Текст книги "Миражи"

– Погоди-ка, Джованни! – Энцо схватил брата за рукав. В доме что-то стряслось. Надо узнать, в чем дело. – Что случилось? На тебе лица нет!

Джованни мотнул головой, будто пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

– Беппе… И Франческа, – сказал он. – Я… – Он осекся и отвел глаза. Энцо второй раз за последние дни выпадал шанс остановить готовящееся в доме несчастье. Но он не воспользовался им.

– Послушай, Джованни, – сказал он вместо этого. – Знаешь… – начал было он и умолк. Этой маленькой зацепки было достаточно, чтобы разбудить подозрительность Джованни.

– Что ты хотел сказать? Раз уж начал – говори до конца.

– Да ничего особенного! – Энцо прижал руки к груди, изображая искреннее сожаление. – Приди в себя, Джованни, ты разволновался на пустом месте! – Говоря эти слова и скорбно качая головой, Энцо думал про себя, что наконец-то дождался своего часа, дождался случая, о котором столько мечтал. Он рассорит их с Франческой, он их разведет. Такую возможность упустить никак нельзя. – Вот и ребятам в пивной я вчера то же самое втолковывал, – солгал Энцо. – Они, говорю, просто добрые приятели, они как брат и сестра, всего и делов-то.

Джованни сразу сглотнул наживку.

– Это с кем ты насчет нее трепался?

Энцо, словно почувствовав неловкость, переступил с ноги на ногу.

– Да тут вчера болтали… Не обращай внимания.

– Нет уж рассказывай, – потребовал Джованни. – Кто болтал, что они говорили обо мне?

– Говорили… – Энцо сделал паузу. Он стоял на краю пропасти, в которую мог увлечь многих людей, но остановиться уже не мог. Его понесло. – Да не обращай внимания, сплетни это все.

– Это уж мое дело. Выкладывай, что там болтали.

– Ну ладно, что с тобой поделаешь! Кое-кто в деревне видел Франческу и Беппе вместе. Вот и все, ничего особенного! – Энцо знал великую силу якобы дружеского утешения. – Знаешь ведь, как народ любит посудачить! Глупости это! Но я им врезал. Я им объяснил, что к чему. Так что не беспокойся, ладно? – Он заглянул Джованни в лицо. – Ладно?

Но Джованни, казалось, его не слышал.

– Джованни, очнись, слыхал, что я говорю?

Джованни наконец пришел в себя.

– А, что? Да, слыхал.

Взгляд его ушел куда-то вдаль, мысли путались. О чем, настойчиво думал он, болтают люди в деревне, что там за сплетни распускают? В голове стоял туман; перед ним кружились лица крестьян, не лица, а какие-то лыбящиеся рожи с издевательским оскалом. Он бросился бежать в поле.

– Эй, Джованни! – крикнул ему вслед Энцо. – А как насчет обеда?

Но старший брат бежал не оглядываясь. Бежал прочь от дома, чем дальше, тем лучше. Мысль о жене приводила его в ярость.

– Эй, Джованни! – опять крикнул Энцо. Но напрасно он кричал. Брат его не слышал. Джованни уже сделал последний роковой шаг. Пути назад не было.

8

Стояло раннее утро обыкновенного буднего дня. Даже в этот час давал себя знать утомительный зной. Джованни не спалось. Сквозь ставни просачивался солнечный свет. Легкое дыхание спящей рядом жены раздражало Джованни – дрыхнет как ни в чем не бывало, а он места себе не находит. Он решил вставать.

Но прежде чем спустить ноги на пол, он больно ткнул в бок Франческу.

– Я вставать буду, – объявил он. – Подавай завтрак.

Она лежала, отвернувшись и закрыв глаза – ей не хотелось видеть, как он одевается. Джованни опять подошел к ней, снова ткнул кулаком.

– Ты что – оглохла?

– Сейчас.

Она дождалась, пока он ушел в ванную, и тогда быстро вскочила, оделась и поспешила вниз, подальше от мужниных глаз.

Через несколько минут он тоже сошел в кухню. Она подала ему кофе и стала нарезать хлеб.

– Чем будешь сегодня заниматься?

Она удивленно подняла глаза. Никогда прежде он не интересовался ее делами и планами. Тут что-то нечисто.

– Да ничем особенным… Вот кастрюли надо вычистить… – Она не знала, что и ответить.

Он допил кофе.

– Я на весь день ухожу. Еду мне приготовила на обед?

Она проворно открыла холодильник, достала оттуда завернутую в бумагу еду и положила в корзинку, уже стоявшую наготове. Протянула ее мужу.

– Вот.

Принимая из ее рук корзинку, Джованни пристально взглянул в лицо жены. Она сразу отвела глаза. В последнее время его взгляды пугали ее. Не сказав ни слова, он сунул в корзинку бутылку вина и вышел из дому.

Энцо видел, как уходил брат. Он часами выслеживал его, стараясь, чтобы его никто не заметил, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Он не медля зашел в дом, отправившись прямиком на кухню, где, как он знал наверное, Франческа занималась стряпней. При виде его она оставила свои дела.

– Привет, Энцо.

В его присутствии она чувствовала себя не в своей тарелке. Он замечал ее беспокойство, но принимал его за любовный трепет. Франческа, бросив на Энцо тревожный взгляд, сказала:

– Джованни только что ушел.

– Вот как?

Он прошел подальше в кухню. Он тщательно продумал каждый свой шаг, каждое слово, но ему хотелось выглядеть как можно беспечней и естественней. Энцо взял из миски апельсин и присел на краешек стола, снимая кожуру.

– Да. – Ей была неприятна его близость. – Он, наверно, хотел бы с тобой повидаться.

– Ладно, ничего страшного. – Он перестал чистить апельсин и взглянул на Франческу. – Слушай, Франческа, сделай мне сегодня одолжение, а? – Он отложил апельсин в сторону. – Мне кое-что нужно купить в деревне, да времени нет самому идти. – На этих словах он отвел глаза. Ему страстно хотелось, чтобы она согласилась пойти. Просто дозарезу нужно было, чтобы она отправилась в деревню. Джованни должен своими глазами увидеть их вместе с Беппе. Тогда его семейной жизни с Франческой конец. Это уж как пить дать. – Ну так как, выручишь меня?

– Не знаю, что и сказать. – Ее настораживала его напористость. – Право, не знаю…

– Я бы тебе еще дал деньжат на лимонад для Беппе. Он его обожает. – Энцо полез в карман. – Вот тут у меня список, чего купить. – Он протянул ей бумажку и деньги. – Ну пожалуйста. Сам бы сбегал, да работы тьма.

Она, нахмурившись, взяла деньги и список и отвернулась.

– Так и быть, – ответила она.

– Молодчина! Спасибо тебе огромное! – Он соскочил со стола и направился к выходу. – Пойди пораньше, пока еще не так жарко, – посоветовал он.

Она согласно кивнула.

– Еще раз спасибо.

Он улыбнулся. Он еще ни разу так открыто не улыбался ей, и это опять ее насторожило. Энцо скрылся за дверью.

Франческа взяла Беппе за руку, и они вышли из автобуса. Так, рука в руке, они перешли главную улицу. Беппе легко было вести, он любил так ходить, особенно, когда его брала за руку Франческа. Они зашли в лавку и через несколько минут появились с небольшим свертком, который Франческа доверила нести Беппе. Они направились к церковной площади, рядом с которой находилось кафе, чтобы купить лимонаду, раз уж Энцо так расщедрился.

На полдороге им повстречался отец Анжело. Он с трудом узнал Франческу. Сначала он увидел Беппе и только потом, внимательно присмотревшись сквозь очки, понял, что женщина, которая шла вместе с парнишкой, – Франческа. Падре поспешил им навстречу.

– Франческа! Франческа!

Отец Анжело обнял ее и почувствовал, как она напряжена.

– Боже мой! – воскликнул он. – И Беппе тут! Как вы выросли, молодой человек!

Отец Анжело обращался к Беппе, но краем глаза наблюдал за Франческой. Она пыталась прикрыть рукавом кофточки синяки на руке и нервно поеживалась. Он повернул к ней лицо.

– Ну как поживаешь, малышка моя?

Он улыбался, не подавая виду, какое тяжелое впечатление произвели на него ее худоба и затравленный взгляд. Бледная, печальная девочка. Он хотел погладить ее по плечу, но она испуганно отшатнулась, как дикий зверек.

– У меня все хорошо, падре, – ответила наконец она. – Все хорошо. – Франческа попыталась выдавить улыбку.

– Давненько же я тебя не видел. Твой муж не приходит к мессе.

– Нет. – Франческа виновато потупилась.

– Увы. – Он пожалел, что смутил ее, и поспешил сменить тему. – Ну, Беппе, как тебе нравится твоя новая сестренка, моя Франческа?

Беппе зарделся.

– Очень нравится. Только… только ведь она не ваша, – выпалил он.

Отец Анжело рассмеялся.

– Нет, конечно, – ответил он. – Конечно, нет.

Тут улыбнулась и Франческа. Отец Анжело воспользовался моментом, когда она немножко расслабилась, и спросил:

– Ты уверена, что у тебя все в порядке, девочка? Вид у тебя довольно несчастный.

Напрасно он задал этот вопрос. Она сразу же опять замкнулась.

– Нет, правда, все хорошо. Может быть, немного устала, вот и все. – Франческа взяла Беппе за руку. – Нам пора, к сожалению. – Я обещала Беппе, что угощу его лимонадом, а скоро уже надо быть дома. Рада была вас видеть.

– Конечно, конечно, вам пора. Заболтался я. – Он замялся. – Если когда-нибудь… – он медлил, не зная, сказать ли ей то, что хотел. Не в силах сдержать себя, он привлек Франческу к себе. Он ожидал, что она опять отшатнется, но она покорно приникла к его груди. Ах, как жаль, что он ничем не может ей помочь!

– Если когда-нибудь я понадоблюсь тебе… – тихо сказал он и неожиданно закончил, отстранив ее от себя и посмотрев на Беппе: – Ступайте, пейте на здоровье ваш лимонад.

Молча провожая их глазами до самого кафе, падре подумал, что хоть строптивый Монделло и не любит, чтобы кто-то посещал его дом, непременно надо заглянуть туда в конце недели. Его не убудет, пускай проявит чуть-чуть гостеприимства.

Энцо завидел Джованни гораздо раньше, чем тот смог увидеть его. Он долго пережидал дома, пока Франческа вместе с Беппе не отправились в город; только после этого Энцо пошел на виноградник, где работал Джованни. Он все точно рассчитал. В эту минуту они уже наверняка в деревне; он знает, что и какими словами скажет сейчас брату. Энцо нарочно обратился с какой-то незначащей фразой к старшему на лозе, зная, что Джованни обязательно обернется на звук его голоса. Так и получилось.

– Энцо! Ты где опять прохлаждался?

Джованни был в дурном настроении – а что можно ждать от человека, вынужденного ишачить на такой жаре.

– Я-то думал, ты на той стороне холма работаешь.

– Да я там и работал, но, оказалось, корзинку с провизией забыл, пришлось за ней идти, и чтобы время зря не терять, решил, что уж теперь тут прямо и повкалываю. Чего туда по жаре тащиться.

– Ну тогда ладно. Жарища правда убийственная.

– Да уж. А я еще зазря домой протаскался. Прямо зла не хватает. Пришел домой, а дверь заперта.

Джованни оторвался от работы и взглянул на брата.

– Как это – заперта?

– Очень просто. Наверно, Франческа взяла Беппе с собой в город.

При этих словах выражение лица Джованни резко изменилось. Он даже не пытался скрыть ярость в глазах; губы его искривились негодованием.

– Она мне не говорила, что собирается в город.

– Разве? Ну, может, она неожиданно решила, – ответил Энцо. И, помолчав несколько секунд, еще сомневаясь, говорить ли эти слова, выпалил: – Они с Беппе часто туда ездят. Так, во всяком случае, люди болтают. И то верно – долго ли съездить. – Он пожал плечами и сделал вид, что идет работать.

– То есть как это – часто? – Джованни цепко схватил его за плечо. – Что значит – часто? Когда?

И словно забывшись, где он, с кем, Джованни ударился в крик.

– Я тут горбачусь, из сил выбиваюсь на проклятой жаре, а она – нате вам – изволит гулять ездить!

Он умолк, выпустил плечо Энцо, задыхаясь от ярости, отшвырнул мотыгу. И, тяжело ступая, направился прочь от виноградника.

– Джованни! – окликнул его Энцо. – Куда ты? Стой! Погоди!

Кричал он, конечно, для виду – ему было прекрасно известно, куда направляется брат. Знал он и то, что остановить его теперь никто был бы не в силах. Он удовлетворенно потянулся и стал молча следить за тем, как уходит вдаль тяжелая фигура старшего брата, пыля сапогами по иссушенной зноем земле. Теперь он мог позволить себе слегка расслабиться. Ждать развязки оставалось недолго. Совсем недолго.

В кафе было полно народу. Приближалось время обеда, и мужчины забегали сюда пропустить стаканчик на пути к дому. Франческа с Беппе сели в сторонке и смотрели, как входят и заходят посетители. Перед каждым из них стоял стакан с лимонадом. Они медленно потягивали вкусный напиток, наслаждаясь минутами отдыха.

Франческа то и дело поглядывала на Беппе. Он с удовольствием пил лимонад, внимательно следя за тем, чтобы его уровень в стакане понижался не слишком быстро. Какой он красавчик, думала она, жаль, что умишком не вышел, зато простодушный и очень добрый парнишка. Франческа улыбнулась ему, и он, встретив ее взгляд, тоже улыбнулся в ответ.

– Я уже почти все выпил, Франческа. – Он протянул ей стакан, чтобы она смогла сама убедиться.

– Вижу, – мягко сказала она. – Молодец. – И она, перегнувшись через стол, протянула руку, чтобы погладить его.

И в этот момент сзади налетел на нее Джованни. Заломив ей руку, он, не обращая внимания на ее крики, заорал:

– Ну, давай-давай! Давай обхаживай его, шлюха развратная!

Он хрипел и сопел прямо ей в лицо; лицо его налилось кровью и, казалось, сейчас лопнет. Схватив ее за плечи, он стащил Франческу со стула и впился в нее глазами, словно желая увидеть на ее лице следы измены. Потом размахнулся и что было сил ударил ее по губам. Франческа рухнула на пол.

Джованни рывком поднял ее на ноги, снова с размаху ударил в лицо, лицо ненавистной ему женщины, которая осмелилась его предать. Франческа упала спиной на стол. Он сграбастал ее за плечи и принялся трясти, так что она билась спиной об острый край стола.

– Ну, говори, – орал он. – Выкладывай всю правду, стерва!

Франческа заливалась слезами, но не говорила ни слова. Ее молчание усиливало его ярость. Он снова занес над ней сжатую в кулак руку, нанес удар. И она опять, осев под его ударом, больно ушиблась о стол и сползла на пол. Сознание ее начинало мутиться, и сквозь туман в голове она услышала чей-то крик и отчаянный детский плач Беппе. Диким взором посмотрела она на Джованни; в ее глазах впервые блеснула ненависть. Последнее, что она запомнила, было: занесенный над ней сапог мужа, удар в живот и резкая, обжигающая боль.

– Боже милостивый! Что ты наделал! – Гнев придал силы отцу Анжело, и голос его громко слышался издалека. В нем звучал Божий гнев. – Оставь ее! – кричал падре Анжело. – Прочь от нее! Сейчас же!

Он вбежал в кафе, этот невысокий человечек, ростом вдвое меньше Джованни, и, отстранив его, склонился над Франческой, которая с трудом начала приходить в себя.

Джованни, внезапно осознав, что он натворил, и немного сконфузившись, стоял как вкопанный.

– Полотенца принесите! – Священник махнул рукой столпившимся вокруг зевакам. – Что стоите, как идиоты! Сказано – несите полотенца! И воды!

Народ начал расходиться, большинство направилось к стойке бара. Один мужчина выделился из толпы и стал на колени перед Франческой рядом с отцом Анжело.

– Раньше надо было думать, – резко сказал ему тот. Он приподнял голову Франчески и положил себе на колени. – Вмешайся ты пять минут назад, и беды бы не случилось. – Он взял полотенце из рук какой-то женщины и обмакнул его в миску с холодной водой. Легонько прикоснулся им к ране на плече Франчески.

– Оставьте ее.

Отец Анжело поднял голову.

Над ним возвышался, застя свет, Джованни. Он уперся в священника тяжелым липким взглядом.

– Оставьте ее, – повторил он. – Я сам справлюсь.

– Не дури! Ей нужна настоящая помощь! – Отец Анжело сполоснул полотенце в миске с водой.

Джованни сделал шаг вперед.

– Я сказал – оставьте ее. – Голос его звучал твердо и размеренно. – Это моя жена, и, если она нуждается в помощи, я сам ей помогу.

Отец Анжело повиновался. Дело не в том, что он боялся Монделло. Просто он хорошо знал, что, если настоит на своем, расплачиваться за это придется Франческе. Поэтому, ласково посмотрев на нее, он нежно коснулся ее волос и спросил:

– Тебе лучше, девочка моя?

Она ответила одними глазами. Ему следовало поступить, как велел Монделло. Она хотела именно этого. Он осторожно помог ей сесть, а потом обратился к Беппе:

– Давай-ка поднимем ее на ноги.

Беппе неуверенно посмотрел на брата.

– Помоги, – приказал Джованни.

Беппе будто только этого и ждал. Он мигом подлетел к священнику и помог ему поднять Франческу. Она, шатаясь, встала, не проронив ни одного стона. Ее выдержка вызвала у отца Анжело слезы на глазах.

– Спасибо, падре, – проговорил Джованни. – Теперь с моей женой все в порядке. – Он избегал встречаться взглядами с отцом Анжело. Отвернувшись, он смотрел в окно на площадь.

– Беппе, проводи Франческу в машину, – распорядился он и только тогда обернулся. В глазах его не было ни жалости, ни сожаления, ни тем более раскаяния. Они горели огнем ревности. Ярость не утихала в его душе.

Все трое направились к машине, и отец Анжело, с тоской сознавая свое бессилие, смотрел, как Франческа, опираясь на руку Беппе, выпрямила головку, не желая, чтобы чужие люди видели ее позор и унижение. Стойкая, гордая малышка.

Она проснулась, когда уже сгустилась ночь. Ставни были открыты, и в окно было видно огромное небо, с которого веяла нежная прохлада.

Она пошевелилась, и ее сразу обожгла боль – с кожи содралась запекшаяся корочка крови. Превозмогая боль, она села в кровати, прислонившись к спинке. Потрогала пальцем рану на плече. Надо было промыть ее, чем-нибудь смазать, не то в такую жару она нагноится.

Франческа медленно спустила ноги на пол и попыталась собраться с силами, прежде чем попробовать встать. Все ее тело болело, в голове было пусто. События вчерашнего дня вспоминались смутно; ясно помнилось лишь одно – как она с трудом добралась до постели и как ныла от боли каждая ее клеточка.

Наконец она, держась руками за спинку кровати, с трудом поднялась и стала на ноги. Голова кружилась, во всем теле чувствовалась неимоверная слабость. Ей пришлось снова сесть и подождать, покуда не пройдет эта предательская слабость. Наконец, почувствовав себя немного лучше, она снова встала с постели и поплелась в ванную.

Добравшись туда, она присела на край ванны и налила в тазик теплой воды. Потом сняла рубашку и, дрожа всем телом, нагнулась над водой и стала осторожно обмывать рану влажным полотенцем. Случайно взглянув в зеркало, она поймала в нем свое отражение. На нее смотрело изможденное лицо, полное отчаяния. Но теперь ей было все равно, как она выглядит. Она почувствовала странную пустоту в душе: у нее не осталось сил на то, чтобы мечтать, чтобы оберегать свои мечты от посторонних. У нее не осталось сил, чтобы жить.

Никем не замеченный, к дому подошел Энцо. Ночь была черной, беззвездной, но он уверенно двигался по тропинке. Дорогу он знал хорошо.

Войдя во двор, Энцо с удивлением обнаружил, что все огни погашены. Вокруг стояла какая-то особенная тишина. Он крикнул и не получил никакого ответа. Встревоженный, Энцо вбежал в дом и опять позвал кого-нибудь.

Из темной кухни показался Беппе. Глаза его были заплаканны.

– Беппе! – Энцо взял его за плечи и приблизил к себе. – В чем дело? Случилось что-нибудь? – В душу его закрался страх.

Беппе захлюпал носом.

– Франческа… Джованни избил ее, она…

Слезы не дали ему договорить.

– Что с ней? – Голос Энцо зазвенел от возбуждения. – Что с ней, Беппе? Что?

Но Беппе, перепуганный, сбитый с толку, не отвечал. Отпустив его, Энцо кинулся по лестнице наверх. Его страх делался все сильнее. Он увидел пробивающийся из-под двери свет и позвал Франческу. Ответа не последовало. Он позвал еще и бросился туда, где горел свет.

Он нашел ее в ванной.

– Господи Боже! – Энцо остановился на пороге, не в силах сделать больше ни шагу. – Что же он… – Голос изменил ему, и он замолчал.

Все ее бледное, будто бескровное тело было покрыто багровыми рубцами и ужасными набрякшими кровоподтеками. На плече зияла страшная открытая рана. Энцо наконец нашел в себе силы подойти к ней и протянуть руку навстречу.

– Не трогай меня. Пожалуйста, – сказала она, не глядя на него.

Он отступил назад. Он поймал ее отражение в зеркале. Глаза Франчески были пустыми, ничего не выражающими. Лишь где-то на самом дне затаились страх и отчаяние. Нет, страх и ненависть. У него к горлу подступил комок. То были слезы гнева и стыда.

– Франческа… я… – Подступившие к горлу слезы не дали ему договорить. Он закрыл лицо ладонями. – Боже мой, я…

Никогда, никогда в пылу своих диких мечтаний о мести не мог он вообразить, что Джованни способен на такое. Нет, никогда!

Франческа наконец-то подняла на него глаза. Ее не волновало, в каком виде она предстала перед ним, какие чувства он сейчас испытывает.

– Пусть придет Беппе, – одними губами выговорила она. Ей нужна была помощь.

Он на миг задержался, словно парализованный тем, что увидел. Потом круто повернулся. Ее образ навсегда впечатался в его память. Терзаемый виной и раскаянием, он бросился вниз по ступеням, на ходу клича Беппе, выскочил в черную ночную мглу. Никакая тьма не могла покрыть его стыд и острую жалость.

Он продолжал свой бег, когда ночную тьму прорезал свет автомобильных фар. Энцо остановился и, тяжело дыша, прислушался к гулу мотора. Сердце как бешеное колотилось в его груди; казалось, оно вот-вот выскочит. Он скоро узнал, чья это была машина. «Мерседес» Джованни. Перед его мысленным взором опять промелькнули Франческа и Беппе. И он, повернув назад, кинулся бежать к дому, туда, где была сейчас она.

Беппе, бережно прикасаясь к окровавленной спине Франчески, легкими движениями наносил мазь. Когда она, не выдерживая боли, вздрагивала, он боязненно отшатывался. Ему было так страшно смотреть на кровавое месиво, каким была ее спина, что Франческе приходилось уговаривать его продолжать свое дело. Она должна была то и дело повторять свои увещевания и уже не знала, надолго ли ее хватит. Измученная болью, она бессильно уронила голову и опустила веки.

И в этот момент она услышала шум машины.

«Мерседес» въехал во двор и, резко затормозив, остановился. Хлопнула дверь. Франческа замерла. Беппе намазывал мазь по ее голой спине. Франческа ждала, что будет дальше. Наступила мертвая тишина. Пугающая, глухая тишина.

И вдруг в ванную ворвался Джованни.

Он ввалился в комнату со страшным шумом, его огромная, устрашающая фигура заполонила собой все пространство. Франческа вскрикнула. Все произошло в считанные секунды.

Джованни отшвырнул Беппе, и она видела, как тот упал, ударившись головой о котел. Она попыталась встать, но не смогла. Она успела увидеть, как Джованни тянет к ней свои руки, и почувствовать, как он сомкнул их у нее на горле. Последнее, что мелькнуло у нее перед глазами, – лицо Джованни. Она попыталась освободиться, но ей не удалось. Дыхание замерло в груди, кровь зашумела в ушах. В легких почувствовалась жгучая боль, казалось, они сейчас разорвутся. Франческа явственно поняла, что пришла ее смертная минута, и в тускнеющем сознании пронеслась мысль о том, что ее мучениям приходит конец. Она закрыла глаза.

Вскоре она почувствовала, как по ее телу разливается тепло.

Боль отступила, а тепло приятно растеклось по коже, будто вода из душа. Кольцо вокруг горла ослабело, и ей подумалось, что она, верно, перешла смертный порог.

Франческа открыла глаза.

Муж всей своей тяжестью лежал поперек нее, а из раны у него на шее фонтаном хлестала кровь, заливая ее самое и пол вокруг. Глаза Джованни были открыты и устремлены на нее, но они остекленели и ничего не видели. Его лицо было всего в нескольких дюймах от нее, и Франческа чуяла запах крови, ощущала ее на своих губах. Кровь залила все вокруг, это было целое море крови, алое море. Она услышала чей-то плач, но не сразу поняла, что это плачет она сама.

Чья-то ладонь легла ей на губы.

– Не надо, Франческа! Не надо!

Тело оттащили и уложили на пол. Она искоса посмотрела на труп. Кровь по-прежнему хлестала из раны. Рука, прикрывшая ей рот, заставила рыданья замереть у нее в груди.

– Франческа!

Она с трудом оторвала свой взгляд от мертвого тела и увидела перед собой Энцо, смотревшего ей прямо в глаза.

– Франческа, послушай! Послушай, что я тебе скажу!

Ее била нервная дрожь, и она никак не могла сосредоточить свой взгляд на его лице. Он ударил ее ладонью по щеке.

– Франческа! Посмотри на меня! Послушай!

Он обнял ее за плечи. Она снова попыталась сосредоточиться на его лице.

– Это все, что на тебе было? – спросил он, указывая на промокшую от крови ночную сорочку.

Она кивнула.

– Ясно.

Он протянул руку и снял с вешалки полотенце.

– А теперь выслушай меня внимательно, Франческа! Делай только то, что я скажу. Ты попала в большую беду, но, если послушаешься меня, все обойдется. Поняла?

Она в замешательстве покачала головой.

– Джованни мертв. – Энцо кивнул на нож, валявшийся возле ее ног. – Нужно предпринять меры, чтобы обезопасить тебя. Слушайся меня во всем и ничего не бойся. Ладно? Ты меня хорошо поняла, а, Франческа?

На этот раз она понимающе кивнула. Вдуматься в его слова как следует она не могла.

– Вот и хорошо.

Он развернул полотенце и укутал ее. Промокнул, чтобы с нее не стекала кровь Джованни, взял ее на руки, перенес через тело мужа, вынес из ванной и понес в комнату.

– Беппе! – позвала она, увидев его на полу, залитого кровью, и ее передернуло.

– Бог с ним, с Беппе. – Энцо крепче прижал ее к себе и стал спускаться по ступеням. – У нас мало времени.

Он осторожно снес ее вниз, пронес через прихожую к черному выходу, ступил за порог и направился к сараю на заднем дворе.

Войдя в него, Энцо включил свет.

Поставил Франческу на пол, отошел к старой медной ванночке, стоявшей в углу, открыл кран с холодной водой и стал наполнять ванну.

– Стань сюда, – негромко сказал он Франческе. Потянув за край полотенца, он оставил ее обнаженной. – Надо смыть все это.

Она повиновалась. Энцо наклонился и зачерпнул ковшиком воды, поднял его и стал потихоньку лить на запачканную кровью женщину. Она зябко поеживалась от холодной воды и в смущении отворачивалась от Энцо, который гладил ладонями ее груди, отмывая их от кровавых пятен. Трогая ее обнаженное тело, он испытывал те самые ощущения, которые предвкушал, мечтая о таких минутах. Он не замечал ни крови, ни синяков, ни царапин; он видел перед собой только Франческу, нагую и влажную, которую купал в ванне со всем возможным почтением, в глубоком восхищении.

Закончив, он завернул ее в свою куртку и снова взял на руки. Она отрешенно молчала. Он отнес ее опять в дом, в ее комнату. Когда они миновали ванную, он прикрыл ей глаза своей ладонью. В комнате он уложил ее на кровать и, прежде чем покинуть спальню, сказал:

– Франческа, тебе нельзя отсюда выходить. Надо побыть здесь. Ты поняла?

Она безучастно кивнула.

– Попытайся заснуть, а если не получится, все равно не вставай, лежи тут.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Она осталась равнодушной к этому жесту.

Он постоял у изголовья, потом пошел к двери и у самого выхода обернулся. Она повернулась на бок и лежала, свернувшись, как ребенок, с закрытыми глазами, слабая и беззащитная.

Еще несколько часов, всего несколько часов, думал он, и эта женщина будет принадлежать ему. Он ступил за порог, прикрыл за собой дверь и повернул ключ в замке. Ждать осталось несколько часов.