Текст книги "(не)желанный малыш для олигарха"

Глава 18

Анвар

– Что за…, где Ангелина!? – мой вопрос повис в воздухе.

– Я спрашиваю, где она?!

Они выстроились в ряд возле крыльца, опустив головы вниз. Никто не смотрит мне в глаза, никто не отвечает на мой вопрос. Боятся даже пошевелиться. Все застыли и ждут пока мой чрезмерный пыл утихнет.

– Анна должна знать, где она, – раздается голос Франа. Этого чертового винодела! Слишком решительного винодела. Как же меня бесит его французская физиономия. – Сегодня никто не видел Ангелину, – подтверждает он.

– Разошлись быстро! – разгоняю всех и захожу в дом. Неужели эта девчонка, с глазами, как у милого котенка сбежала? Она об этом сильно пожалеет, когда я ее найду. А я ее обязательно найду.

Обычно она просыпается рано. Постоянно крутится на кухне возле кухарки, затем приносит мне утренний кофе. Но сегодня ее нет. Нет в саду, нет на кухне. Она будто исчезла, растворилась. И сразу все стало по-другому. Мысли путаются в голове, заполняя нутро серыми красками.

Один сильный толчок и двери ее комнаты со скрипом распахнулись. Здесь тоже нет. Лишь густой запах ирисов витает в воздухе. Ее запах, который медленно проникает в легкие все сильнее и сильнее, напоминая о проведенных, страстных ночах.

Делаю шаг вперед, кровать идеально застелена покрывалом. Та самая неудобная кровать, где только она и я. То самое окно, к которому она подходила изящно, походкой львицы. Обмотавшись воздушной, как розовый зефир занавеской – широко улыбалась, пластично двигая бедрами. Не могу не восхищаться ее компактной, точеной фигурой.  Жалею лишь об одном, почему я не художник.

От меня еще никогда не сбегали женщины, но в этот раз был залет.  Полный залет во всех смыслах слова. Ангелина, она… Хочу чувствовать ее всю без остатка, врубить тактильные ощущения на полную мощность. Хочу ее всегда.

Как же сильно не хватает ее сладких, как зерна граната губ, ее сияющих как два малахита глаз, звонкого смеха и улыбки от которой внутри все рвется на части, переворачивается с ног на голову.

Открываю шкаф, смотрю на пустые полки. Она ушла, сбежала. И сразу так пусто. Везде тошнотворная пустота.

*Бастрад. Решила сохранить ему жизнь. Сбежала. Моя храбрая, глупенькая. Я найду тебя. Это всего лишь вопрос времени.

Спешно покидаю ее комнату. Теперь мне нужно увидеть кухарку и я вытрясу из нее душу, но все узнаю. Она все расскажет, иначе пожалеет, что совершила этот безрассудный поступок.

В мой кабинет тихо постучались.

Беру в руки коллекционное ружье, висящее на стене моего кабинета.  Оружие помогает усмирить мой буйный нрав. Особенно, когда я езжу на охоту. Вот стремительно бежит горная лань, бьет копытом, затем один выстрел… Бах! И все кончено. Перезаряжаю ствол, грубо произношу:

– Войдите!

Появляется та самая кухарка, которая вечно мило перешептывается с Линой.

– Где она?

Растерялась от моего вопроса. Стоит в дверях лицо серое, губы поджаты. Боится даже взглянуть в глаза.

Нет, не скажет… даже под страхом собственной смерти. Слишком верная себе, своему делу.

Еще немного и упадет в ноги, будет стоять на коленях и молить о пощаде.

– Я же все равно узнаю где она, а тебя накажу. Тебя, всех остальных. Сильно накажу, будешь жалеть и плакаться в жилетку своему старому, как трухлявое дерево муженьку.

В ответ тишина. Безмолвно продолжает стоять неподвижно.

Обхожу вокруг нее, затем иду к столу, откладываю ружье и упираясь кулаками в гладкую поверхность стола.

– Она здесь должна появиться до вечера, это понятно?

Лицо каменное. Молчит, не реагирует на мои слова. Совершенно. Эта женщина закаленная духом и здесь нужно действовать по-другому. Нужно выждать время, иначе все насмарку.

– Пошла вон! – вне себя от злости, которая вспыхивает, где-то в области легких. – Пошла вон! – повторяюсь и бью кулаком по гладкой поверхности стола.

Она вылетает, как ошпаренная.

Вот он мой первый нокаут. Когда я не могу ждать вечера. Ангелина нужна мне сейчас. Сегодня же. Хочу увидеть ее, трясти за плечи, отругать за неповиновение. Нет, Ангелина, я тебя не отпущу. Вот так легко.

Звоню Майклу, даю распоряжению пробить все вокзалы, аэропорты. Все-все.

Он перезванивает через десять минут, сообщает номер поезда, его отправление. Понимаю, время поджимает. Цейтнот.

Бросаю все и еду.  Разгоняю свой мустанг по автостраде так… Черные птицы взлетают, вздымаясь высоко-высоко к лазурному небу.

Плевать, еду на красный, вспоминаю ее нежную кожу, ее прикосновения, после которых кровь закипает в жилах и хочется нарушить сразу все правила, все запреты.

Еще сильнее вдавливаю педаль газа. Что за черт?! Почему она так засела в моей башке. Ангелина…

Верну, даже если мне придётся остановить поезд.

Показался вокзал, паркую авто. Спешно забегаю в здание. Обвожу взглядом, каждого кто находится здесь. Пытаюсь уловить ее среди десятка равнодушных лиц. Ее здесь нет.

Снова на улице. Вижу блондинку, она стоит ко мне спиной, в руках сумка.

– Ангелина! – подбегаю к ней. Кладу руку на плечо, блондинка оборачивается.

– Кто вы, мужчина? – округляет глаза.

Это не она. Чужая, холодная, чья-то, но не моя ласковая и нежная принцесса.

– Никто, – громко отвечаю и снова оказываюсь в тупике.

С громкоговорителя передают, что отправляется нужный мне поезд. Бегу на перрон сломя голову.

Поезд набирает скорость, я продолжаю бежать за ним, цепляясь за  ручки как за последнюю возможность выжить. Все тщетно. Скорость, ветер, пальцы скользят.

Сбавляю темп.  Наблюдаю, как мелькает последний вагон.

Еще не вечер, я доберусь до тебя, и ты ответишь за все.

* Баста́рд – внебрачный или незаконнорожденный ребенок.

Часть 11

Глава 19

Прохожу в тесный вагон плацкарт. Незнакомые мужчины в белых майках и сланцах на два размера больше своей ноги, бросают в мою сторону косые взгляды. Пышногрудая, рыжеволосая проводница разносит байховый чай с лимоном в золотых подстаканниках, громко просит выйти всех провожающих.

Густой, спертый воздух нависает над спальными полками, как грозовое облако. Волосы прилипают к шее, ладони потеют от духоты и в какой-то момент, кажется, что нечем дышать.

Кто-то ест, кто-то спит, накрывшись белой простыней. Кто-то читает газету. Мужчины, женщины, дети, мне кажется, что все они смотрят на меня.

Крепче прижимаю паспорт к груди и очередной раз думаю, в какую неизвестность еду. Эта неизвестность пугает, хотя бы по одной простой причине: я привыкла к обычному укладу жизни.  Я привыкла по расписанию стирать, гладить. Кормить лошадей, готовить аппетитные сырники на завтрак. Я привыкла к той обычной, размеренной жизни, которая изменилась в один момент. Когда в моей жизни появился Анвар.

Сажусь на свое место. Резкий толчок и поезд трогается с места. Быстро набирает скорость, слышен гулкий стук колес, как за окном гудит ветер.

Мелькают дома, показываются широкие глади равнин и длинная извилистая река с  зеркальной поверхностью.

Напротив меня сидит полная женщина, в розовой майке. Высокий морщинистый лоб, круглое лицо, глубоко посаженные глаза цвета тусклого золота. Ей около пятидесяти, ее губы небрежно накрашены, алая помада выходит за контур, словно она красилась в темноте.

Слишком много людей. Слишком много всего. Еда, вода, обувь, чей-то один носок и длинные мужские ноги, свисающие с верхних полок.

– Ты чего такая перепуганная? – обращается ко мне женщина с не аккуратно накрашенными губами.

– Я? – смущенно спрашиваю.

– Ну не я же, – хохочет, показывая свои неровные зубы.

Затем приглаживает короткие волосы и достаёт из клетчатой сумки, что-то замотанное в фольгу. Я предположила что это куриная тушка.

– Разворачивает объемными руками и протягивает мне копченый окорок курицы.

– На, будешь? – у нее грубый голос и толстые пальцы.

– Спасибо! – натянуто улыбаюсь. – Что-то не хочется.

– Ну как знаешь.

– До конца едешь?

– До конца, – сухо отвечаю.

– И чего вас несет всех в столицу, сидели бы дома возле мамкиной юбки…, – высказывается она. Затем расстилает на небольшом столике газету, достает вареные яйца, бьет их об поверхность стола, счищает скорлупу.

Понимаю, что от происходящего тошнотворный ком так и подкатывает к горлу. Бегу в туалет и последующие пол часа провожу там.

Неужели это только начало?

Облокачиваюсь на холодную стену, сжимаю ладони в кулаки.

Моя карма разбита, душа – пустой сосуд. Любовь к Анвару не убить. Она поселилась в сердцее так глубоко. Навечно. Попробовать изменить, исправить. Главное чтобы хватило сил.

Сил хватит. Потому что я уже не одна.

Я справлюсь, выдержу все испытания ради будущего малыша.

Когда возвращаюсь обратно, моя соседка закончила трапезу и все убрала со стола.  Вытирает жирные руки об салфетку, продолжает сверлить меня взглядом.

– Что-то ты бледная такая.

– Все нормально.

Она хочет продолжить разговор, бубнит что-то про своих «выродков», мужа алкаша.

Ложусь, поворачиваюсь к стенке и прикрываю глаза. Нет желания с ней разговаривать. Я совершенно не знаю эту странную женщину. Мне так хочется спокойно полежать в тишине.

И этой ночью снится Анвар. Решительный. Яркий. Роковой. Обнимаю его во сне, утопаю в его львиных глазах. Сердце клокочет в груди. Дрожу, от его пристального взгляда. Хочу сказать, как сильно люблю, не решаюсь. Анвар крепко сжимает мои плечи и гневно шепчет на ухо: «Я тебя найду».

И я просыпаюсь в холодном поту.

Глава 20

Поезд прибыл ровно по расписанию. Проводницы в белоснежных рубашках вышли на перрон, затем показались усталые от долгой поездки пассажиры.

На вокзале меня никто не встречает. Анна не говорила, что кто-то будет встречать, но все же я растерялась.

Когда ты живешь в небольшой деревушке, среди фруктовых деревьев, прибрежных кустарников, ярких цветов оттенка терракот, где за окном шумит теплое море, где знаешь каждый закуток, а после приезжаешь в огромный  город и теряешься в этом открытом пространстве.

На длинных перронах начали беспорядочно толпиться люди. Здание вокзала, похоже больше на лабиринт. Все же нужно было прихватить с собой карту. Куда идти? Где здесь выход?

Не знаю куда идти, куда двигаются лифты, ведут лестницы. Продолжаю стоять в ступоре и оглядываться по сторонам.

– Девушка вам помочь?

Оборачиваюсь. Передо мной молодой парень в кепке.

– Да, пожалуйста. Не могу найти выход.

– Давайте вашу сумку, – выхватывает ее из моих рук, не дожидаясь ответа.

Идет быстрым шагом, еле-еле успеваю. Плетусь где-то сзади, незнакомец взял быстрый темп. Он идет слишком бойко, а потом смешивается с толпой. Мгновение и он бежит, крепко сжимая мою сумку в своей руке.

Стараюсь его догнать, без конца врезаясь встречных мне людей. В отличие от меня он ловко маневрирует, знает как действовать, куда бежать.

– Подождите! Подождите! Стойте! – кричу, теряю его из вида.  Пытаюсь разглядеть его незнакомое лицо, среди других незнакомых лиц. Его нигде нет, у него моя сумка. А там деньги, вещи… Останавливаюсь, хлопаю ладонями по карманам ветровки. Паспорт с собой и адрес, который вложен в заднюю часть его обложки. Немного мелочи. Все!

Парень в кепке растворился. Его нет и моей сумки тоже. Анна сказала положить деньги на самое дно, под подкладку, я так и сделала. По ее словам так надежней, а теперь у меня нет ничего и слезы наворачиваются на глазах.

Повернув голову – вижу надпись: «Полиция». Нет, туда я точно не пойду. Понимаю, что мою сумку вряд ли найдут. Однажды был случай, когда мы с Анной поехали на рынок и у нее вытащили из кармана кошелек, точнее каким-то способом разрезали карман, получив желаемые деньги.

Мы пошли в полицию, но все было тщетно. Возможно, грабителя даже не искали. Анна тогда сильно расстроилась, но потом собрала всю волю в кулак и тихо сказала: «Хорошо, что живы-здоровы, все остальное пустяки».

Так что найдут, то денег и вещей там не будет. А вот сообщить Анвару… Этого не хотелось больше всего.

Еще долго стояла у входа в вокзал и ждала. Надеялась, что может парень в кепке выйдет с моей сумкой. Я надеялась до последнего.

Но никто не вышел.  Так стоять можно бесконечно. До самого вечера, до завтрашнего утра. Ситуация не изменится, я это отчетливо понимаю.

Разворачиваю бумажку с адресом, запускаю руку в карман ветровки. Нащупав немного мелочи, думаю, что на маршрутку должно хватить. Добраться до двоюродной сестры Анны – доберусь, а вот что потом не знаю. Снова пугающая неизвестность.

Долго ищу, какой маршрут едет мне по нужному адресу. Тем более отступать уже некуда. Слоняюсь от автобуса к автобусу и наконец-то мне улыбается удача.

***

Автобус номер 247 медленно выезжает из центра города. Теперь вместо высоких многоэтажных домов показываются маленькие серые домишки, автозаправки и длинные зеленые равнины.

Выхожу на нужной остановке, багажа нет и будто чего-то не хватает. Духота спадает, становится уже не так жарко, а еще очень хочется пить.

У одного из прохожих спрашиваю, как найти нужный мне дом. Как оказалось, от остановки нужно пройти чуть больше пятнадцати метров.

Деревянная калитка, высокий забор, за которым виднеется черепичная крыша двухэтажного дома. Звоню в звонок, сразу же раздается громкий собачий лай.

Жду, собака не умолкает. Мне не спешат открывать.

Еще раз смотрю на адрес, написанный на небольшом обрывке бумаги, затем перевожу взгляд на окрашенную в серый цвет калитку.

Она должна быть дома. Анна рассказывала, что ее двоюродная сестра – очень добрый и отзывчивый человек. У них с мужем большой и красивый дом. Она печет пироги и много времени уделяет внукам. А еще у них есть большая квартира в центре и вообще они живут хорошо. Я ни в коем случае не потесню их.

Звоню еще раз. Выбора у меня больше нет.

Слышаться шаги.

Калитка со скрипом открывается.

– Мухтар фу! – первое, что сказала полная женщина в очках. Собака сразу умолкла.

Смотрю на нее и ничего общего с Анной не нахожу. Ее взгляд кажется колючим. У Анны напротив. Искренние глаза, милая улыбка.

– Зинаида Сергеевна? – спрашиваю и чувствую, как сильно у меня пересохло во рту.

– Да это я, – отвечает настороженно.

– Анна, она вам звонила, говорила, что я приеду?

После моих слов ее лицо становится более спокойным. Она глубоко выдыхает и шире открывает калитку.

– Понимаешь…, – она замялась. – У меня сейчас гости, ты приходи завтра,  а лучше через неделю.

Хочу возразить, но калитка с треском закрывается прямо перед моим носом.

– А куда я пойду? – надеюсь, что она меня услышит.  – У меня в городе никого больше нет.

Но ответа так и не последовало.

Часть 12

Глава 21

Не хотелось уходить. Просто не куда. Готова ждать до самого заката, пока невысокое солнце скроется за горизонтом. Потому что  не знаю куда идти. В каком направлении двигаться. Что за тем поворотом? А куда ведет эта длинная дорога? Что за красивые дома, которые виднеются вдали.

Соленые слезы покатились по щекам. Я не хотела плакать. Я обещала себе не плакать. Но отчаяние захлестнуло волной. Когда кругом пустота. Щемящая сердце и ранящая душу. Когда нет выхода, когда стучишься во все двери,   а в ответ тишина. Безмолвная, скупая, бесчеловечная.

Она все сказала. Она не шутила и открывать больше не собирается. Ни завтра, ни сегодня, никогда. Я это отчетливо понимаю.

Стараюсь успокоиться. Смахиваю слезы, нужно позвонить Анне. Нужно все рассказать. Куда идти, что делать? Все плывет перед глазами, как раскаленный на жарком солнце серый асфальт.

Медленно плетусь по пыльной дороге, вдоль небольших домов. Пустынная улица, нет машин, прохожих. Только высокие каменные заборы, зеленые массивы деревьев и шорох мои кротких шагов.

«Мне нужен телефон, мне нужно позвонить», – твержу про себя и сжимаю ладони в кулаки.

Не помню сколько иду пешком, погруженная в свои мысли, но ноги устали. Губы пересохли, а в памяти всплывает женщина из поезда с неровно накрашенными губами, которая протягивала мне копченый куриный окорок. Сейчас жалею, что отказалась. Очень жалею.

Оглядываюсь по сторонам.

Вижу скамейку, вижу недалеко большой, разрытый котлован, возле которого играют дети. Толпа озорных мальчишек кидают камни. Сажусь на скамейку и наблюдаю за ними. Как они звонко смеются, хохочут.

Скоро у меня родится малыш. Он также задорно будет смеяться. Я буду брать его маленькую, теплую ручку и целовать каждый пальчик.

Затем они убегают, остается один рыжеволосый, худощавый мальчишка с длинными руками. Он подмигивает солнцу, затем переступает через ограду и подходит слишком близко к большой яме, наполненной грязной водой. Скорей всего где-то рядом меняли трубы или велись ремонтные работы, все так перекопано.

Мальчишка продолжает бросать камни в воду, переступает через перегородку, подходит почти к самому краю. Срывается и падает. А дальше шум воды и детские крики.

Быстро подбегаю, спускаюсь к нему. Мне воды чуть выше пояса, но мальчик намного ниже, для него глубоко. Он активно мотыляет руками, барахтается, но постоянно уходит под мутную воду с головой.

Босоножки заостряют в вязкой глине, не давая возможности добраться до мальчика, схватить за руку и вытянуть.

Подплываю к нему уже босиком. Подхватываю его на руки. Запрокинув голову, он делает глубокий вдох. Настолько глубокий, что кажется, из-за его тяжелого дыхания в небе сгущаются пепельные облака.

Вместе выбираемся на сушу. Крепко держу его за руку и окончательно теряю надежду найти босоножки. Теперь у меня нет даже обуви и от этой мысли становится так смешно.

Насквозь мокрая одежда, босые ноги, по длинным волосам стекает грязная вода. А мне хочется смеяться. Так и пробирает на смех.

Мальчик сидит на траве глубоко дышит. Ежится от холода. Ему лет девять не больше. Мокрые рыжие волосы падают ему на глаза. Он шмыгает носом, смотрит на меня исподлобья.

– Спа-с-и-бо! – обхватывает себя руками, дрожит.

– С тобой все в порядке?

– Да, – отвечает он. – А с вами? – бросает взгляд на мои босые, испачканные в вязкой глине ноги. Босоножки остались там, глубоко под водой. Даже не помню, как я в этой суматохе их успела снять. Действовать в экстренной ситуации не совсем умею, но я рада, что все обошлось.

– Вполне.

– Я ваш дол… Дол-ж-ник, – его зубы стучат.

Улыбаюсь.

– Думаю, это лишнее. Тебе нужно домой. Согреться, можно заболеть. Хорошо помогает горячий чай с имбирем.

– Меня Макс зовут, а вас?

– Ангелина, – киваю.

– Я живу там, – он указывает пальцем на высокий трехэтажный дом, который виднеется из-за зеленых деревьев.

– Телефон? У тебя есть телефон?

– Даже два! – морщин нос и его мелкие канапушки становятся еще заметней.

***

Это был большой, добротный дом. Стильно, современно и со вкусом. Панорамные окна, цветущий сад, солнечная лужайка, усеянная сочным зеленым газоном. Нет, наша усадьба больше, но здесь уютней. Каждая деталь дополняет друг друга. Мраморный пол, длинная деревянная лестница. Декоративные деревья в горшках, картины с изображением моря, большая хрустальная люстра и букет рубиновых роз.

– Кто твои родители? – спрашиваю, когда осматриваю всю красоту, которая окружает меня.

– Мой отец адвокат, а мама – бизнесс-вумен, – мягко отвечает он и кутается в плюшевый плед, который еще мгновение назад лежал на мягком лилово-бежевом диване. – Очень крутой адвокат. Он работает с олигархами. Я сейчас принесу телефон.

– И как тебя родители отпустили одного?

– Никак. Я сбежал, – он шкодливо улыбается и скрывается за массивными дверями.

Продолжаю осматриваться. На круглом журнальном столике рамка с фото, рядом толстая книга в кожаном переплете. На фото Максим в обнимку с миловидной женщиной, которой на вид не больше сорока лет. У нее красивые глаза, серо-голубые, такие же как и у моего нового знакомого – Макса.

Мальчишка появился с телефоном в руках.

– На вот, это батин. Ловит с любой комнаты, типа спутниковый.

Беру в руки черный аппарат с мигающим зеленым дисплеем. Начинаю медленно нажимать большие кнопки.

– Я пойду пока чай нам сделаю, – подмигивает и быстро скрывается.

Подношу телефон к уху. Раздаются длинные гудки, с нетерпением жду. Трубку быстро снимают и голос Анвара застает  врасплох.

Молчу. Все внутри занемело и резко оборвалось, как прочный канатный трос. А в голове, звучат его грозные слова: «Деньги, аборт, избавься от ребенка».

Судорожно сжимаю трубку в руках. Воспоминания мощной волной обрушиваются в мой поток сознания. Его кровать, смятые шёлковые простыни, розовая шаль повисла в воздухе над нами и его горячее дыхание,  от которого все рвется на части. Анвар, он больше чем любовь. Больше, чем жизнь. Мой Бог Аполлон, который снизошел с Олимпа, спустился на землю, чтобы сделать меня счастливой.

Может – это все зря? Все тленно? Стараться бороться против него. Вести невидимую войну, в которой я уже почти проиграла. Остался всего один маленький шаг. Нет! Нет! Не позволю лишить жизни свою кровиночку, как бы сердце не рвалось на части, как бы не была сильна любовь к Анвару.

Продолжаю находиться в ступоре, прикрывая ладонью рот.

– Ангелина, это ты? – звучит его бархатный голос в трубке телефона. – Не молчи, скажи, где ты?

Быстро сбрасываю, оборачиваюсь и вижу перед собой мужчину. Я его уже видела. Только не здесь, не в этом городе.

Он приезжал в усадьбу и представлялся как адвокат Давида Егоровича. Главного бизнес-конкурента Анвара.