Текст книги "Как роман. Удивительная жизнь Владимира Соколина"

Затем Владимира перевезли в госпиталь соседнего городка, где у него были друзья. После лечения его освободили, когда врачи установили, что гангрена ему не грозит. Именно во время периода выздоровления он заинтересовался политикой и не преминул упомянуть об этом: «В подмосковном городке Мытищи, я познакомился с одним десятником с фабрики, который заставлял меня читать подпольную литературу, часто мне случалось передавать ему бумаги для записи. Наконец однажды он мне предложил участвовать в тайном собрании. Я горячо ухватился за эту идею. Но когда перелезал через ограду госпиталя, упал, и мой перелом осложнился, мне снова прописали постельный режим. Не успел я выздороветь, как разразилась Февральская революция».

Очевидно, изменения происходили медленно. Ночная жизнь никогда еще не была такой оживленной, как в военные годы, люди тратили деньги направо и налево, не думая о завтрашнем дне. Модные театры наполнялись зрителями, создавались новые сцены, знаменитые художники и музыканты, как Рахманинов, Кусевицкий, Глазунов и другие множество раз выступали на концертах. Даже переполненные буржуазные салоны принимали не только деловых людей, которым нечем было заняться, но также и светских. Дворянские дома держали свои двери открытыми, даже если удобств было мало, а топливо всё ещё дорогим. В остальном же общая неуверенность и страх перед завтрашним днем начали брать вверх над тем, что осталось от надежды или хорошим настроением.

Помимо всего, многие мужчины и женщины в то время внесли свой вклад в боеспособность армии, особенно когда запасы военного снаряжения отчаянно истощились. Земские и городские союзы запустили более эффективное и масштабное производство боеприпасов, чем то, что производило имперское военное министерство.

И, как и в большинстве войн, ситуация перевернулась. Пусть и недостаточно хорошо вооруженная русская армия все-таки всегда побеждала австрийскую, в которой воевали представители множества славянских народов. Тем не менее победы русских становились все незначительней, а поражения все логичнее.

Кроме того, что касается немецкой армии, то в 1915 г. она сосредоточила всё свое внимание на Восточном фронте. Она лучше управлялась, была лучше обучена и снабжена, чем русская армия, что объясняло тяжелые людские потери последней.

Говоря об этой войне, полковник Шумский (псевдоним К.М. Соломонова) в своем очерке «Участие России в мировой войне» в 1920 г. писал: «В 1915 г. Россия в одиночку сражалась против Германии, Австрии и Турции, будучи вынуждена отступить на польском фронте. Таким образом она предоставила союзникам возможность подготовиться в течение года к сражению под Верденом против немецкого наступления. В 1916 г. благодаря “Брусиловскому прорыву” России удалось спасти Италию от неминуемого поражения, когда австрийцы нанесли удар по тылам ее армии, чтобы затем взять Венецию. Россия тоже сыграла определяющую роль в битве при Вердене, способствуя операциям союзников благодаря своим спасительным успехам на разных других фронтах» (C.M. Shumsky-Solomonov. Russia’s Part in the World War. New-York, 1920; Kindle ed. 2017).

Полковник Шумский продолжал: «Нет никаких сомнений, что жертвы, принесенные русскими огромны, так же, как и то, что их потери превышали потери всех союзников. Однако эта самоотверженность не была единственным критерием её участия в этой огромной борьбе. Роль России нужно оценивать, прежде всего, по усилиям, предпринятым её армией для того, чтобы подорвать военный план Германии в первые годы конфликта, в то время как ни американцы, ни итальянцы, ни румыны не вступили еще в войну. А британская армия тем временем только проходила подготовку».

Среди множества авторов, которые писали уже в 20-е годы о войне и русской революции, были и такие неоднозначные персонажи как княгиня Радзивилл, автор книги «Головешки большевизма» (The Firebrand of Bolshevism; The True Story of the Bolsheviki and the Forces That Directed Them. 1919). Но и их читали и к ним прислушивались. Радзивилл, например, писала: «Правдивая история большевиков и тех сил, которые ими руководили, запятнана присутствием многочисленных царских служащих, работавших на немецкие службы. Они передавали русские военные документы врагам. Ничего удивительного, что при Танненберге были такие тяжелые потери! Возможно даже, что 7 сентября 1915 г. стало самым темным днем из всех, тогда русский народ узнал, что великий князь Николай смешен с должности главнокомандующего и что сам император встал во главе армии. Кроме того, это решение последовало за массовыми резолюциями, принятыми основными городскими советами, провозгласившими, что победа должна произойти благодаря доверию народа к правительству, которое неизбежно должно сформироваться. После назначения себя Верховным главнокомандующим император распустил Думу».

Свидетельство, написанное Локкартом, не противоречит откровениям Радзивилл, он подтверждает: «Сентябрь 1915 г., по моему мнению, был решающим поворотным моментом в этой войне для России. Начиная с этого времени в умах людей укоренился всё возрастающий пессимизм, еще более стойкий, чем при Николае II и настоящем правительстве, в победу больше никто не верил. Война достигла своего пика непопулярности благодаря уверенности в неминуемом поражении. Рабочие проявляли себя в спорадических забастовках, интеллигенция и средний класс принимали все больше резолюций, требующих формирования правительства народного доверия». «Другое яблоко раздора было поднято бывшим контингентом резервистов, которых не призвали и которым нечего было больше делать из-за приостановки железнодорожного сообщения. Полное отсутствие транспорта блокировало сухопутную армию, но и создало крайний недостаток мяса и топлива в больших городах. В то время как по всей стране ползли слухи о Распутине и императрице, имена которых все знали, как и слово «немец”, даже в самых отдаленных деревнях. А император, прослывший большим мастером заменять хороших министров на плохих, таким образом и сам способствовал созданию легенды, в которой утверждалось, что трон и реакционеры продали страну немцам».

К концу октября 1916 г. Россия потеряла почти пять миллионов человек, как убитыми, так и военнопленными. Эта катастрофа создала у общественного мнения впечатление, что царь Николай II был неспособен управлять страной. Покинутые военные стали отворачиваться от царской семьи.

Сэр Джордж Бьюкенен в книге «Моя миссия в России» приводит собственную телеграмму в Форин офис 18 февраля, рисующую атмосферу того времени: «Труднее высказаться с точностью по вопросу о продолжении войны Россией. Большинство народа включая правительство и армию, единодушны в решимости вести борьбу до победного конца, но на этом национальное единство кончается. Наивысший фактор – император – плачевно слаб; но единственный пункт, в котором мы можем рассчитывать на его твердость, – это война, – и это тем в большей степени, что сама императрица, которая в действительности правит Россией, держится здравых взглядов на этот вопрос. Она не является, как это часто утверждают, немкой, работающей в интересах Германии, но она – реакционерка, желающая сохранить самодержавие в неприкосновенности для своего сына; именно поэтому она побуждает императора избирать себе в министры людей, на которых она может положиться в том отношении, что они будут проводить твердую политику, причем их способности совершенно не принимаются во внимание; но в этом она действует как бессознательное орудие других, которые действительно являются германскими агентами. Эти последние, навязывая всеми возможными способами императору политику реакции и репрессии, ведут в то же время революционную пропаганду среди его подданных в надежде на то, что Россия, раздираемая внутренними несогласиями, будет вынуждена заключить мир. Император, предоставляя Протопопову проводить меры, прямо рассчитанные на провоцирование беспорядков, играет в их руку. Протопопов в качестве министра внутренних дел назначил на посты как в своем собственном, так и в других ведомствах реакционеров столь же порочных, как и неспособных. Он фактически воспретил всякие общественные собрания, особенно же собрания Земского Союза, и пытался, хотя и безуспешно, совершенно распустить этот последний»…

Царь оказался под влиянием императрицы, которая сама попала под воздействие Распутина. В конце 1916 г. по всей России местные власти согласованно потребовали исключения Распутина из органов принятия решений и формирования правительства, пользующегося доверием народа, поскольку недовольство приняло всеобщий характер. 29 декабря 1916 г. при поддержке молодого великого князя Дмитрия Павловича и М. Пуришкевича, депутата Думы от правых, князь Юсупов совершил убийство Распутина. Императрица отреагировала на этот акт насилия, настойчиво добиваясь создания ультрареакционного правительства и откладывания сессии Думы, начавшейся с 14 ноября. С этого времени стало ясно, что для революции единогласно созрели благоприятные условия.