Текст книги "Время Верочек"

На другой день Ираида Платоновна, вернувшись с работы, узнала от дочери печальную новость.

– Мама, звонила супруга Валерия Семёновича. Она разбирала его записные книжки, увидела наш телефон и решила позвонить. Два месяца назад Валерий Семёнович умер от инфаркта.

Ираида Платоновна выплакивала свою боль несколько часов, а потом ей полегчало.

– Смерть Валерия меняет все мои жизненные планы, – сказала она дочери.

И только Леночка решила не изменять своим планам.

Ираида Платоновна сначала бурно возражала, иногородняя учёба дочери её не устраивала, она приводила кучу аргументов в пользу своего мнения, говорила, что Леночке нужны особые условия из-за проблем со здоровьем, настаивала на заочной форме обучения, на музыкально-педагогическом колледже.

Но дочка была непреклонной и гордо заявила маме, что уже совсем взрослая, а потому сможет и в институтском общежитии жить, и самостоятельно принимать решения.

– Прошу тебя, мамочка, влюбись в хорошего мужчину и выйди замуж. Ты ещё совсем молодая у меня и очень красивая. Я хочу, чтобы ты была счастливой! – сказала Леночка на прощание и уехала учиться.

Ираида Платоновна выполнила Ленины заветы: влюбилась в нового учителя физкультуры, и он ответил взаимностью. Игорь Сергеевич оказался холостым мужчиной, снимающим жильё, а потому с радостью переехал в квартиру к Ираиде Платоновне.

Глава третья

– Отстаньте от меня! Сказала, не пойду туда! Не хочу!

Вера дерзила родителям, как только речь заходила о спортивной секции. С восьми лет она усердно занималась акробатикой, достигла определённых успехов и даже была победительницей районных соревнований.

Акробатки не растут стремительно ввысь и вширь, поэтому к шестнадцати годам Верочка выглядела значительно младше своих ровесниц, успевших обзавестись всеми прелестями женского тела и ужасно гордившихся своей привлекательностью. Вера, как назло, не была сильно привлекательной, но была гибкой девочкой, с сильной волей и крепкими мышцами.

Нравилась ли она себе? Ответить на вопрос сложно: по статистике, в этом возрасте девочки не так часто пребывают от себя в восторге. Конечно, Верочке не подходил нос, который на семерых рос, мешали прыщики на лбу, раздражала куча всяких мелочей, которым подрастающие поколения придают слишком много значения.

Её тренером и наставником был известный спортсмен. Он закладывал в своих учеников лидерские качества, мудро вёл к победам в спорте. Но наступил в жизни Верочки переходный возраст, и тяга к победам, чемпионским званиям и медалям поутихла, притупилась, а на смену ей пришли совсем другие чувства: она влюбилась в юного борца по имени Евгений.

С огромным интересом девушка следила за соревнованиями, в которых он принимал участие, ходила на тренировки, смотрела, как трудится и потеет Женька, мечтала о таком вот сильном и мужественном парне, с ним не страшно отправиться по жизни далеко и надолго.

Скучная семейная жизнь родителей с безразличным отношением к интересам друг друга Веру не устраивала, а другую она представляла слабо. Её мать работала учительницей музыки и была восторженным человеком, которому любовь к Чайковскому компенсировала проблемы во взаимоотношениях с мужем. У мамы была Музыка, у папы – Лапушка, так он называл старенькую Победу, а у Верочки – Спорт.

Её первые чувства к спортсмену Евгению были чистыми и светлыми, и он был неиспорченным парнем, поэтому никоим образом не посягал на невинность Верочки.

После тренировки Женька провожал Веруньку до дома, а она старалась не попасться на глаза своему бывшему тренеру и девчонкам, с которыми занималась акробатикой: тренировки она забросила, признаться в этом ей было стыдно. Просто наступил такой момент, когда больше всего на свете нужна любовь.

Как назло, в тот вечер Евгений не проводил домой: он неудачно упал на спаринге и повредил ногу.

Девчонка шла по тёмным улицам маленького городка и думала о большом и красивом будущем, о выпускном школьном вечере и о платье, которое видела в витрине магазина. Персиковое чудо, как назвала его Верочка, состояло из двух предметов – широкой муслиновой юбки, насборенной у талии, и кокетливого топа, расшитого нежнейшими цветами.

Бурные фантазии притупили бдительность девушки, поэтому она не обратила внимания на метнувшуюся мужскую тень. Подъездная дверь дружелюбно отворилась, Вера шагнула вперёд и в этот миг почувствовала на своей шее цепкие пальцы. Душили сзади, лица насильника она не видела.

Всё случилось быстро, мерзко и подло. Когда пришла в себя на холодном цементном полу и заплакала от осознания произошедшего, что-либо изменить было уже невозможно. В висках стучало: домой, скорее домой.

Родители пришли в ужас от вида дочери:

– Веруня, что случилось? У тебя все колготки изодраны и в крови.

– Ничего страшного, неудачно упала и порезала ногу. Сейчас искупаюсь, всё будет хорошо. Вы не волнуйтесь только.

Она налила полную ванну и погрузила своё измученное тело в тёплую воду. Плакать больше не хотелось. Хотелось кричать во весь голос, выть по-волчьи, но пугать маму и папу нельзя. Что предпринять в этом случае? Вызвать милицию? Допросы, освидетельствования, позор, мамины нервы, отцовский крик… Навряд ли найдут насильника, даже описать его внешность Верочка не могла.

Мелькнула отчаянная мысль: сейчас же позвонить Женьке, всё начистоту рассказать ему, он непременно придумает, как быть, он отомстит за неё. И тут она вспомнила, что у парня травма, не стала беспокоить его на ночь глядя.

Промаявшись с мыслями некоторое время, девушка спустила ванну и отправилась спать. Вода расслабила напряженные нервы, накрученные, как струна гитары. Живот ныл, хотелось скрючиться, свернуться в клубочек, замереть. Вера легла в постель и погрузилась в сон.

Проснулась она от страшной боли в животе.

– Мамочка, я не могу терпеть! Вызови, пожалуйста, скорую помощь!

Прооперировали Верочку в дежурной хирургии, удалили покалеченные органы, спасли от внутреннего кровотечения и поставили на ноги. Внешне она была прежней – симпатичной молодой девчонкой, но внутренне – инвалидом по женской части, как сказала взрослая женщина из её палаты.

Уголовное дело, всё-таки, завели и преступника нашли, и справедливость восторжествовала, но от этого было не легче. Школьный выпускной прошёл без Верочки и без персикового чуда, оно так и осталось висеть в витрине бутика.

Получив аттестат о среднем образовании, девушка долго думала, в какой институт отнести заявление? Женька поступил в академию физической культуры и спорта, он выполнил программу кандидатского минимума, его ждала блестящая спортивная карьера. Совсем недавно Верочка мечтала учиться вместе с ним и даже хотела возобновить свои занятия акробатикой, чтобы получить от тренера рекомендацию. Теперь время упущено, возможностей его наверстать нет.

Дружба с Женей постепенно сошла на нет, да и сама Верочка перестала проявлять активность, больше не приходила на его тренировки, а парень, нацеленный на успехи в спорте, не рвался гулять и встречаться с девчонками.

Выбор жизненного пути чуть было не дал крен: в филиал местного пединститута приём документов завершился, а на поступление в столичный университет она не замахивалась. Однако учиться было надо, да и оставаться в том месте, где с ней произошла трагедия, не хотелось, поэтому Верочка решила поехать в соседний город.

В приёмном отделении толпились абитуриенты.

– В этом году конкурс на технологию мяса, молока и хлеба большой – тридцать шесть человек на место, – пояснила девушка, сидевшая на приёме заявлений.

– А куда поменьше конкурс? – поинтересовалась Верочка.

– Попробуйте на механический факультет, шанс есть, – ответила девушка.

И Верочка попробовала.

В длинном перечне поступивших она себя не обнаружила, но в конце списка увидела свою фамилию, написанную карандашом. Рядом значилась просьба: срочно зайдите в приёмное отделение.

Секретарь нашла папку с документами и пригласила абитуриентку последовать в кабинет проректора по учебной части. Верочка не представляла тему беседы и очень нервничала.

– Милая девушка, сейчас Вам предстоит принять решение, следствием которого будет Ваше зачисление или не зачисление на курс.

– Мне надо пересдавать экзамены? – испуганно спросила Верочка.

– Нет. Это ничего не изменит. Скажите, Вы поступаете на мальчишечью специальность по зову сердца?

– Нет, – честно ответила Верочка. – Просто хочу получить высшее образование.

– Вы набрали одинаковое количество баллов с другим абитуриентом, а бюджетное место всего одно. Можете ли Вы уступить его юноше, который мечтал все школьные годы поступить в наш институт?

– Наверное, могу.

– Вот и отлично. Но я не хочу расстраивать Вас, поэтому предлагаю заочную форму обучения, а после первого семестра и успешной сдачи экзаменов, гарантирую Вам перевод на дневное отделение.

– Хорошо, – согласилась Верочка, написала заявление о поступлении на заочку и вышла на улицу.

Она так долго и грустно смотрела на список поступивших, как будто прощалась с мечтой. Слабой, карандашной, но вполне ещё реальной, но тут появилась девушка-секретарь и стёрла ластиком Верочкину фамилию. И в этот момент стало понятно, что потерялось: во-первых, на заочке не платят стипендию, а во-вторых, заочники не имеют права на общежитие, значит, жить в чужом городе можно только на съемной квартире. Собственных денег у неё не было.

– Когда устроитесь на работу, принесите, пожалуйста, в деканат справку из отдела кадров, – попросила секретарь.

Возвращаться домой Верочка ни в коем случае не хотела, впрочем, как и огорчать родителей.

Рядом с институтом был парк, девушка присела на скамью, чтобы перевести дух и поразмышлять над сложившейся ситуацией. Сначала надо пересчитать деньги. Дней пять протянуть можно, вот только ночевать где? Она достала сигаретку и закурила, озираясь по сторонам, словно преступница: курить начала совсем недавно.

Вскоре Вера поймала себя на мысли, что с завистью смотрит на счастливых абитуриенток. Те знакомились друг с другом, усаживались на свободные скамейки, весело щебетали о чём-то, а Верочка тоскливо курила. Она делала это нарочито медленно, словно хотела не получать наслаждение от процесса курения, а любоваться со стороны впечатлением, которое производит.

«Вот это я влипла, аж по самые уши», – мысленно корила она себя.

Щипать собственные нервы Верочка любила, и в такие минуты была похожа на собаку, отчаянно пытавшуюся укусить себя за хвост.

В пылу укоризны и самоедства она не обратила внимания на присевшего на краешек скамьи молодого человека. Парень достал из рюкзака книгу и уставился в неё, забыв про всё на свете. Верочка слегка поёжилась, ей показалось неуютным такое соседство, но не встала, не бросилась наутёк, а принялась осторожно рассматривать незнакомца.

Он не обладал внешностью экранного героя, не имел накачанного мускулистого тела. Так, обычный парень в стареньких и совершенно не модных брюках, растянутом светло-сером свитере. От него не пахло дорогим одеколоном, он не жевал жвачку, и, погруженный в свою книгу, производил впечатление человека из далёкого прошлого.

Верочка докурила сигарету и собралась уже уходить, как тут откуда ни возьмись появилась кошечка, она впрыгнула на скамейку и уселась между девушкой и юношей, затейливо обвив своё тельце милым полосатым хвостиком. Кошечка выразительно посмотрела на Веру, потом на юношу, мол, что же вы до сих пор ещё не познакомились? Парень, наконец-то, отвлёкся от чтения, бросил взгляд на кошку, потом на девушку, вжавшуюся от волнения в лавку, и вдруг спросил:

– Это Ваша кошка?

– Нет, уличная, наверное, – ответила Верочка.

– Симпатичная, чистенькая такая, я и подумал, что хозяйская.

– А Вы кошек любите?

– Не так, чтобы люблю, любовь – это серьёзное чувство, но благоволю кошкам.

Старинное книжное слово просто взорвало Верочку, она никогда не слышала его из уст современной молодежи. Вера улыбнулась и стала прежней – доверчивой и светлой. И парень понравился ей в ту же секунду этой своей острой несовременностью.

– Вас как зовут? – спросил он.

– Вера.

– А меня Михаил, приятно познакомиться, – сказал он, встал со скамьи и протянул девушке руку.

– И мне приятно познакомиться, – ответила она и чуть не запнулась, посмотрев в его глаза.

А потом они пошли гулять по парку и следом за ними по тропинкам ходила Встречака-провожака, так в шутку назвал кошечку Михаил.

Глава четвёртая

Новый знакомый снимал квартиру недалеко от института, он был студентом второго курса.

Узнав, что девушка только что приехала и ещё не освоилась в чужом городе, он сразу протянул руку помощи и предложил заночевать у него.

Вера с радостью согласилась, но не оттого, что ей было некуда податься, ведь она могла совершенно спокойно сесть в поезд и уехать домой к родителям, а потому что с каждой минутой общения Михаил ей нравился всё больше. Бывают такие парни: с виду обычные, но есть в них какой-то непередаваемый словами магнетизм. Его можно только почувствовать на уровне энергетики, а вот увидеть нельзя.

Михаил не стремился развлекать, заигрывать, набиваться в женихи, он был просто самим собой – хорошим и добрым человеком, который и накормит по-дружески тем, что есть, и спать уложит.

Верочка немного взволновалась, когда он сказал:

– Выбора у нас нет, спать придётся на раскладном диване. Поперёк! Так и места больше, и удобнее, и выспимся.

Она не могла долго заснуть, размышляя над тем, как себя повести, если этот молодой человек, с виду милый и пригожий, начнёт к ней приставать. Прорабатывая в голове различные варианты отражения натиска, Верочка не заметила, как к ней подкрался сон.

Так прошла и вторая, и последующие ночи, и она окончательно успокоилась, доверилась Михаилу и до установочной сессии пребывала в отличном настроении.

Сначала Верочка стеснялась говорить Михаилу про свою временную работу. Продавать газеты ей ещё не приходилось, но вскоре выяснилось, что деятельность эта вовсе не старушечья, не скучная и нудная, как казалось раньше, а очень даже занятная и живая: столько известий, что глаза разбегаются, а сколько людей проходит за день, что сосчитать невозможно! Она быстро освоилась в пахнущем типографской краской царстве новостей и вскоре безошибочно протягивала «Правду» и «Труд» в окошко своей рабочей будки. Бывало, что покупатели выстраивались в очередь за очередным выпуском журнала «Смена» или свежей газетой «Спорт-Экспресс», и Верочка в такие дни ощущала, насколько нужна людям её работа.

А друг Мишка очень даже обрадовался, когда узнал о газетном киоске и назвал его Царством событий, а Веру – Принцессой информации.

К приходу Принцессы он жарил картошку, отваривал сосиски, и они уплетали эту вкуснятину с солёными огурчиками, которые привезла Верочка. Родителям она сказала, что учится на дневном отделении. Они снабдили её деньгами и домашними соленьями.

Второй студент появился в октябре, точь-в-точь в день начала Верочкиной установочной сессии.

Михаил предупреждал ещё в самые первые часы их знакомства, что снимает квартиру со своим сокурсником, но об этом она не задумывалась, напарник не приехал ни в августе, ни к началу учёбы в сентябре, она уже привыкла чувствовать себя в квартире вольготно, а потому очень удивилась, когда увидела незнакомого, улыбчивого молодого человека.

– Вера, познакомься: мой сокурсник, – представил его Михаил.

Парень протянул Верочке руку для приветствия, в его глазах промелькнули озорные искорки-чертинки.

– Ну, давайте знакомиться, по паспорту меня зовут Даниил, а в жизни гораздо прозаичнее – Даня.

Вера протянула в ответ руку, потупила взор и внутренне напряглась. Такие словоохотливые и активные молодые люди её смущали.

– Надеюсь, ты в курсе, что мы с Мишкой вскладчину снимаем эту хату? – спросил он Верочку и, не дождавшись от неё ответа, перешёл к следующему вопросу. – Миша, что же ты скрывал свою девушку? Я думал, ты – прирождённый холостяк, а у тебя уже и невеста тут как тут!

– Ты не предупредил о своём приезде, вот и не успел Верочку спрятать, – отшутился Миша. – Сегодня она заночует с нами, а завтра что-нибудь придумаем.

– Отлично! Выбирай, красавица, где ляжешь: с краю или посерёдке?

«Какой прилипчивый и наглый», – подумала Вера.

До полуночи пили чай, словно тянули время. Даниил не смолкал ни на минуту, говорил и хохотал, приводил примеры из своей жизни и чужой, рассказывал анекдоты, балагурил, одним словом.

Вера мыла чашки, пока парни укладывались спать. Когда она подошла к дивану, то молодые люди уже компактно лежали по его разным краям, освободив девушке середину.

«Бояться нечего, Миша рядом, он в обиду не даст. Одну ночку так поспим, а завтра или этот Даня уйдёт, или мы с Мишей», – подумала Вера и заснула крепким, спокойным сном.

Её пробуждение было странным и отвратительным. Даниил, почувствовав рядом с собой тепло женского тела, не смог удержать себя от соблазна и совершил на ранней зорьке то, без чего не представлял свою мужскую жизнь.

Парни вскочили по будильнику, быстро собрались и ушли в институт, а Верочка всё лежала на диване и не могла найти в себе сил встать.

Рассказать Мише? Поймёт ли он, что сокурсник – подлый человек или осудит её? А кем ей приходится сам Миша, имеет ли он право знать такие подробности?

– Дура! Просто набитая дура! Улеглась с мужиками! Ненавижу себя! – Верочку прорвало, она кричала до хрипоты, пока не сорвала голос.

Потом написала записку и оставила её на кухонном столе:

«Миша, друг! Спасибо за твою доброту и помощь. Желаю успехов в учёбе. Вера».

Собрав в чемодан вещички, привезённые из дома два месяца назад, Верочка отправилась на вокзал.

– Я досрочно сдала экзамены за первый семестр, поэтому у меня образовались каникулы, – соврала она родителям, сильно удивившимся возвращению дочери посередине учебного года.

Первую неделю Верочка сильно грустила от сознания того, что теперь ей уже никогда не учиться в институте. Установочная сессия была провалена. Возвращаться в институт расхотелось.

После Новогодних праздников она купила билет на поезд, но не в город прежних неудач, а в северную столицу и поехала в неведомые дали с надеждой начать новую и красивую жизнь.

Шёл снег, изрядно морозило, на улицах было белым-бело, как в сказочном королевстве вечного холода.

Где расположены институты, Вера не знала, поэтому надеялась на удачу и шла себе вдоль тротуара за какими-то прохожими, спускалась за ними в метро, чтобы согреться, ехала и снова выходила на поверхность земли искать храмы науки. Она изучила схему метрополитена, висевшую в каждом вагоне, и уже начала ориентироваться в станциях, переходах и выходах.

Ей удалось-таки разыскать университет и несколько институтов, но там зимнего приёма студентов не практиковали, а потому вежливо отправляли Верочку ждать лета и вступительных экзаменов.

Быстро стемнело, повсюду зажглись фонари, в их свете снежинки казались бабочками, а фонарные столбы – гигантскими сачками. Вот-вот они накроют, поймают легковесные создания, но этого не происходило: белоснежные бабочки стремительно улетали прочь, как только луч света пытался высветить их неземную сущность.

Сильно захотелось есть, Верочка огляделась. Неоновая вывеска через дорогу призывно сверкала всеми своими буквами: Студенческая пельменная.

С детства пельмешки были любимой Верочкиной едой. Она улыбнулась, вспомнив, как вместе с мамой и папой лепила их каждое воскресенье, потом мама раскладывала пельмени в бело-синие пакеты из-под молока и убирала в морозилку, чтобы потом, среди недели, побаловать семью простым и калорийным блюдом.

Девушка взяла две порции пельменей и выбрала самый дальний столик.

– Через пятнадцать минут закрываемся, – неожиданно прервала Верочкину трапезу женщина в высоком белом колпаке и халате, похожем на медицинский.

Выходить на морозную улицу не хотелось, но и ничего другого не оставалось, как только подчиниться просьбе.

Однако переживала Верочка зря: после сытного ужина и душного помещения холодный воздух показался приятным и успокаивающим. Она присела на скамью и провела так с полчаса, наслаждаясь покоем и тишиной, а снег, почувствовав настроение незнакомки, тихо, нежно и незаметно белил её серую шапочку с помпоном, засыпал воротничок шубки и маленький чемоданчик с пожитками.

– Девушка, Вы так замёрзнете. Вам некуда идти, наверное?

Верочка подняла убелённые снежинками ресницы и увидела перед собой женщину из пельменной, только теперь она была закутана в деревенский пуховый платок. Цегейковый воротник старенького пальто и чёрные валенки на резиновой подошве выдавали скромное материальное положение работницы студенческой столовой.

Женщина смотрела не с укоризной, а по-доброму, по-отечески, будто бы Верочка была не посторонним человеком с улицы, а любимой дочкой.

– Мне не холодно, спасибо, – ответила она, испытывая неловкость от необходимости объясняться.

– Не обманывайте меня и себя. И не надейтесь на то, что я уйду и брошу Вас тут, – сказала женщина и подняла с земли Верочкин чемоданчик.

– Спасибо. Если можно, то позвольте мне заночевать в пельменной. Я приехала в институт поступать, но среди учебного года меня никуда не приняли, поэтому завтра я, вероятно, отправлюсь в обратный путь.

– В пельменной оставить Вас не могу, мы после смены под охрану сдаём помещение, а домой к себе могу пригласить. Правда, должна предупредить: живу с сыном, он неплохой парень, но уж больно шебутной. Меня зовут Марина Валерьевна. А Вас как?

– Вера.

Увидев девушку, сын Марины Валерьевны рассмеялся:

– Ну, ты даёшь, мам! Невеста с доставкой на дом?

Он с интересом рассматривал Веру, как игрушку в витрине магазина, которую вот-вот сейчас купит мамаша своему капризному малышу.

– А ты ничего так, если, конечно, накрасить. Совсем косметикой не пользуешься? – парень явно переходил все границы дозволенного в общении с Верочкой.

– Пользуюсь иногда, – робко ответила она.

– Маман моя – женщина добрая, то кошку уличную в дом принесёт, то щенка. Однажды голубя с подбитым крылом притащила. Правда, Малина Вареньевна? – цеплял он свою мать, коверкая её имя и отчество, но делал это не зло, а игриво, вроде как с одобрением.

– Ты, Эдик, ещё не дорос, чтобы меня учить. Не лезь не в свои дела, – окоротила Марина своего великовозрастного сынка.

Потом она обратилась к Вере:

– Могу тебя в пельменную к нам устроить посудомойщицей, всё какие-никакие денежки, а там видно будет.

Вера согласилась и на другое утро поехала заступать на новую должность.