдаться:

– Да я… да я…

– Цепочка от буя! – пророкотала тётка. – Ну-ка, быстро взяли мётлы и…

Она опять потрясла скалкой и так же быстро убежала, только её и видели.

– Слушайте! – пропищала одна из подружек. – Она права: надо смести шелуху в сторону.

Несколько девчонок разбежались в поисках орудий труда. Игорь же стоял между кустами палисадника, словно в зелёной раме и, опустив голову, смеялся тихим и загадочным смехом.

Подошедшая Ольга схватила его за руку и оттащила подальше от всех гостей.

– Ты чего? – удивлённо спросила она.

– Я думал, что так только прапорщики разговаривают, – он взъерошил волосы и хмыкнул. – Такие перлы надо на мобилу снимать! – добавил он.

Однако их веселье было прервано подъехавшим свадебным кортежем из машин, разукрашенных цветами и шариками.

– Смотри, сейчас выйдет дружко Илья Петрович, – с видом этнолога поясняла Кубанские обычаи Ольга.

– Дружко? – с кривой усмешкой переспросил Игорь, всё ещё не веря, что добровольно стал участником удивительных древних ритуалов.

Девушка весело рассмеялась и потрепала его по щеке.

– Прости, совсем забыла, что ты у нас пришелец с Сириуса. Дружко избирается родителями жениха, и он обязательно должен быть женатым и работящим. А вообще Илья и спеть может, и сплясать, и анекдоты рассказать.

Вся фигура вышедшего на улицу Ильи с выпяченными вверх плечами, между которыми торчало веснушчатое мальчишеское лицо, с прижатой к боку разукрашенной лентами длинной палкой, символом власти представителя жениха, и ногами, как у петуха, выбрасывавшимися далеко вперёд, казалась такой смешной, что Игорь и Ольга прыснули от смеха. Следом за ним шёл жених с легким удивлением в глазах. Казалось, он тоже не ожидал такого представления.

– Вроде началось, – проговорили участники мероприятия, смачно сплюнув кожуру семечек на землю и высыпав их остатки в карманы, – пора прощаться с холостой жизнью.

– Тебе серьёзно нравится? – спросила Ольга Игоря в старенькой буханке, выбранной ими в качестве средства передвижения.

– А ты серьёзно думаешь, что если бы мне это не нравилось, я был бы здесь? – со смехом ответил он. – Мне кажется, что я перенёсся в прошлое, лет эдак на сто.

Блёкло-розовое здание загса было совдеповским неприглядным строением с облупившейся штукатуркой и страшно просевшей крышей. Оно было похоже на миллион других таких же домов советских времён. И внутри, казалось, ничего не изменилось со времён предков молодоженов, вернее, были заменены только плинтусы и старый линолеум, а бумажные обои в полинялый голубой цветочек по-прежнему радовали глаз своей простотой.

Хозяйка загса, плотная румяная женщина, церемонно поправив шарф, с одухотворённым видом начала вещать:

– Уважаемые Ирина и Сергей! Сегодня самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни – создание семьи.

Родители и родственники массово потянулись за платками…

– С этого дня вы пойдёте по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения.

Всхлипы, потоки слёз…

– Родственники всегда горько плачут на счастливом мероприятии, – как-то обречённо констатировала Ольга, оглядывая собравшихся.

Игорь усмехнулся:

– Они ещё не знают, как сложится жизнь молодых, а уже её оплакивают!

Ольга его тихонько ущипнула.

– Ш-ш-ш, услышать могут!

Хозяйка загса, обведя присутствующих удовлетворённым взглядом и торжественно растягивая слова, продолжила:

– Создавая семью, вы добровольно приняли на себя великий долг друг перед другом и перед вашими будущими детьми…

– Когда это траурно-торжественное мероприятие закончится? – гулко зашептал в глубине зала препротивный голос. – Кольца, кольца готовьте быстрее…

– Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить: является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным?

Жених с невестой в один голос промычали:

– Да, – и, уставшие от длительной церемонии и жары, лихорадочно схватили символы семьи, окольцевав друг друга.

Игорь с Ольгой остановились у большой колонны, перетянутой грязно-голубой тканью. На ней портняжными иголками были приколоты дешёвые искусственные цветы неопределённого цвета, которые должны были придать залу атмосферу праздника и торжественности. На противоположной стене висела большая картина, на которой были намалёваны кричащими красками овощной натюрморт и дохлая синяя птица со свисающей с края стола головой. Игорь искоса разглядывал картину, а потом, с усмешкой подвинув Ольгу так, чтобы она оказалась на фоне шедевра, сфотографировал её.

– Вот как создаются приколы Интернета, – многозначительно сказал он и, подойдя, толкнул Ольгу локтем вбок, подбородком указав на стоявшую у стены пожилую женщину. – Посмотри на ту армянку.

– Ну, и?.. – протянула девушка, заинтригованная его словами.

– Она не сводит с нас глаз и что-то постоянно шепчет.

Ольга махнула рукой и засмеялась.

– Тётя Ашхен не в себе – не обращай внимания.

– Странно как-то. Она не производит впечатления умалишённой.

– Да нет же, – покачала головой девушка, – она не сумасшедшая, просто говорят, что у неё дар.

– Не понял?

– Она гадалка и видит будущее, – загадочно произнесла Ольга.

Игорь криво усмехнулся:

– Понятно: девичьи сказки.

Ольга, не зная, что ответить, только пожала плечами.

Насладившись приятным зрелищем, гости отправились вкусить хлеба. У деревенской столовой молодых уже ждали родственники с румяным караваем на подносе. Игорь, попридержав Ольгу, пропустил вперёд жаждущих посмотреть на старинную церемонию и пообсуждать её.

– Ты гляди, гляди! – ткнула толстым пальцем в сторону молодых соседка. – Ирка-то рот раззявила прямо – заглотит каравай целиком, вместе с солью…

– Молодая, глупая, дала бы Серёге сначала кусить, а уж потом рот разевала бы! Повезло ему с жёнкой, ничего не скажешь, а парень – тряпка, позволяет, – поддержала её другая соседка, закатив к небу тускло-зелёные глаза.

– Чего, злыдни, детям кости перемываете? Ай-ай-ай, интеллихентные женщины, мать вашу, – вступилась за молодых тётя Клава, по привычке подняв руку с воображаемой скалкой. – Вы-то своих отпрысков в спешке делали, а когда сделали, забыли показать им дорогу – заплутали пацаны.

Соседки упёрли руки в боки, но голосить не решились, дабы не привлечь к бабским разборкам родственников молодых.

– Да, Серёга тоже всю жизнь заполошным был! – тихо констатировала одна из них. – Вон в детстве все заборы исписал, в пятом классе чуть не выгнали, знал восемнадцать букв из тридцати трёх – ни храмотности, ни культуры!

– Он-то выправился, человеком стал, – не унималась тётя Клава, – а твой оболтус – до сих пор ни храмотности, ни культуры!

Игорь увлечённо снимал на мобильник и причмокивал от удовольствия.

– Говорят, что в споре рождается истина, но гораздо чаще – желание набить друг другу морду! – потешался он.

– Хватит глумиться! – Ольга пыталась возвратить его из мира папарацци.

В спор вмешались мужики, прилагая усилия, чтобы оттащить баб друг от дружки. Но тётя Клава и тут не сплоховала:

– Чего, сувенир, кралю свою защищать пришёл?

– Что ж сувенир-то? – обиделся мужик, лихорадочно ища что-то в кармане.

– Только усы и стоят! – выдала тётя Клава очередной перл.

– Ну, ты и… – психанул он, выбросив скомканную сигарету.

Скрипнув зубами, наперерез им бросилась супруга «сувенира». Кровь ударила ей в голову.

– Да шоб тебя, злыдню, разорвало, – крикнула взбешённая женщина.

Она стояла с поднятой рукой, красная и трепещущая.

– Уйди подобру-поздорову – толкнула её кулаком тётя Клава.

– От твоего добра за версту смердит, – она сбила цветок с головы свашки и схватила её за волосы, – зараз вилами тюкну, и кранты тебе!

– Где она вилы возьмёт? – с кривой ухмылкой прошептал Игорь.

Клавдия Евдокимовна вскрикнула диким голосом и, бросившись на скандалистку, разорвала ей шёлковую блузку. Рассыпавшиеся по асфальту пуговицы застучали, как горох.

– Караул! – завизжала женщина и, сопротивляясь, упала на тротуар. – Караул!..

– Из ничего настоящая женщина может сделать три вещи: салат, шляпку и скандал, – весело подытожил Игорь.

Какая же свадьба без драки! Зачинщиков общими усилиями растащили по углам.

Глава 4

Наконец для родственников и друзей, заполонивших маленький дворик перед столовой, наступил долгожданный момент. Дружко Илья Петрович, бывший по совместительству тамадой, пригласил всех за ломившиеся под тяжестью угощений и всевозможных разносолов столы. Гости, алчно косясь на салаты, выпечку, копчёности и горячительные напитки радостно зажужжали, как пчёлы на пасеке и поспешили занять места согласно «купленным билетам». Свадьба пела и плясала, словно ничего не произошло. Соседки, высказав друг другу своё «фи», уже как ни в чём не бывало посасывали самогон и мило обсуждали второй урожай картошки за лето.

– Слушай, а эта женщина нас продолжает изучать, – опять качнул головой Игорь в сторону тёти Ашхен.

– Не знаю, с чего вдруг, – удивлённо протянула Ольга. – Может, ей нужно нам что-то сообщить?

– Если бы нужно было – сообщила бы, – безразлично ответил Игорь, подцепляя вилкой корнишон.

– Надо подойти и спросить: вдруг ей действительно есть что сказать.

Игорь скорчил гримасу, но, ничего не ответив, рассматривал надкушенный огурчик.

– Ну, что ты молчишь? Может, она расскажет нам о будущем?

Парень глубоко вдохнул, поперхнулся и, раскашлявшись, долго не мог остановиться, пока не отхлебнул немного воды.

– Ты в своём уме? – наконец произнёс он. – Мы все родом из детства, но, похоже, ты там живёшь до сих пор.

– Фома неверующий! – надулась Ольга. – Она многим правду нагадала. Хоть бы Ирку с Серёгой взять. Ведь они никогда и не думали о совместной жизни, дружили просто.

Игорь пожал плечами.

– Совпадение.

От разговора их отвлёк громкий смех в зале. Жених с закрытыми глазами должен, ощупывая ножки сидящих прелестниц, найти свою благоверную. Пока он с нескрываемым удовольствием занимался опознанием, голень для идентификации, растолкав девушек, вытянули тётя Клава и крупный упитанный парень с весёлыми пьяными глазами, закатавший парадно-выходные штаны выше коленок. Пройдясь руками по довольно крепкой ноге тётки, а потом, наткнувшись на что-то волосатое и жилистое, молодой человек рассмеялся и сдернул повязку. Гости, подхватив его смех, двинулись кто к праздничным столам, а кто – танцевать.

– Как хочешь, а я подойду! – с вызовом произнесла Ольга, поднимаясь с места.

– Вот неугомонная! – пробормотал Игорь, вставая и направляясь следом за ней. – Сейчас наслушается ерунды, а потом заведутся в голове мысли, которые она будет думать!

Их продвижение вглубь зала не осталось незамеченным. Схватив молодых людей за руки, празднующие потащили их в центр танцпола. Веселящийся народ, воздав дань Дионису, самозабвенно выплясывал под Верку Сердючку, что есть мочи подкрикивая на припеве: «Хорошо, всё будет хорошо!», стараясь перекричать соседа. Старая совдеповская столовая содрогалась от криков толпы, слившейся в экстазе. Заинтересованный взгляд Игоря скользил от одного лица к другому, а по глазам было видно: развлекается. Встретившись взглядом с кем-то из гостей, он одаривал празднующих своей фирменной ухмылкой – то ли ироничной, то ли загадочной. Наконец, отплясав, они прорвали толпу и подошли к заинтересовавшей их женщине.

Это была довольно полная дама лет пятидесяти среднего роста. Её чёрные волосы уже успели покрыться благородной сединой, а тёмные блестящие глаза, казалось, смотрели в душу.

– Тёть Ашхен, это Игорь, мой парень, – деловито представила его Ольга.

А потом с места в карьер выдала:

– Вы нас очень пристально изучаете. Что-то случилось?

Женщина, напряжённо вглядываясь в молодые лица, побледнела и испуганно покачала головой.

– Я же вижу, – не унималась Ольга. – Расскажите.

– Не могу понять, – пробурчала женщина, усиленно растирая виски, словно от внезапно возникшей головной боли. – Смотрю на вас и не могу понять…

– Чем же мы вас так… хм… заинтриговали? – не выдержав, вступил в разговор Игорь.

– На вас метка… – неопределённо ответила она, всё ещё массируя виски.

– Чёрная? – выпучив глаза, спросила Ольга. – Как интересно! Как у пиратов?

– С нами что-то произойдёт? – тихо уронил Игорь, понимая, что Ольга уводит разговор в мир фантазий.

– Две жизни, две судьбы. Выбор?.. Туман… – загадочно шептала женщина, словно погружаясь в видимый только ей мир.

Глаза Игоря, остановившиеся на чёрных глазах странной женщины, явственно говорили: «Прямо стало всё ясно и понятно!», а потом его красноречивый взгляд переметнулся на Ольгу: «Я ж тебе говорил? Про туман в будущем и я тебе рассказать смог бы».

Таинственность момента была нарушена весёлой и шатающейся личностью, которая, панибратски вскинув руку на плечо Игоря, голосисто пропела:

 
Две путаны в ресторане
Дали презентацию.
Целый год потом лечили
Всю администрацию.
 

А потом, смахнув пьяную слезу и несколько раз притопнув, дирижируя себе свободной рукой, допел:

 
Сколько раз уже ракету
Посылали на Луну.
А чего б в ракету эту
Не впихнуть мою жену?
 

Покончив с частушками, личность звонко закричала, да так, что перекрыла шум и гам, царивший вокруг:

– Горько!

Игорь повернулся к Ольге и несколько раз потряс головой, пытаясь понять: оглох он на одно ухо или на оба сразу. Девушка весело рассмеялась и взъерошила его волосы. Молодые люди на мгновение выпустили тётю Ашхен из вида, а когда повернулись, её место было пусто. Посреди шумного зала они, застыв, смотрели друг на друга, не понимая, что же могло произойти и чем вызвано её исчезновение. Бегство? А может, её уход вовсе не связан с ними? Они заметили цветастое шёлковое платье тёти Ашхен почти у самого выхода и сломя голову бросились догонять. На улице уже стемнело. Два фонаря, облепленные роем ночных насекомых, дарили округе скудный свет. Ольга и Игорь увидели, что женщина уже сворачивала в переулок.

– Не понимаю, – удивлённо пожала плечами Ольга, – что всё-таки происходит?

– Одно из двух… – пробурчал Игорь, так же напряжённо вглядываясь в темноту.

– Ну?

– Либо она действительно не в себе, либо… хм, либо…

Не договорив, он схватил Ольгу за руку, и они со всей прыти побежали за женщиной.

– Тётя Ашхен! – окликнула её Ольга. – Подождите!

Женщина предупредительно подняла руку, тяжело качнув головой:

– Не надо! Не сегодня.

Однако заметив, что Игорь и Ольга застыли в отдалении изваяниями, подошла к ним и продолжила своим глухим голосом, в котором промелькнули мягкость и некая усталость:

– У меня очень разболелась голова, может, давление поднялось. Завтра, приходите завтра.

Её щёки вспыхнули румянцем, а глаза засверкали, придав женщине поистине величественный вид. Она, махнув на прощанье рукой, решительно развернулась и скрылась в переулке. После некоторого замешательства Игорь и Ольга тоже пошли в сторону дома Елизаветы Аркадьевны.

А шумное застолье продолжалось до самого утра.

Глава 5

Игорь проснулся оттого, что по всему дому раздавался дружный заливистый храп. Казалось, он доносился отовсюду: из подвала, с чердака, справа и слева. Даже птицы, проносясь по своим неотложным делам мимо открытых окон, издавали похожие звуки. Кто-то, кряхтя и охая, тоже проснулся и, натыкаясь на мебель, медленно побрёл в сторону кухни за холодной водицей. Вдалеке одинокий писклявый и препротивный голос, спотыкаясь о слова, заголосил:

 
Вот кто-то с горочки спустился –
Наверно, милый мой идёт…
 

Но милый с горочки (по крайней мере, сегодня) не спустился бы. Он, на этой горочке пригревшись, спал бы сном праведника и задавал храпака на всю округу.

Игорь некоторое время лежал, уставившись в потолок, с интересом наблюдая за игрой мух под старой разлапистой люстрой. Ольга безмятежно сопела рядом и, казалось, уплыла в блаженное далёко. Сон окончательно его покинул, а утренняя перебранка пернатых вместо успокоения принесла раздражение. Он понуро свесил ноги с кровати. В голове всплыл недавний телефонный разговор с Максом: «У нас проблемы!» Эта фраза врезалась в память и постоянно прокручивалась в голове, несмотря на богатый событиями вчерашний день. «Надо ехать!» – решил для себя Игорь, понимая, что покоя ему уже не будет. Чтобы как-то провести оставшееся до пробуждения домочадцев время, он встал и, стараясь никого не разбудить, направился на кухню.

В доме вповалку, как попало валялись вчерашние гости: кто на деревянных лавках вдоль стены, кто на кресле, кто на диване. Один даже пристроился на полу, обняв руками сброшенную диванную подушку и чему-то улыбаясь во сне. Когда Игорь проходил мимо них, кто-то сонно проворчал: «Бродют тут всякие…», кто-то перевернулся на другой бок. Он замер на месте и стоял, не шелохнувшись, пока всё опять не умолкло.

– Свадьба удалась! – с усмешкой проговорил он одними губами. – Хорошо, что родственники Ольги спят, а то бегали бы вокруг: «сынок то, сынок это…»

Он отрезал на кухне краюху мягкого хлеба и, налив в большую кружку молока, крадучись вышел из дома.

Огромные соцветия-корзинки подсолнухов, окаймлённые золотым кружевом, дружно склонили свои головки к земле под тяжестью плодов. Они уже не приветствовали восходящее солнышко, прослеживая его путь с востока на запад, а только в раздумье качали головами от изредка набегавшего тёплого ветерка. Свесив ноги с кручи, Игорь с наслаждением сплёвывал вниз шелуху и перемалывал крепкими зубами молочные подсолнечные ядра.

– Ах, вот ты где, ранняя пташка! Я проснулась, а его нет! – послышался за спиной голос Ольги. – А потом подумала, что найду тебя здесь.

Игорь молча протянул ей половинку головки подсолнуха. Она, усевшись рядом и свесив ножки, присоединилась к процессу.

– Красота! – выдохнули они хором.

– Твои уже проснулись? – после недолгого молчания, спросил Игорь. Спросил только, чтобы что-то спросить.

– Начали шевелиться, – туманно ответила Ольга и, прищурившись, швырнула пустую половинку подсолнуха в намеченную цель. Соцветие, как выпущенный из пушки снаряд, перелетел через речушку и, врезавшись в попавшийся на пути огромный валун, разлетелся на части.

– Как ты думаешь: мы уже нагостились? – в тон ей спросил Игорь, так же прицеливаясь и выпуская снаряд.

– Я тоже об этом уже подумывала. Во-первых, хочу полежать в ванне, во-вторых, выпить чашечку кофе, в-третьих… – Ольга, закрыла глаза и мурлыкала желания.

– То, что ты по пунктам перечисляешь, и мои заветные желания! Пойдём собираться?

Ольга энергично закивала и, радушно протянув ему руку, крикнула:

– Бежим!

В дверях их встретила тётя Лиза, с силой потиравшая поясницу. Храпящих гостей, будто метлой смело. Игорь даже грешным делом подумал: а не приснилось ли всё это? Его удивлённый взгляд прошёлся по комнате и, остановившись на лице заспанной тётки, спросил: «Как?» Но она, проигнорировав немой вопрос, пробурчала:

– Ну что, нагулялись?

Из дальней комнаты вышел невысокий лысый старик с седою жиденькой бородкой. Морщинистое лицо его носило следы любителя выпить и погулять, а заскорузлые руки нездорового землистого оттенка выдавали сельского труженика.

– Доброе утро, дед Аркадий! – поздоровалась Ольга. Игорь тоже кивнул, здороваясь.

– И вам здрасте, – буркнул он, косясь на приезжих гостей. – Что вы с Ашхен сделали? Бежала вчера, как вспугнутый заяц!

Молодые люди пожали плечами.

– Да ничего, – хором ответили они, удивлённо косясь на деда.

– Ничего… – проворчал он, усаживаясь за стол, а после минутного раздумья проговорил, – она баба хорошая, токо того…

Дед, отломив кусок хлеба, задумчиво его пережёвывал. Крошки падали ему на штаны, он заботливо их подбирал и отправлял обратно в рот. Тётка Лиза расставляла на столе чайные приборы, сахарницу и тарелки. Словно по мановению волшебной палочки, возникли огромная тарелка дымящихся вареников и пиала со сметаной.

«Бог мой, когда они всё успевают: и погулять, и урожай собрать, и еду приготовить?» – привычно пронеслось в голове у Игоря.

– Садитесь, ребятки, еда стынет! – пробасила тётка, ставя на стол пышущий жаром самовар.

– Тёть Лиз, – осторожно начала Ольга, – мы с удовольствием погостили у вас, пора и честь знать…

– Уезжать собрались? Раньше бы сказали! – проворчала тётка. – Собрала бы вам картошки, огурцов да помидоров.

– Спасибо, но ехать далеко – от жары в багажнике всё испортится. Поэтому ничего не повезём, разве что в дороге перекусить…

– Ну, как знаете, – буркнула она и растворилась в просторах большого дома.

Некоторое время они молча поглощали деревенскую еду, запивая сладким чаем. Дед Аркадий тоже притих, тщательно пережёвывая горячие вареники.

– Перво-наперво вам надо поесть на дорогу, – наконец выдал он, задумчиво пожевав губами, – а то не емши, с пустыми пузами и езда не в радость. Я тут Лизке скажу собрать пирожков.

– Дед, так мы ж едим!

– Это не еда, а одно баловство. Мясо с картошкой – вот еда, – нравоучительно проскрипел он.

– Спасибо, дедуля, но не надо тётю озадачивать, – проговорила Ольга с набитым ртом, – ей и без нас работы хватает.

– Ну уж! – медленно поглаживая себя по колену, проговорил дед. – Ей поворачиваться надо, а то распустила брюхо, как у свиноматки Машенции!

Ольга, поняв, что тёткин труд никто не оценит, что никто ей не посочувствует, не пожалеет, да и не похвалит никогда, вздохнула и опустила глаза в тарелку.

– Слушай, – обратилась она к притихшему Игорю, – а мы зайдём к Ашхен? Она же сказала: завтра…

Он пожал плечами.

– Как хочешь, – а про себя подумал: «Надеюсь ненадолго!»

Тётка собрала им в дорогу два больших пакета: один – с пирожками, которые всё-таки были слеплены и пожарены, пока они собирались, а второй – с фруктами.

– Спасибо, тётечка Лизочка! – бросилась ей на шею Ольга.

– Ну, будет, будет! – глаза её увлажнились, и сейчас на месте энергичной, приветливой и хлопотливой хозяюшки стояла уставшая женщина с добрыми материнскими глазами.

Наконец прощальные слова были сказаны, напутствия получены, носовые платки спрятаны, и молодые люди со спокойной душой уселись в большую машину.

– Не разгоняйся, нам надо заехать к тёте Ашхен, – напомнила Ольга, – через тот переулок быстрее будет.

– Слушай, а может, ну её… – со слабой надеждой предложил Игорь.

За окном воздух, казалось, плавился от нестерпимой жары, а ведь ещё даже полдень не наступил, в салоне машины же, напротив, прохладно и уютно – даже выходить не хотелось.

– Ну, подумай: что она может сказать? – продолжал увещевать он. – Если бы она была реальным экстрасенсом, к ней очередь стояла бы километровая! А хочешь, я сам расскажу, что тебя ждёт? А?

– Ну, чего тебе стоит? Я сбегаю, а ты посидишь, – сморщила носик Ольга.

– Нет уж, я должен знать, что она тебе наплетёт!

Они ехали по главной улице, а Ольга, как штурман, подсказывала дорогу.

– Здесь сверни направо, потом сверни ещё один раз… стой, – скомандовала она.

Машина остановилась, обдав бегающую ребятню и всю округу клубами серой пыли. Когда завеса рассеялась, они увидели яркую свежевыкрашенную калитку и за ней большой двухэтажный дом, крытый тёмно-бордовым шифером. Игорь ещё раз с надеждой посмотрел на Ольгу, но она, проигнорировав просительный взгляд, решительно открыла дверь машины. Если бы не твёрдая уверенность молодого человека в том, что девушка наслушается глупостей и у неё «заведутся в голове мысли, которые она будет думать», он со спокойной душой остался бы в машине, но сейчас ему оставалось лишь вздохнуть и последовать за ней. Ольга настойчиво несколько раз нажала на кнопку звонка, и через долгую минуту дверь с лёгким скрипом отворилась.

– Привет, Таня! – с улыбкой поприветствовала Ольга черноволосую девушку с тёмными и блестящими, как у лани, глазами.

Та же смотрела на молодых людей как-то томительно долго, словно решая, пускать их на порог или нет.

– Тётя Ашхен вчера разрешила нам прийти, – настойчиво проговорила Ольга. – Она должна была сказать нам что-то очень важное.

Таня чуть кивнула и жестом пригласила следовать за собой. Какое-то смутное, непонятное беспокойство, словно плотным покрывалом, начало окутывать их всё больше и больше. После недолгого замешательства Ольга и Игорь последовали за ней вглубь дома. Здесь было прохладно и сумрачно, от дневной жары окна были плотно закрыты ставнями. В доме стояла какая-то глубокая, торжественная тишина, словно вокруг них сомкнулась тайна, дверь в которую будет скоро приоткрыта, и с этой приоткрытой дверью в жильё опять войдут звуки жизни. Таня, словно кошка, мягко двигалась в полутьме, легко ступая по деревянным, аккуратно выкрашенным полам. Зайдя в дальнюю комнату, девушка тихо буркнула:

– Посидите, подождите, – вышла в коридор.

Молодые люди уселись на стульях друг против друга и безмолвно, боясь нарушить это странное безмолвие, огляделись. Комната была большой и чисто прибранной, а простенькая мебель создавала особую атмосферу уюта. У дальней стены стояло старое пианино, которое никак не вязалось с иконостасом и лампадкой перед ним, горевшей голубым огнём. Они ждали, как им показалось, довольно долго. Но при всём этом умиротворении, у Ольги трепетало и замирало сердце. Она, словно потерявшийся ребёнок, прислушивалась к звенящей тишине и вздрогнула, когда её нарушили лёгкие шаги. Таня вошла в комнату и протянула Ольге небрежно свёрнутый листок.

– Мама срочно уехала и просила передать вам это…

Ольга, переглянувшись с Игорем, с волнением развернула послание. Создавалось впечатление, что тётя Ашхен действительно собиралась второпях. Оторвала бумажку из какой-то книжки, причём из очень старой, пожелтевшей от времени. На свободном от книжного текста пространстве было криво начеркано: «Ольга, прости: нужно было срочно уехать к заболевшему родственнику. Забудь наш разговор – я была очень расстроена известием о его болезни. До свидания».

– И это всё? – растерянно проговорила девушка, подняв на Таню взгляд.

Та только флегматично пожала плечами, словно говоря: «Всё, что могла».

Им ничего не оставалось, как, покрутив в руках странную записку, попрощаться. Игорь, улыбнувшись уголками губ, молча сел в машину. Дьявольские огоньки весело заплясали в его глазах:

– И что я тебе говорил?

– Что, что, – передразнила она его с уморительной гримасой, – неприятности у человека. Бывает!

– Теперь ты довольна? – с иронией произнёс он, опять ухмыляясь.

«Забудь наш разговор», – надулась Ольга, мысленно возвратившись к посланию, – как же… забудешь…

– Ну-ну…

Ольга показала ему язык, удобно уселась и, пристегнувшись, озадаченно начала вертеть в руках клочок бумаги, словно пытаясь прочесть между строк.