Текст книги "Семь убийц и одна девушка"

Глава 7

Я задремала только утром, когда в клинике начал собираться народ. Светлана вроде бы заснула раньше. Слава богу, пусть поспит как следует, ей надо набираться сил. Сквозь сон я слышала, как приходили начальник отделения, главврач, завхоз и еще куча народу, которые хором обсуждали происшедшее ночью. Спрашивали про меня, я это слышала, но даже не открыла глаз, до того неохота было просыпаться.

Часов в десять я очнулась от тяжелого сна. Голова была чумная. Начался утренний обход, врачи осматривали своих пациентов. Светлану перевели в обычное отделение, удостоверившись, что ей гораздо лучше.

В полдень пришли представители рок-группы, в которой работала Светлана, – трое молодых людей приятной наружности. Они по очереди представились.

– Петр.

Черноволосый парень с широким подбородком и шрамом возле правого глаза.

– Валерий.

Худощавый, глаза Евгения Петросяна.

– Сергей.

Высокий, светловолосый, глаза цвета «металлик».

Они стояли возле кровати, на которой отдыхала Светлана, и не знали, что сказать. Только переводили взгляд с девушки на меня, с меня на других пациентов – бабушку семидесяти лет с седой косичкой и толстую тетку с огромной висячей родинкой под правым ухом.

Разговор начала Светлана, завершив представление своих друзей.

– Группа «Сканер», – сказала она.

– Из Тарасова, – уточнила я.

– Откуда вы знаете? – спросил Петр.

– Мы с вами земляки. Не знаю, что за стечение обстоятельств имеет место, только я тоже живу в Тарасове. Немного в курсе культурной жизни своего города. Слышала про вас много хорошего. Вы – профессионалы.

– Не преувеличивайте, – махнул рукой Сергей. – Просто играем хорошую музыку. Сменили стиль, взяли к себе девушку-певицу…

– И опять повесили себе неприятности на шею, – закончил, посетовав на последние обстоятельства, Валерий.

– Опять? – удивилась я.

– Несколько лет назад у нас уже были проблемы криминального характера. Сергея подставили, и он побывал в тюрьме. А теперь вот неприятности со Светланой, – произнес Петр. – Наверное, придется прерывать контракт и возвращаться обратно.

– Брось, – остановил его Валерий. – Нам не дадут разорвать контракт. Придется работать без солистки. Пожалуй, надо будет освободить Светлану от работы.

Я согласно кивнула.

– Это самое лучшее, что вы предпримете. За прошедшие сутки на вашу солистку покушались пять раз. Нет никакой гарантии, что покушения прекратятся. Вы не в курсе, кто пытается убрать Светлану и за что?

Даже если бы на приемном экзамене в местный колледж молодых людей заставили назвать имена всех президентов США, то и тогда бы на их лицах не появилось такого недоумения.

– Единственное, что мы знаем, – произнес Петр, – так это то, что не имеем к случившемуся кошмару никакого отношения. Мы любим Светлану, делить нам с ней нечего, ревновать не к кому.

– Что же получается, – игриво вопросила я, – никто из вас на нее даже глаз не положил?

– Просто у нас есть свои семьи. Не у всех, но дело в другом – просто мы не путаем личную жизнь с работой, – ответил Валерий.

Интересно. Надо будет раскрутить Светлану на разговор. Может быть, она признается, что кто-то из троих за ней ухаживает. Пожалуй, следует уточнить, когда мы останемся с девушкой наедине.

– Похвально, – кивнула я. – Теперь вот что я вам скажу: каждому из вас придется поочередно дежурить здесь, потому что не исключены новые покушения. Днем затишье, а к вечеру что-нибудь может произойти. Мы со Светланой столкнулись случайно, я ей помогла на первых порах, теперь ваша очередь сделать что-нибудь для нее. Так что вы остаетесь, а я пойду по своим делам.

И я встала с табуреточки.

Парни переглянулись.

– Честно говоря, мы к такому не готовы. Надо как-то организовать это дело, учитывая нашу занятость. Может быть, милицию подключить к охране?

Я пожала плечами.

– Попробуйте. Только я вам скажу вот что: уже полдень, но ни один милиционер не явился сюда даже для того, чтобы спросить, как дела у человека, которого вчера чуть не убили. У милиции своих дел выше крыши, она начнет суетиться, когда кого-нибудь убьют. Тогда начальство будет требовать стопроцентной раскрываемости.

Судя по выражениям на лицах, молодых людей такое положение вещей явно не устраивало.

– Кстати, – подала голос Светлана, – только благодаря Жене я еще жива.

– Да? – удивились музыканты. – Это приятно слышать. Вы, случаем, не служите в ОМОНе? Или в СОБРе?

Я покачала головой.

– Не служу.

– Владеете восточными единоборствами? – спросил Петр.

– Немного.

– Знакомы с огнестрельным оружием? – задал вопрос Валерий.

– В меру.

– Если не секрет, кто вы по профессии? – поинтересовался Сергей.

– Частный телохранитель.

– Кто?!

Выражение на лицах, упомянутое мною выше, резко сменилось.

– Я думала, что вы наделены не только музыкальным, но и обычным слухом. Вы плохо расслышали то, что я сказала?

Иногда надо поехидничать. Хотя бы для собственного удовольствия.

– Мы услышали то, что вы сказали, – произнес Петр. – Просто никогда в своей жизни мы не встречали девушку-телохранителя.

Молодые люди переглянулись между собой, Петр сделал кивок головой в сторону двери, и музыканты вышли в коридор.

– На перекур пошли? – предположила я, повернувшись к Светлане. – В стенах клиники курить запрещается, надо идти на улицу.

– Что вы, они не курят, – откликнулась девушка.

Молодые люди вернулись быстро. За столь короткое время даже затушить сигарету невозможно, не то что выкурить ее.

– У нас к вам деловое предложение, – сказал Петр. – Хотим нанять вас для охраны нашей солистки, пока не выяснится, что же такое происходит, почему на нее буквально охотятся. Сколько это будет стоить?

Я покачала головой.

– Нет, ребята, так не пойдет. Я приехала сюда совсем не для того, чтобы снова взяться за работу. Мне уже порядком поднадоели стычки, погони, разборки и так далее. Пришла пора просто повалять дурака. Так что найдите для охраны вашей подружки кого-нибудь другого.

– В самом деле, сынки, дайте девушке возможность отдохнуть. У нас такая природа! – подала голос бабулька с соседней койки.

Надо сказать, что обе соседки с огромным интересом прислушивались к нашему разговору. Еще бы, это для них было единственным развлечением.

– Но мы не хотим никого другого! – воскликнул Валерий, не обращая внимания на то, что сказала бабушка.

– Какая разница, кто будет рядом с вашей подружкой, я или кто-нибудь другой? – продолжала настаивать я, уже чувствуя безуспешность моих дальнейших попыток отбояриться от этого дела. – В городе масса охранных агентств, вам стоит только позвонить, и проблема решена.

– Никаких звонков! Мы не знаем никого в Прибрежноморске! – сделал ответный ход Сергей.

– Но каким-то образом вы здесь очутились! – парировала я.

– У нас здесь чисто деловые отношения, и ничего более. Никаких дружеских связей.

Я взглянула на Светлану. Та смотрела на меня жалостливым взглядом, как маленький щенок на жадного хозяина, который не дает ему сладкую конфету.

– Нет, ребята, не могу, как ни просите, – упрямо покачала я головой. – В конце концов, я приехала сюда отдыхать. С деньгами у меня проблем пока нет, а когда кубышка опустеет, тогда я и подумаю, как быть: работать или не работать. Так что, простите великодушно, найдите другого специалиста.

Глава 8

Все-таки они меня уговорили. Правда, я еще битый час оборонялась как могла, приводя в доказательство собственной правоты все новые и новые доводы. Но они никак не могли переубедить парней из группы «Сканер». В конце концов даже веселые старушки, соседки Светланы по палате, встали на их сторону и принялись поддакивать. Воодушевленные внезапной поддержкой, которая пришла с той стороны, откуда ее совсем не ждали, «сканеры» насели на меня с новой силой.

Я не знала, что мне делать. Согласиться только для того, чтобы они отвязались? Вообще-то так поступать не в моих правилах. Тогда назвала цену, которую редко называю. Чаще соглашаюсь работать за меньшую. Парни осеклись, и я подумала было, что победа останется за мной. Они вышли в коридор и долго совещались, а я принялась мечтать о том, как именно буду развлекаться сегодня вечером.

Музыканты вернулись в палату и попросили сделать так: довезти Светлану живой и здоровой до Тарасова, сдать ее с рук на руки мамочке Александре Никифоровне. А получу я за это двойную оплату, учитывая потраченное время.

Я прикинула, что у меня уйдет на поездку всего ничего – двое суток. В принципе сначала я сама хотела предложить «сканерам» такой вариант. Если Светлане угрожает опасность в Прибрежноморске, то нужно срочно отвезти ее домой. В противном случае вряд ли можно говорить о ее безопасности. Ведь просто черт знает что творится в этом курортном городке! Ну что ж, думала я, на деньги, полученные от музыкантов, я смогу вернуться обратно в Прибрежноморск, и даже не один раз, а несколько. Так что скрепя сердце мысленно поплевала через левое плечо, а заодно, также мысленно, перекрестилась и дала согласие. Наверное, замуж буду выходить так же – после долгих нудных уговоров и размышлений по поводу того, какую выгоду мне это принесет.

– Только деньги вперед, – предупредила я.

Время сейчас сложное, вдруг ребята, я же их совсем не знаю, затеют какой-нибудь обман. Работать бесплатно я не привыкла. И так я по собственной инициативе, из чистого человеколюбия, ввязалась в историю, которая закрутилась вокруг Светланы. Но только потому, что она чуть ли не буквально свалилась мне на голову. В той ситуации я не могла бросить ее на произвол судьбы. Сейчас же речь шла о другом.

– Без проблем! Конечно! – засуетились музыканты, но за чековой книжкой не полезли. Видимо, оставили ее дома.

Раз такое дело, хихикнула я про себя, то не грех будет выудить из вас лишнюю сотню, а то и две сотни баксов. За моральный ущерб, так сказать, вызванный вынужденным ожиданием.

Анализируя детали нашего разговора, я прикинула, что у парней с наличностью не так уж и плохо. Гастроли в Прибрежноморске оказались если не золотым дном, то неплохой для них возможностью не слишком тяжким трудом заработать пару тысяч. Правда, их бизнес оказался на грани срыва, потому что солистка очутилась под перекрестным огнем каких-то стрелков.

По-хорошему, стоило бы того, которого с моей помощью забрали в милицию, тряхнуть как следует и добиться правды. Узнать, в чем дело, что происходит. Правда, я заранее была уверена, что он не откроет рта. А если и откроет, то я вряд ли получу нужную мне информацию. В здешней милиции у меня знакомых нет, и вряд ли местные менты станут со мной делиться тем, что узнают.

Билеты на поезд, следовавший по маршруту Прибрежноморск – Екатеринбург, проездом через Тарасов, приобрел Валерий. Не думаю, что это было легко для него, но молодой человек справился с задачей. Очевидно, помог тот самый деловой партнер, который пригласил их в Прибрежноморск на гастроли.

Вагон номер тринадцать. Места тринадцать и четырнадцать.

– Других мест не было? – спросила я, разглядывая билеты.

Валерий пожал плечами.

– Так получилось, – попытался оправдаться он. – Я же не знал, что мне попадутся такие места. Вас смущает число «тринадцать»?

– Как раз это число мне нравится, – хмуро ответила я. – Иисус и двенадцать его апостолов. Меня огорчает число «четырнадцать». Именно по четырнадцатым числам мне больше всего не везет, происходят какие-нибудь срывы.

– Да-а? – озадаченно протянул Валерий. – Если хотите, я попробую обменять этот билет на какой-нибудь другой.

Я махнула рукой.

– И получить место в другом вагоне? – Я улыбнулась. – Непринципиально, я просто так упомянула про четырнадцатое число, хотя оно и в самом деле мне не нравится.

Из клиники мы уходили с великим скандалом. Врачи не желали выпускать Светлану, напирая на то, что человек с огнестрельной раной должен находиться под пристальным вниманием медперсонала. Я парировала тем, что сама имею прямое отношение к воинской обязанности и умею обращаться с такими ранами не хуже лейтенанта медслужбы. И в наших общих интересах нам с девушкой лучше не маячить больше на виду у всех, чтобы не подвергать здание клиники разрушительным действиям неизвестных убийц.

Наконец Светлану отпустили, но никаких сопроводительных документов с собой не дали. А нам и не надо, мы сами себе хозяева.

Из здания клиники мы ушли через незаметную дверь служебного входа. Предварительно Сергей сбегал на местный базар и купил черный женский парик и темные солнцезащитные очки. Мы со Светланой поменялись одеждой. Если в моем прикиде она тонула, то я чуть не задохнулась в ее причиндалах. Я не толстая, совсем нет, просто мои крепкие мышцы любят свободу передвижений под одеждой.

Светлану освободили от косынки, которая поддерживала раненую руку. Удобная, кстати, вещь эта самая косынка. Обволакивает руку, и та находится будто в колыбельке. Для этого девушку усадили на стул, подстраховываясь от случайных обмороков, развязали косынку, убрали ее прочь, а руку осторожно поместили в рукав блузки широкого покроя. Так мы решили поступить, чтобы не привлекать к себе внимания.

Первой из здания вышла я. Резвым шагом, будто всегда ходила именно этим маршрутом. Что вокруг? А вокруг пятиэтажные дома, облезло-серые, с черными битумными брызгами на стенах, напоминающими кляксы в тетради школьника пятидесятых годов прошлого столетия. Застекленные балкончики, внутри которых на бельевых веревочках развешаны наволочки в мелкий цветочек, линялые мужские рубашки и женские трусики радужных расцветок. Входы в подъезды расположены с другой стороны, поэтому не видно вездесущих старушек, несущих нелегкую службу по выявлению подозрительных личностей, шныряющих по дворам в поисках приключений на свою голову. В любом из этих окон мог показаться человек с оружием в руках. То, что в руках бандитов активно работали лязгающие затворнопусковые механизмы пистолетов и автоматов, мы уже знали. Интересно, что еще есть в их арсенале – базуки, гранатометы, самонаводящиеся «стингеры»? Вполне возможно, что у них под руками и первое, и второе, и третье. В то время как я с голыми руками и на виду у всех. Мой любимый «Фольксваген» с тайничками для хранения всяческих так необходимых сейчас стреляющих, взрывающихся и прочих штучек ждет меня в родном городе Тарасове. Тоскует, наверное, по работе. Я-то по ней еще не успела соскучиться, а вот взяться за нее пришлось.

День был хмурым, небо затянуто сплошной серой пеленой. Я даже засомневалась, не будет ли надуманным появление на улице Светланы с темными очками на лице. А потом подумала, что зрение у людей разное и есть такие люди, у которых глаза даже обычного света не выносят, не то что яркого солнечного. Одна подруга моей тети Милы, зовут ее Елизавета Андреевна, делая что-нибудь на кухне, не включает свет до тех пор, пока солнце не зайдет окончательно и не наступит почти полная темнота. На попытки домашних щелкнуть выключателем она протестует, убеждая их, что все хорошо видно и без электрического света. А в своей комнате она чуть ли не постоянно держит задернутыми шторы.

Однако вернемся к нашей странной и тревожной ситуации.

При мне сейчас имелось только одно оружие, о котором я обязательно должна упомянуть, – моя интуиция. Она действует почти безошибочно. Во-первых, благодаря моей врожденной энергетике, а во-вторых, с помощью постоянных тренировок.

Я прошла через весь двор, вышла к воротам, но покидать пределы клиники не стала. Еще раз окинула взглядом окрестности, но не заметила ничего подозрительного. Да и моя интуиция хранила молчание, безмятежно покоясь в недрах моего организма. Точнее сказать, где она таилась, я затрудняюсь. Да и ученые этого, кажется, до сих пор не выяснили.

Из окон первого этажа за мной наблюдала Светлана в своем новом черном парике и солнцезащитных очках. Я должна была подать ей условный знак, мол, следуй за мной. И я заранее ее предупреждала, чтобы, войдя во двор, она вела себя естественно – не озиралась затравленно и не вертела головой по сторонам, чтобы не вызывать ненужных подозрений.

Последний, но не прощальный взгляд на окна близлежащих домов. Кажется, все спокойно, но я нагнулась и принялась завязывать шнурок на спортивном ботинке, который разметался по сторонам, как спрут в Марианской впадине. Затянув как следует узел, я выпрямилась. Ровно через минуту из двери того же служебного выхода вышла Светлана.

Ее было не узнать. Дело даже не в черном парике и таких же очках, даже не в моей одежде, великоватой ей. Сами движения девушки стали другими. У нас было время потренировать ее походку. Пока мы ждали Валерия с железнодорожными билетами, мы нашли безлюдный закуток, и я заставляла Светлану мерить кафельный больничный пол широкими размашистыми шагами. Девушки так не ходят. Вернее, ходят, но не все. Если бы сейчас Светлану увидел кто-то, знавший ее довольно хорошо, новая походка заставила бы его засомневаться в том, что перед ним именно солистка группы «Сканер». Представляю, как больно ей сейчас двигать раненой рукой. Перед уходом из больницы пришлось заплатить за укол промедола, но думаю, что и препарат не спасет девушку от боли, если сделать резкое движение.

Светлана прошла мимо меня, даже не повернув головы. Все правильно, делаем вид, что мы даже не знакомы. Я пропустила мою новую клиентку вперед, а потом медленно двинулась следом, не подавая вида, что нас что-то связывает. Наверняка по тому, что произошло вчера, террористы поняли, что рядом со Светланой находится кто-то типа ее ангела-хранителя, поэтому лучше нам вдвоем не показываться.

Девушка покинула территорию клиники, не исчезая из поля моего зрения, и вошла в магазин бытовой техники, находящийся через дорогу. Магазин назывался «Афродита», и я до сих пор не пойму, как имя греческой богини любви связано с продажей тостеров, пылесосов и стиральных машин. Светлана должна была сделать вид, что интересуется кухонными комбайнами, не забывая поглядывать в мою сторону.

Я вышла к проезжей части и стала присматриваться к проезжающим автомобилям, чтобы поймать попутку. Можно было бы, конечно, договориться с музыкантами, чтобы они подъехали на заранее нанятой тачке, но тогда возникла бы опасность – вдруг за ними следят. Я же не знала точных причин нападений на Светлану и допускала, что они как-то связаны с музыкальной группой. За нами с ней, правда, тоже могли наблюдать, но деваться нам было некуда. В любом случае я буду действовать по обстановке.

Мимо проезжала «шестерка» с нарисованными шашечками, как у такси. Водитель, мужчина лет тридцати, с огромными залысинами на стриженой голове, внимательно посмотрел на меня, пригнув голову, словно овчарка на лесной прогулке, но я не обратила на него никакого внимания. Просто стояла, не проявляя признаков желания ехать куда-то.

Первую и вторую машину лучше не брать. Золотое правило, когда ты в бегах. Чтобы перестраховаться, можно проигнорировать еще несколько автомобилей. Но и долго торчать тут тоже не стоит, мало ли что…

Ну вот, накаркала. Проезжающая мимо красная «девятка» притормозила, и толстомордый субъект с такими же красными от вечного похмелья глазами спросил:

– Сколько?

Я поняла, о чем он спрашивает, и покачала головой.

– Да ладно! – тоном вора в законе протянул он. – Сколько?

Я отвернулась в сторону, чтобы не давать дальнейшего повода для продолжения разговора, и машина поехала дальше. Странно, что я не услышала прощальных ругательств в мой адрес. Обычно такие типы, получив отказ на свои притязания, вместо того, чтобы извиниться за ошибку, сами становятся в позу обиженного и награждают ни в чем не повинную девушку всеми мыслимыми и немыслимыми эпитетами.

Наконец мне повезло. Я увидела, как из-за поворота выезжает ковыляющая, как обитатель дома престарелых, «копейка», и приготовилась поднять руку, чтобы проголосовать. Когда-то этот автомобиль имел приятный бежевый цвет, теперь же он выглядел так же серо, как и сегодняшнее хмурое небо.

За рулем «жигуленка» – дядечка лет шестидесяти. Я протянула вперед руку и стала приглядываться к водителю. Чем выгодны «копейки», так это тем, что их хозяева не прочь подзаработать и подвезти куда тебе надо, но они не станут драть с тебя за свой труд три шкуры, они более благожелательны. Конечно, и среди остальных представителей распространенной профессии автоизвозчика есть порядочные люди, но в основной массе встречаешься с рвачами.

«Копейка» остановилось у обочины. Я осторожно открыла дверцу, стараясь делать это аккуратно и деликатно.

– Здравствуйте, можно с вами доехать до железнодорожного вокзала?

– Конечно, – улыбаясь, ответил мне владелец автомобиля.

Я уселась на заднее сиденье, бросив оценивающий взгляд на старенькие чехлы синего цвета с желтыми цветочками, сильно потертые посередине. В салоне было довольно пыльно, хоть рисуй рожицы на пластиковых панелях.

– Со мной подружка, она на минутку зашла в магазин, – выдала я главную информацию настоящего момента.

– Давайте подождем.

Ждать долго не пришлось – Светлана уже выбежала из магазина. Молодец, хорошо исполняет мои инструкции! Она забралась в салон, усевшись справа от меня, и автомобиль тронулся с места.

– Значит, на железнодорожный вокзал? – уточнил водитель.

– Да.

– Приезжие?

Скрывать это не было никакого смысла.

– Как вы догадались?

– Говор не наш, загар не южный, к тому же уезжать собираетесь. Откуда пожаловали к нам?

– С Поволжья.

– Самара? – продолжал расспросы водитель.

– Угадали, рядышком с Самарой, – кивнула я, почти не погрешив против истины.

Это была почти правда.

Дальнейшее путешествие прошло в молчании.

Мой план был таков: я оставляю Светлану на виду у кассиров, пассажиров и работников милиции, а сама еду в пансионат. Забираю свои немногочисленные вещи, чемоданчик с самым необходимым: полотенце, зубная щетка и прочие мелочи – и возвращаюсь на вокзал, ожидая отхода поезда. Рискую? Конечно. А что делать…

Мы тихонько катили по направлению к железнодорожному вокзалу, который находился недалеко от клиники, минутах в десяти езды. Мы уже почти подъезжали, были в паре кварталов от станции, как вдруг началось!

После очередного светофора, когда «копейка» стала медленно, но верно набирать скорость, нас обогнала красная «Мазда» и влезла в наш ряд. Причем тут же начала тормозить, резко и непредсказуемо. В результате «жигуленок» оказался вплотную к иномарке. Наш водитель среагировал, дал по тормозам, но «копейка», несмотря на стремление старичка избежать столкновения, коснулась-таки правой задней части «Мазды». Удар получился несильный, но иномарка тем не менее отлетела на пару метров вперед.

Дальше все пошло по обычному сценарию. Открылась дверца иномарки, и на свет божий вылез ее владелец – черноволосый парень, вида вроде не бандитского, а более или менее приличного. Правда, заговорил он, подойдя к «копейке», дежурной фразой:

– Что же ты, старый придурок, делаешь?

Наш дяденька так и врос в сиденье, даже не шевелился. Судорожно вцепившись в руль, он сидел и смотрел прямо перед собой. В шоке был старичок.

Я посмотрела на «Мазду» – задняя часть у нее вся разворочена. Я сама водитель, имею собственную машину и никогда не видела, чтобы от такого слабого удара могли быть такие сильные повреждения.

– Вот гад… – пробормотала я.

Парень не услышал моих слов. Он просто бросил на меня взгляд, будто изучал лицо. Потом мельком посмотрел на Светлану и стал настаивать.

– Пойдем разбираться, дед. Сейчас вызовем ГАИ.

Старичок нехотя, медленно выполз из машины. Мне было как-то не по себе, будто мы со Светланой виноваты в случившемся. Если бы мы не тормознули «жигуленок», то он не поехал бы по этой дороге и не случилось бы с ним такой неприятности.

– Послушай, сынок, – произнес он. – Я не виноват, ты ж меня подрезал.

– Я подрезал? Да ты гнал за мной, не сбавляя скорости, всю дорогу!

– Да мы же только что светофор проехали! Как я мог гнать?

– Смотри, как ты мне машину разбил!

Надо бы мне вмешаться, да клиент рядом со мной. И я обязана обеспечивать ему охрану и поддержку. Что делать, даже не знаю.

Я искоса, как в песне про «Подмосковные вечера», посмотрела на Светлану. Та заметно нервничала.

– Пойдем пешком? Мы сейчас находимся недалеко от вокзала, – тихо произнесла она.

– Во-первых, надо расплатиться, – сказала я. – А во-вторых, видишь, какая петрушка распускается.

– И чем мы можем дедульке помочь?

– Ты ничего делать не будешь. Просто сиди смирно.

– А вдруг это подстава? – В голосе девушки слышалась тревога.

– Ты имеешь в виду аварию? Явная подстава, даже говорить здесь не о чем.

– Я не то имела в виду. Вдруг авария специально подстроена для того, чтобы совершить новое нападение? Может быть, сейчас они стоят и ждут.

У меня, честно сказать, тоже возникла такая мысль. Давай-ка пораскинем чем можем и прикинем дальнейший план действий. Если нас уже вычислили, то чего ждут террористы? Того, что мы выйдем из машины и направимся пешком в сторону вокзала. По дороге нас проще взять: мимо проедет машина, из окна высунется автоматный ствол, прозвучат выстрелы. Логично? Логично. Я взглянула на часы. До отхода поезда оставалось еще два часа с небольшим. Успеем?

Другой вопрос. Очень просто будет взять нас в машине: даже не нас, а конкретно Светлану. Подойти к окну и выстрелить. Риск большой, но если убийца или убийцы народ рисковый, то таких преград, как дверца автомобиля, для него не существует. Если водитель «Мазды» заодно с убийцами, то он сильно пострадает, если мы это докажем. Пытаться сделать смертельный выстрел на глазах у собирающейся толпы и перед лицом представителей ГАИ – не слишком ли глупо? Хотя именно в толпе, взоры которой обращены к скандалу, очень легко совершить убийство. Правда, для этого нужно быть виртуозом.

– Делаем так, – предложила я. – Ты остаешься в машине и ни в коем случае не пытаешься выйти из нее.

– Но почему? – пыталась протестовать Светлана. – Здесь я нахожусь на виду! Готовая мишень…

– Именно поэтому я выйду из автомобиля и буду рядом. Сидя бок о бок с тобой, я также являюсь мишенью. Зато, находясь снаружи, я подвижна и готова к любым конкретным действиям. А если мы сейчас двинем пешком по улице, то будем открыты со всех сторон.

– Хорошо. Вам виднее.

– Спасибо, что согласилась со мной. В случае чего падай на пол. Пусть даже ты рухнешь на раненую руку, не бойся боли. Лучше потерпеть некоторые неудобства, но остаться в живых. Действие промедола еще не закончилось?

– Нет, еще действует, мне не очень больно.

– Вот и отлично. Ты поняла, что делать?

– Абсолютно.

Я кивнула и открыла дверцу с левой стороны машины.

Водитель «Мазды» усиленно доказывал нашему старичку, что его автомобилю нанесен непоправимый ущерб.

– Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

Я подошла ближе.

– Извините, что мешаю вашей беседе, – вежливо вклинилась я в их перепалку, – но я хотела бы поговорить с этим человеком, – и я взяла нашего горестно поникшего водителя под руку, отводя в сторону.

– Извините, не знаю вашего имени-отчества.

– Петр Андреевич, – вздохнул старичок.

– Очень сочувствую вашему положению и хочу расплатиться с вами за поездку.

Водитель махнул рукой.

– Какое там! Ваши деньги мне теперь совсем не помогут.

– Помогут, помогут. – Я сунула ему в карман пятьдесят долларов, сумму, в тридцать раз превышающую таксу от клиники до вокзала. – А с этим чудиком мы сейчас разберемся.

– Что толку? Сейчас ГАИ подъедет. Штраф за аварию да еще за ремонт иномарки платить заставят… Кошмар… Только я никак не пойму: мы же не сильно стукнулись… тогда почему у «Мазды» разнесен весь зад?

– Я тоже не возьму этого в толк. Мне кажется, здесь дело нечисто.

Первым на место происшествия приехал не представитель ГАИ, а… Как вы думаете, кто? Адвокат «потерпевшего», вызванный по мобильному телефону. У этого подонка и адвокат есть, гляди-ка. Гладко разыгрывается спектакль. Для того чтобы убить беззащитную девушку, наезжают адвокаты. Что будет дальше? Интересно посмотреть, но и сводить взгляд со Светланы также не стоило бы.

«Защищать» права чернявого парня собрался человек лет сорока, с бегающим взглядом и заметным брюшком под футболкой, на которую сверху был наброшен серый пиджак.

– У вас недвижимость есть? – тут же поинтересовался у старичка адвокат. Приватизированная квартира, дача?

– При чем тут квартира? – недоумевал водитель Петр Андреевич.

– Где же вы деньги возьмете на ремонт иномарки?

– И много нужно денег?

– Тысяч пятьдесят, не меньше!

– Ох! – Старичок схватился за сердце.

Тут я не выдержала и вмешалась в их разговор.

– Минуточку! – выпалила я. – С чего вы взяли такую цифру? С потолка Сикстинской капеллы, что ли?

Адвокат повернулся к «потерпевшему».

– Это кто такая?

– Понятия не имею. Они ехали в одной машине.

– Чего она хочет?

– Не знаю, – ответил парень. Затем, повернувшись ко мне, процедил сквозь зубы: – Слышь, ты, сядь обратно в машину и не трепыхайся.

– Отвали, мальчик, – парировала я. – Чего ты здесь комедию устраиваешь? Ты сам влез со своим катафалком под чужую машину. Думаешь, было незаметно? Я сама провела тысячу лет за рулем и прекрасно знаю, какие бывают поломки.

Чернявый позеленел. Он открыл рот и заорал на меня во весь голос:

– Тебе что, сучка, непонятно? Сказали, сядь в машину и заткнись.

«Потерпевший» хотел было броситься на меня с кулаками, но тут как раз подоспела машина ДПС, новенькая «десятка». Из нее вылез высокий лейтенант с огромным носом. Меня удивило и даже обеспокоило то, что водитель «Мазды» и гаишник обменялись рукопожатиями. Теперь мало что докажешь. Правды не найдешь даже днем с огнем.

Лейтенант обошел иномарку вокруг.

– Да-а, серьезное дело, – протянул он задумчиво и, повернувшись к Петру Андреевичу, добавил: – Ваши документы на машину.

Ну все… Пора брать курицу за ляжку.

– Товарищ лейтенант, – твердым голосом начала я. – Водитель «Мазды» подрезал «Жигули» с целью свалить на их водителя ответственность за уже совершенную аварию. Удар был до того незначительным, что не мог нанести повреждения, подобные тем, которые мы видим.

«Шнобель» уткнулся в меня.

– Вы кто такая?

– Я родственница, племянница Петра Андреевича.

– Разберемся. Отойдите в сторонку и не мешайте работать.

Я отошла, но ненадолго. Толпа зевак, собравшаяся вокруг, не уменьшалась.

– Ребята, кто-нибудь знает, как позвонить в городской отдел милиции?

Все пожимали плечами.

– Позвони в справочную службу.

– А какой телефон у вашей справочной службы?

– Ты что же, не местная?

– Увы. Так какой же телефон?

Мне назвали номер. Я достала свой сотовый и, опершись на дверку, за которой сидела Светлана, стала пытаться связаться с городским отделом.

Получилось.

– Городской отдел, – послышалось в трубке.

– Мне нужен лейтенант Корнейчук! – торопливо произнесла я. – Это звонит свидетель вчерашней пальбы в городе.